[D&D 5e] Мир воскрешенных богов 2 | ходы игроков | Глава I: Поиск артефакта

На склоне горы стоял одинокий бревенчатый дом, озаренный Солнцем. Внутри совершали сделку четверо авантюристов и торговец с небольшой бородой, одевший лучшую одежду, что у него была - простые крестьянские штаны, кожаный жилет, рубаха и потрепанный цилиндр. В доме лежал большой ковер из медведя, висела позеленевшая медная лампа, а в центре временно располагался большой дубовый стол.
- Итак, давайте обсудим сделку - вынув на пару секунд трубку начал своим приятным голосом торговец - вы получаете карту, но что получу я? Как насчет тридцати золотых?
В толпе послышалось негодование. Цена явно не устраивала.
- А как насчет кинжала в животе? - выкрикнул Аль-Фарез
Торговец побледнел, но не показывал свой страх. Спустя пару секунд вор начал доставать кинжал.
- Двадцать! - предложил торговец.
Аль-Фарез выложил деньги на стол и забрал карту. Все остальные последовали за ним к выходу. На карте была схема эльфийского города и как оттуда попасть в скрытую подземную его часть с артефактом внутри. Команда начала свой долгий путь.

Спустя несколько часов Солнце начало жечь кожу. Видимо, оно еще не полностью оправилось от своего воскрешения. Пришлось укрыться в пещере. Когда был зажжен костер в темноте мелькнули чьи-то глаза. Когда Антракс поднес факел он увидел маленького гоблина.

От неожиданности Кинси вздрогнул. Вот так гости. Чего этому созданию надо, и во имя чего он так уверен в себе, что осмелился потревожить группу вооруженных людей?
- Вот же…
От этих мелких воришек хорошего не жди. Встревоженный Кинси, предчувствуя недоброе, полез в карман. Главное, чтобы окаменевшая мышь была на месте. Она служила талисманом, грела душу, хранила воспоминания и… Обидно было бы ее лишиться.
Хорошо бы проверить и меч. Этот-то гоблин на виду, но если есть еще, то очень нежелательно было бы оказаться с перерезанным своим же мечом горлом.

Проверяю, не пропало ли чего из моих вещей.

Аль-Фарез, доселе сидевший у костра, хищно сверкнул глазами-антрацитами, выдохнул и вскочил с места, оставляя за собой шлейф из запаха перегара и аляпистую книгу заклинаний, запачканную следами пива "волшебного зелья опохмеления" — собственного открытия Аль-Фареза, о мощном действии которого он был готов спорить дневно и нощно. Рядом с гримуарами, к слову, уютно возлежала бутылка из под чудо-снадобья.

В движении он срывистым, беспокойным голосом выпалил:
— К бою, мужики! Эти твари по одному не ходят!

Достигнув Антракса, он чуть оттолкнул его и попытался схватить тонкую руку гоблина, чтобы подтянуть его к себе и взять в захват за шею со спины.

(У Кинси ничего не пропало)

Аль-Фарез подбежал к гоблину и схватил его, но зеленый не сопротивлялся. Плут просто держал его в руках - гоблин еще ребенок.
- Я... я... отпустите меня, я вам ничего не сделал - жалобным голосом взмолился гоблин.

- Да, раздави ему голову! Будет славная победа! - выкрикнул Кинси, поднимаясь с земли.
- Нашел достойного врага… - добавил он полушепотом.
Что может один малюсенький гоблин? Разве что пакость совершить какую. Стащить что-нибудь или испортить. Но проблема в том, что где один гоблин, там и второй; а где второй, там и… В общем, много их может быть.
Тускло освещенная огнем факела пещера уже не представлялась такой безопасной. Кинси поднял свой меч, и, ощутив его тяжесть, почувствовал себя уже намного уверенней.
Пещеры оборонять, конечно, удобнее, чем - город. Тут вход-выход один, а в городе еще разобраться надо, откуда враг полезет. То еще удовольствие угадывать, где будет нанесен удар, впрочем, с этим пусть командование разбирается.
А сейчас - нужно убедиться, что гоблин проник в пещеру в гордом и смелом до героизма одиночестве.

В углу пещеры лежало два скелета гоблинов побольше.
Рядом с одним из них лежал рюкзак из грубой кожи в котором лежал маленький Серебряный черепок, немного ягод и яблоко. В глубине пещеры был еле заметный маленький лаз, откуда были видны какие-то грибы, дающие мягкий голубой цвет. Из лаза вылез маленький паук, затерявшись среди камней. Поднеся ухо к базу Кинси услышал журчание воды.

Элиас наблюдал за дрожащим детенышем гоблина, пойманным его спутниками в пещере. Их опасения насчёт были понятны и оправданы, а сострадание в мире после конца света часто было непозволительной роскошью. И всë же что-то не давало ему просто так смотреть на расправу над гоблином, который скорее всего тоже потерял родителей.

– Не горячитесь, друзья. – обратился он к остальным. – Давайте сначала послушаем, что он может рассказать. Возможно, он сможет поделиться информацией, которая поможет нам в поисках.

И всё же о безопасности забывать было нельзя, ведь ктот знает что может таиться в темноте. Элиас отправил своего фамильяра, крылатого кота по имени Фликс, осторожно проверить подозрительный лаз, который привлек их внимание в пещере, и сообщить если найдёт что-то интересное или опасное.

Аль-Фарез кинул исподлобья краткий взгляд на гоблина и, поняв, что тот совсем молод, цокнул языком и ослабил хват.
— Не по мне убивать детей... Не по моей чести.
Вор вытащил кинжал из ножен в районе живота.
— Но вопросы к тебе у нас появились, дорогой.
Нечто дьявольское было в этой усмешке, жестокое и неотвратимое. Казалось очевидным, что он не собирается отпускать молодняк тех тварей, что так часто сами крадут и едят человеческих детей. По крайней мере, об этом говорят слухи.

Фликс без особых проблем протиснулся в лаз и скрылся в пещере. Гоблин неуверенно начал говорить:
- В-видите черепок из серебра? Он зачарован... Мы нашли его у волшебника. По ночам у него могут с-светиться глаза. Поэтому я думаю что он зачарованный... Но другие гоблины никогда не брали его на продажу, всегда держали здесь. А тот лаз через большую-большую пещеру ведет к какой-то пустыне.
На карте, которую купили авантюристы был указан примерный путь, проходящий через плато, которое образовалось в результате битвы каких-то богов. Раньше плато было горным хребтом, но в результате этой битвы горы срезали, оставив огромной площади ровную наклонную плоскость.
Через пару минут вернулся Фликс. Его мордочка была слегка мокрой, а мяуканье предвещало безопасность.

– Похоже что этот лаз безопасен и там есть питьевая вода. Есть шанс, что так мы сможем срезать путь. – сообщил Элиас, когда вернулся его фамильяр. Почесав кота за щечкой, маг вернул его в карманное измерение для отдыха и продолжил слушать допрос. Гоблин охотно делился информацией, пока непонятно правдивой или нет, но тут молодой человек положился на проницательность своих спутников. Его куда больше заинтересовал зачарованный серебряный черепок; магические артефакты всегда были соблазном для Элиаса.

– Вы не будете возражать, если я проверю что это такое? – спросил он сразу и остальных членов группы, и у гоблина, которому черепок принадлежал. Ну, если забыть про волшебника, волшебника у которого гоблины его "нашли". Не желая прикасаться к незнакомому предмету, волшебник поднял черепок с помощью заклинания волшебной руки, покрутил перед глазами, расположил поудобнее на камне перед собой, и начал ритуал обнаружения магии. Это займет время, но зато остальные смогут закончить допрос.

— Где твои родители и остальные сородичи?
Угольно-черные глаза Аль-Фареза непрерывно, пристально смотрели в глаза гоблина.
Вор спрятал кинжал в руке, повернув лезвием к себе — ему незачем пугать ребёнка, отнюдь — клинок есть лишь мера предосторожности.

Кто-то может обвинить Аль-Фареза в излишней бесчеловечности, но, неприятная истина — он не может отпустить малыша. То есть жестокие реалии нашей жизни: через несколько лет маленький гоблин станет беспощадным к беззащитным, жадным до крови и подлым убийцей — нет, невообразимо бесчеловечно его отпускать.
Придётся убить.

Завершив ритуал Элиас увидел вокруг черепка много нитей магии прорицания, которые кружили вокруг серебра, образовывая хаотичный полупрозрачный шар. Пока было неясно, что за заклятье наложено на предмет, но было видно что магию можно было выпустить, и тогда сработает заклинание, заложенное в череп.

Гоблин лишь молчал, прижимая длинные уши и ожидал продолжения.

.- Что же ты медлишь? Трусишь? Прикончи его! - крикнул Кинси Аль-Фарезу, окидывая гоблина презрительный взглядом. - Этому безмозглому молокососу, видно, очень не терпелось умереть, раз он сунулся к нам добровольно.
Конечно, гоблин мог не знать, что тут кто-то есть, и не увидеть группу в темноте, но кого это волнует?
В душе гоблина было жаль, да и убийство будет видеть неприятно - еще и кровищей испачкают. Но слова вырвались сами собой - ненависть к гоблинам, видимо, была в крови.
Кинси было интересно, что же это был за череп, но вмешиваться он не стал: к магии относился с почтением и страхом, уважая ее силу. Пусть разбираются профессионалы.
Он был согласен сократить путь (чем раньше дойдут - тем ближе к деньгам), но он сомневался, пролезут ли они по лазу, поэтому отправился в глубь пещеры проверить это.
Кинси надоело терпеть сырость и холод пещеры, и он двинулся к выходу, чтобы немного размяться и заодно осмотреться. Молчание гоблина насторожило его, и он, боясь неприятной встречи, приблизившись к выходу, шел осторожно.

Кинси подошел к лазу, ведущему в пещеру. Туда еле как поместилась голова, затем плечи и тело. Прокарабкавшись еще около метра можно было спокойно ползать на четвереньках, а еще через несколько метров стоять. Вокруг был легкий запах сырости, светящиеся споры грибов, различного рода мелкие насекомые, питающиеся, по всей видимости, грибами и пауки, питающиеся насекомыми.
Когда Кинси вернулся обратно в комнате ничего не изменилось.

Антракс предлпочитал поначалу молчать, не оценивая моральные качества компаньонов. Казалось бы, даже поколение не сменилось - но вот, насколько смертные ухитрились деградировать без богов! Впрочем, вслух он этого не скажет. Лишь фыркнет презрительно и покачает головой этой глупой человеческой молодёжи. Один лишь Элиас не расстраивал бывшего профессора - и потому, подогнув ноги под себя, он посмотрел на Аль-Фареза в упор.
- Убивать гостей невежливо, друг мой, - мягкая формулировка седоволосого лишь подчёркивала стальные интонации.
- А он, придя сюда без оружия и объявления войны, должен считаться гостем. Не находишь?

— Замолкни, дед. — Аль-Фарез зыркнул на Антракса — Повторяю: эти твари ходят группами. Да и очень не дальновидно оставлять в живых будущих убийц, не находишь? — эти слова были произнесены резко и отрывисто, как рвутся струны и бьётся сталь о сталь.

Нож опять вернулся в исходное положение, лезвием к гоблину.

— Сначала мне нужно удостовериться в безопасности, но этот гаденыш даже не может ответить на простейший вопрос. — и добавил, бурча себе под нос — если бы я руководствовался моралью — я бы сейчас не жил.

— Когда тебе, дорогой мой, задают вопрос — на него следует отвечать. — нож оказался в сантиметрах от кончика носа гоблина.

- ...Я отлично знаю этологию каждой смертной расы, мальчик. И учил их ещё когда твоих родителей в планах не было, - отмахивается Антракс от слов молодого человека, как от назойливых насекомых.

- И, знаешь, под таким предлогом мы имеем право прямо сейчас зарезать и тебя, как убийцу будущего и нынешнего, - да, Антракс, смоиря, впрочем, только на свои ногти начинает лекцию.

- Но дело не в морали. Не в твоей, во всяком случае. Ты не думал, что у него есть община? Если я не ошибаюсь, даже в падшие времена детоубийство, особенно со стороны чужака, считается непростительным пресиуплением. Ты хочешь воевать с гоблинской ордой? Ну, останавливать я тебя не стану, но попрошу в таком случае не тратить наше время на твоё желание бессмысленных кровопролитий, - ибо, конечно, в парадигмп любая кровь, не упавшая в итоге в вампирскую пасть, была пролита совершенно зря.

— Да, моя совесть не чиста, но я отвоёвываю своё право на существование — в отличии от этого мелкого. Только моя борьба сохраняет мне жизнь и до коли ты хочешь меня её лишить — попытайся — встретишь отпор. — Аль-Фарез кинул тяжёлый, испытывающий взгляд через плечо, прямиком в глаза барда, держа левую руку на ножнах с мечом в виде полумесяца.

— Жизнь выродка не стоит распрей — так артефакта мы не достигнем. Покумекай над этим. Да и правда у каждого своя.

Аль-Фарез развернул голову к гоблину и продолжал сверлить его взглядом, ожидая ответа.

- Я не собираюсь учить тебя, как жить. В конце концов, у меня есть более полезные дела, - а сам Антракс уже не верит в обучаемость людей в мире без богов.

- Просто позволь совет от друга: всегда думай, когда сможешь уйти от насилия сухим из воды и старайся хотя бы иногда пытайся применить те мерки, которыми ценишь мир вокруг, к себе. Говорят, помогает не быть лицемером, - хохотнув даже, хоть и показательно натужно, Антракс стучит по своему сундуку, следуя старой примете.

- Лучше дай поговорить с ребёнком мне. Я обещаю, что не буду использовать это, как повод для его спасения: просто таким дуболомным допросом ты добъёшься от него буквально ничего.

– Давайте пока отложим этот спор? В глобальном масштабе от его смерти ничего не изменится, а в локальном он еще может быть полезен. – по Элиасу видно было, что убийство гоблина ему не по душе, но занимать чью-то сторону и дальше разжигать распри ему не хотелось, поэтому он попытался воззвать к общему прагматизму. В конце концов, это единственное что держало их разношерстную компанию вместе. К тому же, его гораздо сильнее интересовали свойства серебряного черепка, а работа с магией требовала тишины и сосредоточенности.

Аль-Фарез сплюнул на каменистый пол пещеры, спрятал кинжал и отошёл от гоблина, сконфузив презрительную ухмылку.

— Делай с ним что-хочешь — только разузнай, остался ли в живых хоть кто-нибудь, кто-бы мог прийти за ним — объяснять зачем, я думаю, нужды нет. — и пробурчал себе под нос — Всё такие добренькие, а он, судя по всему, человека замочил, с артефактом.

После, оглядываясь по сторонам, плут подошел ближе к артефакту.

— Занятная вещица... Вот бы узнать что на нём за заклинание. — и, спустя пару минут, добавил — Дружище, а что это был за ритуал? — Аль-Фарез посмотрел на мага с по-ребячьи заинтересованными глазами и потянулся к самопальной книге заклинаний.

Глаза Элиаса благодаря ритуалу начали светиться легким Голубоватым свечением. Его взор начал смотреть глубже нитей, все дальше и дальше. В середине черепка был спрятан магический кристалл, который был настроен на гоблинов. Как только черепок окажется за пределами пещеры кристалл сломается вместе с предметом и нити направятся ко всем гоблинам в радиусе десятка километров, рассказав об убийстве или пощаде ребенка. Конечно же, Элиас сразу поделился своим открытием с остальными.

От гоблина Антракс добился информации, что других живых гоблинов в пещере нет.

Кинси завороженно наблюдал за ритуалом. Казалась бы, ничего такого, но какие могущественные силы стоят за этим! Зависть уколола сердце Кинси. Кому-то дана власть плести узоры магии, а он вынужден мечом махать. Ему захотелось сказать что-то обидное магу, и одновременно он боролся с желание заискивать перед ним, чтобы как можно ближе подобраться к секретам волшебства. Потоптавшись немного и покрутив в уме слова, способные соединить в себе эти несовместимые вещи, Кинси ничего не придумал и в итоге промолчал.
Результаты изучения свойств черепа неприятно удивили его. Хорошо, что никто его не послушал (как обычно), и гоблин остался жив, иначе были бы крупные проблемы. Теперь, когда кровь не была пролита, было интересно, какая у маленького исследователя пещер дальнейшая судьба.
- Что, берем его с собой? - громко сказал Кинси, подходя к барду, не надеясь, впрочем, на ответ.
- Что тебе нужно было в этой пещере? Нет, серьезно? - обратился он к гоблину, постаравшись, чтобы его голос прозвучал как можно дружелюбнее (насколько вообще дружелюбным может звучать голос человека для того, кого этот же человек только что призывал убить).

(Ответ Кинси)

- Я здесь живу и всегда жил. Но кроме меня никого не осталось и я ем что могу найти...
Гоблин замялся. Он немногое мог рассказать о своей жизни и так и не нашел еще слов, которые бы не повторяли бы его предыдущие.

– О, это заклинание обнаружения магии, я просто творю его строго по книге, чтобы сберечь магическую энергию. – несколько рассеянно ответил Элиас, показывая Аль-Фарезу разворот своего гримуара с диаграммами и надписями на драконьем. Он вроде бы разобрался в хитросплетениях магических нитей, но результат его несколько обескуражил и пришлось перепроверить дважды.

– Такое вот занятное зачарование. Я считаю что безопаснее просто оставить это тут и идти дальше. - подытожил он, рассказав остальным как работает серебрянная безделушка.

– Кстати говоря, если этот лаз действительно ведёт к пустыне, которую мы ищем, то мы здорово срежем путь если воспользуемся им. Думаете это стоит риска?

Аль-Фарез увлеченно конспектировал учебник, с прилежностью переписывая тексты на драконьем языке и приговаривал, еле слышно, себе под нос: "Ни черта не понимаю."

Когда Элиас рассказал про зачарование, вор, не отрываясь от своего упорного учения, изрёк:
— Ну, если бы я убил гоблина вашего, ничего бы, в сущности, не поменялось. Главное артефакт не трогать. — Аль-Фарез поставил жирную, завершающую точку в своем эпическом опусе и зыркнул на ребёнка, — Считай, я подарил тебе жизнь. Помолись за мою душу своим богам, или кто у вас там.

Вор немного шаткой походкой подошёл к костру и быстро собрал вещи.
— Если бард таки сумел совладать с грамотным допросом, то можем спокойно выбираться, — опасности засады, скорее всего, нет. Кроме того, я видел, как ты посылал фамильяра — не тебе ли лучше знать?

(Я полагаю никто никаких действий больше заявлять не будет, так что напишу пост)

Один за другим авантюристы пролезли через лаз. Место было будто бы волшебным, вероятно, из-за голубоватого света. Пещера со временем все расширялась, потом сужалась и так по новой. Через пару гротов авантюристы обнаружили кристально чистое подземное озеро, уходящее под стену пещеры. В следующем гроте когда авантюристы проползли через извилистый лаз,расширившийся к своему концу так, что можно было стоять партия наткнулась на кость, вероятнее всего, человеческую, а также на пару гигантских пауков, спустившихся с потолка.

– Фамильяр ничего не видел, но это не значит что там ничего нет. – буркнул Элиас. В пещерах много чего разного могло притаиться, или банально забраться переждать непогоду, как сделал их отряд. С другой стороны, кто не рискует тот не пьёт шампанское, а риск тут казался минимальным. По-крайней мере пока с потолка одного из гротов не нарисовалась парочка огромных, и вероятно очень человекоядных арахнид.

– Пауки. Почему всегда пауки. – пробормотал маг вполголоса, и громче добавил. – Эй, вы, если вы мирные, непонятые обществом и просто хотите дорогу показать, то у вас есть шанс это сделать. – рукой он в это время плёл атакующее заклинание, на случай если они не мирные и непонятые обществом.

Один из пауков, недолго думая, приготовился и выстрелил паутиной. Элиас взмахнул палочкой, расщепив сеть снарядом, мерцавшим несколько мгновений в темноте пещеры, который заодно попал в членистоногое. Паук завопил, и в конце концов выпустил из себя магическую энергию.