[D&D 5] Аватары | ходы игроков | --- 3. Замок тьмы

  — Так, ты будь тут и постарайся привести её в чувства. Внимания особо не привлекай и ближе к месту боя не подходите – Бросил Цартан Кейтлан и вновь вооружившись шестом помчался насколько мог в сторону огромного шара из рук и пастей, намереваясь если не заехать ей в один из многочисленных глаз, то хотя бы отвлечь эту тварь и предоставить соратникам возможность для удара.

  — Никакой магии чтоб вас, а не то все тут ляжем, как только эта тварь отожрётся!

Фрэй уже и сам успел заметить, что рассекать обычной сталью по сути бестелесое создание с другого плана бытия было делом малоэффективным. Вот что бывает, когда полагаешься не на себя, а на какие-то “заёмные” силы - в трудную минуту остается только констатировать очевидное и давать советы...

– Может... – пыхтел Стигсон, стараясь отмахиваться двуручным мечом от лезущих в его сторону конечностей, – используете... магию не на прямую?!

Жреца злила эта беспомощность добротной стали в отношении Хакишара, злило что эта тварь сейчас самым прямым и бесхитростным образом покушалась на память о Дорне, пытаясь добраться до клинка. И всё же “Фурия” рассекала лишь туман, вызывая то крики боли, то раздражающий смех. Фрэй старался не поддаться гневу, старался сохранить холодный рассудок, понимая, что разница сейчас может стоить жизни не только ему, но и всему отряду.

Что-то светящееся пролетело мимо - колдунья, кажется, вняла совету. Что ж, лучше чем ничего, раз уж наверняка об этой твари никто ничего не знает. Может быть, зачарованный клинок капитана - это выход?

Стигсон сомневался, но решиться подтолкнула схватка, происходящая рядом: мельком брошенный взгляд выцепил Балиана, к которому присосалась Тень.

Двуручный клинок с звоном упал на пол. Быстрым движением северянин вытащил Иллунатрос из-за спины и тут же попытался полоснуть тварь с другого плана сверху-вниз.

Когда тень отцепилась от потолка и бесформенной жижей распласталась пред его ногами, паладин поудобнее перехватил рукоять и принялся рубить. Теперь враг не уйдёт. Однако, существо быстро изменило свою форму, и вот уже над здоровым Балианом нависал ещё более здоровый антропоморф. Рыцарь замахнулся для очередного удара, но тень неожиданно быстро перехватила его руку. Воин почувствовал, какая сила была сокрыта в этих конечностях. Второй рукой она столь же неожиданно схватила горло паладина. Дышать было почти невозможно. Вены на голове рыцаря вздулись. Но и это было не самое страшное.

Когда тень уже обеими руками схватилась за горло Балиана, паладин почувствовал, словно из него вытягивают само его естество. Жизненная энергия покидала воина, через здоровые руки утекая в душившую его нежить. Силы начали иссякать. Освободившаяся рука с мечом стала безвольно опускаться, с трудом удерживая рукоять. Ноги подкосились, а сумка за спиной стала невыносимо тяжёлой.

Прокряхтев что-то невразумительное, Балиан воздел глаза к потолку. Собравшись духом, он завёл руку за спину, отцепляя лямки за спиной. Сумка с грохотом упала на кафельный пол. Ему стало легче, но стоило торопиться. В глазах уже потемнело, и паладин с трудом различал своего врага. Воспользовавшись близкой дистанцией и занятостью обеих рук противника, Балиан просто направил остриё меча к противнику и выбросил ослабшую руку вперёд.

- А, курва мать! - быстрые атаки Харальда, казалось, улетели в молоко. На месте лопнувшего глаза и рассечённой пасти тут же появились новые, а сами удары не встретили ни знакомого сопротивления плоти, ни скрежета кости, ни лязга доспеха. Приходилось признать неприятное: егерь понятия не имел, что это за тварь и как её убить. Он мог лишь продолжать рубить и надеяться, что атаки возымеют хоть какой-то эффект.

Краем глаза следопыт увидел, как Фрэй пустил в ход волшебный клинок капитана. Будь в нём вера хоть в каких-то богов, Харальд бы помолился, чтобы это сработало. Сам же, улучив мгновенье, дважды рубанул наискось, метя в самую гущу глаз, ртов и щупалец.

Человекоподобное существо, сотканное из самой тьмы, продолжало душить Балиана. Форма всё больше менялась, когда сгустки непроницаемой черноты перетекали от того, что изображало тело, в руку сжимавшую горло рыцаря. Эта метаморфоза всё больше лишала существо человеческого облика, теперь это была по сути гигантская рука с атрофированным рудиментарным телом, единственной функцией которого была опора. Силы покидали Балиана, он не мог дышать, не мог столкнуть с себя нависающую громаду, но всё равно изловчился и на исходе сил ударил в ответ. Божественная энергия, наполнила энергией этот удар. Яркая вспышка света осветила коридор, отчего теневая сущность завопила в агонии, а глаза хакишара зажмурились. Рука, схватившая паладина, а вслед за ней и остальное тело растаяли в лучах света, будто их и не было никогда. Своим божественным зрением Балиан видел, как истерзанная душа, запертая в этой аморфной безжизненной форме, обретает свободу.

С тенью было покончено, но оставался не менее грозный противник – тварь из иного мира, что питалась одной лишь магией. Брошенный Агнес посох, что светился магическим светом, привлёк внимание хакишара, но лишь на пару мгновений. Пока чародейка быстро перебирала заклинания для манипуляции палкой, тварь столь же быстро поглощала эту магию. Перекус был слишком быстрым, и вот уже посох потух и с грохотом повалился на пол. Куда интереснее хакишару был волшебный эльфийский меч. Пальцы жадно лапали ножны, стараясь добраться клинка. Когда уже сам Фрэй обнажил Иллунатрос, тварь возликовала. Видно было, как магия, заточённая в предмете, испаряется подобно пару, а многочисленные рты жадно всасывают этот пар. На короткий миг от трапезы существо отвлёк Цартан, атаковавший его шестом. Древко просто погрузилось в розовую субстанцию, словно в масло и крепко там застряло. Но этого хватило, чтобы дать Фрэю шанс. Резким ударом он рассёк аморфное тело сверху-вниз, и эта чудовищная рана уже не заживала сама. Тут же следом ударили Харальд и Рован, рассекая глаза и руки, не способные больше вылечиваться и отрастать. И это был конец сражения.

Почти располовиненный хакишар никак не мог собраться воедино, руки из одной отсеченной части пытались воссоединиться с конечностями из другой. Это не помогало. Рты завопили в ужасе хором из десятков голосов, глаза бешено заметались в поисках пути к спасению или же нового источника пищи, что мог бы залечить ужасную рану. Взгляд вдруг остановился на лежащей без сознания Динаре, на груди которой всё ещё слабо светился магический кулон. Но перед ней на ноги поднялась Кейтлан и храбро закрыла волшебницу собой. Впервые за долгое время взгляд девочки излучал решимость без тени сомнения, без проблеска страха. Такой её впервые встретил Балиан.

– Убирайся туда, откуда пришёл, – грозно произнесла Кейтлан, и голос её был непривычно взрослый, сильный и властный.

Ещё большая паника охватила хакишара. Он понял, что проиграл. И в следующий момент под продолжающийся аккомпанемент криков ужаса и боли красноватый шар стал стремительно уменьшаться, пока полностью не растворился в воздухе. С бегством монстра, должно быть вернувшегося в родной мир, накопившийся в его теле поток магической энергии хлынул на одолевших его героев. Отобранные хакишаром силы вернулись Агнес, открыла глаза и приподняла голову Динара, потраченные силы восстановил Балиан. Даже сам замок здорово изменился, в коридоре стало светлее, ушло гнетущее чувство инородного присутствия, а со стен пропала вязкая субстанция.

– Я вновь чувствую госпожу, – радостно произнесла Кейтлан теперь уже своим девичьим голосом. – Она недалеко.

Агнес поймала вернувшееся к ней по воздуху светящееся древко и, быстро проведя по нему рукой, заставила холодное сияние потухнуть. Что ж, что бы ни произошло сейчас, по крайней мере, опасность миновала. Или? Волшебница на всякий случай огляделась по сторонам, но вокруг было и впрямь пусто. Недоброе подозрение навязчиво глодало её изнутри: они только что попали под влияние какой-то мощной иллюзорной, а то и даже зачаровывающей магии. Могла ли их неожиданная победа быть всего лишь частью этого, а не чем-то, что разрушило пелену наваждения окончательно? С другой стороны, ясность мыслей, совсем недавно таких же туманных, как и их окружение, свидетельствовала в пользу предположения, что это всё же не было лишь новым слоем коварной ловушки.

Поспешное бегство хакишара вернуло ей вытянутые силы, да и, кажется, не только ей. Полезно, что тут скажешь — вряд ли эта парочка была единственными цепными псами в этом заколдованном лабиринте. Уверенно подойдя к Динаре, Агнес протянула ей руку, бросив короткий взгляд на амулет-Якорь — драгоценный камень в нём был всё ещё цел и не потерял своего странноватого блеска. Для уверенности, конечно, можно было проверить ведущие сквозь него нити Плетения, но непохоже было, чтобы нападавшие успели значительно нарушить их. Покончив с этим, Агнес обернулась к Кейтлан.

— Ты знаешь, куда нам идти? — на всякий случай спросила волшебница. Эта победа вовсе не означала, что путь дальше обещал быть простым: даже если замок и впрямь вдруг потерял свою способность к преображению, то у них всё ещё оставалось по меньшей мере два пути — вдали виднелась лестница, ведущая как вверх, так и вниз...

Крепко сжимая Иллунатрос в руке, изготовившись для нового удара, Фрэй наблюдал за тем, как тварь из других миров развоплощается. Было ли это бегство или же так и умирали Хакишар, он не знал. Да и не шибко хотел - дело сделано, это главное.

Гулко дыша, Стигсон осмотрелся по сторонам, чувствуя как коридор в прямом и переносном смысле наполняется воздухом. Странно, но жрец на секунду ощутил, как священный символ на груди тихо завибрировал. Коснувшись металла, северянин почувствовал ускользающее тепло. На душе тоже стало теплее, его связь с Патроном будто бы на мгновение напомнила о себе.

— Милостью Твоей, — коротко возблагодарил Бога Фрэй за поддержку в битве.

Довольно легко для своих габаритов, последователь Гибели Врагов вернул эльфийский клинок в ножны за спиной. Тяжело опустившись, Стигсон подобрал «Фурию». Не подобает вот так ронять меч, что верой и правдой служит тебе, но такова была ситуация. Бегло жрец проверил, что на лезвии двуручного клинка не появилось сколов.

— Балиан, ты как, идти можешь? — осведомился у рыцаря Фрэй, вспомнив, как увидел присосавшуюся к воителю тень. Никогда такое бесследно не проходило.

Судя по тому, что Динара уже могла подняться на ноги и выглядела вполне здорово, досталось больше всех именно тормиту.

Нанесённый из последних сил удар заполнил коридор светом Торма, и паладин почувствовал, как сжимавшая его горло чёрная рука ослабила хватку. Крик агонии оглушал, но рыцарь понимал, что это кричит и страдает порча, что покрыла некогда чистую душу. То была благая боль, ибо она являлась очищающей. Большая рука более не удерживала рыцаря, и тот, ослабший, рухнул на пол. Когда тьма окончательно и бесследно развеялась, Балиан, чьи глаза ещё не прозрели после нехватки воздуха, своим естеством увидел, как настрадавшаяся душа, обретя покой, вознеслась над этим бренным миром. Это стоило той боли, через которую пришлось пройти паладину в этом бою. Ещё одна спасённая душа.

Тень была побеждена, но битва ещё не закончилась. Совсем рядом наёмники пытались сразить воплощение самого Хаоса. Паладин с красным как помидор лицом и вздувшимися венами пытался отдышаться, издавая при этом жуткий хрип. Использовав меч как трость, он поднялся с трудом поднялся на одно колено. Что-то было не так. Тень ушла, но слабость не оставила тела воина. Кольчуга стала весить намного больше, ощутимее прижимая его к земле. Конечности слушались с трудом. Будь проклята его слабость! Он должен был уже вступить в бой! Чуть побелевшее было лицо вновь покраснело, когда Балиан, хрипя, заставил себя встать, ведь хакишар потянулся к Динаре и вставшей между ними Кейтлан. С трудом подняв меч на подшаге, паладин замахнулся, но остановился, так и не нанеся удар, ибо был ошарашен фразой маленькой девочки, сказанной будто чужим голосом. Фраза эта поразила монстра, и тот сбежал, оставив победу воинам света.

После боя на секунду вокруг повисла тишина. Только на этот раз она была не напряжённой, а спокойной. Пропало чувство пристального взгляда в спину, и всё вокруг как-то посветлело. Балиан упёр остриё меча в пол, отчего по коридору разнеслось небольшое высокое эхо, и вновь встал на одно колено, переводя дух. Закрыв глаза, он сжал висевший на груди символ Торма и тихо прошептал себе под нос короткую молитву. Из сжатой руки стал пробиваться свет, и большие синяки на шее воина стали исчезать. Лицо вернуло себе нормальный цвет, а глотка уже не хрипела так сильно.

— Балиан, ты как, идти можешь?

- Да. - поспешно встав, паладин чуть не упал, и понял, что слабость так и не прошла. - Жить буду. - ответил он, дав себе секунду, чтобы восстановить равновесие - Все целы? Кому ни будь лечение нужно?

Осмотревшись, воин понял, что видимых повреждений ни на ком не было. Динара была внешне невредима, на Фрэе и Харальде тоже ран не было. Вроде, пронесло. Воспользовавшись моментом, Балиан подошёл к своему рюкзаку, сброшенному в процессе битвы. Попытавшись его поднять, воин понял, что тот стал тяжелее, и сражаться с таким грузом за спиной эффективно он уже не сможет. Потому, пораскинув мозгами, тормит открыл сумку и стал выбрасывать оттуда те вещи, которые он счёл ненужными. Закончив, Балиан, наконец, надел свой изрядно полегчавший рюкзак и кивнул, давая понять, что готов продолжать путь.

Всё закончилось, казалось, в одно мгновенье. Град ударов, вопли исчезающей тени, завывания другой неведомой твари. И Кейтлан, обычная девочка, но здесь и сейчас совсем не похожая на обычную девочку. Схлопнувшийся хакишар окатил их волной энергии, от которой Харальд едва устоял на ногах, и всё затихло. Несколько мгновений спустя, слыша голоса спутников, следопыт осознавал, что все они живы и даже относительно в порядке.
- Я бы спросил, что это была за тварь, - егерь задумчиво почесал бороду. - Да не уверен, хочу ли я это знать.

Оглядев отряд, Харальд задержал взор на Кейтлан. Приблизившись к девочке, он с интересом заглядывал в её лицо.
- А вы полны сюрпризов, мисс Мунсонг, - заключил он в конце концов. - Идём, стало быть, за госпожой твоей.

  Стоило хакишару покинуть мир под ударами союзников, как в этот самый мир вылилась накопленная им энергия. Цартан глубоко задышал, жадно прислушиваясь к ощущению чужой магии. Вот кажется Фрэй и Балиан, их магия разит чем-то пресным безвкусным, хотя у Балиана больше сладкой славы как мёд, а у Фрэя сладкой горечи как кровь. Вкус Агнес глубокий, с множеством оттенков, что-то древнее, отстоявшееся в веках. Магия Динары была большим упорством обращена в переплетение, букет различных вкусов подчёркивающих и дополняющих друг друга. И всё же Цартану хотелось воды, чистой и приносящей спокойствие на высушенные зудящие равнины. Он с некоторым сожалением посмотрел на Кейтлан и постарался выдавить из себя улыбку, стоило их взглядам пересечься.

  — Тогда веди, твои чувства будут нам лучшим проводником из всех в этом месте – Сейчас сомнений, обычно царствующих в голове у мага, не осталось. Он был уверен в своих словах. Их цель была близка.

Динара с помощью Агнес поднялась на ноги и стряхнула пыль с одежды.

– Спасибо, я в порядке, если кому-нибудь интересно, – с укоризной волшебница посмотрела на своих товарищей-наёмников. – Мне показалось, что прошла целая вечность. Эта тварь была ненасытна и тянула из меня всю магию, до какой смогла дотянуть. На счастье, кулон не пострадал.

Пока остальные переводили дух, Кейтлан стояла молча и сосредоточено, глаза её были закрыты, а на губах заметно было лёгкое движение. Возможно, так она пыталась сосредоточиться и укрепить ментальную связь со своей госпожой.

– Я снова видела глазами госпожи, – ответила девочка после несколько затянувшегося молчания. – Она в зале на несколько этажей ниже. Её держат в какой-то магической сфере, из которой она не может выбраться. Я видела рядом с ней её мучителя, того ужасного злодея из моих видений. Он недоволен тем, что вы одолели его слугу. Дверь в комнату он запечатал какой-то магией, даже госпожа устрашилась, услышав слова заклинания. Ещё в комнате я видела нескольких оживших мертвецов, от которых остались одни лишь кости, и это не только человеческие останки. Злодей управляет телами зверей и птиц. Все они ждут, когда мы спустимся, чтобы напасть и убить.

Голос Кейтлан задрожал, её ещё недавно твёрдая решимость спасти леди Миррорстар пошатнулась от этих новых открытий. Едва сдерживая слёзы, она оглядела своих спутников, взгляд её искал поддержки, искал уверенности и силы. Динара потрепала коротко остриженные волосы девочки и улыбнулась.

– Мы слишком далеко зашли, чтобы останавливаться теперь, – ободряющим тоном произнесла она. – Веди же, маленькая посланница. Остальное – наша забота.

И Кейтлан повела отряд дальше по коридору, потом спустилась по винтовой лестнице и двинулась через целый лабиринт залов, комнат и коридоров, безошибочно находя нужный путь. Никто больше не пытался напасть на героев, но то и дело в темноте виднелись очертания странных существ, жутких уродцев, наверняка порождённых тёмной магией. При приближении отряда, эти страшные обитатели замка предпочитали ещё дальше забиваться в тёмные углы.

Наконец группа оказалась перед огромной двустворчатой дверью из дорогой породы древесины с металлическими украшениями. Самым значительным был отпечаток человеческой ладони, нанесённый будто бы сажей или чернилами. Символ как будто бы говорил: «Стой, дальше пути нет». Впрочем, всем присутствующим было знакомо и иное значение изображения – это была Чёрная Длань, символ Бейна, бога раздора и тирании, и по совместительству главного патрона Жентарима.

– Это та самая дверь, будьте осторожны, – предупредила Кейтлан, разглядывая зловещий символ.

Агнес шла следом за Кейтлан, постоянно оглядываясь по сторонам — на душе волшебнице явно было неспокойно, и немудрено: слишком как-то уж всё просто пока складывалось. Зачарованные стены не вставали у них на пути, магические ловушки пропали без следа, будто никогда их тут и не было, даже чудовищные обитатели этого замка не пытались больше остановить их. Если девочка и впрямь получала послания от своей госпожи, то почему её прежние предупреждения не обернулись истиной? Да и тот маг-жент грозился им неминуемой смертью... Понятное дело, что он хотел запугать их, но не совсем же вслепую он это выдумал? А они, вместо этого, почти беспрепятственно дошли до своей цели? Даже то, что должно было всё ещё ожидать их впереди, как-то с трудом укладывалось в общую картину: владелец целого зачарованного замка, пленивший явно довольно могучую Имруэ Миррорстар — кем бы она ни была — полагался на примитивную нежить для своей защиты?

Символ на дверях никакой ясности не внёс, напротив, лишь запутал всё ещё больше. Если это был служитель Бейна, то зачем нужна была вся эта чехарда в городе? Почему Алгон пытался их перехватить? Последний шанс выслужиться перед своим хозяином или..? Да и что за Бейнит предпочтёт жить в одиночестве в замке посреди гор, держа только безмозглую нежить в своей компании? Нет, определённо тут было что-то, чего они не знали... К сожалению, стоя перед дверью эту проблему было не решить — так или иначе их путь лежал дальше.

А значит, нужно было быть готовой к очередному сражению...

Достав из своей сумочки небольшую тряпичную игольницу, волшебница будто бы вытащила из неё иголку, вот только в её пальцах ничего не было видно.

— Золота иголочка, серебряна ниточка, пошейте мне рубашку в какую не обрядиться, а только народиться... — торопливо зашептала она и разжала пальцы. В тот же миг по её телу протянулась тускло блестящая собственным, не отражённым светом длинная нить, в мгновение ока окружая её тело призрачным одеянием.

Колдовская защита вселила немного уверенности, но неприятное чувство того, что они сами готовы вот-вот захлопнуть за собой дверь клетки, в которую забрели по собственной глупости, так и не исчезло. Алгон хотел забрать именно девчонку... зачем? Какую роль она играла во всём этом? И можно ли было внести хоть щепотку хаоса в этот спектакль, раз уж они тоже оказались в нём действующими лицами? Женщина обернулась, задумчиво оглядев посланницу неведомой госпожи с ног до головы.

— Кейтлан, — начала она, приседая перед девочкой на одно колено. — Мы-то будем осторожны, но я волнуюсь за тебя. Кто бы ни был злодеем, удерживающим леди Миррорстар, ему зачем-то нужна и ты. Поэтому что бы ни произошло — не попадайся ему на глаза. Вместо этого...

Агнес вновь поднялась на ноги.

— К лесу повернусь спиною, обернусь уже не мною, — вытараторила волшебница, одновременно с этим действительно крутанувшись на одной ноге. Её рыжие волосы потемнели и укоротились, статная фигура ужалась до простой девичьей, а покрытое блестящими нитями платье сменилось на точную копию наряда, что всё ещё носил «Олли» во время их побега из города.

— Не. Показывайся, — твёрдо повторила «Кейтлан» своей сестре-близняшке.

  Чем дольше продвигалась их небольшая группа по тёмным путанным коридорам и лестницам, тем больше у Цартана разыгрывалось какое-то странное безумное веселье вперемешку с любопытством и страхом. То и дело хотелось пошутить, так достаточно остро и колко чтобы взорвать этот пузырь с накопившимся напряжением и чтобы все наконец выдохнули, ибо магу казалось что некоторые из его спутников забывали дышать от напряжения. Но ничего путного не шло на ум, а потому маг лишь изредка посмеивался себе под нос.

  — Известно дело зачем она им нужна – встрял в разговор Цартан – Они не смогли ничего добиться от твоей госпожи и решили что ты как рычаг давления отлично подходишь, не подозревая даже о том, ключ к каким силам находится в твоих руках. Я бы на твоём месте вспомнил все самые хорошие моменты в твое жизни, а самые мрачные отпустил. Так проще будет столкнуться с неизбежным. Твоя госпожа полагаю тоже не с проста зовёт тебя к себе, не думаю что она просто заманила бы тебя в ловушку, не имея плана к спасению –Уже у двери он принялся рыскать по мантии в поисках металлических табличек с заклинаниями на них. Одна из табличек была закреплена на груди под нестройное бормотание, после чего кожа мага ощетинилась мельчайшими золотистыми чешуйками, словно второй слой кожи из под которого затем вырвались тончайшие золотые цепи окружившие мага своей защитой. Вторая же золотая табличка была обращена к соратникам с вопросом.

  — Кто пойдёт в авангарде и примет на себя основной удар? Я мог бы даровать вам защиту от злых в космическом понимании сил? Балиан? Ты как? Уверен в своих силах? Выглядишь паршиво, только глянь на эти круги под глазами. Вот, это поможет. Золото. Жадный металл. Поглоти сего воителя, утоли голод ударами что ему предназначены, пожри раны что ещё не случились! – Цартан взмахнул металлической табличкой над фигурой служителя Торма и тонкая, почти невесомая золотая плёнка, аккуратно опустилась на плечи и голову Балиана.

Осуждение в словах Динары вызвали чувство вины в паладине. Хоть они и не являлись непосредственными товарищами и друзьями, и проявлять заботу о ней как о члене группы скорее должны были остальные из "Серебряных клинков", но он, как поборник чести, справедливости и помощи слабым, всё же мог догадаться среагировать и элементарно помочь даме подняться. Паладин сразу же захотел извиниться за сложившийся конфуз, но та позиция, в которую он сам себя поставил не более, кажется, пятнадцати минут назад - из-за эффекта иллюзии было сложно точно сказать, сколько именно прошло времени с момента разговора перед воротами - шла в разрез с этим намерением. Поэтому, вместо того, чтобы смущённо почесать затылок, Балиан прокашлялся в кулак, возвращая себе образ собранного невольного капитана отряда.

Действительно, что-то он расклеился. Всего-то очередная нежить лишила его части жизненных и физических сил. У него их много. Надо собраться.

Искавшая поддержки Кейтлан, среди прочего, наткнулась на уверенные глаза паладина. С доброй улыбкой на лице, он лёгким кивком постарался дать понять, что лишён сомнений в их небольшом походе. Ради неё он пойдёт до конца, ибо это угодно Торму.

Продвигаясь вперёд по наводке Мунсонг, Балиан держал наготове щит и меч. Спускаясь на нижние этажи он решил снять свой священный символ с шеи, и обвязал его вокруг своей руки, оставив небольшую латную перчатку болтаться у запястья. Его, как, наверное, и всех остальных, здорово напрягали копошащиеся во тьме силуэты, то и дело мелькавшие со всех сторон пары белых глаз, нервные шепотки и тихое звериное рычание. Приспешники, слишком слабы и трусливые, чтобы нападать самому, они ждут и надеются, что с вторженцами разберётся их хозяин. А может, они позволяют им глубже зайти в ловушку, ожидая удобного момента перерезать путь к отступлению, захлопывая клетку. Воин нахмурился при этой мысли.

– Это та самая дверь, будьте осторожны.

Отпечаток чёрной Бэйновой длани на богатой большой двери нагнетал обстановку, запугивая отряд образами страшной и тёмной силы, что ожидает их по ту сторону. Паладину было страшно, да. Но это ни сколько не заставляло его задуматься о том, чтобы повернуть назад. Он - воин Торма, исполнитель Его воли, Его меч. Жизнь одного паладина ничтожно мала по сравнению с тем, какой удар он сможет нанести силам тьмы и нечисти при Его помощи. Главное - чтобы выжила девочка.

Появление второй Кейтлан заставило Балиана удивлённо вскинуть брови. Он понял и согласился с идеей Агнес, но что-то в этой картине казалось ему неприятным. Говорить, однако, по этому поводу он ничего не стал. Вместо этого начал подготовку к тяжёлой битве.

Отойдя чуть в сторону, паладин встал на одно колено. Ослабив ремни на щите, он снял его и поставил стоймя перед собой, придерживая одной рукой его, а второй в таком же положении меч. Покорно склонив голову, он стал читать, тихо шепча фразы себе под нос:

- ...Торм - сила моя и щит мой. Сердце моё уповает на Тебя. Песней своей я славлю Тебя...

Быстро прочтя молитву, Балиан поднялся. Он быстро вернул щит на место и вновь подошёл к остальным, чтобы сделать небольшое объявление.

- Внимание, отряд. Меняем построение. Фрэй - встанешь рядом со мной в авангарде, Рован - заменишь его сзади. Так как бой будем принимать грудью, основная ударная сила нужна впереди. В остальном стараемся не кучковаться и действуем по ситуации.

- Балиан? Ты как? Уверен в своих силах?

Приняв арканное благословение от волшебника, паладин благодарно кивнул. Но во взгляде его прослеживалось нечто помимо благодарности.

- Фрэй, погоди секунду. - подойдя к жрецу, тормит положил ему руку на плечо. - "Если я пойду и долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной. Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня".

При этих словах золотистый свет, такой же, как и у Цартана, только светлее, стал разливаться из небольшой латной перчатки, свисавшей с руки воина, и перетекать на Фрэя, окутывая его силуэт. Свечение на секунду создало золотистый ореол за затылком последователя Темпоса, после чего померкло. Паладин же, развернувшись ко всем, посмотрел на Стигсона и сказал, чтобы все слышали.

- Не окажешь честь и не прочтёшь общую молитву Владыке Битв? Нам всем пригодится его помощь.

Рассматривая свои мечи, Харальд гадал, будет ли от них толк в следующей схватке. Его товарищи, готовясь к бою, молились и творили заклинания, но самому следопыту было особо нечего предложить ни против запечатанной магией двери, ни против твари, что за ней. Убрав таки мечи в ножны, следопыт взялся за лук. Волшебная или нет, была бы плоть. А стрелу в неё всадить завсегда можно.

Коротко кивнув отошедшей назад Рован, Привыкший к Пути занял место в арьергарде.
- Главное - не пытайтесь ловить мои стрелы, - нервно усмехнулся он, ожидая начала заворушки.

Продвижение в недра замка было для жреца Темпуса чем-то… в каком то смысле воодушевляющим: глаза и силуэты, проявляющиеся ненадолго из тьмы, не пугали Фрэя, наоборот - он чувствовал будто эти приспешники хозяина замка боятся отряд наемников. Или не решаются напасть из за планов господина, боясь его сильнее. Как бы то не было, с развеиванием заклятья, пускающего тому в сердце и душу, привычный фатализм вернулся к последователю Владыки Битв. Хотелось хорошей драки.

— Агнес, интересный у тебя подход: подставляться под удар вместо кого-то, — хмыкнул Стигсон, когда женщина приняла вид маленькой девочки.

С одной стороны находчивость этой женщины была достойна восхищения, но в то же время выглядела странным. Впрочем, за свою жизнь северянин уже успел понять, что были люди что не предпочитали действовать просто и прямолинейно как он сам, чей ум вполне был способен на нечто более утонченное.

Слова же Царатана вызвали усмешку у Фрэя - вот уж кто точно стремился укрыться да спинами других как только впереди маячила опасность. Если так подумать, насколько же эти двое, мальчишка и Агнес, различны, имея дело с одним и тем же ремеслом.

Пока отряд проводил подготовку, жрец на некоторое время замер перед дверью, рассматривая знак Черной Длани. Ему вспомнилась старая байка, когда его старый боевой отряд напал на стоянку орков. На одном из шатров из шкур был символ Груумша, что оказался на деле охранной руной. «Да, немало крови тогда пролилось», - мысленно посетовал северянин.

— Владыка, даруй моему зрению ясность, яви свою Силу и раскрой то что может быть скрыто, —негромко продекламировал жрец, коснувшись священного символа на груди…

Когда приготовления были закончены и отряд был готов выступать, Стигсон ощутил на себе нечто, с чем сталкивался не так уж и часто - прикосновение воли другого Божества, когда рыцарь-тормит одарил его благословением. Это было… что то отличное от того что ощущаешь, когда божественная мощь Повелителя Сражений касается тебя: не питающее тебя чувство боевого азарта, словно огромный праздничный костер обдает тебя жаром, но нечто более… упорядоченное, словно сложенный на привале умелыми руками костер, мягко обволакивающий своим теплом, дарующий спокойную уверенность в своих силах.

— Благодарю, — коротко кивнул Балиану жрец. — С радостью укреплю боевой дух тех кто страждет молитвой, но прежде, у меня кое что есть для тебя на этот бой.

Фрэй потянул из-за спины меч Дорна. Положив клинок лезвием на предплечье, грузный северянин протянул оружие рукоятью вперед к рыцарю.

— Это клинок принадлежал нашему капитану, в нем заключена магия, способная крушить неживых. Судя по словам девчушки, это нам сейчас пригодится. Ты храбр в бою и сражаешься за правое дело. Уверен, бывший владелец не возражал бы.

— Это клинок принадлежал нашему капитану...

Паладин вернул свой меч в ножны, и с уважительной медлительностью двумя руками принял меч, протянутый Фрэем. Стоило ему взяться за рукоять, как он почувствовал силу, таящуюся в этом оружии. Силу света. Подняв меч клинком вверх, Балиан мысленно постарался настроиться на сокрытую в нём энергию и взаимодействовать с ней. Словно чувствуя родственную природу, воин направил в него частичку ниспосланного ему Тормом света, и обоюдоострый клинок вдруг слабо воссиял. Заворожённо смотря на свечение оружия, Балиан посчитал, что отчасти понял этот меч. Потушив клинок, воин опустил его, и уважительно склонил голову перед жрецом Темпоса, положив кулак на грудь.

- Я постараюсь оправдать оказанное мне доверие и честь.

– Это так я теперь выгляжу? – разочарованно спросила Кейтлан, разглядывая со всех сторон свою новоявленную копию.

Девочка имела возможность лицезреть своё отражения после преображения в Олли, но вот так вблизи рассмотреть себя у неё получилось впервые. И в самый неожиданный и неподходящий момент девочка решила побыть девочкой, сокрушаясь по поводу своей внешности. Впрочем, это была минутная слабость. В следующее мгновение Кейтлан уже согласно кивала указаниям Агнес. Лезть на рожон, когда за дверью группу явно ждало горячее сражение, она не собиралась.

Остальные члены отряда подкрепляли свою боеготовность магией, собирались с мыслями и просто отдыхали перед тем, что ждало их очень скоро. Впрочем, массивная дверь всё ещё отделяла героев от госпожи Нимруэ и её зловещего мучителя с его армией мёртвых. Фрэй, рассматривая преграду, не нашёл ни ручек, ни рычагов, ни прочих механизмов, способных отворить плотно сомкнутые створки. А вот магический анализ подтвердил самые худшие подозрения – дверь действительно была защищена ловушкой, и ловушкой крайне опасной. Жрец толком не понял её природу, но почувствовал смертельную опасность, исходящую прямо от начертанного на дереве изображения Чёрной Длани.

–Тоже это видишь? – спросила у жреца Динара, губы её нервно дрожали, а из глаз струился магический свет. – Символ смерти. Коснувшийся двери умрёт. Только тогда чары спадут.

Волшебница нервно теребила кулон на груди, меж пальцев проступал голубоватый свет. Сейчас этого света не хватало, чтобы заставить тьму расступиться, чтобы разрушить тёмную магию ужаснейшего из богов. С сомнением Динара оглядела отряд, прямо как Кейтлан несколько минут назад.

– Боюсь, у меня не хватит силы развеять эту магию, – призналась волшебница. – Кому-то придётся принести себя в жертву. Я бы могла…

Динара осеклась на полуслове и замолчала, не завершив мысль.

  — Нет, ты бы не могла – Отрезал Цартан, приближаясь к двери и чуть лучше изучая метку – Я конечно понимаю, что тебе возможно многое открылось вместе с получением дара, но не это. Это пока выше наших сил. И я боюсь, что если кто-то будет не аккуратен во взаимодействии с этим, то мы все здесь сгниём заживо в считанные секунды. Позволь сначала всем удостовериться, что ни у кого нет иного решения проблемы. Остальным же, тем кто не участвует в устранении этого препятствия, я бы посоветовал отойти подальше, во избежание нависшей над нами опасности. Так, а теперь взглянем поближе, есть у меня пара мыслей требующих некоторого размышления.

Агнес уже, улыбнувшись, собиралась было ответить Кейтлан, когда заговорила Динара, заставив её проглотить уже заготовленные слова. Да, то, что на двери была магическая защита, было совершенно ожидаемо. Но настолько опасная? Волшебница перебрала в голове сохранившиеся обрывки знаний о подобном заклинании — не боги весть что, но даже этого хватало, чтобы понять, что для того, чтобы наложить такие чары, нужно было обладать способностями к колдовству, превосходившими не то, что любого в их отряде, но и подавляющее большинство опытнейших магов... До сих пор у неё в голове выстраивалась, пусть и шаткая, но какая-никакая история этого места — что-то древнее, где обитал кто-то очень могущественный, но сейчас — не более, чем устрашающий фасад, заселённый незваными гостями из других планов, привлечёнными его остаточной магией, и неведомым злодеем, выбравшим его по каким-то своим причинам, но не имеющего над ним контроля... Однако одна эта руна вносила полный хаос в эту картину.

Да, если мыслить отстранённо и холодно, то потеря одного из членов их отряда, даже если они решатся открыть дверь самым прямолинейным способом, не слишком-то повлияет на их боеспособность, а уж тем более если они найдут какой-то другой путь... Но дело-то не в этом — если тот, кто сейчас находился за ней, и впрямь мог сотворить подобное заклинание, то он, скорее всего, способен уничтожить их в несколько пассов руками и резонирующих в Плетении слов.

Может быть, это тоже была всего лишь иллюзия? Магия бывает способна обмануть не только простое зрение... Но кто рискнёт проверить это на себе? И, если эта, если быть честными с собой, отчаянная идея всё же не окажется верной, то что дальше? Что они могут противопоставить этому заклинателю?

За этими раздумьями Агнес подошла к огромным, особенно для её уменьшившегося роста, створкам и остановилась перед ними.

— Может быть, просто постучим? — неловко попыталась пошутить она, но, на самом деле, это предложение было не слишком-то безумным: если она была права в своих измышлениях, то текущий владелец замка полностью управлял положением. Застать его врасплох никто и так не надеялся, но теперь было непонятно, был ли у них вообще хоть какой-то шанс побороть его силой. А если нет, то, кто знает, возможно, к этому препятствию можно было подойти с другой стороны?

  Цартан посмотрел сверху вниз на Агнес как на не слишком-то разумное существо. Возможно ли, что смена облика изменила и её разум? В таком случае это ужасно опасное и вредоносное заклинание.
  — Отойди Агнес. Динара, Фрэй вы оба тоже. Я сделаю кое-что опасное. Балиан – Цартан на некоторое время встретился взглядом с рыцарем, в глазах его читались страх и возбуждение, он с секунду искал в себе силы принять непростое решение, а затем одними губами прошептал – Помни уговор – и повернулся обратно к двери аккуратно подняв руки на уровень метки в виде чёрной длани Бэйна. Подушечки пальцев замерли в миллиметрах от поверхности двери...

  Цартан замер лишь на мгновение, чтобы затем с силой навалиться на дверь обеими руками и хоть и с трудом, но распахнуть створки, открывая проход для своих товарищей.

— Дурная голова рукам покоя не дает, — выдохнул Стигсон, когда намерения Царатана стали ясны.

Впрочем, жрец внял словам мага, понимая что безумия у того может и хватить, чтобы добровольно принять на себя гнев Черной Длани. Останавливать юного волшебника северянин тоже не стал - от глупости молитв у него не было. Подхватив Динару под руку, последователь Темпуса поспешил отойти в сторону. Он слишком хорошо помнил, что подобная магия могла запросто поглотить несколько душ, неосторожно вставших рядом.

Сильверфлейм была права - эта дверь пахла смертью. Хорошо хоть Динара оказалась способна заглянуть глубже в незримое, дабы сказать больше про эту ловушку. Хотелось бы Фрэю, чтобы эти знания помогли бы сохранить им жизнь, но, похоже это не то что было нынче в цене у молодежи.

— Думаешь у нас хватит сил сладить с тем, кто сотворил такой оберег? — негромко осведомился у волшебницы Стигсон, не сводя взгляд с Цартана и двери.

- Э, погоди, ты чего... - стоявший в арьергарде Харальд слишком поздно понял, что происходит, и даже не успел закончить вопрос. Ему ведь не послышалось? Динара ясно сказала, что коснувшийся двери умрёт. Впрочем, это, кажется, мало кого смутило. примкнувшая к отряду колдунья так и вовсе предлагала постучать. Окончательно смирившись с тем, что ничего не понимает в этих магических делах, следопыт лишь пожал плечами. Дверь, кажись, открыта. Юный маг, кажись, жив.

- Ну? Что дальше? - ненавязчиво поинтересовался егерь, нервно пробуя пальцем тетиву.