Ежедневное столкновение с изнанкой города должно было ожесточить Эрика, наполнить его сердце циничным безразличием к миру. Когда-то давно он слышал гипотезу, что полицейские становятся самыми строгими родителями, потому что постоянно сталкиваются с самыми худшими проявлениями человечества и начинают воспринимать свой ограниченный опыт как общественную норму, для них люди в массе своей гораздо хуже, чем они есть на самом деле. Тем не менее, храмовник не ощущал себя стоящим над омерзительным городом, полным проституток, бандитов, педофилов и наркоманов, тонущих в собственных нечистотах. Напротив, новый крестовый поход вдохновлял его. Как и прежде действовал в сумраке мира грешников, но если прежде это существование стало самоцелью, то теперь он обернулся и видел, что хоть и стоит в тени, но эта тень рождена светом. Там, за порогом рассвета, был другой мир, в котором были добрые, честные люди. Не всегда они выигрывали, но продолжали бороться. На каждое чудовище с полицейским значком приходился коп, который просто пытался сделать улицы более безопасными. На каждого политика, думающего только о следующем переизбрании, был советник, который искренне хотел сделать свой район лучше. Возможно, окажись Эрик в каком-нибудь Балтиморе, он быстро изменил бы свое отношение, но Провидение завело Фостера в относительно благополучный Ванкувер.
Единственный способ, которым червь сомнений мог подточить уверенность храмовника, были мысли о тщетности этих усилий. Он был одним человеком, который не мог быть во всех местах одновременно. Сколько грешников избежали наказания просто потому, что в момент их преступления Эрик преследовал другого? И сколько еще преступлений совершались ежесекундно в других городах. Ты ничего не добьешься, шептал искуситель, ты герой, но герой с завязанными глазами, чьи усилия в конечном пойдут прахом. Но храмовник упрямо продолжал делать свое дело. Он мог попытаться масштабировать свои операции, найти союзников, помощников, создать сеть в разных городах... И вернуться туда, откуда он ушел год назад. Нет, это было еще хуже. Добро самоценно, ему не нужно набрать определенное количество свершений, чтобы принести результат. Одна спасенная жизнь стоит любых усилий, и лучше сражаться в одиночку на улицах города, чем плести интриги ради большего результата, который, быть может, никогда не наступит. К тому же, кто знает, сколько у Эрика осталось времени, прежде чем Прайм радиация окончательно уничтожит его тело? Хорошо, еще, что он не заразен.
Поэтому Фостер упорно продолжал каждую ночь выходить на улицу, садиться на руль и кружить городу в поисках происшествий. Когда он часами не встречал никого, у него оказывалось даже слишком много времени наедине с собой и в голову лезли самые разные мысли. Иногда так проходила вся ночь. Все-таки, стоило завести сканер или что-то подобное. В капитуле они пользовались огромным ламповым компьютером для поиска информации. Со слов прелата в машине был заключен ангел, способный узнать любую информацию, которая когда-либо была нанесена на бумагу, произнесена по радио или внесена в цифровую паутину. Ничего божественного в огромном кинескопе монитора Эрик не обнаруживал, но полезность устройства невозможно было переоценить. Жаль, что анализатор, скорее всего, погиб во взрыве. Интересно, сможет ли Эрик воссоздать такую машину? Cо временем, возможно. Но пока точно стоило завести себе что-нибудь попроще. Как говорится, божья помощь тем, кто сам себе помог.
Спокойное течение дозора прервала темпоральная аномалия, не самое частое явление, тем более в работе Храмовника. Течение времени было хрупким и требовало защиты, но в приоритетах Эрика было где-то в самом низу списка. Он, однако, привык доверять своей интуиции, ведь именно через такие чувства с людьми обычно говорил Всевышний, и если она говорила, что надо проверить, значит, надо проверить. Вот только что именно и где?
Фостер стоял на углу Уотер стрит перед застывшими паровыми часами. "А они не взорвутся?" - промелькнула мысль в голове мужчины, но уступила место другим, более насущным проблемами. Первая из них была сугубо логистическая. В двух шагах от даунтауна не стоит бегать в доспехах и с дробовиком. Хотя, быть, может, как раз стоит? Любопытная мысль посетила Эрика, но он отложил ее на потом. Осмотрительность сейчас была лучшим оружием, поэтому храмовник был практически безоружен, лишь надежный Glock в наплечной кобуре и скрытый пространственными ножнами клинок.
Вторая проблема состояла в том, что предполагаемых составов преступления было слишком много. Начать с паровых часов - очевидный фокус для магии вольтарианцев и происшествие могло быть связано с ними или нацелено против них. Или само место, историческое сердца Ванкувера, где возникло первое поселение - лучшее ли место для того, чтобы провести темпоральный ритуал. Нет, дедукция тут пасовала, нужно было собрать больше улик.
Одной рукой Эрик коснулся груди там, где под водолазкой покоился диск анимуса, а во второй сжал нить розария, и тихо проговорил строки 74-ого псалма:
«Когда изберу время, Я произведу суд по правде.
Колеблется земля и все живущие на ней: Я утвержу столпы ее».
Столпы, конечно же, были основными столпам мироздания, течение времени в их числе, и храмовник через разгорающуюся филактерию прикоснулся к этому источнику, чтобы избрать время , где началась аномалия, и отыскать это место в полотне Мироздания. Суд по правде уже по обстоятельствам.