Спасение рядовой Ялу | ходы игроков | "Паладин"

После первой вспышки чувств и темперамента рыжая вела себя почти адекватно. Слушала не перебивая, против приказов не возражала и ограничивалась короткими нейтральными ответами:
- Да, сеньора.
- Понятно.
- Сделаю.
- Да.
Хорошо хоть не «яволь» и не «айе, моя леди». Энтузиазм и блеск в глазах не исчезли, но она все равно выглядела самую малость обалдевшей. В принципе понятно, в один миг Эмма сломала всю карьеру и кусок жизни об колено. Сколько она там мариновалась в этом соборе?! Если прикинуть возраст, то года три - четыре после духовной семинарии получится, и это, если брать по минимуму.
Вернулась она вовремя, и, даже, немного привела свои лохмы на голове в порядок. Правда ее гражданская одежда оставляла желать лучшего. Она была не только простой и не модной, но и, похоже, одевали ее последний раз давно. Так как на груди блузка была слишком тесной для Эммы. Пистолет ей купили без проблем, а вот гардеробом нужно будет заняться завтра. По ходу дела выяснилось так же, что ее новая секретарша не курит. Так что во время разговора с комиссаром Эмма просто стояла в сторонке и бдила. Выглядело это немного забавно.

Быстрая дорога в отель прошла мимо выброшенного в окно тела в дорогом костюме.
Не жилец... Кровь живых имеет чуть другой запах... Шляпа отлетела в сторону, череп треснул, да еще, похоже, свернута шея...
В холле отеля паника и бестолковая суета. Консьерж что-то быстро говорит в телефонную трубку, нервно размахивая свободной рукой. Только пальмы в керамических вазах были спокойны. Какая-то мадам кричала, прижав к себе пухлую девочку. Дура. Нужно было или бежать или лечь на пол или запереться в номере. Шесть лет прошло и все забыла? Людей комиссара было не видно, видимо они уже наверху. Сзади визг полицейской сирены. И еще один приближается. Поздно, конечно. Тут все уже кончилось, так или иначе.
Широкая лестница с ковровой дорожкой. Не хватало сейчас застрять в лифте. Сзади свисток и громкие уверенный приказы:
- Всем вернуться в свои номер!
- Сохраняйте спокойствие!
Второй этаж... третий...
Место стычки сразу видно. Выбитая дверь. Тела на полу широкого коридора. Хрип раненного. Один из людей комиссара с пистолетом в руке контролировал коридор. Другой, судя по всему, был внутри номера. И тут Констанца ощутила присутствие своих соплеменников. Ну как же без них?! Двое. Нет, трое. Только третий отклик на инстинктивный зов совсем слабый. Хорошая маскировка или хорошие амулеты. Один отклик пришел из разгромленного номера, еще два из другого, в конце коридора.

  Во взаимодействии с новой подчиненной Констанца продолжала блюсти дистанцию. Дело было не в том даже, что знакомы они были без году неделя, и не в иерархии, а в простом понимании, что Эмма пока еще не «обкатана» боем, не проверена в тех тяжелых условиях, которые вытаскивают из людей и нелюдей все истинное, смывая все наносное. Оруженосица оставалась темной лошадкой, и изменить это могло только время.
  По крайней мере, девушке хватило ума запереть в себе всю экспрессию и неуместную горячность – это уже было небольшим, но плюсом. Правда, взамен она ударилась в уставную четкость, что, в общем-то, было неплохо, но заставляло вспоминать об автоматонах или парнях в мышиных шинелях по ту сторону. Так что Констанца сочла необходимым немножко скорректировать поведение подчиненной, порекомендовав той найти более естественный баланс между двумя проявлениями и похвалив – подопечным надо давать понять, что ты их ценишь: так они будут действовать куда эффективнее – за умение держать лицо. Недостатком подобные реакции вампирша не считала: для притирки нужно все то же время, и дальше, если все будет нормально, станет комфортнее.

  А пока что надо было делать дело. И пускай такие происшествия под юрисдикцию церкви не попадали, стоять в стороне паладин тоже не собиралась: и по причине того, что все происходящее в Руане могло иметь отношение к Ялу, и потому, что кровь требовала так не хватающего ей наркотика: азарта, чувства опасности, схватки, заставляющей забыть обо всем. И незадачливый Икар, а, вернее, тот, кто помог ему отправиться в полет, наверняка могли это предоставить.
  Вальяжная, неспешная леди из достойных кругов мигом преобразилась, стоило ей коротко осмотреть неаппетитное тело погибшего. На несколько секунд память отбросила Констанцу на узкие улочки Льежа, и она, как вживую, ощутила едкий запах черного дыма и вкус пороха на губах, услышала жалобное лошадиное ржание и далекий рокот артиллерийского огня. Перед ее внутренним взором предстал въехавший в стену искореженный грузовик с надписью «Marcelle» на борту и распахнутые пасти домов с пустыми глазницами окон, почерневшая от копоти фигура белокрылого азата на давно захлебнувшемся фонтане, и вот точно такое же тело на вздыбившейся брусчатке. Как звали того невезучего горожанина, авиатрисса, впервые тогда столкнувшаяся с безапелляционной жестокостью войны на суше, не знала, да и видела его от силы пару минут – но зрелище запомнила хорошо.

  Подобравшись и ускорив шаг, испанка криво усмехнулась своим мыслям – после четырех лет противостояния ее таким было уже не пронять. Решительно войдя в холл, полный суетливых гражданских, вампирша не без труда удержалась от того, чтобы ухмылка не стала презрительной – публика вечно не готова к тому, что в самые мирные годы завтра в дома может прийти война, не ждут ее и, столкнувшись с ее колючим обликом, всем сердцем отдаются страху. Это было смешно и грустно одновременно – видеть вокруг апогей слабости, особенно когда ты сама ждешь хорошего конфликта, как искусного любовника.
  Командным тоном потребовав у ближайшего ажана сообщить этаж, где произошло столкновение, Констанца брезгливо переступила через чей-то потерянный зеленый шарф и, дождавшись Эмму, начала спокойно подниматься, попутно разъясняя, что если идешь «вторым эшелоном», когда коллеги уже работают у места происшествия, то можно немного ослабить бдительность и предпочесть скорость наблюдательности – не перегибая палку, конечно, и не устраивая забег через три ступеньки. Очаровательно неприятные неожиданности никто не отменял, равно как и того, что предшественники могут облажаться, особенно когда ни они, ни их стиль работы незнакомы.
  Все это вампирша объясняла с довольной улыбкой, оценив заодно возможность быстро проверить оруженосицу в условиях, как это говорится в уставах, «приближенных к боевым».

  Добравшись то поля боя, паладин осмотрела все великолепие и насмешливо фыркнула: неплохо, однако, обустраиваются во Франкии бомбисты! Впрочем, стоило ей получить ответ на инстинктивный Зов, всю деланную веселость как рукой сняло. Улыбка растаяла, как снег в ладони, спина напряглась, а пальцы инстинктивно выписали замысловатый обережный узор. Уж кого-кого, а сородичей вампирша встретить не ожидала, и радости от такого свидания не испытывала ни на песету. Во-первых, они были куда опаснее смертных, во-вторых, просто так подобную суету не наводили и иж точно не выбрасывали из окон свежую пищу. А, значит, что-то пошло не по плану: в лучшем случае, кто-то оказался излишне самоуверен, в худшем – противники оказались родственничкам не по зубам.
  Жестом приказав Эмме остановиться, ее начальница осмотрела тела, сделав вывод, что покойники, видимо, пытались взять номер штурмом. Оборону же, почти наверняка, держали в том числе и люди: будь в «гарнизоне» только сородичи, они бы предпочли впустить нападающих внутрь, и устроить резню уж за стенами, сделав все тихо, культурно и с уважением к другим постояльцам. А, значит, как минимум с одной стороны действовал тот или иной клан, люди же на стороне вампиров, таким образом, были, скорее всего, наемниками.
  Немного сбивало Констанцу с толку то, что знакомые эманации шли сразу из двух номеров, причем «обитатель» взятого на копье помещения, судя по маскировке, явно был сильнее. Такой расклад упорно наталкивал на мысль, что сородичи решили взять полицейских в «вилку»: пока они будут разбираться с одним, двое других ударят в спины и расчистят себе путь. Если так, то следовало быть готовой к капитальным неприятностям.

  Помянув себе под нос дэвов и все их ублюдочное племя, не дающее культурной женщине спокойно отдыхать, испанка принялась раздавать указания, нимало не беспокоясь, что полиция ей, в общем-то, не подчиняется:
  - Палатина прима Констанца, - негромким шепотом уведомила она, ближайшего ажана, - Здесь вампиры. Один там, - кивок на пустой дверной проем, - двое там, - кивок на номер в конце коридора. Может быть угроза. Жди подкрепления, не суйся, не выпускай, если что – ори. Я постараюсь побыстрее. Эмма, за мной. К врагу не приближаться, бить по команде в голову, стараться иметь за спиной стену. Пошли.

  Мягко, как на кошачьих лапах, Констанца направилась к выбитой двери, готовая в любую минуту вступить в бой как в формате физической или магической перестрелки, так и в банальной классической схватке на когтях. Мелькнувшую мысль – приложиться к своему верному сосуду – она не без сожаления отвергла: лучше повременить не шокировать и без того взъерошенных полицейских. Надо будет, она лучше подарит поцелуй перед возможным конфликтом с двумя младшими – если на это, конечно, будет время.
  Саму же идею – совать голову в самое пекло, женщина объяснила для себя очень просто. Если ее планы верны и двое в засаде – младшие, у ажана будет время хотя бы поднять тревогу. И если ей удастся быстро вывести из игры старшего сородича, то его подчиненные наверняка предпочтут сдаться. А вот если сначала попытаться разбить сидящих в секрете, то вероятность оказаться одной против троих, не считая человеческих наемников, возрастала многократно.

  Впрочем, начинать взаимодействие сразу с плохого сценария Констанца не собиралась, планируя предложить сородичу сдаться в обмен на справедливое разбирательство – светское, если не будет преступлений против веры. Ведь может же такое быть, что покойник, например, из охотников на вампиров, и пал жертвой необходимой самообороны? Ха-ха, конечно, но чем черт не шутит? А вот если визави выберет дурной сценарий… Что же, тогда можно будет и потанцевать. И Митра с ними, с посторонними – кроме Эммы, конечно: она еще нужна.

Номер внушал. Конечно, Констанце доводилось бывать и в Восточном дворце и в Эскориале и в Лувре, но даже на их фоне помещение не выглядело бедным родственником. Тем более, что оно было предназначено для отдыха, а не церемоний и высокой политики. Вот только сейчас картину портили неподвижные тела и кровь, и не приятные запахи в воздухе. На ногах тут был только сотрудник особой группы с пистолетом в руке. Поврежденный пулей электрофон дергался в попытках работать. Игла скрипела по винилу пластинки. Выглядело это на фоне трупов жутковато, словно полу раздавленное насекомое в долгой агонии. Ну и где сородич, которого почувствовала в коридоре паладин?! Не видно никаких лишних теней или мерцания. Какая-то новая форма скрыта? Или он одно из тел на полу? Но тогда получается, что вампир или ранен или просто притворяется мертвы. Но в любом случае жив. Иначе Констанца не получила бы отсюда отклик на зов.

  Вампиршу богатство обстановки не слишком-то волновало. Как известно, зло одинаково успешно расцветает и в золотых чертогах, и среди бедности и нечистот. Да и сам клад Вильялонга откровенно не бедствовал, так что роскошные виды не были для летчицы чем-то редким и нетипичным. Куда больше авантажной мебели и позолоченных картинных рам паладина волновало состояние помещения, по которому можно в общих чертах реконструировать ход конфликта, и состояние погибших.
  Если судить по следам в номере, в основном бой шел человеческим оружием, без применения наступательной магии или уникальных способностей. Но это, конечно, был только первый взгляд: та же магия льда, закончив свое действие, оставляла след в виде лужицы, и не более. Впрочем, подобное допущение Констанца только имела ввиду, не рассматривая его, как основную теорию. Точно также она не ставила за аксиому, что ее визави – мастер пряток в тенях: это не самая распространенная способность, чтобы позволять такому взгляду становиться доминирующим при наличии иных фактов вроде того, что пребывающий до сих пор в номере сородич находится среди раненных и мертвых тел.
  - Эмма – контроль. Боец – здесь вампир, предельная внимательность, - командовала вампирша отрывисто и четко.

  Будь Констанца пехотным офицером, она бы наверняка пустила вперед на проверку личный состав. Но в воздухе не так важно, комэск ли ты или ведомый – каждый может попасть в честную схватку и быть там на равных. Более того, чем опытнее пилот, тем больше и чаще он должен быть в воздухе, потому что главный способ минимизации потерь в небесах – это личное мастерство. А посему паладин ни на секунду не задумалась о том, чтобы остаться в «оперативном резерве.
  Несколько движений пальцами, начертившими в воздухе замысловатые фигуры, взятый на боевое пистолет, и женщина медленно и внимательно двинулась вперед, зондируя местность на предмет угрозы и ловушек. Взвесив все pro e conta, она решила последовательно проверить тела на предмет их текущего статуса – весомым пинком, конечно, а не ласковым прощупыванием артерии. Вампир или нет, а прилетающий по ребрам изящный сапожок приводит в сознание не хуже нашатыря и заставляет прорезаться голос даже у немых. Особенно если эти «немые» получили несколько пуль или осколков. А, значит, попавший под проверку вампир или набросится на обидчицу, или, если поумнее, просто подаст признаки жизни – и вот тогда его уже можно и задержать до выяснения. И проверить на связь с делом Ялу, конечно.

- Я уже проверил тела, все мертвы, - детектив не скрывал своего скепсиса к заявлению паладина.
А уж когда женщина начала пинать трупы, его лицо сказало все, хотя губы и сжались над крепким, квадратным подбородком. Хорошо еще, что Эмма продемонстрировала верность и послушание. Встала у стены, почти опираясь на нее спиной, и бдила с пистолетом в руке. Правда держала она с некоторой небрежностью. Интересно, она, вообще, на курсы стрелковой подготовки ходила?! Или будет палить в белый свет как в копеечку?! В таком случае, начнись драка, можно будет поймать кусок свинца спиной.
Первые два тела отреагировали на удары как и положена расслабленным, еще теплым кускам мяса. Третье же тело в ответ на пинок чуть повернулось. Снизу вверх на Констанцу уставилось очень недовольное лицо, чьей отличительной особенностью был выдающийся нос.
- Тебя не учили вежливости, девчонка?! - недовольно бросил он.
После того как вампир перестал маскироваться, паладин ощутила, что тот силен, и только что пополнил запасы крови. Будет совсем не удивительно, если один из трупов окажется «высушенным».
- Я тут, между прочим, совершил подвиг. Спас настоящую принцессу из наших. Я бы, на твоем месте, озаботился ее поисками и здоровьем. Ей в бою здорово прилетело. И, раз уж ты не дала мне отсюда уехать на каталке с комфортом, то будь любезна обеспечь мне отход.
Наглости соплеменнику было не занимать, и детектива человека он демонстративно игнорировал.
Принцесса?! Своего королевства у вампиров никогда не было, ни разу с момента пришествия. Как знала паладин, неофициальной королевой вампиров империи была опальная баронесса Валери Бабилон де Фоликон. Но у нее, вроде, не было живой дочери...

  Возражения детектива Констанца проигнорировала, по собственному опыту зная, что доверять можно только себе, да тем, с кем ходишь в связке. Исключения, конечно, были – Маэль, например, но они скорее подтверждали правило. И не ошиблась – одно из тел отреагировало на проверку примерно так, как и ожидалось – подав признаки жизни.
  - Если бы ты сам сразу продемонстрировал, что жив – не пришлось бы здороваться таким образом, - хмыкнула вампирша не недовольство сородича, попутно оценивающе осматривая носатого и прикидывая, и прикидывая, из какого он может быть клана.

  Пока что первичный осмотр только подтверждал худшее – ее визави был взрослее и искусней, по крайней мере, в части маскировки. А учитывая кровавую баню, что устроили здесь условно-неизвестные, наверняка был не только соглядатаем, но и боевиком. Вот сильным магом – вряд ли, но на ближней дистанции наверняка представлял опасность. Впрочем, это еще только предстояло проверить – если не удастся договориться, конечно. А, вернее, продавить свою позицию – идти на поводу неизвестного паладин не собиралась.
  Единственное, что пока что не укладывалось в общую картину – упоминание некой «принцессы вампиров». Толи деза в попытке вызвать интерес и набить себе цену, толи некие сведения, о которых Констанца не была осведомлена, не особо интересуясь внутренней политической кухней сородичей. В любом случае, это был не тот вопрос, который требовал незамедлительного любопытства.

  Глядя на носатого нахала сверху вниз, паладин скептически покивала:
  - Может, тебе еще парадный эскорт организовать, и овации на выходе с вручением ордена? Раз ты такой герой, р-родич, и при этом не убийца, в чем я не сомневаюсь, а самый настоящий спаситель, то можешь и посидеть подождать, пока соберется благодарная публика, готовая выслушать твою историю. А я пока проведаю твоих друзей по соседству.
  Бежать, - испанка улыбнулась, демонстрируя зубы, - не рекомендую. Сам знаешь, не дурак: из-за ситуации в Этерте в Руане столько ажанов и магов высокого уровня, что проблем не оберешься. А, учитывая общую шумиху, тебя будут искать не за страх, а за совесть: догадываешься, что сейчас все происходящее – на острие журналистского пера, и побег будет плевком в лицо полиции. К тому же сбежавшего сородича наверняка определят в виновники произошедшего в Этрете – выводы сам сделаешь?
  Так что я бы на твоем месте отдохнула и подумала, как все рассказать. Если не ты наделал эти трупы, то и опасаться нечего. Согласен?

Носатый усмехнулся снизу вверх:
- У меня, даже, есть лицензия частного детектива. Ален Нуари к вашим услугам, мадам. И нет ни одного живого свидетеля, что я делал что-то противозаконное.
Вампир явно нарывался, так как без всякого стеснения выделил интонацией слово «живого». Не удивительно, что ствол оперативника уставился прямо на него. Причем мужчина явно знал, как надо сражаться с соотечественниками, так как целился в голову. Впрочем, слова насчет частного детектива могли оказаться правдой. Носатый был одет в неброский, но явно дорогой костюм, пошитый по фигуре. А если учесть, что он не порвался во время драки, то может одежда была еще и зачарованна.
Последовала еще одна улыбка, причем вампир показал кончики своих «игл».
- И ни на одном теле не будет следов укуса.
Учитывая, что нахал явно ощущался как полный сил, скорее всего у одного из настоящих трупов обнаружиться прострелянная шея. Старый трюк. Вампирские «иглы» оставляют аккуратные, маленькие дырочки, куда меньше пулевого отверстия. Так что выпиваешь человека и стреляешь ему дважды в шею, чтобы скрыть улики.
- Меня наняли нейтрализовать одну из наших, - выложил свою версию носатый, - а постояльцы номера закидали нас гранатами и устроили пальбу. Потом мы подрались, девушка мне представилась и я разорвал контракт с нанимателем. В результате остался только с задатком за дело и чувством моральной правоты, вместо обещанных золотых гор. Так что вместо ордена я согласен на обычные франки.

  Паладин слушала собеседника, и диву давалась: если говорят правду, и наглость – второе счастье, то сородич явно один из самых счастливых созданий на земле. А еще – поразительно самоуверен, считая, что с ним ничего не случится, даже если он откровенно намекнет на то, что выпил до дна как минимум один сосуд: восхитительное небрежение чужими жизнями, даже не зная, с кем разговариваешь! Видимо, родич считал, что ворон ворону глаз не выклюет.
  Самой «доброй дочери Церкви», хоть и отметившей чужое безразличие, на покойников было наплевать не меньше: вне зависимости от того, насколько добрыми митраистами они были, как, собственно, и на причины конфликта. По крайней мере, если все происходившее действительно не относилось ни к Ялу, ни к интересам Престола. Однако бравада мсье детектива раздражала, и Констанце пришлось немного охолонуть наглеца:
  - Я – не криминальный офицер, но даже мне известно, что при желании опытному магу можно прочитать и эфирный фон места преступления, и, при соответствующей санкции сверху, спросить самого покойника… - вампирша жестко улыбнулась, намекая Алену на то, что он недоработал, - если у него не поврежден мозг. Травмы речевого аппарата, знаете ли, не мешают мертвецам отвечать на простейшие вопросы в формате «да» или «нет». Так что для опытного следователя с широкими полномочиями, как, например, комиссар Реми, наличие следов и не требуется, разве нет?

  Глянув на хама сверху вниз, сеньора Вильялонга холодно улыбнулась:
  - Впрочем, это не совсем мое дело, по крайней мере пока что. Здесь я – добровольный помощник доблестных правоохранителей, по крайней мере до тех пор, пока не установлю, что произошедшее в номере не попадает под юрисдикцию Ordo Palatinum, чьей скромной представительницей я имею честь быть. А посему, мой дорогой друг, сдаю вас с рук на руки и прошу не воспринимать это, как меру временного пресечения: возможно, господа из полиции даже выплатят вам вознаграждение за помощь в устранении лиц, совершивших разбойное нападение на мирных отдыхающих, - Констанца носком сапога попинала одно из тел.

  Отойдя на шаг в сторону и вполглаза продолжая следить за больно бодрым родичем – наверняка прозвище! – авиатрисса окликнула сотрудника Реми:
  - Офицер, хватит стоять столбом и слушать. Этот мсье Церковью пока что ни в чем не обвиняется, так что находится в вашей епархии. Если, - не удержалась она от иронии, припомнив полицейскому его слова, - конечно, вам не нужно еще раз убедиться, что здесь не все мертвы. А мы с напарницей посетим соседнюю дверь, во избежание вероятной угрозы. Если там сидят эти гренадеры, о которых упомянул наш друг, то лучше их посетить мне: так будет… безопаснее.

Тем временем носатый сородич и не думал пасовать под нажимом паладина.
- Ага, - ухмыльнулся он, не показывая впрочем «иглы», - за все пять лет после войны конклав ни разу не давал разрешение на игры с телами добрых детей света. Так я и поверю, что из-за какого-то мелкого бандита святоши пойдут на нарушение своих принципов. Сама-то в это веришь, скромная представительница Ordo Palantium?!
Он сделал паузу, чтобы демонстративно оценить фигуру Констанцы из положения снизу вверх:
- Впрочем, я, как уже сказал, готов сотрудничать. Даю слово, что не буду пытаться бежать или обижать доблестных жандармов. Может пришел момент прославиться на всю империю?! Так и представляю заголовки газет «Лучший частный детектив выходит из тени!», «Открыта тайна мистера Нос!», «Вампир спасет девушку от титулованного разбойника»!
И хотя Ален продолжал ерничать, главные слова были сказаны. К своему слову соотечественники относились не в пример строже и трепетнее, чем люди. Заставить его нарушить могла только прямая угроза жизни, да и то, это подействовало бы далеко не на всех. Констанца знала множество примеров, когда свою честь и свое слово сородичи ставили выше жизни. Так что теперь можно было не опасаться за спину и сотрудников Реми, и направится во второй номер.

Когда паладин громко постучалась и потребовала открыть, дверь сразу распахнулась. Картина внутри была странной. Пара полуодетых мужчин и три полураздетые женщины. Причем две из них являлись сородичами и в данный момент катались по драгоценному восточному ковру в типичном кэт-файте, без всяких хитрых бойцовских приемов. А за столом у пишущей машинки сидела четвертая девушка, которая, судя по зажатому в правой руке магическому концентратору дверь и открыла. Похоже кое-кто тут отрывался на полную катушку. Дверь же во вторую комнату номера была закрыта.

  Мсье Нуари продолжал ёрничать: толи у него был такой подход к жизни – надо всем насмехаться, толи за смешливой развязностью прятал неуверенность и страх. Однако ж этот вопрос можно было пока что отложить на потом, если вообще к нему однажды придется вернуться: куда важнее было то, что сородич данным словом фактически подписал капитуляцию, выведя себя из списка возможных проблем.
  Одной головной болью стало меньше, и рассуждения Констанцы свернули на новую дорожку – не без помощи смешливого вампира, впрочем. Слова «детектив» и «готов сотрудничать», вкупе с исчезновением из поля зрения мадмуазель де Франсис, рисовали весьма недвусмысленную возможность: использовать этого «Сирано де Бержерака» в своем расследовании.
  Так что следующая улыбка паладинши была уже потеплее:
  - Все к вящей славе Солнцезарного. Тяжелые времена требуют решительных мер, и не обо всех из них вещают с амвона. Но, боюсь, мой дорогой, выйдя из тени под свет вспышек фотокамер, вы рискуете остаться с носом. Гораздо лучше выступать из нее на солнце… если вы понимаете, о чем я. Подумайте об этом на досуге, и я смогу достойно ответить.
  Слова эти сопровождались выразительным взглядом сверху вниз, и не надо было быть телепатом, чтобы понять, что сказанное имеет двойное дно. Впрочем, предлагая принять задержанного под временную опеку слуг Святого Престола, Констанца до сих пор не была уверена в правильности своих действий. С одной стороны, ей позарез требовался профи, который способен совать свой нос туда, куда не смогут простые смертные, даже со значительным административным ресурсом, с другой – персона мсье Нуари особого доверия не вызывала.

  ...Кровавое побоище в номере «для благородных» на маркизу особого впечатления не произвело: за время службы в Ордене ей доводилось видеть и более тошнотворные зрелища. Так что, стучась в новый номер, вампирша была уверена, что и то, что откроется за его дверьми, никакого впечатления на нее не произведет. Она увидит или все те же картины, или, что более вероятно, забаррикадировавшихся лиц, возможно, держащих в заложниках постояльцев. Все просто: участникам побоища бежать некуда, а, значит, они, скорее всего, таятся именно здесь. И наверняка готовятся – если не к бою, то к визиту полиции.
  Однако ж увиденное, вопреки ожиданиям, заставило Констанцу удивленно вскинуть бровь и промедлить с речью. Сиятельная синьора де Вильялонга не была ханжой, не смотря на церковный сан, и подобный способ развлечения был ей хорошо, и иногда даже приятно, знаком – но увидеть его здесь, в двух шагах от лишь недавно окончившейся схватки… Это было, мягко говоря, странно: не пир во время чумы, конечно, но что-то по духу к нему близкое.
  Откровенно говоря, увиденное заставляло усомниться, а здесь ли находятся виновные и, что самое любопытное, некая вампирская «принцесса». Однако ж проверка и, при необходимости, очная ставка с Носатым могли расставить точки над «i», так что ничего не оставалось, как снизойти в этот вертеп не в клерикальном понимании этого слова.
  - Рот закрой – ворона залетит, - с насмешкой бросила паладинша подчиненной, зная ее реакцию.

  Женщине вспомнилось, как она однажды уже брала подобное увеселение практически штурмом. Благородная графиня делла Торрес – старая, как Пиренеи, синьора, жертвующая церкви немалые состояния, пожаловалась, что в соседнем поместье каждую субботу проводят демонические, если верить одеждам участников и доносящимся из здания крикам, оргии, и потребовала ликвидировать гнездо сектантов и злобных поклонников Аримана. Таким людям, как графиня, не отказывают, так что орденская группа была вынуждена провести проверку.
  Ожидаемо, вместо культистов оказалась только перепуганная золотая молодежь, успешно совмещающая маскарады, литературные вечера и безоглядный кутеж. И Констанца хорошо помнила, как у прибывших с братией оруженосцев от вида разодетых – а вернее, практически раздетых – дам, обширной коллекции алкоголя и наркотиков, необычных масок и экзотических картин буквально отпадали в изумлении челюсти. Сейчас, конечно, все было попроще и попристойнее, но для человека пуританских нравов и этого хватало за глаза и за уши.

  Сошедшиеся в схватке девицы на новую гостью внимания не обращали – интересно, причиной драки стали расхождения во взглядах на мир или искусство, либо это была банальная драка за внимание возможных амантов? Более того, своим концертом они оттягивали внимание других, и до конца драки не стоило и думать о разговоре. Оставалось только вмешаться, что Констанца и сделала.
  В несколько широких шагов вампирша преодолела отделяющее ее от клубка из сцепившихся девиц пространство с твердым намерением растащить их одну от другой, даже если для этого придется кому-то двинуть в зубы – не портя очаровательных личек, естественно. Одновременно служительница Митры придала своему вампирскому зову большую силу и чистоту, чтобы малолетки не только увидели вмешательство, но и поняли, что к котяткам пришла мама-кошка и пора заканчивать возню и поджимать хвостики.

В спину Констанца услышала слова одного из мужчин:
- Мадам, мы не против, чтобы вы присоединились к вечеринке, но было бы неплохо хотя бы узнать ваше имя. Потом он предложил закурить машинистке. И еще паладин услышала удивленный возглас своей оруженосицы. Та явно не посещала оргии и вечеринки «золотой молодежи», поэтому увиденное ее несколько шокировало. Вот и помянула Господа Митру всуе.
Кошечки свои хвостики не поджали, вот только и настоящей драки не случилось. Одна из соплеменниц была слишком ослабленной, похоже ее запасы влаги жизни были на нуле, а скорее в глубоком минусе. Вторая же, похоже, больше игралась, чем боролась по настоящему. Причем для вампирского чутья Констанцы она ощущалась как-то странно. Частично как человек, а частично как вампир. Если бы паладин точно не была уверенна в том, что ее соплеменники не скрещиваются с людьми, то решила бы, что перед ней полукровка. Вот только тысячелетия отрицательного опыта делали это предположение полностью нереальным. Наверное это какая-то разновидность маскировки. В любом случае мелкая голубоглазая девица в брючном костюме и с голубой бабочкой осталась лежать на ковре. А крепкая и «мясистая» блондинка легко оказалась на ногах. И подмигнула Констанце. Все, кроме машинистки, находились в той или иной степени опьянения, не обязательно алкогольного, и возбуждения.
Теперь, когда нелепая возня была остановлена, можно было задать вопросы. Или осмотреть перед этим вторую комнату, с закрытой дверью. Может вооруженные преступники засели там?!

  Насмешливый вопрос мужчины палатина ответом не удостоила, сочтя, что сначала надо разобраться с «котятками». Как показала практика, девочки просто играли – или, по крайней мере, играла только одна, судя по состоянию второй. Сокрушенно покачав головой, маркиза сдержала рвущуюся с языка тираду, сделавшую бы честь даже боцману с тральщика и, отпустив блондинку, отряхнула ладони и огляделась.
  По предварительным оценкам кутилы драться не собирались и, скорее всего, ножа за пазухой не имели – уж больно естественным выглядело их поведение. На миг представив, что собравшиеся здесь развратники и в самом деле безобидные гуляки, а противники мсье Нуари скрылись в другом месте, Констанца улыбнулась себе под нос – позора не оберешься, паладины превратились в надзирателей за нравами в конец распоясавшегося общества!

  Удостоверившись, что никто на нее, по крайней мере сейчас, не думает покушаться, Вильялонга внятно и четко, как и подобает при разговоре с жертвами алкоголя, опия и других, не менее занимательных трав, скомандовала:
  - Сеньора, - направленный на блондинистую сородичку взгляд был тяжелым и строгим, - я требую открыть оставшуюся дверь для проверки.
  Переводя взгляд с одного лица на другое, вампирша продолжила:
  - А тех сеньоров, кто устроил бардак в соседнем номере и выронил из окна незадачливого нанимателя не менее незадачливого убийцы, я попрошу встать и объясниться. Не каждый день, знаете ли, в номерах для благородных устраивают такой оглушительный бенефис, от которого благодарные зрители прямо валятся с ног.
  Ах да, - холодно улыбнулась она, - где мои манеры. Сестра Мария, палатина-прима и скормная служительница Подателя Жизни, да станет его Свет вам проводником средь Тьмы и скрежета зубовного. И искренне советую вам воспользоваться милостью Церкви… - она сделала паузу, - в моем лице, конечно же; не полагаясь на то, что светские власти будут более гуманны и понимающи. Особенно в свете случившегося в Этрете. Вы можете молчать, почему бы и нет, но… Один клыкастый свидетель уже поет пташкой, так что рано или поздно все тайное станет явным – вопрос только в том, с чьей точки зрения.
  И предложите наконец гостье вина! – хмыкнув, завершила Констанца монолог, – Без примесей только, с вашего позволения.