Trogs' Tale | ходы игроков | Поля

НОВЫЙ ДОМ?



Надмир невозможно понять умом: не успели вы выйти из одного места, как сразу оказались в другом. Ветры здесь заглушают ваше шипение, сверху часто льётся вода, а забраться некуда: здесь в прямом смысле нет того, что было бы под – только бесконечное, беспощадное, гремящее и свистящее над.

А ещё здесь повсюду снуют антропосы. Хорошо, что пока только мезо-. О встрече с макроантропосами вы предпочитаете не думать, а микроантропосов вы надёжно храните в древнем Сферуме, который катили за собой все эти дни, начиная с Подъёма. Тяжёлая штука. В неё требуется запрягать четверых взрослых, чтобы она вообще сдвинулся с места, а уж как поднимали её в Надмир – лучше не вспоминать.

Среди бескрайней открытости, хлюпоты и чавкоты вы скоро наткнулись на стойбище мезоантропосов. Разогнали их и перебили к Шшизадовой матери, вместе с их собаками и другими орущими существами. Всех было не поймать – они такой устроили переполох, начали бить во что-то звонкое и гулкое, орать. У вас до сих пор гудят головы. Но еды от них стало много. И остались дома. Мезоантропосы, конечно, болваны – строят свои уродства над землёй, вместо того, чтобы рыть тоннели, но, видно, не все они совсем обделены умом: нашлись погреба. Туда-то вы и забрались, впервые за долгое время ощущая комфорт.

Настало ли время петь?

Разбежались враги, полегли псы, пали засовы, распахнулись двери. Погреба, полные пищи. Пусть все едят, пусть каждый из голодного станет сытым. Всем было дозволено пожрать не всякого, но всякое. Что захочется - то и правильно. Но лишь в том, что касалось пропитания, с прочим же никаких послаблений дано не было. Ведь всем известно, что каждый троглодит, хоть раз вкусив крови, пусть и врагов, будет жаждать ее еще очень и очень долго, ища возможности утолить эту жажду. И тогда даже простой спор за собачью шкуру может закончиться на застрявших в горле когтях, а не к месту оброненное слово - обратиться увязшим в требухе копьем. Нет.
Чем больше будет дозволено в бою, тем меньше должно быть дозволено тогда, когда воины откладывают оружие в сторону. Чтобы не было споров за жен - каждый может быть только с той, которая его. Так будет правильно, так будет строго. Спокойно. И запретить молодым рисовать на стенах кровью антропосов близнецов Джучи, пока те не добавили к картине штрихов кишками художников. И начать вести учет всему, отмечая узлами на шнурах всякое: сколько добыто мяса, сколько в запасах яиц, сколько раз темнота сменяет не-темноту от холода и до слякоти. И, быть может, попытаться изловить одного врага - не зверя, разумного - живьем, чтобы потом, используя горящую палку и вежливые просьбы, выведать у него всякого.
Впрочем, все это хоть и было важным, но сейчас, в миг триумфа, сам Боор, известный как Джакс, наконец, почувствовал то самое удовлетворение, о котором, признаться, уже успел позабыть. Да, именно удовлетворение. Не чем-то - в частности, а всем-то - в целом. Удовольствие просто лежать, чувствуя, что брюхо твое полно, рядом - верная и теплая Мунка, а над вами - не пустота.
- Все - хорошо. Мунка. Джакс - сказал.

Боор, известный как Джакс

Песнь звучит глухо в тесноте погреба – ей негде отскочить звонко от каменных стен, кругом сырое дерево и земля. Но скоро она набирает силу, будто дикий зверь, вступающий в новое место осторожно, а потом, осмелев, начинающий бежать вольно. Подхватывают другие голоса. Хриплые и тонкие, звенящие и стелящиеся густо над землёй. Поднимаясь из подвалов, как дым от подземного огня, Песнь скоро начинает раскачиваться и дрожать в небе над бывшим стойбищем антропосов. Духи подпевают вам. Журчит и бурлит о тайнах водоворотов Ажур, молчит в такт вашим паузам загадочный Илан-Ю, а Шшизад, резвясь невидимым драконом над серыми крышами, рычит озорно вместе с вашим припевом. С этой песней рождались и умирали ваши предки, её поёте, когда вам грустно и когда вам весело, когда охота удачна и когда стадо многоножек увела лукавая гарпия, когда пора готовиться к делу и когда дело сделано. Тяготы подъёма в Надмир заставили вас умолкнуть от перенапряжения, и всё же вы выжили. А где жизнь – там Песнь.