["Хризалида"] | ходы игроков | ["Пустошь"]: "Дева", "Лаборантка", "Схолар"

Дева. Вспышка. Укрывающий все и вся вокруг, ни разу не густой, а будто бы обволакивающий, намечая очертания, мрак едва тревожат лишь яркие, искристо-переливчатые точки бесчисленных звезд, рассыпавшихся по чернильной темноте бескрайне-безбрежного неба где-то там, высоко-высоко вверху.

Ты лежишь - на спине, на твердой, неприятно бугристой-каменистой земле. По ощущениям, что-то - быть может, трусы и шорты - спущено куда-то к коленкам, а ягодицы упираются в дважды омерзительный "по ощущениям" - мокрый и телесно-теплый - грунт. Стрекочут тут и там какие-то насекомые, шелестит покачиваемая мимолетным порывом ветра сухая трава.

Лаборантка. Вспышка. Мрак вокруг. Не колючий, каким он бывает в чулане или под повязкой, скрывающей глаза, не ватно-глухой, которым накрывает, когда к вене по трубке капельницы сбегает седатор, а живой, дышащий ночными шорохами и фимиамами разнотравого сухостоя. Что это? Ночь. Почему ты - в ней? Нет ответа.

Лежишь на - кажется, правом - боку, чуть подогнув коленки, а руки - просто "бросив" внахлест, прямо перед собой. И все бы хорошо, но в кожу, куда-то больше под ребра, к животу ближе, впивается что-то маленькое, но дико колючее. Будто комок швейных иголок. Как ни шевельнись - колят сильнее, чем мгновением раньше. Дышать - и то "колко".

Схолар. Вспышка. Россыпь звезд - прямо перед тобой. Мерцают в ночи, переливаясь то зеленцой, то синеватой колючестью, то просто помаргивая оранжевым и желтым. Всякие звезды, много их - поярче, потусклей, одинокие - и сбившиеся группками. Вон там, например - созвездие "Свободы". Почему семь звезд, слепленных полукругом вокруг восьмой, самой заметной, это именно "свобода", ты не знаешь. Или не помнишь. Ну, астрономам-то видней. Хотя, не факт. В любом случае, это значит, что ты - в северном полушарии. А вот в северном полушарии чего, вопрос, конечно, интересный. Тебе не холодно, даже скорей тепло, а грунт под лопатками сух, каменист, комковат, щетинится щетками жухлой травы и былинками ее же. Прерии. Ты - в прериях. И сейчас ночь, что очевидно. Ах да, еще - это северное полушарие.

Плюс, конечно, понимаешь запоздало, что лежишь. На спине, руки в стороны, но не так, как у древнего "Хесуса", прямо вообще в стороны-стороны, а так, "просто" раскинуты. Ничего не болит, но лежать все равно неудобно, грунт - он на то и грунт, чтоб по нему ходить, но никак не валяться вот так, разметав конечности.

В голове пусто, прямо как в ночном небе на которое она смотрит. В смысле, с точностью до: при первом взгляде кажется что кроме непроглядной тьмы и не видать ничего, но стоит задержать взгляд — и один за другим начинают вспыхивать огоньки, холодные и безучастные. Так и в голове, освобождённой от груза воспоминаний немедленно появляется мысленное замечание, бестолковая информация, преследующая только одну цель — заполнить эту самую пустоту.

Итак, кажущееся комическим несоответствие расположение созвездий и названий связано не только с буйной фантазией астрономов, но и с тем что положение звёзд на звездном небе отнюдь не постоянно. И возможно когда-то давно у этой схемы было больше смысла... хотя для этого, конечно, требуются сотни лет, а зачастую и тысячи. Так что, буйную фантазию астрономов полностью исключать не стоит.

Пока мозг прогонял загрузочный экран с набором бесполезных и не очень фактов, которые она где-то подчерпнула, тело начинало сигнализировать о дискомфорте и передавать информацию ещё одним доступным методом — тактильным. Просуммировав всю поступившую информацию оставалось сделать две очевидных вещи.

Подняться и осмотреться.

Вопрос "Где я и что случилось?" по временной оси появился на много лет раньше экзистенциализма — ещё один бесполезный факт, чтобы заполнить вакуум в голове — так что фундаментальные вопросы класса "кто я?" могут подождать. Впрочем, неуютное чувство нахождения в одиночестве на пересеченной местности уже шевелилось на задворках сознания и вскоре наверняка потребовало бы ответов. Но не сейчас, пока у руля рептильная часть серого вещества, не сейчас.

  Бо-о-м, бо-о-м, бо-о-м…

  В глаза бьет светом, словно кто-то распахнул тяжелые гардины, впуская в комнату пронзительно-яркое утро.
  - Ну еще пять минуточек… - еле слышно бормочет девушка, ворочаясь и утыкаясь носом в плечо, - А ты пока завтрак сначала приготовь, хорошо?

  В бок что-то колет: противно, неудобно, и даже не поймешь, как. От сна в глубоком кресле затекает спина, может задеревенеть бок, но не так колюче. Если под ребра воткнется выполненная в доисходном стиле книга – тоже ощущения другие, более точечные и раскатывающиеся по всему телу волнами. А это как… как… как на коврике для йоги балансировать на одной ноге, но не на скучно-гладком, а на правильно-шипастом, как у древних «йуджи», вот!
  Девушка зашипела от неприятных ощущений, попыталась подвинуться, но непонятное нечто все равно продолжало колоть, инстинктивно поднимая из глубин сознания мысли о том, что колики эти не снаружи, а внутри. Печень там отказала, почки, или вовсе – легкие. Выдохнув протяжное «с-с-с-с-с…», все еще не до конца проснувшаяся соня с трудом открыла глаза, осматривая мир сквозь узкую щель едва распахнутых век.

  Маленький подвиг ни к каким результатам не привел – была темно, как ночью под одеялом. Жертва внезапного пробуждения зашарила перед собой руками в поисках конца кровати, от которого уже можно искать прикроватную тумбочку со светильником, чтобы при ярких огнях электричества разобраться, что же так неожиданно разбудило, и почему до сих пор саднит в боку. Края не нашлось – само по себе это не было удивительным, учитывая размеры домашнего ложа, а вот то, что вместо мягкой простыни под рукой было что-то похожее на нити полысевшего от времени ковра, было совершенно не тем ощущением, которое ожидаешь в родных стенах. Судорожно похлопав для надежности рукой вокруг, девушка убедилась, что на наличие привычной обстановки можно и не рассчитывать: везде эта непонятная текстура.

  Бо-о-м, бо-о-м, бо-о-м…

  Стук в ушах продолжался, но был скорее мешающим, чем раздражающим – проснувшаяся знала, что для нее вполне характерно такое биение крови в висках, когда она, устав бороться со сном, проваливалась в забвение там, где ее победила усталость: за столом в колледже, например, или на балконе, забравшись в кресло с ногами. Но ни в одной из реальностей внезапного сна таких ощущений, как сейчас быть не могло, просто потому, что так не могло быть никогда: девушка слишком уважала себя, чтобы просыпаться в местах, досель незнакомых.
  Выдохнув, она поморщилась от колик, поерзала и еще сильнее скривилась. В тишине было слышно, как что-то стрекочет, жужжит почти над ухом, да еще шелестит размеренно, словно кто-то запустил расслабляющие «Мелодии дикой природы» - уж лучше бы что-то из классики играло. А так все было словно одно к одному – жучки-паучки, листья-травинки, ветер и земля. У девушки создавалось неотступное ощущение, что ее словно из Города выкинули, и она сейчас мерзнет где-то в Ританом забытом месте за тысячу километров от малейшего признака цивилизации.

  Картинка в фантазии была столь яркой, что пробудившаяся ото сна нарушила ночную тишь громким и отчетливым:
  - Ой-ей…

  Повертев головой в поисках хоть чего-то, что разрушило бы ужасающие иррациональные картины окружающих радиоактивных пустошей, девушка увидела над головой россыпь спокойных звезд, с молчаливым спокойствием продолжавших бесстрастно наблюдать за суетой под ними. Все надежды, что ощущения обманывают, пошли прахом, а еще не проснувшийся разум попросту капитулировал перед действительностью: «Не знаем, где мы, не знаем, зачем мы и почему, а то, что было вчера – тайна, покрытая прахом глубины веков, загадочная, как зарождение человечества и картины импрессионистов».

  - Ой-ей-ей… - глубокомысленно добавила девушка, и протяжно вздохнула. Дуновение воздуха подняло толи пыль, толи взвесь, раздражающую нос, и раздался громкий чих. Резкое движение снова отозвалось уколами, и несчастная, тихонько пискнув, замерла.

  Так продолжаться больше не могло. Если нет ни одеяла, ни подушек, ни светильников, да и вообще ничего нет, что надо делать? Одно из двух – или звать на помощь, или разбираться. К тому, что первое частенько бесполезно, девушка уже привыкла, и, значит, оставался привычный вариант «я сама» - самостоятельно вытягиваться из всего этого непонятного и странного окружения, как делал это один исторический деятель прошлого – самого же себя за собственную же косицу из болота, причем вместе с байком.

  - И за что мне такое большое женское счастье, ослепительное, как дверью по лбу в темноте? – риторически спросила она у мирозданья. Мирозданье ожидаемо безмолвствовало.

  Не до конца еще проснувшейся девушке оставалось только подобрать под себя локоть и осторожненько-осторожненько, неспешно-неспешно попытаться как будто рычагом подняться вверх и чуть в сторону над возможными непонятными колючками, которые, к слову, в реалиях окружающего шума были не менее естественны, чем внутриутробные колики. Будет вертикальное положение без раздражающих факторов – можно будет подумать и попытаться разогнать сонную пустоту под черепной коробкой, поняв, наконец, что стряслось и почему она ни в домашних, ни в рабочих, ни в иных хоть сколько-нибудь ожидаемых условиях. И откуда вокруг вот это… вот это… вот это все, вот!

  «Бо-о-м, бо-о-м, бо-о-м…» - осторожно напомнили виски о себе при новом движении.

Звёзды красиво мерцали на чёрном будто бархат небе. Завораживающие и отрицающие приземистую реальность вокруг. Но реальность неумолимо напомнила о себе, стоило ей моргнуть. Совсем не мягкая и неровная земля под спиной. Непонятное давление и теплота под ягодицами. И когда последние детали сложились друг с другом, а голой кожи коснулся лёгкий ветерок девушка ещё раз, уже растеряно моргнула, не понимая как оказалась в таком положении. Приподнявшись и бросая взгляды по сторонам, не застал ли её кто в столь конфузном положении, быстро натянула сперва трусы и шорты, не особо заботясь их чистотой. Переживёт. Зашарила руками по земле рядом с тем местом, где упала, надеясь найти какие-то свои вещи, которые вполне могла уронить. А после попыталась отыскать в карманах, если они есть конечно, телефон, чтобы узнать и время, и подсветить округу конечно. Замерла, вглядываясь в сторону говорящего женского голоса и другой поднявшейся фигуры.
— Кто здесь? — произнесла негромко, будто боясь нарушить тишину. — И где мы?
Мыслей о том, что ей не известно и кто она сама, не было. Не было повода задумываться.

  Бытие, которое, как известно, определяет сознание, не стало больше подбрасывать философских аллегорий вроде колючек, от которых нельзя открепиться, символизирующих собой пагубные зависимости. Двигаясь осторожно, девушка смогла отодвинуться от источника неприятных ощущений и переместиться с положения «лежа» в положение «на коленях», что вполне себе было прогрессом. Незначительным – но с учетом звенящей пустоты в голове вполне себе весомым.
  В награду за старания, видимо, мироздание, которое ранее безмолвствовало, решило огласить округу весьма философскими вопросами, на которые затруднился бы ответить даже человек в здравом уме и твердой памяти, не то, что только что пробудившийся ото сна. Вот скажите, на милость, как можно сказать, кто ты, чтобы при этом учесть все психоэмоциональные личные характеристики, отличающие от других индивидуумов, и при этом остаться в одной модели типирования? Или как пояснить, где ты находишься, если для одного это место может быть родным домом, а для другого – тюрьмой духа?
  В общем вопросы были ой как непростыми, а с учетом того, что было совершенно непонятно, что творится вокруг – непростыми вдвойне.

  Пробудившаяся поерзала, устраиваясь поудобнее, по волосам провела в задумчивости, ощупала себя в поисках подсказок, и в итоге осторожно и негромко – ночью шуметь нельзя! – попробовала ответить.
  - Се человек. По крайней мере, пока не доказано обратного, - ответ был поверхностен, но более или менее точен, на вкус девушки. – А вот где… Здесь. И это точно не у меня дома. Наверное… - она тряхнула головой, - Да нет, точно. Трава. Насекомые. Мы за пределами цивилизации, и вокруг ночь. Это факты, а что они символизируют, не знаю. Или проблемы, или коллективное бессознательное.

  Прикусив губу, говорившая задумалась. А ведь действительно, кто она? Память-предательница разводила руками, вроде как она тут ни при чем. И от осознания этой неясности и неопределенности начинало неприятно колоть между лопаток – не так, как от колючек, но не менее паршиво.
  Кажется, так быть не должно: пустота встречала не только вопрос «кто я», но и «почему я нахожусь в конкретном состоянии в конкретной точке пространства». В итоге все мысли и любые логические конструкции оказывались просто отдельными не связанными между собой точками, как звезды на небе, и какую-то системность меж ними мог установить только профессионал.

  Поднялась, отряхиваясь. Снова огляделась, на сей раз с высоты уже своего роста. Приметив две человеческие фигуры, продолжила говорить, напряженно косясь по сторонам.
  - Не помню, ничего не помню. Вероятно, нахожусь в состоянии измененного сознания по неизвестным причинам. А-а… - девушка прикинула, вежливо ли задавать такие вопросы потенциально незнакомым людям, - А вы кем будете?

Дева. Голоса - где-то рядом есть люди, как минимум - один. Девушка. Отвечаешь ей, попутно натянув на себя "нижнее" и "верхнее". Ощупываешь "сразу следом" пространство вокруг, слепо шаря по колковато-комковатой земле ладонями. И поиски быстро - практически сразу - венчаются успехом, когда пальцы правой руки, двинувшись в сторону от того места, где совсем недавно было твое, правое же, бедро, натыкаются на гладкую покатость чего-то искусственного. Тонкая, практически невесомая пластинка - твердая по сути, но приятно-бархатистая на ощупь, с мягко сглаженными краями: коммуникатор, как осознаешь быстрей, чем цепляешь находку пальцами.

Подушечка большого пальца сама собой - четким и отработанным движением - "тапает" по гладкому боку. Ничего. Не тот бок, как тут же догадываешься. Крутанув пластину на ладони, "тапаешь" еще раз - и слюдянистая прозрачность наливается нежно-розовым сиянием; на фоне нежности мерцающего розовым фона, в глубине которого кружатся лепесточки цветочные, порхают крохи бабочек и вьются пушистые семена пуходрева, проступают строчки контрастно-темных литер: "ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ! ALERTA DE EMERGENCIA! EMERGENCY ALERT! 打破消息! メッセージを壊す! АВТОМАТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ОПОВЕЩЕНИЯ РЕСПУБЛИКАНСКОЙ СЛУЖБЫ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СИТУАЦИЙ: УВЕДОМЛЕНИЕ О ГЛОБАЛЬНОМ СБОЕ СИСТЕМЫ КООРДИНИРОВАНИЯ ЭКСТРЕННЫХ ОПЕРАТИВНЫХ СЛУЖБ! ОЖИДАЙТЕ ДАЛЬНЕЙШИХ ИНСТРУКЦИЙ!". И, сверху, у верхнего края пластинки, значки. Слева, в уголке - молния крохотная и цифры "61%", справа - литерки "JGN", рядом с которыми виднеется символ "X", перечеркивая пять выстроившихся в горизонтальный ряд пенечков, а по центру, между молнией и литерками, светится, очевидно, "время": "00:46 / 5-3-СД". Не совсем понимаешь, что значат все эти отвалы текстов, но точно знаешь - уверена на все сто процентов- что эта, вот, пластинка, она - твоя. "Коммик" твой.

Лаборантка. Уперев локоть в не самую удобную для упирания локтями каменистую поверхность сухой земли, приподнимаешь себя, смещаешь торс вбок от колючести. И колючесть тебя колоть перестает. Отряхиваешься, сбивая с плотности прикрывающих бедра брюк возможную пыль, смахиваешь с голых локтей и неприкрытых предплечий налипшие к коже травинки и кусочки грунта, с крохами камушков заодно. Окружающие же тебя ночные просторы, подсвеченные там, впереди, прожекторным светом чего-то, что скрывает собой ближайший холм - у подножия которого ты себя, собственно и обнаружила - проступают на фоне чуть, самую лишь только малость, светлых небес покатыми изгибами возвышенностей и кочками кактусов, оживают и просыпаются вместе с тобой.

Подает голос, очевидно, тебя услышав - и ты его тут же узнаешь: это "Мартина" - девушка, замаячив бледностью своих ног и тонкостью своих же рук где-то там, в отдалении, слева. Отвечаешь ей, чувствуя, что на зубах успела осесть неприятной "пленкой" пыль. Клац - и в руках у, как видно, тоже решившей не лежать, а действовать, "Мартины" загорается розовым блочком коммуникатор.

А между вами, в самую малость, на шаг буквально, стороне от соединяющей вас со все той же "Мартиной" воображаемой линии "прямой видимости", если представить таковую, в паре-тройке метров от тебя, есть кто-то еще. Человек. Сначала лежит, потом, видимо, в себя придя, встает. Еще одна девушка, как подсказывают очертания фигуры: серость брюк, серость легкой куртки, под которой маячит беловатая бледность то ли майки, то ли еще чего-то такого, "монолитного". Темнеют шапочкой волосы, рассыпаются темнотой их же пряди по сторонам от бледного пятна лица. Кто это - не помнишь, но подспудно ощущаешь, что это не какая-то незнакомка, а вполне себе "знакомка" - кто-то, кого ты хорошо знаешь, просто забыла об этом.

Пробегаешься пальцами по телу - больше просто "по карманам", чем, прям, вот щупая себя всячески - отмечаешь, что на тебе, судя по "тактильному отклику", майка с короткими рукавами и джинсы. В левом кармане что-то есть - плотный, в целом, но продавливающийся под давлением брусочек. А вот правый карман предательски пуст. И задний-левый - тоже. В правом-заднем, впрочем, хрустнув под пальцами упаковкой, обнаруживается сплющенная пачка влажных салфеток: крышечка-стикер, волнистая "прессовка" по краям упаковки. Не пустая, но и не "под завязку".

Схолар. Поднимаешься, толкнувшись ладонью от земли - без проблем, без труда. А потом, окинув взглядом окружение, враз выхватываешь из раскинувшегося вокруг мрачновато-ночного пейзажа сразу несколько деталей.

Во-первых, вокруг тебя - какая-то дикость. Холмистые пустоши "расходятся" во все стороны просторной низменностью, щетинятся силуэтами округлых, помельче, и торчащих мясистыми лопухами, покрупней, суккулентов, промеж зарослей которых тут и там торчат прутики жухлых кустарников и жидкие метелки редкой травы. Ни следов цивилизации в виде домов, столбов или еще чего бы то ни было такого, рукотворного, ни хотя бы намеков на их наличие. Единственное - где-то там, довольно далеко слева, за очевидно, если судить по силуэтам-очертаниям, пологим полухолмом-недопригорком, находится невидимый с твоей позиции источник направленного света, который направляет, собственно, свет - яркий, лучистый, прожекторно-сконцентрированный - куда-то "вбок", параллельно той самой невысокой, поросшей мелкими кругловато-сплющенными кактусами горке, в ложбине, "за которой" ты, собственно, и находишься.

Во-вторых, хоть вокруг тебя и пустошь, но ты в ней - не одинока. Слева - на расстоянии в десяток шагов, под сенью рощицы опунцевато проступающих на фоне звезд зарослей крупностеблевых кактусов, кто-то ворочается, шебуршит грунтом и тканью одежды. Справа - шагах в трех-четырех - тоже кто-то есть. Что там, судя по скрадываемым темнотой очертаниям, что там - люди. Даже не просто люди, а девушки: слева, подальше - мелькают бледными пятнами голые ноги, темное пятно шортов, полоска кожи между ними, шортами, и темным же топом, тонких рук светлость, справа, поближе - кто-то, то ли в серой, то ли, с учетом того, что при недостаточном освещении светлые и теплые тона имеют тенденцию "сереть" - красной, оранжевой, желтой, а то и коричневатой майке, плюс, в скорее джинсах, чем чем-то еще, если судить по более-менее различимому крою. Светлые пятна рук, светлое пятно лица, волос светлых пряди.

Одна подает голос сначала, потом вторая, потом снова та, "одна", отвечает "второй". Коротко, с нотками больше испуга, чем волнения - "дальняя", многословно и витиевато, скорее озадаченно, чем со страхом - "ближняя". Что тот голос кажется смутно знакомым, что другой. Параллельно разгорающейся беседе у той, первой, которая "шорты-топ", в руках вспыхивает розоватым светом тонкая пластинка, тут же подсветив снизу как ее кисть, так и ее же лицо: темных бровей стрелки, едва различимые в тенях губы, темнеющие провалы глаз, очертания темной челки.

— Не помню, — с непосредственной прямотой ответила девушка на вопрос... знакомки? Полузнакомки? — В смысле, правда не помню. И вы, похоже, тоже.

Ну а что тут ещё скажешь? Строить какие-то предположения она не решалась. Слишком мало информации. Но вот техника в руках второй напомнила, что стоит себя получше осмотреть. Может, найдёт какие-то подсказки. Да и вообще — неприятно уколола новая мысль — в некоторых случаях организм имеет неприятное свойство подавлять поступающую информацию выбросом адреналина, чтобы можно было игнорировать травмы. Так что лучше убедиться что всё в порядке.

Чем девушка и занялась, осмотрев себя, и заодно проведя рукой от затылка до спины, чтобы проверить и там. Затем сообразила, что тут есть две пары лишних глаз.

— Посмотри, у меня сзади всё в порядке? — обратилась к той, что была самая разговорчивая и повернулась спиной.

— Предлагаю сходить на свет, может там есть люди, — попутно сделала наконец первое предположение.

Коммуникатор привычно лежал в руке, успокаивая, пока девушка на автомате вытирает сперва одну, а затем, переложив, другую руку о сухой участок одежды. Понятное и привычное нежное розовое свечение. Спасительный прямоугольник света в тёмную ночь. Судя по времени в этом самом коммуникаторе. Впрочем, это и так можно понять и по светящимися над головой звёздам. Правда слегка мешали спокойствию строчки экстренного сообщения.

Оповещение Республиканской службы... экстренная ситуация... глобальный сбой каких-то экстренных оперативных служб... И вроде слова сами по себе понятны, но вот о чём идёт речь всё равно не ясно. Но кажется о чём-то очень неприятном?

Из-за этого пропустила часть слов той, к которой обращалась, впрочем кажется там не было ничего важного?
— Я? — кажется удивилась она такому вопросу и после уверенным голосом, всё также тихо, собиралась пояснить. — Я... — и от неожиданности замолчала, поняв, что не знает как продолжить. Замерла, мысленными щупальцами попытавшись нырнуть в память и понимая что те исчезают в слепящей пустоте беспамятства, не принося ответов, — ... не знаю, — закончила уже тихо и растерянно, глядя в пустоту перед собой.

Встряхнулась, моргнула несколько раз, переворачивая коммуникатор экраном вниз, подсвечивая себе дорогу под ногами и аккуратно направляясь к остальным, глядя то в их направлении, то под ноги, чтобы не споткнуться. Но замерев на несколько шагов от них, будто в последний момент заопасалась подходить слишком близко.

Глянула ещё раз на них, пытаясь рассмотреть и понять кто это, может хоть их вспомнит. А после опустила взгляд на коммуникатор, поворачивая его вновь экраном к себе и на автомате уменьшая свет до минимума, чтобы не слепил.
— Тут сообщение. Экстренное. Огромными буквами, — и, опустив взгляд на экран читает негромко, растеряно, — Автоматическая система оповещения республиканской службы чрезвычайных ситуаций. Уведомление о глобальном сбое системы координирования экстренных оперативных служб. Ожидайте дальнейших инструкций. Всё, — оторвав взгляд от экрана, автоматически тапнув и погасив его, посмотрела на остальных. — Наверное, это рядом? Что-то произошло. Почему-то же мы потеряли сознание. И память...
На последнее прозвучавшее предложение не отвечает. Ждёт реакции остальных. Или какой-то подсказки от собственной памяти. В целом готова двигаться куда и все.

  Поджав губы, девушка напряженно оглядывает окружение в надежде, что где-то внутри черепной коробки задребезжит звоночек, популярно объясняющий, почему она здесь, и где это «здесь», собственно находится. Но ни широкий, укутанный в ночь простор, ни громада холма, ни прожекторный, болезненный для привыкшего ко тьме зрения свет ни на что не намекают. Кактусы, впрочем, тоже хранят глубокомысленной молчание – в иносказательном плане, естественно.
  А вот две девушки, оказавшиеся рядом, молчать не собираются – вот только их слова не сильно-то помогают разобраться с самой собой. Что одна, что другая ровно также ничего не помнят, а, значит, не в состоянии помочь разобраться с главным субъективным вопросом философии. Зато их состояние означает, что проблема беспамятства коллективная, и сильно страдать по причине собственной кратковременной – а как же иначе? – потери памяти не стоит. Главное – не паниковать и быть логичной.
  Может ли быть так, что три человека одновременно получили травмы и потеряли память? Вряд ли. Может ли быть так, что три человека одновременно и в одном месте заболели чем-то, что привело к амнезии? Тоже вряд ли. А, значит, вывод должен быть предельно прост: причиной всему – какое-то внешнее воздействие. Вряд ли оно могло затронуть глубинные слои памяти, ведь имя одной из тех, кто рядом, вспомнилось. Продолжая логическую цепочку, можно предположить, что это внешнее воздействие – временное, и вскоре память вернется. По крайней мере, лучше сейчас считать, иначе подступающая паника от непонимания сдавит глотку своей железной хваткой, и тогда будет… очень плохо, скажем так.

  Обхлопывая себя, девушка обнаружила, что оказалась в этом «где-то» практически без вещей – упаковка салфеток и брусок в кармане не в счет. Однако, если подумать, такой ограниченный запас предметов тоже сам по себе что-то значит. Понять бы только что… Запустив пальцы в волосы, недавно очнувшаяся попыталась вспомнить хоть что-нибудь, но от попытки отвлекли просьба «ближней» и информация от «дальней». Покачав головой, девушка озадаченно вздохнула:
  - Не понимаю. Ясно только немного – мы все стали жертвами одного и того же явления. А раз так, то память должна быть повреждена не сильно. Как говорить, мы помним, как двигаться – тоже. Я ощущаю, что мы знакомы, помню, что тебя, котрая от меня подальше, зовут Мартиной. Может быть, наши нарушенные воспоминания с этим «глобальным сбоем» и связаны? Не представляю пока, как, но не могли же два таких происшествия случиться одновременно просто так?

  Девушка озадаченно пожала плечами и поежилась, не до конца доверяя собственным выкладкам о том, что все случившееся временно. Решив разбираться с проблемами по мере их поступления, она, глядя под ноги, чтобы не зацепиться за очередной кактус, подошла к «Ближней».
  - Сейчас посмотрю. Как уж смогу в темноте мира и разума, не обессудь. Боюсь, придется смотреть на ощупь… Хотя, если повернуться к источнику освещения… Да, повернись немного, пожалуйста. Да, вот так.

  Устроившись так, чтобы далекий прожекторный свет хоть как-то освещал спину, девушка начала осмотр, попутно излагая свои соображения:
  - Я вот что думаю. Мне кажется, мы, или, по крайней мере, я не могли просто так оказаться в этой природной пустоте, причем без вещей. Ну, практически без вещей: у меня с собой только влажные салфетки и еще что-то, не успела посмотреть. Это не соответствует типичным поведенческим механизмам человека – идти туда, не знаю куда, без необходимого минимума вещей и, - она поежилась, - без верней одежды. Куртку сними, кстати, посмотреть, все ли в порядке под ней. Пожалуйста.
  И это, продолжая про «минимум вещей». Мартина, тебя не затруднит посветить на землю там, где я упала… Проснулась? Не важно. Там, где я была – вдруг что-то потеряла? Тебе с коммутатором увидеть будет проще, чем мне вот так, как есть. А насчет того, чтобы идти на свет… Ну, можно – в этом есть свой глубокий символизм: из тьмы забвения к яркому огню познания. Хотя, как я уже сказала, мне кажется, что предыдущая точка нашего пребывания была где-то ближе, чем за холмом.

Дева. Подсвечивая себе путь мерцающей пластинкой, без проблем и особого труда преодолеваешь разделяющие тебя и тех, других, метры. По пути тебе встречаются только каменистый грунт, торчащие тут и там метелками былинки жухлой травы, и, пару раз, округлые, с твой кулак правой руки, густо утыканные по ребрам короткими и заметно кривоватыми спарками и тройками иголок кактусы. У них есть какое-то мудреное научное название, но все обычно называют их "бола-верде" - "зелеными шарами", и встречаются обычно подальше от города, уже в прериях, куда не долетает разносимая ветрами влага с Оросительного Периметра. Там, где есть хотя бы намеки на воду - властвуют опунции, "пастель-верде", там, где вода бывает только "сверху" и только в Сезон Дождей - королевства этих самых "бола-верде". Таким образом, раз вокруг есть "зеленые шары", но нет "зеленых лепешек", можно сделать предварительно-промежуточные выводы по поводу того, что находишься ты где-то там, где открытой воды поблизости нет. Где бы это "там" ни было.

Впрочем, память терзает тебя неведением совсем недолго, и стоит тебе слегка поднапрячься, сопоставив лежащие на поверхности факты и наблюдения, как она тут же выдает вердикт - ты в прериях. Даже, нет, не так - ты в Прериях. Тех самых, которые вокруг города. Что за город? ДжерСи. Ну, название такое. Ассоциируется со всем - и сразу. Все, что есть в твоей жизни, все твои мысли, желания, стремления, все и вся - там, в городе. Ни на вопрос о том, что ты делаешь тут, в Прериях, ни на вопрос о том, почему ты ничего не помнишь, вместе с тем, ответов у тебя самой для себя же пока нет.

"Мартина" - в следующий миг произнесенное "златовлаской", а выглядит она впотьмах именно так: будто с "короной", имя хлещет поперек сознания будто молния, расходится по кортексу серией вспышек, оседает где-то внутри приятной, умиротворяющей константой. "Мартина" - не просто слово, имя. И не просто имя - твое. Ты - и есть "Мартина". Так тебя зовут. "Мартина". Всегда ею была.

Лаборантка. Немного успокоив себя мыслями о том, что память тебе не выжгло напрочь, как древним греческим огнем, а так - слегка попортило, и она наверняка вернется, ведь как иначе - о других вариантах возможного развития нынешней ситуации размышлять решительно не хотелось. Ведь, по сути, что есть личность, если так подумать? Трепещущее на жердях воспоминаний рубище сознания - и только. Вырви жерди из песка, остальное ветрами перемен моментально куда-нибудь, да унесет. Человек же, лишенный сознания, есть суть зверь, движимый уже не человеческим, а звериным, и не мыслящий, а повинующийся тому, что в нем осталось от далеких предков - инстинктам, жаждам, импульсам. Жуть, короче.

Попутно волосы собственные чуть пригладив, не можешь не отметить, насколько мягки и, в то же время, упруги их пряди - не пышной митрой, но скромной диадемой венчают голову, рассыпаются по сторонам непослушными локонами. И, кажется, совсем-совсем светлые они - настолько, что даже на фоне бледной ладони - и в практически кромешной темноте - золотистыми полосками проступают.

Так или иначе, но закончив как с проверкой себя, так и с кратким экскурсом для всех присутствующих по краткому содержанию собственные догадки о происходящем с вами, приступаешь к осмотру той, другой девушки. "Сонора", вроде бы. "Санни". Цела у нее спина - ни крови, ничего, только на куртку нацеплялось тут и там типичного для ситуации "упала на землю и полежала" сора: тут травинка, там соломинка, здесь ползает какая-то мелкая, красновато-бурая, со слюдяными крылышками и крохотным крючковатым хвостиком, гнусь. Гнусь ты "в лицо" не узнаешь, но смутно припоминаешь, что в этом сезоне она не представляет какой-либо опасности - скорее трусливо сбежит, едва почуяв занесенную над собой Мечом Возмездия руку, чем начнет жалить - что "землю" под своими лапками, что "клинок". Но гнусь эта довольно коварна, и в другой сезон, когда станет сухо и жарко, не только ужалит, но еще и жвалами в кожу вцепится. Гнусь и есть, что с нее взять?

Схолар. Проверяешь себя, щупая сквозь тонкие рукава легкой куртки руки - целые, не болят. И в суставах двигаются нормально, в физиологически обусловленных пределах - что локтевые, что лучезапястные, что пальцев. Потом - проверяешь ее же, куртки, карманы. В левом "нижнем" - ничего, в правом - "обмылок" тонкой, эластиково-упругой на ощупь пластинки: прямоугольником, ладони в полторы, тонкой и легкой. Коммуникатор. В паре верхних, совсем мелких, "накладных" и явно больше декоративных - ничего. Зато во внутреннем, глубоком и на застежке, кармашке, обнаруживается сразу несколько карточек, штук пять или шесть - большей частью: пластиковых, разноцветных, с цифрами и магнитными лентами на боках, но на паре, что больше напоминают идентификаторы личности, у "набранных" строчками литерок, маячат фотографии. Под ветровкой - футболка-поло, в цвет "верху". Карманы же брюк-чиносов: легких, скорее серых - опять же, в тон всему прочему, чем каких-либо еще, подпоясанных тонким кожаным ремешком, пусты. А нет, не совсем - когда влезаешь поглубже в левый, на самом его дне нащупываешь небольшую коробочку: прозрачно-пластиковую, с откидным клапаном-дозатором, гремучую от своего содержимого. Драже, очевидно. Ноги заодно осматриваешь, охлопываешь - тоже целые, попутно походя смахнув со штанин пару-тройку мелких, но уж очень цепких насекомых. Скорпиформики, как подсказывает память. Скорей назойливые, чем опасные, в Сезон Дождей не отличаются ни особой агрессивностью, ни желанием кого бы то ни было жалить. Кеды на ногах еще, с блоками самозатягивающихся лент, на левом запястье - фитнес-браслета полоска темная, пара колечек на пальцах - средний на левой, мизинец - на правой.

Затем - где-то в процессе осмотров и проверок - запускаешь пальцы под пряди волос, проверяя затылок, шею. И практически сразу нащупываешь где-то в основании затылочной кости, точно по центру, там, где вот-вот начинается хребет, но еще нет, литое, явно интегрированное в кость и выступающее из кожи квартетом коротких, геометрически правильных лепестков инородное включение. Не щиплет, ничем не сочится, и вообще - просто есть.

Демонстрируешь спину, закончив с одеждой и самопроверкой, той, другой девушке. Не болит, не колется, но лучше проверить.

  Тщательные осмотр и ощупывание спины не принесли отрицательных для «соседки» результатов – в том смысле, что ни на куртке, ни на одежде под ней не было ничего неожиданного и противоестественного. По крайней мере, в зоне «футболки» - остальные части тела проверять не просили, а проявлять излишнюю инициативу девушка не собиралась. Зато почему-то прикосновения позволили вспомнить имя незнакомки, причем в двух проекциях – официальной и разговорной. Впору было задуматься, почему для того, чтобы понять, что «Мартина» - это «Мартина», достаточно было посмотреть, а для подсознательного шепота имени «Санни» потребовались аккуратные прикосновения и предельно близкая дистанция, которой обычно не бывает с посторонними людьми.
  Взвешивая эти две величины, можно было предположить, что ракурс общения с «Мартиной» предполагал как раз подобное расстояние, благодаря чему память и выдала привычную информацию, тогда как взаимодействие с «Сонорой» происходило при меньших расстояниях. Теория звучала логично: поведенческие инстинкты никто не отменял, как и инстинктивные реакции – последние как раз основывались на информации, признанной мозгом давно верифицированной, и были наиболее убедительны. Попробовав понять, почему могло быть такое различие, так и не идентифицировавшая себя девушка невольно зарделась и торопливо, чтобы никто не заметил ее неосознанных реакций, высказалась:
  - Все чисто. Травм, посторонних предметов, имеющих интерес надписей, символов и иных опознавательных знаков не имеется. Мусор я смахнула, заползшую на куртку гнусь – тоже. За последнюю можно не волноваться – в текущий сезон она безопасна. Кажется? Такая внутренняя реакция на нее, в смысле.

  Отойдя на пару шагов, девушка повела плечами и тут же их расправила – где-то на задворках разума чей-то твердый голос напомнил: «не ссутулиться».
  - Кроме того, в процессе осмотра спины я поняла, что ты ассоциируешься у меня с именем «Сонора» также, как с бытовым вариантом «Санни». Остальные подробности, - пожала она плечами, - пока что не восстанавливаются.

  Вопросы о том, как общаться со спутницами, были решены, и следовало заняться собой любимой. Глобально имеющиеся проблемы с отсутствием опыта прошлого не столь фатальны – вон, обыкновенно люди не помнят своих прошлых, до реинкарнации, жизней, и от того не слишком страдают. Базовые инстинкты есть, первичное понимание вещей имеется – это все позволяет функционировать практически в ординарном режиме.
  Но вот социальные функции затруднены, как раз из-за невозможности самоидентификации. Конечно же, можно в отсутствие данных предложить окружающим ассоциировать тебя с любым произвольным словом: «Саломея», «ТриТыщиТридцатый», «Девочка-волшебница», «Субъект Номер Тринадцать» и так далее, но вот отклик разума на такой несвязанный с глубинными слоями «Я» импульс будет затруднен, что приведет к негативным эмоциям со всех сторон. Проще говоря – идея, имеющая место быть, но потенциально мало перспективная.
  Зато есть подсознание, в котором мирно ждали своего часа имена спутниц. Там есть и собственное – главное его правильно извлечь. Это могло стать интересным экспериментом – искусственное побуждение разума к действию за счет помещения его в привычную среду или совершения типичных, не требующих в обычной ситуации контроля действий. И эксперимент мог быть интересен вдвойне, если потом сравнить результаты осознанной стимуляции коры головного мозга с результатами неосознанными, вызванными воздействием внешних факторов. Условно, увидев на стене картину, по цепочке ассоциаций вспомнилось не только об авторстве, стиле и наименовании, но и о себе самой.

  - Дамы, я сейчас хочу попробовать одну вещь, - предупредила девушка, легкомысленно поименовавшая себя на время наличия неустранимых пробелов «Безымянной», - не удивляйтесь.

  Накрепко зажмурить глаза. Абстрагироваться от всего. Представить, что просто надо с кем-то поздороваться. Ничего вокруг нет, просто впереди стоит незнакомый, допустим, юноша, перед которым надо представиться. Шаг вперед. Еще один. Протянуть вперед ладонь:
  - Добрый вечер, меня зовут…

  И почти сразу же – второй этап эксперимента. «Декорации» меняются, одежды – тоже. Вокруг толпа авантажных людей. Взяться за края платья, чуть наклониться, скрестив ноги:
  - Здравствуйте, позвольте представиться. Я…

— Спасибо, — растерянно кивнула "Сонора". Интересная конечно ситуация: заказала осмотр, получила вместе с ним имя. Что-то во всём этом было сюрреалистичное, такое, будто дремота с реальностью смешивается и образует зловещий коктейль, где не понять, что правда, а что — нет.

— С тобой всё в порядке? Звучишь как робот... то есть! В общем, я... да блин, без обид, окей? Просто странно... — сделала неопределенное движение рукой девушка, сбивчиво пытаясь пояснить, что не хотела обидеть и просто ляпнула первое, что в голову пришло. Даже позабыв естественный в такой ситуации вопрос — как же зовут ту, кто решила их поименовать. — Блин, можешь ещё посмотреть, вот тут на затылке, что такое?

Соседнюю девушку "Санни" конечно слышала, но сейчас были вопросы более насущные, и только когда она закончила с ними, посчитала нужным подключиться к разговору.

— Как-как... причин сбоя может быть много. Но такой чтобы воздействовал вообще на всё, и на нас, и на технику... это только мощный электромагнитный импульс. Но чтобы сгенерировать что-то подобной мощности... уф, не знаю. Звучит как фантастика, — забормотала девушка, разговаривая больше сама с собой, чем с кем-то ещё. — В любом случае, толку от этого чуть. Разве что можно не надеяться, что нас ищут.

Девушка взглянула на столп света ещё раз, теперь уже с опаской. Да нет, на гриб не похоже, да и будь это то, что она думает — были бы они уже покойники. Да и взрыв такой в атмосфере делать надо. С другой стороны, вся эта ирреальная ситуация так и напоминает какой-то Лимб. Эх, надо было наверное дома оставаться, где бы он ни был, этот дом.

Ну по крайней мере у неё тоже при себе кое-что имеется. Карточки в такой глуши, наверное, не помощники, особенно если связь вырубило. Ни один кард-ридер наверное тоже работать не будет, потому что что-то подсказывало, что наземным линиям тоже задница. Чем дольше она об этом думает, тем больше хочется домой.

Чтобы хоть немного себя отвлечь, решила "поиграть" с коммуникатором. Включить, попробовать зайти в менюшки. Посветить вокруг, в конце концов, и на себя тоже, а то мало ли, на ней ещё кто-то остался. Скорпиформики, конечно, даже брезгливости почему-то не вызывали, но одно дело жуков всяких со стороны разглядывать, другое — когда они на тебе копошатся. Два кольца тоже вызывали интерес, но об этом можно было подумать немножко позднее.

Поочерёдно смотрит то на одну, то на другую девушку, задумчиво сжимая в так и не опущенной руке комм. Одновременно тут и где-то там мыслями.

Покатала на языке имя. Мар-ти-на. Оно приятным теплом отдаётся в груди, откликается в памяти, пусть и не тянет за собой других воспоминаний. А рядом - Сонора, Санни. А вот она ни своего, ни чужого имени так просто не вспомнила. А вот златовласка - вспомнила. Значит для той имена важнее, чем для неё и Соноры?

Прикусила изнутри щёку, изучая девушек. Одна вспомнить своё имя пытается, другая себя осматривает. Нахмурилась слегка, головой из стороны в сторону повертела, всматриваясь в темноту, стараясь не задерживать взгляд на свете прожектора. Кусочки и обрывки невольно всплывшей информации вертелись в голове, пытаясь сложиться в цельную картину.

— Прерии... что мы забыли в Прериях? Судя по виду - не пешком пришли, приехали. Далеко от ДжерСи. Воды нет, раз тут бола-верде везде, а в городе и рядом вода должна быть, — размышляла она негромко вслух, сама себе задавая вопросы и тут же отвечая на них. — Значит дорога где-то рядом. И там машина. Или на чём мы приехали? Остановились, чтобы в кустики сходить, — с учётом того, в каком виде она очнулась, ответ что они тут делают сам собой возник. — Навряд ли мы в темноте сюда забрались, а значит, раз час ночи почти, несколько часов, может два-три, пролежали. Может нас там кто-то ждёт, на дороге? Дорога за холмом?

Свой вид её пока не особо интересовал. А вот убраться из Прерий - хотелось. Она явно не сельская жительница, все стремления её туда, в город направлены. А тут - проездом?
Ещё раз посмотрев по сторонам и прислушавшись - всё же ночь и степь не самое приятное сочетание - вновь зажгла экран комма, уменьшив яркость и уткнувшись в него. Нужно больше информации, пока другие заняты. Контакты, звонки последние, сообщения, фотографии, записи. Ещё бы и карту с навигатором, но навряд ли так повезёт. Но может информация в комме ещё какие ассоциативные цепочки подтянет.
Эх, был бы ещё кто рядом, кто объяснил что произошло, да дороги довёл. Вот только нет никого. Интересно, они ведь пришли сюда откуда-то. Может получиться разглядеть следы и понять откуда? А то ведь не факт, что дорога там, где прожектор.

  От замечания обретшей имя Соноры девушка еще сильнее покраснела и, отступив на шажок, выставила перед собой ладони:
  - Нет-нет-нет, без обид, конечно! Прости, я не специально! – слова срывались с губ как на ускоренной в два раза записи. – Ты что, все в порядке! Я просто не о том подумала, поэтому занервничала! Поэтому так сказала! Я не робот, и не хотела тебя задеть, я просто волнуюсь, вот! Давай посмотрю, конечно!

  Отложив на короткое время проведение собственного эксперимента, девушка снова подошла к Санни и легким движением пальцев раздвинула волосы новой старой знакомой в указанном месте. На ощупь под пальцами действительно что-то было, но вот доподлинно понять, что именно, было затруднительно. Нужен был свет, причем свет близкий, а не тот бесполезный прожектор вдали. Самым логичным вариантом было использовать фонарик на коммуникаторе, но для этого надо было еще раз проинвентаризировать собственные вещи. Если та пластинка в левом боковом кармане окажется им – можно обойтись своими силами, если нет – придется просить Сонару поделиться своей техникой.
  - Чуть-чуть пригнись и опусти голову, чтобы мне было лучше видно. Пожалуйста, - мягким нажимом двух пальцев на затылок так и не вернувшая себе имя девушка обозначила, как она хочет, чтобы ее собеседница сменила позу.

  Тем временем товарки по несчастью делились собственными предположениями и пониманием ситуации. Слушавшая их Безымянная согласно закивала, забыв, что сейчас, во-первых, темно, а во-вторых, на нее не смотрят. Протянула задумчиво:
  - Фантастика или нет, но сейчас мы все имеем одну и ту же проблему. Фантастика или мистика, электромагнитный импульс или проклятье, штамм неизвестного вируса, поражающий гиппокамп и когнитивные способности, или встреча с чем-то настолько ужасным и противоестественным, что мозг вместе с воспоминанием о пережитом «вычеркнул» и все другие воспоминания – действительно можно гадать сколько угодно. Хотя, ситуация, - оторвавшись от осмотра интегрированного в затылочную часть Санни устройства, говорившая задумчиво зарылась пятерней в волосы, - безусловно интересная с точки зрения влияния выборочной амнезии на поведенческие рефлексы индивидуумов, отрезанных от привычного социума.

  Тем временем Мартина поддержала раннее высказанную мысль о том, что все они пришли откуда-то поблизости, а не со стороны прожектора. Светловолосая снова закивала, соглашаясь с предположениями и ответами:
  - Похоже на то. Но, чтобы идти в кустики, вряд ли бы мы стали пересекать холм. Может, мы вышли где-то поближе все-таки? Но почему тогда, - в голосе мелькнули истеричные нотки, - нет никаких признаков этой дороги? Огней машин, рева двигателей и всего прочего? Ничего не понимаю! И что мы вообще делаем в прериях, тоже.

  Нахмурившись, девушка попыталась вспомнить, какие у нее вызывает ассоциации слово «ДжерСи». Первая мысль о виде ткани явно была ошибочной – скорее всего, имелся ввиду населенный пункт. Но что он значит и как он связан с наличием «далеко от него» прерий – вот это уже был вопрос, достойный размышления.

— Про дорогу хорошая мысль, — подключилась к разговору "Сонора" ожидая вестей от "безымянной" по поводу своего затылка. — А ща холм как раз могли сходить, чтобы как раз с шоссе точно никто не увидел. Для надёжности. Или может боялись, что кто-то нарочно полезет подсматривать? "Сонору" — она ещё пока не определилась, готова ли принять это имя, но за неимением лучшего не стала возражать — аж передёрнуло от омерзения.

— Так что предлагаю как и раньше, сходить на свет. Заодно если поднимемся, то может увидим как раз шоссе. А то что фар и машин нет, так ночь же, может никто проехать ещё не успел, — попыталась она неуверенно успокоить "безымянную".

Дева. Осмотревшись и послушав ночь, понимаешь, что вокруг все так же "темно" - света звезд явно не хватает для достижения хоть сколь-нибудь комфортного уровня освещенности, а глаза уже насколько могли, настолько и привыкли: лучше в этом плане явно не станет, и все так же "громко" - вся эта "поющая" инсектоидность и не думает затыкаться.

Экран следом "приглушаешь" привычно-отработанным "свайпом" по левому бортику устройства, смахиваешь в сторону уведомление. Вжух - и, сверху вниз, перекрывая абстрактно-умиротворяющий узор из мерно кружащихся, сталкивающихся друг с другом и всячески заполняющих собой фон дисплея розоватых сфер, лесенкой раскладываются строчки оповещений: "ЭКСТРЕННАЯ СЛУЖБА (!): 3 КТС (!) / ЭКСТРЕННАЯ СЛУЖБА: 3 НЕПРИНЯТЫХ ВЫЗОВА (!) / НОВЫЕ КТС: 13 / НЕПРИНЯТЫЕ ВЫЗОВЫ: 11 / GUGU: 8 ОТКЛОНЕННЫХ ЗАПРОСОВ ВИДЕОЧАТА / GUGU: 18 НОВЫХ СООБЩЕНИЙ / СЛАП-ЛАЙТ: 46 СЛАП-ТЕКОВ | 16 СЛАП-РИНОВ / МУ-РАНГ: 6 НЕПРОЧИТАННЫХ СООБЩЕНИЙ / "ДСНОВОСТИ": "ПОЛИЦЕЙСКИЙ ДЕПАРТАМЕНТ: "ЧУЧЕЛЬНИК" ФАКТИЧЕСКИ ЗАГНАН В УГОЛ", "05-03-СД 00:00" / NEKO-NETTO: 24 NEKO-LETTER | 2 NEKO-CALL". Отвалы непринятых, груды неотвеченных. Все, судя по всему, возможно "протапать", развернуть и проверить. Что именно, впрочем, решать тебе.

Послушно свернув бесчисленность уведомлений, коммуникатор, явно не обращая никакого внимания на то, что "сеть" по-прежнему перечеркнута, пускает тебя в галерею: последний кадр - смазанный снимок поросшего кактусами склона: грунта сухость, колючесть местной флоры, чья-то спина, маячащая смазанным бледным пятном где-то "справа", штамп времени 23:57, 5-2-СД. Следующий - почти идентичен предыдущему, только кактусы чуть смещены относительно позиции снимавшего. И за ним - еще. И еще, и еще, и еще. Пролистываешь, наверное, с десятка полтора, и все - "летопись" движения по холмистому склону. Мелькает на очередном край дорожного покрытия, а на том, что за ним - металл ступенек, как в автобусе, куда-то в пыльную ночь обрывающихся, а на следующем - ряды сидений, проход салонный, люка потолочного край, чья-то макушка коротко стриженная, за одним из подголовников. А потом - снимок кажущихся вполне довольными жизнью парня и девушки, что сидят, прижавшись друг к другу плечами и улыбаясь, как кажется, в смежных автобусных креслах. Коротко острижен он, в толстовке темно-синей, темноглазый, она - скуластая, кареглазая, с черными как смоль прядями прямых волос. И отчего-то кажущаяся тебе прям, вот, до боли знакомой. Прямо, вот, до уже не совсем даже и смутных сомнений насчет того, а не ты ли это вообще? Судя по данным снимка, сделан он в 23:49, 5-2-СД. Да нет, точно ты. Реально. А вот кто тот, второй - бритый, не припоминаешь.

"На местности", в свою очередь, когда подсвечиваешь землю коммуникатором, ничего, что могло бы указать направления, отметить пути - и прочее, не обнаруживается. Может, не осталось их - грунт тут каменистый, травы, которую возможно примять, практически нет, а кактусы - их так просто не "согнуть", может - просто навыков "ориентирования на местности" не хватает. Все же, да, не твоя эта "стихия", вот прямо всеми фибрами души ощущаешь - вся эта пыль, все колючки, ночь и пустоши: все не то. Ни вокруг ничего необычного, ни там, где та, другая, лежала.

Лаборантка. Для начала - эксперимент, эмпирическая импровизация в чистом виде, практически незамутненном виде. Ведь должна же психика как-то среагировать, верно? Если базовые моторные навыки не растерялись, если не затерлось и не выветрилось понимание того, что девушку стоит называть девушкой, что черное небо - ночь, что свет - не магия и не проявление божественных сил, проистекающих в мир смертных сквозь порталы в Инфьерно, а банальное электричество, то и с именем, кто знает, может и получиться что-нибудь. "Атланта". Не в честь титана, который, как верили древние, держал на себе всякие тяжести, а в честь матери матери твоей матери, насколько можешь если и не прямо, вот, вспомнить, то хотя бы осознать. "Эйти", если для совсем близких. Или сеньорита Атланта Страсберг. Одно личное имя, а не два, одна фамилия - ты не хиспанка, у "бланко" так не принято, даже у таких, как ты - "индихена", а не мигрантов. Вот и познакомилась, пусть и сама с собой. Хотя, почему "пусть"? Не менее важно осознание себя как личности, чем все прочие социальные "дела".

Затем - беглый осмотр подсвеченной "Мартиной" - а то, может, и просто: Мартиной - "площадки", где ты и пришла в себя. Свет расходится по растрескавшемуся суглинку веером - трава примята, круглых и колючих суккулентов пару-тройку "вывернула", пока вставала-поднималась, мелкий мусор тут и там: причем, такой, "естественный" - палочки и травинки, а не, скажем, обертки. В целом, ничего ценного. Пусто.

Волосы "Санни" когда кончиками пальцев раздвигаешь мягко и, включив фонарик - да, это именно он: полупрозрачно-слюдянистый брусочек, моментально отреагировавший на "долгое нажатие" по своему правому бортику, выше к верхнему краю - коммуникатора, быстро находишь то, на что тебя просили взглянуть - в основании затылка, над "началом хребта", прямо в кожу вдавлен узел из четырех металлокерамических "лепестков": ребра идеально ровные, симметрия - не менее идеальная, чем ребра, поверхность приятно-шероховатая на ощупь, а по центру - круг плотно сомкнутой диафрагменной шторки, прикрывающей, как подсказывает память, нейропорт. Реакции кожи - сыпи или еще чего-то такого, нет, воспаления "под" и "вокруг" - нет, шрамов или швов от установки - тоже. Поводишь пальцем по периметру - сидит будто влитой, явно "на кости" смонтирован, а не просто нашлепка или наклейка. Присматриваешься, чуть ближе наклонившись - и по периметру круглой "шторки", когда она ловит блик, считываешь маркировку из трех символов и цифры: "NLS-6". Готова поставить десяток демкредов, которых у тебя, к слову, все равно нет, на то, что эта аббревиатура как-то связана с "нейролинком".

Что до Джерихо-Сити, то он "всегда" - как бы громко на фоне потери памяти это ни звучало - воспринимался тобой чем-то вроде бесконечной пестрой ленты, жмущейся к бескрайнему океану. Серо-бело-желто-зелено-блестящее - на синем. Мегаполис, что протянулся на сотню с лишним километров вдоль побережья, попутно расползшись в прерии бесчисленностью районов на десятки и десятки километров. Вдоль пляжей - виллы, пальмы и глянец, в центре - стеклянно-стальные шпили скайскреперов, жмущиеся друг к другу высотки, магистрали, парковки, торговые центры и куча всего еще, чуть дальше - колоссально-кубические мегаблоки: бетон, бетон и еще раз бетон, а потом уже захламленные пригороды и зловонные трущобы, расходящимися волнами хаотичной застройки до самого Оросительного Периметра. "Город Городов", с более чем полумиллиардом жителей, в котором есть все, а если чего-то нет, значит - плохо искали. Но, конечно же, самое главное, что ты понимаешь, это не масштабы и цифры, нет. ДжерСи - не просто город, не просто место, не просто точка на карте, ДжерСи, в первую очередь - это твой дом. Был и есть.

Схолар. Быстро и без проблем - руки помнят - активируешь фонарик коммуникатора: и все вокруг озаряет его мягким, ровным и мощным сиянием, что враз отгоняет от тебя ночной сумрак, и контурно подсвечивает как окрестные кактусы, так и камни под ногами, вместе с парой спрятавшихся в складках рукавов скорпиформиков. Отправляешь их куда-подальше - "летально" или "просто": тут уже тебе решать, но факт есть факт, были - и нет.

Перебираешь карточки затем, подсветив каждую - отдельно, и разом - все. Первая, темно-красная, с видами пальм и вилл на фоне океанических просторов - банковская, "Banco Nacional de la Libertad y la Igualdad": магнитная, с тиснением: "Sonora Marietta Guerrero Villar" и цифровой "лентой", поперек: "3499-5475-4694-6843". Потом - транспортная, уныло-однотонно синяя, "JGN TRANSITO", выданная на "Sonora M.G. Villar", потом - еще одна транспортная, яркая - со скайскреперами и голографическим монорельсом, мчащемся на их фоне из края в край карточки: "Red Municipal de Monorrail: Jericho City / Общегородская Монорельсовая Сеть: Джерихо-Сити", на "Sonora Villar / Сонора Виллар". Плюс, карточка-пропуск в "Colegio Municipal Republicano Heroe de la Guerra de Liberacion, comandante Alejandro Suarez / Республиканский муниципальный колледж имени Героя Освободительной Войны, командора Алехандро Суареса", с фото - как понимаешь, твоим: узнаешь в кареглазой брюнетке, глянувшей на тебя со снимка, себя - и данными "держателя": "Sonora Marietta Guerrero Villar / Сонора Мариетта Герреро Виллар", с должностью: "La estudiante / Студентка". Предпоследняя - окрашенный в "моно", бледно-желтый пропуск в "Asociacion de Estudiantes y Docentes de las Instituciones Educativas del Sector Central "Joven Peregrino"" на имя все той же "Sonora Marietta Guerrero Villar", с загадочной штамповкой "495944446456-GD39344АА" на обороте. Последней карточкой оказывается универсальный ключ-билет в "Complejo Nacional Archivistico y Museistico de Jericho City que lleva el nombre del Primer Presidente de la Republica, senor Benito Alberto Vargos Delacruz: todas las dependencias (nivel de acceso: "2")", на имя "Sonora Marietta Guerrero Villar", и с твоей же фотографией, но чутка другой: на той, которая с пропуска, ты в блузке белой, а тут - в темно-зеленом свитере, под горло, и волосы немного по-другому уложены.

Закончив с "пластиком", прожимаешь "низ" коммуникатора, там, где поблескивает серебристая штамповка: "MIZARU", и тут же понимаешь, что он заблокирован. Прижимаешь подушечку большого пальца к шелковистой на ощупь поверхности правой боковой панели - и все, больше не заблокирован. Оживает, попеременно пыхнув всеми возможными оттенками зеленого, от оливкового до нефритового, дисплей. Заряд - "67%", судя по значку, справа и вверху, а вот уровень сигнала - ноль из пяти, перечеркнуты литеры "JGN", слева и вверху. И "время", по центру: "00:46 / 5-3-СД".

Вспыхивают следом, резанув по глазам алым, строчки текста: "ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ! ALERTA DE EMERGENCIA! EMERGENCY ALERT! 打破消息! メッセージを壊す! АВТОМАТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ОПОВЕЩЕНИЯ РЕСПУБЛИКАНСКОЙ СЛУЖБЫ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СИТУАЦИЙ: УВЕДОМЛЕНИЕ О ГЛОБАЛЬНОМ СБОЕ СИСТЕМЫ КООРДИНИРОВАНИЯ ЭКСТРЕННЫХ ОПЕРАТИВНЫХ СЛУЖБ! ОЖИДАЙТЕ ДАЛЬНЕЙШИХ ИНСТРУКЦИЙ!". Уведомление банальное, не более, "смахнуть" его - одно движение пальцем. Каскадом "падают" сверху плашки уведомлений: "ЭКСТРЕННАЯ СЛУЖБА (!): 3 КТС (!) / ЭКСТРЕННАЯ СЛУЖБА: 3 НЕПРИНЯТЫХ ВЫЗОВА (!) / НОВЫЕ КТС: 2 / НЕПРИНЯТЫЕ ВЫЗОВЫ: 4 / GUGU: 19 НОВЫХ СООБЩЕНИЙ / NEKO-NETTO: 7 NEKO-LETTER | 1 NEKO-CALL / DRONE-SMART: НЕТ СИГНАЛА / LOAD MANAGER: загрузка не завершена (ошибка сети)". Вероятней всего, все это тоже возможно смахнуть-свернуть, добравшись до прочих функций, будь то карты, камера и прочие шагомеры.

  Как и следует ожидать, эксперимент приносит успех. Все логично и правильно – если не взывать к глубоким слоям подсознания, где сон разума порождает известно кого, то можно вытащить на свет все, что угодно. Если правильно сформулировать запрос, конечно, для чего нужно понимание первичных процессов психоэмоциональных кодировок усредненного индивидуума. В любом случае, есть ответ – и это уже сокровище.
  Так, простыми манипуляциями с «обнуленной» памятью вместо трех «неизвестных» становится три «известных». Вернее, одна «известная-неизвестная Я» и две «известных-неизвестных Они». А еще вернее, учитывая, что знакомство состоялось еще до провалов в воспоминаниях, «известных-неизвестных известных». А если быть совсем точной, то сложно назвать «известными» кого-то, кроме очень ограниченного круга лиц, поэтому, по-хорошему, надо вводить еще одно «неизвестное» уточнение. Но так можно играть до бесконечности, которой пока что нет. А, значит, есть просто Атланта Страсберг, Сонора и Мартина, а наполнение в них появится как-нибудь попозже. Всему свое время и время каждой вещи на земле – как-то так кто-то где-то зачем-то говорил, верно?

  А еще есть Джерихо-Сити, или ДжерСи, или Дом в широком понимании этого слова. Красивое и удобное место для жизни, хотя и избыточно суетное – зато в нем можно найти все, что угодно. И реплики старинных вещей, и их оригиналы, и множество библиотек и архивов, как электронных, так и даже бумажных, и уютные парки, в которых так приятно отдыхать и читать, и места, где можно вкусно поесть, не отрываясь от перлюстрации старинной переписки в поисках доказательства наличия у авторов тех или иных намерений.
  Резюмируя, если бы не избыток людей – идеальное место для жизни. «Особенно конкретных людей!» - гудит в памяти чужой раскатистый голос, от которого хочется вздрогнуть. Но и у подобной избыточности есть свой плюс: количество субъектов для типирования и объем девиаций, как поведенческих, так и прочих, просто зашкаливающее, на любой вкус и любую меру. И благодаря всей этой совокупности все равно хочется сказать ДжерСи свое твердое «да», не смотря на то, что он не идеален.

  - Атланта Страсберг, - вслух катает девушка на языке имя. – Меня зовут Атланта Страсберг, прошу любить и не жаловаться. Любить и жаловать? – пробурчала себе под нос последнюю фразу, вспоминая. - В общем, очень приятно.

  И сразу как-то легче на душе стало – в основание самоидентификации положен большой такой кирпичик, от которого можно отталкиваться дальше, и больше не надо гадать, как мысленно обращаться к себе. Особенно если учесть, что кроме имени публичного из теневых глубин внутренних воспоминаний всплыло имя-для близких. «Эйти… Э-эйти-и… Красиво! Ну, будем знакомы. Всегда приятно заново узнать саму себя».

  Следом исследование затылка Соноры, которая тем временем изучает содержимое своих карманов. Пальцы едва ощутимым нажатием пробегаются по шее, очерчивают контур металлокерамических лепестков, аккуратно надавливают на кожу рядом с ними для проверки реакции, поднимаются к ямочке у основания черепа и скользят вниз по линии позвоночника, чтобы удостовериться, что устройство отцентровано по нему.
  Подсветив сбоку фонариком коммуникатора шею Санни, чуть не утыкается в нее носом, изучая устройство в мельчайших подробностях. Даже дыхание задерживает, чтобы не мешало и не колыхало шторку отодвинутых волос. Завершив осмотр, выпрямляется и кивает своим мыслям, словно это движение способно верифицировать выводы.
  - Определенно, это нейропорт. Судя по циферно-буквенному обозначению, модель «NLS-6», и она как-то связана с «нейролинком». Устройство вмонтировано… нет, интегрировано, да? … то есть установлено достаточно давно, нет ни шрамов, ни каких-либо следов отторжения. Смотрится… пожалуй, очень естественно.
  Еще раз кивнув, задумчиво запускает руку к себе на загривок, проверяя, не является ли обладательницей такого же приспособления.

  Пользуясь помощью Мартины, теперь-уже-Атланта осматривает примерное место потери сознания. Вроде как все чисто, и никаких потерянных предметов нет. А жаль! Не помешало бы найти что-то ценное, важное, проливающее свет как на тьму «до», так и на «туман» сейчас, и на монументальную неопределенность «после».
  - Ничего нет, - разводит она руками. – Ну и ладно – зато ничего не потеряли. Тогда что нам остается – не стоять же на месте? Лететь, как мотыльки на свет, или шариться в темноте в поисках места, откуда мы спустились в эти Прерии. Я, наверное, в целом согласна с Сонорой. Да, мы при этом выберем не оптимальный по расстоянию маршрут, но действительно сможем проще найти трассу, и не заблудиться. Я, кажется, читала о том, что человек, если не видит ориентиров, начинает в итоге ходить по кругу. Это, конечно, наглядно демонстрирует зацикленность разума на решении проблемы, но такое понимание нам вряд ли поможет.

  Фонарик коммуникатора, словно световой меч, чертит округу, пока девушка жестикулирует в поддержку своих слов, и заодно не дает забыть о существовании аппарата, с которым где-то в глубине связано неприятно-нервное ощущение «да где же он, ну зачем опять звук отключила». Памятуя, что подруги по несчастью чуть ли не первым делом уткнулись носами в технику, Атланта, пользуясь небольшой паузой, последовала их примеру, ставя перед собой две глобальные задачи – определить, какая программа или какой файл использовались на протяжении последней пары часов, и заглянуть в хранилище фотографий для продолжения процесса самоизучения.

Куча-куча непрочитанных сообщений и оповещений и ещё чего-то непонятного. Мартина смахнула, оставив на потом. Наверняка куча всяких малополезных уведомлений. Сперва её интересовала галерея. И по мере просмотра фотографий брови её поднимались всё выше, а один из уголков губ приподнялся в намёке на ухмылку. По крайней мере въедливость в мелочи явно осталась с ней. И она сейчас очень благодарна себе прошлой, что сделала столько фотографий до этого места. Ну правильно, раз не умеешь ориентироваться, так засними свой путь, чтобы не потеряться. И сейчас она была рада этому вдвойне. Как в обратной перемотке. Склон-склон-склон. Ряды ступенек, как в автобусе. Спинки сидений. И фотография. Парень и девушка. Что-то на кончике языка крутится, когда она рассматривает девушку. Тёмные волосы, карие глаза, выраженные скулы. "Я" - коротко оседает на кончике языка. Это она, Мартина, её фотография. А парень рядом... Вглядывается в его черты, изучает безуспешно. Скорее всего парень. То есть её парень, судя по тому как сидят. И имя... тоже наверное его. Мартин. Ему бы больше подошло, чем ей - Мартина. А вот она - девушка Мартина. Мельком на златовласую взглянула. Могла бы она так сказать? "А, это девушка Мартина". Да, возможно. Похоже. Сейчас правда разницы нету и терять время на это не хочется

Прикусив губу изнутри, вновь открыла кучу уведомлений. Мгновенно свапая туда-сюда. Ткнула пальцем в помеченные восклицательным знаком непрочитанные КТС от Экстренной службы. Может там что новое и полезное. От остального всё рано толку нету. Ещё раз фотки маршрута изучила внимательно, после чего автоматически нажав отключила экран.
— Будем вновь знакомы, Атланта, — кивнула, после чего обратным кивком указала на склон со светом. — Путь назад есть, фотографировала. Видно боялась заблудиться.
На одну, на другую взгляд бросила.
— Последняя фотография у меня - в 23:57. Последнее оповещение - от 00:00. То есть мы отошли, я убрала телефон. Три минуты - покрутиться, выбрать место, присесть, чтобы сделать дело. И в двенадцать ровно мы падаем без сознания. Через минут 45 пришли в себя и ничего не помним. А там, — вновь в сторону дороги глянула. — Автобус. Есть фотография салона, как выходим из него. И всё рухнуло. Сознание потеряли, связь пропала. Мишины... стоят? Или стоит автобус только? Да нет, навряд ли один.
Она крутила информацию узнанную, как кусочки мозаики, пытаясь сложить правильно друг с другом. Может выживать она не умеет, но сложить два плюс два можно. Только вот смущает её что-то и сама не поймёт.
— Слушайте, не знаю что там. Но... час почти прошёл, как мы тут лежим и никто за нами не пришёл. Или тоже сознание потеряли. Или ещё что. Мы вон память потеряли. А если то, что шибануло нам по мозгам, другим мозги вообще вынесло. Так что в общем... — запнулась, с мысли сбившись. — Кто знает что там за час произошло. А постараюсь сейчас понять, как мы пришли. По фоткам.
И не спешно, дабы не отдаляться сильно и одной в темноте пугающей остаться, направилась поближе к холму. Может знакомый куст мелькнёт? Или что-то изменится?

Сонора задумчиво "покатала" на языке произнесённое осматривающей её слово "нейропорт". Вроде бы, ничего нехорошего не откликается? Ну, главное что это не что-то дрянное прицепилось, а с остальным можно попозже разобраться. Скорпиформики просто полетели подальше в сторону — без нужды убивать ничего не сделавших ей насекомых казалось каким-то варварством, а Сонора принялась изучать карточки и телефон.

— Спасибо, — задумчиво поблагодарила девушка свою осмотрщицу, уже погрузившись в осмотр собственных вещей. Итак, Сонора, теперь уже точно. Студентка университета. Вопрос "кто я" постепенно прояснялся, но не прояснял ситуацию. Из всего списка спама заинтересовала строчка: "DRONE-​SMART: НЕТ СИГНАЛА". Интересно, она с собой дрон какой-то прихватила или он в принципе где-то существует? Как бы проверить...

Девушка поглубже закопалась в настройки телефона, выискивая функцию управления этой штукой. Письма она и потом успеет прочитать, а если у неё тут где-то дрон есть... это может сильно упростить задачу поиска пути. Потому как честно говоря Сонора сильно сомневалась, что фотки Мартины что-то дадут, если она конечно не занимается профессиональным ориентированием на местности. Потому как они блин в степи, очевидная беда с которой — отсутствие внятных ориентиров, и фотки сделанные ночью на мобильник тут не особо помощники.

— Будем знакомы, угу, — поддакнула Мартине. — Проще наверное на холм забраться и осмотреться. Сомневаюсь, что что-то найдёшь по фоткам. А что до того скольких накрыла... ну раз связь кончилась, думаю радиус "поражения" у этой хрени, чего бы это ни было, довольно большой, раз накрыло вышки где-то. Автобус уж точно зацепило. А если кто-то в этот момент ехал по дороге...

Девушка помрачнела и замолчала.