[Lancer] Последняя весна Эвергрин | ходы игроков | IV. Позднее лето

Четверо оперативников ГАР бывшие внутри "Днища" утром во время объявления о предстоящем обращении Эдены к народу уставились на Корина, когда он к ним подошёл. Из всей пятёрки на месте отсутствовала только Энн Лорейн, которая сейчас "дежурила" на Губернаторской Ферме, у муниципального дата-хранилища. Эдди Ву криво ухмыльнулся, и молча отпил свой кофе. Рой Кауль задумчиво почесал голову, будто соображая что ответить, но похоже так ничего и не придумал. Сидевший в углу Болсам Сингх что-то читал и вопрос как будто бы вообще проигнорировал. Эмма - крепкого сложения, темнокожая девушка с дредами, была первая, кто ответил. Судя по манерам и некой отстранённости от остальных она, вероятно, была новичком группы. Она оторвала взгляд со своего слейта с запущенной игрой (что-то уровня "три в ряд"), и немного помявшись, заговорила. С мрачной иронией в голосе.

— Слаженный отряд из пяти подготовленных пилотов. С боевым опытом. На пяти неплохих машинах. При корабле, с собственным НЧП и ротой субалтернов. Пэйшнсу или этой... Эдене напрямую не подчинены. Действительно, нас то за что?

Командир ГАР, Эдди Ву, бросил на неё хмурый взгляд — и она молча вернулась к своему слейту. Продолжал речь уже сам Ву. Твёрдым, но спокойным тоном.

— Вот не надо нагнетать, Эмма. Не надо. Тебе ещё по статусу не положено. — Он перевёл взгляд на Аделаиду. — Я тебе вот что расскажу, господин Корин. Эта ваша Арденна, или Гирциния-Херциния, без разницы вообще — это, ну, не первое моё родео. Если честно я уже сбился со счёта, какое. Но я десятки таких планет повидал. Десятки. И сколько раз, думаешь, ГАР прилетает на планету... и местные корпоративные власти были нам рады? Ноль раз. Ноль. То есть, ну, ты понял...

Ву изобразил ноль пальцами.

— Таков порядок вещей у Ландмарк Колониал. Что мясные админы, что НЧП - без разницы, все начинают нервничать, елозить и прикрывать пятые точки когда мы прилетаем. Административный и антикризисный департаменты поэтому всегда в контрах.

В стороне от него Рой Кауль несогласно завертел головой — и тихо, про себя, выругался. Ву отхлебнул кофе, демонстративно скривился лицом, и будто бы через силу его проглотил.

— И пока колонисты не научатся варить нормальный кофе — так и будет. Серьёзно, это не кофе - это преступление против человечества!

Теперь уже Мир Бахадур, протирающий стаканы в стороне за барной стойкой, недовольно вздохнул и покачал головой. Сидящий на самом краю Болсам Сингх наклонился вперёд, на барную стойку, поправил дастар на голове, и вставил свою реплику - покачав пальцем в воздухе.

— Гуру Грантх Сахиб сказал однажды: когда короли несправедливы, то даже сахар и соль теряют свой вкус.

Эдди Ву закатил глаза и отмахнулся от него рукой, вернув кружку на барную стойку.

— Блять, Болсам, по-братски прошу: ну хоть ты не начинай...

<...>

Второй день в осаждённом Эвергрин понемногу клонился к концу. Над городом установилась достаточно тёплая, приятная погода — прохладный северный ветер не дал летней жаре развернуться в полную силу, и температура на протяжении большая части дня оставалась около двадцати градусов. Ближе к 16, незадолго до заката, на небе появились облачность — по прогнозу к ночи ожидались лёгкие осадки. Впрочем, кроме отдельных бойцов Колониальной Милиции патрулирующих город, или сидящих в огневых позициях на городской стене и крышах домов — мало кому было дело до погоды. Жителей на улицах города почти не было — гражданские преимущественно прятались по домам даже до наступления комендантского часа, а после его наступления город вообще практически опустел. Вместе с армией Орды Машин, стоящей кольцом вокруг города в неестественном молчании, улицы буквально утонули в гробовой тишине.

Джон потратил день до наступления комендантского часа на налаживание связей с группировкой союзников — которая начала сплачиваться вокруг Хадуры среди сочувствующих слоёв населения, в среде беженцев из Серых Городов, и среди рядов Колониальной Милиции. В разговорах то и дело проскальзывает слово "сопротивление" — или, как Хадура сама обозначила: "Слово на букву С". Хотя полноценно себя так называть, конечно, никто пока не спешил. Джон находит Мэгги, Альберта и Нору Чау в "квартале беженцев", где они припарковали свои самодельные фреймы, и руководили расселившимися по высоткам людьми. При помощи Тайрелла Марки они каким-то образом переправили внутрь города спрятанные ранее ящики с оружием, боеприпасами и взрывчаткой. Джон выпил немного сначала с Хадурой прямо на складе где она сейчас работала, затем со всем семейством Чау, и затем пропустил и по стаканчику с Фиком — который лежал в центральном Эвергринском госпитале. Последний с гипсом на правой руке и несколькими осколочными ранами на торсе проходил курс инъекций медицинских нанитов. Стивен был сильно истощён — за прошедший месяц с небольшим он постарел, кажется, лет на десять, и сбросил несколько килограмм веса. По собственному признанию, он был уже не совсем дееспособен, но от пятидесяти грамм вискаря не отказался (пока медперсонала рядом не было). Пообещал сделать что в его силах, чтобы организовать остатки эвакуировавшихся Сил Самообороны Мерриктауна в какое-то подобие ополчения. На случай, если оно потребуется.

Уже после обеда Миллдерну на слейт приходит сообщение от лейтенанта Ставроса — того самого офицер ССМ, которого лансеры в своё время спасли из окружения во время Эвакуации из Серых Городов. Миллдерн встретился и с ним тоже в одной из неприметных, но всё ещё работающих, Эвергринских забегаловок. Усатый, загорелый Ставрос в отсутвие Фика оказался был буквально старшим и самым опытным из офицеров ССМ. Он сообщил что они с семейством Чау собрали примерно две роты из остатков ССМ и подготовили в подвалах домов схроны с оружием. Офицеры КМ, дежурящие в квартале, оказались очень даже на их стороне. Даже помогли с переносом оружия до схоронов.

Саймон большую часть дня проводит в своём фрейме, у всё тех же злополучных Восточных ворот, организовав на месте Колониальную Милицию, своих старых знакомых и не-мобилизованных коллег из Ассоциации Строителей Эвергрин на возведение дополнительных укреплений. Началось всё как совсем небольшое мероприятие, проводимое силами самого Харта и буквально пары десятков человек — но уже ближе к обеду масштаб возведение укреплений включал в себя несколько сотен людей. На одобрение заявки на стройматериалы или, тем более, на доступ к принтер-мастерской рассчитывать не приходилось — очередь печати расписана высокоприоритетными заказами на несколько дней вперёд. Поэтому в ход идут любые подручные материалы: жестяные листы с оград строек рядом - в укрепление стен окопов, корпуса автомобилей - в баррикады на ключевых улицах. Местные активно приносят мешки с цементом, доски или арматуру из своих домов и сараев. Волонтёры и снабженцы из КМ организовали для задействованных в строительстве полевую кухню.

"Торнадо", бродящий по улицам с характерной только для фреймов ХОРУС смесью грациозности и брутальности, оказывается донельзя кстати — Харт заряжает севшие аккумуляторы присланных Колониальным Инженерным Корпусом бетономешалок и погрузчиков, носит тяжёлые вещи, заливает бетон. Способность окружающего фрейм облака наноботов грызть броню легко применяется и для созидательных целей — наномашины оказываются способны переработать вторсырьё в металлоконструкции нужной формы, пускай и не очень быстро. При минимальном перепрограммировании наниты оказываются способны ещё и сваривать металлические конструкции и арматуру. Способность "Торнадо" к оперативному копанию подземных проходов тоже оказывается весьма кстати. Наниты проделывают отверстия для ружей и пулемётов в наспех сооружённых ДОТах и лепят из огрызков металла макеты защитных автоматических турелей, которые с дистанции не отличимы от настоящих.

Один раз, правда, "Балор" вместо такого "макета" слепил из огрызков металла конструкцию, похожую на утку. Объяснения, почему это произошло, электроника "Балора" не дала.

Корин, помимо совместного завтрака с ГАР, в течение дня связывается со своими знакомыми из администрации Эвергрин. Не смотря на начавшиеся перестановки, и на то, что многих сотрудников распустили по домам на время кризиса, кое-кто ещё оставался на месте. Секретарь Муниципального Совета свела Аделаиду с инженером, занимающимся обслуживанием средств охраны у всех построек на территории Губернаторской Фермы. Этот инженер подготовил для Корина ключ-карту, "вездеход" — она откроет любые двери в зданиях Губернаторского Дворца, Муниципального Совета, и принт-мастерской, и даже в крио-хранилище с эмбрионами, если нужно. Иными словами - у Корина теперь есть полный доступ во все здания, кроме подземного сервера с "гробом" самого Пэйшнса, так как это здание под его прямым контролем. В довесок он же выдал ему и карту памяти с планировкой всех зданий.

Но наиболее насыщенный событиями день выдался, пожалуй, у Галеото. "Кедр" покинул "Днище" около 11 утра и отправился куда глаза глядят. Город вокруг обилием мест, куда можно было пойти, уже не пестрил — магазины и рестораны были закрыты, витрины заколочены, двери заперты. Людей на улицах тоже сосчитать по пальцам одной руки. Поэтому, ноги как-то сами собой вывели лансера на всё ещё функционирующее заведение, буквально по звукам. "Рюмочная №1" — так оно называлось — было чем-то напоминающим небольшой семейный ресторанчик, через 5-6 кварталов от "Днища", ближе к центру города. Окна заведения выходили на дорогу, уводящую к воротам Губернаторской Фермы — по ней периодически ездили грузовики и БМП Колониальной Милиции.

Леонид разместился там. Заказал себе выпить. Внутри, кроме группы эвергринских пенсионеров, никого не было. Выбор выпивки был под стать размеру заведения, небольшой: чича (пиво из кассавы, на вид как коровья моча) местного разлива, ром, да несколько сортов рисовой водки. Впрочем, не успел Леонид толком посидеть там один, как в заведении объявился глава Колониального Инженерного Корпуса, Кастор Филдинг, который Леонида естественно узнал в лицо. Слово за слово, и сели пить вместе. Начиная с этого момента воспоминания уже значительно более туманные. Ворчливый и хмурый Филдинг после возлияний алкоголя будто бы неожиданно нашёл свой язык и начал активно говорить на какие-то свои технические темы: про энергетику Эвергрин, про репульсорные поля, про разницу между мюонным и АМ-катализом термоядерной реакции, и так далее. В какой-то момент к группе присоединяется качок-киборг из ГАР, Рой Кауль, и ещё пара местных зевак. Продолжили распивать уже в таком составе. Спустя некоторое время, после очередного сеанса возлияний и разговоров на отвлечённые темы, Филдинг на пустом месте вспомнил Леониду про то, как лансеры "убежали ранней весной искать сраного гирцинийского снайпера, а моих ребят бросили на дамбу с желторотиками из КМ". Отсюда разговор вскоре перешёл на личности — по мнению Филдинга, "Ненависть" у Леонида вообще неправильно собрана, да и "Дрейк" в принципе как платформа довольно бесполезен. Мол, если бы у Леонида были бы мозги — он бы пилотировал "Барбароссу", а не "Дрейк". Харрисон Армори фигни не сделает, в отличии от ISP-N. Чем всё это словоблудие кончилось — вспомнить уже невозможно, но в какой-то момент кулак Леонида точно соприкоснулся с чьим-то лицом. И судя по морщинам и седым усам в месте соприкосновения — это было лицо Филдинга. А следующее воспоминание Леонида уже про то, как Рой Кауль выводил пьяного и матерящегося Леонида из этой рюмочной на улицу, назад, к "Днищу".

— Ну, мужик, нормально ты дедуле зарядил, конечно. Но он ж зубы потом не соберёт... По почкам надо бить, по почкам. Их две, одну можно и отбить.

<...>

Наконец, наступает вечер, и время обещанного Эденой обращений к народу. Солнце было ещё далеко от горизонта, но неуклонно к нему клонилось. Улицы окончательно опустели — комендантский часа начался 15 минут назад.

Джон, Аделаида и Леонид встречают обращение в основном зале на первом этаже "Днища", за столами и барной стойкой, и наблюдают его с голо-проекторов висящих на стенах. Вместе с ними был штаб-сержант Эриксон, около полудюжины "Сервалов", и Карла Каттанео. Из оперативников ГАР "Белый-1" на месте были только Рой Кауль и Болсам Сингх: остальные разбрелись по съёмным квартирам в центре города. Сингх, вместе с владельцем "Днища" Миром Бахадуром, приготовили Леониду какой-то коктейль из стимуляторов, дабы он полегче пришёл в себя после дневной попойки. Мириам и Кэролайн находились тремя этажами выше, в выделенной им гостевой комнате, смотря обращение с экрана старомодного телевизора. Харт был единственный кто встретил обращение за пределами "Днища" — в компании строителей, расположившихся в здании ангара у восточной стены. Патруль Колониальной Милиции обещал прибыть сразу после окончания обращения Эдены и отконвоировать Саймона и всех, кто с ним работал, по домам. Строители и волонтёры наблюдали обращение со своих слейтов.

16:15. Экраны какое-то время демонстрируют вращающийся логотип Ландмарк Колониал, пока не сменяются изображением главного зала Муниципального Совета. В кадре — трибуна для спикера Совета, с всё той же эмблемой корпорации. Торчащие над деревом микрофоны, бутылка воды. Эдена Джи появляется в кадре говорящей с кем-то за границей кадра. Она делает жест к папке, которую она же и несёт, и разворачивается к подиуму. На лице у неё явно видна усталость, а её светлый костюм в характерном SSCшном стиле кажется помятым. Эдена, встав за трибуной и не держась за неё, положила перед собой папку с листами бумаги, прочистила горло, и обратилась к народу с экранов.

— Уважаемые граждане Эвергрин. Дорогие друзья.

— Сегодня я обращаюсь к вам в этот непростой для нашей колонии момент. Я знаю, что многие задаются вопросом: зачем Пэйшнс и я решили выступить с этим заявлением именно сейчас? Ответ прост: наш долг – говорить с вами честно, открыто и прямо.

— Прежде всего, я хочу вас заверить: никакой немедленной угрозы для нашего города нет. Мы сделали всё возможное, чтобы укрепить оборону Эвергрин. Наши патрули усилены новыми подразделениями и субалтернами, а объёмы производства боевой техники и амуниции увеличены более чем в три раза. По периметру города усилены меры безопасности, и введён комендантский час, чтобы наши улицы оставались безопасными для граждан и свободными для оперативных действий Колониальной Милиции.

— Мы также обратились к Союзу с официальным запросом, и могу вас заверить: оперативная группа военно-космического флота уже направляется в нашу систему. Эти меры предприняты для того, чтобы гарантировать нашу общую безопасность.

— Однако я хочу напомнить: безопасность – это задача не только администрации и Милиции, но и каждого из нас. Соблюдайте введённые ограничения, оставайтесь дома, не создавайте помех для выполнения нашими солдатами их долга. Ваше сотрудничество и дисциплина – это вклад в общее дело, вклад в нашу общую победу.

— Мы разослали новый рабочий календарь, в котором указаны все изменения: расписание локдауна, производственные нормы, порядок подачи запросов на личные нужды и другая важная информация. Если у вас возникнут вопросы или предложения, пожалуйста, направляйте их через муниципальные терминалы. Мы готовы вас выслушать.

— Дорогие друзья, наша сила – в единстве. Сегодня как никогда важно помнить: только вместе мы сможем защитить наш дом, нашу колонию, наших близких. Пэйшнс и я благодарим вас за понимание, терпение и решимость. Мы вместе, и мы справимся.

— Спасибо. А теперь...

Голос Эдены дрогнул. Лицо на экране исказилось: в глазах явственно читается крайняя усталость, тяжёлый стресс. Она прокашлялась и потянулась к пластиковому стаканчику с водой на трибуне дрожащей рукой, отпила. Другая рука перевернула лист в папке на трибуне перед ней. Эдена уставилась в текст своего заявления, только изредка смотря в камеру.

— А теперь, я хочу предоставить вам... нашего кризисного менеджера: Нищий Один. Офицер при Оверланд/Кингвотчере, и главный представитель миссии Союза на планете.

Эдена сделала медленный шаг в сторону от трибуны, и уставилась вниз, в ковёр здания муниципального совета.

Камера переместилась на другой конец пустующего зала, через пустые места для депутатов и представителей гражданской общественности, к входным дверяям. Через двери вошла металлическая фигура. Субалтерн. Высокий, статный, широкоплечий, очевидно военной модели. В кадре можно разглядеть натянутую на остроугольный каркас форму — старомодный парадный китель офицера Космического Десанта ВКФ Союза, тёмно-синий, с позолоченными знаками отличия полковника. На груди — пестрящая цветными прямоугольниками орденская планка, несколько звенящих медалей. На плечах — нашивка, напоминающая нашивку с эмблемой КД ВКФ, с плохо различимыми цифрами. Властной походкой, будто танк прущий по улицам оккупированного города, он прошёлся через зал и встал за трибуной. Взялся за её края своими обоими металлическими руками.

— Добрый...

Субалтерн сделал странную паузу. Неровный металлический голос пронёсся по залу, и через колонки, по всему городу. В "Днище" Сервалы начали переглядываться, между собой, и с Джоном, в откровенном шоке и панике. Каттанео уронила рюмку с коньяком со стола. Субалтерн на экране, тем временем, продолжал. Манера речи Нищего-1, жестикуляция и ударения звучали абсолютно противоестественно, даже абсурдно. Как будто бы разуму, который контролировал это металлическое тело, было непривычно говорить.

— ...день. Граждане. Согласно резолюции начальника штаба вооружённых сил Союза номер 2.CN.204.4504, я принял на себя полный контроль над данным театром военных действий. Отныне этот регион находится под моей защитой.

Чей-то голос подал команду оператору разворачиваться — лансеры из "Фольгоре", неоднократно общавшиеся с ним лично в последние месяцы, могли узнать в этом голосе Пэйшнса. Хотя и звучал он иначе. Искажённо. Камера, тем временем, развернулась в сторону бокового коридора: оттуда, их-за угла, пара других субалтернов несут что-то тяжёлое. Эдена закрыла нос рукой и сделала несколько шагов в противоположную сторону. Фокус камеры следует за двигающейся двойкой несколько секунд: в кадр успевают попасть ещё несколько субалтернов, с энергетическими винтовками в руках, и группа солдат Колониальной Милиции. Их лица предусмотрительно были спрятанными под балаклавами.

— Ваше поселение долгое время страдало от атак "неопознанной враждебной силы". Вы понесли большой материальный ущерб и большие человеческие потери. Позвольте, я покажу вам вашего настоящего врага.

Субалтерны вывали это нечто прямо на подиум в зале, перед трибуной, и расступились. Это тело. Не человеческое. Членистоногое существо, с головой, широким туловищем, и брюшком — размером с пони, или гориллу. Шесть тонких конечностей и перистые усики красновато-коричневого оттенка распластались по ковру подиума. Пришелец. Жук. Лансеры из "Фольгоре" видели остатки таких, но только очень древние, в подземельях где встретили Дталл Ордо. Это тело намного свежее: одна из ног пробита прямым попаданием ниже колена, или чего-то похожего на колено. Хитин треснул, через пробоину и трещины сочится тёмно-фиолетовая жидкость — кровь. Поверх пластин хитинового панциря — маслянистых, оливково-черных — видна система из лямок и кожаных ремешков. Они держат на месте дополнительные хитиновые пластины, и нечто похожее на тактический жилет — подсумки под магазины для огнестрельного оружия или гранаты, ножны под кинжал, примитивная радиостанция с длинной штыревой антенной. Камера отдельно сфокусировалась на шее и голове — там, где у пришельца были ярко окрашенные участки эпидермиса. Яркие, переливающиеся разноцветные пятна: рубиново-красные, пурпурные и фиолетовые.

В "Днище" раздались шокированные возгласы многих голосов. От солдат на улице, смотрящих обращение с общественного терминала, откололось несколько человек, убегающих в разные стороны. "Мне нужно забрать детей!". На складе, где со строителями сидел Харт, кто-то шумно уронил слейт с трансляцией на пол.

— Это несовершеннолетний Эгрегорианский воин. — Нищий-1 продолжал говорить, стоя вне фокуса камеры — Вы можете видеть, что даже их молодёжь готова убивать.

Камера поднялась чуть выше шеи, к голове и лицу эгрегорианца. Если это можно, конечно, назвать лицом. На вытянутой морде находится четыре пустых, чёрных глаза, сгруппированных по двое с обоих сторон. Ниже - широкий рот с боковыми отростками-жвалами. Выше - что-то похожее на рога замысловатой формы, усики. Между глаз, на лбу — узор, отпечатанный прямо в хитине или кости. Отдалённо напоминает, как у людей выглядят отпечатки пальцев, разве что с определённой долей симметрии. Металлическая рука Нищего-1 протянулась в кадр со стороны, и ухватила пришельца за жвалу — открывая его рот, и демонстрируя на камеру ряд чёрных, острых треугольных зубов внутри. Зубы явно не для поедания растительности. Такими поедают плоть.

— Белые линии вот здесь... — Нищий-1 продолжал свой рассказ, обводя пальцами замысловатые отметки нанесённые белой краской возле четырёх глаз пришельца. — Боевая раскраска. Дикарские метки, призванные гарантировать безопасный проход из этой жизни, назад к своему Сверхразуму, если эта особь умрёт в бою.

Официантка из "Днища" выскочила наружу, оставив дверь открытой нараспашку, и убежала в неизвестном направлении.

— Эта особь, как видите, успешно доставлена к сверхразуму. — Голос Нищего-1 звучал монотонно, без каких-либо эмоций. — Очень хорошо, поскольку перед тем как умереть, эта особь помогла нам вычислить местоположение своего улья.

Камера мгновенно изменила картинку. Теперь на экранах слейтов, телевизоров, голо-проекторов, и муниципальных терминалов была гора: едва проглядывающийся в дымке, высокий одинокий пик, очень далеко. Камера приблизилась, показывая его крупным планом. Те, кто жил на планете уже какое-то время, могли знать что это гора Купер. Далеко на севере. С третьего этажа, в комнате отведённой Мириам и Квинс, эту гору видно с одного из окон.

— Как командующий данным ТВД... — Голос Нищего-1 звучал неестественно ровно, не прерываясь, без небольших пауз на вдохи или выдохи. — Я санкционировал устранение этой угрозы.

Снаружи "Днища" раздалось несколько криков. Что кричат, зачем, кому — не разобрать.

— Вы в безопасности. — Подытожил Нищий-1. — Союз здесь.

А в следующую секунду...

В следующую секунду — в абсолютно полной, сюрреалистичной тишине — на месте горы, с ослепительно-яркой вспышкой, зажглось новое солнце.

— Это ещё что за мудак? — развалившаяся на кровати Квинс поднялась на локтях и вытянула шею вперёд, словно надеялась получше рассмотреть. — Где Пэйшенс?

Слова "надо уходить" уже рвались наружу, но прежде чем Кэролайн успела их произнести, судьба решила, что намёков недостаточно. Или может что у Квинс двузначный айкью. Вспыхнувшее не по распорядку солнце заставило затылок похолодеть, а побелевшее лицо превратилось в маску. Ей было не страшно за себя — ей было страшно вот так глупо потерять Мириам, в сюжете какого-то долбанутого постапокалиптического фильма. Странная презентация Эдены как-то быстро ушла на второй план.

— Уходим, — Кэролайн схватила Мириам за руку и потянула за себя. Схватить плащ, карточку пропуска в ангар... нет, сначала нужно найти где переждать волну.

— Где здесь подвал? — крикнула она уже спускаясь на лестнице, надеясь, что кто-то её да услышит. Семь минут. У них есть семь минут, пока главный пиздец долетит до них. Нужно найти убежище.

Ну, что можно сказать, поработал Джон на славу. Движение на букву "С" (не суки, не сосунки и не любители соккера) постепенно приобретало форму. Люди есть, лидеры есть, даже схроны со шмотом нарисовались. Хоть сейчас штурмуй администрацию. Но "Шути" себе дал честное слово - сам он не будет никакой движ мутить. Вот если корпа что-то замутит (а она практически точно что-то замутит) - тогда да, ответочка. Сходим маршем к Пэйшенсу спросить за снаряды для Колониальной Милиции.

С этими мыслями, уже слегка датый после "установления социальных связей" он сидел в "Днище" в позе "давай, головидение, просвещай меня", ожидая выступления секретутки.

Началось все вполне как обычно, с унылых мотивационных фраз и прочего корпоспика, понятно было, что мякотка будет дальше. Дальнейшие чистки, какие-нибудь упоротые правила, попытка выгнать беженцев, ну что там у вас.

Но мякотка оказалась настолько жесткой, что Джон сидел с открытым ртом. А.... что? Это что, пранк какой-то?

- Вы чо, угораете? Вы чо, угораете, что ли? - крикнул он, махнув рукой и уронив стакан с барной стойки, - не надо... колонию туда брать.... вы кого вообще вызвали? - ткнул пальцем в "Нищего" на экране с риторическим вопросом.

Явление живых ксеножуков Милдерн просто смотрел, выпучив глаза. А потом был, что называется, панчлайн. Хардкорный такой.

- Твою мать... Эриксон! - Джон окрикнул и.о. командира "Сервалов", - нам надо в подвал к пушкам, срочно! Этот жестяный ублюдок после волны точно начнет зачистику, пока все еще в ауте. Пересидим волну, хватаем валыны и идем штурмовать казармы, собирая народ, а дальше уже на админку! Мы успеем туда? Или надо ховаться где-то по дороге? Кат, ты с нами?

Выслушав ГАР, Корин только вздохнул. Несмотря на то, что на Харта, Кэролайн и Мириам можно было смело полагаться в бою, ему не хватало Онйэ и Айжан. Не хватало той атмосферы, когда за проведенное друг с другом вместе время окружающие учились угадывать его мысли по полуслову, а сам он мог спокойно закончить за них предложение, как это, например, сделал Ву. Но не то, чтобы он принял аргумент Ву. От "елозить" до "распространять комендантский час на сотрудников ГАР" – путь неблизкий. У него было острое ощущение, что ревизоры корпорации приуменьшают риски. Возможно, обманывая себя. Десятки раз их встречали негостеприимно, и они пытались убедить себя, что в этот раз все идет по тому же сценарию.

Он пригубил чай.

- Переходите на чай, мистер Кауль. Не сопротивляйтесь неизбежному.

После чего ответил командиру группы.

- И сколько из этих десятков раз ревизия проходила во время войны с ушедшим в каскад военным НЧП?

Еще один глоток.

- Войны, в которой мы не очень побеждаем…

Разговор продолжился…

***

… а вечером опасения Корина оправдались.

Обращение сперва Эдены, а затем "кризисного менеджера" он слушал, флегматично попивая чай. Казалось, что его эти новости совсем не трогают. Вот только на самом деле он был в состоянии, которое гораздо лучше знакомо жителям периферии, чем обитателям Ядра. Когда новости слушаешь или смотришь в каком-то ступоре, и мозг отказывается полностью воспринимать поступающую информацию, и ты подсознательно пытаешься как-то себе объяснить происходящее или ждешь, что с экрана тебе скажут какую-то вещь, которая придаст смысла предшествовавшей бессмыслице.

Но выступление "Нищего Один" завершилось не смыслом, а ядерным ударом. Возможно, он использовал какое-то другое оружие, но когда вспышка резкого света залила комнату, перекрыв мягкое закатное солнце, в голове что-то щелкнуло, и сознание возобновило свой естественный ход. Мысли, застывшие до этого в каком-то ступоре, в быстром, пулеметном темпе впечатывались в настоящее.

Эдена лжет. По собственной воле или нет. Про опасность точно, про ВКС – возможно. Пэйшенс то ли в каскаде, то ли под контролем нападающих. Эдена либо в заложниках, либо с балаклавщиками переметнулась. Что такое Оверлэнд \ Кингвотчер? Городские субальтерны – наверняка скомпроментированы. Почему он в мундире? 4504 – это год. Еще одно подтверждение теории, что Нищий Один – живет во временах Второго Центкома и действует в соответствии с его принципами. Неопознанная враждебная сила – он герцинийцев имеет ввиду? Жуки? Пэйшенс же вроде говорил, что они неразумные? Онйэ проводил вскрытие, герцинийцы используют их хитиновые панцири как броню… сверхразум? Гора? Они обитают под горой? Как он собирается устранить гору?

Последняя мысль слилась с затуханием вспышки, и Корин понял, что у него есть пара-тройка десятков секунд до того, как взрывная волна достигнет Эвергрина. Так сумасшедший НЧП Второго Союза понимал безопасность…

Джон командовал в подвал, и в такой ситуации лучшее, что мог сделать Корин, это было подчиниться. Да и остальные, похоже, послушались "Шути" – лучшего укрытия пока предложить никто не мог. Однако момент был идеальным, чтобы превратить ГАР в уже полноценных союзников.

- Надо вытаскивать оттуда Эмму. И Пэйшенса. Они не должны получить еще один НЧП.

Бросил он на бегу.

- У меня есть маршрут.

Перед глазами мелькнули спроецированные кибернетикой на радужку символы, и он бросил пакет данных с картой и доступами Болсаму и Рою.

– Я очень сомневаюсь что от Пэйшенса ещё что-то осталось – Коротко бросила Мириам в ответ Квинс, изо всех сил стараясь чтобы её голос не дрожал. Не собираясь дожидаться того момента когда "Нищий-1" закончит разъяснять обитателям Эвергрина, о том какое светлое будущее их ждет, теперь когда "Союз" наконец вернулся, "Алфавит" уже соскочила с кровати и принялась поспешно собираться, только краем глаза следя (и краем уха слушая заодно) происходящее на экране. Благо того что бывшая монахиня вынюхала за последние несколько дней, было достаточно чтобы сообразить к чему все идет и заранее подготовиться и на случай срочного побега и на случай восстания против местных властей.

Впрочем надо признать, что такую жопу в которой они оказались, рассматривалась Мириам в числе наименее вероятных вариантов. Карракинка честно признаться ожидала того что корпоративные хозяева Эвергрина, решат или окончательно забить на колонистов и свалить с планеты нахрен, оставляя местных самим разбираться с нашествием машинной орды (а то и вовсе "замести следы" перед уходом, чтобы концы в воду) или напротив в приступе истерической паранойи решат повышать мораль защитников города массовыми расстрелами и арестами "потенциальных врагов". Вероятность того что Пэйшенса взломала или "перевербовали" враги, или напротив – отключили свои же из-за опасности этого самого взлома ей рассматривалась, но вот то, что на сотрудничество с машинами пойдет Эдена Джи, "Алфавит" рассматривала исключительно "в порядке бреда" и готовилась к такому варианту исключительно из-за намертво вбитых во время обучения в монастыре установок "готовится ко всему" и "доверять своим предчувствиям и видениям – неважно насколько безумным". Так что пока разум Мириам ещё в шоке и панике пытался осмыслить тот факт, что обезумевшее чудовище захватившее её дом только что стерло с лица земли целый город, уничтожив тысячи людей, её инстинкты уверенно взяли на себя контроль, реализуя продуманный заранее план.
Во всяком случае настолько "уверено", насколько это было возможно, после столько лет спокойствия и безмятежности, за время которых эти инстинкты покрывались ржавчиной за ненадобностью.

– Кэри, главное не паникуй, хорошо? – Мириам перехватила ладонь супруги своей и успокаивающе сжала её, встречаясь с Квинс взглядом – Я знала что к чему-то такому все идет... хотя и надеялась что все будет не настолько плохо. Все будет хорошо. Главное держись меня! Мы справимся!

Карракинке очень хотелось чтобы Кэролайн поверила в её слова. А ещё больше ей хотелось чтобы в них поверила она сама.

Последний раз Леонид так нажирался только после того как ушёл из команды фронтира, заперевшись в комнате в одиночестве. Вчера он вообще не планировал столько пить, но с Кастором пить оказалось неожиданно легко, затем компания за столом увеличилась, выпивка пошла ещё легче, и в результате об окончании вечера Леонид знал только со слов Роя. Вышло по-дурацки, конечно, но желаемый результат был достигнут - кипящая злость ушла и теперь Леонид пребывал в своём обычном средне-мрачном состоянии. Смешанный неравнодушными людьми исцеляющий коктейль он смог высосать только наполовину, после чего устал и прилёг на прохладную барную стойку, стараясь не двигаться, чтобы лишний раз не тревожить больную голову.

На Эдену в телевизоре Леонид смотрел одним глазом. Ничего нового или интересного в её словах не было, и вообще поначалу было непонятно, на кой хрен нужно было это официальное обращение. Но вот потом госпожа администратор превзошла все, даже самые смелые ожидания публики, когда по её приглашению в кадр вошёл тот самый субалтерн, командовавший волной техники, вылезшей из-под земли пару месяцев назад. Нищий-1 тоже не стал терять времени и выдал вторую сенсацию, показав свежий труп представителя местной инопланетной расы.
С выпученными глазами Леонид начал медленно выпрямляться на стуле, рукой вслепую обшаривая карманы в поисках слейта. Когда лансеры обнаружили мумифицированные останки инопланетян, Леонид ещё пребывал в сомнениях, стоит ли связываться со своими бывшими коллегами, да и времени на спокойную переписку у них тогда не было, однако сейчас никаких сомнений быть не могло - нужно было связаться с бывшим командиром, отправить ему хотя бы фото и краткое описание ситуации. Пока ещё есть такая возможность.
Однако жизнь в очередной раз внесла свои коррективы в планы, и Нищий поставил эффектную точку в своём выступлении.

-Блять, да какого хуууууя... - тоскливо прохрипел Леонид, в полной прострации рассматривая резко почерневшие от яркой вспышки тени вокруг.

Джон с Аделаидой и пацанами мгновенно подорвались бежать в подвал, а Леонид замешкался на несколько секунд, пока больная голова соображала, что делать. Какой подвал Джон имел в виду, Леонид не знал - а даже если бы знал, всё равно куда-то бежать без хардсъюта особого смысла не было - так что он неловко слез со стула, залпом допил оставшийся коктейль и заковылял к лестнице на второй этаж, отчаянно борясь с приступами тошноты.

Новое солнце, вспыхнувшее на краю горизонта, залило Эвергрин интенсивным световым потоком, который почувствовался даже у лансеров внутри "Днища". Трансляция горы и вспышки на экране мгновенно померкла и прервалась помехами. В комнатушке, выделенной Квинс и Мириам, синхронно с вспышкой на экране плотный поток света ударил из смотрящего на север окна в стену напротив — как будто свет из старомодного кинопроектора. Свет не утихал несколько секунд. Девушки, уже покидая помещение и выскакивая на лестничный пролёт, могли почувствовать запах гари — с жалюзи на окне, дымясь, на подоконник выпадали капельки жидкого пластика.

Группа, сидящая внизу, в рекреационной зоне "Днища" на первом этаже — Миллдерн и Корин, Карла Каттанео, неполный состав "Сервалов" во главе с Эриксоном, представители ГАР в лице Кауля и Сингха, и сам владелец заведения Мир Бахадур — который напоследок ухватил из-за барной стойки дробовик с патронташем — выскочила на улицу почти сразу после вспышки. Мириам и Квинс, проскочившие несколько лестничных пролётов и за которыми увязалось несколько разместившихся в "Днище" беженцев, выскочили почти сразу за ними. Леонид, который напротив побежал наверх в свою комнату за хардсьюитом, едва не столкнулся с ними на лестнице.

Небо над головами было красное, как на закате — разве что закат теперь был на севере. Высоко над головами, выше столбов с линиями электропередач и силуэтов высотных домов, прямо на глазах испарялись немногочисленные облака. В нескольких местах вокруг в воздух уже поднимался дым — а на корпусах автомобилей, припаркованных у дороги напротив и не находившихся в тени "Днища", можно было видеть покрывшуюся волдырями краску. Крики людей на улицах и в домах, попавших под вспышку — гражданских в домах, солдат КМ на улицах – держащихся за лица, с покрасневшей кожей, и выбежавших на улицу перекрикивает сирена воздушной тревоги, идущая с центральной части города.

— Конечно с вами! — Каттанео крикрула в сторону Джону, надевая пилотажный шлем. — Вертолёт только! Нужно вертолёт достать! Он прям у ворот админки стоит, а мой ключ-карта больше не...
— Нам надо собрать своих... — Кауль потянулся к гарнитуре в ухе, на ходу выхватывая пистолет. — Ву? Ты где? Ву? Алё?
— Какой вертолёт, куда ты собралась? — Эриксон вспыхнул на Карлу, раздавая своим людям пинки, пока Джон уводил группу в сторону подвала в магазине метров с пятьдесят от "Днища", выискивая Корина в толпе — Там танк у ворот! Оружие нужно! Выкурить эту сволочь, как Джон сказал. У вас ведь ключ есть, да? Но сперва переждать, ща до нас взрывная волн...

Мириам и Квинс остаётся наблюдать, как двое лансеров из "Фольгоре", их пилот вертолёта, толпа солдат, и владелец "Днища" удалились в сторону. Мириам, которая знала город чуть лучше и заранее присмотрела возможные бомбоубежища — правда, вряд ли она рассчитывала что пригодятся они от такого — и понимая, что места всем там не хватит, увела Квинс, и группу гражданских последовавших за ними в противоположную сторону, в небольшой жилой дом с подвалом. Девушки уже видели лестницу вниз, а сержант Эриксон вместе с Миллдерном и Кориным втроём открывали массивные стальные двери склада-подвала — как вдруг территорию Эвергрин нагрянул следующий поражающий фактор.

Возможно, кто-то из лансеров когда-либо был свидетелем землетрясений. Для тех, кто знал что это такое, ощущения едва ли были в новинку принципиально — но вряд ли кто-либо из них, как и живущих в Эвергрин вообще, ощущал землетрясения подобной интенсивности.

Раздался низкий, ухающий гул — будто бы сразу отовсюду. Реальность вокруг вздрогнула, подкидывая всё вверх. И затем ещё раз, опустившись вниз. Твердь под ногами начала дрожать, яростно — как будто превратившись в желе. Люди начали падать в разные стороны. Постройки, стены по всему городу громко затрещали. Перекрикивая сирену воздушной тревоги синхронно заверещали сотни автомобильных сигнализаций со всех сторон. Кирпичная труба на крыше дома, у которого в подвал спешили Мириам и Квинс, обрушилась у них за спиной — одного из гражданских, мужчину средних лет, огрело кирпичом по спине, отправив его в нокаут на землю. Один из высокоэтажных белых домов в восточной части города начал осыпаться с одной из сторон — выбрасывая на улицу осколки стекла, строительных конструкций, людей. Электричество по всему городу мгновенно исчезло, тоже — потухли муниципальные терминалы, рекламные вывески, работающие свет в окнах...

Впрочем, лансеры этого уже вряд ли видели. Первый, наиболее яростный толчок продолжался всего секунд десять, и кое-как пережив его прямо на улице — как группа Мириам-Квинс, так и возглавляемая Джоном — скрываются в своих подвалах.

Леонид, превозмогая приступы тошноты и послеалкогольный отходняк, в этот момент был в свой комнате, и в тройной скорости напяливая свой хардсьюит. Лансер едва успел пролезть в расстёгнутое заранее наспинное окно, просунул свои стопы в штанины, и начал поспешно одевать рукава — как неожиданно вся комната начала шататься. Будто шаттл при входе в атмосферу. Леонид услышал скрип дерева открывающихся дверей шкафа неподалёку. Последнее, что он увидел, перед тем как отключится — это стенку этого шкафа из полированного дерева, несущуюся в сторону пола, на прямой курс столкновения с его головой...

Последующие несколько минут проходят в похожем режиме. Подземные толчки повторялись, то усиливаясь, на протяжении пары минут. Город снаружи скрежетал, кряхтел и громыхал. На асфальт громко что-то падало, внутрь подвалов просачивалась пыль, дым. В подвале у группы Джона начался небольшой потоп — в доме над ними, судя по всему, лопнули трубы. Только спустя примерно семь с небольшим минут после вспышки, когда толчки уже закончились, над городом наконец-то проносится жуткий, оглушительный грохот — который мог оглушить лансеров и людей вместе с ними даже под землей, за толстыми дверьми, внутри их подвалов-укрытий.

Когда взрывная волна наконец пронеслась над городом, и лансеры выходят наружу — они поднимаются уже в немного другой мир.

Город вокруг мало похож на то, чем он был семь минут назад. Снаружи темно — по-настоящему темно, а небо чёрное, почти как ночью — но без единой звезды или луны. Никакой городской свет, кроме фонариков из числа тех что у лансеров или людей рядом с ними могли быть с собой, не работает. Солнце как будто просто перестало работать — оно всё ещё видно в небе, там же где и было ранее, но сквозь толстый слой вулканического пепла оно выглядит как тусклый, идеально ровный, жёлтый круг. Температура резко упала — на смену теплому летнему дню пришёл холод, мониторы на шлемах хардсьюитов показывали около 14 градусов Цельсия. Чёрный дым, поднимающийся в небо, встречается с потоком падающих с него крохотных, тёмных частиц. Похоже на снег, только тёмно-серый. Пепел.

К счастью, системы хардсьюиотов в которые лансеры или уже облачились, или так или иначе собирались облачиться, не верещали ничего про радиацию. Мочлал и дозиметр в смарт-шлеме у Эриксона. Чем бы таким Нищий-1 не накрыл гирцинийцев, это было что-то очень чистое. Один из патрульных КМ, прибившийся к вышедшим из убежища у группы Миллдерна после того как они вышли на улицу, прокомментировал это следующим образом:

— Я видел. Это... как будто вспышка в небе была. Как блик от воды. Или металлический. Прямо через облако прошло, с неба... и вот.

Леонид очнулся как раз от звуков этого грома, у себя в комнате. В том, что от неё осталось, по крайней мере — стена с окном, выходящим в центр города, просто куда-то ушла. Комната была завалена щебнем и кусками бетона, а торчащие сверху металлоконструкции дрожали и скрежетали, угрожая Леонида в руинах "Днища" окончательно заживо похоронить. Глаза заплыли кровью, она же была во рту, вместе с парой свободно перекатывающихся по ротовой полости зубов — падающий шкаф приложил "Кедра" со стороны, и хорошо, голова трещала от интенсивной боли. Кое-как выбравшись из-под придавившего его шкафа, забравшись в хардсьюит, и закрыв наглухо шлем — Леонид сползает наружу по горе утиля, оставшейся на месте лестничного пролёта, и встречается с вышедшими наружу бойцами "Сервал-1", а затем и другими лансерами.

Сквозь вездесущий. удушающий дым, завесы пыли на улицах, и падающий с неба пепел отчётливо видны силуэты покорёженных домов с выбитыми окнами по всему городу — подсвеченные алым светом многочисленных пожаров по всему городу. В воздухе, над головами, то и дело вспыхивают молнии — оранжевые и красные, похожие на те, что возникают возле жерла вулкана при извержениях. Алый свет оставляет в небе мутную засветку, а гром от их разрядов проносится по пустым, присыпанным пеплам улицам спустя секунды.

Впрочем. не весь гром был связан только с молниями.

Дальняя радиосвязь трещала помехами, и невнятными обрывками фраз солдат Колониальной Милиции — но в городе то и дело разрывались артиллерийские снаряды. Снаружи, со стороны стены — если она ещё существует — доносятся пулемётные очереди, взрывы. Очереди и выстрелы и слышны и на улицах, в небо тут и там уносятся случайные потоки трассирующих пуль, иссиня-белые залпы плазмы, пульсирующие лазерные лучи. В отдалении, на другом конце улицы, видно как отряд солдат Колониальной Милиции засевший в здании перестреливается с субалтернами — и это не субалтерны Орды, это их собственные, Эвергринские. И всё это — под монотонный топот десятков тысяч металлических ног, похожий на шум надвигающегося металлического цунами. Смыкающегося вокруг города.

Температура воздуха продолжала падать, и на короткое время с неба, вместо пепла, ударил неожиданный шквал плотного дождя. Вода в каплях неестественно чёрная, мутная.

Последний день в истории Эвергрин подходил к концу.