(D&D 5) Hentai Village | ходы игроков | Каллисто

Закат. "Забористая руда"

До трактира пришлось пройтись, как тут водится, но Эдна скоротала время Кали коротко рассказав, что, судя по всему, нападали ночью действительно гоблины, но она лично отвозила письмо из рук в руки в Гарнизон, так что, вероятно, какие-то меры будут приняты. Сама она была одета в плотные кожаные штаны и лёгкую кожанку, её нечёсанные грязные волосы были стянуты в короткий хвост сзади, на поясе висел меч. Разве что щит с арбалетом не взяла с собой, а так - словно по прежнему на службе.

Сам трактир был старой каменной башней, вероятно, защищавшей деревню или далёкий замок от неведомых врагов десятилетия назад. Видно было, что башне досталось, многие места заделаны деревом, сам камень был оплавившимся и потемневшим. Внутри же было явно тесно поэтому большинство людей и компания отдельно сидящих дворфов выпивало на улице под крепким навесом за столами, ярко освещёнными факелами.

- Мы как, внутри посидим, там можно комнатку свою снять пить спокойно, или тут, на просторе? - спросила женщина кивая и махая рукой. Редкий случай в Шэдоуспайре, но тут Эдну явно знали больше чем Кали.

— Нужна комната, — ответила Кали. — Не у всех же на виду раздеваться будешь.

Да, здесь ее пока не знают. Но сейчас она устроит фурор в этом местечке.

- Р..раздеваться? А.. зачем это? - ошарашенно спросила Эдна

— Во-первых, хочу посмотреть на твоё тело. Что в нем, прекрасно, что не очень; чем легче привлечь, а что лучше убрать с мужских глаз долой. Во-вторых, кожа. Какая она у тебя, и стоит ли её полечить. Если родимые пятна и веснушки ещё выглядят мило, то от прыщиков, парши и кровяных кармашков надо избавляться.

Ошарашенность Эдны Каллисто встретила скорее ничем. Спокойно, без всяких сальных ноток разъяснила, что и за чем последует. Возможно, надеясь на то, что такой ремесленный, сугубо утилитарный подход окажется ближе простой женщине из деревни.

- Ээ.. ну ладно. Я просто.. ну ты красивая, но я по мужикам просто.. ээ.. - явно поняв, что что-то не то говорит, стражница решительно кивнула. - Ладно, пошли. Только пива возьму. Три.

Быстро что-то объяснив подавальщице в крохотной общей "зале" кабака, Эдна передала ей золотую монету, взяла у неё ключ и две пивные кружки и затопала вверх по винтовой лестнице. На втором этаже открыла одну из двух дверей, где был добротный стол, четыре стула, не скамьи, неплохой вид из бойниц на далёкую реку, горы и замок.. и..в общем-то всё. Кабак в башне явно хорошо оборонять - но места в нём немного. Ну, им и не надо было?

Краснея и постоянно сбивчиво оправдываясь то за то, то за это, регулярно прикладываясь к пиву, женщина неловко разоблачилась, осторожно сложив броню и ножны в одну сторону (при этом так, чтобы меч из них легко было выхватить), а одежду и принесённый ей мешок - в другую.

Внешний осмотр сказал многое. Во первых, от неё и одежды пахло. Потом, жареным мясом, чем-то ещё. Тело у неё, вопреки опасениям, было не заплывшим жиром, как у многих стражниц, а наоборот, весьма мусклистым, хоть и крупным. Она вообще была высокой и по мужски статной, чуть ниже шести футов, выше многих мужчин.. и сутулилась, стараясь казаться ниже. Шрамы, прыщи и синяки под невыспавшимися глазами тоже, разумеется, присутствовали, также как и достаточно большие обвисшие груди. Внизу, разумеется, она тоже не брила. Ногти на руках погрызены. Стоит как-то неровно. Плоскостопие что ли? Или сапоги натирают? Ну точно, слевой стороны натёртость. Большое родимое пятно на спине. Волосы грязные и ломкие, тускло рыжие.

- Кхех.. - неловко изобразила смешок Эдна, сжимая и разжимая вспотевшие кулаки, так и тянущиеся укрыть тело от пытливого взора Кали. - Ну что, всё безнадёжно?

"А, вот где собака зарыта".

— Я тоже по мужчинам, — без тени смущения ответила Каллисто, пожав плечиками. И отправилась в снятый ей номер.

* * *

Работы тут, конечно, семь потов сойдет, пока переделаешь. Чтобы отвлечь себя и проветрить голову, она тоже сняла себя верхнюю часть походной одежды. И закатала рукава нижней женской рубахи.

— Буду говорить много. И много обидного, Эдна — настолько, что тебе, возможно, захочется захлопнуть дверь и уйти. Но сказать я это должна, раз уж мы вообще на этот путь встаем, — издали начала Каллисто. — Но плохое и неприятное я скажу в первую очередь еще и для того, чтобы в конце тебе было приятнее послушать о хорошем. Чего тоже наберется немало так.

На этом с присказкой было покончено.

— Прежде всего, Эдна, надо мыться, менять исподнее и одежду. Тебе — раз в два-три дня. А ополаскиваться от пота и вовсе стоит ежедневно. Объясню: у тебя очень грязная служба. Весь день ты в броне, ходишь в патрулях, бегаешь за хулиганами, дерешься с кем-то, суешь руки в навоз и это все полдню кряду. К концу смены пропотеваешь вся и насквозь. А пропотев сама, ты следом прованиваешь и то, что носишь на себе. Если не можешь мыться часто — хотя бы отдавай в стирку и меняй исподнее, оно тоже впитывает пот. Первый враг красоты — это именно грязь. С нее идут болезни кожи (как твои прыщи), и очень портятся волосы (что ты тоже видишь), — сказала она. И продолжила: — Ногти ты тоже больше не грызешь. По все той же причине, у тебя очень грязная служба. Накопив под ногти грязи и сала за день службы, ты это все потом сгрызаешь. А оно изнутре сеет в тебе хвори. Которые сказываются на коже. Договорились, хорошо? Смываешь пот раз в день. Меняешь исподнее хотя бы раз в два-три дня. Не грызешь ногти. Ногти я тебе сейчас приведу в порядок, больше их не порти.

Первый враг красоты — грязь.

— Второй враг красоты — это плохие привычки. Нет, я не про ногти — уже все про них сказано, не возвращаемся. Я про сон и пищу. У тебя под глазами синяки, так как ты плохо спишь. А прыщики помимо грязи могут появляться еще от двух вещей — от сладостей и хмельного. Но тут не скажу наверняка, каждое тело сотворено Ао по-разному. Я знаю девушек, что могут пить и есть, как не в себя, и жить с чистой кожей. А есть девушки, кто чуть-чуть переборщили с элем, и на лице как будто мухи посидели. Попробуй на какое-нибудь обозримое время — скажем, на месяцок — умерить себя в пиве и сладких пирожках. И последи за кожей. Если в итоге прыщи у тебя станут высыпаться меньше и реже, то сама понимаешь. Значит, ты из тех вторых женщин, по красоте которых пиво и сладости лупят, что молотом. Синяки же я тебе просто замажу. Ты одна из десяти стражников в не самом маленьком селе. Сможешь ли ты когда-то нормально выспаться, я не знаю. Возможно, вообще никогда не сможешь.

Второй враг красоты — это плохие привычки.

А вот теперь можно и хорошем.

— Теперь о хорошем. О красоте, которая у тебя уже есть, и которую надлежит сберечь, — улыбнулась Каллисто. — Прежде всего, ты — воплощенные здоровье и сила. Ты высокая. У тебя сильные бедра и плечи. Плоский живот без жира. Хорошо очерченные ключицы. Из того, на что обращают внимание мужчины — грудь, конечно, теряет форму, но попа у тебя красивая и упругая. Другими словами, гм... Если бы я была скульптором, то ваять Тимору, богиню мастерства и победы, я стала именно с тебя. Тебе хорошо пойдут платья с более плотной тканью в верхней части. Чтобы форма груди не бросалась в глаза. Но вот все остальное...

Она лишь зажмурилась, просияв.

— Рукав носи покороче, а лучше что-то и вовсе без рукавов. Чтобы были видны ключицы, шея и плечи. Юбки тоже выбирай полегче и посвободнее — так, чтобы любой шальной ветерок мог обхватить тканью ноги во всей красе. И поясок, обязательно поясок! Хоть шнурок от жреческой рясы, но пояс тебе неотложен — талию тоже надо подчеркнуть обязательно!

Окончательно ничего никогда не потеряно, Эдна. Ни для одной из нас.

— И еще одно, Эдна. Твоя поросль на чреслах. Мы от нее избавимся. По все той же причине: у тебя очень грязная служба, — она подумала, что если бы Эдна не была стражницей, то пришлось бы искать другую причину. Но все равно пришлось бы! — Мало того, что служба грязная, так еще и чресла сами по себе — место очень сырое и сильно потеющее. Ни один мужчина с тобой не возляжет, если ты, сняв исподнее, убьешь смрадом всю скотину в миле вокруг себя. У меня есть чудесная припарка на воске горных пчел. Выполет весь лес под корень. Будет больно. Но больно будет недолго, да и тебе не привыкать — в страже ты точно страдала от ран куда сильнее. Один раз в жизнь можно и потерпеть. А еще, если тебе от этого будет легче — ты точно не первая.

Кали ослабила пояс, чуть спустила штаны и приподняла рубаху. Показав, как все быть должно:



— Нам понадобится горячая вода — хотя бы ведро, и немного горячих углей, — сказала она, застегнувшись. — Ночь будет непростая, работать будем много и основательно.

"- Да не сую я в навоз руки! Эмм.. а подтираться то можно?"
"- Да когда успеть то? Это ж время нужно, а у нас быстрей Эдна, прыгай на коня да дуй к Сэртинам, гуся украли, возможен крим..крем.. бандосы? И хранить где? И не засмеют? Тот же Грэг, шутник чёртов?"
"Нервно тянет руку в рот, и тут же отдёргивает"
"Нервно тянет руку к кружке и тут же отдёргивает"
"- Так чего ж, теперь и сладкого пирога и пенушки пивной нельзя?"
"Зевает, грустно кивает"
"Выпрямляет спину, довольно улыбается, потом немного скисает:- Платья.. эмм.. нет, я понимаю, надо.. но я ж их не носила никогда? Мне вообще можно? То есть надо?"
"Вздрагивает, пряча ладонями пах.. но выдыхает, кивает мрачно. Готова, мол, раз уж надо."
"Смотрит зачарованно приоткрыв рот на гладкую кожу - и торопливо отводит взгляд"
"- Эмм.. это чегож сегодня чтоль уже?! А я думала мы сначал пива попьём. Ну хоть кружечку? И мне одеться то можно?"

Мадам Беатрис на месте Каллисто закатила бы глаза. И фыркнула бы еще что-то барское и снисходительное, мол, "Деревенщина". Или "Доярка дояркой, неужто что-то с тебя лепить?". Наверное, отчасти именно поэтому она до сих пор в Палате Благолепия, а Каллисто — в Академии Героев.

Но мадам Беатрис на месте Каллисто не было. Перед Эдной стоял самую малость иной человек.

— Не можно, а нужно. Подтираться и подмываться надо обязательно. Если здоровье суть дом, то это — одни из первых камней в его основание. Лучше всего и здесь не избегать воды. Мыть промежность, а после еще и руки мыть обязательно. С мылом.

* * *

— Посреди смены не надо. А вот когда снялась со смены — сразу в баню или в реку. Это и трети часа не займет. Я все понимаю, дни шебутные, и служба не лучше — но если время все же выдается и выпадает, не избегай. Не то в грязи начнешь болеть, а будучи больной никаких гусей не сыщешь. Хранить дома в месте посуше, чтобы не надевать мокрое, и еще одну пару можно в сундуке в казарме. На всякий случай, вдруг служба глупость какую выкинет. Засмеют-не засмеют — об этом вообще не думай. Если постоянно в голове держать, кто и где о тебе зубоскалит, так можно и вообще из дому не выходить. Как только плоды этих трудов созреют, все эти грэги, что раньше смеялись, сами цветы к порогу понесут. А если не понесут, то и невелика потеря.

* * *

— Я не сказала "нельзя". Я сказала: "определи разумную меру и строго ее держись". Месяц — время небольшое, справишься. Скажем, пива пару пинт в день. А не жбан за жбаном до скотского состояния. Сладкий пирог — раз в несколько дней. А не всякий раз, как запах с пекарни голову кружить начинает. Да и это сё ж не навсегда. Надо просто последить, будет ли у тебя на коже меньше высыпаний. Если все останется по-старому, значит, дело не в пиве и не в сладком. Если же кожа станет лучше, придется выбирать. Между красотой и радостями чрева.

* * *

Когда Эдна выпрямилась, Кали сделала вид, что только сейчас обратила внимание на сутулость и неровную стойку. И сыграла искреннее удивление — восхищенно вздохнула, прикрыв ладошкой рот, блеснула глазами.

— Какая ты высокая и статная, Пресвятая же Благость... (а чего ж ты крючишься оглоблей, а?)... Так, ну-ка встань на свет. Это что за женщина, я не могу... Так, плечи держи расправленными. Теперь приподними подбородок, его тоже... Голову ровнее, хорошо. Теперь представь, что слева от тебя твой мужчина. Медленно поверни к нему голову и пальцами скользни по бедру как бы невзначай... Мамочки мои! Ты хоть понимаешь, что вообще от мужчин прячешь?.. Хорошо, что Сьюни за нами не следит. А то настучала б тебе по голове за такое-то!..

Ну правда же? Расправь плечи, смотри прямо, голову не опускай — вещь, которую Каллисто выучила раньше молитвы.

— Так. Теперь пройдись... Нет, не топай. На службе можешь сотрясать землю и греметь кольчугой — а вне службы ты женщина. Как кошечка, поняла?.. Стопу ставишь мягко, с носка на пятку. Когда идешь, представляешь, будто перед тобой узкая тропа в пару досок шириной... И последнее — добавь немного бедра. Вот как я, — Кали прошлась, покачивая бедрами, в лучших традициях Палаты. — Хорошо... Хорошо... Ну, сразу получаться и не должно, освоишь еще.

* * *

— Каждая женщина когда-то не носила платьев, а потом начала, — пожала плечиками Каллисто. "Не носила никогда, тоже мне". — Можно или нет — можно. Платье — одеяние женское, а ты женщина. Надо или нет — тут уж тебе решать. Девочка ты взрослая и вольна оставить все как есть. Но Огневласая Леди диктует, что красивой сотворена всякая женщина — только, увы, не всякая готова справляться с вызовами, чтобы эту красоту раскрыть.

Она улыбнулась.

— И платье вполне себе тянет на вызов. Хотя бы потому, что раньше ты этого никогда не делала, но предстоит начать.

* * *

— Ну... Сегодня, да. Ты же мне все это принесла не чтобы просто показать и похвастать, да? — Кали кивнула на рюкзак. — Я не тороплю никуда. Времени много, у тебя впереди выходные, выспишься. Пей, ешь, отдыхай сколько надо, настраивайся душой. Как будешь готова, неси горячую воду и угли. А я пока тоже кое-что начну.

Ночь.

Пришлось поработать, конечно. Каллисто, бесконечно поправляющая шаг, выпрямляющая спину и хлопающая по тянущимся ногти грызть рукам, вероятно, ощущала себя строгим инструктором, подобным тем, что гоняли её саму в Академии. К чести Эдны, она пыхтела, тихо материлась, требовала "перепив" на пару глоточков уменьшающегося запаса пива - но работала над походкой и осанкой старательно. В конце концов, выполнять приказы и тренироваться ей было не впервой?

Правда, сама Кали ловила себя на мысли что если она сейчас ещё и благовония начнет делать - то они только к рассвету и закончат. И если Эдна вроде как завтра выходной, то вот когда выходной у неё самой - вопрос дискуссионный. Но начать то можно было?

Потому, когда какой-то парень, которому Эдна тоже заплатила, принес в комнатку переносную жаровню с горячими углями и Кали начала варить прекрасное, вся комната погрузилась в приятные ароматы. И не только она, кажется.

- Борода Дьюрина, что за запахи в моей.. кхм. Доброй ночи. - ворвавшийся внутрь дворф явно смущённо оглядел вышагивающую в длинной нижней рубахе без штанов Эдну и занятую у жаровни Каллисто. Но, поморгав, продолжил: - У меня тут питейная всё ж. Чего это вы?

То, что собиралась сделать Каллисто — это просто намешать и намолоть ступкой трав, да оставить их в месте потемнее "вытягиваться" в обернутую льняную ткань. Основная работа травницы — это просто ждать. Пока выпарится конденсат, пока растение избавится от гадких и вредных миазмов. Ночь постоит — утром уже с заготовками можно будет что-то делать.

* * *

Первой реакцией на вторжение хозяина к двум женщинам (которые здесь вообще-то голыми могли стоять!) было завизжать.

Но оставшаяся позади Академия Героев отучила действовать по первой реакции. Если первая реакция при встрече с волком — бежать, то действие по ней приведет лишь к тому, что тебе вгонят зубы пониже спины. Потому что от волка по прямой все равно не скрыться.

— Вроде бы не помет свиной жжем, хозяин. Неужто и это не положено у вас?

Дворф поломчал пару секунд, потом плечами пожал:
- И ладно. - и вышел, закрыв дверь.

Но всё же стоило решить, что дальше делать?

Работать.

Работать придется много.

— Ну что ж. Снимай рубаху вновь. На этот раз уже чтобы не помочить.

Каллисто подперла дверь стулом. Ступку, пестик и мензуры она убрала подальше. Чтобы постоялиц все же не выставили взашей.

* * *

Перво-наперво предстояло отмыть Эдне волосы. Привести их в порядок, просушить и уложить в прическу. Памятуя о том, что Эдна стражница, Каллисто остановилась на тугом пучке на затылке. Поверх которого можно было бы быстро надеть койф и шлем, ничего не попортив и не смяв.

Затем она занялась ногтями. Вычистив их и придав правильную форму пилочкой, строго-настрого запретила их сгрызать. "Вот сейчас я навела порядок, а уж сохранится он или нет — тут полностью на тебе".

А уже после этого занялась лицом. Посадила Эдну на стул и открыла набор для грима. Долго думать о том, что именно делать и как, тоже не пришлось. То, что не будет вычурных и ярких тонов, всех этих бьющих в глаза румян, Каллисто решила заранее. Не любила сама. А даже если бы и любила, для селянки оно все равно никогда не уместно. Нет. Тут требовалось действовать иначе — выделить не только красоту, но и простоту этой красоты. Сермяжность. Ту самую, что и присуща девушке и женщине с сельской пасторали.

Каллисто скрыла недостатки кожи Эдны (те же синяки и прыщики). Подчеркнула глаза, губы, скулы. Четче очертила овал лица. И закончив, с лукавой улыбкой — специально оттягивая момент Откровения Сьюни — поставила перед нее зеркало.

С той стороны зазеркалья на Эдну смотрела не женщина, а девушка. Посвежевшая, пышущая здоровьем, с искоркой в глазах. Притягательная.

И та Эдна, с той стороны зеркала, отказывалась сутулиться уже и без напоминания Каллисто. Столь яркие очи не могут быть обращены долу.

— Ну вот. А ты говорила "приворожить", — фыркнула Кали. — Покажись теперь народу что ли. Все и проступит.

Эдна с неверием посмотрела в зеркало, потрогала своё лицо руками, затрясла головой, сказала хрипло:

- Нет, быть не может. Магия! Точно магия какая-то! А.. что проступит? Чего просту.. нет, не важно. Да. Я это. Уух. - она внезапно счастливо и громко расхохоталась, захлопала в ладоши как девчонка, даже на месте подпрыгнула, а потом быстро подойдя, обняла на секунду Каллисто, шепнув смущённо: -Спасибо.

Затем, отстранившись, она быстро допила пиво и решительно кивнула: - Ну, я пошла.

Чуть было в одной рубахе и не пошла, но опомнившись, быстро оделась обратно в кожаную броню, шлем под мышку - и не оглядываясь на Кали спустилась вниз, а затем на улицу. Там, цепким взглядом окинув собравшихся, что не обращали на неё внимания, она подошла к немолодому но крепкому мужчине, и сказала: - Так, ты угощаешь меня пивом а потом мы будем танцевать. - Сидящие рядом коллеги-горняки кто пивом поперхнулся, кто рассмеялся, кто похлопал избранника по плечу, тот же, откашлявшись, посмотрел на Эдну, и улыбнувшись, кивнул! Затем стражница подсела к ним, стала чего-то рассказывать, слушать их, хохотать с ними, выпивать.. и кажется, наконец-то расслабляться по настоящему. А вот Кали ждал котёл. А то когда там утром чего делать.. опять ведь будут тысячий геройских дел. Или.. и чёрт с ним?

Магия? Пожалуй. Искусно выполненную работу нередко путают с волшебством или ворожбой. С улыбкой приобняв Эдну в ответ, Каллисто напоследок лишь наказала:

— Завтра обязательно отмойся, постирайся и смени исподнее. Румяны и кремы призваны лишь помочь. Чистоты и здоровья они не заменят.

* * *



♬ — [ссылка]

Она тоже спустилась следом. Уже не так торопливо. Наоборот, тихо и плавно — наслаждаясь тем, как в духоту и пыль трудовых будней стражи и горняков ворвался этот ветерок. Нечто прекрасное. Причем прекрасное не просто как таковое, но созданное рукотворно. Каллисто остановилась в дверях таверны и, опершись плечом о косяк и скрестив ноги, с улыбкой наблюдала за Эдной. Как та без всяких хождений кругами, без даже толики стеснения захватывает и удерживает внимание. Вот уж она-то точно недолго будет одна. Важнее ведь, чтобы не было никаких барьеров на душе. А приучить себя мыться и стираться — дело недолгое и нехитрое.

Услышав про "танцевать", Кали обернулась в зал таверны, но не увидела никого с музыкальными инструментами. Здесь и танцевать было, в общем-то, и негде. Тесновато. Но в этой тесноте она ощутила и свой уют. Как будто сюда приходят не просто для того, чтобы залить в себя эль. А словно собираются у кого-то на дому. Тепло, людно и тихо. Островок спокойствия в непролазном урочище окружающих бардака и анархии. Она улыбнулась и сходила за лютней.

Благовония... пожалуй, подождут. В конце концов, недоделанная работа будет поводом снова остаться с Эдной наедине — и на этот раз уже точно расспросить у нее о темных культах. Тех самых, о которых та столь деликатно покашливала этим утром. Сейчас же стоит заняться другим. Если кто-то и видел, что преображение Эдны связано с ней, с Каллисто, то это железо надо ковать, пока горячо.

Если о Кали по деревне и правда ползет слава, то разумно будет дойти по этому пути до конца. Ведь славу тоже можно обратить в преимущество.

— Академия Героев здесь, чтобы потешить сердца и усладить души, "Руда"! — Каллисто, сияя и собирая взгляды, заняла стул у стойки и взяла пробный аккорд. — Золотые монеты и драгоценные камни в барда просьба не бросать! А если очень хочется — то хотя бы не целиться в голову!

Что бы такое сыграть? Во-первых, тут тесно и явно не место для бодрых танцев и размахивания руками и ногами. Во-вторых, надо же помочь Эдне с ее мужчиной! Поэтому только что-то лиричное. Взять голос повыше, пустить мелодию мягким переливом. Все же здесь такое редко бывает. А возможно, и вовсе не бывает никогда.

Послушайте песню уставшего барда
Я многое видел на долгом пути
И низость, и подлость, и честь, и отвагу
О чём нынче вспомнить у тёплой печи

Песню, как и её прекрасную исполнительницу, посетители восприняли с искренней радостью! Правда, танцевать в сторожевой башне по прежнему было совершенно негде - но зачем, когда на улице душная летняя ночь, что грозит разразится громом - но пока хранит хмельные головы сухими. Благодаря благословению Сьюни Эдна буквально парила по вытоптанной траве, её освещённое факелами расчёсанные волосы, её старательно прекрасное лицо - всё это помогало стражнице ловить восхищенные взгляды, немного пьяные, но добродушные выкрики.. и конечно, завистливые фырканья других женщин. Но зависть - часть очарования, нельзя выделяться и при этом оставаться незаметной. Как бы то ни было, сама Кали даже не успела толком попрощаться с Эдной, что широко улыбаясь, заявила ей что это лучшая ночь в её жизни прежде чем ушла куда-то с кавалером. Ведь её саму обступили с просьбами продолжать выступление. Сам кабатчик пообещал её щедро наградить.Ведь ночь ещё длится, а людям и дворфам неспокойно в эти времена..

Награда не будет лишней. Кали все же потратилась — на румяны, грим и крема, а достать их здесь может быть и дороже. Кроме того, она потратила золотой из общего на поиск наемников, при этом лишь на йоту приблизившись к изготовке зелья. Рин конечно же не будет строго спрашивать за растрату. Но если есть возможность вернуть, чего бы не вернуть? А выспаться можно и днем. Герои все равно не геройствуют в одиночку, так что девушек придется дождаться.

Выступление удалось на отлично! В целом, многочисленные гости хмелели, танцевали девушек и разбредались с ними кто куда, веселились и отгоняли непроглядный ночной мрак как могли из мира - и из собственных сердец. Сама же Каллисто, хоть порядком устала, всё продолжала играть, пока наконец заведение не стало закрываться. И тут к ней в обнимку с какой-то девицей, подошёл приятного вида молодой человек, от души веселившийся всё это время, представившийся приказчиком "Теневых лесов", самого успешного предприятия округги.. после чего пригласил её на "частное выступление" в дом Тордеусов ночью в этот День сотворения, на празднование рождения сына и внука "двух богатейших людей Шэдоуспэйра". Оплата по результатам, заявил он, оценивающей глядя на её внешность, и подмигнув.

День сотворения Мира, ночь, отпрыск богатых артельщиков, да ещё и "Теневые леса" — самый отшиб села почитай. Не нужно быть семи пяди во лбу, чтобы понять, куда все идёт. И по результатам чего последует оплата.

Каллисто улыбнулась вежливо. И сказала, что ремеслом она не менестрель, а играет и вовсе редко — лишь когда душа потребует. Но за приглашение поблагодарила. Добавила даже, что сочтет его за комплимент.

А затем, положив ладонь на ключицу, коротко поклонилась. И упорхнула (насколько это позволяла сонливость) на боковую.

Совершенно неожиданно (или наоборот, ожидаемо) упорхнуть ей не дали! Дворф трактирщик остановил её в пустом уже помещении, преклонил колено(!) и басовито протянул свёрток, заявив что это "Верхний Дар", за которым пойдут "Дары Глубинные", коли прекрасная дева согласится принимать его знаки внимания и чувств.

Также басовито он добавил, что не был уверен в её порядочности, пока та не отказала "порочным лесорубам", но теперь то всё для него ясно и он готов заслужить её любовь.

Такие вот дела.

— Мы даже имен друг друга не знаем, — грустно улыбнулась Каллисто. — А еще... в таких союзах много печали. Ваш род смотрит на то, как мир и увядает зимой, и расцветает по весне — мой же облетает с первым осенним ветром. Я прекрасна лишь сейчас, все это отцветет через какие-то три дюжины зим. А Вы будете жить века и века после меня. Да и что на это скажет Ваш клан?

Она участливо коснулась его запястья.

— Вы одиноки, добрый хозяин. Но не поддавайтесь порывам, которые принесут Вам лишь горечь. Прекрасных и порядочных дев не меньше, а подчас и больше и среди дворфийского рода. И хотя бы одну такую мы непременно разыщем.

- Бромвен я, сын Скалена. И не выйдет ничего. Проклят я на одиночество. - как-то безнадёжно махнул свободной рукой дворф, неловко вставая.. и всё же протягивая свёрток Кали: - А это возьмите всё равно. Подарок же. Хорошо поёте. А красивы и гладки словно сердолик. Славного утра вам, незнакомка, заходите, коли что, всегда вам рад.

Кали больше из любопытства взяла сверток и развернула его.

— Прокляты — это Вы образно или напрямую? Если напрямую, то проклятие несложно снять. Вы богаты и состоятельны. Доберитесь до Старвуда, найдите, кто может прочесть Снятие проклятия и заплатите ему за услугу. Если же образно, то... нет, — с нажимом произнесла она. — Никто на такое не может быть проклят. Так учит Сьюни, Огневласая Леди. Великая богиня любви, сильнее коей лишь воплощенный Ао. Вы лучше поведайте мне об всем этом — кем были Ваши женщины. И как и когда Вы пришли к выводу — к ошибочному выводу, замечу! — что обречены.

Там был.. камень. Большой довольно кусок, с килограмм. И, кажется.. он буквально впитывал холод вокруг, отчего руке становилось чуть теплее?

- Это долгая история. - сказал, после молчания, дворф. - В другой раз я вам обязательно расскажу её. - после чего он вышел на улицу, и набив трубку, стал смотреть в медленно светлеющее небо.

Подивившись подарку, Кали завернула его обратно в тряпицу.

— У меня длинная и долгая память. Если думаете, что словами "долгая история, в другой раз" смогли вильнуть, и это скоро выветрится у меня из головы, то даже не надейтесь! — погрозила пальчиком она и рассмеялась. — Меня зовут Каллисто. И я ничего не забываю — особенно такое!

А затем, одаряя обретающую краски пастораль проигрышами лютни — уже не песенными, а просто так — отправилась спать.

Сцена закончена