Винченцо.
– А? - встрепенулся Майкл, видимо застигнутый врасплох со своими одинокими размышлениями, но тут же негромко рассмеялся: – Знает... Боюсь что в этом вся и проблема, дядя! Она у нас ответственная женщина, а всё, за что она считает себя ответственной, она делает "как следует". И иногда малость перегибает с этим палку... Но ты и так ведь это знаешь, она наверное и в детстве такая была, да?
Да, логично было бы ожидать от родного дяди, что тот знает твою маму с малых лет - так что Джиганте предстояло как-нибудь выкрутиться из этого положения, подтвердив или наоборот опровергнув слова "племянника". Впрочем, едва ли "неправильный" ответ чем-то ему угрожал внутри модерируемого воспоминания.
– Непростая штука - научиться расслабляться и отпускать всё на самотёк, если привык всё контролировать. – затянулся сигаретой Майкл. – Меня за это столько ругали в школе, а сейчас я думаю, что ма не помешало бы научиться быть хоть немного такой же беспечной, каким был я... Да и Джу тоже. Они ведь похожи, дядя Вик. Обе слишком сильно переживают из-за разных пустяков и держат всё в себе. Как сжатые пружины.
Майкл прислонился к стене и выпустил еще одно облачко дыма. В кармане его пиджака зазвонил телефон, но он не глядя сбросил вызов и продолжил глядеть на серо-желтый осенний пейзаж внизу под балконом. Винценцо мог понять, что он имеет в виду: действительно, напряжение буквально ощущалось в воздухе квартиры Джулии и ее мамы. Явно не тот настрой, с которым стоит встречать свои 20 лет.
– Ну да, выперли Джу из художественного университета, но что такого-то? - снова заговорил Майкл, явно искренне оправдывая Джулию. Надо же, еще один любопытный факт из ее биографии! – Каждый год куча народу бросает учебу или вылетает с нее из-за оценок, а потом всё равно находит себя в жизни. На дипломе свет клином не сошелся же. В конце концов меня тоже выгнали из колледжа и что с того? Дела у меня неплохо идут и без этого. Но ма переживает, и Джу переживает, будто бы кто-то умер или скоро умрет. Я пробовал с ними говорить насчет этого, но без толку... Может у тебя получится, а, дядя?
Давно умерший человек шутил с Винченцо о смерти - какая ирония, если подумать. Но в его словах была пища для размышлений.
Эрика.
– Если Королева победит... - задумчиво протянула маленькая Джулия, ненадолго умолкнув, а затем уверенно выпалила: – Тогда Ли-Джу будет думать, что Королева Демонов - это она и есть! Они как бы объединятся, но так что Королева станет главнее. И Ли-Джу решит что не нужно быть героиней, всех спасать, защищать, жалеть, не нужно жертвовать собой ради других, а наоборот надо делать только то, что тебе самой хочется, а другие чтобы тебе повиновались или убирались прочь. И поэтому она потеряет всех своих друзей и ей будет очень грустно одной. Хотя она и будет Королева, которую все боятся. Но будет уже поздно!
Чтож, описание получилось довольно выразительным и наверное печальным с точки зрения маленькой девочки. Вот что такое торжество зла для нее сейчас - эгоистичное одиночество, бесчувственность, запоздалые сожаления. Маленькая замкнутая Джулия Мейсон мечтает иметь друзей и быть хорошим другом, даже если сейчас ей, наверное, еще ни с кем не удалось подружиться. И волновалась о том, чтобы не совершить необратимых ошибок, о которых потом будет сожалеть. Интересно, возвращалась ли к ней эта дилемма позже? И не представала ли в ином свете, нежели в детстве? Ведь в идеях бескорыстной дружбы и доверия не так уж трудно разочароваться, если тебе не повезет - а буквально всё что ты делаешь, в той или иной степени необратимо... Если, конечно, не обратиться напоследок в "Зигмунд".
– Ну как, мисс Эрика? - волнуясь, переспросила девочка, ожидая вердикта умной взрослой тёти.