[R9] Оружие слепых | ходы игроков | На гребне волны

В полумраке палатки тело Эджении словно светилось матовым мягким жемчужным светом. Особенно попа. Под платьем скрывалась, как оказалось, очень симпатичная фигурка. И если бы не обстановка и не слово, данное вождем, то девушка не избежала бы пары щипков за ягодицы. Тонкая талия, округлая попа, красивая, хотя и сразу прикрытая грудь - Эджения была очень прекрасна. Хотя и тонковата. Интересно, подумал Дорак, энергично растирая спину девушки грубой колючей тканью, рожать вроде должна спокойно - крепкий живот и достаточно широкие бедра. Он прошелся по всей задней части ее тела - от узкой спины через тонкую талию, резко растер ягодицы, дошел до ступней. Потом развернул ее лицом к себе и глядя в Эджении в глаза, повторил процедуру для передней части тела. Впрочем, грудь не трогал, да и низа живота почти не касался.

После чего натянул на нее свой огромный свитер. Тот кололся, пах сильным мужчиной, но был сухой и теплый. Учитывая разницу в росте, девушке он приходился почти до колен. Штаны сложил рядом. Достал флягу и нацедил ей странно пахнущий напиток. Сделал сам глоток, показывая, что не отравлен.

- Зимний эль. Надо выпить.

Эрна могла бы куда больше рассказать про приготовление этого напитка. Зимой, в лютые морозы, брали ведро с элем и выносили его на улицу. Когда жидкость схватывалась коркой льда, его обкалывали, выбрасывали, и доливали эль снова. В итоге из десяти ведер слабого пива получалось всего одно. Но зато на вкус напиток был словно жидкий огонь. И да, если Дижеон не знаком с перегонным кубом алхимиков, вряд ли Принцесса пробовала такой крепкий алкоголь. Тут Дорак увидел раны на руки девушки.
- Лежи. Пришлю лекаря.

Тот, кто держал Лейнора, удивился.
- Эрна? У вас там что, одно бабье? Тем лучше.

Подталкиваемый кинжалом, поэт спустился в яму, образованную упавшей сосной. Корни с землей надежно скрывали его и охранника от взора северянки. Эрна должна была пройти как раз мимо ствола рухнувшего исполина. Тот лежал параллельно земле на высоте человеческого роста. Один из нападавших черной тенью взлетел наверх и распластался там, пропав из глаз - темнота помогала ему спрятаться. Второй нырнул в какую-то ямку с другой стороны и затих. Рыжая шагала прямо в ловушку. А поэт ничего не мог сделать. Ничего. Только выглядывать из-за корня. И ждать неминуемого. Выбор был не так чтобы богат. Закричать и умереть сразу. Или дождаться, пока убьют Эрну и умереть потом. Вряд ли он нужен местным жителям. Он же не девушка и не ценный пленник.
- Позови ее еще раз, чтобы она не потеряла тебя.

Лейнор постарался придать голосу слащавое выражение.

- Эрна, крошка моя, беги сюда скорее, твой дружок соскучился по тебе!
Кинжал прижался сильнее. Поэта обдало вонью из грязного рта местного жителя.
- Какой дружок, ты с ума сошел?

Вообще дождь продолжал моросить. И если и было где-то место и время более неудобное для любовных игр, его надо было еще поискать.
- Да она без ума от меня. Стоит поманить пальцем, как тут же бросает все и бежит, вот, гляди.

Темнота играла на руку и поэту. Эрна, явно обозленная, шагала привычно размашисто. И со стороны казалось, что она пошла быстрее.

Что-то в голосе скальда насторожило Эрну, когда она подошла ближе. Не был он настолько глуп и умирать не сильно торопился, судя по тому, как черпал воду ведром там, на корабле. Да и сам тон... он никогда так не говорил... Может, конечно, он с голодухи съел какой-нибудь гриб или ягод. Однако из рукава всё же показался припрятанный там кинжал. Отличная штука, если надо напасть исподтишка. Или если на тебя хотят напасть исподтишка.
- Да иду я иду. Дружок, - ответила Эрна и приготовилась, не сбавляя шага. Топор она выхватить успеет, надо сначала знать, с какой стороны нападут. Ну а если скальд всё же решил пошутить, одним пинком и снятыми штанами он теперь не отделается.

Она шла, она все равно шла к нему. Лейнор облизал пересохшие губы. Кинжал возле почек не способствовал быстроте соображения и богатому выбору. Точнее, выбор был один - умереть сразу или умереть потом. Но ведь Эрна была воином. И она могла отбиться от нападавших. Если была готова. Если. Лейнор помахал ей рукой из-за корней. И мимоходом, как бы случайно хватанул немного мокрого песка. Не бог весть какое оружие. Но лучшего не было.

Едва Эрна прошла мимо того, кто притаился на стволе дерева, как он приподнялся и черной тенью обрушился на девушку, стараясь сбить ее с ног. Тот, кто лежал рядом, в неприметной ямке, подскочил и бросился в ноги северянке, с той же целью. Но это все же были скорее грабители, а не воины. Так что шанс у девушки был. Лейнор молчал, пытаясь понять, как за его спиной расположился третий бандит. И чем он, поэт, сможет его достать.

Эджении стало жарко еще до того, как Дорак принялся ее растирать. От смущения кровь бросилась к щекам, а уж когда грубая ткань принялась драть ее кожу, принцесса разогрелась и подавно, и лишь вздрагивала, когда нежной коже было чересчур больно. Но самый стыд наступил, когда вождь развернул ее лицом к себе. Она старалась смотреть ему в глаза бесстрастно, но то ли была слишком смущена и напугана, то ли что-то увидела в его взгляде такое, чего не видела прежде... В общем, Эдже боялась даже дышать, глядя широко распахнутыми глазами в его заросшее русыми волосами лицо, и не помнила, где касался ее Дорак. Только когда он натянул на нее мешок (да-да, сначала ей показалось, что это грубый мешок, в который помещают рабынь для продажи - воображение у нее было, что надо), глаза наконец заблестели - то ли от подступивших слез, то ли от лихорадки, все же захватившей ее хрупкое тело. От напитка она отказалась наотрез, даже пожертвовала одной рукой, прекратив закрывать грудь, чтобы закрыть рот. Не станет же он ее заставлять, в самом деле. Ведь нет?

Затем она проводила вождя взглядом, выдавив лишь тихое "спасибо" и когда осталась одна, поспешно вытерла дорожки слез, стремительно побежавшие по щекам, стоило Дораку выйти. Всё было в этих слезах: и кораблекрушение, и шторм, и разлука с домом и даже обида за книги, которые хотели вышвырнуть, но вишенкой на торте, конечно, стал этот унизительный ритуал, который будто бы никто больше не мог исполнить. Интересно долго Дорак ждал, чтобы сделать это с ней?

Мысли путались как в бреду: Эджения понимала, что вождь хотел только помочь, но у всех ее объяснений тотчас появлялось двойное дно. Вот сейчас он вернется и приведет за собой всех, чтобы посмеяться над ней в этом рубище. Эта новая фантазия была выше ее сил. Шмыгая носом, Эдже опустилась на ложе. Ее все еще бил озноб, но с другой стороны было жарко, а голова стала тяжелой и мысли совсем сплелись в тугой клубок. Теперь ей не давало покоя лишь одно: он сказал "лежи" или "держи"? Чтобы избавиться от путаницы, Эджения всего на секунду закрыла глаза.

Воистину, если бы Эрна не обуздала гнев раньше и не заподозрила неладное, тот, кто напал первым, обрушился бы на нее всем весом. Однако у рыжей была фора в половину вдоха. Едва заметив движение, она чуть отклонилась и выбросила вперед руку с кинжалом, чтобы насадить нападавшего на лезвие с первого раза. Ведь Эрна была ленивой и считала, что убить надо первым ударом, чтобы не совершать второй, третий и так далее - не тратить силы попусту, одним словом.
Нападавших было двое (нет, трое или больше, ведь скальд так и не появился). Второй напрыгнул также стремительно, но чуть опоздал, иначе лезвие торчало бы из его горла. Эрна с сожалением поняла, что притороченный рог на бедре не успеет снять - предупредить о нападении остальных. Кинжал остался торчать в горле первого грабителя. Она мельком разглядела обоих. То были не воины. Что ж, ей легче. Они покатились по земле, норовя наткнуться на сухие ветки или камень. Совершив чудовищное усилие, Эрна извернулась и обхватила ногами шею второго смердевшего мужика. Воительница приготовилась давить до хруста, а свободной рукой потянулась за рогом.

То, что девушка отказалась пить зимний эль беспокоило Дорака куда сильнее, чем ее открывшаяся грудь. Сам по себе напиток не согревал. Но будучи выпитым, дарил иллюзию тепла. А так как Эджения была в сухой одежде, то она скоро бы согрелась теплом своего тела. Сейчас же ей должно было оставаться зябко и неуютно. И до появления горячего настоя помочь ей было нельзя. Точнее, был еще один способ разогнать кровь по ее жилам. Но он требовал согласия и желания. А его Дорак не наблюдал. И не настаивал. Вроде как знать Дижеона весьма трепетно относилась к девственности своих дочерей. Раз уж они настояли на этой строчке договора. Так что Эджении предстояло страдать от своего недоверия и ждать, пока разожгут костер.

Лагерь постепенно обретал живой вид. Перехватив своего лекаря, он отправил его в палатку, полечить руки Эджении. Еще раз напомнив про осторожность. Мол, кто его знает, этих дижеонцев, что им там в голову взбредет. Так что кроме рук ничего не трогать. Лекарь выругался, едко уточнил, что делать, если она и руки ему не позволит трогать. НА это Дорак развел руками. Лекарь сплюнул и, ворча, пошел в палатку. На этом забота вождя о принцессе пока закончилась. И он с головой окунулся в лагерные дела.

Первый, более стремительный, валялся на земле и сучил ногами, хрипя и разбрызгивая капли крови. Он отчаянно пытался прикрыть горло руками, но из под пальцев хлестала кровь. Кинжал повернулся в ране, делая ранение смертельным. Второй, более удачливый, одной рукой пытался оторвать ногу со своей шеи. Второй рукой нащупывал нож на своем поясе. В этот момент северянке удалось сорвать рог с пояса и протрубить в него. Может быть, и не со всей силы. Может быть, в лагере их и не услышали бы - лес, дождь, расстояние. Но вот третий, сидевший за спиной поэта отвлекся, выругался. Хватка его ослабла. И Лейнор изо всех сил ударил затылком назад, надеясь попасть по лицу. Вскрик показал ему, что задуманное удалось. Он ужом развернулся, швырнул песок в глаза и вцепился в запястье с клинком, не давая ударить. Было не до гордости, граничащей с гордыней. И он заорал
- Эрна, помоги!!

Крик, гораздо более искренний, чем его недавние фразочки (теперь-то она слышала), придал ей сил. Эрна крутанулась на живот, шея грабителя хрустнула, а она выползла из-под него, даже не проверяя, мертв он или нет. Оглушительный рев рога раздался снова, Эрна вложила туда всю ярость. Схватка, если это можно было так назвать, не принесла ей удовлетворения. Так бывает, когда убиваешь не равного себе. Выдернув кинжал из горла и почувствовав как горячая кровь брызнула ей на руки, Эрна зашагала туда, где раздался жалобный крик.

Лекарь застал Эджению разметавшейся на ложе Дорака. В его же колючей рубахе и таких же штанах. Щеки принцессы горели, а сама она дремала беспокойно, раскинув руки и изредка тихо постанывая, словно всхлипывая. На ладонях и правда виднелись раны, а на щеках дорожки слез. Всё остальное лекарю предлагалось додумывать самостоятельно.

Эджения погружалась на дно моря. Ее веревка не выдержала во время шторма, лопнула отчего-то с сухим треском и ее вынесло с палубы за борт. Мелькнули ноги. Кто-то закричал "Эдже!". Знакомый голос. Так это же она сама и закричала. А потом ударилась о толщу воды и сразу пошла ко дну, путаясь в жаркой огромной рубахе вождя. Принцесса злилась на него - он специально дал ей такую тяжелую рубаху, чтобы она в ней утонула, а он тем временем завладеет ее книгами. Эдже беспокойно застонала от обиды. Под водой было неожиданно тепло, лишь изредка до нее добирались подводные ключи и тогда ее пробирала дрожь. Кругом была тьма и вот в сумеречном подводном царстве со всех сторон вдруг начали появляться лица: Алисия, погибшие веринги, потом поэт, ее брат, вождь, его сестра - все-все, кто был на корабле. Все они утонули и сейчас их мертвые тела обступили ее. Эджения закричала и засучила руками, пытаясь выплыть, но не могла пошевелиться.

Лейнор проигрывал бой - его противник был тяжелее. Хотя первые секунды он протирал глаза, но потом очухался, и теперь колотил по поэту свободной рукой, раздавая тяжелые удары. Лейнор же боролся за кинжал и потому не мог ни укрыться, ни ответить. Но потом внезапно удары прекратились. Рука разжалась и кинжал выскользнул в яму.

- я... сдаюсь... не убивайте меня...прошу...

На краю ямы, где боролся поэт, стояла разъяренная Эрна. Лейнор схватил кинжал и приставил к горлу своего соперника. Но насладиться триумфом не успел. С той стороны, где складывали костер, раздались истошные визги служанок, впрочем, быстро смолкнувшие. Пленник улыбнулся щербато, но тут же стер улыбку с лица. Было понятно, что кроме этой троицы, был кто-то еще. И этот кто-то сумел пленить девушек - вряд ли их стали убивать. А так как их было несколько, то и нападавший был явно не один. Лейнор оглянулся на Эрну. Она была воином. И он ждал от нее совета. И подсказки, что делать.

Лекарь быстро нашел Дорака.
- Девка дрыхнет. Вроде не мерзнет, но у нее явный жар. Я перевязал ей руки и укрыл получше. Конечно, надо бы осмотреть, но я помню твои слова.

Вождь кивнул головой
- Пусть ее осмотрит ее лекарка.

В этот момент знакомый рев рога разорвал ночь. Дорак обернулся встревоженно. Эрна! Там Эрна!

- Альви, остаешься за старшего, Хельмунд и Торин, ваши десятки за мной!

Благо кольчуги можно было натянуть достаточно легко. И пара десятков верингов во главе с Дораком устремилась в ту сторону, где раздавался сигнал тревоги.

Эрна появилась на краю ямы, оскалившись. На скальда она не смотрела, потому как такой он ее еще не знал - незачем ей сейчас видеть его недоумение, ужас или отвращение. В пятнах чужой крови с окровавленным кинжалом, Эрна спустилась в яму с явным желанием отомстить, но вовремя остановилась. То ли не хотела бить при Лейноре, то ли задумала кое-что похуже.
- На колени, - прорычала Эрна.
- Свяжи ему руки за спиной, - она бросила скальду веревку, приготовленную для хвороста. И не дожидаясь, подошла ближе, ткнула кинжал меж ребер, не сильно, до небольшой крови, но совершенно точно проткнув легкое.
- Мне достаточно просто повернуть этот клинок, чтобы оставить тебя захлебываться кровью на час или больше. Поэтому лучше тебе ответить на два простых вопроса: сколько вас и кто вы такие?

Лейнор послушно выполнил приказ Эрны, от души пнув ногой пленника. Нападавший не был героем. И к моменту, когда Дорак и пара десятков верингов подбежали к поэту и Эрне, та уже получила ответы на все свои вопросы. Благо, даже переводчик не требовался. Это было небольшое поселение, затерянное среди лесов и песчаных дюн. Там жило постоянно около 30 мужчин, примерно столько же женщин и втрое больше детишек. Почему примерно - потому что часть народа постоянно кочевала вдоль побережья, охотясь на птицу, ловя рыбу и собирая обломки кораблекрушений. Земли были бесплодны, потому ничего тут толком и не выращивали. Добраться сюда можно только морем, по суше дорогу преграждали дебри и болота. Дань никому не платили, укрываясь, в случае необходимости, в непролазных чащобах. Когда началась буря, десяток удальцов вышел к мысу, потому как тут часто выбрасывало на берег суда. Увидев небольшой отряд, почти сплошь состоящий из женщин, решили, что будет легкая добыча. Эрну приняли за мужчину. Лейнора посчитали самым опасным. И организовали засаду на него. Услышав рог, остальные удальцы похватали женщин и убежали в деревню. Остальное было известно.

Если Эрну беспокоило, какой видит ее сейчас Лейнор - то совершенно напрасно. Кинжал, прижатый к спине, позволяет быстро определиться, кто есть друг, кто есть враг. Эрна, неустрашимая и смертоносная, бросилась на помощь к нему. И даже не упрекнула, что он мог заманить ее в ловушку - и практически заманил. Ну и в схватке ее сила, гибкость и грация не могла оставить Лейнора безучастным. Огромная смертоносная дикая кошка. Она была в своей стихии - и это не могло оставить дижеонца равнодушным. И он смотрел на Эрну восхищенными глазами, впрочем, не рискуя задерживать взгляд на слишком долгое время.

Вождь задал пленнику всего пару вопросов - что будет с женщинами. А ответ ему не понравился. По всему выходило, что лоданы (местность называлась Лоданией) постараются скрыться в лесу с самым ценным, включая пленниц. И не будут защищать свои дома. И потому им надо поспешить, если, конечно, они хотят вернуть служанок Эджении. Хотя прочие веринги не питали особых чувств к пленницам, но вот наказать нападавших хотели все. К Эрне подходили, хлопали ее по плечам, поздравляли с победой. Одна против троих - Лейнор шел по разряду "прочие", вместе с женщинами, и в расчетах не учитывался.

После пары тумаков и клинка, поднесенного к глазу, пленник согласился проводить верингов к своей деревне. Правда, просил оставить ему жизнь. И Дорак согласился. Оставив троих человек развести костер, все прочие устремились в глубину леса. Лейнор, кстати, хотел остаться, мол, драться не умею, бегать не умею, зачем я вам нужен. Но после рыка Дорака послушно потрусил вслед за верингами. Пленник хрипел, кашлял, но подгоняемый страхом (и острием ножа), вел их неприметными тропинками. Вскоре потянуло запахом дыма - деревня была рядом. Отряд северян стоял на возвышенности, а внизу было разбросано несколько домиков, бедных и небольших. В рассветных сумерках люди внизу суетились, явно собираясь уходить. Даже вещами особо не заморачивались - старые шкуры и глиняная посуда не стоили ничего. А металлические инструменты были у них в руках. Раздав приказы верингам, Дорак обернулся к Эрне.

- а тебе особое задание. В первую очередь найди пленниц. Их уже могут выводить с того края деревни, потому не ввязывайся в драки, ищи их. А скальд поможет с ними договориться, чтобы не пугались тебя. А то будет "своя своих не познаша". Это сложное задание. И я могу доверить его только тебе. А то наши парни сперва рубят головы да задирают подолы, а потом уже смотрят, кому. Ты хотя бы подолы задирать не будешь.

И строй верингов вылетел из леса с леденящим воем. Лоданы завизжали, мужчины и часть женщин бросились на верингов, а прочие еще быстрее побежали в лес. Потеха началась.

Эрна всё порывалась нарушить клятву и пустить нападавшему кровь, но запал быстро прошел, а потом подоспел и Дорак с отрядом, потребовался проводник.
- Если бы вышли с миром, получили бы гораздо больше, - напоследок прошипела она и, убирая кинжал в ножны, плюнула мужику в лицо.

В самую гущу веселья ее опять не взяли и снова Дорак распорядился ее силой разумно. Разумно, но вместе с тем совершенно не весело. Поэтому она сосредоточилась на скальде, пока у них было несколько минут:
- А вот теперь поговорим. Поинтереснее ничего придумать не мог?! - зарычала Эрна, снова в красках вспоминая, как именно позвал ее Лейнор. - Моя вина, что не обсудили условный сигнал. Отныне, если хочешь сообщить о беде или опасности, используй слово…словооо… «Гребешок»! Хоть вирши слагай, хоть просто кричи «Гребешок потерял!», я пойму. Тебе понятно?

И лишь после этой тирады взгляд ее смягчился:
- Не ранен?

Лишь природный оптимизм и напрочь сбитое дыхание позволили Лейнору выдержать разговор с Эрной. В смысле - он не стал возражать и спорить.
- Но ведь сработало!

И добавил дорого давшееся ему признание.
- Умнее ничего не придумал. Гребешок - запомнить легко.


И тут он осознал, что сигналом тревоги будет его подарок. Вот, значит, как. Что ж, понятно. Кто она - и кто он. Сейчас он еле-еле боролся с одним напавшим, а Эрна сходу вырубила двоих и успела позвать на помощь.

- Нет, не ранен, все хорошо.
Рана и в самом деле почти не болела.



- Сработало, - кивнула Эрна, - только я тебя убивать шла.

И выдержав устрашающую паузу, улыбнулась. Всего на миг явив ямочки на щеках. Только на одной шрам врезался в ямочку и разрывал ее пополам. Может, поэтому Эрна так редко улыбалась.


Вообще поэт сначала хотел улыбнуться и сказать, что да, классная шутка. Но что-то во взгляде девушки сказало ему - шуткой тут и не пахнет. Это служанку можно ущипнуть за попку, потискать в темном уголке, услышать положенный визг и удалиться, получив в ответ, разве что, пощечину. А Эрна просто убьет его и все. Он сглотнул, отчаянно ища ответ. Ведь... Потом натянул улыбку.
- Что ж, тогда можно было бы сказать, что за мной до самой смерти девушки бегали. Не самая плохая эпитафия.


Эрна посмотрела на скальда серьезно, оценивающе, а потом захохотала и треснула его по лопатке. Вообще странная это была девица: хохочет, как будто после убийства не прошло нескольких минут.


Поэт улыбнулся несмело. Все же, когда Эрна улыбалась, она становилась совсем другой. Как там, на корабле, когда они сидели под одной шкурой и были так близки, как ... как ... Но не мог подобрать нужного слова. Брат и сестра? Нет, другие чувства. Любовники? Тоже нет, ведь их не связывали узы плоти. Любящие друг друга? Но любят ли они друг друга? Но размышления на тему, кто же они друг другу прервал рев Дорака и прочих верингов. Битва началась.

Услышав сигнальный рог, Эрна подобралась и вмиг стала серьезной, снова изменившись до неузнаваемости. Кажется, даже зарычала. Словно большая игривая кошка вдруг стала смертоносным хищником.
- Пригнись и приготовься бежать - мы обойдем деревню по дуге. Увидишь служанок принцессы, говори тихо, - и тут же подала пример, согнувшись едва не пополам, затем накинула капюшон, чтобы скрыть копну ярких волос, зажала в левой руке кинжал, а в правой топор.
Эрна любила сюрпризы, особенно когда преподносила их сама.

Веринги привычно развернулись в цепочку, формируя клин. На самой вершине этого клина, направленного на обреченную деревню, бежал Дорак. Людей было не очень много, и не было смысла командовать из-за спины. Лодане же были именно теми, кем казались - толпа, страшная одиночке, но пасующая перед умелым и стойким противником. А северяне могли похвастаться и тем, и другим. Первого противника Дорак проткнул, не снижая скорости бега. Враг уронил дубину и схватился за живот, валясь под ноги своим же. Потом вождь отбил удар топора, сильный, но медленный как улитка. Второго нанести не получилось - взмах меча Дорака лишил жителя кисти и шансов на продолжение схватки. Прочие веринги не отставали. И крики ярости сменились воплями боли и ужаса.

Поэт хотел было предложить крикнуть Дижеон, чтобы служанки знали, что им спешат на помощь. Но Эрна уже мчалась вперед. Молчаливая смертоносная тень. Такую сложно увидеть и при свете солнца в яркий полдень. А уж утром и подавно. И Лейнор бежал следом, стараясь не угодить в яму или не зацепиться ногой за ветки. Они быстро обогнули невзрачные домики. В Дижеоне в таких бы не стали держать и скотину. За их спинами кипела сеча - веринги на пальцах объясняли лоданам, что не надо нападать на путников, себе дороже выйдет. Пока же Лейнор и Эрна выскочили с другой стороны деревни. Прямо перед ними в лес бежали женщины и дети. Бежали молча, не оглядываясь туда, где умирали их отцы и мужья. Бежали быстро, налегке. А вот на самой опушке, на расстоянии полета стрелы от Эрны, несколько теней явно упирались, не желая скрываться в лесу. да и наряды их сильно отличались от местных, хотя и были изрядно перепачканы и порваны. Поэт задумался, что же сделает Эрна. То ли бросится к пленницам как можно быстрее, не обращая внимания на беглецов. То ли начнет рубить всех, кто попадется ей под руку, расчищая дорогу. Или у нее будет свой план? Стоять и ждать прочих не было смысла - лес был густой. И там строй становился бесполезен и неповоротлив. Среди стволов у лоданов были все преимущества.