[Coyote Trail] Земля обетованная | ходы игроков | Глава III. Второзаконие

В городе было непривычно шумно. Норт Платт был достаточно большим городом, чтобы в нем было шумно всегда – лишь на пару часов до рассвета в нем замирала жизнь, но сейчас он походил на растревоженный улей. Сгорели лесопилки мистера Берка – сами здания и часть запаса досок. Пожар был давно потушен, но затянуться этой ране было суждено не скоро. Хорошо ещё, что жилые районы не пострадали, а лесопилки горели тогда, когда все женатые работники проводили время со своей семьёй, а неженатые спускали жалованье в салунах или иных злачных местах. Сейчас же везде можно было заметить жителей, которые прямо на улице обсуждали последние новости.

– Надо было вздернуть негодяев. Бедный Портни, он же всегда был таким честным и выступал за справедливость!
– А я говорил, что ниггеры эту страну до добра не доведут. Не стоило отпускать их на свободу
– Что ты несёшь? Будто белые не совершают преступлений. Да и где гарантия, что негра не подбил старик? Говорят, они сильно с Портни поцапались при встрече. Сын моей соседки сам мне рассказывал, когда пришел просить табаку взаймы
– Вот и висели бы рядышком. А Господь бы там разобрался, кто прав, а кто виноват.
– Это верно. Шериф то наш быстро запрягает, да медленно едет. Как бы не затянул он это дело.
– Давно пора снять с него значок. И откуда он только взялся – как туза из колоды вытащил его мэр, все ж думали, кому-то из местных Стивенсон звезду предложит.
– Да нормальный шериф. Порядка при нем больше стало. С налётчикам вообще не церемонится. Помните, как шайку О'Донована привели. Так одному из них прямо при сдаче пулю в лоб влепил!

На въехавших чужаков горожане смотрели с неожиданной неприязнью и лишь заметив в их рядах Коди и Камстока, неприязнь менялась на безразличие.

– Не знаю, господа из-за чего весь этот шум поднялся, но полагаю, что какие-то приезжие оказались причастны к поджогу – прокомментировал реакцию местных знаменитый охотник. – Но не переживайте. Вас никто не тронет. Здешние жители ещё полны предрассудков, но местный шериф Генри Лакрой старается обеспечить верховенство закона. И на мой взгляд, у него это получается весьма неплохо. Спасибо вам за помощь. Сложно даже сказать, что было бы с нашей экспедицией, если бы рядом в нужный момент не оказались такие стрелки. Если я понадоблюсь, идите меня в синем доме недалеко от вокзала

И Коди, распрощавшись с группой, поехал в сторону вокзала, где как раз пребывал вечерний поезд

– О, мисс Кэролайн – окликнул девушку какой-то мужчина, в котором она тут же узнала одного из фельдшеров больницы. – Мистер Морган с ног сбился разыскивая вас. А уж когда вы не вышли на работу, всерьез обеспокоился и стал вас искать. А уж когда выяснилось, что вы поехали с переселенцами после случившегося с лесопилкой, да ещё и теми самыми, так с ним едва удар не случился. Вы бы приберегли батюшку, мисс Кэролайн, вы же знаете как он печется о вашей судьбе.

Когда Кэролайн уточнила, что значит теми самыми, фельдшер охотно пояснил: – А, вы же не знаете. Так этот старик Джонсон, что у них за старшего и его ниггер и подожгли лесопилки. После того как прирезали одного из лесорубов, с которым у них ссора вышла. Страшные люди эти переселенцы – чуть что сразу за ножи хватаются. О, а кто ваши спутники?

Из толпы людей, что сновали по городу выделился один и направился к всадникам. Присмотревшись к нему, переселенцы узнали кузнеца Гранта, что было сложно с учётом слоя копоти, покрывавшем его лицо и одежду. Гаррет выглядел уставшим, но на свой внешний вид не обращал никакого внимания, озабоченный более сложной задачей – как спасти Джеремаю Джонсона и Валаама.

Сложив, найденные патроны для винтовки, француз запрыгнул на лошадь. Дорога назад прошла тихо. Оливье ехал молча, что могло показаться довольно непривычным для остальных. Изредка поглаживая Бастилию по шее, француз ощущал тяжесть тела за своей спиной.

Возвращение в город оказалось совершенно неожиданным. Точнее то, как их встретили. Пусть зная то, чего остальные горожане, возможно никогда не узнали бы, к тому же ещё и потеряв одного участника экспедиции, всё равно в глубине металось чувство гордости. Они избавили простых людей от жуткой опасности и угрозы! А их ждал вот такой приём?..

— О ла ла... - Оливье удивлённо присвистнул - Месье Гр'ант, вас уже нельзя оставить на пар'у дней.. Как нельзя к фур'гону?! Там же мои вещи и мой саквояж! Да какое они вообще имеют пр'аво! Возмутительно! Нам нужно ср'очно р'ешить эту пр'облему! Без la cosmétique, мои усы совсем скоро будут выглядеть хуже шер'сти пр'омокшей двор'няги!.. Возможно стоит пообщаться с самим мистер'ом Бер'ком. Как бы ни было забавно, но похоже пр'облема с избытком др'евесины р'ешилась сама собой... Интер'есно, а была ли застр'ахована его лесопилка?..

Но откинув подозрительные мысли в сторону, а точнее пока просто отложив их на потом, французу нужно было доделать два других дела, до того как переходить к насущной проблеме. На спине его лошади, до сих пор лежало тело старика, закутанное в ткань и могло вызывать дополнительные вопросы у окружающих, поэтому нужно было срочно ехать к сыну старателя. Уточнив у охотника, где можно найти их дом, Оливье предупредил, что через час подъедет к торговцу, что бы обсудить продажу шкур.

Добравшись до нужного дома, Оливье спрыгнул со своей клячи и взял её под уздцы. Аккуратно подойдя к двери, француз занёс кулак, но перед самым стуком остановился. Ещё десяток секунд потребовалось, что бы собраться, но всё же рука коснулась двери.

— Добр'ый вечер'. Я.. Меня зовут Оливье и недавно я познакомился с вашим отцом. Мы вместе отпр'авились на охоту. Кажется всё шло неплохо, но.. В какой то момент на нас напала стая голодных койотов. Они уже окр'ужили нескольких из нас, как вдр'уг Хэнк окликнул их. Он пр'ивлёк их внимание, что бы остальные смогли выйгр'ать вр'емя. Р'аздались выстр'елы и, казалось, что всё кончено, но один из звер'ей успел добр'аться до Хэнка... Я скор'блю вместе с вами в этот тяжёлый час, но знаете, что хочу добавить?.. Не всем из нас удастся уйти достойно. Но, вот что я узнал за то кор'откое вр'емя охоты - Хэнк Доусон был чер'товски славный мужик!.. И погиб он гер'оем. Таким я его и запомню!

Не то чтобы Линда ожидала торжественный прием по возвращению и геройские почести. Но они вернулись, как оказалось, под подозрением. Это было глупо, о чем она сразу и заявила:
- Бред какой-то! - возмутилась девушка. - У нас есть алиби, нас даже не было тут в это время. Что вообще происходит?..

Дело явно было какое-то темное, и тут могло быть много вариантов. Или реально кто-то решил свести счеты, или было что-то со страховкой. Дома Линда знала такие случаи, когда владельцам имущества было выгоднее это имущество самим повредить ради приличной выплаты. Важнее было сейчас понять, нужно ли им вообще заниматься этим делом, о чем она решила осведомиться у Гаррета:
- Мистер Грант, - обратилась к нему Линда, - можете рассказать в деталях, что тут произошло и из-за чего волнения? Из того, что нас подозревают, я предполагаю, что пожар был не случаен, и виновного еще не определили точно?

С такими событиями можно было заодно не волноваться, что кто-то проговорится про злого духа. Теперь всем явно будет не до того в любом случае.

Возвращение в город оказалось на удивление неприветливым, люди искоса поглядывали на проезжающих по улицам городка переселенцев, вернувшихся с охоты. Капитан то и дело поправлял шляпу, стараясь посматривать за спину, ожидая брошенного камня или не дай бог чего похуже. Атмосфера царила гнетущая, и было абсолютно не понятно, почему люди так озлобились. Приехав на место стоянки, капитан не стал донимать расспросами кузнеца, решив внимательно прислушаться к вопросам его компаньонов и попытаться сделать соответствующие выводы.

Правая рука, которую задел вендиго, сильно ныла, постоянно отвлекая капитана и не давая ему сосредоточится и обдумать текущее положение дел. Вспомнив о предписании мисс Кэролайн, Дэвид достал из рюкзака микстуру, и выпил её наполовину, после поморщился, стараясь перевести дух. Лекарство оказалось довольно противным и горьким, сдержать отвращение капитан не смог, хотя старался изо всех сил. Немного отдышавшись, он сделал несколько глотков воды, нейтрализуя горечь во рту. На что только не пойдёшь, ради того, чтобы не подхватить чахотку или воспаление...

— Мистер Оливье, я не прочь сопроводить вас с телом Хэнка Доусона, думаю, поддержка вам не помещает, да и не гоже сейчас в одиночку перемещаться по городу. Хоть моя правая рука сейчас и не в лучшем состоянии, но левая прекрасно может обращаться с револьвером и саблей. Заодно попробуем сбыть найденные шкуры, наличность мне сейчас ой как не помешает, — капитан прикинул в уме, что практически полностью израсходовал все свои денежные запасы, а дорога на запад не была пройдена и наполовину. — Оливье, заодно повидаемся с шерифом, расспросим его более подробно о ситуации в городе. Думаю можно будет получить вознаграждение за убитого охотника, и рассчитывать на поручительство мистера Коди в правдивости наших слов и участия в устранении, посмотрим. Давайте выдвигаться в дорогу.

Капитан стоял радом с Оливье, стараясь не выдать своего внутреннего переживания. Ни один мускул на его лице не дернулся, когда француз рассказывал о погибшем. Дэвид склонил голову, всем видом давая понять, что полностью подтверждает каждое слово, рассказанное о Хэнке Доусоне.

— Мои соболезнования сэр, мистер Доусон был верным другом. Если вам нужна какая-либо помощь с погребением, дайте знать, постараемся помочь чем сможем.

Лаки увязался с остальными. Косые взгляды его особо не смущали в силу молодости и врожденного оптимизма. В разговоры ковбой особо не вступал, предпочитая слушать. В конце концов, коммуникация с людьми никогда не была его сильной стороной - то ли дело лошади. Как говорится, что будет стоить тысяча слов, когда важна будет сила руки?

Сам факт того, что случился пожар в её любимом родном городе, беспокоил Кэролайн куда больше, чем то, что в нём кого-то обвиняют. То, что огонь не перекинулся на жилые дома, безусловно, было хорошей новостью. Однако, пожар на лесопилке обернётся большими проблемами для жителей городка. А ещё, наверняка, есть пострадавшие при тушении. Впрочем, иногда её взгляд перемещался и на переселенцев, с которыми она была на охоте. И в части того, что у них было алиби, была согласна. Хоть и по пути не выражала неодобрения предъявленными им обвинениями.

— О, — с невинным видом ответила доктор фельдшеру, — как странно. Наверно, папенька запамятовал за разговорами, что я решила послушать его совета и взять выходной. — После чего её вид сделался не просто обеспоенным, а поникшим, ведь девушка искренне испытывала вину перед отцом, и голос зазвучал соответственно: — Как он? Вы видели его утром? Он в клинике? Надеюсь, что мой добровольный домашний арест в ближайшие дни смягчит его и без того доброе сердце, — при этих словах Керри неловко улыбнулась.

— Смею надеяться, что самосуд не случился и, несмотря на постигшее наш город несчастье, в нём до сих пор царит закон и порядок, — ответила, когда фельдшер поделился тем, что считалось причиной пожара. — Вы ведь слышали ужасающие слухи о то ли страшном звере, то ли о мстительном духе? И что Баффало Билл собрал отряд, чтобы разобраться с ним? Так вот, эти люди — те, кто вызвался помочь. Зверь убит, во многом благодаря этим храбрым стрелкам, сама была тому свидетелем, так что, считайте, что узнаете об этом из первых уст.

— Мисс Линда, — тихо обратилась Керри, приблизившись, прежде чем покинуть отряд, — буду рада, если вечером Вы составите мне компанию за чашечкой чая. — Пауза. — Можете рассчитывать на моё подтверждение алиби. Однако, полагаю, Вам придётся искать доказательства и настоящего виновника. — После чего, легко кивнула ей в знак прощания.

— До свидания, джентльмены, — и покинула отряд.

- По крайней мере, это выглядит как, - Линда сделала ударение на следующем слове: - обычное преступление, а не... - она махнула рукой, показывая, что, разумеется, не будет обсуждать то, что они видели на охоте, открыто. - Спасибо за приглашение, я буду рада зайти вечером. Чай определенно будет к месту, - девушка также кивнула, принимая приглашение.

Отказываться смысла не было, тем более мисс Морган пережила их приключение, и ни разу не убежала с криками, что заслуживало уважения. А кроме того, если им действительно потребуется доказывать алиби или искать настоящего виновника, всегда полезно быть в хороших отношениях с влиятельной семьей города.

Двери Оливье и Дэвиду открыл мужчина неприятной внешности с мутным плавающим взглядом и таким густым перегаром, что чувствительный француз даже отшатнулся.

– Что? Койоты забрали папашу? Ха! А я говорил ему... Говорил, что не стоит туда ехать! Лучше пошел бы заработал деньжат где-нибудь в городе! Черт, а кто будет нас содержать? Слышала, Молли? Придется тебе проситься к Элизабет в весёлый дом! Черт вас побери, мне нужен виски! Моя нога так болит, стоит мне хоть немного просохнуть!

Мужчина обернулся и в темноте хижины переселенцы заметили испуганную женщину с давними синяками, которая обнимала двух детей. Став объектом внимания мужа, она невольно вжалась в угол.

– В общем так. Отвезите тело к церкви. Там его пусть и хоронят. Старый дурак постоянно жертвовал по несколько долларов святошам, хотя я говорил, что это пустое дело – мужчина пошел внутрь дома, кульгая на правую ногу. – Чего там в городе все орут? Голова аж трещит... Что сгорело? Лесопилка? Ха! Так ему и нужно, этому мистеру Берку! Есть справедливость в этом мире! Этот убоюдок не дал мне и паршивого доллара, когда бревном мне перебило ногу. Из-за него я не могу найти работу! Черт, где же мой виски? Молли, отправь мальца за виски! И сготовь что-нибудь пожрать!

– Но денег нет... – сквозь слезы выдавила из себя женщина все также прижимая к себе детей

– А мне все равно! – заревел на всю хижину мужчина, очевидно зять погибшего старателя. – Твой папаша должен был об этом позаботиться, а не скакать на лошади хрен знает куда! Я брал в жены жену старателя, думал, что старый хрен даст хорошее приданое. А мне пришлось вкалывать на чертовой лесопилке за двоих, а теперь когда я потерял там здоровье, вот как вы меня отблагодарили! О, кстати, лошадь! У него была лошадь! Где она? Продали небось, уже и деньги пропили – мужчина сжал кулаки и снова обернулся к переселенцам и пошел на них грозной тенью, подволакивая ногу...

***
Линда с Джоном Доу отправились к стоянке. Их фургоны действительно охраняли какие-то светловолосые люди, судя по всему другие переселенцы. Старшим у них был некто герр Мюллер, который говорил на немецком с сильным акцентом. Выслушав поселенцев, он вынес свой вердикт: – В отличие от горожан, мы вас ни в чем не обвиняем. Но нужно дождаться решения суда. Мы должны жить по законам божьим и человеческим. Если суд решит, что имущество мистера Джонсона и его негра остаётся в его распоряжении, вы сможете забрать фургон. До тех пор, что при вас – то ваше, но фургон и его содержимое остаётся под нашей охраной. Так мы столковались с шерифом. Поймите – это в ваших же интересах. Иначе все бы давно растащили все ваши пожитки или штурмовали бы тюрьму. А так все уверены, что дело будет рассмотрено справедливо и никому не достанется ничего незаслуженно.

И действительно, фургон охраняли четверо переселенцев – рослых светловолосых немцев с винтовками в руках, подозрительно косившихся на Линду и Джона.

***
Кэролайн не знала куда лучше ехать. В любом случае она знала, что тяжёлого разговора с отцом не избежать, а она давно не была маленькой девочкой и отцу пора было это понять. Поэтому с решимостью, свойственной всякому молодому человеку, считающему себя взрослым, она отравилась в госпиталь, где новость о ее прибытии сразу же стала известна отцу. Уже через десять минут тот ворвался в ее кабинет, когда Кэролайн даже не успела переодеться, а разглядывала свою рану в зеркале. Кровь запеклась и молодая доктор думала, что лучше сделать – попытаться ее размочить или срезать мешающие волосы.

– Кэролайн! Как можно поступать так безрассудно! Не предупредила ни мать, ни меня, не оставила даже никакой записки! – голос отца дрожал вот нахлынувшего гнева и одновременно был таким громким, что отдавался болью в голове.

– Ты молодая, незамужняя девушка, и уезжаешь в компании мужчин неизвестно куда! Ты понимаешь, как это может отразиться на твоей репутации?

Заметив, что Кэролайн кривится от боли, а на ее лице показалась кровь от потревоженной раны, отец сразу же сменил тон:

– Боже! Ты ранена! Как так вышло? Я же предупреждал! – и несмотря на слабые возражения (на сильные не оставалось сил) принялся осматривать рану. Волосы на ране были безжалостно срезаны, рана обработана спиртом, на рану была наложена повязка.

– Все! А теперь отдыхать! У тебя скорее всего и сотрясение в придачу! Полный покой! Никаких посетителей...

До настоящего момента, стоящий по стойке смирно, со снятой шляпой в руке, капитан оценивающе разглядывал пьяного мужика, который по-хамски вел себя не только по отношению к своим домочадцам, но и к усопшему старателю, который увы, не имел возможности вступиться за свою честь и достоинство. Брови капитана насупились, черты лица заострились, не предвещая ничего хорошего. Видя, что зять старателя, волоча ногу, пошел на них, Лонг не отступил ни на шаг. Напротив, он сделал один, резкий шаг навстречу, ставя себя между этим мерзким типом и Оливье, а заодно и между ним и его семьей. Его правая рука, что так ныла от порезов вендиго, непроизвольно дернулась к эфесу сабли, но он удержался, просто сжав кулак так, что костяшки побелели.

— Запомните и передайте всем, у кого хватит наглости спросить ещё раз,— голос капитана был ровным и тихим, но в нем отчетливо просматривались ноты неподдельного отвращения к своему оппоненту, — Хэнк Догсон погиб, заслонив собой спины своих товарищей, не испытав при этом ни толики сомнения и страха. Он встретил смерть лицом к лицу, не дрогнув и не отступив ни на шаг назад. Вы же…, — Лонг на мгновение окинул взглядом, полным презрения пьяное тело, — …вы просто влачите своё жалкое существование, отрываясь на беззащитной жене и детях.


Капитан отвернулся от пьяного мужчины, словно тот перестал существовать. Его взгляд смягчился, когда он бросил взгляд на дрожащую женщину и детей.

— Мэм, – голос Лонга был таким же ровным, но уже без злости, – ваш отец был храбрым человеком, и его дочь не будет терпеть нищету и унижения. Вы не пойдете в тот дом, я даю вам своё честное слово.

Дэвид повернулся к Оливье, тон капитана сдал предельно деловым:
— Мистер Делакруа, мы заберем тело. Оно будет похоронено с почестями, которых заслуживает его хозяин, а не брошено у церкви, как поклажа. А после…, — капитан снова бросил взгляд на зятя, но на сей раз равнодушный, будто на сор, который нужно вымести, — …мы отправимся к шерифу. У нас есть два дела. Первое, получим награду за уничтоженного преступника. Часть этих денег, мы с пребольшим удовольствием, передадим миссис Молли, как компенсация семье погибшего героя. Второе, заявим о нарушении общественного порядка и домашнем насилии. Думаю, шериф не откажет нам в такой любезности, и будет иногда наведываться в гости к миссис Молли, а если и этого будет мало, то можно будет попросить об одолжении у мистера Коди, думаю, он точно не останется в стороне.

Лонг выдержал паузу, давая своим словам закрепиться в пропитой голове хозяина дома:

— Шерифу, я уверен, будет интересно узнать, что его город лишился одного из своих героев, а семья этого героя содержится в отвратительных условиях подлым трусом, который оскорбляет память павшего.

Сказав это, капитан надел шляпу, коротко кивнул женщине:

— Ещё раз примите мои соболезнования, мэм. Ваш отец был честным и порядочным человеком. Мы приложим максимум усилий, чтобы его похоронили с достоинством.

Капитан резко повернулся к пьяному хозяину:

— Только попробуй ещё раз поднять на неё руку, ты, кусок бычьего говна, это будет твой последний день на этой созданной богом земле.
Дэвид Лонг демонстративно положил руку на рукоять револьвера, готовый незамедлительно пустить его в дело, при малейшей враждебности со стороны мужчины.

— Коня сможете забрать у мистера Коди, позже, когда огласят завещание и раздел имущества покойного, не раньше.

Только что, пребывающего в расстроенных чувствах француза, будто ушатом холодной воды окатило. Запах исходящий от собеседника, моментально выбил все пронзительные ноты из текста Оливье.

— О ла, да вы пьяны! - молодой человек заметил семью внутри дома и наконец понял всю серьезность ситуации и тех условий, в которых бедные родственники Хэнка, стараются выживать в этом доме.

Капитан выступил вперёд с бравой речью. "Вот это отважно" подумал француз. Даже несмотря на свежее ранение, Дэвид был готов вступиться за правое дело, что не могло не вызвать уважение. Однако и самому французу было что ответить:
— Месье. Весьма удобно обвинять в бедах всех др'угих. Я не знаю всех подр'обностей, беды, котор'ая случилась с вашей ногой, но увер'ен, что вы ещё способны показать достойный пр'имер своим детям. Мой др'угвесьма р'езок и я его пр'екр'асно понимаю в его чувствах. Посмотр'ите на себя.. Вы неопр'ятны, бедны. Дер'жите дом и семью в стр'ахе. Ваши дети смотр'ят на вас и видят не отца, а угр'озу! - Оливье возмущался видом того, что происходило в этой семье, хотя и понимал у себя в голове, что таких же семей в каждом 3 доме дальше по улице. Однако просто промолчать и уйти было выше его сил - Послушайте.. Не хочу читать вам нотации, но я вижу ср'азу несколько вар'иантов, как можно всё испр'авить. У вас больна нога? Р'аботайте р'уками! Найдите себе дело по душе, а ваши дети будут вам вер'ными помощниками! Потому что если так пойдет дальше, рано или поздно вы останетесь со всеми своими жалобами и пр'облемами совсем один. И никто больше не подаст р'уку помощи..

— Отличная мысль, месье Лонг, обязательно нужно потр'ебовать пр'оследить шер'ифа, что бы ср'едства достались мисс и пошли на необходимые тр'аты, а не на новую пор'цию виски.

Дальше неугомонный пьяница вспылил, от чего и Дэвид перешёл на более суровый тон. Ох, как же Оливье не хватало его верной трости под рукой сейчас...

— Месье, вы пьяны! Возьмите себя в р'уки наконец! - француз положил руку на кисть капитана, схавтившего рукоять револьвера и помотал головой, буквально говоря "лучше постараться без стрельбы, нам и так пока достаточно проблем". - Лошадь у охотников и как бы вы сами её не пр'опили. Мой вам совет. Успокойтесь, умойтесь и подумайте как вы сами сможете помочь своей семье, как настоящий мужчина. А если вас беспокоит нога, то у нас есть знакомый вр'ач, которая сможет осмотреть вас и навер'няка даст советы, что бы вашему состоянию стало лучше.

Непонятно что испугало дебошира – упоминание шерифа, замеченный револьвер на поясе капитана или красноречие француза, но разошедшийся глава семьи сдался и отступил. Одно дело поднимать руку на того, кто не может дать отпор и совершенно другое рисковать получить в зубы самому. Он лишь сплюнул на пол и прорычал: – Вон из моего дома! Мы сами тут разберемся как нам жить! А к шерифу я сам схожу! Чтобы вернули имущество умершего! Точнее Молли сходит! И за виски...

Делать было нечего. Пришлось воспользоваться временным затишьем, чтобы отойти. В конце концов сколько таких семей в таких городках – не сосчитать. Пройдет немало времени прежде чем общество признает права женщин, а домашнее насилие будет считаться полноценным преступлением.

Капитан взял лошадь под уздцы с телом погибшего и они с Оливье направились к церкви. Но далеко отойти они не успели – их нагнала дочь покойного, Молли, которая по видимому была отправлена мужем к шерифу или за виски.

– Простите, господа. Генри... он просто очень болен. В эту пору года его нога болит чаще и он сам не свой. Правда, в последнее время его настроение все меньше зависит от погоды. Раньше он был другим и хорошо зарабатывал, но сейчас... сейчас все по другому. Мы не можем его оставить, ведь все это ради нас... В общем, не держите на него зла. Он хороший, это просто несчастье сделало его таким... – женщина потупилась и продолжила, чувствуя себя неловко. – Может у вас будет немного денег? Отец рассчитывал заработать, но... В общем у нас совсем нет денег даже на то, чтобы его похоронить. Быть может в церкви к нему будут добры... Ведь он многое для них сделал...

***
В церкви переселенцев встретил высокий худой как жердь пастор отец Калеб.
– Да, мы безусловно позаботится о погибшем и похороним его на церковном кладбище. Не гоже такой светлому человеку, истинно верующему прихожанина нашей церкви быть похороненному на Boot Hill*. Если вы хотите поучаствовать в церемонии, приходите вечером к шести часам.

Пастор накинул на себя некое подобие пончо, чтобы не испачкать сутану и помог снять тело с лошади, а затем с помощью переселенцев отнес его в небольшую постройку рядом с церковью, которая судя по всему была протестантской.

– Спасибо вам, добрые люди. Многие считают, что здесь, вдали от цивилизации, самый редкий товар – доброе сердце. И поэтому я вдвойне рад, что люди с богом в сердце ещё случаются в наших краях.

И священник крепко пожал руки обоим переселенцам. Рукопожатие священника было крепким, как сказал бы Лонг, по-военному хватким

Линда, выслушав пояснения охранников их имущества, проявила благоразумное спокойствие.
- Понимаю. Если это часть процесса, я не против. Скрывать мне все равно нечего, - она пожала плечами.

Разумеется она не стала говорить, что им всем скрывать нечего. За остальных она поручаться не собиралась. Также можно было упомянуть, что она сама - представитель закона. Но толку в этом не было. Это было аргументом для шерифа, если понадобится узнать детали происшествия. Тем не менее, она все-таки попробовала спросить:
- Вообще, если на кого-то пальцем показывают, тяжело избавиться от клейма виноватого, даже после суда. Но может не только нашу группу подозревают в поджоге? Или вообще больше никого из подозреваемых нет?
Пока она еще не устраивала допросы всерьез, и потому не планировала напирать в случае отсутствия ответа. Но все равно, было неплохо понять ситуацию получше.

Больше Линда планировала и узнать и добиться вечером, во время чая с мисс Морган. Но она хотела поддерживать репутацию девушки, у которой все схвачено, и потому собиралась попытаться позадавать вопросы о том, кто что видел во время происшествия. Чтобы приходить пить чай не с пустыми руками, образно говоря.

Кэролайн, если и отвечала возражала отцу, то только в мыслях, понимая причины его гнева и не желая распалять еще больше. Особенно по части репутации: при обещанной за неё сумме, глаза на это легко закроют. Другой вопрос, что на данном этапе она в этом не нуждается. Как и бессмысленных спорах.

Конечно же, Керри предпочла размочить рану, чем лишиться даже части своих прекрасных локонов. Но отец, как и все мужчины, подошел с практичной стороны.

— Я видела его, — тихо произнесла девушка, пока отец обрабатывал рану. — И все те зверства, что он сотворил.

Пауза.

— В него всадили столько пуль, от которых обычный человек сразу бы умер. А он нет.

Пауза.

— Рана из-за того, что я упала с Красавчика, когда он выскочил перед ним... Как насчет по стаканчику виски вечером у камина? Мы с тобой ни разу так на сидели. Я тебе расскажу о монстре, а ты мне о том, какая у тебя непутевая дочь, — добавила примирительным голосом и попыталась улыбнуться.

Слушая оправдания Молли, капитан Лонг стоял неподвижно, его лицо было сосредоточенным, без каких-либо эмоций, но в глазах просматривалась еле заметная горечь. «Он хороший, просто несчастье...» - эти слова вызвали у капитана ещё большую ярость. Он видел, как несчастье ломает людей на войне. Они становились замкнутыми и отчаявшимися, порой многие сходили сума и сводили счёты с жизнью одной лишь пулей…

— Мэм, — капитан старался подобрать нужные слова, не желая обидеть страдающую женщину, которой и так доставалось от пьяницы-мужа, поэтому он решил быть предельно вежливым, — оправдание насилия в целях сохранения семьи, не есть добро. Я понимаю, что выбора у вас не так много, а с потерей отца и того меньше. Ваша доброта делает вам честь, но ваша покорность может вас погубить, особенно в сложившейся ситуации.

Решив, что спор не приведет ни к чему хорошему, а лишь заставит женщину ещё больше замкнуться в себе, Дэвид кивнул, когда женщина заговорила о деньгах. Капитан достал несколько долларов, оставленных на самый крайний случай, который видимо наступил:

— На погребение, — коротко пояснил он, вкладывая купюры ей в руку. Чтобы ваш отец упокоился с миром.

В церкви, при виде пастора, осанка Лонга вновь выпрямилась до офицерской выправки. Он с уважением наблюдал, как священник, не брезгуя, сам помогал с телом. На рукопожатие священника, Лонг ответил с той же твердой, мужской силой.
— Спасибо вам, отец. Вы оказываете честь человеку, который ее заслужил, — в словах капитана не было ни тени лести, — мы будем к шести.

Когда они вышли из церкви, оставив тело Хэнка на попечение пастора, Лонг обернулся к Оливье. Его лицо было серьезным:

— Теперь к шерифу, нам нужны факты того, что произошло за время нашего отсутствия, а ещё нам нужны деньги…

— Мадам... Примите мои глубочайшие сожаления.. Пр'ошу пр'ощения за эту сцену, но будьте увер'ены, вы достойны бо́льшего! И капитан пр'ав на все 100 пр'оцентов. Такая жизнь опасна для вас и для ваших детей. Дер'жите в уме, что вы ему нужны в колоссально большей степени, чем он вам.. - Оливье увидел как Лонг дал деньги женщине. Стоп, показалось или Дэвид отдал все что есть? Нужно будет уточнить у него. И сам француз протянул ещё доллар - Этого хватит на пер'вое вр'емя. Но если он снова будет выпивать, лучше не станет. Запомните это..

Наконец он приподнял шляпу и двинулись дальше. Оливье радовался, что теперь им встретился отзывчивый человек и помог в церкви чем смог. Ему не довелось раньше бывать в местных х церквях, поэтому с интересом разглядывал окружающую обстановку.

— Месье Дэвид. Мне показалось или вы отдали последний доллар' той бедной женщине? Знайте, что если вам что то понадобится, я готов помочь. Ведь вы и мисс Кейн и месье Джон спасли нам жизнь, поэтому можете не сомневаться - один фр'анцуз, с весьма симпатичными усами, всегда готов пр'идти на помощь! А тепер'ь к шер'ифу! Но пр'о визит к мистр'у Бер'ку я бы не забывал - Оливье понизил тон и более тихо произнёс - Пр'изнаться я озадачен нашим последним с ним р'азговор'ом. Не находите стр'анным после вопр'оса о том, куда девать столько д'ревесины и лишних пр'оизводственных мощностей, на следующий день лесопилка сгор'ает?...

— Вы проницательны, мистер Делакруа. Всё верно, отдал последние припасенные доллары, но это благое дело. Хотя, меня терзают большие сомнения, что миссис Молли всё равно потратит часть денег на виски для своего неблагополучного мужа, — Лонг призадумался, обдумывая дальнейший ответ.

— А вы молодчина, смогли уболтать этого хромого пьяницу. Ручаюсь, ещё бы пару мгновений и лежать ему с простреленной ногой, — похвалил француза офицер. — Порой, острое словцо бьёт больнее пули, и сегодня вы доказали это на живом примере, так держать. На будущее, буду знать, что на вас можно положиться в делах, связанных с переговорами. Что касается вашей благодарности за спасенную жизнь, полагаю, у вас ещё будет возможность отплатить мне той же монетой. Но в любом случае, мне приятно слышать, что в трудную минуту, я могу обратиться к вам за помощью. Поверьте, это значит для меня, как человека прошедшего через все тягости войны, очень многое, — капитан похлопал по плечу Оливье, в знак признательности и своего расположения.

— Да, необходимо как можно скорее посетить шерифа. Многое не вяжется с лесопилкой и накопленным на ней количеством древесины. Видимо, кто-то очень сильно был заинтересован избавиться от этих запасов. Предлагаю расспросить о потенциальных конкурентах мистера Берка, да и вообще о всех, кто мог бы желать ему вреда.

Капитан подстегнул лошадь, ускоряя скорость...

Линда, Гаррет, Джон Лаки

Герр Мюллер, который оказался главой каравана немецких переселенцев также как у них Джеремайя, оценил благоразумие Линды и предложил ей подсесть ближе к костру.

– Видите ли фройляйн... Проблема не столько в поджоге, сколько в убийстве парня-лесоруба, тело которого нашлось на лесопилке во время тушения пожара. У бедолаги был нож в груди. И нашлись свидетели, которые вспомнили, что у убитого был конфликт с герром Джонсоном и его Schwarzer Diener (1). В здешних краях нравы крутые – людей вешают и за меньшие прегрешения, порой так быстро, что обвиняемый не успевает прочитать Vater Unser (2). Может бы обошлось и вздернули бы одного негра, но герр Джонсон совершил величайшую ошибку, которую только может совершить белый в здешних краях – он заступился за черного. Если вы хотите знать мое мнение, я не верю, что ваш Schwarzer Diener убил этого Holzfäller (3), а тем более, что он устроил поджог. Большую часть дня он был в лагере и возился с фургоном. Если конечно он не какой-нибудь Wahnsinnig (4), способный убить человека, а затем как ни в чем ни бывало менять колеса в Lieferwagen (5). Но боюсь, что без убедительных доказательств, ни толпу, ни шерифа вам переубедить. Мистер Лакрой конечно поразительно честный человек и взяток не берет, но пойти против мнения толпы и рисковать своим положением не станет. Но вы не переживайте. Мы поможем вам уйти из города, если разъяренной толпе окажется мало этих Opfer (6)


– Все так и было – согласился с немцем Гаррет. – Я конечно помогал тушить пожар и многого не видел, но там я тоже нигде не видел ни мистера Джеремайю или Валаама. И немудрено: они весь день готовили фургоны к отъезду. Я думал заработаю денег, починю местным посуду, лужение мне хорошо знакомо, а во второй половине дня думал уже нашим помочь. Но вот оно как вышло. Хорошо, что я смекнул шерифа позвать, а не то из бы на месте. . того...

Кузнец оттирал серой тряпкой руки, но те все равно оставались черными – проклятая копоть никак не хотела поддаваться и требовала более основательных подходов к очистке.

– Что будем делать, Линда? У тебя вроде есть опыт по сыскному делу. Ты только скажи, что делать надо?



Оливье, Дэвид

Искать покупателя на кожи не пришлось. Какой-то бойкий малый латиноамериканской внешности с травинкой в зубах заметив тюк, подошёл к лошади и потрогал кожи на ощупь.

– Неплохая выделка. Даю 18 долларов. Серебром, не какими то там банкнотами. Больше вам здесь никто не даст. Соглашайтесь, сеньоры.

Семейные проблемы семьи Доусонов оставляли тягостные ощущения на душе. По крайней мере Дэвид ещё какое-то время продолжал размышлять о том, виновата ли сама женщина тем, что позволяет с собой так обращаться или всему виной обстоятельства и здесь ничего толком не сделать, если только сам выпивоха не возьмётся наконец за голову. Однако Дэвид видел достаточно ветеранов, потерявших конечности, чтобы сказать, что все зависит от характера – кто-то ломается и ищет утешения на дне бутылки, а кто-то делает все, чтобы не чувствовать себя ущербным.

Шериф нашелся у себя в офисе. На столе стояла початая бутылка виски.

– Чертовски трудный денёк, не так ли? Не желаете ли по стаканчику? Слышал, слышал о ваших бравых похождениях. Жаль беднягу Доусона, но тут уже ничего не поделать – в этих краях многие и до его лет не доживают. Если бы я получал доллар каждый раз, когда констатирую смерть очередного бедолаги младше 40, порванного дикими зверями, погибшего от болезни, разможенного бревном или получившего пулю в лоб, я бы уже был богаче мистера Берка... до того как сгорела его лесопилка. Но думаю, что этого парня не так просто выбить из седла. Да и к счастью, не все доски сгорели, а из-за пожара цена взлетела в три раза. Правда говорит старая пословица: богатому и черт золотом в кашу срет! Что привело вас ко мне, господа? Если вы пришли ко мне по поводу ваших товарищей, то скажу так – я здесь мало что могу сделать. Дело ваших друзей будет рассматривать суд и все, что вы можете – представить доказательства их невиновности к судебному заседанию. Предвижу ваш вопрос – заседание состоится через два дня, так что вам стоит поспешить.



Кэролайн

Поленья тихо потрескивали в камине и придавали виски красивый янтарный оттенок. Маленькой Кэрри этот цвет казался волшебным и завораживающим. Может именно поэтому девочкой она любила сидеть на коленях у отца, когда он находил время посидеть у камина, а не запирался в своем кабинете за очередной книгой или журналом, выписанным из-за границы. Странно, что она совершенно забыла об этих теплых моментах, после того как в их противостоянии с отцом на первый план вышли непонимание, отчуждённость и обиды. А сейчас они сидели также у камина, только Кэролайн уже не была той девочкой, да и отец не был тем увлечённым профессией молодым мужчиной. Только сейчас Кэролайн заметила как постарел отец. В его черных волосах и бороде появилось так много проседи, кожа особенно на руках сморщилась и покрылась какими-то пятнами, а спина хоть и хранила прежнюю прямоту, уже не казалась такой широкой. Да, отец постарел, а она – выросла. Теперь они были оба специалистами своего дела и лечили людей, хотя и подходы в лечении были разными. Отец считал, что качественная медицина – привилегия тех, кто может за нее заплатить, а Кэролайн считала, что права на хорошую медицину должны быть одинаковы и у богатых, и у бедных. Но сейчас все эти противоречия отступили на задний план, сейчас они прежде всего были отцом и дочерью, повзрослевшей, но дочерью.

– Мама очень сильно переживала, когда ты пропала вот так, не предупредив. И ей действительно было плохо. Я... я не пытаюсь тебя остановить, но ты хотя бы предупреждай ее. Записки будет достаточно.

– Я вижу, тебе уже получше. Раз так, можешь осмотреть тело того лесоруба, которого нашли на пожаре. Если хочешь конечно. Может работа позволит тебе быстрее прийти в себя. Все равно город платит за вскрытие сущие гроши. Я конечно могу сделать это и сам, но подумал предложить это дело тебе.

Раздался стук в дверь. Это оказался дворецкий
– Мистер Морган, там какая девушка, спрашивает миссис. Она представилась как Линда, Линда Кэйн Что мне ей ответить?

Отец поинтересовался:
– Ты кого-то ждёшь? – дождавшись утвердительного кивка, он продолжил. – Раз так, я не буду вам мешать. Отдыхай и поправляйся. К работе можешь приступить, когда захочешь. Я обо всем договорюсь.

— Здр'авствуй юноша! Если бы ты назвал сумму ещё на 1 доллар' меньше, я бы обиделся, ну честное слово!.. Ты видимо не успел р'азглядеть качество этой кожи. Погляди внимательнее, я лично знал того охотника, который их подготовил. Он пр'осто убийственно хорош в деле снятия и подготовки шкур' с некогда живых существ. - Оливье улыбнулся, однако по спине пробежал холодок от его собственных слов. - Навер'няка у тебя там есть ещё один блестящий кусочек котор'ый оценится скажем... Доллар'ов в 7 или 10.

***

— Бонжур' месье. Стоит поднять р'юмку за этого светлого человека.. Кстати по этому поводу. Его дочер'и сейчас навер'няка будет тяжелее всех нас, после случившегося. Но вот ситуация в семье явно не пойдёт на пользу ни ей, ни её детям.. Вы же навер'няка знаете её мужа? Судя по тому как он ведёт себя с ней, он явно вам уже встр'ечался по.. р'аботе? Может быть можно что то пр'идумать? Хотя бы заглядывать к ним пер'иодически? Он же не хочет р'аботать и вся тяжесть семьи ляжет на эти хрупкие, нежные плечи.. - Оливье разговорился после выпитой рюмки - Но вместо благодар'ности, она каждый день, возвр'ащаясь домой, будет приходить к этому наглому, неопр'ятному merdeux*!
— Ох, пр'ошу пр'ощения за мой фр'анцузский... Пр'осто очень печально было это видеть. Но вер'нёмся же к нашим др'узьям! Мы же можем пообщаться с ними? Если будет суд, значит они имеют пр'аво доказать свою невиновность. Ведь всё же это случилось не пр'осто так, навер'няка у мистер'а Бер'ка были какие нибудь недобр'ожелатели? И ещё вопр'ос. Р'аз у нас возникла такая сложная ситуация, я тут подумал, что моим вещам в дилижансе не помешала бы стр'аховка. Подскажите есть ли в гор'оде стр'аховая контор'а?

Линда слушала готовых общаться немцев и делала памятки. Убийство, это было серьезнее, чем просто поджог. Конфликт действительно мог быть мотивом, но как знать, у лесоруба могли быть и другие враги. Либо дело действительно было в поджоге, а лесоруб был убит, как свидетель. Вариантов могло быть много, включая и вариант, что темнокожий действительно совершил убийство и попытался так избавиться от улик.
Проблема была в том, что все это касалось её лично. Если суд порешит не в их пользу, придется или соглашаться с местным законом, каким бы примитивным он ни был, либо спасаться бегством. Благо другие переселенцы готовы были помочь. Но Линде не нравился ни один из вариантов. О чем она заявила и Гранту, раскуривая сигару:
- Это ужасное положение дел, мистер Грант. И мне особенно не нравится, что мне сказали про шерифа. Если он просто согласится с вердиктом толпы, суд уже проигран, и у нас могут быть неприятности. Я не затем спасала этот город от безумца в лесу, чтобы меня отсюда гнали, как пособницу преступникам, - Линда уперла руки в бока и огляделась. - Надо найти свидетелей. Кто был тогда на лесопилке? Кто был рядом? Кто последний раз видел этого лесоруба, и где? Прежде всего нас интересуют работники лесопилки, лесорубы. У нас есть свидетели среди переселенцев, которые видели Валаама в лагере, это нам на пользу, но этого мало. Короче говоря, нам придется много общаться, и нас будут подозревать при этом. Надеюсь мои документы мне помогут...

Был еще один момент, о котором Линда решила упомянуть. В деле об убийстве было тело.
- Интересный момент с ножом. Я бы хотела на него посмотреть, и видимо сегодня я буду об этом говорить с мисс Морган, - Линда вздохнула. - Её не позавидуешь, только приехала с нами, повидав одни ужасы, так теперь у нее и её отца на руках новый труп, и убийца на свободе. В любом случае, я надеюсь, что через Морганов будет легче добиться разрешения посмотреть на тело и нож, чем через шерифа. В остальном, рано говорить о чем-либо еще, не собрав показания. Так что, если думаешь, что кто-то мог что-то видеть, говори мне, я постараюсь выведать, что можно.

После разговора с переселенцами и Грантом Линда планировала попытаться опросить еще несколько зевак, которые могли что-то видеть или слышать. Хотя она не надеялась найти много ценной информации. Если делать все правильно, то нужно было говорить с владельцем лесопилки, и от него получать разрешение на допрос людей. Это также дало бы список работников, и им пришлось бы говорить, а не отмалчиваться. На это было дело уже завтрашнего дня.

К дому мисс Морган Линда пришла с планом действий и с ощущением некоторой вины. Их группа уже причинила ей некоторые неудобства, включая небольшое ранение, и это при том, что в начале их охоты раньше сама Линда относилась к Кэролайн достаточно критически, и не скрывала этого. С тех пор многое изменилось. И можно было верить, что мисс Морган не была в обиде на опыт охоты на злого духа, иначе Линда осталась бы без приглашения на чай.
Так что, когда Линду пустили в дом, она проявила вежливость, которую от нее никто не видел за все время путешествия в фургоне и возле него:
- Мисс Линда, еще раз спасибо за приглашение, - кивнув в знак приветствия, она осведомилась: - как вы себя чувствуете после нашего приключения? Рана не беспокоит?
Кроме вопроса о ране был конечно и невысказанный вопрос относительно морального состояния после встречи со злым духом и увиденного в лагере охотника.