Sk
ссылкаЧасы остановились в 1.17. Долгая вспышка света, затем – серия глухих толчков. Он встал и подошел к окну.
– Что это было? – спросила она.
Он не ответил. Пошел в ванную, щелкнул выключателем, электричество уже отрубилось. Мутное розовое марево в окне. Опустился на колени, заткнул пробкой ванну, отвернул краны до упора. Она стояла в дверях ванной комнаты – ночная рубашка, одна рука придерживает живот, другая вцепилась в косяк.
– Что это было? – спросила снова. – Что происходит?
– Я не знаю.
– Почему ты решил помыться?
– Я не собираюсь мыться…
Поначалу, люди теплились в лучах надежды. Всё проходит. Человечество пережило многое: войны, кризисы, эпидемии, несколько дат конца света. Это тоже должно пройти. Не прошло.
Многие остались в городах. Так безопасней, так привычней. В окнах мелькали огоньки от свечей, слышались разговоры, иногда редкий смех. Но с каждым последующим днём, тишина поедала остатки звуков прошлого мира. Огоньки провожали один за одним, некоторые превращались в пожары, поедающие этажи или дома целиком. В таком пожаре, она впервые потеряла своего первого и последнего друга «по переписке». Они обменивались отблесками свечей, перекрывая огонь ладонью. Длинные и короткие вспышки – азбука Морзе. А потом его этаж загорелся. Кажется, она смогла рассмотреть в бинокль, горящее тело, выпавшее из окна десятого этажа.
За тишиной вернулись звуки. Не те, что были раньше. Душераздирающие крики, дикий больной смех, выстрелы. Запах горящей плоти, врезался в стены, постельное белье, горло и нос. Горели костры и все прекрасно догадывались, что за мясо на них готовили.
Отец всё чаще выходил за припасами, лекарствами, водой и дровами. Иногда, он возвращался с пустыми руками, но с глубокими ножевыми или пулевыми ранениями. При тусклом свете свечи, мама, бывшая медсестра, обрабатывала и зашивала раны, пытаясь сдержать слёзы. Бывало, отец возвращался с провизией, но весь в крови. Не своей крови. Он уходил в ванну, закрывал дверь и долго смотрел в зеркало. Никто не задавал вопросы. Все всё понимали.
Позже, мама рожала. Тяжёлые роды выворачивали наизнанку, ванну залили кровью, крики не стихали всю ночь. Спасли. Девочку назвали Луиза, но она звала её Лу. Вроде стало лучше, но мама изменилась. Послеродовая депрессия, думал отец. Он ошибался. Всё было хуже. Она часто закрывалась с ребенком в ванной, отказываясь от еды. Постоянно плакала и срывалась на крик. Однажды, папа застал её с подушкой в руках, над детской кроваткой.
- Она не должна увидеть этот мир, - шептала она. – Нам всем стоит сделать это…
Больше наедине с ребенком мать не оставляли. А однажды ночью, папа нашёл её в ванной, с перерезанными венами. Долго сидел у её тела и плакал, не позволяя дочери увидеть труп матери.
Всё сложнее находить припасы. К ним добавились и необходимые смеси для ребёнка. Отец уходил на несколько дней, иногда и недель. Почти умирали от голода, почти замерзали, почти сдались. Всё же решились покинуть город. У папы был небольшой домик в горах, в нескольких сотнях километров. Раньше о нём и не думали, сейчас же, это единственный шанс.
Впервые увидели весь ужас новой реальности. Путь до нового дома, занял почти год… =>