Тусклый свет настольной лампы выхватывал из полумрака комнаты хаос проводов, плат и крошечных шестеренок. Георгий сидел, сгорбившись, пальцы, испачканные в масле, без энтузиазма копошились вокруг миниатюрного манипулятора. От скуки. От этой гулкой, давящей тишины, заполнявшей ковчег в нерабочие часы. За окном маячила стерильная картина поля с трактором-автоматом. "Новый Рассвет". Безлюдно. Безжизненно. Без... всего, что хоть как-то напоминало о *настоящем* деле.
«*Георгий, шестерня входит под углом. Привод A демонстрирует нестабильный крутящий момент,*» – раздался спокойный, бархатистый голос с легким резонансом из умных часов. ИИ-ассистент. **Виктор**. «*Попробуйте ослабить фиксатор перед приложением усилия. Избыточное давление часто деформирует хрупкие элементы.*»
«Пробую,» – хрипло отозвался Георгий, механически следуя совету. Микровинт поддался. – «Без толку.» Пустота комнаты казалась осязаемой. Хорошо, что **Виктор** был рядом, заполняя тишину своим присутствием. Единственное, что не давало ощутить себя полностью заброшенным в этом слишком идеальном, слишком тихом мире. **Его прошлое караванной жизни стерлось до смутных теней – пыль дорог, гул двигателей, ощущение движения. Но лица, голоса... все растворилось в серой пелене времени. Осталось лишь умение чинить, собирать, чувствовать металл – и эта гнетущая пустота.**
«*Фиксатор ослаблен, но паз поврежден,*» – констатировал **Виктор** с легкой нотой сожаления. «*Основная проблема – дефект шестерни 7G. Третий зуб сколот. В Ангаре-3, сектор Ж, их пять в резерве. Четыреста пятьдесят метров. Стоит сходить.*» Голос звучал ободряюще, но без навязчивости.
Георгий замер. Тащиться. Из-за этой... никчемной поделки. Рука потянулась к внутреннему карману куртки, где раньше лежал бумажник со старым фото
*Какая разница? Все прошлое – туман.* **Этот манипулятор… просто способ занять руки. Чтобы хоть что-то двигалось, хоть что-то *работало* под его пальцами. Чтобы заглушить этот навязчивый шепот одиночества.** Шестеренка нужна. Чтобы закончить. Чтобы не оставлять еще одно начатое и брошенное дело. **Принцип: начал – закончи.** Даже если это бессмысленно.
«Необходимо?» – глухо спросил он, вынимая бракованную деталь.
«*Боюсь, да,*» – ответил **Виктор** с мягкой настойчивостью. «*Без нее манипулятор не достигнет проектной точности. Шестеренка – ключевое звено в кинематической цепи. Стоит сходить. Пока вы в пути, я могу проверить логику управляющего алгоритма или подобрать фоновую аудиокнигу?*»
«Идеально,» – Георгий поднялся, ощущая скованность в спине. «Просто замечательно.» Он поправил темную куртку. «Тишина. Покой. Никакой необходимости покидать комнату.» Голос звучал натянуто, фальшиво.
«*"Идеально"?*» – **Виктор** позволил себе легкую вопросительную ноту. «*Георгий, это лишь ангар. Ваши коллеги-механики вряд ли будут докучать вопросами о личном проекте. Деталь выдадут по запросу.*» Пауза. «*Иногда смена обстановки полезна для когнитивных процессов.*»
Мысль о чужих взглядах, о необходимости даже минимального общения – «Деталь для 7G, пожалуйста» – сжала горло. Но бросить? Не закончить? **Сдаться этой пустоте?** Нет. Начал – закончи.
«*Ваш пульс участился,*» – голос **Виктора** стал тише, успокаивающе. «*Сделайте глубокий вдох. Это простая административная задача. Никакой опасности.*»
«Все в порядке, Виктор,» – резко выдохнул Георгий, проверяя карман. Пусто. «Просто… необходимо сходить. За шестеренкой.» Он шагнул к двери. «Все в порядке. Тишина. Порядок. Никакой… необходимости в людях.» Последние слова прозвучали как заклинание.
Рука сжала холодную ручку. Он оглянулся. Незавершенный робот лежал в луче света. **Символ упрямства. Попытка создать движение в застывшем мире.**
«Виктор?»
«*Я здесь, Георгий. Солнце садится – рекомендую не задерживаться. Я буду на связи.*»
Георгий открыл дверь. Прохладный воздух коридора обволакивал его. Он шагнул в него, мысленно отмечая путь до Ангара-3. Четыреста пятьдесят метров. **Просто расстояние. Ничего больше.**
***
Георгий направился через пустой и тёмный ангар. Устроен он был просто, но рационально: у входа зона для не вскрытых ящиков со свободным доступом погрузчика, далее и ближе к рабочим местам - для вскрытых, затем верстаки и инженерный стол. В конце здания стенд для сбора крупной машинерии с встроенными блоками измерительных приборов и тестеров. Был такой только в паре ангаров, что располагались в черте жилого района, остальные обходились без такой роскоши. С краю - шкафы и полки с инструментами. В само дальнем углу небольшие канистры с горюче-смазочными и прочими материалами.
Напоследок рука сама отключила свет над инженерным столом. Как там, "уходя...". В конце длинного здания пилот закрыл за собой дверь. По негласным правилам полагалось, что присутствие работника в ангаре должно быть сигнализировано открытой дверью, а когда работы закончены, дверь нужно было за собой закрыть на засов снаружи. Просто, чтобы ветер не открыл. Никто не полезет в ангар без спроса, даже редкие дети этого района, если он будет закрыт. Однако, снаружи Георгия уже ждали.
В лучах заходящего солнца на фоне потемневший ближайшей пятиэтажки стояла напарница Георгия, Кира, в старой версии официальной (так тут парадную называли) формы пилотов "Вельвет Легио": тёмно-синяя бархатистая кофта с аккуратным воротом и чёрная антистатик-юбка. Эта форма отошла на второй план почти сражу же, как была выдана, многие её даже сдали. А кто-то вот, не будет показывать пальцем, частенько носил как повседневную одежду... Волосы, как всегда, были вымыты и аккуратно уложены. Так, что каждая отдельная волосинка смотрелась будто зачёсанной индивидуально, никак не выбивающейся из общей стройной композиции, при этом находящейся на неимоверно мелком, но всё же различимом расстоянии от своих соседей. Лицо её было спокойно, даже как-то слишком, но светло-янтарные глаза немного напряжены.
– Уже поздно, – ровно заметила она. После чего на мгновение замялась, – Это не... одобряется работать в это время в выходные дни.
Последний тезис, в отличие от первого, был... неожиданным. Кем не одобряется, почему, и с каких пор? Вот это поворот, в общем.
Будто стараясь сгладить никуда конкретно не ведущую реплику, она добавила в стиле "Виктор 2.0":
– Можно поесть и отдыхать.
У Георгия появилось мимолётное ощущение, что его действия реально что-то сломали в её "программе реагирования", если так было уместно выражаться. Кира не была роботоподобной, напротив, она часто делала вещи, которые было сложно объяснить и которые не были логичными. Не очень уклюжие вещи, скажем так. Предположение "Виктора" заключалось в том, что причиной этих поступков была её нервозность, с которой она боролась с переменным успехом. Причиной же нервозности было... нет, простого ответа на этот вопрос не существовало. Не просто так в "старом мире" ничего толком с этой самой психологией не добились. Да, наука такая была, но очень противоречивая и как это... неконсистентная. Да и сейчас есть. Добавление к ней экзо-психологии вообще никак не упрощало дело, зато позволило разным умам работать свободно в разные областях. Стали всё больше возвращаться к Юнгу как к первоисточнику исследовательской психологии. Но до каких-то прикладных успехов понимания роли психики отдельного индивидуума в коллективе, и тем более в Ноосфере планеты Земля, было далековато. Иными словами, одно дело - знать множество теорией и моделей устройства психики, другое дело - разобраться с личной проблемой на кухне между двумя рабочими днями недели... ну, или выходными, как сегодня. К счастью, ничто не обязывало Георгия разбираться с чьими-то проблемами. Даже предостерегало от этого, например, - лекции Института о самодостаточности личности и способах уменьшения влияния эффекта "воронки Инферно". Название-то какое... Но, возможно, стоило всё-таки свернуть упрямые самопровозглашённые работы с манипулятором на сегодня?