Tour de Toril | ходы игроков |

Лютая метель настигла странниц на дороге Хуронга, ведущей из Малтана в Иммильмар. Жестокий ветер мел острым сухим снегом по дороге, вздымая их плащи и забираясь под броню и одежду, словно имел собственную волю, вознамерившись проморозить их до костей. Темные кроны Урлингвуда, черневшие к северу, были единственным ориентиром, который они могли разглядеть среди бушующей стихии.
Любой путник, попавший в подобную ситуацию, стал бы искать укрытия от безжалостного ветра, однако каждый, кто отправлялся по дороге мимо Урлингвуда, будь он местный или приезжий, получал строгий навет от каждого встречного - нельзя забредать в лес.

Урлингвуд был домом ведьм хранительниц Рашемена, Вичларан, мудрых женщин, направляющих всю нацию и защищающих всех от гнева духов этих земель и от коварства волшебников Тея. Они не церемонятся с вторженцами в их священный лес, убивая всякого, кто нарушит его границы, случайно или намеренно.

Зная это, странницам приходилось двигаться по дороге дальше, надеясь найти хоть какое то укрытие. Вдруг, среди белых лап метели показался свет фонаря, едва заметный, поминутно теряющийся, но обещающий тепло и спасение. Устремившись за ним, путницы свернули с большой дороги на тропу, поведшую их в рощицу хвойных деревьев, принявших на себя удары разгневанной погоды. Свет фонаря продолжал ускользать от них, будто играя и заманивая путниц за собой, вызывая подозрения у опытных странниц - а не пытается ли какой нибудь дух или фея заманить измученных непогодой путешественниц в ловушку? Однако наконец свет фонаря стал ближе, выхватив из тьмы крепкую еловую дверь, ведущую под широкий поросший травой и кустами шиповника холм. В дверях стояла высокая черноволосая женщина на вид лет тридцати с белой татуировкой, пересекающей лицо, укутанная в лисью шубу, держащая в руке тот самый фонарь. На ее плече сидело существо, напоминающее белку со светящимся хвостом.

- Скорее сюда! - принес ветер ее голос, искажая его своим свистом.

Как поступят странницы?

  Графиня медленно переносила ноги, ступая по глубокому снегу. Всадница, закутанная в плащ по самый острый носик, постепенно превращалась в небольшой сугроб, который окружали троицу путниц. Кобыла прекрасно разделяла настроение своей хозяйки и регулярно протяжно фыркала, выпуская клубы пара из ноздрей, выражая свое "фе" разбушевавшейся погоде. Сколько времени они уже тащились через этот унылый и промерзший как Стигия пейзаж? Александрина перестала считать после первого дня. Первый день тело чародейки еще помнило тепло теплую перину кровати, не менее теплое прикосновение сильный рук Вигдис и нежность и любовь Джулианы. Хоть ее тело частично было мертво, это не значит, что оно было готов терпеть ужасный холод, жуткий дискомфорт езды в седле!!! А лютня? Бедный инструмент страдал от холода ни чуть не меньше его хозяйки!
По началу Рина прибывала в хорошем настроении, как это всегда было после хорошего отдыха. Вела беседы, сыпала смешными (и за частую не очень приличными) шутками в адрес Виги и довольная слегка ревнующей Джули не забывала вернуть ей тепло, которым сама аферистка окружала Александрину. Но чем дальше от цивилизации, чем чаще приходилось ночевать в холоде, пусть и спала чародейка всегда между двумя по своему прекрасными женщинами, согревающими не только ее почти не бьющееся сердце, но и проклятую душу. Но даже это уже переставало затмевать все тяготы северы. Рина становилась нетерпеливой, колючей, злой и молчаливой. Не говоря о том, что каждое утро она чувствовала как все сильней начинают ныть десна, как все меньше утоляет ее голод обычная еда и как все сильней начинает наполнять рот слюной, когда острого слуха начинал достигать звук бьющегося сильного сердца воительницы. Не смотря на все сильней берущий ее за горло голод, Рина продолжала контролировать себя достаточно, чтобы оградить Джули от даже намеков на посягательство на ее здоровье. Кроме того, аферистка уже была того возраста, когда такой холод для нее был натурально опасен! В меру возможностей и своего настроения, Рина старалась поддерживать Джулиану, сильно не язвить и даже помогать по хозяйству, хотя в этом чародейка скорей мешалась...
...так что вся язвительность доставалась Вигдис. Благо простая солдатка воспринимала все весьма прямолинейно и некоторые смыслы витиеватых выражений чародейки до нее просто не достигал... и это только сильней бесило Рину. Иногда она ловила себя на мысли, что хочет вонзить клыки в эту... нет, не шею. В бедро, повыше. И поглубже. Но пока что Рине удавалось все-таки изображать, согласно легенде, странную принцессу в изгнании, которую храбрая воин без страха и упрека Вигдис теперь защищает! Однако, чем дольше они были вместе, тем сильней начинала легенда трещать, а странности Александрины выползать на поверхность. Да и сама наемница переставала выглядеть уже таким благородным рыцарем. Правда, Рина не могла сказать, что у Вигдис не было понятия о чести, но и паладином в сияющих доспехах она выглядела все меньше.

– Когда этот мрак уже закончится?.. – сквозь зубы проворчала Рина, немигающим взглядом пялясь в землю перед собой. Даже следы, идущей впереди лошади Джули заметало практически моментально. И если бы не способность дампирши видеть в темноте, она бы вполне могла потерять спутниц из виду. Внезапное появление огонька насторожило Александрину. Посреди этого гиблого места? Не иначе как какая-нибудь тварь решила заманить себе на корм уставших путницу! Стряхнув с себя снег, девушка выпрямилась и откинула полы плаща в сторону, что бы можно было, если что, выхватить свою рапиру. Конечно сражаться верхом чародейка не умела, по этому если что придется спрыгивать на снег, но переживания оказались напрасными. Напрасными ли? Графиня поравнялась с лошадьми спутниц, и Рина переглянулась с обеими. Пытаясь в памяти найти что-либо о подобных порталах, Александрина первая подала голос, задав единственный логичный вопрос:
– Кто ты?!

  Самой главной жертвой холода в этом маленьком отряде, увязшем в снегах на Хуронговом тракте милях в сорока от Малптана, была, разумеется, Джулианна. Молодая полнокровная воительница Вигдис имела достаточно... кхм... плоти во всех критически важных местах, чтобы не бояться перспективы промерзнуть до костного мозга. Малышка Рина... Маск свидетель, холод — это ее стихия, закаленному магией теней телу странно бояться даже местных морозов. Что касается лошадей — четырехногой скотине для того и дана богами шерсть с толстой кожей, чтобы не бояться резкой перемены погоды. И лишь она, слабая и миниатюрная пожилая женщина, рисковала в этой буре умереть прямо в седле. Самое же скверное — в отличие от их жизненной ситуации в целом, в этом конкретном случае ей некого было обвинить, кроме себя.

  Оставаться в Иммилмаре было нельзя, это аферистка чувствовала собственным хребтом, а такому подкожному чувству опасности она привыкла доверять — именно поэтому до сих пор гуляла на свободе и вообще дожила до своих лет. За ними троими продолжали следить с помощью высокоуровневой магии, теперь это становилось очевидным, а регион, который, который некогда получил наименование Недоступного Востока, уже давно растерял эту былую недоступность. При том упорстве, которое проявил их враг и злой гений, и сюда в очень скором времени заявятся убийцы. И было еще одно соображение, побуждающее Джули поскорее сниматься с места и двигать в Малптан: снова просыпающийся голод малышки Рины. Голод, проявление которого в столице Рашемена, месте, изобилующем суровой стражей и бдительными ведьмами, могло оказаться для маленького отряда совершенно фатальным. Нет, в Иммилмаре оставаться надолго было нельзя, другое дело — космополитичный, торговый, изобилующий чужестранцами Малптан, место, где будет проще и затеряться, и замести следы, в случае каких-то эксцессов и выхода инстинктов любимой из-под контроля.
  Проблема состояла в том, что пускаться в путь через полстраны в этот сезон было не лучшей идеей. Джулианна потратила много времени, расспрашивая людей в гостинице и на рынке, каков их прогноз погоды на ближайшие три-четыре дня, но так она больше пыталась убедить себя в безопасности путешествия — и в конечном итоге убедила, настояв на немедленном выступлении из столицы дальше, на восток. Первые два дня пути прошли и в самом деле на удивление благополучно, на третий же случилось то, чего больше традиционно опасались иностранные купцы. Проклятая снежная буря. Буря, что и в самом деле могла их всех здесь убить.
  Надежды достичь Малптана сегодня не было, разумеется, никакой — сорок миль есть сорок миль. Переждать бурю где-то в стороне от тракта? В чистом поле это была верная смерть для лошадей, в Урлингвуде же — смерть в первую голову для наездниц. Судя по ворчанию Рины — та еще не в полной мере осознала, как же они трое крепко влетели, так что показавшийся вдали огонек вызвал у нее естественные подозрения. Подозрения, которые почти сразу же отбросила ее наставница и возлюбленная, уже битый час раздумывавшая о последствиях воспаления легких в свои годы. Сейчас ей было плевать, попытается ли их кто-то сожрать в этом насквозь промерзшем лесу, главное — провести последние минуты в относительно тепле, вряд ли она будет достаточно вкусной в качестве ледышки.

  — Рина, дорогая, познакомимся внутри, — прочистив горло, ответила Джулианна подруге вместо дамы с фонарем, и в неизменно нежном при обращении к малышке голосе прорезалось раздраженное нетерпение. — Пока у меня не отвалились пальцы и не вышли погулять легкие.
  Спешившись и взяв Гнедка под уздцы, аферистка сразу же направилась к пригласившей их таинственной незнакомке.
  — Приветствую, уважаемая, и благодарю за гостеприимство, — обратилась она к ней на ходу. — Мы, как видите, верхом, лошадок-то куда прикажете определить?

  Погодка выдалась на редкость капризной. В такую бурю если и двигать в путь, то только пешей, но никак не верхом. И если своих сил ещё миль на двадцать воительница оценивала, спутницы и их лошади выглядели куда хуже. Лошадка наемницы была под стать хозяйке. Нося гордое имя "Мамонт" кобылка была крепкой и шерстистой, как подобает настоящим северным лошадям. И как и полагается северянам, такой же суровой и стойкой... и немного задирой. Лошадки спутниц могли время от времени ловить на себе высокомерный взгляд этой лошадиной альфы, что упорно шла впереди, прокладывая путь сквозь снежный покров. Иногда Вигдис давала Мамонту отдохнуть, сама становясь ведущей. Так и лошадь подольше хватит, и сама зад в седле не засидит. О преимуществах такого подхода даже хотела поведать остальным, но от чего-то резко передумала, лишь открыв рот и поймав взгляды... зависнув на пару минут, поймала на язык снежинку и вернулась к работе снегопроходчици.

  Как бы не храбрилась, но даже у неё (и у её лошадки) силы были не бесконечны и в какой то момент понять, что уже устала, оборачиваться назад было даже как-то страшно. Страшно обернуться и увидеть, что кто-то из девочек не выдержал. Вот уж правда, с людьми, зверьми, монстрами драться куда проще, чем со стихией. Там хотя бы если достанут, то и сама кровь пустить можешь.
- Ещё немного, да, милая? Эти доходяги без нас совсем не справятся, осилим? Оси-и-и-лим. - Склонившись к уху любимицы, "прошептала" Вигдис. Впрочем силу своего голоса она не особо чувствовала, так что шепот и сквозь вой метели можно услышать. Сейчас бы шкур по крепче, да на них этих двоих, а не вот это вот все... странные мысли в голову полезли от накатывающей усталости.

  Опустившаяся темнота оптимизма не добавляла, но до того что бы сдаться, было ещё далеко. Ну или так она себя убеждала. Впрочем долго пребывать в плену тягостной думы.
- Всех благ и здоровья, добрая женщина! - Последней по порядку, но звонче всех поздоровалась Вигдис, спрыгивая с седла с секирой в обнимку, но диалог оставила продолжать девушкам. Все же у неё это не всегда получалось. Уж лучше улыбаться и рядом постоять, подтверждая наглядно заверения спутниц в компетенции решения вопросов определённого формата. А еще лучше собрать лошадок в поводья и отвести их куда хозяйка укажет.

Женщина сделала жест следовать за ней и пошла в сторону, по небольшой протоптанной в снегу тропинке за холм. Ветер продолжал бить путешественниц в спины, словно подгоняя их к странному жилищу внутри холма. В белесых разводах сыпящего с лап деревьев снега виднелись и другие огоньки в холмах вокруг. Место походило на поселение... Кто мог жить у самой опушки Урлингвуда?
- Меня зовут Ранежка. Здесь, заводите лошадей в сарай. Сена нет, правда, но места хватит, - произнесла женщина, перекрикивая вьюгу и открывая деревянную дверь в пристройку, засыпаную снегом и ветками настолько, что она выглядела продолжением холма. Внутри было темно и просторно, в воздухе витал легкий запах солений, исходивший от бочек у стены слева от входа.
- Прадуша говорила, что сегодня явятся путники. Она обычно не ошибается, но я все равно сомневалась, что в такую вьюгу кто-то сюда доберется. Духи берегут вас. Привязывайте лошадок и идем в дом. В такую погоду хорошший хозяин и пса на улицу не выгонит, чего уж о госте говорить. Вы вино пьете?
Женщина зашла в сарай и поманила странниц внутрь. Несмотря на метель, она не куталась в шубу, а стояла уверенно, будто бы привычная к такому морозу. На ее лице было серьезное, даже немного хмурое выражение, но в легком прищуре карих глаз чувствовалось тепло. Ее огненный зверек вбежал в сарай, освещая собой помещение.

То, что по началу показалось Рине порталом, оказалось обычной… дверью. Чародейка помотала головой - вот почему она не чувствовала магии! А то, что ей всякое мерещилось можно было списать на усталость. Но что ей НЕ померещилось, так это слова Вигдис. Рина возмутилась. Да, она много жаловалась на комфорт, а вернее на его отсутствие, на ужасную погоду, но на не способность о себе позаботиться!!! Фыркнув, Рина отряхнулась от снега и задрав подбородок с чувством собственного достоинства повела Графиню в указанное хозяйкой место.
Согласившись с Джули, что разговаривать лучше в тепле и привязав кобылу, с интересом разглядывала зверька женщины, пока Вигдис и Джулиана заведут своих лошадей.
— Спасибо за приглашение. — вежливо ответила Александрина слегка поклонившись — От вина мы не откажемся. Особенно от теплого, если это возможно.

  — Благодарим за гостеприимство, hozayushka, — употребила Джули подходящее к ситуации уважительное обращение на рашеми. — Меня зовут Джулианна, это — Александрина, это — Вигдис. Мы вас постараемся не стеснить, в такой путь зимой никто не пускается без корма для лошадей...
  Похлопав по объемной седельной сумке на боку у Гнедка, женщина вдруг неожиданно заходится в кашле — проклятая метель все-таки не прошла даром для ее здоровья. Стянув рукавицы, она судорожно начинает разминать закоченевшие пальцы.
  — Да, уважаемая Ранежка, за ваше здоровье и процветание мы с готовностью выпьем. Вигдис, дорогая, — обращается она к воительнице. — Будь добра, расседлай лошадок и задай им корму, не зря же Гнедок столько дней идет с дополнительным грузом?
  Взглянув на хозяйку страдальческим взглядом, госпожа Грейсон всем своим видом показывала, как ей не терпится оказаться в натопленном доме, однако уже сейчас, в укрытом от вьюги сарае, потихоньку оттаивающие мозги начинали работать и по другим темам. Урлингвуд, запретный лес... Там, на улице, она бы приняла из рук хозяйки даже чашу с ядом, если бы тот был подогрет до температуры глинтвейна, но сейчас аферистка пыталась сообразить, не грозит ли чудесное спасение проблемами куда более существенными, чем смерть от переохлаждения на большой дороге? Неспроста же запретным лесом рашеми пугают всех, кто решит пересечь страну по этому тракту...

  Не став смущать гордость аристократки, Вигдис занялась лошадьми своей и Джули, но по прибытии в стойло, ненавязчиво, с лёгкой руки второй принялась рассеялась и распределять корм уже на всех. Свою задиру привязала чуть в стороне, ибо если Мамонт заскучает, покоя тут никому не будет.
- Вино - это можно, хозяйка! - Зычно отрапортовала воительница. - Смущать не будем, а ежели помощь какая нужно, не стесняйтесь. Мы не какие-то бродяжки, а специалисты... - Нахмурилась, вспоминая одно из тех словечек что порой слышала от Джули, когда та пыталась выгодно продать их услуги. - Широкого профиля, во! - Широко улыбаясь со всей своей непосредственностью, положила крепкие ладони на плечи спутниц, привлекая обеих к себе. - А пока, ежели дров наколоть или воды натаскать, всегда рада.

Женщина вздернула бровь, услышав сказанное без намека на акцент слово на рашеми, и улыбнулась Джулиане, дополняя теплоту во взгляде широкой улыбкой, словно встретила родича на чужбине. Она отошла в угол сарая и, приглушённо поскрипывая половицами, откинула тяжёлый деревянный люк, ведущий в подвал — невеликий, едва ли полутора метров в глубину. Из темноты пахнуло холодом, влажной землёй и чем-то пряным, напоминающим сушёные травы. Женщина скрылась там на мгновение, послышался стук керамики о камень, а затем она выпрямилась, держа в руках глиняную бутылку, заткнутую деревянной пробкой, покрытой следами копоти и времени.

- Как управитесь с лошадьми, проходите в дом. Я подкину дров в камин, - сказала она и вышла в воющую метель, не дожидаясь, пока женщины последуют за ней. В ее движениях не было и капли страха, она без сомнений поворачивалась к совершенно незнакомым чужакам спиной, но не чувствовалось за ней и какой либо силы. Женщина выглядела обычной селянкой, к которой пришли гости. Светящийся дух остался сидеть посреди сарая, освещая собой помещение.

Как только Ранежка вышла, три путешественницы поймали на себе еще один взгляд. на периферии их зрения мелькнуло что то черное, покрытое с головы до ног волосами, из копны которых торчал длинный нос и палковидные руки и ноги, но стоило повернуть голову, как этот образ пропадал, будто бы просто почудилось.

  Как только Ранежка покинула сарай, Джулианна, не отстраняясь от могучего (и теплого!) стана Вигдис, быстро зашептала:
  — Так, девочки, сразу всех предупреждаю: чем бы ни обернулся разговор в доме — ни в коем случае не дерзить и не делать резких движений. Эта женщина, очень может быть, из хатран или их приближенных, а с ними в Рашемене шутки плохи: скажешь слово поперек такой — и голова с плеч. Рина — с магией играть на виду тоже не рекомендую. Женщинам здесь колдовать в принципе не возбраняется, но кто его знает, что может в голову прийти конкретной ведьме, а ведьмы тут — единственная реальная власть. Ладно, управляйтесь с лошадками, а я пока пойду переброшусь парой слов с нашей хозяюшкой, хорошо?
  Это нельзя было высказывать вслух при Вигдис (да и тем более при тех посторонних ушах, что засели где-то в углу сарая), но больше всего Джулианна сейчас опасалась за положение Александрины. Рашеми, как известно всем, активно конфликтовали с Тэем, ударная сила Тэя — это нежить, а Рина сама... как бы сказать... в некотором роде... в общем, понятно, что Вичларан могут очень даже негативно воспринять очаровательную дампирочку. Значит, стоило все-таки заранее побеседовать с Ранежкой, чтобы понять ее статус, силу и взгляды. Прощупать, так сказать. Внешний вид, как знала опытная аферистка, может быть очень обманчивым... В том плане, что рашеми не носила, конечно, маску, которой вроде как полагается закрывать лицо облеченным властью и силой ведьмам, однако кто вообще сказал, что облик, увиденный ими — подлинный?
  Покинув сарай, женщина отправилась в дом, перед входом еще раз отряхнулась от снега, обстучала друг о друга сапожки и только после этого, с предварительным стуком, зашла внутрь.
  — Не выдержала, — с неловкой улыбкой пояснила она Ранежке. — Очень уж хочется после такой холодины познакомиться поскорее с вашим очагом, в моем возрасте, сами видите, кровь по жилам бежит уже не так резво. Девочки с лошадками и без меня управятся. Спасибо еще раз за приют в жестокое ненастье, пусть ваши боги вознаградят вас за доброту. Ну и мы, если чем сможем помочь — в долгу не останемся...

— Неспокойное место… — тихо прошептала Александрина, прижимаясь к Вигдис и внимательно слушая Джулиану. До Рины и самой дошло, что ее природа здесь может быть воспринята в штыки и навлечь проблем на компаньонок, по этому сделала заметку разговаривать не сильно разжимая губ.
— Хорошо, будь… будь осторожней в таком случае. — ответила в след Джули Александрина, касаясь плеча. После чего какое-то время стояла на месте и слегка вздрогнула, когда ее сердце вдруг решило напомнить, что оно еще частично живо. Рину аж всю передернуло, да так сильно, что остатки снега посыпались на пол, как с отряхивающейся кошки. Карминовые глаза же принялись бегать от тени к тени, пытаясь снова уловить ту странную… тень? Возможно это был дух, чья природа была похожа на природу источника ее магии, по этому чародейка была уверена, что если будет внимательней, то сможет его рассмотреть получше. И что это вообще было?
Все еще озираясь в поисках существа, Александрина, маленькими шажочками приблизилась к Вигдис, занимающейся лошадьми и ткнулась лбом в ее плечо стоя сзади. А пальчики настойчиво вцепились в предплечье (которое даже и обхватить не могли). При желании назойливую принцесску можно было стряхнуть с себя одним легким движением руки, так как расседлывать лошадей одной рукой было не очень удобно. Александрина совсем прижалась к руке Вигдис. И если бы не большое количество одежд и плащ…
— Я волнуюсь. Какие-то хозяйки эти лесные слишком спокойные. Явно силу здесь ощущают. А Джули…ана с ними наедине там… — поделилась своим соображениями Рина, сглатывая слюну, потому как опасная близость сильного бьющего сердца снова пробуждала жуткий голод. Не скручивающий живот, не прилепляющий желудок к позвоночнику. Жуткий голод, от которого ныли десна и резало горло. Пока еще Рина себя вполне контролировала, но нервы и переживания этому не способствовали.

  По мнению Вигдис, каким бы могучим не был маг, волшебник, некромант или прочая колдующая нечесть, встреча лица с топором для всех заканчивается одинакого. И нечего тут её, пуганую, этих самых расколотых лиц целую коллекцию собравшую, пугать какими-то там лесными ведьмами. Но за все время... знакомства девушка уже привыкла к простому факту - в своей мудрости Джули не уступит сказочным монахам-отшельникам и как правило "сделай наоборот" с её наставлениями заканчивается для всех не очень хорошо Вигдис проверяла - раз, другой... десяток. Но и сама жива только потому до сих пор что на ошибках училась, особенно своих. Пробурчав в ответ что-то вроде "да-да, не дерзить и улыбаться", принялась за дело, пусть и не нравилось то, что Джули в одиночку за этой вот колдуньей пошла.

- Согласна... - Отозвалась на тревожные слова Александрины. - Я не боюсь врага из плоти и крови, но как драться со всеми этими духами, до болотными огоньками... но ничего. Нам бы бурю переждать. А если что... Джули опасается этих ведьм, но вот что я скажу. Если то людоеды какие, или еще что такое, у них все еще голова, две руки и ноги. А что до нечести, то и убежать всегда можно. - Хмурый взгляд метнулся к теням, а рука потянулась к метательному топору на поясе.
- Хватит прятаться! Выходи давай, неведомая зверюшка, не хорошо это от гостях по углам прятаться. Коль умысла злово нет, уж мы то не обидим, хватит жути наводить почем зря! - Решила радикально решить вопрос с соглядотаями.

Девушку отталкивать не стала. Седла седлами, а когда важному тебе человеку нужна поддержка, тут уж приоритеты не сложно выставить. Потому крепкая рука легла на талию, а на губах заиграла ободряющая улыбка. Безхитростная такая, просто теплая и добрая. Вторая ладонь на удивление аккуратно перебрала локоны, не портя прически. Пусть с висящий на ней Александрине процесс шёл куда дольше, но спокойствие подруги того стоило. Пусть виснет, обнимает, касается, упрека Вигдис не проронет. Уж не в первой, да и пока кузню держала, те же кошки постоянно под руку лезли во время работы. И ничего, не одну не придушила и даже в окно не выкинула.

  Довольная полученным вниманием Рина слегка успокоилась и даже по мере возможностей помогала ремешки на седлах расстегивать (те что не сильно затянуты) и сумки придерживала, что бы ничего не выпало. Но когда Вигдис потянулась к своему топорику, притормозила ее, решительно накрыв ладонь тянущуюся к оружию своей. Конечно, маленькая ручка Александрины была не способна ни то что воительницу остановить, а даже небольшой метательный топор поднять, но и действовала чародейка не силой, а нежностью. И решительно помотала головой.
— Не стоит. Духи бывают очень обидчивы. А мы в гостях. Может он просто стеснительный? А ты его так пугаешь. — и слегка улыбнувшись добавила — Я бы тебя испугалась.

  Пусть вопрос скорости исполнения поручения был спорным, когда Александрина оказывала посильную помощь, но... об удовлетворенности процессом Вигдис сомневаться не приходилось, что рассудите раз уж за топор хвататься не дают, то можно ухватиться за что-то другое, например, по ниже спины помощницы.
- И нечего я не страшная... ну, типо... если меня поближе узнать. - Расплылась в улыбке воительница, вешая последнее седло на крюк на стене.

Рина, как и подобает воспитанной девушке, пискнула, когда была ухвачена за ягодицу и тут же изобразила на лице некоторое смущение. Возможно, будь она более живой, то еще бы и щечки бы порозовели. Но щечки остались все такого же алебастрового цвета, а вместо этого чародейка захлопала огромными уже почти оттаявшими ресницами. Уж что-что, а глазки «беглая принцесса» строить умела. Карминовые глаза то останавливались на Вигдис, то смущенно устремляли свой взор в сторону, то возвращались обратно. Конечно, они уже не раз делили и обед и кровать, но все-таки то было больше отношения по расчету и взаимной выгоде, а сейчас как будто Вигдис действительно была заинтересована в настоящем знакомстве… Рина не могла принимать такое решение в одиночку, нужно было спросить у Джули, могут ли они открыть ей правду о своих злоключениях. И нужно ли добродушной солдатке знать о природе Рины? Ее светлая душа может восстать против неживой природы Александрины. И что бы заполнить пустоту тишины чародейка ответила с легким смущением:
— Куда уж ближе? — Рина потупила взгляд, вспоминая прикосновения сильных рук. Конечно все это было напускное - чародейка играла роль стеснительной принцессы, которой просто иногда очень хотелось ласки. И то, она всегда подводила к этому очень кружеым путем и всякими намеками, жутко стесняясь и даже далеко не сразу «раскрываясь». Играть недотрогу было куда проще, когда прикосновения другого человека были не самыми приятными. Но в руках Вигдис Рина таяла очень быстро и изображать нерешительность было не просто - тело считало совсем иначе. И как разорваться сразу на двоих? Джулиана была невероятно добра и заботлива к Александрине не смотря ни на что! Это был единственный человек, которого Рина всегда слушала чуть ли не раскрыв рот и всегда старалась делать именно так, как говорит аферистка. И может в силу возраста она не могла удовлетворить потребность энергичной чародейки, это не значит, что эта самая энергичная чародейка не хотела слышать сладких стонов своей любимой наставницы.

Раз уж Вигдис решила хватануть Рину за мягкое, чародейка невзначай прижалась к воительнице и сунула маленькие ручки за борт шубы воительницы и капризно заявила:
— Я уже совсем замерзла… Когда они там уже договорят? — и даже еще и носом шмыгнула, требуя что бы ее погрели — Скоро вместо беглой принцессы Яртара у вас будет маломобильная ледышка из… из Рашмена!

  - И правда замерзла. - Вигдис накрыла своими ладонями еë поверх одежды, а Рина могла поймать на себе обеспокоенный взгляд, но Джули не просто так ведь затеяла... что она там затеяла, и на взгляд воительницы справились с седлами они куда раньше, чем можно было ожидать, зная достаточно эту парочку. Потому, не долго думая, стянула с себя шубу и набросив на плечи девушке, сцапала её уже куда в более крепкие объятия. Так и осталась стоять, столь близко, слишком близко, так что и стук её большого сердца слышен, и горячее дыхание обжигает щеку.
- Никаких замороженных принцесс в мою смену...

  Довольная, полученным вниманием, Рина с готовностью прижалась к воительнице, но немного обеспокоено повела плечами под тяжелой шубой, под которой можно было спрятать пару таких принцесс.
  – А ты сама не замерзнешь?.. – чародейка обхватила Вигдис одной рукой за талию, а второй как бы собиралась обхватить с другой стороны, ладошка как бы случайно юрко нырнула под толстую рубаху...
...чтобы наткнуться на холодные кольца кольчуги...
  – Ой... – сконфуженно потупила взгляд чародейка, вытаскивая руку и кладя ее все же поверх рубахи. Кажется, кольчуга Вигдис останавливала не только стрелы и острия клинков, но и юркие ручки чародейки. Впрочем, она не долго смогла изображать сконфуженность и стеснение. Почувствовав на щеке горячее дыхание, а потом секундой позже биение большого сильного сердца, Александрина замерла. Черты лица заострились. Зрачки превратились в две большие черные дыры. Чародейка шумно сглотнула. Вигдис могла быть уверена, что она почувствовала один, ну максимум два удара сердца, за все это время. Хотя ритм сердцебиения чародейки точно должен был участиться. Рина потянулась губами к шее Вигдис, потеряв на короткий промежуток времени контроль над собой и даже успела коснуться слегка, оставив фантомный поцелуй на шее воительницы. Прежде чем пришла в себя, даже слегка дернулась. Но объятья действительно оказались крепкие, Рина вырваться не смогла. Паника была взята под контроль весьма быстро и чтобы спрятать лицо, Александрина спрятала лицо, уткнувшись в грудь Вигдис.

  — Не выдержала, — с неловкой улыбкой пояснила она Ранежке. — Очень уж хочется после такой холодины познакомиться поскорее с вашим очагом, в моем возрасте, сами видите, кровь по жилам бежит уже не так резво. Девочки с лошадками и без меня управятся. Спасибо еще раз за приют в жестокое ненастье, пусть ваши боги вознаградят вас за доброту. Ну и мы, если чем сможем помочь — в долгу не останемся...

Зайдя в дом, Джулиана была встречена волной теплого воздуха. Сразу за входной дверью начиналась уютная гостиная с потрескивающим очагом , рядом с которым располагался стол с двумя добротными еловыми лавками, на которых при желании можно было и сидеть и лежать. На полу комнаты лежало несколько звериных шкур. Комната была совершенно круглая за одним исключением в виде угла в дальней ее части, делавшего форму комнаты больше похожей на каплю. В том углу стоял маленький стол и стул, будто для халфлинга, с тарелкой, усыпаной крошками, и кружкой с недопитым горячим чаем. Из комнаты вела одна глухая дверь вглубь холма.

Ранежка сняла с себя тяжелую шубу и повесила ее на деревянную вешалку у входа, и, когда Джулиана вошла, она жестом предложила ей сделать то же самое.

- Располагайтесь. Моя суженая должна вернуться вскоре. Уверена, она сочтет ваше появление знаком, - она улыбнулась немного виновато, - Она... привыкла, что ее слушаются беспрекословно, а потому может быть немного резка на слово для чужеземцев. Прошу, не принимайте на свой счет. Мы сейчас переживаем большую беду, но не можем обратиться к своим за помощью, а сил одной хатран недостаточно, чтобы ее одолеть. Но об этом не будем пока.

Она отошла к камину и взяла из шкафчика над ним несколько деревянных кружек и тарелок, расписаных красными узорами. Расставив их на стол, она налила в каждую приятно пахнущее пряностями вино, а на тарелки легло подогретое жареное мясо.

Возможно это был дух, чья природа была похожа на природу источника ее магии, по этому чародейка была уверена, что если будет внимательней, то сможет его рассмотреть получше. И что это вообще было?

Стоило девушкам проявить более активный интерес к неизвестному явлению, как наваждение пропало совсем, перестав себя проявлять как либо. Александрине вспомнилось, что за время путешествий по Рашемену, она в каждом доме, лавке, таверне, даже конюшне видела, как люди, заходя, здоровались с живущими там духами, или еще как то проявляли уважение. Дух, живущий здесь, видимо был одним из таких "домашних" духов, присматривающим за хозяйственной постройкой. Эти духи считались добрыми, но капризными.

Громогласный призыв Вигдис остался без внимания. Существо не торопилось показываться на глаза секироносице. Напротив, все вокруг затихло, и будто бы даже метель за дверьми не так громко шумела, пытаясь изобразить деликатность в такой момент. Лошади чувствовали себя спокойно, отогреваясь и отдыхая от хлестких ударов ветра. Жаль только, что даже присесть было негде - кроме бочек и мешков, под это не предназначенных, в сарае не было мебели. Ожидание Джулианы могло затянуться. Спасибо, даже в сарае было достаточно тепло.

  - А они не торопятся. Думаешь, стоит постучаться? - Слишком мило улыбаясь для её личика, протянула Вигдис. И если близость губ Рины к её шее и дампирши вызывал один голод, то вот у самой Вигдис такие подразнивания будили вполне определённое настроение. Да и поползновение в сторону того что кольчуга защищала без внимания не осталось.
- Любишь ты... глазки прятать. - Выдохнула воительница всей грудью, со всей аккуратностью, но все же вполне ощутимо, подняла голову девушки вверх, пленя локоны её волос стальной хваткой. Пара мгновений для того что бы утонуть в глубине глаз...
- Я уже... проголодалась. - Слишком грубо и не оригинально, но в этом была вся Виг. Без шансов... у сладких, но холодных уст чародейки ускользнуть.

  Быстрым взглядом, без демонстративного любопытства, Джулианна окинула жилище, и, сняв тяжелую шубу с меховой шапкой, с благодарным стоном потянулась руками к огню. Все-таки ее стильная амазонка с раздельной юбкой и жакетом из черного бархата была для здешних мест одеянием не слишком практичным. Это уже не говоря об обуви — поверх ее дорогих сапожек уместно было бы нацепить эти самые, как их, valenki...
  На слова о "суженой" Грейсон важно и понимающе кивнула. Все-таки карты в вечной игре Тиморы с Бешабой легли презабавным образом, и вскоре под одной крышей соберутся аж пять любительниц женской красоты — хоть желание в такой компании загадывай. По крайней мере, удастся избежать многих типичных для диких мест вопросов и взглядов, от которых иногда хочется бросить это бесконечное бегство и вернуться в такое уютное своим равнодушием к чужим особенностям и причудам Глубоководье. Насчет остального же — что ж, догадаться о том, что придется в итоге иметь дело с хатран, было легко. Теперь следовало задаться естественным для старой аферистки вопросом: что с этого расклада можно поиметь? Ну да пока Ранежка сама не хочет распространяться о заботах своей дамы сердца — давить явно не стоило. Пока что можно было попытаться расположить к себе хозяюшку... хотя бы через интерес к домовику.
  — Дорогая Ранежка, мы с девочками путешественницы опытные, и знаем, как вести себя в гостях, тем более в таком уютном месте, так что постараемся быть максимально обходительными с вашей суженой. Что ж, не будем о делах и заботах. Ваш домовой, — кивает она в угол, где духу отведено свое обеденное место. — Пока стесняется чужих, наверное?
  Тщательно подбирая интонацию и вспоминая изрядно уже позабытый мотив, она пропела двустишие на рашеми:
  —Дедушко домовой, хозяюшко дорогой,
  Сядем рядком, да поговорим ладком...

  — Была у меня в молодости в Сюзейле подруга из рашеми. — пояснила Джулианна. — Путешественница. Она и научила языку, да и всяким поговоркам-присловьям тоже. Ох, боги, как давно миновали мои двадцать пять...
  Мошенница умолчала, разумеется, при каких обстоятельствах познакомилась с той самой рашеми и как некрасиво это знакомство оборвалось. Дело-то давнее, ее теперешние пассии в те времена еще и не родились. Что-то они задерживаются, к слову. Неужели опять начали тискаться на виду у духа сарая и лошадок? Вот же неугомонные...

  Рина послушно подняла голову, но взгляд сначала все-таки отвела в сторону, смущенно хмурясь. Если бы могла, то и щечки бы порозовели. Иногда чародейка специально румянила их, что выглядеть слегка смущенной, порозовевшей. Только лишь на долю секунды поднимала свои огромные карминовые глазки на воительницу, чтобы похлопать ресницами и снова отвести взгляд.
  – Может быть... – неуверенно то ли вопросительно, то ли утвердительно произнесла Александрина, косясь на дверь. Но в конечном итоге "сдалась", поднимая широко распахнутые глаза на Вигдис, позволяя увидеть ей сначала свое отражение в них, а потом и нырнуть с головой. Но, конечно же, никто не дал ей ни то что постучать в дверь, но даже никто особо не спрашивал ее мнения...

...и все бы это имело смысл, если бы не было игрой Рины, которая была только невероятно счастлива, что ей уделяют столько внимания. Такого внимания. Но чародейка обожала изображать невинную жертву, предварительно провоцирую кого-нибудь на решительные действия. По этому продолжала играть. До самого конца...

...испуганно выдохнув неуверенно встретила губы Вигдис, даже не сразу раскрывая губы, что бы пустить напористую воительницу, а после пары мгновений и вовсе обмякая в ее объятиях. Не смотря на старательное изображение неопытной девушки, Александрина все же старалась, что бы Вигдис не укололась об чьи то очень острые и длинные клыки.
  – Голод... – эхом откликнулась Рина, не отрывая взгляд от глаз Вигдис и вот уже казалось, что еще секунда и она снова смутится и отведет взгляд, но произносит – Это было так... неожиданно. Тебе нравятся мои губы?
Медленно закрыв глаза, Рина слегка наклонила голову, позволяя снова завладеть ее пухлыми губами. Но вместе с этим как бы невзначай подалась вперед, желая прижаться к Вигдис только сильней. Почувствовать биение ее сердца.
Однако, здесь все же было кое-что…кое-кто…кто смущал чародейку. Дух. Пусть существо и было не враждебным, но могла весьма своеобразно проявить свой капризный характер. И уж тем более нечего ему было тут подглядывать.

  - Не только лишь губы. - Прошептала... на весь сарай Вигдис, после того как позволила себе насладиться самым краешком столь желанного десерта. Но пусть удивительно, но разум восторжествовал, задвинув чувства, правда не на долго...
- Кхм... и правда, лучше идти, а то потеряют, да и вдруг они и правда "того"? Не хотелось бы... - Намекая на людоедов что могут уже готовить котёл для их Джули.
- Не отказалась бы от горячей ванны. - Сама не поняла как набрала на странную мысль.

Неожиданный поворот даже слегка сбил Рину с настроения. Чародейка нахмурилась на пару мгновений, даже пропустив мимо длинных ушей комплимент. После чего окинула сарайчик взглядом: ни сена, ни мешков, только коробки да какой-то инвентарь. Чародейка уж было собиралась «дожать» Вигдис, не позволив добыче вот так соскочить, но успела оборвать эти мысли, понимая, что в ней сейчас говорит ее жуткий голод, который не утащишь ни в чьих объятьях. Да и подглядывающий дух как-то не внушал доверия. А уж вытворять что-нибудь на глазах у Графини вообще казалось неприличным…
— Горячая ванна. — возвращая себе смущенный повторила Александрина — Я бы тоже не отказалась…
И прежде чем все-таки отдалится, не желая ставить точку, быстро поцеловала Вигдис в уголок губ и ловко вывернувшись из объятий (но не торопясь возвращать шубу) завернулась в нее поплотней, но на пол пути затормозила, оглядываясь в поисках духа — Присмотри, пожалуйста за нашими лошадками, добрый друг. Мы с хозяйкой пойдем пообщаемся. И благодарны тебе за гостеприимство. — бросила взгляд на Вигдис, подошла, пихнула воительницу в бок — Виги… скажи духу спасибо за гостеприимство… — шепотом произнесла чародейка. Как общаться с духами она представляла мало, но вроде этим все местные всегда выражали почтение. После чего подошла к двери, постучала, прежде чем открыть.
— Кажется, с лошадьми управились. Я бы не отказалась от упомянутого ранее теплого вина.

Ранежка с улыбкой присела за стол напротив Джулианы, немного сузив глаза после услышанного стишка.

- Наш хозяюшко не любит, когда незнакомцы с порога зовут его, от дел отрывают. Поздоровались, и ладно. Хорошо, что вы знакомы с нашими обычаями. Пока жила в Пояре, странники частенько духов обижали своим невежеством. Вы кушайте.

Она приподняла голову, услышав стук, и встала из за стола, чтобы открыть дверь. Стоило той распахнуться, как светящийся бельчонок юркнул с дом, вперед девушек, и, пробежав огненной молнией через помещение, с довольной мордашкой уселся в костер прямо на поленья.

- Проходите, проходите. Вы вовремя, - сказала она, наглазах расплываясь в улыбке и маша кому то за их спинами.

Из белесого тумана метели вышла фигура в меховой одежде с длинными темными волосами, заплетенными в одну мощную косу , достающую до колен. На ее лице была деревянная маска, украшенная различными узорами. Меряя шаги высокими меховыми сапогами по наметаемому снегу, она вошла в дом следом за Александриной и Вигдис.

- Здравствуйте гости, - в голосе женщины в маске чувствовалась глубина и сила, способная перекричать гомон битвы, - Рада, что духи уберегли вас от гнева стихии. Имя мое Прадуша. Я надеялась, что духи найдут умелых странниц, способных помочь, и вижу, надежды мои оправдались.

Ранежка помогла своей подруге раздеться, слегка краснея в ее присутствии, но не вмешиваясь в ее разговор. Меж тем Прадуша продолжала:

- На мой дом пала беда, и я вынуждена просить помощи у кого-то, не связанного с хатран. Беда характера личного, о кой не могу поведать я другим сестрам. Потому то и просила духов я привести сюда путниц. Надеюсь, вы не в обиде.

  — Ну, знакома — это сильно сказано, — улыбается, отмахиваясь, Джули. — Так, по верхам нахваталась, так что уж простите, если где впросак не со зла попаду... Сейчас Вигдис с Риной дождемся — тогда и потрапезничаем. А вот и... Ух, какой серьезный зверь!
  Следом за девочками в дом входит и его настоящая Хозяйка — глава, так сказать. По поведению Ранежки несложно догадаться, за кем под этой крышей всегда последнее слово и с кем стоит вести серьезный разговор. Ну а кому стоит — тоже понятно: Джули в своей тесной и уютной компании выглядит очевидной старшей, за ней и первое слово.
  — Поклон и вам, хозяйка, — встав из-за стола, госпожа Грейсон и в самом деле изображает то ли легкий полупоклон, то ли очень глубокий кивок. — Благодарствуем за приют и угощенье в ненастный вечер. Меня зовут Джулианна, это — Ри... Александрина, это — Вигдис.
  Однако последовавшие за приветствиями и представлениями слова заставляют ее выпрямиться в струнку и здорово напрячься. Как бы в задумчивости она подбирает со стола кружку с подогретым вином и слегка отпивает. Буря, значит, накрыла и загнала их сюда не просто так? В этом проклятом ведьминском краю стоило ожидать чего-то подобного. Плюс еще беда, павшая... получается, конкретно на этот дом? Каких-то признаков бедствия и скорби тут не наблюдается: возлюбленная Прадуши выглядит здоровой и не слишком печальной, просто озабоченной, огнеустойчивый бельчонок вроде тоже не похоже что грустит, вообще, по поведению духов и общей атмосфере как-то не видно особых проблем. Вопросов пока больше, чем ответов, и главные два из них стоят в полный рост: чем все это дело грозит и что с него можно поиметь?
  — Это очень хорошо, что духи вели нас всю дорогу, — осторожно начинает аферистка. — Я, признаться, в момент слабости начала мысленно прощаться с жизнью, здесь бы нас только по весне дикие звери и нашли... Что ж, госпожа Прадуша, странницы-то мы бывалые, однако беды вашей пока не знаем, как не знаем вообще, есть ли у нас умения да средства против нее. Думаю, за столом ее и обсудим...
  Рашеменское присловье про "сперва накорми, напои, в баньке попарь..." Джулианна, разумеется, слышала, однако деловая беседа уже по факту началась, так что вряд ли ведьма была так уж сильно озабочена соблюдением ритуалов гостеприимства. Любопытство же сейчас глодало старую аферистку ничуть не слабее голода, и она не видела ничего плохого в одновременном и скорейшем их удовлетворении...