A.U. | ходы игроков | +Тропа [Новак†]+

Общее. Новак.

Тишь да гладь. Продвигаясь по дорожке, замечаешь, что справа от тебя деревья редеют, а за ними, похоже, какая-то поляна. И дальше по пути деревьев с той стороны метров так сто пятьдесят, а то и двести, как нету. Но линия густых кустиков все равно имеется. А на поляне, похоже, кто-то шастает. Довольно много людей, в отдалении. И шум голосов различается. Похоже на какое-то собрание - толпа, а перед ней несколько человек. И еще какая-то хуйня видна, но плохо - деревья мешают.

Ускорив шаг, парень постарался как можно быстрее и по возможности тише пройти мимо поляны. Ему уж точно сейчас было не до пикников и всего остального, чем можно заниматься в лесу.

Общее. Новак.

Справа слышатся голоса. Один, довольно настойчивый, пытается перекрыть. Все напоминает какой-то митинг, но уж очень дебильный.
- ...но постойте! Я говорю вам о достоинстве нации, о нашем превосходстве! А все, что нужно вам - это крепкий хуй? Не могу, не желаю в это верить!
- Ну хуй не хуй, а ступай-ка ты вон, пока не поколотили. Слава Роду!
Свист. Одобрительный гул голосов. Бредятина. Полянка подходила к концу, и снова начинались деревья. Голоса как-то растворились в местной тишине, сойдя сначала на неразборчивое гудение, а потом и вовсе пропав. Вроде радует. Но вроде и нет - тут не горят фонари, и висит стойкий полумрак. Только ветер, все тот же ветер гуляет. Идти можно ничуть не сгибаясь, и не особо таясь, но вот предчувствие - оно плохое. Парк и раньше слыл весьма прибабахнутым местом. А сейчас, кажется, его прославленную "ауру" можно даже попробовать на вкус. Кусты по обе стороны дорожки, и темень. Тут, наверно, танк может спрятаться, если двигло заглушит. Или еще хрен знает что.

Общее. Новак.

Тропинка впереди изгибалась, да почти прямым углом. Зашел за нее, и увидал силуэт метрах в пяти от себя, стоящий чуть в стороне дороги. Не сказать, что большой - не то, что оставшийся неназванным дядька в маскировочном костюме. Но и не малый. Будто что-то тащащий на себе - разобрать было непросто, ведь фонарей как не было, так и нет, а темнота будто стала осязаемой, и заполняла пространство как желе. Или мармелад. С каким-нибудь виноградным вкусом, или смородиновым. Фигура повернулась в твою сторону, и подняла руки, направляя что-то на тебя. Защелкал, засверкал прерывистой пронзительно-синей в этой темноте молнией электрический запал. И меньше, чем через секунду рванулась тугая струя огнесмеси. Все вокруг осветилось неверным светом, на тот недолгий миг, пока не лопнули, не выдержав плавящего плоть жара, глазные яблоки. Дьявольская боль, которой в специальных заведениях пугают грешников-рецидивистов. Открывшийся, чтобы в последний раз издать вопль, рот набрал жаркой смерти, забивающейся в горло, выжигающей все внутри. Ноги понесли прочь, но далеко уйти не удалось - чрезвычайно густая огнесмесь продолжала полыхать, оставаясь на одежде, и добравшись сквозь нее до тела. Агония длилась недолго. Дождавшись угасания последнего язычка химического пламени на лежавшем, уже неподвижном теле, незнакомец ушел обратно во тьму.
Взорам двух закамуфлированных мужиков, прибежавших на зарево, и готовившихся к худшему, предстал страшно обгорелый труп, распространивший вонь паленых волос, мяса и жира на десятки метров вокруг, а так же внушительных размеров фаллоимитатор, выпавший из прогоревшего кармана, совершенно нетронутый адским огнем.
- Пиздецы, Кириллыч, - пробубнил сквозь фильтры один из них.
- Жестокий мир жесток, Арсений, - сказал крупный, и ударом заправского футболиста отправил дилдо в кусты, - Этак скоро инопланетян встречать будем, хлебом и солью, да.
Приближалась полночь. В Битцевском лесопарке вновь повисла тишина.