Боги как люди | ходы игроков | VIІ век: Буйство народов

Тэрим

- …зато рыба тут хорошая. Даже трескоселёдка не сравниться со сломосом. Вкусный он, жирный, смотри как шкварчит.

Улыбающийся судемоаг перевернул нанизанную на прутик рыбину и быстро отдёрнул руку – жар от угольев пёк пальцы. Его собеседник был мрачен.

- Нахватался ты этой заразы у рогатых. Зачем портить огнём такую пищу. Не здорово это только одно печёное есть. В сырой рыбе сила, а это баловство одно. Красные умного не сделают.

- Ну, да. У них всё на огне. Они вообще на нём помешаны. Даже кожа красная. Уродцы. Не повезло им. Наверное Пиросалали криворук раз таких создал. Хотя он вроде вообще птица, вроде пинкаана. Крыльями оно конечно трудно что-то приличное сделать.

- Не богохульствуй дурак. Вдруг Он услышит. Мы тут в Его владениях и долго ещё будем.

- Вот-вот. Мы тут уже какой год? Я и забыл уже как моя жена выглядит. На рогатых баб уже поглядываю. Дети мои уже почти взрослые. А что я делаю? Что я тут делаю? Бью каких-то гитов и ловлю их стрелы.

Судемоаг перестал улыбаться и взялся показывать товарищу шрамы. Почти что белые они были хорошо заметны на синей от загара коже.

- Ты на этой лодке сюда приплыл, а для меня эта уже третья. От моего первого экипажа только я и остался. От второго меньше половины. Великая Сенаяла велела нам сюда плыть и сражаться. Вот мы и приплыли. И бились. Никто не скажет что мы трусы. Но сколько можно? За что мы воюем? За воды полные сломоса? Нет. За славу? Мне её уже хватит до конца жизни. Может хватит.

- Ты прав. Нечего нам делать в этих водах огненного бога. Надо уходить. Жаль что вожди нас не слушают.

- Они слушают. Они сами говорят о похожем. И не только об этом, а ещё и о том что нельзя возвращаться с пустыми руками.

- Да, плохо приплыть из-за моря и привезти лишь шрамы, но что мы можем тут взять? Ведь у нас нету товара для торговли. Наловить сломоса? Так что не съедим в дороге то испортится.

- А зачем торговать? Разве рогатые не задолжали нам за помощь? Разве не мы спасли их от гитов? Разве не принадлежит спасённое нам по праву? Почему бы не взять то что нам причитается?

*******

VI век ознаменовался новым объединением Эллики. Сперва, после ожесточенной, но короткой войны пал Илидор, затем был покорён Колот. Многие говорили, что как-то слишком уж легко поддались свирепые воины пограничья. Была ли то воля Алея или же хитрый сговор между царями, но только вновь подчинился Колот северу. После такого ясно уже было кто осуществил пророчество и к концу века Аколпос сам признал власть рода Окриса.

Такова уж природа эллинов что для того что бы утихли войны между соседями надо им вместе воевать ещё с кем-то. И все понимали на кого обрушит свою мощь Эллика. Горе тебе Югорзорсаг!

***

Вокруг Талласы бушевала война. Гиты и забраки схватились между собой и даже другие народы оказались втянуты в это противостояние.

На севере забраки большими силами накатывались на Западную Гитию. После упорного сопротивления гиты были изгнаны из степей, а Нис-Дипрагмат был разрушен. Но успех дался рогатым дорогой ценой. Отряды из Исбрука и Грестаны были разбиты и мало кто из воинов вернулся домой, но зато те кто вновь увидел родных рассказали о том как подлые южане отправляли корхакцев под гитские стрелы что бы потом заполучить себе легкую победу. Не принесла та война ни земель, ни добычи, ни даже большой славы. Потому что нет славы в походах из которых возвращается один из десяти. И охладели кзабраки к своим светлокожим родичам. Истбрукцы же, к тому времени давно породнившиеся с племенами из огнёвищ отложились от Пиррстэнда и пристали к Грестане.

На южном побережье Талласы аксосцы собрали великое множество воинов. Гиты из верховий Потами должны были идти пешком, а из низин на лодках. Край этот не видел ещё такой силы что собиралась обрушиться на Лапирон. Поднималась пыль под ногами бойцов, летели брызги под вёслами. И лишь один город противостоит этому, ведь остальные забраки отправились воевать на Селему.

Но судьба благоволила священному огню Лапирона. С запада приплыли синекожие и там где воды святой Потами мешаются с волнами Талласы флоты встретились. Не посрамили гиты родительницу. Крепки были их руки, быстры лодки, отважны сердца. Множество судемоагов погибло в том сражении, но в конце-концов они были разбиты. Год за годом пытались гиты прорваться морем до Лапирона, но каждый раз синекожие перехватывали их. Приходилось отступать. Несколько раз доходило до крупных сражений на воде, но чужеземцы всякий раз побеждали.

Узнав, о разгроме вражеского флота Абель Пирр отправил своих воинов на Фройро в надежде захватить город и окрестности оставшиеся без лучших бойцов. Но гиты из Вомоса и Корифи спустились по реке и разбили захватчиков. Преследую беглецов они дошли до самого Лапирона и смело пошли на штурм стен. Не раз и не два пытались аксосцы захватить город, но каждый раз их отбрасывали. В конце-концов они вынуждены были уйти. Но беды священного города на том не кончили. Цыки решили воспользоваться сварой соседей и великой ордой вторглись в Забрию. Немолодой уже Абель Пирр возглавил ополчение что разбило зелёнокожих захватчиков. Но битва была кровопролитной и сам полководец тяжёло ранен дротиком. Он так полностью и не поправился и через два года старая рана привела его на погребальный костёр.

Судемоаги хотя и спасли Лапирон, но тяготились тяжёлой войной за чужаков. Отношения между ними и забраками не сложились. Синекожие были заносчивы и спесивы, а рогатые не из тех кто такое терпит. Особенно когда стало ясно, что аксосцы научённые горьким опытом не смеют уже соваться в море. Кончилось всё тем, что судемоаги решили вернуться домой, а что бы не плыть порожняком разграбили Ашбор и Стиллон. Такая же судьба ждала и Элсвейр.

***

Не только войной жили в шестом веке забраки. Как всегда охотились они и торговали. Как всегда отправлялись в далёкий путь файрбрингеры. Весь Кор-Хак исходили они и достигли земель за ним. Открыли для себя великую страну Илику горы которой похожи были на Селему. Оказались иллики народом многочисленным и умелым, не чета дикарям штирам. Даже кзабраков превосходили они. Но всё равно варвары есть варвары – первым делом бьют копьём, а лишь потом говорят. Норовят ограбить, а то и убить. Скверного они нрава и мало у кого получалось с ними торговать.

***

На третий век существования Цвергардума Дариды смогли объединить под своей властью все племена и роды цвергов. Непокорные раньше лесники сами пришли к ним просить помощи от юдьяр. А потому едва объединившись держава сразу же начала войну с соседями. Правда на совсем уж большую войну Дариды не решились, ограничившись опустошительными набегами в глубь Бескиреара. До самой Каулерпы доходили отряды тощих неся смерть и опустошение четырёхруким. Правда большинство воинов из тех славных набегов не возвращалось. Знали юдьяры за какой конец копьё держать и как стрелы пускать. А ещё невиданного противника встретили в чужой земле цверги – воинов сидящих на каукорнах. От таких не убежишь, перед такими не устоишь. Может оно и к лучшему, что убоявшись могучего Цвергардума сидела югра в своей земле и не осмеливалась ответить чем то большим мелких пограничных стычек.

На западе же древняя вражда цвергов и эллинов постепенно сменялась торговлей. Пускай местные племена не привечали такого, но зато для торговцев с побережья раздолье. Ни им самим ни предкам их ничего не сделали высокие чужаки да и товару у них интересного более будет чем у лесных дикарей. А если что разве кто запретит купить у сородича и продать эллину? И лесники вроде как со старыми врагами не торгуют и выгода всем есть. Правда опасное то было дело поскольку длинные народ ненадёжный и предательский, да и нрава буйного – чуть что за копья хватаются. Так что торговать с ними отваживались лишь самые храбрые и жадные.

***

Веками воевали юдьяры с цвергами пытаясь покорить Амдар. Неудачно надо сказать воевали. Мало в тех походах было побед, зато много потерь. А потому когда вместо разрозненых племён на юге поднялась могучая держава немногим уступавшая самому Югорзорсагу, когда на западе вновь объединялась проклятая Эллика не посмела югра вести завоевательные войны ограничившись обороной. И было от кого – вечно тлела пограничная война, раз за разом вторгались орды цвергов в глубь Бескериара.

В тех сражениях и стычках освоили юдьяры новое искуство войны с каукорны. Садился боец на круп животного, погонял его нижними руками, посылал стрелы верхними, за горбом прятался, щитом малым защищался. Не догнать воина на каукорне, не убежать от него, страшно когда зверь громадный на тебя бежит. Но сложно это искусство и не каждому даётся. Сперва было таких умельцев единицы, затем в каждом роду появились, а к концу века едва ли не половина лесных юдьяр так могли.

***

Пока соседи строили государства и осваивали новые умения цыки как и прежде кочевали по степям. Дротик хорош и против каукорны и против гита, шалаш крытый пучками ситари или гаргутовой корой, костёр ночью – что ещё надо? Даже дикие сельты и те стали понемногу объединяться и построили первый город, а ыцыууг так и кочевали племенами. То один то другой вождь объединял сразу несколько и начинал гордо именоваться вождём вождей и владыкой всей степи, но всегда таких как он было несколько и ни одно из подобных объединений не переживало смерти создателя. Но таковы уж цыки – вся их жизнь кроме еды и сна это борьба за место в иерархии. Не могут они жить сами по себе. Не знают они другого способа объединиться кроме насилия и подчинения, измен и драк. Потому легко создаются ими племена и легко рушатся.

Но время идёт и даже цыки меняются. По наущению своего бога создали они город святилище Хорытыс. И вскоре стало традицией приходить племенам туда для жертвоприношений и празднеств. И странное дело – с боями шли племена туда через вражеские земли, но мирно ставили шалаши в Хорытысе рядом с врагами что бы опять схватится с ними покинув город. Не прошло и двух поколений как ясно стало, что кто владеет городом тот вождь над вождями. И поняли вожди что есть цель и вершина стремлений. И так впервые объединились западные ыцыууг.

***

Видимо был шестой век благоприятен для дикарей. Не только цыки, но и штиры обрели государство. Пришёл на Юну новый бог и обратил взор свой на чёрных, козлоногих и рогатых. Кто бы подумал, что такой народ может кого-то заинтересовать. Даже создатель штиров лишь зло потешался над ними, а вот поди же ты. В предгорьях Дикоп, в землях что по сравнению с центральным Кор-Хаком кажутся богатымИ, в землях где рядом с огнёвищами чудом уцелевают рощицы гаргут вырос город Трах-Тор. Большое и уродливое стойбище. Центр кочевий племён*. Каждый штир в окрестностях стремиться провести там побольше времени и лишь голо выгоняет его обратно в Кор-Хак. Потому что там где много штиров мало корхакорн, да и по правде говоря вообще мало что уцелевает потому что трудно представить то чего бы они не съели с голоду.

Хотя власть Гиперсикера пока признают лишь племена юго-востока, но весть про огромного вождя с блестящими как Яра рогами разнеслась по всем огнёвищам до самых пределов Эллики. Даже на севере началось брожение вылившиеся в новые набеги неспокойных козлоногих.

* Само собой на одной охоте постоянным население города быть не может.

Хея

- …вот даже не верится что раньше всё это пришлось бы на вёслах пройти. А сейчас лежи себе да бока на солнышке грей.

Назвать изнурительную скуку под немилосердно жаркой Ярой отдыхом мог только такой болтун как Педоро. Но никто его даже не перебил. Пускай щебечет как гуля. Хоть какое-то развлечение.

- Я вот как вспомню дорогу на Лекатан так и вздрогну. Четыре дня на вёслах! Четыре дня с утра до ночи! Вечером первого дня думал умру. На второй жалел, что не умер вчера, на третий рад был бы умереть. На четвёртый я уже даже и думать не мог. Вот, следы от крови. Нет, не этот. Это я и сам не знаю от чего, вот тут на рукояти…

Жара, плеск волн, надутые попутным ветром эйровые паруса, твёрдые лавки и борта, набитые до синяков зады и спины, стёртые в кровь руки, загрубевший и покрывшиеся мозолями ладони. Войско Альворады плывёт на юг. Плывёт завоёвывать новые земли.

- …говорят они совсем здоровенные. Даже выше судемоагов! На голову!

- Педоро, ври да не завирайся. Разве можно с такими чудищами воевать? Мы плывём бить нормальных людей, а не монстров каких-то. Или ты думаешь у эсколлидо совсем ума нету?

- Сондельмаром клянусь что не вру! Я сам их не видел конечно, но говорил с купцами которые к ним плавали. Они сами говорили, что мол пока не увидишь не поверишь какие громадные! А еще они говорили что у этих аскагалей волосы светлые совсем как у фарфалей.

- Ха, так что Педоро, получается мы плывём воевать с фарфалями только очень большими? Так что ли? Ребята вы слышали?

- Слышали, слышали. Я уже представил себя с такой фарфалькой. А какие сиськи там должны быть! Ладонью не схватить! А задница!

- Хуан, тебя на такую фарфалю не хватит. Ты уже еле живой будешь, а её ещё подавай.

- Ничего, ребята. Я не жадный. Поделюсь…

***

Веками шла война вокруг Саамии. Века набегов, боёв и стычек по стенами, десятки осад и штурмов. Из тел погибших можно было бы сложить холм, да только керры и ночные дьяволы растаскали по саванне кости, а сейчас на лугу перед городом стоит живое войско. В этом веке не буду аскаскаты отсиживаться за стенами, а вновь как в древние времена встретят врага в поле. Собрался народ Аску тучей и молнии его гнева поразят врагов. Толпами стоят стрелки и поставленные на землю луки возвышаются кончиками над их головами. Переговариваются между собой копьеносцы. Тут и там видно непримиримых с задвинутыми на макушку масками. Но есть те на кого сами аскаскаты смотрят со страхом.

Керраскаты. Они и их воспитанники. Огромные хищные ящеры, гроза авусовых стад. Керры. Отогнать такого втроём или убить десяти охотникам подвиг. А тут они рядышком. Со всеми своими острыми зубами и длинными когтями. А между ужасными тварями ходят те кто их вырастил из яйца, кто кормил и холил. Кому целые роды приводили стада авусов на пропитание. Для кого лучшие охотники искали лежбища злобусов. Говорят, что все керраскаты мастера своего дела, потому что другие быстро кончают в желудках хищников.

***

Тирамол сложил руки на груди и приподнял подбородок. Вся его поза демонстрировала упрямство. Он бул хорошим купцом и знал когда надо быть мягким, а когда жёстким. Эти рохо народ упрямый и уважают силу, а потому с им надо показывать характер. Иногда. Тут тоже нельзя перегибать палку, а то закончишь на вертеле.

- Но купец, мне не нужны ни её племянники, ни муж. Почему я должен буду кормить целую ораву нахлебников? Ну фарфалька твоя хороша в постели, но я не из тех кто интересуется мальчиками или детьми. Она и сама едва ли больше моей дочери, а уж те последыши которых я в твоей лодке видел совсем крохотные.

- Во-первых, фарфали продаются только семьями. Во-вторых, я ведь не говорю что именно ты должен всех их кормить. Думай только о своей новой наложнице, а остальные сами позаботятся о тебе. Всё что надо это пристроить ещё одну хижину. У тебя во дворе их и так двадцать.

- Двадцать три.

- Вот-вот. С каких это пор в Занзаре не хватает бамбука и алемы? Прикажи и твои сыновья с невестками сделают ещё одну маленькую хижину за день. Ты платил выкуп за каждую из своих жён и строил им дома. Тут тоже самое.

- Но эта бледная малявка не жена! Рохо не хенятся на недомерках!

- Нет конечно. Но она будет радовать тебя по ночам и помогать старшим жёнам с домашними делами. Да и мужу её дело найдётся. Например носить воду или ещё что.

- Ну ладно, ты сказал что они не ревнивые. Да и ясно что такого слабака боятся нечего, но носить воду? Это женская работа!

- Ой, все фарфали как бабы. У нас дома даже шутят, что если закрыть глаза, то не сразу разбершь кто там у тебя в постели…

По тому как сошлись над переносицей брови старейшины Тирамол понял что кажется сболтнул лишнего, а потому постарался быстренько перевести разговор на новую тему.

- В общем или плати или завтра я уеду и увезу с собой моих фарфалей. И твою сладкую Лауру тоже.

Рохо тяжёло вздохнул.

- Хорошо. Я согласен. Но мне надо время что бы собрать обещанное, так что приходи под вечер.

Тирамол вежливо попрощался стараясь не улыбаться и не показывать своей радости. Трудная, но выгодная сделка наконец-то заключена. От волнения у него аж вся спина потом покрылась. Почти что подпрыгивая он пошёл по извилистой улочке селения к своим лодкам. Ха! Все купцы только и жалуются что на поборы которые установил сам великий Марзух на них. И на то что рохо всё чаще торгуют сами. И на то как упали цены из-за этого. Жалуются на Яру днём, на луны ночью, на то что течение сильное когда поднимаются по рекам и на то что она слабое когда спускаются. Слабаки. Вот он ничего не теряет. Когда в Занзаре появились свои горшки и тут стали куда меньше покупать альворадских он не горевал как некоторые, а вёз новый товар в родные леса. Грубая посуда рохо конечно и рядом не валялась с альворадской расписной керамикой, но зато дешёвая. А кому охота дрожать над котелком в котором варятся тэдо? А сейчас он первый догадался торговать фарфалями.

- Лаура! Лаура! Манкузо! Я нашёл вам новый дом! Старейшина согласился взять вас на поселение. И Морену с детьми тоже. Умничка, Лаура, после того что ты с ним сделала, он не смог устоять.

Женщины с радостным визгом бросились обнимать купца. Мужчина был не столь весел.

- Уважаемый Тирамол, а мне то что делать? Я пробовал говорить с рохо, но хотя плохо знаю их язык мне показалось они очень враждебно на меня смотрели. Я спрашивал чем им помочь, а они дёргались вроде я им в горшки мочусь.

- Не волнуйся, Манкузо. Такой уж рохо народ. Они довольно неприветливы к чужакам. В начале местные мальчишки наверное несколько раз поколотят тебя, но потом все привыкнут. А когда на тебя перестанут обращать внимание… Ты заметил как мало в таком большом селении взрослых мужчин? Это потому что они сейчас далеко отсюда. На войне. Уже годы как они там. Каждый год многие плывут вниз по Куанзе, но мало кто возвращается. Тут полно женщин которые только и ждут того кто скрасит их одиночество…

***

Матео медленно вылез на вал. Потом неспешно спустился вниз. Смотрел по ноги что бы не споткнуться и не упасть. Внутри была просто поляна, круглый плац и намертво утрамбованной земли из которой только по краям кое-где торчали молодые ростки льны и сестубо. Матео вышел на самую середину. Медленно огляделся, хотя ничего нового тут не увидеть. Только склоны поросшие зеленью. Вал был сложен из разных камней, где просто булыжников, но много было и таких что одному конквистадору не поднять. Вот она какая – Ватиила. Великое святилище свирепого народа.

Конквистадор слышал эту глупую шутку про то что аскагали это фарфали только большие. Ухмыльнулся. Глупость гальежская конечно, но пожалуй не худшее родство. Только они, лужане*, смогли после всех этих войн захватить Ватиилану. Только они, цивитасы, среди которых темноволосые и кареглазые уже редкость взяли стены. Большие фарфали не устояли перд маленькими. И теперь он, простой конквистадор, стоит в святая святых. Стоит в последний раз. Потому что завтра они уходят.

* Жители Луго Фарфали.

*******

Пять веков сражались аскаскаты с Дэлладуром. Пять веков еле сдерживали напор чёрных. И близка к гибели была Ватиила. И окружили её со всех сторон враги. С юга шарншагом выпозла на берег Занзара, с севера пинкааном над падалью кружила Альворада. И наступил в той войне перелом. Потому что лопнуло яйцо терпения и вылупился керр гнева Ватиилы.

После того как обезлюдели окресности Саамии стало ясно, что мало защищаться. Если аскаскаты хотят выжить они должны атаковать. И тогда собралось великое воинство и были среди них и лучшие в мире лучники и свирепые копьеносцы и ужас всему живому керраскаты. И двинулся народ копья на запад в силах тяжких. И смели они домов из Йендена и разметали судемоагов из Семхана и делов из Ульвэ втоптали в землю. Проросли чёрные тела стрелами, усыпали синие трупы саванну. И сбегались кузьки на пиршество и вылазили ночные дьяволы из зарослей лозы на трапезу. Потому что керры из Ватииланы не могли съесть всех мёртвых врагов.

Горела саванна перед воиноство востока, пылали стойбища там где проходили непримиримые. Далеко на запад продвинулись аскаскаты и пал Семхан. Тогда вышли к народу копья судемоаги и сказали что не враги они аскаскатам. Что лишь самые безумные из них ушли воевать против хозяев саванны, а сами они народ мирный хотя многочисленные и хорошо вооружённый. И пока их не трогают всё равно им кто пасёт авусов там где не слышно плеска волн. И надоели им посланцы из Ульвэ что заставляют отречься от великой Глаблали и могучей Фата Фиоре и проповедуют о своём мерзком тёмном демоне и творят всякие бесчинство. И если аскаскаты не поднимут копий своих на мирные рыбацие села и не будут заставлять судемоагов и их фарфалей жить по новому, то синекожие севера тоже хотят стать братьями Ватиилы.

Тогда принесли аскаскаты и судемоаги клятву друг-другу и оставив за спиной новых братьев ушли аскаскаты на запад. Ушли что бы разбить воинство рохо посмевших вторгнуться в пределы Ватиилы и что бы изгнать мерзких мохнатых полузверей что охотились в землях истинных людей. И не знали усталости руки аскаскатов и не могли керры съест всех рохо и помёт их был полон шерсти эльтов.

Не кончилась на этом война. С моря вышли неисчислимые орды гальегов что затопили саванну как разлившаяся река. И скольких бы не убивали аскаскаты на завтра море полнилось парусами. И скольких бы не съелаои керры, а и сами гибли от ран. И к концу века смогли конквистадоры из Риссо смогли захватить Ватиилу. Но то была лишь пена на волне. Не приплывали более с севера новые воинства. Недолго продержались островитяне посреди саванны окружённые враждебными племенами. Они не умели охотится на авусов, а самими ягодами лозы сыт не будешь.

И когда ушли захватчики вновь собрались аскаскаты в священном кругу Ватиилы и принесли в жертву Аску сотни авусов и домов и молили его прийти на помощь своему народу и явить знак и помочь возродить святой город. И молчал Аску и пророчествовали жрецы что бог создатель покинул Юну. И велико было горе аскаскатов и рыдали они и рвали на себе волосы. И взмолились они к небесам прося себе защитника. И этот зов был услышан.

***

Нельзя ослаблять хватку на ещё живой добыче потому что рискуешь сам стать ею. Страшное опустошение прокатилось по землям домов. Кто не погиб, те были угнаны в рабство или бежали в страхе. Земли у хрусовников были полны беженцев. Стад авусов на всех не хватало. Бедность и голод пришли в эти земли. Вспыхнули свары между местными и беженцами. Доходило до копий и кровь братьев лилась на землю.

На юге неудачной оказалась война с ньяронгами. Черному колдовству и стрелам противопоставили одноглазы невиданную свирепость. Разбили они войско Алтока. Воины из Бэлтана смогли прорваться вглубь ньярглотищ и дойти до самой вражеской столицы что стояла в долине между гор. Но эти храбрецы погибли в ловушках вокруг Ронгаша и под копьями и палицами ньяронгов. Будь дэллов больше они бы победили, да только ушли воины из Ульве на север – белеть костями в саванне.

Пускай войны были для державы неудачны, но сердце Дэлладура – хрусовники процветали. Деллы в большинстве своём из охотников стали земледельцами тэдоводами и число их множилось. Правда из-за нехватки мяса стали они чуть меньше ростом и заметнее тоньше в кости, но дэлы они всегда дэлы. Вместе с ними росло и число фарфалей. Вновь заполнились дэльские селения этим народцем и было их не меньше, а то и больше чем самих хвостатых*.

Из-за того что число домов после аскаскатского погрома сократилось почти что вдвое, судемоагов несмотря на предательство части племён осталось не меньше прежнего, а фарфали чрезвычайно размножились всё большую роль в государстве играют культы Фата Фиоре и Глаблали.

* Фарфали занимают нишу примерно соотвествующую низшим кастам в сельской Индии. Ну, а дэлы соотвественно аналог воинско-сельских каст.

***

Для Хэйшура новая война с ньяронгами до ужаса напомнила предыдущую. Вновь Хэйшшрек оправдал своё имя. Пускай Сетсубо явил чудо и сетусы разрушили стены вражеского города, сломали и заполнили своими телами ловушки. Но не частоколом держаться города, не кольями и ямами, а щитами и копьями защитников. В тяжёлых боях вокруг Хэйшшрека раз за разом терпели хэйше поражения. И вновь столько прирождённых погибли в боях, что не кому было учить молодых воинов.

Правда своей смертью купили храбрые хэйше спокойствие для своих близких потому что не посмели ньяронги вторгнуться на юг. Лишь один набег на строгар был, но и тот лишь окрасил частокол красным и заполнил рвы одноглазыми трупами. Обломав зубы ушли враги на север.

С западными союзницами отношения складывались сложно. С одной стороны торговля процветала, а с другой множились стычки на границах и ссоры из-за охотничьих угодий. И немногие «подлинные» вернувшиеся с войны подбрасывали дров в костёр рассказами о том что остроухие думают лишь о своей выгоде. Что отдав из земли ничего не получили хэйшэ взамен. Что даже с врагами воюют они лишь думаю о себе и ничем не помогают союзникам.

***

Тяжела была война для хэйшэ, но и эльфийкам далась она не легко. Потому что свирепы одноглазые демоны и лишь сетусы могут поставить предел их ярости. С трудом пробились войска из Тарии и Этельпы к Тургашу. И завалив ловушки трупами сетусов взяли его остроухие. И сами ньяронги удивлялись неистовости своих противниц. Но разрушив город не смогли эльфийки его удержать. Потому что тяжёлые бои шли на юге. После того как ньяронги отогнали врагов от Хэйшшрека они ударили на восток (5.22) и смогли изгнать атаквирей из своих земель.

Не так уж и много урона нанесли деть Великой Матери диким одноглазым, но Нгику была довольна. Потому что не для вреда ведут атаквири войны, а для пользы и вящей славы Матери. Земли вокруг Лансура заселили они, кусок хрусовника на севере тоже. На десятки дней пути, через равнины и холмы, между горами и по долинам проложена была велика тропа через ньярглотища. Тропа Нгику. И название это останется в веках.

***

Ньяронга – см. описания для Дэлладура, Хэйшура и Атаквирии. ^-^ И вообще надо писать не только про войны.

***

Седьмой век стал для Занзары веком побед и поражений. Но успехов было всё же куда больше и горечь неудач лишь оттеняла их.

Великое войско завоевало остров Вестен Пла, или как говорили сами рохо Васети. Флот неведомых голубокожих стал на пути, но рохо смели его и съели врагов. Те были восхитительны на вкус, хотя мясо их и было похоже на рыбу. Не устояли и лодки самих восточных варваров. Хотя враг попался достойный, но селения его было сожжены годами охотились чёрные за беглецами во внутренние районы острова. У этих врагов мясо было жёсткое и солоноватое. Пища для настоящих воинов.

На далеком юге всё дальше и дальше за край мира продвигались рохо вдоль побережья. И то что всюду они встречали лесных ведьм свидетельствовало о том насколько могучий сосед у Занзары с юга. А ещё говорят, что как будто далеко на востоке, за Васети есть большая земля. И некоторые говорят что это не остров даже, а великая суша подобная той что на западе.

На Куанзе не стало меньше лодок с дэлами, но зато куда больше стали сами рохо плавать с товарами. Все чаще собирают они караваны и не редкость на торжищах Квула люди с побережья, а в дельте торговцы с верховьев. Горшки что лепят женщины из спиралей глины ест ьтеперь не только в каждом доме страны – во множестве продают их атаквирям и дэлам. Впрочем и у хвостатых торгашей появился новый товар. Привозят они с севера странных существ – маленьких как подростки людей. Светлые они с кожей как у плода хруса, со светлыми мягкими волосами похожими на шерсть цаплянок и разноцветными глазами. Говорят нету наложниц лучше чем из них, нету слуг покорней. Дорого за них платят и каждый старейшина или просто богатый рохо хочет завести семью таких у себя на подворье.

И только вести с севера не радуют Марзуха. Аскаскаты разбили воинов из Мвати и загнали его эльтов обратно в леса.

Острова

-… разве этим знамениты гальеги? Разве с дротиком и щитами приходим мы издревле к чужакам? Нет и ещё раз нет. Торговля и свет цивилизации вот что испокон веков несла Альворада миру. Ловкие руки наших искусных ремесленников завоевывают чужаков куда лучше чем оружие наших храбрых воинов. Зачем лить кровь правых и виноватых? Зачем подвергать себя опасностям и трудам войны? Ради неверного успеха? Ради изменчивой удачи? Разве само плавание за моря не достаточно трудно и опасно что бы не было нужды увеличивать свои беды? И ведь ради чего? Что такого не могла бы получить Альворада торговлей и переговорами что приходиться завоёвывать? Разве не называли наши предки глупцом того кто платит кровью за то что можно купить потом? Зачем же упорстовать в ошибках? Грандфарфали велики телом, свирепы и умелы в человекоубиствах. Неужели достойно гальегов соревноваться с такими варварами в жестокостях и кровопролитии? Нет. Как народ просвещённый святым божественным Сондельмаром мы должны уповать на разум. Неужели кто-то сомневается в том что наши купцы смогут продать этим дикарям один горшок по цене трёх? Неужели грандфарфали устоят перед красотой нашего искусства? Разве могут варварские царьки сравниться в уме и красноречии с нашими послами? Нет конечно. Так зачем же покорять врага силой когда мы можем сделать это торговлей и переговорами?...

Не отступить я вас призываю, но начать новый поход. Отложив щиты и дротики возьмёмся же за весла, кисточки и альвону. Письмо и торговля станут нашими боевыми умениями, рынок и зал переговоров будут нашим полем брани. Выгодой и разумным словом добудем мы то что предшественники наши не смогли взять копьём.

Из речей Диего Мерседеса перед Великим Собранием

*******

Веками воевали судемоаги с хторрами. Численность была на стороне первых, сила и умение вторых. А ещё помогала мохнатым вечная беспечность синекожих. Не раз и не два не достигали их враги своего лишь потому что распыляли свои силы. Так было и в этот раз. Предвкушая победу лишь половину своих воинов Элисион направил против вековечного противника. Другую же растратил в далёких заморских походах из которых мало кто возвратился. Но всё равно многие и многие тысячи синекожих приплыли на Северный Зубец. Труден был этот путь поскольку не была на Юне более опасного моря в том веке чем воды вокруг острова. Один за одним случались штормы. Но судемоаги рождены у волн, половину жизни проводят на воде и умереть в море для них нормальная смерть. Пускай и с потерями их лодки добирались до юго-восточной оконечности Северного Зубца. Отряды синекожих наводнили степь. Судемогаи двигались выискивая и убивая хторров, сжигая их стойбища. Множество боёв и стычек дал народ Тумма захватчикам, но постепенно откатывался всё дальше и дальше на запад. И в конце концов окружили враги Корахот, но не спешили на шутрм как в прежние времена, а изнуряли город осадой и уничтожали стойбища в округе и покоряли токов. Ясно стало, что в этот раз не отсидеться за стенами и не спрятаться в рощах. Вышли хторры на открытый бой и разметали вражеское войско. Но собралось ещё одно и вновь пришлось биться. И в этот раз они проиграли. Пал Корахот и погибли Громословы. Долго, долго ещё бродили отряды синекожих по острову и очищающие не знали усталости охотясь за хторрами и не успокоились пока не перебили всех.

***

Победа! Наконец-то! Уничтожены злые хторры, что веками были угрозой судемоагам. Исчезли те с кем не утихала война. Радость была велика и своевременна. Поскольку много недовольства вызвали странные заморские походы к которым призывали жрецы. По слову Сенаялы собирались лучшие воины и строились боевые пироги. И всё для чего? Что бы судемоаги гибли в чужих войнах неизвестно за что? Что бы из пяти уплывших возвращалось от силы двое? Глухое недовольство зрело в селениях по всему Трезубцу. Хторры были врагом близким и понятным. Зачем воевать с этим отродьем было понятно, а вот причины плаваний за три моря были тайной. Жрецы говорили о воле Глаблали, но неужели Великая желала бы зла своему народу? К счастью для Элисиона к концу века далекие экспедиции прекратились, а победа над хторрами вернула Сенаяле часть былой популярности.

Впервые в стране царил полный мир. Впервые шли года когда никого не звали к копью и старые боевые пироги рассыхались на берегу.

***

Южная авантюра окончилась для Альворады провалом. Впечатления от него были таковы, что даже правнуки тех кто бывал на Хее с дротиком и щитом не хотели и слышать о новой войне.

Но шестой век был не только временем поражений, но и побед. Освоив парус гальеги буквально за пол века вернули старые позиции в торговле сперва вытеснив судемоагов с рынков Альворады, а затем начав активную экспансию. Большой подмогой стало и поселение на Корасоне давшее прямой доступ к богатствам этого острова. Правда север Хеи из-за войн стал малодоступен для торговли, но зато новые лодки позволили достигать ранее неведомых земель. Альворадские купцы стали частыми гостями в Йендене и Ульвэ. Добирались даже до Бэлтана. На юго-востоке пронырливые гальеги достигли Яулу и начали торговать с энэрегалями. Даже со свирепыми рохо и теми завязались первые контакты. К концу века галеги торговали уже и с Ватиилой. Пускай не напрямую, а через союзных с ней судемоагов, но все понимали, что скоро самые отчаянные решаться вновь приплыть в Саамию.

***

Для Штэйнрейха шестой век существования прошёл в борьбе на море и на суше. Неисчислимые орды рохо накатывались с запада. Штэйвиты были храбры, но враг оказался слишком силён. К концу века Сонштадт был давно разрушен, а Вестен Пла потерян. Держава народа Великой Воли была разорвана на две части. Лишь храбрейшие осмеливались на далёкие плаванья вдоль берегов Окуми на юг к Леттэранду или на север к Штэйнрейну. На самом же континенте штэйвиты с неизменным упорством защищали последний клочок своей родной земли. В чём и преуспели на зло йонгам.

Хотя главной стезёй доблести среди штэйвитов была война, но отдельные авантюристы в перерывах между схватками с рохо отправлялись в далёкие плаванья по островам. Они открыли, что к западу есть огромная земля заселённая чернокожими и лишь на северо-западе живет народ несколько похожий на самих штэйвитов, хотя и с волосами странного цвета. Хорошо знали штэйнрейнцы все четыре острова энэрегалей. Более того наслушавшись рассказов мохнатых союзников они окрыли для себя южное побережье Тэрима и рассказывали дома про лесистый и почти безлюдный край заселённый лишь немногочисленными свирепыми дикарями.

Несмотря на войну торговля не замирала ни на год. Заготовки для пирог которые сотнями каждый год переправляли с Окуми на острова энэрегалей. В саму Унамакалли плавали штэйвиты что выменять за разные морские диковинки рабочий камень* и топоры.

* Кремень, обсидиан.

***

Энэргальера на островах росла и развивалась. И пускай полны тоски по сэльве были песни, но в действительности сейчас энэрегелей было куда больше чем в своё время жило на Окуми. Новая родина оказалась не менее шедрой чем старая. Правда не хватало дерева. Лишь великий храм построили из священных паламнэр выросших уже на островах, для лодок же приходилось покупать заготовки у штэйвитов.

Поиски других источников древисины привели энэргалей на пустынный берег Тэрима. Местый лес мало напоминал воспетую в легендах сэльву, но деревья тут были. Пускай гаргуты не чета паламнэрам, но для обычных лодок их более чем хватит. Сперва приплывали сюда только за деревом. Позже появились первые поселения, а к концу века у число шло уже на многие десятки. Некоторые, по примеру предков, даже пытались охотится в лесах, а не только жить с моря. Время шло и пошли слухи, что далеко в глубине суши кто-то живёт и это вовсе не дикари сельты. Было ещё одно открытие и его никак не назвать приятным. Как оказалось совсем недалеко от тэримской колонии находится остров Джамапути на котором кишает неисчислимые бандерлоги.

Война с Раматой была короткой, но кровавой. В двух яростных штурмах погиб цвет энэрегальского войска и хвостатым пришлось отступить. Долго потом бандерлоги бросали гнилые паламнэры в морские воды будто вслед уплывшим напоминая самим себе о победе.

Окуми

-…никакого спасения нету от этих йонгов. Не хуже бумадовов любят они завалиться в самый бумидорник и жрать сколько влезет. О Великий Хилихалати, тот кто не видел не поверит сколько влезает в йонга. А ведь эти твари когда совсем уж набьют брюхо бумидорами отрыгиваеют только ради того что бы продолжить пиршество. Потому что жрут они ради того что бы жрать, а не что бы насытиться. А ещё требуют они себе подношений мясом будто бы за защиту. Наши охотники с лап сбиваются отстреливая для них гуринэр и котовушек. Сами мы кроме гусениц и мяса то другого не видим. И ведь всё зря! Йонги не только не защищают поля, но даже радуются когда бумодавы туда забредают и говорят что так те быстрее нагуливают жир. А если мы сами пробуем прогнать зверя так йонги сразу же обвиняют нас в том что мы охотимся в их угодьях. Из-за гнёта йонгов голодают наши дети и нету горше занятия в наших краях чем бумилапали. Потому что все дела его пропадают втуне и каждый новый день урон для него. Нету никакого житься из-за йонгов. И ходят разговоры о том, что порабы бы унять этих животных. Ведь хотя они свирепы, но малочисленны. И пускай не убить их трудно, но на каждого найдётся по сотне стрел, им же, в грязи копошашимся, нас не достать. Но решили мы, западные бандерлоги прийти к тебе Великий и просить помощи. Потому что гроздья гнева нашего созрели и вскоре потекут маслом войны.

***

Шагуа была довольна. Сегодня удачный день. Правда когда утром от неё убежала жирная варинэла она был вне себя от злости. Упустить такую вкусняшку! В ярости она сломала пару молодых ростков паламнэры и разбила костшки о кору деревьев. Голод не давал злости утихнуть. В конце концов отвратительная пустота в желудке заствила её пойти к ближайшему бумидорнику. В отличие от обычной сэльвы там не надо было даже искать кусты со спелыми плодами – вот они, бери не хочу. Плохая еда, но брюхо набить можно. Лучше чем ничего. Йонга сорвала перезревший плод который предательски взорвался прямо в ладони. Шагуа в ярости прорычала ругательства. Потом облизала руку и потянулась за новым плодом.

Сзади послушался возмущённый писк. Йонга обернулась и с удивлением увиедла двух бандерлогов. Уродцы смешно прыгали по земле, махали лапами и палками и потешно повизгивали. Сперва это было даже забвано, но затем Шагуа поняла, что эти карлики чего-то от неё требую и даже угрожают. Это они зря. Ярость затопила всё вокруг красным цветом и когда йонга пришла в себя перед нею лежало два измочаленных трупа. Точнее две туши. Мягкое, сочное мясо. Она улыбнулась и даже облизнулась от предвкушения. Шагуа была довольна. Сегодня удачный день.

*******

Пошли йонги походом на восток и сокрушили Шио Дао, проклятый город. Перебили его обитателей и растащили святилище на вершине пирамиды. Но саму её даже они не смогли повредить. Да и не хотелось никому оставаться в этом гиблом месте больше необходимого. Когда съедены были трупы хзащитников, когда кончился победный пир ушли йонги. Не осталось у них врагов на востоке. А вот на западе уцелели каким-то чудом штэйвиты. Позор, позор воинам из Ро У и Чи Фана! Не смогли добить раненного зверя! Слабаки! Но ничего, не долго дёргаться врагам Вэй!

Надо сказать, что на западе похоже на смену одним врагам приходят другие. На побережье всё чаще видят эти странные брёвна в воде. Только не со штэйвитами, а с какими-то чёрными неполнорукими. На вкус как говорят почти такие же.

***

Житие бандерлогское ныне тихо и спокойно. Даже попытки энэрегалей захватить Унамакалли не более чем эпизод. Разве что всё чаще приходят в столицу посланцы от западных сородичей с жалобами на ненасытных четырёхруких.

***

Опять вышли из своих пещер даэры на запад от гор. И века подготовки наконец-то сказались. Нпотому что большинство из этих воинов вернулось домой. И не с пустыми руками, а с победой, добычей и дарами от новых союзников. Но самой ценной добычей стал Он. Горячий, яркий, живой. Огонь. Чудо надземного мира. Зверь который не зверь. Не уставали даэр удивляться этому чуду и хотя многие старики ворчали на невиданную диковинку многие видели в огне залог будущего процветания народа. И был среди первых Даргарин позже прозванный Огненным.

***

Наверно ни для одного из народов Окуми не стал шестой век переломным кроме как для ши. Пал древний и великий ШиоДао под натиском йонгов, армии детей Ушкушхаля вместе с истинными волками взяли Исфериар. Но гибель этих городов не была смертью для ши. Наоборот наконец-то вновь родилась единая стая-над-стаей. Вновь не было среди ши врагов и противников от рождения.

Давно уже многие охотники не убивали молодняк варинэл оставляя пушистых зверьков на забаву детям и на прокорм в голодное время. Но раньше такое лишь случалось, а теперь во многих родах стало большим делом. Целые стаи вкусных варинэл обсели серпентисы или паслись на бумидорах. На них даже охотиться не надо. Ручные зверьки не убегают. Если надо заколоть одного или двух, охотник относит их в сторону что бы вид крови не пугал остальных. Правда приходится смотреть что бы варинжлы не разбежались слишком далеко. И беречь от тигров. И гонять вредных котовушек что так и норовят сожрать плоды под самым носом у наших варинэл.

А ещё ши впервые обрели союзников. До того были у них только враги, а теперь оказалось что с детьми Ушкушхаля можно вести дела. Помогли они в войне с отступниками, но тем отношения не кончились. Каждый месяц на декаду выходили они из своих нор и приносили всякие чудные вещи из камня. Сперва брали их лишь ради красоты, но позже научились чужаки делать вещи по руке и вкусу ши и богатой была торговля. В обмен на жирных живых варинэл отдавали бородатые вещи сделанные с удивительным искусством.

Культура

Новый век вполне мог бы ознаменоваться для штиров открытием новой технологии. В погоне за новыми ощущениями последователи Фия смешивали помет животных, как правило корхакорн, с золой растений. Затем скатывали в шарики и высушивали. Эти шарики закладывались под нижнюю губу, рассасывались, а после сплевывались. Токсические вещества, содержащиеся в навозе, вызывали таким образом легкое головокружение, резкое слюноотделение, расслабленность мышц. Однако даже для штиров это было слишком, и технология не прижилась, а вскоре и совсем забылась.

Зато настоящим культурным прорывом в Шатире стали песнопения. Никакой из видов инструментарной музыки не приходился народу по нраву. Зато пронзительно громко пропеть клич, историю или шутку был горазд и стар и млад. Штиры пели часто и почти при любых обстоятельствах: в одиночестве, во время секса, перед толпой. Когда кто-то хотел спеть посреди города, он просто забирался повыше и, расправив голосовые связки, с усердием к этому приступал. Все кто был рядом смотрели на него, но часто не слушали, а тоже начинали петь. Причем не в тон выступающему, а, как правило, нечто совершенно другое. Так же это было и для армий. Во время долгих переходов кто-то обязательно откроет рот, чтобы порадовать всех своим голосом, а через несколько минут вместе с ним будет орать еще сотня глоток.


Центры кочевых племен

Трах-Тор полюбился рогатому народу. Неудержимо разрастался он полями глиняных хижин из веток и навоза, служащих крышей для кочующих штиров со всех концов пустыни. Хотя, конечно, создание города не привело к оседлости, да и твердого политического управления оттуда не осуществлялось, но можно сказать точно, что столица стала центром культуры и жречества всего Кор-Хака. И это было важно для Фия: шумные стойбища штиров нравились ему. И по его божественной воле козлоногий народ возвел еще два города, наводнив их тут же уродливыми строениями, мусором, запахом потных тел и навоза и шумом буйствующей толпы.

Кур-Ток вырос севернее столицы, так же окруженный гаргуртами у подножья Диакопов (25.10). Как только услышали штиры слух, что в том месте будет новый город Шатиры, загарцевали дружно в тот край, чтобы ступить на землю, где пока еще только изредка слышится гогот козлоногов, торопясь оставить там свой жирный след.

А на юге, в огневищах, дикий, пока еще, народ жгучей пустыни заложил Мар-Дын. Город, символизирующий окно к рогатым соседям: "цивилизованным" забракам (23.11).


Национальный лидер

После того, как Гиперсикер стал аватаром бога Фия, уже не случалось, чтобы он дни напролет сидел под тенью гаргурты и поигрывал своим мужским естеством, глотая падающие шишки. Много у него было дел, много поручений от бога. В то время как златорог не мог нарадоваться тому, какой популярностью пользуется порочный лабиринт Трах-Тора, Фий видел, что множество штиров по старой памяти в секунды наступившего наслаждения выкрикивают не его имя, а имя их создателя Аску, путая с весельем порочное сладострастие. И нужно было Гиперсикеру это исправлять. Снова, ведомый богом, пошел он по пустыне. И любимым его занятием, а вместе с тем очень важным, были публичные выступления. На один месяц каждый год он как правило приезжал в каждый из городов. И каждый день на несколько часов он выходил на центральную площадь, забирался на заботливо приготовленный для него постамент и самозабвенно вещал народу штиров, делясь с ними своей мудростью и сообщая о воле Фия. Он мог до заката солнца рассказывать о том, какого цвета волосы между ног были у одной чертовки с севера Кор-Хака, или о великом храме их прелестного бога в огромном Трах-Торе, или о славных забраках с юга, которые уже давно живут в городах, у которых есть цивилизация, и с кого нужно брать пример. Толпы ленивых штиров приходили и слушали, развесив уши, задорно мыча, гогоча и улюлюкая время от времени. Они чувствовали, что у Гиперсикера во многом те же мысли и чаяния, что и у них. А где-то он для них просто открывал вещи с другой стороны, с которой они никогда и не взглянули бы на них. Вообще представитель Фия стал настоящим героем, среди любителей "городской" жизни уж точно. Он посещал вместе со всеми храмы, зачастую непристойно выражался, лично присутствовал на больших стройках, с удовольствием принимал приглашения в гости. Штиры, зная что в ближайший город скоро прибудет златорогий, массово ехали туда, часто прихватя с собой маленьких детей. А потом возвращались в поселение своего рода и рассказывали о цивилизации, о красных волосах в чьем-то паху и о несравненном боге Фие.


Война

Войне отвел значительное место в своих проповедях штирам Гиперсикер.
Козлоногие всегда были знатоками и любителями бузы и драки. Но то не война, вещал аватар. Война -это когда тысячи молодых мужчин собираются вместе. Война - это праздник. Тебе не надо работать, ты идешь огромной веселой толпой и орешь песни. Потом ты встречаешь врага и охмеленный ты убиваешь его, насилуешь его жену, его труп и трупы его детей. И если ты выживешь, ты можешь просто так забрать себе все, что принадлежало раньше твоим недругам или другам, которым не повезло издохнуть в тот день. Пускай бабы собирают шишкоягоды под гаргуртами. Мужчинам больше по нраву война.
- Если б не воля бога Фия, что удерживает меня в Тор-Хаке, да не любовь ко всем тем штирам Шатиры, что лишились бы возможности почувствовать в себе мою ласку, - под дружный смех толпы Гиперсикер делал характерные движения тазом. - Если бы не они, то бросил бы все и ушел бы воевать!


Поход на юг

В Кур-Токе, Трах-Торе и Мар-Дыне собрал Гиперсикер штиров, вдохновленных его рассказами о войне, чтобы отправить их в южные земли, на войну забраков и гитов. Воины идут с твердым намерением повеселиться, пообщаться с "цивилизованными" соседями, надрать задницы гитам, вволю помародерствовать. Тут вопрос не в славе, а в самой атмосфере похода, о прелестях которой Гиперсикер сначала говорит во время своих публичных выступлений, а затем и в пути, пока он провожает воинов до границы с Забрией.

Забраки позиционируются как рогатые братья-товарищи. У них то уж цивилизация. В городах то уж живут давным давно! Фий надеется, что вздорные характеры с обеих сторон поспособствуют скорее лучшему взаимопониманию и выльются во что-то отличное от кровавых разборок или от отсутствия общения как такового. По крайней мере Гиперсикер настраивает их именно на позитивный культурный обмен.

Поход проходит под девизом "хороши две дырки между ног у гитки". Насилие и мародерство, мародерство и насилие. Все более менее интересное добро, что найдем на землях Аксоса, тащим с собой. Ну чтобы только сильно не умориться в пути, конечно. Отношение к смерти по-варварски философское, с оттенком национального штирского колорита. Умирать никто не хочет, этого всячески пытаются избежать. Но если вдруг погиб товарищ, с которым с начала похода часто делили еду или постель, или даже сто товарищей, штир даже ухом не поведет, ни ужаса ни жалости у него это не вызовет. Обчистит трупы и пойдет искать чего-нибудь пожевать.

На рубеже государств Гиперсикер передает войска командиру из славной династии Пирров и отправляется по другим делам.


Получатели: Фий.

Северный Кор-Хак

Понял Фий, что настроения племен на севере не очень прогрессивные, а сами штиры сильно без присмотра одичавшие. Ни о каких даже более менее серьезных шагах в урегулировании отношений с эллинами речи идти сейчас не могло, хотя сдвигаться с мертвой точки было надо.

И вот Гиперсикер набрал с тех земель сотню самых безвольных, не агрессивных, тупых и заторможенных штиров, что мог найти (по принципу 'ты мне нравишься, пошли за мной') и повел их к месту, где эллины собирались строить новое поселение. Держась в стороне, они оставили рядом гаргуртовых веток, шкур и сухожилий - материалов, пригодных для строительства, которые не так легко найти в том краю. Затем постояли невдалеке лагерем пару дней и разбрелись по домам.


Получатели: Фий.

Никто уже и не скажет, кто первым обжег на кусачем свете глину, но то, что это произошло в Даэрдуме никто отрицать не будет. Повсюду в Даэрдуме быстро, словно это было необходимо всем и каждому, стали появляться костровые дворы, обложенные камнем, чтобы не начался пожар, а среди даэр стали появляться те, кто лазал по пещерам, очищая кристаллы от копоти. Огонь не был необходимостью, ведь света от кристаллов вполне хватало, но для горячей пищи и для прочих дел огонь стал попросту незаменим. Появились такие дворы и в Квартале мастеров, где кто-то по ошибке, а может по наущению Довгара, обжег глину, сделав ее прочной и твердой. Быстро было это подхвачено другими Чувствующими Камень, ведь это было необычно и интересно, понять замысел Довгара с такой стороны. Вскоре стала появляться утварь различная, начиная тарелками, заканчивая сосудами с водой. Такие же сосуды, только большие, стали ставить рядом с костровищами, чтобы если что погасить пламя. Спустя век лишь в самых бедных и самых богатых жилищах остались тарелки из хитина. У бедняков ничего другого не было, у богатых же они были украшены.

Если Даргарин Первый из рода Кардаров запомнился как Огненный, то Лаэрдар Второй из рода Кардаров без сомнений запомнится как Строитель. После победы над ши-предателями, даэры практически без опасений возвели город Эргунад у самых своих границ. Не смотря на то, что его название переводится как "Защитник", назначение у города было скорее торговое. Не раз и не два собирались в его границах отряды, что уходили с глиняной утварью в далекие регионы, неся на волочных или иных конструкциях бережно хранимую керамику, а также самоцветы и, иногда, хитиновые доспехи. Интересен был новый мир даэрам, разнообразен и красочен. Многое можно было привезти обратно в Кзардом.

VII.I. ‘Объединенная Эллика’

VII.II. 'Есть только один царь'


VII.III. 'Сила - есть наше право'


VII.IV. ‘Азарт состязаний’


VII.V. ‘Приручение каукорны’


VII.VI. ‘Иногда торговля сменяет войну’



Получатели: Гротедарум, Пирос.

Багряный Дом
И стоит в Сонеарле дом, что выкрашен в цвет багряный, цвет крови судемоаги - в священный цвет. И вырезаны слова над воротами его "Закон равен для всех". Знают все - это не просто дворец. Это дом Багряного Взора, где живут и работают "инса палана" - Багряные Глаза. Красят они свои глаза в цвет крови, дабы видели все, что их взор видит больше, чем взгляд обычного рыбака, а секрет краски хранят в тайне, и будет навеки проклят тот, кто огласит его и получит высшую кару. А в Доме своём хранят они архивы дел своих, да судов, да имена свои - всё записано, ничто не будет не учтённым.
В трепет приходят преступники, видя инса палана рядом с собой - ведь те ищут их. Всю свою жизнь посвящают они тому, чтобы закон соблюдался для всех. Ещё детьми малыми их отбирают из детских садков (имеется в виду садок для рыбы), чтобы воспитывать в Багряном Доме, или же в одном из филиалов его, если дело происходит в далёких краях. Учат их оружием владеть, искать сокрытое от невнимательного взора, мелкие детали, которые позволяют найти виновного легко, а главное - судить справедливо о том, кто прав, а кто нет, если не очевидно это, и любовь к справедливости, правде и порядку с детства прививают. И нельзя быть бывшим инса палана - те, кто уже не могут выполнять свой долг, отправляются учить молодые поколения и заниматься письменной работой в Доме.
А долг их прост и сложен одновременно - искать тех, кто нарушает законы, предавать суду и наказывать соответственно. И нет хуже для инса палана дела, чем преступить закон самому, а самое ужасное - использовать своё положение в личной цели. Выкалывают таким глаза, зашивают рот, клеймят лоб и оставляют на утлой лодке в море - последний раз судить их будет Глаблали. И есть это высшая кара, и только инса палана могут заслужить её, ибо много у них возможностей, и много обязанностей. По всем островам плавают они, везде следят за порядком, а если преступник бежит прочь в страхе, то преследуют его, лично сражаясь, если потребуется.
И стоит главой над всем Багряным Домом Верховный Судья. Самый почтенный из инса палана, самый мудрый. Спрашивают его, когда не знают остальные, что решить, когда не уверенны в справедливости. Но редко это нужно - прост закон Элисиона, и Правило Двух стоит в его основе. Гласит оно, что если пострадает по вине одного судемоаги другой, то тот, по чьей вине это произошло, возмещает нанесённое в двойном размере. Если он украл, то заплатит двойной штраф (а коли не может заплатить, то отработает). Если покалечил, то сам получит ударов розгами на в два раза больший ущерб. А если убил, то и сам будет казнён.
И лишь одних не касаются законы Элисиона - чужаков. Коли пришёл гальего к судемоаги, любой может убить его, и не будет это противозаконно - но и он может убить любого. Впрочем, до такого доходит редко.

Токо
После того, как были повержены хторры, а в Элисионе наступил праздник, начали решать судемоаги, что делать с рабами хторров, да пожрёт кракен их имя - токами. Увидела Сенаяла, что слаб этот народ, и увидела, что нужны ему новые хозяева. И повелела она, что будет считаться токо наполовину судемоагом, и что будет вдвое суровей к ним закон, однако будут они гражданами Элисиона, служа своим новым господам - судемоаги. Оставила Сенаяла токам места под селения в степях Северного Зубца, где нет селений судемоаги. Запретила она иметь им оружие, кроме как для охоты, запретила плавать самостоятельно. Приказала она им работать на судемоаги на суше - рубить деревья да добывать камень, ибо кто кроме них справится лучше там.

И настало счастье и мир, ибо исчезли враги судемоаги, в Элисионе воцарился порядок, и вообще всё очень мило.

Асхолт постарел. Еще год, может два, и рука его не сможет уверенно держать копье. Побитый жизнью старик, что передал власть не сыну, а племяннику. Асхольд сгорел в погибшем Соннштаде. Сгорел. Сгорел.

Что делать если нет дома? Что делать, если нет рода? Если пламя унесло все? Сожги сам. И штейвит жжет. Смотри на рейнкнехтов и среди них увидишь тех, что несут на себе Огонь. Это их боль. Их ярость. Их сила. И если ты чужак на этой земле - не стой у них на пути. Это их Рейх.

___

- Говоришь, есть далеко за морем земли людей? Не хвостатых энергалей, что ловко управляются с лодкой и гарпуном, но все же не равны штейвиту. Тогда отправляйся туда. Смотри. Узнавай. И если решишь, что дело верное - приведи туда других искателей по своему пути. Если ты не вернешься, я пошлю твоего сына Эберхильд из рода Сура. Сказанное однажды уже не вернется назад.


Получатели:

VII век, Забрия

В конце шестого века Забрия растянулась почти на восемь десятков дневных переходов. Воину надо было идти почти два месяца, чтобы дойти с одного ее края до другого. Неудивительно, что было множество племен, которые только слышали про далекий восточный Лапирон или западный Стиллтон. И множество забраков, что не разу в жизни не видели огня Лапирона или дом Искр Пирстенда. Разрознены становились они.

Поэтому никто не удивился, когда посольство Истбрука принесло весть, что Истбрук более не считает себя частью Забрии. Посольство конечно было выгнано взашей, им были обещаны кары земные и небесные, но все понимали, что в Истбруке забраки не прижились. Все, кто могли уже уехали на более спокойный и сытый юг. Так что войны от этого не случилось, а многие так вообще вздохнули с облегчением.

Но проблема с расстоянием должна была быть решена и она была решена. Еще в то время, пока судемоаги защищали море от гитов и чинили свои лодки в городах забраков, те довольно быстро переняли навыки постройки кораблей. Уже через десяток лет после ухода синекожих мало у кого из забракских рыбаков на Талласе не было своей лодки.

Лодки пришлись по нраву всем и воинам и жрецам. Но особенно пришлись по нраву файрбрингерам. Мало кто мог унести на спине то, что помещалось в лодке. Все меньше и меньше из них шли через Кор-хак на север и все больше направляли свои лодки на юг и юго восток. Разве что новый договор со штирами позволял файрбрингерам открыть новые рынки в их стойбищах, скупая шкуры, кожу и сухожилия в обмен на дары моря.

В седьмом веке случилась вещь, которая коренным образом изменила жизнь забраков. И было это не чудо оружие, не мощная боевая магия, а неприметная до сели трава. В саваннах, что составляли подавляющее большинство земель забраков произрастало травянистое растение, однолетний злак, полый стебель, развитый колос. Если постараться и растереть зерна на камне, то получалась мука, из которой уже можно было приготовить лепешки, размочив ее в воде. Ведомые волей Пироса забраки стали культивировать ситари, очищать места, где она растет от других растений, а позже и возделывать поля, вспахивая их примитивными мотыгами. Постепенно происходил отбор ситари, на полях оставались только самые стойкие растения, колосья которых не осыпались долгое время. И постепенно оказалось, что род, владеющий таким полем, имеет в своем распоряжении пищи не меньше, чем род знатных охотников.

Территория Забрии в этом веке расширилась незначительно, и приморские города обустраиваются, растут в ширь. В Пирстенде был организован порт и отстроен малый храм, Стиллтон обзавелся стенами.

Кзабракистан
Шкуры корхакорны в достатке устилают пол шатра, ветер Кор-хака колышит тростниковые занавески и они чуть слышно поют свою песнь. Но не до песен собравшимся в шатре кзабракам. Тяжелый выбор предстоит им сделать. Ибо там, за пологом шатра несколько тысяч недовольных воинов пустыни, а перед ними сидит Рич Пирр - живое воплощение их бога.
- Божественна воля вполне очевидна, - говорит самый молодой из них, с истбрукским говором, и остальные кивают на его слова, - но вы должны понимать наши сомнения.
Пирр смотрит на него глазами, в которых плещется бесконечное пламя его бога и молчит.
- Гиты сражаются за свои жизни, мы можем понять их. Забраки сражаются за свое будущее. За что сражаемся мы? - вопрошает второй. Пирр все также молчит и лицо его непроницаемо.
- Мы сражались за вас! Мы проливали кровь под стенами города с этим дурацким именем, и что мы получили?!! Славы? Выжил только один из десяти, и не было славы в их бою. Избиение, вот что мы получили! И вы хотите, чтобы мы пошли на них еще раз???
- Поймите, божественная воля вполне очевидна, мы бы были рады, но надо и объяснить воинам...
Пирр поднимает ладонь и жрецы разом замолкают. Живое воплощение их бога говорит им.
- Я видел. Я видел, как вы сокрушили город гитов, и дошли до западного океана. Я видел. И когда кзабраки вернулись с победой, то получили новые земли. Истбрук никогда не будет голодать, ибо предгорья Ники будут принадлежать тем, кто вернется и их потомкам.
Жрецы кзабраков пораженно кивают. Теперь им есть что предложить вождям и есть, что сказать воинам.
- Мы сделаем, как ты скажешь, Пирр. Да воспылает твой огонь!
- Да воспылает ваш огонь, братья!

***
Иолаф Дредд, грандмастер искр всегда следует на полшага позади вождя вождей. Он уже слишком стар, чтобы следить за безопасностью Пирра, этим занимается пять пар искр вокруг. Он ведет почтительную беседу с аватаром.
- Но отдать кзабракам наши земли, мой вождь? Роды, что обитают там будут недовольны.
- Они заселили эти земли совсем недавно и еще не успели в полной мере назвать их своимим. К тому же они получат земли Нис-Дипрагмата, если кзабраки преуспеют.
- А если нет?
- Если кзабарки не выполнят свою часть, то не в праве рассчитывать на награду.
Дредд промолчал
- Нам надо взять Нис-Дипрагмат, и взять в эту компанию. Второй раз штиры могут не случиться.
- Штиры?
- О. Это очень интересная история...

Штиры.
Получив от Гиперсикера три армии козлоногих Пирр некоторое время размышлял, что с ними делать. Изучив их вооружение и поговорив с их военными вождями, Рич понял, что штиры для будущей компании весьма посредственные солдаты. Они ни за какие коврижки не полезут на стену, а под стрелами гитов просто разбегутся. Вообще у козлоногих понятие войны было весьма далеким от реальности. С другой стороны, не разгонять же их. Три армии это в любом случае сила, даже если они из штиров. А если посмотреть еще внимательней, то штиры в целом не такие уж плохие заготовки для солдатов. Сожрут любую падаль их почти не надо снабжать, могут много дней ходить без отдыха, бегают весьма быстро да и кидают свои сулицы не так уж и криво. А когда сулиц нет, так и камни.

Можно их было использовать для защиты территори, когда гиты придут. Но была еще одна проблема. Если оставить их на некоторое время без занятий, то они начнут грабить местное население. Забраки грабеж терпеть не будут, ополчение соберется мгновенно и вместо союзной армии будут банды козлоногих. Или того хуже, если ополчение вдруг оплошает. Уроки с судеомогами не прошли даром. Нет, штиров надо было занять и занять сразу, не дожидаясь войны.

И решение было найдено. Рич Пирр повел армии штиров на юг. Когда они проходили через Лапирон, он отвел наиболее влиятельных из них, показать храм Пирра, чтобы увидели они великий огонь его храма и восхитились мощи бога. Но прочих в город не пустили. А потом Пирр привел штиров к границе с Аксосом, прямо до поваленных гитами столбов, что символизировали клятву Роба Пира и Софи Аксос, и показал за земли за ними:
- Тут лежат земли гитов. Богатые земли вдоль великой реки. Если не считать небольшие набеги цыков в этих земляхх еще не было серьезных проблем и их жители вас не ожидают. Так что вперед, эта страна как юнная козочка, только и ждет, чтобы вы пришли и взяли ее. Идите вверх по течению, там города богаче. Но не зацикливайтесь на городах, грабьте деревни, убивайте рыбаков и охотников гитов. Если захватите лодки или найдете переправу - можете переправиться на другой берег - там тоже много добычи. Ну а если добычи будет очень много, то приносите ее сюда, под Лапирон. Мы их сохраним или обменяем на что-то путное. Ну все, удачи!

Таким образом все занялись своим любимым делом. Три армии штиров получили страну на разграбление, а забраки разбили под Лапироном огромное торжище, где обменивали награбленное у гитов на еду, оружие и услуги лекарей. Но жить на торжище не позволяли. Иди, дорогой, у гитов еще! Но если крупная группа штиров говорит "мы хотим домой" им не препятствуют, а даже дают на дорогу еды. И провожатых. Забраки уверены, что те, кто вернуться с богатой добычей на следующих год приведут еще пять. А без присмотра на землях забраков ходить нельзя.

Сельты


В середине VII века, забраки файрбрингеры, освоив лодки, стали активно осваивать Таласское море. Они с удивлением обнаружили, что дикий народ цыков построил в дельте Потами город. Кое кто из файрбрингеров даже торговал с ними, но большинство плыли вдоль берегов, ища более цивилизованных соседей. И в своем пути они обнаружили на полуострове сожженные руины города. Они не знали, кто построил этот город, хотя понимали, что он был разрушен совсем недавно. И часто останавливались там забраки в своих путешествиях, уж больно удачное было место.

И стали приходить на их огонь незнакомые им существа, но долгое время не подходили к кострам, как буд-то боялись пришельцев. Однако терпение взяло свое и кошки появились. Звали смелого сельта Террис, и он сумел преодалеть барьер между народами. Вначале сельты держались настороженно к чужакам, но потом более или менее привыкли и даже приносили товары на обмен. Были они совсем дикими и труден был их язык, но файрбрингеры постепенно его освоили. И открылось им двухсотлетняя история мирных сельтов и ужасная катастрофа, что постигла их.

Через два десятилетия после контакта двое файрбрингеров, Лас и Гор из рода Найтт вызвались говорить с вождями бойцовых котов. Жреца Указывающего путь слышали о новом народе, с которыми западные кошки смогли найти общий язык, и после долгих переговоров согласились, что защита более склонных к войне забраков им не помешает. Посовещавшись, жрецы решили, что у них нет возражений против проживания забраков возле Элсвейра и даже в самом городе, когда он будет восстановлен. Но поставили условием, чтобы армии забраков не посещали город.

Файрбрингеры искренне заверили жрецов Указывающего, что армии забраков не придут в Элсвейр и что поселение будет охраняться исключительно силами ополчения. Оставив в храме ценные дары для Указывающего, файрбрингеры были выведены из тайного города к своим лодкам, а уже через несколько месяцев в Кошачий полуостров приплыли первые лодки переселенцев.


Получатели: Пирос, Алей.

"... Сожри кракен мое самомнение со всеми потрохами. Как только я собирался проверить ловушку для аудика, то сразу стало понятно, что я здесь не один. Видимо, один из сарколанов также облюбовал это место, полное добычей, которая к тому же не сопротивляется. Хотя, не исключено, что к добыче он относил и меня. Как я уже писал, дубинка моя осталось в руках токов на Северном Зубце и теперь здесь, на Корасоне я был практически безоружен. Словом, сейчас бы вы не читали этих строк, не окажи мне помощь он - здоровый зеленый друг, которому, мой дорогой читатель, ты и обязан этой книгой. Когда я посмотрел, как он переламывает этого хищника напополам, я сразу понял, что он мне пригодится в качестве спутника и телохранителя. Но, увы, один из представителей народа хторров, древнейших обитателей Благодатного острова, был очень сильно привязан к своему дому и ни в какую не собирался уходить оттуда. Проводив меня до ближайшего села, он исчез в темноте, но перед этим я ему рассказал о Сондельмаре, который хранил меня во всех моих приключениях и благодаря чьей милости я до сих пор жив. Не знаю, откажется ли он от предавшего их божка или нет, придет ли в наше поселение, как я ему рекомендовал, но такие воители как он были бы бесспорно полезны для молодого Каштела..."
"Мои Странствия" Диого Альвареша, из архива Альворадской библ., VII век от С.Ю.

Руки Гонсало скользили по молодой, еще не успевшей застыть глине, формируя направления, повинуясь неведомым посторонним тончайшим законам творения. Именно в эти сладкие минуты, мастер ощущал себя фактически богом, ведь он точно также может создавать новые формы, а потом, одним мановением крепкой натренированной руки изменить сделанное. Его посуда недаром ценилась у остальных брагансийцев, и даже сам эсколлидо в Альвораде ел из его тарелки. Он ненадолго прервался, слегка отойдя в сторону и критично смотря на свое творение. Очищенный от мякоти плод каоннахта, который служил формой для этой чаши, ходил было укатиться со стула, но Гонсало его удержал, ведь это бы означало неминуемый крах его напряженного многочасового труда. Чаша выходила идеально ровной, и он был доволен собой. Неподалеку от Брагансы сложно было найти плоды нужной формы, и ему не раз приходилось углубляться в лес в поисках того дерева, которое даст ему искомое. Конечно, ему каждый раз приходилось продолевать свой страх, но его пытливый ум нашел новые применение небольшим кусочкам глины, остававшимся после завершения процесса. Он стал изготавливать из них небольшие шарики, а затем вкладывать их в веревку и, постепенно ее раскручивая, отправлял в полет. Снаряды летели достаточно быстро, и одним солнечным днем ему даже удалось подстрелить сидящую на ветке тафити.
Гонсало не сразу заметил, как в его мастерскую вошел человек, наметанный глаз которого сразу остановился на праще (именно так мастер назвал свое оружие) с лежащими рядом снарядами. С Нуньешем, а это был именно он, глава Брагансийского ополчения, гончара связывала давняя дружба, благодаря которой в доме одного в изобилии водилась самая лучшая посуда, а второй мог не опасаться за сохранность своих изделий. Он с неподдельным интересом рассматривал оружие, взяв его в свою большую загрубевшую руку, а затем сделал несколько пробных неуклюжих взмахов. "Давай, я покажу тебе, как это делается" - улыбнулся Гонсало, и они вместе с заинтригованным товарищем пошли на улицу.

Войнавойнавойнавойнавойнавойна. Кровькровькровькровькровькровь.
Это кажется разнообразным только тем, кто не живет дольше 40 лет. Бессмертным, даже самым безумным, за целые эпохи подобные зрелища приедаются. Даже участвовать в них становится скучно. Хочется чего-то в том же духе, но в иной форме, что ли.
С нарастающим унынием глядел Хелшш, как вновь и вновь собирает армии Р'нукх, как те идут биться с многочисленными врагами.
Победы, трофеи. Все длиннее скучные семейные песни, щелкающим речитативом перечисляющие подвиги, свои и предков. Не меняются гипнотизирующие ритуальные танцы под флейты, не меняются агрессивные пляски под грохот барабанов. Растут связки засушенных голов у хижин потомственных воинов.
Даже ярости уже почти нет. Война с разнообразными двуглазыми, лезущими в ньярглотища, превратилась словно бы в ритуал, в привычку, характерную для всего народа.
Не стало нужно объяснять, зачем и почему надо идти воевать. В селение приходили глашатаи Р'нукха, и без вопросов и сомнений собирались воины в поход, принеся все надлежащие жертвы.
Непререкаемым был авторитет Вождя Вождей, пятисотлетнего чудища. Давно уже не приходится усмирять ему своенравных ньяронгов - ибо стал Р'нукх для своего народа наравне с богом. И нет ни одной старой семьи, где не знают о печальной судьбе своих давних предков, посмевших перечить.
Не меняется война. Почти не меняются ньяронги. Завязли в битвах, как сетус в болоте. Ничего необычного не происходит. Не веселит одноглазый народ своего капризного божка.

Хелшш грустно вздохнул и лениво спустился с небес. Явился Р'нукху, только что в одиночку разодравшему отбившегося от стада сетуса и теперь аппетитно похрустывающему мясцом. И молвил:
- Осставь-ка это амиктам и иди к сссоленой воде. Пройдиссь по берегу, зайди в Хр-Шуух. Ссскажи, что приплывут сссинекожие двуглазые. Ссскажи поднесссти им дары и быть вешшливыми. Не убивать их и не есссть. Дашше ессли очень хочетссся. А потом собери сборища и повоюй немного, эххшшшш.
Вождь Вождей молча кивнул и принялся исполнять. Хоть и выглядел Хелшш как сущий дохляк, вел себя противно, да и вообще порой появлялся с двумя глазницами в черепе (что наводило на неприятные мысли), но был он богом, притом умеющим подарить бездну боли. А значит, и умеющим подчинять.



Получатели:

Тэрим
- Предания, что ходят из уст в уста, от древних старцев к нам, юным и статным, история нашей борьбы в свете Высшего Разума, история наших побед! делает нас не толпой аудиков, а Великой Югрой!
Вонь, нестерпимая вонь наполняла площадь и весь город - никогда еще не было такого скопления молодых, безземельных и рисковых в одном месте, тех, у кого из имущества - каукорна да лук, тех, для кого единственный шанс обрести пространство для жизни - отнять его у врага.
- Великая Югра всегда стояла на защите своих земель и своего будущего! Жгли нас эллины дважды, и дважды сгибалась под порывами ветра югра, но устояла. И теперь настал тот час, когда распрямится Великая Югра, когда устанет земля от топота каукорн, когда каждый встанет на защиту, когда вскипит кровь Югры и выкипит, и потечет по нашим жилам лишь раскаленная злоба, и разум наш будет остер, как остры стрелы наши, и будет нам музыкой рев ристалища!
Помимо бесчисленных юнцов, на площади присутствовали и Измерже, те самые древние старцы, которых упомянул оратор в начале речи. Лица их были нахмурены, а руки сложены на груди.
- И каждому знаком мотив этой песни - песни ристалища! Каждого заставит он представить не любящий взгляд матери или нежные руки ее, для нас мотив этой песни есть первая стрела, пущенная точно в цель, набег мерзких неполноруких на родное селение, гора оружия в храме для Саклуша-Убийцы! Наша песнь есть руины Арулаша!
Толпа притихла. Не каждый решался упоминать священный город в своих речах. Это было святотатство. За это можно было попасть на суд к Кара-Кираю.
Оратору было нечего бояться. Он был избранным Кара-Кираем.
- Истинно говорю вам, откроются тайные тропы молодым и бесстрашным, и в кристально чистом воздухе далеких Кадотских гор лишь мы узрим чудный град, коли для чужих глаз он потерян! Через тьму неполноруких прорвемся именно мы, ибо на наших губах оставляло терпкий привкус свежее молоко единственной каукорны! Наши плечи готовы вынести тяготы и лишения любых походов! Сквозь века на наших костях удерживается Югразорсаг!
Тихие переговоры среди присутствующих на выступлении Измерже становились все более резкими. Великие мудрецы теряли контроль над своим собственным Кара-Кираем. Двадцатичетырехлетний юнец был кумиром молодежи, и ничего сделать с этим было нельзя - нельзя сместить его, ибо будут волнения и Югразорсаг потеряет великого воина и великого оратора, нельзя и вразумить, ибо кровь его кипит и в рвении своем неразумен он.
- Скажу я умирающему юдьяру: не зря боролся ты за край, что дарован был Великой Югре, не порос он асими, как ни секли его невзгоды крепким кнутом! И каждый пусть ценит свое единородство с теми, кто встал когда-то в осажденном городе и не покорился врагу до самой смерти своей, с теми, кто по колено в крови продолжал вести бой с мерзкими неразумными отродьями лживого бога! Цени тех, кто цепью поколений дал жизнь тебе, ибо ныне спят они в вечной памяти своего народа, и слаще шишкоягод им каждый предсмертный крик эллина!
Взведенная толпа готова была идти штурмовать Акулпош прямо сейчас. Каждое слово Кара-Кирая стегало их, как крепкий кнут бьет по крупу молодой каукорны.
- И да будет сам Техути свидетелем моих слов: мы покажем эллинам, что есть война по мнению тех, кто познал высшую степень разума - удаль, что есть совмещение его быстроты и силы, тех, кого лишили они родителей, тех, кого они боятся меньше всех! Непокорен разум, ни смерть, ни горе не задержат нас, и как вновь расцветают гаргуты цветами, так расцветут эллины стрелами, устлав нам путь до Арулаша - багровым шрамом выжжен на моем сердце этот путь, и ради тех, кто пережил все невзгоды, ради тех, кто смог пройти сквозь боль, ради них буду разить я врагов своих, не будь я Жвент Всадник, Молодой Кирай! Я обещаю вам всем плодородную землю Кадотата или славную удалую смерть!
В рёве толпы не слышны были возмущения старейшин, ибо нет толпы более страшной, чем та, что знает свое предназначение. Предназначение этой толпы и тех многих, что будут после нее, было простым: земля или смерть.
_______________

Пляска на остатках сожженной деревни продолжалась уже вторую ночь. Никакие увещевания и просьбы остановить гульбу не действовали на Кара-Кирая - он обещал молодым, Фиатоль, праздник, и даже лично Алей не смог бы остановить его от демонстрации собственной удали. Мало кто мог потягаться с ним в умении управлять каукорной - в данный момент гнал он сразу двух молодых бычков по площадке, стоя одной ногой на спине каждого, чем вызывал большое неудовольствие Витавута, приставленного к Кара-Кираю от Измерже. Шоу, однако, уже подходило к концу, и Жвент эффектно спрыгнул на землю, позволив своим ближайшим соратникам справиться с ошалевшими от дикой гонки животными.
То, что произойдет сейчас, Витавут знал слишком хорошо. Сейчас Жвент Всадник будет здороваться с Алеем.
Из толпы пленных выбрал Кара-Кирай юную меднокожую деву. Одежды ее были разорваны, а тело покрыто побоями - видимо, с норовом. Пленителю ее это не доставляло, однако, никаких проблем - легко двумя руками держал он ее за горло, подкидывая острый обсидиановый нож.
- Ну что, Фиатоль, соскучились по нашему гнилоязыкому другу? Захотелось вновь вспомнить старого товарища? - Разгоряченная молодежь, окружавшая Молодого Кирая, охотно загоготала. Они любили это зрелище, любили целиком, вместе с прелюдией.
- И правда, мы ведь собираемся в гости к уважаемому воину, а? Как это так - в гости собрались, а хозяину не сказали? Надо исправлять оплошность, удалые!
Витавут надеялся, что на этот раз Всадник будет милостив.
- Надо, конечно, поздороваться с "богом войны" неполноруких! Показать, ему, что есть удаль Фиатоля!
Вновь - гогот, шум, подначивание, радость. Примитивное, мерзкое, грязное животное - толпа.
- Как вы думаете, знает ли девка про то, какой из себя югорский привет? Знает? - Жвент посмотрел на пленницу так, как будто заметил ее только сейчас. - Не знает! Каждый раз приходится показывать заново!
Размахнувшись, Кара-Кирай всадил нож в живот эллинки по самую рукоять. Брызнула кровь, и пленница обмякла на руке Жвента, как мокрая каукорнья шкура. Придержав жертву за волосы, он распорол ее наискось.
- Югорский привет - нож в потроха!

Получатели: Техути.

Хея
Был мир полон гармонии, не было в нем нелогичности и непоследовательности, и таковы были все земли Юны, и росли деревья, и паслись травоядные, и ели их хищники, и никто не смог бы это равновесие поколебать. Что же тревожило Техути? Почему хмурился он, почему опустились уголки рта его? Почему нервно стучат его пальцы по камням? Почему дергается кончик его чешуйчатого хвоста?
Беспокоят Бога Разума дети Веселого Бога, покинутые своим отцом, оставленные без надзора, потерявшие цель. Познали они, что жизнь, полная праздности, должна быть заработана, что нельзя танцевать, петь и веселиться, когда окружен ты врагами, когда подвержен ты нападениям полузверей. Отринули они того, кто не помогает им в битвах, ибо познали они горечь поражения. Потеряли аскаскаты свою столицу, Ватиилу, и не осталось у них ничего, кроме Разума, и воззвали они к нему, и был дан им Ответ.

Слышали то там, то тут аскаскаты голос, доселе им незнакомый - Сзелем-Техути говорил с ними, говорил о том, как покинул их отец Юну и оставил их без присмотра, говорил о Том, Кто В Мудрости Своей Призрел Сирот, о том, какая великая мудрость будет дана каждому, если будут усердно молиться аскаскаты, о том, какое отмщение великое свершится, если встанут аскаскаты под знамена нового бога.

И нашлись среди них мудрые - те, кто прислушался к словам Сзелем-Техути.
И распростер Техути длани свои над аскаскатами, готовясь прикрыть их от любой напасти, и божественным разумом своим приказал он построить новую Ватиилану, где будет новый храм, равного которому нет - Великий Курган, и в высоту он был как десять и еще десять аскаскатов, и на склонах Великого Кургана выложены были все живые существа, что известны разумным, и были там керры и авусы, и кузьки, и шарншаги, а наверху Великого Кургана был Керр-Камень - огромный валун, стоящий на двух других, сверху увенчанный глыбой поменьше. И был тот Камень Знаком для всех аскаскатов, ибо тяжела их ноша, как Керр-Камень, и лишь с помощью Техути справляются они с этой ношей.
Был полит Великий Курган кровью авусов богато, и было обложено его подножие костями павших керров.
И вновь объезжали аскаскаты керров в Новой Ватиилане, и вновь керраскаты готовились разить врага - ради себя и ради Техути, ради всех, кто приведет авуса к Великому Кургану и окропит его кровью.
И шли керраскаты на запад, и несли весть о том, что вновь воссияет Ватиила, защищенная дланями Техути, Бога Разума, и принесет новый бог победу над всеми пришельцами.

Получатели: Техути.

Лэн'эра в руках врага
Тяжёлое это было зрелище - священный город в руках Бандерлогов. Не хватило боевого духа и сил у Энерегалей, дабы вернуть этот город. Слишком могучи были бандерлоги, слишком шокирующе было зрелище захваченного города. Раз за разом Энерегали отчаянно атаковали город - раз за разом атаки заканчивались... Безрезультатно.
Но зато теперь Энерегали не забывали. Их память о том, кто такие бандерлоги, возродилась. Счеты к ним лишь росли... И Энерегали были народом, что не собирался опускать руки.

Освоение Тэрима
Между тем, Энерегали сумели достичь Тэрима. Новый континент, новые земли, деревья - пусть и не паламнэры, но тем не менее! Им их так не хватало для строительства лодок и лодэр... И вот, наконец-то, они нашли эти земли. Они даже смели надеяться на лучшую жизнь - всё-таки они наконец вновь достигли Большой Земли! Локрэн родил их не для морей, несмотря на то, что у них хорошо получалось мореплавание... Всё-таки деревья, какие-то живые твари, что бегают по земле - по всему этому Энерегали просто напросто генетически скучали. Пусть оно было и совсем другим - но оно было. Потому Энерегали продвигались дальше. Они даже нашли полуостров, на котором когда-то стояла Лэн'эра! Эти берега были названы Шар'лорэ.

Повеление Энергией
Никто не знает, с чего это началось. Раньше лишь Великий Воспитатель мог Слышать Энергию так чисто, как никто не мог. Но теперь... Всё началось с его же учеников. Они буквально чуть не оглохли от свалившихся на них звуков течений Энергий. Между их пальцами даже иногда проскакивали какие-то искры - сами по себе!
Дальше - больше. Самые обычные жители столицы испытали на себе подобное - а потом и почти все Энерегали. Это было шоком у всех. Конечно, у каждого это проявлялось по разному - у кого-то сильнее, у кого-то слабее... Но факт в том, что это проявлялось у всех. Энерегали поняли - Локрэн решил, что они готовы, и даровал им свой главный дар - силу, которым владел - в несоизмеримо больших масштабах, но тем не менее - он сам. Он обещал эту силу ещё при их появлении - и наконец, он сдержал своё обещание.
Великий Воспитатель приказал разослать гонцов, дабы собирали они самых способных - он решил попробовать их обучить тому, что знал сам. Понятное дело, что он не мог обучить многих, но тем не менее, процесс пошёл. Великий Воспитатель перестал быть единственным, кто мог не только Слушать, но и Управлять Энергией - хоть и оставался среди них самым опытным и могучим.


О посольстве к Ши
Великий Воспитатель приказал снарядить посольство к Ши, ибо помнил он об оставшихся на Окуми. Знал он, что у них общий враг, и что открытой агрессии Ши никогда к Энерегалям не проявляли. Помнил он также и о предательстве, но знал он и о его причинах. Подробнее об этих событиях в комнате "Между народами".
Посольство оказалось удачным. Ши весьма радушно приняли странников. Торговля шла бойко, с обоюдной пользой для тех и для других. Энерегали заинтересованно наблюдали за тем, как те живут, чем питаются - весьма удивились специальным загонам для варинэл. Ши говорят, что они там специально живут, и что их не надо ловить, чтобы их съесть - как же так? Энерегали пока не понимали подобного, но на заметку приняли.
Постепенно Энерегали изучали язык Ши, передавая из уст в уста тот факт, что существует в мире не один единственный язык, и что другие вполне возможно изучить.
Старые обиды были забыты - а точнее вытеснены общим врагом - Бандерлогами. Оказалось, что Ши также их весьма не любят - надо сказать кровь всегда сближает. Даже если это чужая кровь.

Получатели: Шагашши.

Тихо, чёрно, звёзд не видно - ночь и тучи. Шелест-шелест, хвою носит ветер, подвывая, напевая, навевая хторам сны.
Там зыбко всё и прозрачно, но суть уловить легко. Прощаются в них хторры с землями родными, и тайными тропами поднимаются в горные тайники, за ценностями редкими. Оплата, богатая оплата, для давних знакомых - гальегов, торговцев-капитанов. И обещание ветра попутного, и новых, неизведанных стран, где можно продать и купить. Сон длится и соглашаются любители мирной наживы - ведь знают, что хторры - не врут никогда. И вот, припасы на лодках, отчалить пора -и ветер приходит, круглит паруса, уносит к острову где токи плоскомордые ждут, готовые служить, и дальше - вдаль, восточнее восхода...
Приходит утро, бледнеет сон - но вьелся крепко в память каждого, ибо сила божественная потраченна на него.
Тем временем, не так уж далеко, на южном берегу северного зубца, другая сила Тумма обычную засуху меняет дождичком слепым, рождая радугу за радугой, все яркие такие, манящие любого тока всё ближе к берегу идти, и ждать, чего-то ждать, кого-то ждать, хозяев новых, способных к счастью привезти.
И наконец, усилием семикратным, рождает бог Погоды умный ветер, друг путешественников-хторров, и отправляет к зеленейшему из островов мира, чтобы наполнил он паруса ларгуртовых гальежских лодок, и мимо юга Северного зубца - всё нес и нёс, не уставая, минуя мели, рифы и морских чудовищ, и огражая силой шторма от любых врагов, к восходу, к восточнейшему берегу свободных ещё от жизни разумной Теримских земель.
А тем временем, в Приталасских степях по прежнему цычья жизнь бежит быстротечно, по прежнему грызутся кто смелей за власть, и прячутся трусы в толпе.

Хэйшэ
Шесть веков кровавых войн с многими десятками тысяч жертв… нет, это неверно. Хэйшэ воевали с ньяронгами задолго до того, как был основан первый город, Стронхол, и зародился Хэйшур. Старики уже не верят, что война однажды закончится, воины стремятся убить как можно больше противников, подростки готовятся встать на место падших на поле боя отцов, а дети слушают истории о Врагах, которые однажды убьют тех, кто им дорог. Во всем государстве не найдется ни одного рода, который не потерял бы многих своих членов, вероятнее всего, нет даже семей, не затронутых беспощадным вихрем Шестой великой войны.

Пятый сердар с детства мечтал стать Прирожденным. Он был совсем еще ребенком, когда услышал о гибели практически всех сильнейших воинов во время многочисленных штурмов Хэйшшерка. Хэйшур однажды уже пережил подобную трагедию, но это ничуть не уменьшало горе народа, оплакивающего потерю лучших своих представителей.
Четвертый сердар, уже будучи глубоким стариком, отдал приказ о возрождении Прирожденных, а его сын, ставший следующим правителем, заслужил право именовать себя рожденным для битвы в ранней молодости. Скорее всего, его отец решил, что в этот раз командовать должен не Призрак, не специально подготовленный властитель, а воин, хорошо знакомый с одноглазыми тварями и особенностями ведения войны.
И снова во всех городах собирались армии, готовые сражаться до последнего, чтобы Враги не смогли добраться до их семей. Пятый сердар готовился к новой войне всю свою жизнь. Он не жаждал ни славы, ни благоговения, ни власти. Цель у правителя была проста – доказать, что хэйшэ способны не только сдерживать бесконечные волны одноглазых монстров. И достичь этого можно было лишь одним способом – победой в Седьмой великой войне.

Сельты
Сельтов, несколько веков мирно торговавших с другими народами, атака синекожих варваров застала врасплох. Многие тысячи погибли, а выжившие несли весть по всей стране, рассказывая, что другим народам доверять нельзя. Пока это относилось лишь к проклятым порождениям океана, но кто знает, что будет дальше?
Но один вывод все же был очевиден – война нашла мирную расу, всеми силами пытавшуюся избежать бессмысленного кровопролития. Сельтусия больше никогда не будет прежней, ее жители возьмут в руки оружие не ради охоты, а для того, чтобы убивать других разумных существ.

Получатели: Великая Мать.

Получатели:

Занзара

Васети

Северный Халатран

Приходящих к нему просителей приглашал Хилихалатти на одну из пристоличных плантаций.
Там он демострировал чудное дело, вместо того чтобы отгонять от бумидорника прожорливых бумидавов, местные фермеры прикармливали их ботвой.

- Мудрость Хелеса велика, достойно ли его детям уподобляться глупым животным подаваясь первым эмоциям?
Много вреда приносят нашим плантациям бумидавы, но если научиться их использовать, много пользы они вернут обратно. Если будет благосклонен к нам всеотец и не случится новой войны, не пройдет и века как будут перевозить бумилапали свой урожай не в тяжелых корзинах на спинах а на этих сильных зверях.

- Так и с четырехрукими. Много горестей может принести поспешная ярость, вспомните лишь только великую войну полную крови ужаса и предательства. И пусть мы вышли победителями, нужна ли вам новая великая война сегодня? Как и бумидавов диких йонгов можно приручить и обернуть себе на пользу. Нужно лишь понять как.

- Потерпите с войной братья мои. Я пошлю хилихахати поумнее и возможно мы обойдется без нее.

Период крупномасштабных военных действий оказал неожиданное влияние на культуру атаквири. Идущие в бой по воле Великой Матери угодны ей, и воительницам легко снискать заслуги. Ветви Матери, к обязанностям которых относилось отслеживание достойных эльфиек, оказались завалены работой. В этих условиях быстро возникло несколько мнемонических систем, с помощью которых фиксировались боевые подвиги. Эти системы, представлявшие в основном вырезаемые на прутьях или кусках коры значки, со временем расширялись, изменялись и скрещивались, пока не достигли вершины своего развития: ученица Верховной Матери Салия, отличавшаяся педантичным складом ума, упорядочила и стандартизировала эти значки, создав универсальную систему письменности. Самым прогрессивным ее нововведением было превращение знаков из обозначений слов в слоги, которое революционизировало их использование и значительно расширило сферу применения. Нововведение, получившее имя "салика", в первую очередь стало использоваться для записи заповедей Великой Матери, выраженных ею через Верховную Мать. Теперь Ветви-пропагандистки не заучивали песни, а носили с собой записи, и слово Матери доходило до самых дальних уголков страны в первозданном виде. Чтобы упростить себе жизнь, Ветви набирали помощниц и обучали их чтению, что позволяло охватить просветительской деятельностью большие площади. Способность самостоятельно прочитать слово Матери стала считаться престижной, и многие статусные (и имеющие свободное время) атаквири старались обучиться этому. Вскоре письменность распространилась и среди торговок, из более практических соображений.

Со временем практически все Старшие Матери умели читать и писать. Благодаря тому, что письменное послание можно передать с курьершей, выбранной только за быстрые ноги, а не за хорошую память, связь между общинами оживилась. Письменность распространялась все шире. Ветви Матери докладывали своим старшим не лично и устно, а письмами через курьеров, что позволило увеличить частоту докладов и улучшить представление Верховной Матери о жизни страны. Верховные Матери стали требовать больше и более подробной информации, в результате чего в середине века выделился слой эльфиек, занимавшихся составлением отчетности и делопроизводством. Сперва это были Старшие Матери, но с расширением бюрократической системы они брали все больше более молодых помощниц. Так образовался слой Младших Матерей.

Во время реформы управления Верховной Матери Рики страна была разделена на семь провинций, в свою очередь поделенных на округа. Каждой провинции и округу назначались руководительницы из Старших Матерей. При каждой из них состоял штат чиновниц, писцов и курьерш, наблюдавших за исполнением решений. Руководительницы общин обязывались регулярно отправлять отчеты выше по иерархии, где они обобщались и отправлялись еще выше. Они же должны были следить за отправлением повинностей и сбором податей, на которые содержался чиновничий аппарат. Общины, находившиеся поближе к местожительству провинциальных и окружных Матерей, отдавали подати провизией, взамен получая ремесленные изделия, взимаемые с более далеких общин. Для установления размера податей была проведена общегосударственная перепись, хотя и не очень точная.

Эти события повлияли и на военное дело. Отряды общин сменились формируемыми на уровне округов полками с назначенными командиршами, которые в случае нужды должны были собрать и принять под начало местные ополчения. Появились письменные инструкции для быстрой подготовки ополченок и обучения младших командирш, перечни необходимого снаряжения и военные трактаты. При полковницах состояли небольшие отряды профессиональных воительниц, которые должны были обеспечивать исполнение приказов Матерей, сбор податей и подобное, а также служить первым заслоном в случае войны.

Одним из следствий потока курьерш между общинами и городами стало возникновение системы троп в хрусовнике. Сперва стихийные, они вскоре были взяты под опеку местными властями. Метки на деревьях указывали правильный путь, места расположения источников воды и удобных стоянок; через ручьи были перекинуты мостики, в зарослях тэдо прорублены просеки. Поддержание троп было повинностью живущих рядом атаквири.

Все больше эльфиек поселялось в ньярглотищах. Недалеко от уничтоженного Лансура, на опушке леса встал город Лансу, ставший центром торговли между сетусоводками ньярглотищ и поднимавшимися по Куанзе дэлами, а также добычи обсидиана. Из-за постоянной опасности набегов со стороны ньяронгов Лансу был окружен несколькими рядами засек и частоколов, а на гигантских ньярглотиках между ними располагались стрелковые платформы, часто соединенные мостками. Но набеги со временем стали слишком часты, и тогда Верховная Мать объявила общий поход против одноглазых, чтобы проредить их число и отвадить от набегов.


Получатели: Сетсубо.

Нельзя уничтожить вековечное зло, но можно изгнать его за пределы этого дремучего мира. Бессмертны демоны и жестоки, но если сумеешь одержать победу в горячей схватке, даже ненасытный Хааши отступит в пустоту.
Завершена война и снова мерцают уголья звезд в вышине. Пришли волчьи дети в свою оскверненную столицу ШиоДао, - предали огню всё что смогли, но не тронули великую пирамиду. Черная и страшная, возвышается она посреди руин зловеще темнея в слабом свете маленьких лун. Гробница Хааши. Покуда стоит этот погибший храм, злобный демон заперт в плену. Будет рычать он, будет выть лишенный кожи и чести своей, но великие развалины станут ему жестокой темницей
Отслужили службу законопослушные ши. Отдали Хааши положенные почести и дары, чтобы оставил он свой многострадальный народ в покое. Разгорелись ненадолго костры согревая кости мертвого города, а затем погасли навсегда. Ни жив, ни мертв ныне прекрасный ШиоДао, проклятый и погибший. Над ним тусклая тьма распростерлась. Путаные заросли деревьев укрывают древний город.
…Прикрыв глаза, можно еще увидеть отблески дальних зарниц, - грохот барабанов тогда услышишь сквозь туманную завесу родовой памяти. Вопли эрешей содрогающихся в яростных танцах. Перья поугэр. Причудливые наряды белых танцоров, отчаянные крики жертв. Агония. Жизнь. Смерть! И первобытная жаркая страсть в дни красных танцев. Великое соитие. Великая кровь. Спит ШиоДао. Видит сладкие сны. Но над ним вечная ночь распростерлась. В городе липкая тишина царит. Не нашли истинные костей своего Охотника, не нашли эрешей живыми. Нашли только обитель рассветной смерти. Помолившись, ушли дальше, оставив проклятому городу его проклятые грёзы. С шорохом падает дождь, полосуют разветвленные молнии плоть неба. Где твои дети, великий ШиоДао? Где твои последователи, Охотник-над-Охотниками? Где ваша честь, гордые эреши вставшие на защиту страны?
Нет ответов. Лишь ветер облизывает зачерненный камень да в грозном рокоте грома, слышатся отчаянные вопли побежденного Хааша…

Что-то умирает, что-то неизбежно возрождается вновь и старый мир становится удобрением для нового мира.
Было начато строительство города ШиоКадам. И строительство великого храма в этом городе, дабы ублажить бога своего Шагашши, а также демонов его жестоких, что даровали победу разорванному народу. Будет высока пирамида ШиоКадам! Будет величественна словно звезды в вышине, увековечит родовую память и знания накопленные за века. Костью земли устремится в небо. Рыхлая вода споет ей свою песню. Лишь одно печалит жрецов высокой пирамиды, лишь одно не дает спокойствия набожным волкам. Куда исчезли кости Охотника над Охотниками? В каким темных мирах искать священную реликвию эту? Тело бога, убитого своим же народом на земле…

Стал легендой Ясноглазый Волк, защитник и хранитель всех императоров. Голос детей Ушкушкхаля, добрый дух объединения. Молились ему шийцы как благому хранителю единой стаи. Во многих деревнях вырезали тотемные столбы, отдавая духу Оэньхваэску небольшие дары. Фрукты, нательные талисманы, и немного своей крови само собой.
Объединилась разрозненная стая. Так течет ее жизнь под звездами. И невиданное дело!

Становится все более весомым на севере голос простого собирателя Эскэ. Ведь есть у него варинэлы, а значит есть мясо к праздничным дням, и его щенята не сидят голодными. Пускай более достойное семейство Путаных грив всем кланом бегает в страшный лес, потом и кровью добывая себе добычу. Простак Эске дремлет под разлапистым деревом, изредка отвешивая подзатыльники своим младшим родичам – пусть следят внимательнее за варинэлами. Не дай бог, если утащит вкусных зверьков случайный хищник. Не поздоровится тогда молодежи.
Любят своих охотников ши, осыпают охотников почестями у жарких костров. Слагают о них цветистые легенды. Достается больше славы семейству Путаных грив, зато щенята Эскэ носят украшения из подгорного царства Ушкушкхаль. И хижина Эскэ самая большая в деревне. Богат Эскэ. Тяжеловесен Эскэ. Он может даже позволить себе ежегодное паломничество к Великой Пирамиде в священном городе Айэньо, чтобы приложившись к теплым камням, попросить у бога благословления для своих детей. Пролить немного своей крови, а то и пару ногтей себе вырвать , или раздробить палец, чтобы лучше была услышана молитва.
Привозит Эскэ в деревню невиданные вещички. Спит на полосатой шкуре тигра. Уподобляясь столичной знати, покрывает свою кожу уродливыми шрамами, вплетая в гриву волос блескучие камни и кусочки костей. Смотрит свысока Эскэ на дремучих своих земляков. И бросается высокими словами, которые от веку были смешны в деревне. Берет себе приорашей волкам на смех и велит звать себя Т’Цэскэ, ибо многочисленны его варинэлы и дают много вкусного мяса.

Денегра, недавно объявленная высшей колдуньей Ульвэ, вытерла окровавленный нож. Это был далеко не самый тяжелый бой в ее жизни, но именно его она запомнит на всю оставшуюся жизнь. Такое не должно происходить, но сейчас это было необходимо. Взгляд опустился к мертвым телам лежащим на полу. Черным телам дэлов и домов. Необходимо! Прошлое поколение было неспособно дальше вести народ. Они были слабы, они занимались совершенно не тем что было необходимо. Но мы не такие. Мы справимся. Не даром мы готовили этот переворот почти десять лет. Теперь нас поддержат все. И пусть ковен почти опустел, но у нас есть множество куда более подходящих кандидатур на их места. Она была в этом уверена. И все равно старалась не смотреть на лежащие на полу тела.

Вскоре Черный Ковен сново был собран в полном составе. Как и предполагалось места заняли молодые домы и дэлы избранные из сильнейших колдунов и высших жрецов по древней традиции. Они были сильны и абсолютно уверенны в своей правоте. И тем не менее первым решением обновленного ковена стал полный и однозначный запрет оружия и магии в зале совета, подкрепленный соответствующими заклинаниями. А затем пришел черед других решений...

****

Великая Тень наблюдала за сражением в зале Ковена. Она видела как высокий дэл нанес первый удар, как одного из заговорщиков разнесло на части объединенным ударом трех колдунов и как молодая колдунья - Денегра кажется пронеслась по залу убивая как магией, так и зачарованным кинжалом. Видела как после боя выжившие заговорщики осматривали дело своих рук и понимала, что сейчас они раздумывают правильно ли поступили.
А поступили они конечно правильно. Пусть они неразумные, молодые идеалисты, но толк от них будет. Их силы и упорность, направленные ее опытной рукой пойдут на пользу всему народы и во славу Нэроса. А после сегодняшнего дня они больше не будут испытывать сомнения.

****

Керон молился перед резным изображением бога. Завтра он вместе с армией выступит в поход. Там, он так или иначе приблизится ко тьме. Возможно он отправит во тьму множество врагов, возможно отправится туда сам, а возможно - и то и другое. В любом случае он не боялся. А чего собственно? Смерти? Но ведь все знают что после смерти дэлы становятся частью Великой Тьмы и вновь возрождаются. Нет, смерти он определенно не боялся. Как в прочем не боялся вообще ничего. Он воин, его отец и мать были воинами, его сестры, братья и дети будут воинами. Не так важно с кем и за что они сражались - но они идут во тьму, а завтра начнется его путь.

****

Турону нравилось море. Может это было и странным, но ради этой воды он построил дом на берегу. Конечно, пришлось немало потрудиться, чтобы все устроить - и с местными синекожими договориться и семью убедить переехать, но результат того стоил. Уже больше десяти лет живут они тут. Тихое, спокойное место. Фарфали выращивают грибы - благо земли много, синекожие ее почти не используют, а он с родными охотится. Еды получается много, но лишнюю всегда можно поменять - у морского народа есть во множестве разнообразная рыба, иногда привозят издалека керамические тарелки - дорогие, но удобные, он даже смог купить лодку, хотя и не рисковал на ней далеко заплывать. Не чувствовал он никогда на своей памяти ни нужды ни голода, равно как и никто из его семьи. Судемоаги были для него отличными друзьями - и пусть другие говорят что они злые и общаться не любят, но это все ерунда. То есть общаться с ними конечно сложно, но уж если сойтись близко - то они будут куда лучше многих. Фарфали же приносили в жизнь красоту и покой. Как может не радовать человека возможность заснуть и проснуться рядом с таким милым созданием? Как можно не радоваться даже просто смотря на них?
Турон смотрел на море. Ночью оно казалось черным, как и он сам. Он был счастлив и полностью доволен своей жизнью. И абсолютно предан богам даровавшим ему такую жизнь. Он поклонился двум статуям, изображавших богов - статуи были прекрасны и очень внушающи. Светало. Как бы не хороша была жизнь надо отдохнуть - завтра придется много поработать.




Получатели:

Хея

Не было на Хее богини красивее Виэль, Матери Цветов. Стройна как водный бамбук, глаза её глубже океана и прекраснее цветов сперанзы, губы нежнее крыльев радужной бабочки, груди вздымаются подобно холмам, а волосы её сияют словно сама Яра. Там где ступает она, вырастают цветы, там куда взглянет - пробуждается жизнь и нет равных ей богинь на всей Хее.
Когда в начале времен могучий Нэрос увидел Виэль, в сердце его воспылала страсть. Явился он к Матери Цветов во всей своей силе и сказал
- Я Нэрос, Властитель над властителями, несущий смерть врагам своим и нет мне равных на Хее. Стань моей женой и я подарю тебе все земли и воды Хеи от края и до края.
Но ответила ему Виэль
- Ха! Не нужно ни смелости, ни ума, ни силы, чтобы отдать то, что уже имеешь. Коли действительно любишь меня, то достанешь мне то, чего никто не может достать.
- И что же? - Спросил Нэрос
- Есть кое что, что меня печалит. Мои прекрасные волосы сияют словно Яра на небесах, но под её светом никто этого не видит. Если ты поднимешься в небо и достанешь мне Яру, тогда стану я твоей.
Ничего не ответил Нэрос, но оборотившись черной тенью взмыл в небо. Увидела это Яра, испугалась и бросилась бежать, но Нэрос устремился за ней. Лучи Яры обожгли его и кожа его покрылась ожогами*, но догнал он Яру, схватил и завернув в шкуру авуса принес Матери Цветов. И тогда воцарилась над Хеей первая ночь. а Виэль пораженная смелостью Нэроса согласилась стать его женой и пригласила к себе на ложе. Но пока они предавались любви, Яра ускользнула и снова взмыла на небо. И с тех пор каждый день Яра поднимается в небо, а Нэрос гонится за ней, а затем ловит и приносит своей супруге, чтобы на следующий день она опять сбежала. И так в мире появились день и ночь.

О Коморра! Высоки башни твои, величественны храмы твои, богаты жители твои. Нет равных твоим мужчины в силе, а женщинам в красоте! Корабли со всех сторон света стекаются в порты твои, дороги и тропы со всех стран ведут к тебе и рынки твои полнятся товарами со всех концов света и все что угодно можно купить и продать здесь. Прекрасна ты Коморрра и нету равного тебе города на всей Хее!
Хотя... хотя вообще-то нет Коморра, пока ты лишь очень большая рыбацкая деревня на севере Хеи, куда иногда заплывают корабли гальег из Альворады и судемоагов из Элисиона. Башнями да храмами тут и не пахнет, да и жители особым богатством похвастаться не могут - какое богатство у простого рыбака? И не силой, не красотой твои женщины и мужчины не отличаются - судемоаги как судемоаги, фарфали так фарфали. Да и не ведут к тебе никакие дороги, потому как на западе от тебя домы, на востоке аскаскаты, а сама ты стоишь на ничейной земле между двумя вечно враждующими государствами. Про красоту и вовсе говорить нечего.
Однако! Может пока Коморра и лишь скромное поселение судемоагов, но выбранная её народом правительница (или аманта, как их принято стало называть на континенте фарфальским словом) Лилиа, видит в далеком будущем её величие. Падение одних, есть шанс для других возвысится и когда аскаскаты сокрушили домов, а позже гальеги сокрушили столицу аскаскатов, для судемоагов оставшихся на ничейной земле это был тот самый шанс. Шанс стать сильными и свободными. Но сложно быть свободным одинокому городу меж трех господ, когда на западе получивший мощный удар, но отнюдь не поверженный Дэлладур, на востоке пробудившиеся аскаскаты, а с севера тянет свои длинные щупальца Сенаяла. Что же, проще всего оставаться свободным когда за тобой стоит чья-то сила, а тут их целых три, выбирай не хочу. Пойти под руку Сенаяле? Элисион далеко, не дотянутся Элисионцы до вольной Коморры... так думала Лилиа, до тех пор, пока Сенаяла законников своих к берегам Хеи не прислала. Дотянется, еще как дотянется Сенаяла, вцепится накрепко и уже не отпустит. Нет, тут другой покровитель нужен. Ватиила? Сильны и смелы аскаскаты, да только все их силы на то чтобы свои земли удержать уходят, где им думать о чужих городах. Значит остается только Дэлладур. Тем более взгляд Великой Тени сейчас направлен на юг, нет ей дела до севера. Если с умом подойти и правильно все сделать, можно и свою свободу сохранить и за силой Великой Тени как за щитом укрыться.


Окуми
В начале времен, когда мир только поднимался из вод, боги сражались меж собой, чтобы решить кто станет его правителем. И сильнее всех прочих богов была великая Ву Ши. И схватила она Шага Ши, бога востока за передние лапы и за задние своими руками и разорвала надвое! А затем оторвала голову и разбросала все три части по землям что сейчас населяют ши. И затем схватила она богиню запада которой поклоняются штейвиты и убила её и проглотила целиком и потому теперь у штейвитов другой бог. А хитрый и трусливый Хе Ле Ши бог севера, обратился четырехруким, словно Ву Ши и тогда богиня не стала его убивать и только тем он и спасся. И тогда великая Ву Ши стала править на Окуми и правой верхней рукой держала север, левой верхней рукой восток, правой нижней запад и левой нижней юг. И не было того кто мог бы её победить.
Но разверзлись тогда далекие горы на востоке и явился оттуда могучий каменный исполин с четырьмя руками и имя ему было До Гару. И они сражались с Ву Ши двенадцать дней и двенадцать ночей и дрожала земля и ломались стволы паламнэр и жорэхер и никто не мог победить. И как ни старалась Ву Ши, не смогла она сокрушить До Гару и тогда она поняла что нашла того кто достоин стать отцом её детей. И Ву Ши зачала детей от До Гару и первыми она родила уродливых, слабых и неполноруких карликов и были они столь хилыми и уродливыми, что хотела было она убить их, но сжалилась над ними и отдала мужу и тот поселил их под горой, где они жили питаясь гусеницами и плесенью. И во второй раз понесла Ву Ши и родила могучих четырехруких воинов, красивых, яростных и сильных, словно их мать и крепких словно камень, подобно отцу. Так и появились йонг-ши

Позор! Великий позор на головы йонгов Ро У и Чи Фана! И это в момент великой славы, когда йонг-ши остальных городов сокрушили проклятый трижды Шио Дао! О, ясны знамения Ву Ши, неугодно ей решение Сянь Джу! Иначе чем объяснить поражение йонгов самого Чи Фана, где сильнее всего вера в Голодную Богиню, да еще и воинов Ро У, против ничтожной кучки штейвитов на Бан Дао. Мясо врагов должны были внушать могучие йонги, а не бумидоры, отбираемые у бандерлогов, а значит добытые без всякого труда. Великие битвы нужны народу йонг-ши, а не унижение слабых бандерлогов, неспособных противиться их мощи.
Однако неужто и вправду верховная муши могла так ошибиться? Нет! Очевидно неправильно йонг-ши поняли слова жрицы, а значит и слова богини. И новая верховная жрица Сянь Бию утвердила что отныне все бумидорники бандерлогов принадлежат лишь муши культа Голодной Богини и особенно Тучным Монахам. А значит иные йонг-ши покушающиеся на бумидорники совершают грех перед лицом самой богини и заслуживают суровой кары на этом свете, а после смерти Ву Ши будет медленно пережевывать их души перед тем как съест.

Получатели: Виэль.

С упорством морского прилива гиты возвращаются на свои пепелища. Вновь стучат топоры, выкорчевываются из вала обгорелые пеньки, похожие на гнилые зубы – все, что осталось от старого частокола – и вместо них ставятся новые заостренные сверху бревна, еще выше и толще прежних. Ров – глубже, стенки вала – круче, гиты – решительнее.
Нис-Дипрагмат строится заново. Но это уже не прежний вольный город в сердце гитских земель – охотников жить здесь теперь немного. Кто захочет селиться на самой границе с землями, захваченными рогатыми?
Ныне Нис-Дипрагмат – центр сбора племенных исполченных отрядов. Последний щит свободных западных земель и славного Пилтиталаса. Здесь почти нет женщин, а управляет городом Аптит Грий, старый воин, иссеченный шрамами, как чурбачок для упражнений в стрельбе. Все, кто кочует к востоку от Нис-Дипрагмата, делают это на свой страх и риск.
На то есть веская причина. Забраки. В западногитском наречии «забрак» - значит враг. Или даже скорее «Враг». Про плохоньких гитов, живущих не по Мировой Справедливости, говорят: «Жадный, как забрак» или «Наглый, как забрак», просто «Ты как забрак». Или даже «Ты – забрак». Но это совсем уж страшное оскорбление, такими словами просто так не бросаются.
И бойцы на частоколе Нис-Дипрагмата смотрят неустанно на восток. Знают – забраки придут, ненасытные, как столь любимый ими огонь. Придут менять свои жизни на гитские во славу своего алчного бога…


***


Раннее утро. Яра только показала из-за горизонта свою огненную макушку, и ее свет, пробиваясь через негустые облачка, красит широкую гладь потами в розовато-алый цвет. Будто молоко с кровью смешали.
Хоть и рано еще, но стойбище рода Пизмат, раскинувшееся на берегу Великой Реки, не спит. Вчера из Вомоса принесли Алую Стрелу, знак войны. А значит, многим мужчинам Пизмат надо покинуть род, и уйти воевать на полночь. Чтобы, быть может, не вернуться уже к женам и матерям.
Эпимела Пизмат, старшая в роду, с печалью смотрит на своих сыновей всех поколений, делающих последние сборы, проверяющих оружие, переговаривающихся в пол голоса, прощающихся со своими женщинами. С печалью, но и решимостью. Так надо.
Шуршит рядом шкурный полог палатки, и на свежий воздух выползает заспанный малец. Глазенками хлопает, смотрит непонимающе на готовящихся к походу мужчин. Спрашивает Эпимелу удивленно:
-Старшая мама, а куда это братики собрались? На большую охоту?
-Нет, младший. Они идут на войну. Помнишь ты, как дед Карикей рассказывал про войну с Рогатыми?
-Помню, ма… Непонятно только… А вот зачем это – война? Деда говорил, что война далеко. Лучше ведь на охоту сходить, или на реку. Мясо будет, рыба…
Подумала Эпимела, как ответить лучше. И говорит:
-Видел ты, как эхекатли охотятся на каукорну?
-Видел, старшая.
-Как ты думаешь, почему эхекатли не съели весь молодняк и коров каукорн?
-Ну как же они съедят? Каукорны ведь большими стадами пасутся. А коровы с телятами все в кучке, а по краю быки. А быки большие и сильные, их эхекатлю не взять. Только если кто от стада отбился, того и пожрут..
-Вот и мы так же. Весь народ Реки – как стадо каукорн. А Рогатые – как эхекатли. Поэтому народ Реки держится вместе. Поэтому народ реки посылает своих крепких быков на край стада – чтобы эхекатли до нас с тобой не добрались. Понял, теленочек?
Старшая улыбается, треплет мальчонку по голове ласково. Пацаненок обдумывает сказанное, и кивает.
Встает рядом с женщиной, и смотрит, как собираются на войну мужчины рода. В его глазах – гордость за своих братьев, которые идут защищать все стадо.


***


На северном берегу Потами, в степи между Вомосом и Фройро, есть каменный курган.
Когда идет гит на войну, то подбирает он на берегу Потами близ своего стойбища хороший гладкий голыш, и уносит с собой. И когда собирается войско, то проходит оно непременно мимо этого кургана, и каждый воин бросает свой камень на его вершину.
А когда гит возвращается в родные места, он забирает с кургана камень, и уносит с собой, чтобы вернуть его водам Потами. Камни же тех, кому Мировая Справедливость вернуться не судила, остаются лежать. Чтобы помнили.
Идут годы, век пролетает за веком. Все выше, все шире, все величественней Поминальный Курган.


Получатели: DungeonMaster.

Мыс Ветров

Разумные заселили Юну. Множество племён и народов наполнили леса, горы и равнины мира под Ярой. Они рождались, жили и умирали. Они радовались и горевали, они охотились и танцевали, они торговали и воевали. Множество крови пролилось и ещё больше будет пролито, множество песен пропели и ещё больше сложат. Но всё это не касалось пустынных берегов юго-восточного Тэрима. Как и за века до того бились волны о покрытый густым гаргутовым лесом берег. По безлюдным пущам бродили редкие каукорны и копошились в опавшей хвое лонгосы. Быстры реки сбегали по крутым склонам неся в море свои пенные воды, а раз в год по ним поднимался сломос. Двенадцать веков от заселения Юны так было. Но всему приходит конец. Всему есть начало.

Говорят для богов день как мгновение, год как день, а век как год. Трое богов одновременно обратили свой взор на пустое побережье Тэрима.

Спасал Тумм хторров – своих возлюбленных детей. Подкупили они гальежским капитанов отдав им все богатства погибшего народа, всё что за десятилетия создали своим искусством. И отплыли от берегов Корасона два десятка больших лодок. На Северном Зубце сели в них несколько десятков токов, а дальше чудо ветер наполнил паруса. Ни до ни после никто из прославленных капитанов не видел такого. Был ветер не слаб, но и не слишком силён, дул всегда прямо в корму и казалось что не моряки плывут за ним, а он везёт их куда надо. Всего лишь месяц заняло великое путешествие на восток, но пол года возвращались потом гальеги в родные воды. Двадцать кораблей уплыло туда, лишь два вернулись обратно.

Мало очень мало было хторров – едва полторы сотни. Ещё меньше токов. С надеждой смотрели они на незнакомую землю покрытую огромными деревьями. Назвали они её мысом Ветров путешествий или проще Мысом Ветров. Но страх скоро прошёл. Хторрам не привыкать к лесу и охоте, всё же что надо токам это приказы и указания что и как делать. Вскоре оказалось что самая богатая часть новой родины это побережье. На Корасоне давно прогнали судемоаги хторров в глубь пущи, но здесь не было кого боятся, а солёные воды обещали обильный улов, а не вражеские нападения. Осели хторы в трёх деревнях на берегу моря, построили себе жилища и снарядили лодки. Ходили вглубь суши походами изучая свои новые владения.

Первые двадцать лет были временем выращивания токов. Множество яиц откладывали желтокожие, множество малышей вылуплялось из них. Без устали выходили хторры в море что бы прокормить детёнышей, множество времени тратили они на своих воспитанников. И к концу этого времени стало токов уже больше чем хторров и сами они уже могли прокормить себя. Следующие двадцать лет расселялся народ Тумма, потому что тесно стало в старых домах. И теперь всё больше трудились токи, а хторры во всём направляли их показывая пример и наставляя в делах. И чем дальше тем больше становилось токов и всё больше жёлтокожих приходилось на каждого хторра. Так что к концу века в среднем селении жила лишь одна семья хторров.

Но не только Тумма привлёк этот берег. Дети Локрэна, энэрегали тоже стали высаживаться на Мысу ветров. Сперва поселенцев было слишком мало что бы мешать друг-другу, но и токи и пальцехвостых плодились быстро и вскоре обе стороны поняли что не одни тут. С каждым годом всё чаще случались случайные встречи, всё чаще видели рыбаки лодки друг-друга и всё ближе основывались новые посёлки.

Не сами приплыли энэрегали на восточное побережье Тэрима. В некоторых лодках цветастошерстых встречались и мохнохвостые. Завязалась торговля между народами Локрэна и Шагашши. И прослышав о новых землях за морем некоторые ши решили поискать в них счастья. Велик Союз Истинных Волков, велики и сильны его правители. Но есть те кому тесно в стране, есть те кто не угодил императору, кто попал в опалу при дворе и кому житья не даст правящий род Мокрых Хвостов. Зачем ждать когда придут к тебе клыки когда можно попытать счастья там куда не дотянутся руки императорских слуг? В Тэриме нашли для себя ши новый мир и похожий и не похожий на Окуми. Не держались они побепрежья, а уходили в пущу, где как их предки века назад становились кочевыми охотниками. Вместо бумодавов и варинэл охотились они на каукорн и лонгосов. Вместо гуриныр и котовышек били аудиков. Вместо сладких серпентисов собирали моркварность.

Так оказались в одном месте разные народы. Восточные берега мыса ветров заселили токи и хторры, юг и север энеэрегали, во внутренних районах кочевали ши и несколько родов токов. И уже к середине века не осталось ничьих земель. Пускай не оскудела ещё земля и не было недостатка в добыче на суше и на море, но стало ясно что не могут более народы жить как будто не замечая друг друга.

*******

Хторры и токи заселяют Мыс Ветров (28.13) живут в большинстве своё по побережью. Фактически это теперь страна токов в которой хторры лишь немногочисленная правящая аристократия. Поскольку в начале токи прошли через хторрское воспитание, то их разговорным языком является упрощённый хторрский, да и культура по сути огрублённый вариант хторрской. Итого доступны все известные хторрам технологии + скидка на парус (на 6 БС дешевле), но в дальнейшем всё развитие идёт с учётом токских бонусов.

Энэрегали расслеются по Мысу Ветров и далее на север, но на кроме как на 28.13 их поселения очень немногочислены. Ши уходят охотится в пущу, но опять таки кроме как на Мысе их в остальных землях очень мало пока.

И объединились ши с энерегалями послав посольство. Пусть мудрые учителя цветных энерегалей переводят. Предложение союза несли народы.
Нет нужды кормить кровью демонов нового мира. Велика власть императора Ц’Хэйлаха. От одного края мира до другого края мира лежат его владения.
Будет щедрой благодарность императора, будет жесток гнев. Мало волков на Тэриме, много волков на Окуми. Легко примут свою смерть поселенцы, ибо с детства готовятся Ши отправиться в страшный путь. Легко умрут колонисты. Тяжело разгневается империя за их смерть.

Одни мохнатые и разноцветные, другие желтокожие, малорослые и хвостатые - удивили новые соседи хторров своим видом, и обрадовали характером, ибо оказались не наглыми подобно судемоагам, а с делом пришли, подобно гальегам. Приняли их хторры, и там где не хватало знания чужого языка - знаками, угощениями, подарками показывали свое расположение. Не хотят соседи кровопролития? и правильно, и хторры тоже не хотят, и токов научат чтобы не хотели. И пусть никто не будет с оружием приходить в поселения друг друга. И пусть никто никому не будет запрещать охотится, собирать или жить, и будет эта земля общей. Также, немедля следует начать торговлю и обмен. Согласны хторры много каменных наконечников отдать за энергальскую ловящую ветер лодку, столь похожую на гальежскую - а чего их жалеть, токи новых наделают, им-то не лень с утра до ночи камень толочь. Согласны хторры десяток воот этих интересных штук, с которой дротик мелкий далеко летает, обменять на резную фигурку из кости - а чего ее жалеть, настоящий хторр должен стремится к совершенству и знает, что через десять лет его искуство будет только вдохновенней.

Токи живут. Токи не тужат. Токи служат. Каждый токи - раб. Хторры - хозяева. Они сильные и умные. Они умеют всё. Они думают за токи. Токи от этого жить просто. Токи не надо уметь всё. Токи надо уметь что-то одно. Есть токи которые шлифуют каменный топор. Есть токи которые гребут. Есть токи, которые ловят рыбу. Есть токи, которые носят на носилках хторов. Есть токи, которые запоминают приказы хозяев. Приказы что делать, если хторров рядом нет. Разные токи - делают разное.
Токи не устают. Токи могут за едой далеко ходить. Собирать всякое. Охотится. Рыбачить.
Поэтому токи жить в больших деревнях. И кормится бегать с большой округи. Врагов нет. Но хторры сказали, деревни оградить. И токи все деревни ограждают. Землёй и камнями. И ямой.
В каждой деревне есть большое жилище. Самое чистое, самое красивое. Если хторры приходят в деревню, то они будут там жить. И говорить умные приказы, чтобы токи делали. И говорить умные приказы, чтобы токи запоминали на потом.. И учить токи правильно молится.



...

Прекрасен был союз трёх народов на новой земле. Все три народа были объединены единой целью - начать новую жизнь на землях, что находились вдали от их родных.
Энерегали были рады торговать и с Ши, и со Хторрами - именно так себя называл второй народ.