ЗП:П - Мир Пафос-Привода. Закончено. | ходы игроков | Зима близко.

Когда-то давно, на заре Мира, когда сыны Нифльхейма сражались с огненными владыками Сурта, короля Мусспельхейма, в течение одной битвы могли возникнуть новые земли и рассыпаться в ледяную крошку. Противоположные начала, Лед и Пламя, столь же древние и могущественные, как воюющие южнее Свет и Тьма, вели своих аватаров... Давно отгремели те сражения, успокоились Девять Миров, оставив Мидгард жить своей жизнью.

И вот теперь вечные льды Нифльхейма, породившие Йотуна на волне ненависти Винланда, вырвались на свободу. Столетиями моряки не помнили такого шторма... огромный столп льда и ветра медленно двигался к Туманному Альбиону. Глубоководные ушли на дно, сам Тот-Кто-Слышит-Дыхание-Спящего заклинал Спящего, чтобы ему спокойнее спалось, и кошмар, губящий жителей моря, наконец прекратился.

Хрустел лед, северное море застывало неровными, изломанными складками гигантского покрывала, ложащегося на воду.

***



Маленький траулер Альбиона, зажатый новосозданными льдами, был обречен на верную гибель. Команда ютилась в кубрике, сгрудившись вокруг единственного очага, в котором догорали последние щепки. Сегодня их стало шестеро. Юджин не вернулся. Он не смог нарубить дров - ведь фальшборт сожгли первым, а потом и грот-мачту. После того, как в носовой части палубы не осталось надстроек, пришлось добывать дрова на корме. Целых четырнадцать шагов от двери кубрика. Четырнадцать шагов в жесточайшем шторме, высасывающем тепло... бедный Юджин. У него так и не хватило сил, чтобы поднять бескровными белыми пальцами топор, ставший слишком тяжелым.
- Нам надо поесть - чуть слышно прошептал Иткис
Люди в кубрике вздрогнули, несмотря на то, что у них практически не было сил. Поесть... какое простое слово. Никогда раньше бы они не подумали, что оно может нести в себе такой ужас.
И вновь по кругу была пущена фуражка капитана, в которой лежали маленькие жемчужные шарики. Жемчужные четки, которые носил набожный капитан, вновь служили кровавому делу... пять белых жемчужин. Еще недавно их было семь, семь белых жемчужин. Семь маленьких белых шариков...

Жемчужин в тот раз было восемь. Но восьмая не была белой - она была алой, вымазанной свежей кровью... её вытянул Роджер. В прошлый раз.

А Юджин не вернулся с кормы. И теперь в фуражке осталось всего шесть жемчужин. Кто вытащит красную?..

***

Остатки деревянных шпангоутов хрустнули в последний раз, пробитые ледяными иглами. Китобои цеплялись за свою жизнь до последнего, и к приходу викингов в кубрике осталось всего двое. Двое замерзших безумцев, лежащих на обглоданных человеческих костях, не имевших сил даже загрызть друг друга.

Йотун даже не обратил особенного внимания на попавший в ледяные тиски траулер - он сжал пальцы в кулак, и огромные белоснежные глыбы превратили дерево в труху. Двое людоедов упокоились в ледяной могиле наравне с остальными.

Зима надвигалась на Альбион. Снежная буря была уже близко.

К гигантскому шторму, закрывающему всё пространство от моря до неба и простирающемуся от одного края горизонта, до другого, приближалась по воздуху крошечная чёрная точка.
- Если мы туда влетим - не факт, что сможем вылететь. Если вообще пролетим дальше пары метров, - прокомментировал наблюдающий за внешними экранами, которые уже давно показывали только сплошную белёсую завесу.
- А нам и не нужно влетать. Остановить корабль, - скомандовала Арахна управляющим дроидам. Мостик Карающего завис на месте, Арахна направилась к шлюзу.
- Ты же не собираешься просто туда.., - начал было Рино
- Собираюсь, - ответила Стальная, - Как только я выйду - уматывайте к берегам Альбиона и ждите там, - проходя мимо капитанского кресла, она подхватила стоящий там меч Гросса и вошла в шлюз. Двери закрылись.

Арахна посмотрела на тускло-серый клинок, бывший в длину больше её самой, затем закрыла глаза. Бывшая предводительница Банды обратилась внутрь себя. К тому, что сдерживала всё это время, тому, что послужило истинной причиной её прилёта на Альбион. В глубине разума Шестирукой пульсировал красный шар. С каждым импульсом он постепенно увеличивался в размерах. Ненависть, раздутая и усиленная последней установкой Гросса, не нашла выхода в битве и осталась внутри Арахны, постепенно расшатывая её рассудок. Бандитка не умела тушить ТАКУЮ ненависть. Всё, что она могла - временно подавить её, не давая выплеснуться наружу. Арахна мысленно коснулась сгустка багровой энергии, вызывая те же образы, которые навязывал ей искусственный разум. Сфера вспыхнула ярче и резко увеличилась в размерах. Стоящую в шлюзе бандитку на мгновение скрыл энергетический вихрь. Нижний люк раскрылся и багровый клубок ухнул вниз, а затем метнулся к стене шторма. Кораблик же тут же развернулся и на полной скорости устремился обратно к Альбиону, набирая высоту, чтобы оказаться вне воздушного пространства над островом.

Объятая энерговихрем фигура врезалась в шторм, преодолела с десяток метров в воздухе и упала на лёд. Багровые всполохи истаяли, всосались в фигуру. Стальной Генерал повёл широкими плечами, убрал меч на пояс и мерно зашагал в сторону центра шторма, не обращая внимания на ветер и ледяное крошево.

Хрусть. Хрусть. Хрусть.

Ледяные дюны ломались под стальными сапогами жестокой фигуры Генерала, оставшегося в одиночестве. Генерал без армии, под командованием которого остался один-единственный солдат - он сам. Что ж, больше не за кого бояться. Он остался в одиночестве, рискуя только самим собой.

Секущая ледяная крупа на границе шторма лишь скользила по металлическому телу, но с каждым шагом, приближающим Генерала к центру, вой и свист ветра становились все злее. Ледяные осколки, словно миллионы мелких ножей, вгрызались в доспех Шестирукой, начав оставлять на нем микроскопические царапины. Одна, другая, третья... поверхность Генерала медленно, но верно покрывалась маленькими рытвинами, кратерами. Ледяная крупа уносила с собой микрочастицы активного металла, составляющего тело Генерала, угрожая рано или поздно стереть его буквально в пыль и развеять по ветру.

Впрочем, до этого было еще очень далеко. Часы, а скорее дни - куда раньше он найдет своего врага. Йотун не будет прятаться...

Хрусть. Хрусть. Хрусть.

Вот и первый викинг. Гордые сыны Винланда, закутавшись по самые брови в моржовые шкуры, тащили на канатах свой драккар. Их фигуры были едва видны в этой жуткой вьюге. Йотун не жалел ни своих, ни чужих. К Альбиону такое "войско" дойдет совершенно обессилевшим - викинги едва переставляли ноги, утопая в снежной каше. Только их непоколебимая гордость заставляла делать шаг. И еще. И еще.

Хрусть.

Вот и "глаз бури". Небольшой пятачок в центре шторма, в котором ветер должен стихать... так оно и было. Йотун шел, положив свой двуручный меч на правое плечо, неутомимым шагом меряя ледяную пустыню. Вокруг ног потомка Гримтурсенов с бешеной скоростью кружилась снежная вьюга, но лицо его и руки были в маленьком островке спокойствия. Всего один шаг в сторону от жестокого предводителя викингов - и ледяная крупа вгрызалась во всех, не щадя ни моряков Альбиона, ни конунгов Винланда.

Колотун заметил приближение противника, и в ту же секунду лед под его ногами вспучился, рождая три ледяных копья, зависших на мгновение. Мгновение - и три снаряда устремились к цели.
Генерал не тратил энергию на заращивание микроскопических царапин и сколов, сделавших гладкую ранее броню щербатой. До собственного внешнего вида ему не было никакого дела, равно как и до встречных викингов. Они, кажется, даже и не заметили его чёрную фигуру в ледяной метели. Генерал упорно двигался вперёд, не взирая на всё усиливающийся ветер. Наоборот, это говорило ему о том, что он приближается к своей цели.

И вот наконец он показался впереди. Так же мерно шагающий, не обращая внимания на беснующуюся вокруг стихию. Он тоже был вооружён двуручным мечом, однако, заметив Генерала, не спешил им пользоваться, предпочитая нанести первый удар с дистанции. Сверкнули безумным алым огнём глаза-щёлки и трёхметровая стальная фигура с неожиданной прытью метнулась в сторону. Левая рука словно вспухла изнутри, превращаясь в энергетическое орудие и в сторону Йотуна так же устремились три копья, только сотканные из красной энергии.
Йотун с резким хрустом льда ударил ногой в айсберг, на котором стоял, поднимая ледяную стену. Выстрелы Генерала растрескали ее, но не пробили. Ледяные копья же, промахнувшись по слишком верткой цели, словно заправские ракеты сделали разворот, снова заходя на цель.
А Колотун уже знакомым движением поднимал изо льда еще три пики, так же отправляя их в цель.
Следующие три выстрела были направлены уже в копья. Генерал, не останавливаясь, начал смещаться по окружности, заходя на Йотуна сбоку. Казалось, что он даже не бежит по поверхности льда, а практически летит. Вторая рука Стального Генерала превратилась в мощный потоковый излучатель, из которого ударил луч всё той же злобно-багровой энергии. На другом конце луча должны были оказаться поднятые для нового залпа копья, а за ними и Йотун или же выставленная им преграда.
Сбив два копья из трех, Генерал пропустил третье уже на подлете, взорвавшееся и осыпавшее его дождем крупных осколков. Впрочем, осколки бессильно отскочили от щербатой, но все такой же прочной металлической брони.
И в тот же момент последовал еще один удар ногой Колотуна об лед. Генерал влепился на своей скорости в стену, поднятую прямо перед ним из ледяной поверхности айсберга. Скорость сыграла злую шутку, заставив его полететь кубарем по льду, потеряв равновесие.
Врубившись наплечником в лёд, Генерал остановил кувыркание. Долго разлёживаться он не стал. Одним рывком вернувшись в горизонтальное положение, Генерал всё же завершил трансформацию руки в излучатель и выстрелил.

Успешно перестроив руку в потоковый излучатель, Генерал увидел, как с хрустом раскладывается меч Йотуна, превращаясь в купол щита, едва засветившийся от удара багрового луча. И тут же - очередной удар ноги об лед. Генерал уже начинал искренне ненавидеть эту ледышку, из айсберга вверх рывком поднялась ледяная стена, в которую его ступни вморозило по щиколотку, лишая подвижности.
Внешний слой брони на ногах начал нагреваться, плавя лёд, в то время как излучатель с минимальными изменениями превращался в автоматический гранатомёт, выплюнувший в сторону Йотуна очередь липучих гранат, которые должны были закрепиться на щите-мече и льде вокруг Колотуна.
Гранаты разлетелись на широкой площади, так и не долетев до противника. Слишком быстро вращался вихрь, чтобы что-то материальное могло пролететь сквозь, не изменив траектории. Лед вокруг ног Генерала начал плавиться... но... Йотун дважды топнул ногой, и ледяные оковы резко выросли вверх, охватывая ноги Генерала уже по колено. Лед сжимался, ощетинившись зазубренными лезвиями и грозя попросту оторвать ноги.
Более не примороженные льдом, ноги Генерала ниже колена начали изменяться, превращаясь в ракетные двигатели, тут же включившиеся. Сам же Генерал начал совершать резкие рывки из стороны в сторону, намереваясь просто разломать лёд, если тот будет плавиться слишком медленно. Одновременно с этим энергетическое орудие изрыгнуло из себя ещё одну серию копий, направленных в выступающие из-за щита части Йотуна, либо ему под ноги.

Ледяные оковы разогрело струей реактивного выхлопа, и Генерал вырвался из позорного плена, сделав рывок вбок, окончательно доламывая свои оковы.
Энергетические копья ушли в лед, без видимого результата. Из-под щита противника было не достать, по крайней мере, по прямой.
Противник на удивление не подавал признаков жизни.
Решив, что затишье явно не предвещает ничего хорошего, Генерал начал агрессивное маневрирование вокруг Йотуна. Он постоянно менял направление и скорость, не спускался близко к поверхности льда и не прекращал поливать викинга потоками энергетических зарядов, а пространство вокруг него гранатами.
Больше сотни гранат, раскиданных на приличном отдалении вокруг Йотуна, и выщербленный лед под его ногами... приглядевшись, Генерал заметил, что разбросанные им мины за десяток секунд превращаются в металлическую пыль, изрезанные беспощадной ледяной крошкой.
А противник все еще безмолвствовал, лишь поворачивал свой щит, чтобы заслониться от потоков злой энергии.
Трансформировав обе руки в энергетическое подобие дробовиков Стальной Генерал внезапно спикиновал прямо к Йотуну и, открыв шквальный огонь, пролетел на большой скорости примерно в полутора метрах над ним, чтобы затем исчезнуть в стене шторма, скрывшись от взора викинга и начать трансформировать обе руки в мощное тяжёлое пучковое орудие
Пикируя с измененными конечностями и уже практически готовясь стрелять, Генерал увидел, как складываются пластины щита. Длинное лезвие меча смотрело ему в грудь, а вокруг рукояти плясала сфера сжатого ветра, настолько плотная, что казалась твердой.
Потомок Имира бесстрастно встретил атакующего врага своим звериным взглядом, и сгусток впитался в рукоять меча.

В грудь Генерала ударил безумный напор сжатого в узкий луч вихря, несущего ледяную крупу. Броневые пластины на груди сорвало, иссекая все тело и раскручивая его волчком, словно детскую игрушку, подхваченную ураганом. Атака Йотуна выбросила Генерала далеко за пределы видимого пространства, ослепив, оглушив и заморозив его...

Активная масса тела в условиях сверхнизких температур превратилась в обычную металлическую статую, и Генерал мог лишь бессильно ждать, когда он оттает. Вмороженного в лед, Генерала подобрала его собственная команда, дождавшись, когда викинги минуют место схватки, и шторм уйдет дальше, к самим берегам Альбиона.

— Королевы больше нет.
Слова Интегры звучали по-прежнему глухо, что во дворце, что здесь, на берегу. Серое море и морозные тучи на горизонте как нельзя более соответствовали настроению речи, равно как и хмурые лица солдат.
— Королевы больше нет, но это не значит, что Альбион пал. Наша задача — здесь и сейчас — защитить Корону. И неважно, кто из детей леди Марианны ее наденет...
Воодушевляющая речь не клеилась, и Интегра это прекрасно понимала. Солдаты стояли перед ней вдоль береговых укреплений, за ее спиной, за краем пирса, из моря шла на Альбион смертельная угроза. Никому из них не хотелось умирать. Тем более — так, замерзнув насмерть.
Интегра вздохнула.
— А, пошло оно все к черту. Тот, кто не понимает, зачем он здесь, и что его ждет — можете сваливать. Обратно в города, или вообще из страны, которую вы поклялись защищать, оставляя без этой самой защиты простых людей, свои семьи, родственников, друзей и знакомых. Наказания за дезертирство сегодня не будет. Те же, кто решит остаться, знайте — скорее всего, мы все здесь умрем. Замерзнем нахрен. Но и после смерти мы продолжим исполнять свои клятвы.
Она повернулась лицом к морю.
— Вальгаллы — огонь по площади зажигательными ядрами. Целиться в центр шторма. Постарайтесь разбить торнадо. Остальным — поддерживать тепло. Погаснут ваши костры и печки — и следом придет смерть.
Не оборачиваясь на строй солдат, не считая ушедших и оставшихся, и где-то на краю не рассчитывая даже, что остался хоть кто-нибудь, Интегра пошла на край пирса.
— Туши мое пламя бензином, ублюдок... — прошептала она, закуривая сигару.

Зима была близко. Она надвигалась, нависая над Альбионом грязно-серым завывающим облаком. Зима раскрыла свои огромные крылья, охватывая Альбион, который впору было называть уже Снежным... Метеорологи били тревогу, вместо обычных "Туман, сменяющийся дождем" или "Дождь, переходящий в туман" они предсказывали ветер, град, снег, ураган и бурю с дождем.
Ладно хоть без землетрясений, и то хорошо.

Сэры и леди палаты пэров кутались в черные шерстяные плащи, вжимая плечи в поднятые воротники. Черные зонтики обвисали под налипшими снежными хлопьями, узкие ободы велосипедов пробуксовывали на свежем льду, да и сами эти велосипеды приходилось сначала оттаивать паяльными лампами. Дороги встали, Альбион ждал транспортный коллапс похлеще тех, что создавала Королевская Дорожная Служба.



Но самое тяжелое испытание предстояло тем, кто встал грудью на защиту родного Альбиона. После слов Интегры никто не побежал. Морпехи разбирали багры и топоры, без каких либо сомнений ломая скамейки и перила причала. Доски складывались в большие костры, цепью которых окружали артиллеристов. Особо сообразительные выкатили четыре бочки по сто галлонов керосина в каждой, разлив его прямо на пирсах, и подожгли...

Первый же залп гигантских каменных бомбард вспыхнул огненным заревом на горизонте, разбивая гигантскую воронку смерча. Завывание ветра притихло, и только трескучий холод продолжал наступать, намораживая длинные ледяные бороды на шарфах морской пехоты. Артиллеристы дали второй залп, и, кажется, ледяной шторм немного отступил. Пора!

Интегра подняла лучших из лучших в атаку. С примкнутыми штыками, сплотившись за её спиной, морпехи побежали навстречу врагу. Кто-то начал петь "Viva Albion!", гимн подхватили... Леди Хелсинг, сложив пальцы хитрым знаком, вспыхнула настоящим огненным столпом. Лед и пламя вновь встретились в извечном поединке.

***

Первый порыв вспыхнул и угас. Морпехи сначала бежали, потом силы кончились и они уже просто шагали, волоча тяжелые штормовки, превратившиеся в ледяные гири. С ожогами на одной стороне тела и обморожениями на другой, солдаты Её Величества все же превозмогали буйство стихий. Хелсинг, сжав зубы, продолжала держать печать огненного гнева, перебарывая враждебный ей холод. Неоднократно её пытались проткнуть прорастающие изо льда шипы, летели тяжелые ледяные копья, но все испарялось в клубящемся вокруг неё пламени. Роскошный адмиральский мундир извивался в танцах огненных языков, между грудей ярко сияла памятная пуля на золотой цепочке... жаль, некому было полюбоваться диким обликом сэра леди Хелсинг.

Береговая батарея давно замолчала. Лишь одинокие выстрелы последней бомбарды все еще иногда прорезали ледяное облако. Буря, потерявшая силы в борьбе с огнем, вновь расправляла крылья... где-то там, у пирса, последний уцелевший морпех Альбиона, патриот Дерек, в очередной раз умирая от обморожения, вставал, игнорируя свою смерть, и вновь тащил тяжелое ядро...

Хелсинг наконец-то дошла. За её спиной ползли последние десять морпехов. Гневный запал иссякал, мало помалу превращаясь в серое депрессивное безразличие. Впереди показалась фигурка Йотуна, гордо стоящего у руля драккара. Драккара, который по льду волочили на тросах едва переставляющие ноги викинги.

Когда в бушующей впереди буре показался драккар Йотуна, Интегра наконец позволила себе оглянуться. Она слышала хриплое дыхание бойцов за спиной, но кроме этого она слышала и многое другое. Хруст льда, провалившегося под неосторожным шагом. Короткий оборванный вскрик перед глухим ударом пролетевшей мимо ледяной глыбы. И шаги, шаги, тысячи шагов морпехов, раз за разом превращавшиеся в сотни, в десятки и наконец, в единицы.
Десять. Десять солдат выдержали нестерпимый жар и нестерпимый холод одновременно, и сейчас стояли за спиной Интегры, готовые... Пожалуй, теперь они были готовы ко всему. В потухших взглядах Интегра читала безразличие и апатию — лед закрался в их души, сковал сердца. Но они прошли, все же ведомые огнем, а не льдом, и где-то за их спинами, далеко на пирсе, не прикрытый огненной печатью и беззащитный перед смертельным морозом, оставался кто-то еще, кто раз за разом посылал в бурю пылающие исполинские ядра.
Нагрудные планки морпехов, покрытые инеем, скрывали имена и звания, но все же сэр Хелсинг вгляделась в каждое, прежде чем начать говорить. Она смотрела на тех, кто пробился с ней через лед, и вновь напыщенная речь о чести и долге вдруг оказалась ненужной.
— Простите меня, — прошептали растрескавшиеся от перепадов температур губы сэра Интегры Вингейтс Фэйрбрук Хелсинг. Пожалуй, впервые в ее жизни. То, что она собиралась сделать, стоило этих слов.
Печать Гнева вокруг нее на мгновение погасла, и тут же вспыхнули огненными цветками руны на груди каждого из уцелевших бойцов, растапливая лед, разжигая вновь огонь жизни в глазах. И, как неизбежное следствие, поджигая одежду и яркими сполохами вгрызаясь в кожу. Причиняя нестерпимую боль, и в то же время — облегчение.
Ведь это означало скорый и славный конец.
— Вперед! Впере-е-е-ед! Нас будут помнить вечно! За Королеву!!!
Десять живых снарядов неслись на драккар, роняя по пути куски истлевшей одежды и обожженной плоти. Интегра бежала вслед за ними, прикрывая их Гневом от бури и ледяных осколков. В ее руке был зажат Вальтер, готовый для стрельбы.
Их будут помнить вечно.

За мгновения, в которые Интегра оказалась без защиты своей печати, ледяная вьюга успела иссечь её одежду и открытые участки кожи, превратив лицо в кровавую замерзшую маску. Адмиральский мундир превратился в тонкую бахрому, не разлетающуюся на ветру только потому, что уцелевшие лоскутки примерзали к снежно-белой молочного цвета коже Хелсинг, как и положено аристократке Альбиона в десяти поколениях
Огонь вспыхнул вокруг неё, и десять бойцов в последнем безумном натиске кинулись в атаку на драккар...

Скрррррр - прохрустел лед под форштевнем, когда тянущие его викинги сделали еще один шаг, неведомо какой по счету в этом долгом походе. Пламя, охватывающее морпехов, осветило борта, и Интегра смогла разглядеть воочию корабль жестокого конунга, ранее скрытый снежной метелью.



Длинный бушприт тускло блестел темными стальными пластинами, похожий на бивень гигантского нарвала. Хелсинг могла бы поклясться собственной девичьей честью, что она совсем недавно где-то видела эти пластины, грубо прибитые ледяными гвоздями к деревянному рангоуту. Солдаты Интегры с ревом кинулись на абордаж... и их крики затихли, а пламя угасло, едва они коснулись обшивки драккара. Стальные пластины прорезали мозолистые руки морпехов, словно пуховый платок, и кровавые струи оросили лед рубиновой россыпью свежих красных кристаллов. Кровь замерзла в воздухе, не коснувшись льда.

Йотун поднял свой меч, нацелив острие вертикально вверх, в небо, и тросы провисли. Измотанные тяжкой ношей викинги отходили, в то время, как их предводитель перехватил эфес одной левой рукой, проворачивая клинок вокруг гарды резким взмахом, взметнувшим облако мелкого ледяного крошева. Правую руку он протянул к Интегре, сделав приглашающий жест перчаткой. Перчатка вновь легла на противовес меча, конунг расставил ноги пошире.

Метель медленно начала расступаться, освобождая в своем центре малый круг - "глаз бури", десять шагов чистого льда без режущей снежной пурги.

Рядовой Дуглас Бладуотер погиб первым, натолкнувшись на острый край носовой пластины драккара, упал на снег, разренанный почти напополам. Рядовые Чарльз Пэриш, Энтони Тайлер и Брайс О'Нил зашли со стороны правого борта и смогли преодолеть почти два метра, пока ноги их держали. Сержант Коллин Дженкинс попытался с разбегу запрыгнуть на борт, но лишился головы и обеих рук, когда чуть-чуть не добрал высоты. Лейтенант Джозеф Файнстоун, единственный офицер среди уцелевших после марша через бурю, смог организовать оставшихся четверых рядовых: Оливера Лэнга, Джуниора Кэмпбелла, Ричарда Логана и Джошуа Фокса. Они подобрались к левому борту вплотную и, помогая друг другу и оставляя на острых краях пластин пальцы и ногти, почти смогли добраться до палубы.
Почти.
Они умерли, так и не коснувшись противника. Упали, истерзанные беспощадной зимой, холодными бортами драккара с их трофейным украшением.
Интегра запомнила их имена.
Буря вдруг закончилась, и стоя в сердце шторма, она наконец смогла вздохнуть свободно, без иссушающего жара огненной печати. Покачиваясь от напряжения, она смотрела слезящимися от мороза глазами на конунга, пришедшего уничтожить ее страну. Усталось уже подгибала ноги, иссеченный льдом адмиральский мундир едва спасал от холода, а ведь бой еще даже не начался. Увидев приглашающий жест конунга, она зеркально протянула левую руку вперед, только вместо приглашающего жеста на ней красовался вытянутый средний палец.
Можно было бы сейчас сказать что-то. Про честь короны, про долг, про ненависть к Йотуну, про желание отомстить за каждого унесенного зимой солдата, про "ты не пройдешь".
Верный Вальтер все так же лежал в правой руке, и семь пуль в обойме были куда лучше слов.

Ярко-зеленые лучи антиматерии пронзили сухой холодный воздух. Первое же попадание в грудь викинга заставило Йотуна отшатнуться, по сине-голубому нагруднику доспеха зазмеились широкие трещины.
Второй выстрел превратил грудную пластину в мелкую снежную крупу, но следующий попал в раскрывшийся купол непроницаемого ледяного щита. Колотун все же успел поднять его в свою защиту, упав на правое колено чтобы выдержать мощь попаданий "Вальтера" Хелсинг.
— Раз, — сказала Интегра, и сделала шаг вперед.
Воздух вокруг нее задрожал, снежинки, попавшие на кожу, превращались в пар. Гнев Интегры рвался наружу, готовый выплеснуться в любой момент. Пальцы левой руки сплелись в вязь печати стазиса. Йотун позволил сделать ей первый ход, нанести первый удар, но ответ явно не заставит себя ждать.
С низким вибрирующим скрежетом палубу драккара пробил выросший из остатков досок ледяной столп, заключивший в себе конунга. Лед набирал толщину, прорастая изнутри толстыми сосульками. Враг не спешил атаковать, скрывшись в толще новосозданного айсберга.
И до него осталось всего девять шагов.
— Два. Ссыкло, — брезгливо бросила Интегра, делая второй шаг. Дымящийся ствол Вальтера взметнулся в небо, ярким солнечным копьем пронизывая бурю. Где-то там, позади, оставаля какой-то бессмертный безумец, в одиночку управляющийся с огромной Вальгаллой, и сигнальный световой столп должен стать ему хорошей наводкой.
Услышал Йотун её слова или нет, но ледяная колонна с оглушительным треском разлетелась во все стороны острыми осколками, и жестокий конунг Винланда вновь явил миру свою обезьяноподобную харю, не несущую ни малейшего намека на следы интеллекта. Кираса Йотуна вновь блестела свежим льдом, словно и не было недавних выстрелов. В руках противника все еще был щит, закрывающий его от пистолета Интегры.
Хелсинг рефлекторно высвободила рисунок стазиса, защитившись от наиболее опасных ледышек, летящих в голову. Расплатиться за это пришлось длинными порезами, прочертившими её левый бок до ребер. Кровь начала пропитывать остатки мундира, но он и так был ярко-красным
— И это все, что ты можешь? — Интегра поморщилась от боли в боку, сплетая новую печать. В ушах стучало от напряжения, но еще более громким набатом стучало время. Истекающие секунды между равными промежутками времени, которые раз за разом отсчитывали пылающие ядра Вальгаллы.
— Три, — плюнула цифрой Интегра, делая шаг чуть в сторону от прямой. Не хватало еще угодить под свой же огонь.
Йотун резко ударил правой ногой в палубу, на которой стоял. С новым хрустом разрываемого льда с носа драккара сорвались острые металлические пластины, одна за другой метя в тело Хелсинг... их расплавить вряд ли удастся, и поймать стазисом все - задача будет не из легких.
Интегра отреагировала мгновенно. Гнев тут же рванулся наружу, но не вперед, навстречу пластинам, а вниз, превращая лед под ногами сразу в пар, минуя промежуточное агрегатное состояние. Проваливаясь вниз, Интегра перехватила стазисом ближайшую пластину, ставя ее ребром у поверхности своей импровизированной "джакузи" на случай, если какой-то из снарядов окажется нацелен слишком низко.
— Четыре. Это было уже интереснее, — этот шаг Интегре пришлось делать на четвереньках, выбираясь из ледовой ямы. Левая рука вновь сплела тонкую вязь печати. Но на этот раз — Девятнадцатой.
Мертвые тела морпехов, припорошенные снегом, синхронно вздрогнули. А затем единожды отдавшие свою жизнь за Корону солдаты поднялись, чтобы выполнить последний приказ, и огненные печати вновь пылали ярким огнем в их телах. Они истекали кровью из отсеченных конечностей, теряли лоскуты кожи на ледяных поверхностях драккара, но упрямо двигались вперед. А Интегра ухмылялась, вновь наставляя свой Вальтер на Йотуна.
Столб пара окутал тело Интегры, обжигая саднящие порезы. Огонь не ранил её тело, но пар... это было нечто другое, и к неудобствам от боли в боку добавились шикарные и незабываемые ощущения ожогов по всей поверхности тела.
Впрочем, это все же было лучше, чем пораскинуть мозгами, руками и ногами - а именно это и ждало леди Хелсинг, если бы она не смогла защититься от стальных лезвий, летящих в её сторону. Железки градом простучали по первой же пластине, которой была уготована роль "щита", прогибая её, но защита все же выдержала.

Морпехи кинулись в последний бой - хотя для солдат Альбиона не бывает Самого Последнего боя, их всегда ждет возможность отдать свою жизнь еще раз... но лишь для того, чтобы бессильно повиснуть на выросших из палубы ледяных кольях. Пылающего вокруг них огня было недостаточно, чтобы защитить от такого удара.

Викинг же действительно сменил щит на меч. Когда купол защиты исчез, Интегра увидела пляшущее в руках Йотуна маленькое торнадо, вливающееся в тяжелый эфес меча...
Солдаты умирали еще раз, не в силах дотянуться до ледяного гиганта. Интегра смахнула с ресницы злую непрошенную слезу. Она не забудет их имена.
Йотун поднял свой меч, и торнадо на его эфесе набирало силу, уплотняясь. Интегра подняла Вальтер.
— Пять.
Выстрел прозвучал сломанной сухой веткой в зимнем лесу. Пустая прозрачная гильза упала на снег, закручивая спиралью зеленоватый дымок. Но целью выстрела было не сердце Йотуна, а сердце торнадо.
Ослепительно-яркий зеленый луч прорезал свернутую в тугую глобулу спираль смерча, рассыпался зелеными искрами, всасываясь в тонкий хобот вихря... зеленые искры сверкнули внутри синего льда меча...
Ни одна стихия не любит контроля, и вырвавшаяся из оков сила разрушения Йотунхейма смешалась с антиматериальной рунной магией Альбиона. Страшное оружие Йотуна взорвалось в его руках, будто было отлито из стекла. Ни он, ни Интегра не смогли ничего сделать - сине-зеленые осколки, напитанные несовместимой энергией, прошили и ледяной доспех Колотуна, и выставленную на одних рефлексах печать стазиса, пробивая тела врагов навылет.

Упавшее с неба чугунное ядро "Валгаллы" добавило огня, плавя айсберг и превращая в пепел драккар вместе с тянувшими его викингами. Высадка на побережье Альбиона не удалась.

Очередной тайный склеп под Альбионом огласил веселый смех. Эхо, принявшееся было по привычке повторять "...ать...ать..." поперхнулось и не сразу смогло подхватить необычные звуки.
— Что за день! — повторяла Интегра в перерывах между приступами смеха. — Королева-мать покинула нас, много славных бойцов полегло, Альбион в трауре, но... черт побери, какой чудесный день!
Впереди было много дел. Найти останки десятерых героев, последовавших за леди Интегрой до конца. Организовать новую военную кампанию против викингов. Выяснить, наконец, кто унаследует престол после леди Марианны. Ах да, казнить Марино.
Но сначала — душ. И чай. Что бы там ни говорили всякие полковники.
А ведь еще нужно что-то придумать с его зонтиком...