То, что паланкин подъехал к месту назначения, стало понятно, когда послышались оклики стражей и скрежет массивных ворот, а так же остановке носильщиков. Затем минотавры вновь двинулись вперёд, но очевидно, что скоро нужно было бы выходить. Элоил вопросительно посмотрел на Т'риссайн и приготовился вылезать.
Женщина кивнула и надела туфли, тоже приготовившись выбираться.
Носильщики остановились, и голос Алссэна возвестил о том, что они на месте. Элоил открыл двери, чтобы выпустить жрицу и хитро улыбнулся.
Она игриво подмигнула ему, окидывая взглядом, и, облизнувшись, шепнула:
– Выбирайся первым, поможешь мне вылезти.
Оборотень кивнул, и легко спружинив на ногах, соскочил, подав затем руку своей хозяйке.
Во дворе дома, представляющего собой огромный комплекс внутри скальной стены пещеры окруженный серией построек, бывших когда-то собственностью двух других младших домов, сновали слуги и солдаты, всё было вычищено и даже нарядно. Ксалтин не поскупились на волшебные кристаллы, освещавшие весь двор, и новые костюмы для слуг, которые должны были подтверждать выгоду для всех сторон, совершивших когда-то объединение домов.
- Я проведу вас. - Предложил едва заметно улыбающийся Алссэн, давая понять, что его работа не заканчивается на том, чтобы просто оставить гостей во дворе.
Т’риссайн одарила его лукаво-лучезарной улыбкой, соглашаясь, и небрежно поправила прическу.
Молодой и красивый мастер клинка первой жрицы провел парочку по широкой лестнице ко входу в дом, а затем по его коридорам в большую хорошо освещенную залу с тронами матроны и её старших дочерей. Кроме тронов в зале стояли роскошно накрытые столы с серебряной посудой, небольшое возвышение, вероятно для выступления Т'риссайн, и охрана, изображавшая статуи у стен. Гостей уже было достаточно, потому как все они были членами дома Ксалтин и жили здесь же, но главные лица еще не появились, что давало простор для манёвра. Обнаружилась за одним из столов и Гонафэй со своим братом и... кто бы мог подумать... новой воспитательницей для Нэзеса, нарядной улыбающейся девушкой из дома Алириин, если судить по знаковой заколке в волосах.
Алссэн провел Т'риссайн к столу подруги, а рабу жестом показал на место у стены рядом с другими такими же и солдатами из почетной стражи.
Ох не зря она провела двадцать минут дороги за интересным занятием. Ох не зря! Будучи сытой кошкой, на будущую «мышку» женщина взглянула без должного интереса и склонила голову, приветствуя подругу.
- Рада тебя видеть. - Гонафэй любезно улыбнулась и предложила подруге сесть рядом с собой, напротив Нэзеса и его новой няньки. - Знакомься, Хелинда Алириин.
Элоил, не получив иных указаний от хозяйки, подчинился Алссэну и отправился в угол. Нэзес же покраснением щек и своим привычным взглядом исподлобья встретил давешнюю знакомую...
– Т’риссайн Шерран, – бархатным голосом с хищными нотками проворковала женщина, чувствуя себя вполне комфортно. И, разумеется, Нэзеса она тоже не забыла…
- Слышала, что ты хорошо поёшь. - Улыбнулась весело Хелинда. - Интересно будет послушать.
– Надеюсь, не разочарую, – ухмыльнулась, щуря глаза, женщина.
- Я редко бываю вне дома, потому рассчитываю на это. - Кивнула увлеченно жрица из дома Алириин. -
- Я не большая ценительница музыки, но по тому, что слышала в Царстве тьмы, поёт Т'риссайн достаточно хорошо, чтобы за это можно было хорошо платить. - Выразила своё мнение Гонафэй. - Как добралась, кстати? Я была против того, чтобы Алссэн тебя сопровождал, но моё слово здесь не так много весит.
– О, он был мил, – звонко рассмеялась дроу. – И даже ничем не помешал.
- Хорошо, а то его наклонности... - Покачала головой штатный лекарь дома Ксалтин, и обратила внимание на раба, которого привела с собой подруга. - Ты тоже начала увлекаться рабами с поверхности?
– Возможно, – уклончиво отозвалась Т’риссайн. – А что значит «тоже»? – она чуть сощурилась.
- Алссэн любит таких. - Скептически заметила Гонафэй, разводя руками. - Потому я и была против того, чтобы он тебя сопровождал.
– Любит мужчин? – брови женщины непроизвольно встали «домиком», а по губам расползлась шальная улыбка. Да… в таком случае, его ожидал бы сюрприз при близком знакомстве с пушистиком!
Гонафэй хотела было ответить, но потом поняла, что подруга её просто дразнит, и невольно усмехнулась.
- За что тебя люблю, так за эту невинную манеру. - Призналась она, заставив и Хелинду с Нэзесом усмехнуться.
– Это не единственное мое достоинство, – самодовольно ухмыльнулась, мельком глянув на Нэзеса, дроу.
Мужчина, заметив этот взгляд, выпрямил спину и сглотнул.
- Другое это пение, а третье целительский талант для продления пыток. - С легкой усмешкой констатировала Гонафэй.
- И на этом всё? - Весело вставила свою реплику Хелинда, поведя бровями.
– Разумеется, нет. Основным моим достоинством лично я считаю умение оценить красоту и изящество форм, – ответное движение бровей было более чем откровенным.
- Твои татуировки такие и есть. - Улыбнулась женщина в ответ. - Не похожи на те, что у Саджи'Анак, потому что пунктирные, более простые и прямые. Что они значат, кстати? Особенно эта полоска от губ вниз.
– Ничего не значат, кроме стремления быть непохожей на других, – лукаво усмехнулась женщина, не дав себе труда задуматься над этим вопросом.
- Оригинально. - Согласилась Хелинда, а затем прикрыла ладонью губы, широко лубаясь. - Мне нравится и кое-что напоминает, но не за столом будет сказано.
- Кхм кхм... - Гонафэй напомнила о своём присутствии, и указала на то, что в зал вошли матрона Ксалтин и две бывших главы младших домов, слившихся с большим благородным домом.
– Я непременно хочу услышать об этом, – она улыбнулась, скосив глаза на Гонафэй, – чуть позже.
- Обязательно. - Повела бровями снова "нянька" Нэзеса и перевела взгляд на Ваэш'рилаэ.
Лекарша благодарно кивнула и повернулась к матроне, которая заняла своё место и произнесла речь о том, как хорошо быть объединенными, какие выгоды это принесло для их общего процветания, насколько они стали сильнее и богаче. Затем чуть меньше времени дали двум бывшим матронам добавить свои реплики, после чего было объявлено начало празднования, первые тосты и приглашена спеть свою дебютную в этом доме песню специальная гостья. Кристаллы вокруг возвышения засияли чуть ярче, чтобы выделить выступающую Т'риссайн из всего остального зала.
Т’риссайн усмехнулась, прикрывая глаза, и вышла на место, выделенное ей. Тронула струны и запела, закрывая глаза.
Песня оказалась далеко не однозначной по словам, но вполне подходящей заказчику по смыслу, повествуя в стихотворной форме и под музыку о том, что ранее в своей речи высказывала матрона-мать дома Ксалтин. На первых словах бывшие матроны младших домов не смогли скрыть своего недовольства, но под конец аплодировали вместе со всеми. Как ни крути, а быть главой младшего и не особо богатого дома было явно не лучше, чем вполне обеспеченной руководительницей какой-то части большого и вполне благополучного. Одобрительный кивок со стороны Ваэш'рилаэ в адрес певицы оповестил ту о том, что заказ она выполнила хорошо.
Дроу легко поклонилась всем и чуть глубже – матроне, взглянув на нее, мол, продолжать?
Вопрос, прочитанный в глазах Т'риссайн, глава дома Ксалтин встретила с небольшим удивлением, но затем жестом показала, что если хочется, то можно продолжить, ибо первая песня пришлась очень даже по душе властной женщине.
Т’риссайн кивнула и умолкла на некоторое время. Голос ее зазвучал непривычно хрипловато и низко после молчания, выговаривая какую-то потаенную горечь и иронию в тексте песни. Она смотрела почему-то в сторону Элоила отрешенным, пустым взглядом, кривя губы в болезненной улыбке.
Непонятно было, почему такое выражение лица посетило певицу, потому что песня, которую она исполнила, была очень даже подходящей моменту и соответствовала пожеланиям не только Ваэш'рилаэ, но и Аларин с Кервеиз, бывшим матронам младших домов. Напоминание о том, что вместе они сила и только следуя за сильным лидером могут чего-то стоить закрасило неудобство от первого выступления гостьи.
В этот раз аплодисменты оказались чуть более громкими, но вместе с тем куда более искренними. Матрона жестом показала Т'риссайн, что там может занять своё место за столом, и улыбнулась, выказывая своё расположение к певице.
Она изящно и непринужденно поклонилась, покидая возвышение и возвращаясь на свое место.
- Браво. - Только и могла сказать возбужденная шикарным выступлением Хелинда. - Склоняюсь к тому, что твои таланты слухи приуменьшали.
Женщина самодовольно усмехнулась, коротко взглянув на Нэзеса, а затем на Хелинду и, наклонившись немного вперед, сказала:
– Так что там напоминают мои татуировки?
- Когда пойдем румяна навести, скажу. - Улыбнулась девушка, подмигивая новой знакомой и взглядом указывая на Гонафэй, которая всё слышала. Нэзес же при этом сидел, приопустив взгляд и руки под стол.
Жрица ухмыльнулась и повела плечами, расслабленно откидываясь на спинку стула.
- Как у вас дома дела? - Перевела разговор, взявшись за еду, Гонафэй. - Вопрос недовольства богини решили?
– В процессе, – уклончиво ответила дроу.
- Да, я слышала о гибели высшей жрицы где-то за городом. - Кивнула лекарша. - Главное найти виновного и наказать, а дальше наша превозносимая снизойдет до награждения.
С нее, превозносимой, станется и наказать. Просто так. Но Т’риссайн, чуточку поморщившись, только пожала плечами.
- Но да ладно. Уверена, вы справитесь. - Гонафэй дежурно улыбнулась, потихоньку уплетая салат с желтыми горошинами. - Как мой брат понемногу учится порядку.
- Можешь есть. - Напомнила Хелинда Нэзесу, и тот, взглянув на Т'риссайн, потом на сестру, и только затем на "няньку" взял в руки вилку и нож.
– Обязательно справимся, – хмыкнула дроу, вяло ковыряясь в своем блюде.
Дальнейшие разговоры пошли на нейтральные темы. Зал шумел беседами и звенел вилками, ложками, ножами, носили новую еду слуги и забирали пустые блюда, периодически диночные гости покидали залу, а затем снова возвращались, создавая постоянный круговорот, делающий любой дом живым. Затем, после второй смены блюд, утомившаяся толпа уже готова была к новым развлечениям и Т'риссайн снова пригласили на сцену, как и в прошлый раз усилив свет вокруг неё.
Женщина вышла, обвела взглядом зал, а затем заиграла, негромко запев. Взгляд ее блуждал по залу, не останавливаясь ни на мгновение, иногда замирал, когда она смотрела себе под ноги, а затем вновь пускался в путь.
Песня завораживала своей... хаотичностью, вполне соответствующей блуждающему взгляду исполнительницы. Кто-то услышал в ней звон точащегося жертвенного ножа, кто-то почуял власть, а кто-то просто оседлал волну и начал подпевать, даже не зная слов. В любом случае харизма певицы вкупе со словами песни и музыкой сотворили нечто невероятное, заставив весь зал слушать, позабыв о своих разговорах и еде. Когда же музыка и чарующий голос бардессы утихли, еще несколько секунд единственными звуками в зале были чуть слышные шаги слуг.
- Отличное выступление. - Первой нарушила тишину Ваэш'рилаэ. - Богиня наделила тебя настоящим даром.
Если и наделила ее богиня даром, то вместе с ним вложила она в руки ее кинжал и повелела убивать во славу Ее. Пение же не более, чем прикрытие, и Т’риссайн знала, что все присутствующие должны были прекрасно это понимать. Тем не менее, она поклонилась матроне:
– Благодарю за похвалу, госпожа.
Матрона кивнула, позволяя певице занять своё место за столом, а аплодисменты, раздавшиеся после, сопровождали гостью дома до её столика, где ждала впечатленная Хелинда с Нэзесом и старающаяся скрыть своё восхищение подруга.
- Даже матрона-мать оценила. - Улыбнулась довольная в кои-то веки Гонафэй. - Не даром я про тебя ей сказала.
– И тебе это зачтется, – хохотнула Т’риссайн, устраиваясь на стуле.
- Даже не сомневаюсь. - Усмехнулась Гонафэй, кривя деланно губы.
- Долго ты училась этому? - Поинтересовалась, подавшись вперёд, Хелинда.
– Играть? Да, – кивнула дроу. – Петь… ну, тренировать голос пришлось тоже прилично.
- Похоже, мне такое не грозит до старости, но так как достарости не доживу... придётся обойтись тем, чтобы смотреть и слушать других. - Без тени печали всё тем же весёлым тоном констатировала девушка. - К тому же дома у нас шум не любят...
– Главное, желание, – чуть снисходительно усмехнулась женщина. – И терпение.
- И комната, не пропускающая звук наружу. - С веселым смешком добавила Хелинда, а затем взглянула на Нэзеса. - Ты сможешь оценивать, как я пою?
Мужчина смутился, не зная, что ответить.
Услышав вопрос, Т’риссайн хохотнула, тут же зажав рот рукой, чтобы смешок не перешел в неконтролируемый хохот.
Гонафэй вопросительно посмотрела на подругу.
- Думаешь, он не сумеет оценить? - Приподняв бровь, спросила она.
– Думаю, – дипломатично заметила дроу, – что просить мужчину судить пение женщины не вполне правильное решение: из боязни быть наказанным он будет приукрашивать действительность, и, будучи уверенной, что поет сносно, жрица может выйти на люди и стать всеобщим посмешищем. А если же по настоянию жрицы он все же будет находить в себе силы говорить правду, то будет вновь бит. Ибо вряд ли женщина сумеет стерпеть откровенность. И, скорее всего, обвинит мужчину в том, что он не лгал ей и тем самым расстроил ее, бедную и несчастную...
- Ах, какая история! Будто с кем-то уже была. - Всплеснула руками Хелинда, а затем вновь взглянула на подопечного. - Только вот наш Нэзес на удивление молчалив, а если говорит, то говорит тихо и правду. Совсем не нужное в большую часть времени качество для дроу...
- ...которое я тебя просила у него вывести. - Продолжила за знакомую Гонафэй.
- Что наводит меня на мысль, что лучше не учиться петь при нём. - Засмеялась от души "нянька". - Может быть, если попросить, то Т'риссайн сможет давать мне уроки?
– Конечно, была, – с невозмутимым видом кивнула Т’риссайн, с изяществом слона вклиниваясь в их обмен любезностями. – С одной моей хорошей знакомой, да пребудет душа ее в царстве Лолс. Бедняжка смертельно обиделась на меня, когда я имела неосторожность раскрыть ей глаза и тем самым потерять ее доброе расположение.
Помолчав да послушав их разговоры, женщина хмыкнула:
– Отчего ж нет? Правда, я не всегда бываю свободна, но, думаю, мы найдем время и место, устраивающее обеих… – На губах ее вновь воцарилась шальная усмешка.
- Пойдем тогда в женскую комнату, а то, кажется, я слишком много выпила, и нужно отлучиться. - Предложила Хелинда, поднимаясь с хитрой улыбкой. - По дороге и поговорим.
Музыкальный инструмент дроу оставила на месте, придерживая свой плащ пальцами и мило улыбаясь.