Gods & Kings [DoW] | ходы игроков | II век: "Перепутье"

Одно за другой рождались на аллейских берегах рыбацкие стоянки альвов. Состоящие из укрытых шкурами шалашей, они перекочевывали, вслед за стадами ламантинов, по всей зеленой воде, как называли между собой альвы засеваемые морской тыквой мелководья. Редкий, убитый костяным гарпуном неосторожный кальпотан и мощный ламантин - вот какова была основная пища морских охотников. Все шире и шире росло расселение детей Шаграта, все дальше и дальше уходили, в поисках добычи лодки альвов. О, эти лодки... длинные. Выдолбленные из цельного ствола могучего дерева Гём-Вэ. Они позволяли вместить нескольких гребцов и некоторую часть добычи. Чтобы перевести тушу быка Лен-По требовалось столько лодок, сколько пальцев на руке. И новые лодки все уходили в даль...
От родных, украшенных зелеными рощами Гём-Вэ островов, к диким, безжизненным берегам мертвой земли, где ни росло ничего, и лишь бродили странного вида голодные звери. Они выли и рычали в сторону альвов. Они нюхали воздух и ревели, но тут же уходили прочь, стоило только лодкам коснуться берега и первым, самым отважным зверобоям сойти на холодные камни мертвой земли.
Но новым поколениям альвов требовались новые угодья и вот еще дальше, влечет их жажда странствий и воля повелителя. И плывут лодки альвов снова у неизведанных берегов. Берегов покрытых зелеными, пушистыми, прекрасными и совершенно чужими лесами. Здесь все казалось необычным и новым: природа, растения, птицы, животные и даже - люди...
Внешне похожие, но совсем другие. Покрытые морщинами, со слабыми больными зубами, волосами как снег и серыми, как замершая в луже вода глазами.

*****

Осторожно ступая меж древ, варшасы возвращались домой. Их кровь больше не бурлила в предчувствии славной битвы. Славные битвы... славные битвы - это для детей и трусов. Те кто сбежали в самом начале, будут рассказывать о славной битве и реках крови. А те кто был здесь... стеклянные глаза. Те кто был здесь никогда не скажут подобной чепухи. Что с того что храбро сражались варсары? Что толку от грозных кричей их вожаков? С треском пробивали каменные копья деревянные щиты, с хрустом сокрушались кости, с гнусным звуком, для которого не придумали слова сминались черепа. Своих. Чужих. Деревьев. Ящеров. Деревьев... хруст... Ящеров... треск...
Стеклянные глаза.
Осторожно ступая меж древ, варшасы возвращались домой.

**********

Наполненные твердой решимостью обрести новый дом, объединявшиеся в группы, фортранские семьи двигались на восток. Нет. Не голод, войны или болезни гнали их в неизведанное, но любопытство, неутоленная в лесах жажда странствий и доселе смутное, но все более явно ощущающееся покровительство бога. Явившийся лесному народу божественный вестник Арвельт благословил их сборы, и робко шагающие навстречу неизвестному смертные с надеждой смотрели вперед.
Перед их взорами открывался новый мир. Мир, где не было места аромату сухматовой хвои. Мир, где нельзя было насытиться нежным вкусом мякоти ками. Мир, где каждый год земля от горизонта до горизонта загоралась пожаром и только мертвые островки бестравья тогда становились защитой и убежищем для всего живого. Мир сменяющихся красок. Зеленый. Желтый. Рыжий. Красный... Черный мир.

**********

- Мама, я хочу есть.
Маленькие серые ручки тянулись из-под груды шкур. Это были взятые с собой родных гор и добытые еще дедушкой крохи, полинялые и облезлые отропьи шкуры.
- Мама?
Исхудавшая импийка только жалостливо посмотрела на свою дочь.
- Подожди еще немного, они скоро вернутся. Скоро вернутся и принесут еду. Я дам тебе вкусный кусочек мяса. Вкусный кусочек мяса, и все будет хорошо.
Долгий взгляд темных детских глаз.
- Мама...
...
- Мама, я есть хочу.

Дракон Тиавель по многу спал на священной скале, что возвышается над поселением Ясиро. Просыпался он принять жертву из ламантинов, чтобы поохотиться на реликтовых акул. Раз в лунный цикл, в полнолуние облетал он все острова альвов наставлял вождей и жрецов, показательно карал непослушных. Так был аватар наместником Шаграта на Тее, а вожди и жрецы слугами его.

На заре зарождения аниильского государства в обществе альвов выделялись вожди и жрецы. Первые определяли повседневнюю жизнь и выполняли приказы дракона темных вод, вторые возносили молитвы Шаграту и своими руками двигали прогресс. Позиции 'зрячих' значительно усилились тем, что именно они стали знахарями и врачевателями. Именно они разгадали загадку болезни рапсодии и побороли ее. Но значительного перевеса влияния в их сторону не произошло.


Вожди альвов влекомые любопытством и любознательностью отправляли все нрвые экспедиции к Большой земле и заселяли аниильские острова. Именно они давали молодым семьям альвов новые земли. Именно вожди стали покровителями первых ремесленников, именно они налаживали первые торговые связи с другими разумными народами. И первым из них был темноволосый Эол-Рид. Именно альвы его ветви делали лучшие лодки, они научились плести из ветвей Гём-Вэ корзины и прочий скарб, а из нитей Гём-Вэ веревки и грубые ткани.

Алиильское плетение: Дерево Гём-Вэ давало не только древесину для лодок альвов. Его гибкие и эластичные ветви использовали для плетения всяческих корзин и прочего скарба. Длинные же нити Гём-Вэ влолкнистые и прочные при простейшей обработке позволяли плести из них более тонкие и мягкие изделия - шнурки, веревки, циновки, грубые покрывала и ткани.

Эра Королей. Второй век. Период межплеменных войн.

Пояснение по составу сторон

Образование Союза Племен, позднее названного Хансар Йох Акатты, нарушило устоявшийся веками порядок взаимоотношений между племенами. Долгое время более сильные племена, такие как Вохсаран Йох и Менкван Йох грабили слабых соседей, вытесняли их с богатых земель, обкладывали данью. Союз Племен, инициированный Родом Номсан, изменил баланс сил в северных лесах. Племена, которые традиционно были сильны в ремесле и охоте, но не в войне, объединив свои силы с Племенем Халтан Йох, получили надежную защиту и за счет высокой общей численности, организованности и координации действий начали успешно противостоять налетчикам западных лесов. Такое положение дел не могло устроить Племена, издревле жившие за чужой счет, и в начале второго Века участились столкновения на пограничных стоянках, со временем переросшие в настоящую войну.

Верховным Шаманом в тот период был Нохлы-Сымсар и его реакция не заставила себя ждать. Воспользовавшись разобщенностью атакующих земли вокруг Хансар Курт противников, он собрал отряды подконтрольных ему племен в единое войско, которое, пройдя по чужой территории, разбило в нескольких сражениях отряды Вохсаран Йох и Менкван Йох, после чего группы воинов Хансар Йох Акатты разорили множество оставшихся без защиты стоянок враждебных Родов. Разбитые силы западных Племен отступили в чащу лесов и начали ожесточенную партизанскую войну против захватчиков. Так как серьезная угроза окрестностям Хансар Курт уже была надолго ликвидирована, а вырезать поголовно чужие племена целей не ставилось, то вскоре после кровавого похода был заключен мир между восточными Племенами Союза и их противниками из западных племен Вохсаран Йох, Менкван Йох и Аркан Йох. В результате мира, западные Племена обязались прекратить набеги на территории Союза Племен, а Нохлы-Сымсар в свою очередь подтверждал их право на западную часть леса Хансар Унт и не требовал принудительного подчинения центральной власти шаманов. После заключения мирного договора, племена, не входящие союз, лишенные привычного заработка набегами и грабежами, занялись освоением закрепленных за ними, но слабо заселенных на тот момент, территорий.

Стоит также отметить, что во время описанного периода кровавых столкновений, Хансарами широко начинают применяться луки. К середине Второго века луками пользовались для охоты и во время конфликтов уже практически все Племена. По всей видимости, изначально это оружие возникло в отдельных Родах Племени Аркан Йох, славившегося своей изобретательностью в области непрямых столкновений, после чего лук был позаимствован остальными Племенами народа.

Эра Королей. Второй век. Племя Лэнпоан Йох и первые контакты с альвами.

После основания Хансар Курт, часть племен по приказу Верховного Шамана переселилась в окрестности города, заняв в том числе приморские районы на севере от него. В приморских землях часть Родов Племени Кураан Йох освоили новый вид охотничьего промысла, отличный от традиционной охоты на Куран. Ламантины Лэн-По, названные Хансарами Лэнпо Вой, стали новым источником мяса и костей для первобытных добытчиков. Со временем, Рода промышлявшие охотой на нового зверя, расселились вдоль всего побережья северных лесов, и образовали новое Племя, названное Лэнпоан Йох. Считается, что представители именно этой группы впервые столкнулись с островным Альвами, чьи лодки стали появляться в местных водах на рубеже Первого и Второго веков.

Верховный шаман Нохлы-Сымсар проявил интерес к чужакам и отдал приказ начать с ними переговоры, как только они пойдут на контакт. Через некоторое время на северных берегах высадилась торговая миссия Альвов и хансарские представители заключили с ними ряд торговых соглашений. Хансар назвали новый народ Алиил Йох, а бога, которому те поклонялись, именовали Шаграт-Отыр.

Ночь. На небольшом холме, чуть выше, зарослей факусов и татуни располагалась небольшая группа ящеров.
- Похоже эта ночь не сулит нам ничего хорошего, - сказал обращаясь к товарищам высокий, атлетически сложенный серый парвсианин, воинственного вида. Одно ухо у него было ополовинено, а на правой щеке красовался шрам нанесенный копьем.
Это был известный в узких кругах воин из небольшого поселения проживающего у горных цепей. Те к кому он обращался, были никем иным, как наспех собранным отрядом состоящим из смеси воинов, охотников и нескольких молодых ящеров, которые лишь недавно вступили в совершеннолетие. Несколько лун назад охотники принесли весть о передвижении шсдевере*, которые по всей видимости решили вновь испытать на силу и ярость детей Йэшу.
- Надо быть на чеку, - Вашсуф, воин воевавший в южных татуниевых рощах, говорил тихо, держа уши на стороже, да поглядывая вокруг.
Старый воин, жизнь которого прошла в походах и битвах, считал что ночь предстояла бурная, полная тревог и опасности. Вперед он послал пару разведчиков, состоящего из опытного охотника Шыизара и его молодого брата - Снафааза. Вершины горной гряды, тянущейся бесконечной цепью к востку от сидящих ящеров, выглядели хмуро. Над ними собрались грозовые тучи, окутывая все непроницаемой пеленой. Временами слышались раскаты грома. Прошло совсем немного времени, как на округу обрушились потоки дождя. Но парвсиане не обращали внимания на неудобства, стоически выдерживая потоки дождевой воды, стекающую струями по их чешуе, и кожах из разной дичи, которая служила им одеждой. Когда же дождь усилился, а молнии и гром стали частыми, группа ящеров немного спустилась с холма и укрылась в джунглях, где широкая листва факусов, обилие татуни делали грозу не такой невыносимой. Буря же, казалось, только набирала обороты.

Близился рассвет, теплые солнечные лучи уже готовились к тому, чтобы обласкать любимую ими Тею. В одном из поселений парвсиан сидела ящерица по имени Ашкнсакх.
Она не спала целую ночь. Нет, она не занималась разделыванием кожи, собиранием плодов или присмотром за детьми. Она сидела над большой обделанной шкурой. В руках у нее был острый каменный нож. На тыльной стороне этой обделанной шкуры она должна была что-то "выдолбить". Нарисовать.
Шиссанран пришел вечером, когда все готовились спать. Дракон дал ей, Ашкнсакх, простой ящери, важное задание. Он знал, хотя она никому не говорила, о том, что у нее есть тяга. Тяга к рисованию. Никто не видел ее мазков глиной по скалам. Не мог никто приписать ей этого.
Но Шиссанран знал. И явился чтобы дать ей задание. Нарисовать. Не картину. Не рагура или ящеров на охоте. Не костер. Символ.
На следующее утро, шаманы призвав дракона, вынесли знамя выдолбленное на коже. Контуры руки ящера. А внутри контуров все замазано красной глиной. Дракон хищно улыбнулся и одобрительно кивнул головой.
Теперь каждый парвсианин, дитя Икутаталя, должен принять это знамя и подчиниться воле хаоса. Только так дети Йэшу смогут найти себе место в этом мире. И взять то, что принадлежит им по праву.

Много лун еще сменилось в небе, прежде чем разрозненные поселения ящеров подчинились воле Шиссанрана. Еще больше лун пошло на то, чтобы собрать собратьев и сестер, чтобы решить что делать дальше? Ящеры множились. Ящеры жили в достатке. А джунгли не ширились. Места стало катастрофически мало и нередки уже были стычки между детьми Йэшу. Тогда сильнейшие и вождей пришли к обиталищу дракона, чтобы урезонить споры о территории. Говорили много и долго. Каждый считал что сосед занимает слишком много охотничьих угодий, а факусы на его землях гниют, вместо того, чтобы быть собранными.
Шиссанран, устав от споров, издал громкий рев, который заполонил все джунгли вокруг. А когда убедился в том, что все пришедшие внимательно его слушают, сказал:
- Глупость ваша в том, что вы ищете что отобрать у соседа, а не решение ваших проблем. А решение территориальных споров проще простого. Если владений мало, то их надо расширять. Но не за счет братоубийства. Нет. Етхирншасс не единственная земля, в этом мире. Есть вокруг множество других земель. Нужно только взять копье в руки, собрать воинов и пойти взять то, что принадлежит вам. То, что нужно вам. Земля.

С утра в деревне стоял ужасный переполох, в воздухе ощущалось с каждой минутой растущее напряжение. Сегодня был очень важный и радостный день. Еще несколько десятилетий назад только самый глупый или отчаянный фортранец мог подумать, что кто-то сможет выжить без деревьев, под палящим солнцем, где не видны священные горы и нет шума великой реки. А в нынешние дни с каждой луной приходят все новые и новые вести из этой удивительной страны, рассказывают небылицы будто от искры загорается пожар, который мигом уходит за горизонт, что там таятся странные звери и ноги проваливаются в удивительные туннели. Поговаривали даже, что там иногда мертвые поднимаются из могил, но никто всерьез в это не верил.
Но вот, пожитки были собраны, слова прощания сказаны и лучшая половина молодежи племени отправилась покорять новые земли, самые смелые, самые ловкие, самые умные. И так было по всему Фортранко, новые места манили, звали, обещали новые богатства, новые открытия, новый век в истории фортранцев.
С совета и благословения мудрого ворона, воодушевленные люди снимались целыми деревнями, целыми племенами и шли в новый для себя мир. Основывается город Арлеако (3 БС Аватара) на 08.14.

Однажды утром неподалеку от деревни молодой фортранец наткнулся на безжизненное тело незнакомого ему соплеменника. Он выглядел совсем как его сородичи из деревни, но одет был иначе, и его экипировка была невиданной и слишком дорогой и сложной... Обычный парень из деревни никогда ты не смог себе позволить и крохи такого, у него даже был кукурузный табак!
Парнишка со всех ног бросился в деревню и позвал на помощь. Со всей возможной осторожностью путника перенесли в шалаш к вождю. Он оказался очень слаб, но жив, его лихорадило и он кричал в бреду: "Красная земля! Красные горы!" Лишь через неделю он ненадолго пришел в себя и смог рассказать невиданную историю. Он был исследователем из ордена Буранов, их группа в 10 фортранцев забрела далеко в глубь неизведанных земель вдоль священных гор. Они нашли странные земли, где повсюду на поверхность выходили странные камни с красными прожилками, все в этих местах казалось ненастоящим, пугающим, но манящим и сулящим выгоду. Но тут случилось несчастье, с гор сошел оползень и накрыл их лагерь с запасами провизии, воды и вещами... Лишь 4 из 10 выжили и остались без травм... До сородичей добрался лишь он один.
Увы, вскоре он снова впал в забытье и скончался через несколько дней. В столицу срочно был послан гонец с донесением главе ордена и главному шаману. После совещания было принято несколько судьбоносных решений для всего народа. Орден отправился вместе с ополчением местных племен на поиски красной земли, а по всему миру шаманы стали обучать вождей и всех желающих таинствам знахарства и новыми веяниями в врачевании, которые подсказывал им бог.

Ополчение собирается в 05.12 Инкуаталан и 08.14 Арлеако в помощь ордену Буранов и они совместными усилиями пытаются заселить 10.12 и 09.12 по пути.
По всей стране изучается знахарство (3 БС) и медицина древних (6 БС).

"Все-то не сидится жрецам на месте" - сплюнул былой вояка, обращаясь к молодым, сидящим у костра. "Еще мой отец ходил на север по их приказам, и ничего хорошего они там не нашли, а тут вишь даже через реку плыть заставляют... Мол им бог нашептал, там за рекой чудные народы живут, хотят туда проповедников отправить, кукурузы насеять... Чтоб их всех ворон побрал!"

Ополчение из 07.10. Неноко собирается и отправляется за реку на 07.07 и по возможности дальше с целью поиска новых разумных народов. К встреченным задача относиться по возможности дружелюбно, но настороженно.

В крупных городах потихоньку появляются места, где собираются все торговцы, организуется рыночная площадь. Частенько эти места навещают главные шаманы и вожди, ее используют для сходов и совещаний, все торговые сделки заключаются там. По сути это деловые центры всего Фортранко.

Форум строится в городах Инкуаталан, Неноко и Арлеако. (3БС)

Государство называется Фортранко.
Река на севере, встреченная в прошлом столетии - Лира (новая). Если ей, конечно, никто еще не дал названия.

Дети кукурузы продолжают прославлять Сентеотля и распространять кукурузу по Фортранко.

В связи с бурным развитием знахарства и медицины в государстве в свободном доступе оказываются ранее доступные только шаманам лечебные средства:
- отвар из кукурузы для лечения расстройств желудка.
- сильное обезболивающее из особо приготовленного кукурузного табака.
- медовая настойка, как общеукрепляющее средство.
- сильное жаропонижающее и общеукрепляющее средство из бабочек Эйхо.
- антибактериальное и противовоспалительное средство из прополиса
и многое другое.
Малая технология - 0 БС - медикаменты древности.

Синвур понимал многое - отчего идет дождь, отчего растения растут, зачем созданы были сингруды. Но одного понять не мог он, отчего эти самые сингруды не смогли догадаться накинуть на себя пару шкур, чтобы леденящий ветер в горах не гнал их прочь с только что занятых горных мест. Так повторялось не раз и не два за последние сезоны, в самый теплый период вожчины подвозили еду, несколько хороших бревен перетаскивали с ближайших лесов, чтобы сделать хижину какую, собирали и оставляли немного запасов, а потом приходили обычные женщины и мужчины им на смену. Около 30 лун проходило в спокойствии, а затем все летело в тар-тарары. Налетал ветер, очередное племя отропов находило и сжирало последние запасы, пролетающие арки отбирали последние запасы мяса... Стоило прекратить эти безуспешные попытки, роду растений явно чего-то не хватало, чтобы осесть на этих землях. Уже много раз дальние странники докладывали Синвуру о реке, что была в середине Имронатуса, они (странники) называла эту реку Антерманом (Не Итерман), прозвали ее так, за то, что часто путали ее с Итерманом, и лишь дойдя до начала или конца ее, понятно становилось, что все это был обман. Земли там было не отличить от здешних, как и живность. Да, это был хороший вариант.

****************************************************************************

Совет неторопливо продолжал свою работу. Солнце нехотя проблескивало между листьев татуни, что были накинуты поверх хижины - стоило бы залатать эту прорешь, а то сезон дождей был уже не за горами. Не за горами, ох уж эти чертовы горы. Много о них уже совет наслушался, но в этот раз обсуждали вопрос иного рода.

Старый Сингруд зажмурился, солнечный блик попал ему прямо в полуслепой глаз, он хоть и был полуслеп, но солнце он видел все также отчетливо. - А ушантау бы их побрал! Откуда знаю я, отчего этим Салирам так нравится прыгать с этих камней, но все мы должны принять то, что их более остальных есть в Бусмилах.
- И верно! - подхватил другой вождь, он был чуть помоложе, глаза его были в порядке, а язык был проворнее, волосы, или то, что можно было ими назвать, были сведены за лоб и запутаны там тонкой корой огрева. -Ушантау бы их побрал! Когда Синвул только объявил об ежегодном отборе охотников и тех, кому доводилось драться с Адуласами (большими ящерами), мой род был самым сильным в этом деле, и не удивительно! Сколько воинов вышло из той битвы в Дорсиле живыми? а? вот сколько? Да нет же, не из той армии, что пришла позже, а та, что приняла первый натиск! Вооот! Верно! Мало, и почти все кто выжили - из моего рода! С тех пор нам деды до сих пор рассказывают о том, как правильно ящеров то бить. Мы все были уверенны, что отдубасим всех на том сборище, но Салиры то дали нам размаху... Единицы! Единицы в итоге смогли пройти то испытание.
- Тогда никто не знал, на что они способны. Их все почитали за чудаков да и только, пока не почувствовали на себе их выпад с копьем. Ей богу, такое чувство, будто в тебя врезается не мужчина, а вожчина! И не один, а так сразу два! И это еще на ровной земле. Синтъял свидетель, мне страшно увидеть бедного Адула, что попадет на их копье, когда они увидят свой любимый камень для прыжка, или, если наконец додумаются, что с татуни тоже можно прыгать. Мне всегда казалось, что если вот так прыгать на копья, то оно пробьет и щит твой и тебя, но эти сингруды додумались так подворачивать свои щиты при этом, что просто скользят меж копья твоего и соседа, как рыба какая. Интересно, сколько их полегло до того, как они этому научились? -
- Ни одного, иначе нам явно были бы известны случаи казни в той местности - пробасил голос в углу

****************************************************************************

Наконец заветная хижина была найдена. Потребовалось около семи лун, чтобы просто отыскать ее в окрестностях деревни, не говоря уже о тридцати лунах, чтобы отыскать эту деревню. Группа воинов медленно окружала это, довольно большое и довольно старое сооружение состоящее в основном из стволов и листьев татуни. На расстоянии тридцати шагов появился резкий запах непонятно чего, будто бы рагура отлила в говно ушантау, или чего хуже. Несомненно, это была та самая хижина. Кольцо, шаг за шагом, сжималось, все больше проникаясь красками запахов, что царили в самом здании. Наконец, на расстоянии десяти шагов, кольцо остановилось, вперед выступил сингруд средних лет. В этом задании ему повезло более остальных, нюх у него был отбит с детства, интересно - предвидел ли это Синвул, когда распорядился отправить именно его на это задание? Никогда не узнаешь. Воин нехотя постучал в то, что можно было назвать дверью - связку листьев татуни в форме прямоугольника. Как будто кого-то волновало, откроет ли им старый знахарь? Но старый знахарь все таки открыл дверь. Это было то еще зрелище - старик явно съел чего-то не того, он довольно странно передвигался, его левая нога по всей видимости ему почти отказала и лишь неуверенно ковыляла за правой, руки были пронизаны черными каналами, лицо представляло собой кору! Ей богу, кору! Но глаза, на удивление, еще остались и видимо очень хорошо работали, ну, судя по той скорости, с которыми Софен ими крутил. Так вот наложившись всем весом на эту "дверь", старик чуть не вылетел из хижины на улицу, упершись лицом в живот воина. "Ндаа, и вот его нам как-то надо еще обратно приволочь" подумалось солдату.
- Тебя Синвур вызывает, сказанно взять все тебе необходимое и явиться на ежегодный съезд вождей при присутствии Синвура, там тебе предстоит рассказать о всех твоих новых настоях, что ты сотворил - медленно и громко произнес воин, он не был уверен, насколько хорошо слышал Софен. На мгновение после этих слов старец перестал вращать глазами, видимо, он что-то обдумывал, после чего с удивительной скоростью врезался обратно в дверь и поковылял вглубь хижины, через мгновение выйдя с множеством полых трубок татуни, запах от них шел в разы лучше окружающего дом.

****************************************************************************

Кому-то придумалось описать быт сингрудов этого времени, не имея на то ни причин ни желания. Хотя - вру. Желание конечно и было, но больше для себя, нежели для других.

Сингруды жили малыми поселениям, раскиданными по всему Силгранду и дальше его. Обычно в центре поселения по некоторому прошествии времени сооружалась хижина вождя, местного конечно. Почему в центре? Ну так издавна известно что у всего есть центр и от центра мы растем, а потому в центре должно обязательно быть то или тот, кто лучше того или тех, что по краям. Потом, а точнее почти сначала или посередине возводились Найерти (колыбельные), в которых располагались дети, как уже вылупившиеся/родившиеся, так еще и нет. Далее следовали, обычно, а скорее - как правило беспорядочные хижины. В редких случаях, а скорее на границах с Адулами, селение огораживалось плотной засадкой татуни, это давало как дополнительную еду за которой не надо было далеко ходить, так и небольшое преимущество - ящеры явно не знали как надо обращаться с татуни и с трудом пропихивали свои огромные тела через заросли. Колодцев (дырок в земле) Сингруды не имели, да и зачем? достаточно было просто надрезать ближайшую лиану или сходить к речке, коих было множество. Для приготовления, хранения и прочих радостей использовали молодые побеги татуни, лишенные корней. В центре их выдалбливали дырку и использовали в качестве посуды, чаш, труб в которых можно было перевозить воду и прочие жидкости. В быту как можно легко понять использовались вырезанные камнем из тех же татуни или огрев инструменты - чаще всего кол и молоток, чтобы разламывать фрукты, кости, и накалывать их, пожирая плоды после. Что не накалывалось - елось руками. Как можно легко понять - хижины, да и все строения, изготавливались из стволов татуни и перевязок листьев его же. В редких исключениях использовалось огрево, но этого гиганта было достаточно сложно обрабатывать, чтобы можно было использовать его в повседневной жизни. Запасов еды Сингруды не делали - она в изобилии росла и паслась в округе, только если селение было и правда большим это практиковалось. По образу жизни своему Сингруды были довольно мирные, т.к. при сотворении еще Синтъял заложил в них основы уважения к своему роду, а потому смертельных драк не происходило, воровства так тоже, да и зачем воровать, коль и так вокруг тебя всего в достатке? Редко происходили небольшие столкновения меж родами (кои не стремились к захвату территорий, а просто хотели выяснить у кого силы больше, ну и редко - кто прав в вопросе каком), а недавний указ об отборе самых опытных решил эту проблему - рода могли спокойно выяснять отношения во время испытаний, при этом следуя всем правилам. Не столь давно стали появляться знахари, они практиковали разные методы, кто-то ударялся в поиск трав, кто-то в создание разных настоек, кто-то в иглоукалывание жужелями. Последнее очень любили проходить перед тем же испытанием, говорили - что это усиливает тело. Знахари в основном селились по окраинам селений, и не искали сами встреч, но чаще получалось, что встреч искали с ними. Одежда Сингрудов все также была непривлекательна - кто-то делал ее из засушенной коры огрев, кто-то из листьев татуни, кто-то просто любил повесить на себя лианы или шкуру какую. Обуви как-таковой не было, только в дальние походы одевали всю туже кору перевязанную кожей. Увеселения разного рода каждый род находил себе сам, кто-то любил играть в реках, где не было больших граппир, кто-то любил скакать по камням, прыгая друг на друга, кто-то пытался продержаться на рагурах как можно дольше, а какие-то дураки пытались иногда привязать ребенка к ушантау и отправить в полет. В общем, это и был их быт, конечно он осветлялся походами против ящеров, выкрикиванием - чьи воины лучше, веселыми пробами новых настоек... Но в целом протекал довольно мирно (если мы конечно не говорим о северной границе)

****************************************************************************

Получатели:

Получатели:

Легкий ветерок сбросил с верхушки низкого бархана пару песчинок.
Черный, с золотым отливом, жук прополз в свою норку меж двух кореньев горючей травы.
Встрепенулся испуганный шерохом бураненок и лишь ухом повела его мать.
А где-то далеко-далеко от этих безводных мест, там где властвует бескрайний колышущийся океан, там, откуда приходят холодные ветра, там рождалась буря.

*****

Если бы Шейла родилась самцом, с такой бы внешностью ее съели еще до первой смены панциря. Толстая, уродливая, напрочь лишенная грации раш. Но она была самкой, с широким, возможно пригодным для основной функции яйцеклдом и массивным брюхом. И ее не убили. Отдать такую шудрам* пока всех красавиц разбирают ракшас**, пусть тоже тешутся. Вторая причина по которой она не стала кормом для молодняка таилось все в том же "возможно пригодным для основной функции яйцекладе", а точнее в этом скользком слове - "возможно". Местный ракшас интересовался разными уродствами и ему было просто любопытно, сможет ли такое страшилище отложить кладку.
Нееет. Сам он к ней не притронулся, но проследил чтобы достигнув подходящих размеров Шейла была оплодотворена. И чтобы сделавший это шудр, позаботился о еде и питье для нее.
Ха! А как она пыталась плавать! Остальные раш только трещали жвалами, видя как она бултыхается в воде, твердый сросшийся панцирь мешал ей раздуть дыхательный мешок*** а органы дыхания воспалялись каждый раз после длительного прямого контакта в водой.
Но это все было в прошлом...
Сейчас, Шейла лежала, уткнувшись в сухой песок пляжа и раздувшись от созреваемых внутри яиц. Ей было плохо. Ей было душно. Казалось что нечем было дышать, что все в мире замерло и даже звукам лень шевелиться в этом застывшем мире.

И что-то в воздухе изменилось.
Легкий ветерок сбросил с верхушки песчаного гребня перед мордой Шейлы пару песчинок.
Зеленый, с золотым отливом жук пополз в свою норку между двумя корнями ками. Раш словно в трансе отправила его в рот.
Хрустнул крошечный панцирь. Не вкусно. Но есть можно. Она пожевала еще немного...
Стало заметно холоднее. Потоки воздуха пока что лишь плавно обтекавшие ее панцирь начали внезапно давить, подталкивать ее куда-то.
Шейла взглянула на запад, на море. Оттуда, застилая горизонт темной плотной пеленой, надвигалась буря.
Раш тяжело поднялась. До гор было далеко, а ноги двигались неохотно, но инстинкт самосохранения тянул ее к дальше от моря. Она поплелась, падая и прижимаясь к земле под особо сильными ударами ветра. Тогда она поднималась, делала еще несколько шагов и снова мягко падала. Поднималась и падала...

А там, в темной дали, где сходились серо-черное, взметающееся вверх, бушующее море и с таким же тяжелым густым серо-черным низким небом, рождался смерч. Тонкая плотная нить, как соединявшая два мира пуповина, протянулась от воды до неба. В грохоте круговерти, в свисте ставшего плотным как камень воздуха, в реве ветра, казалось, слышался смех. Смех и полные власти слова, смешивались с бормотаниями и молитвами тысяч бесплотных голосов.
И протянувшаяся в бескрайнее междумирье пуповина лопнула.
Под небеса Теи вступил новый бог.
А смерч дрогнул. Двинулся сперва коротким и неуверенным скачком. Потом весь задрожал на одном месте, словно осваиваясь со своей новой мощью. Затем снова сдвинулся. Еще немного. Затем еще, уже уверенней, плавней. А после короткого, отмеряемого лишь вспышками молний времени двинулся к земле.
К берегу, туда, где где тщетно пытаясь укрыться от жестокого ветра ползла крохотная фигурка одной несчастной раш.

****

Когда, казавшаяся спасительной, роща была уже близко, особо страшный порыв вновь вдавил Шейлу в землю. В лицо ей ударил тяжелый стебель вырванной ками. Сквозь поднявшийся рев и свист, до ее слуха, на короткое мгновение донесся треск ломающихся стволов, а в круговерти пыли, песка, веток и обломков мимо ее прижатой к земле морды пронеслась верещащая тень. Раш, как могла вжалась в землю, пытаясь покрепче ухватиться своими цепкими лапами за корни и камни, что были доступны ей.
Но все было напрасно.
Что-то больно стукнуло ее по головной пластине и наступила тишина.

Хрупкое, бессознательное и столь уязвимое тело готовой разрешиться новым племенем раш поднялось высоко вверх и мягко, словно в бережных руках у неведомого великана понеслось в даль, туда где не было еще ни одно раша, ни шудры, ни ракшаса.

*наиболее слабые из всех неубитых самцов раш
**наиболее сильные из самцов раш, альфа-самцы
***знаменитая способность раш преодолевать гигантские расстояния вплавь обуславливается возможностью раздвинуть сегменты груди и брюшка и раздуть дыхательный мешок до не малых размеров. Это позволяет им спокойно держаться на воде с немалым грузом, но не дает никаких преимуществ в нырянии или скорости плавания.

Ветра изменений пришли в пустынные земли.
Там, где еще недавно лишь песок и жалкая, пожухлая трава была видна взгляду всякого живого существа, что по глупости ли, по любопытству ли забрело в эти богами заброшенные земли, всё изменилось.
Налетела буря, что не прекращалась многие годы. Но всему когда-то приходит конец, но... это был не конец! А лишь новое начало.
Ибо во время бури вылезли из недр земных аэмнгаи во главе со своей Королевой, и начали возводить доселе невиданные строения из песка и камня. Стремились они в небо, были узки и высоки - но невероятно стойки. Буря лишь делала их крепче, стройнее, и вырисовывала прекрасные, хаотичные узоры на их могучих стенах.

Этот город стал называться Канпокхонг - Город Бури, Город Треугольных Башен.
И в его центральной башне жила Королева. Обычно она стояла на крыше своей башни и наблюдала за работой аэмнгаев внизу.
Они возводили другие башни, они шли за Сынами Бури - хранителями Священной Бури, Фрачаоистами. Те вели молодых в соседние земли, где еще не ступала лапа аэмнгая или любого другого разумного вида.

Аэмнгаи были молоды, и путь их только начинался. Но ветер был попутным.

Как круги на воде, оставляли новые боги зыбкую рябь на поверхности мира. Эти расходящиеся волны скользили от края до края Теи, отражались от ее границ, возвращались, смешивались и образовывали новый, совершенно уникальный, никем и никогда еще не виданный узор пространства и времени. Невидимая смертным волна прокатилась по миру, опоясала его, разбилась на тысячи более мелких волн и вернувшись сжалась в одном крохотной точке. Лучи света там изогнулись, пространство искривилось, будучи не в силах больше выдерживать возникшее напряжение, и время вывернулось на изнанку. Это насилие над природой вещей длилось совсем недолго. Недолго, для стороннего наблюдателя. Один взмах крыла бабочки, может два. Но внутри образовавшегося пузыря прошли века. Потом пузырь лопнул - схлопнулся внутрь себя и исчез, сведя натянутые нити реальности искажающей судорогой, от которой затряслись и загудели горы. А потом все стихло.
Только где-то в прошлом родился новый ветерок, совсем легкий и почти незаметный, но очень целеустремленный. Он заструился между кряжистых склонов, подхватил одно почти невесомое зернышко и понес, понес его вдаль... выше, ниже, мимо мертвых скал, туда, где оно могло бы зацепиться, зацепиться и прорасти.
А затем, покружив над оставленным зернышком, словно любуясь своей работой, ветерок из прошлого возвращался за новым зернышком.
Чтобы.
Взрастить.
Будущее.

===----===
Импы, сидевшие в одной из долин, что затеряна среди гор ждали. Один из них, которого избрала богиня, сейчас поднялся на вершину. На самый пик горы Архабат. Священного место, куда Велерия привела их народ. Дако из Вирвана, так звали воина, который отчаянно сражался за своих детей. За своих людей. За свой дом. Дако, которого не смогли покорить. Дако, который истекал кровью, но не встал на колени. Дако, окруженный, но не сломленный.
Говорят что его убили. Предательски. Один из его односельчан, которого прислали для переговоров. Ему обещали мир. Ему обещали свободу. Если он клякнет. Но Дако отказался. И тогда, воспользовавшись доверием Дако, предатель вогнал ему нож в спину.
Говорят, что Велерия приняла Дако в свои объятья. Но увидев его учесть, была так разгневана, что сотрясалась земля. Тогда богиня вернула Дако в мир живых, собрала верных и отважных и унесла прочь. От предателей. От нечисти. От крови и насилия. Но лишь для того, чтобы собрать силы. Чтобы окрепнув, развязать такой пожар мести, в котором сгорит все. И лишь имя богини будет доноситься до ушей тех, кто выживет. С каждым дуновением ветра...
===----===

Сейгорд. Для кого то дом. А для многих могила. Тысячи лет можно осаждать высокие пики этого царства, но так и остаться у разбитого корыта. Кто бы не пытался вторгнуться в царство высоких шпилей, морозной свежести и темных пещер, все потерпят поражение. Наш долг говорить о сплоченности здесь, среди пиков Сейгорда, унесенные от руин прошлого. Наш народ разрывает ненависть. Братья и сестры. Голод. Бедность. Отчаяние - это памятники ушедшей эпохи. Мы восстановим то, что было утрачено. Мы возьмем то, что нам положено. Едва заслышав барабаны они будут выть о спасении. О пощаде. Но нам нету дела до желаний жертвы.  Мы не сеем. Мы не пашем. В нас нет жалости к другим. Ибо сила - вот что настоящая ценность в Сейгорде! Мы боевой клич на ветру. Мы сила гор. Мы Велирийские поверенные. И когда небо затянет грозовыми тучами войны, настанет наш час. Час кровавой жатвы. А когда все битвы будут окончены, останется лишь один народ, сильный достаточно, чтобы править миром. И я, Дако, первый из Даэдр, глашатай бога и вершитель обещая вам. МЫ БУДЕМ СТОЯТЬ НАД ТЕЛАМИ НАШИХ ВРАГОВ. ИБО ЗЕМЛЯ, СОТВОРЕННАЯ БОГИНЕЙ, ПРИНАДЛЕЖИТ НАМ.

Из слов Дако к своему народу. Книга истин, том первый.
===----===
В большом лагере, затерянном среди гор, кипела работа. Импы отчаянно трудились над тем, чтобы перенести весь провиант, который запасли охотники и собиратели, в пещеры верхних уровней. Другие занимались подготовкой пещер нижних уровней для комфортного обитания. Словно в муравейники всюду была беготня и труд. Кто-то немного отлынивал, кто-то трудился в поте лица, но все как один работали. Где-то в глубине пещер, еле слышно один из импов, перетягивая камни ближе к горячим источникам, напевал себе песенку:
В море крови надежд я хотел бы бродить,
По высоким горам прах надежд бередить.
Не сгину я в горах в лагере большом,
Настанет момент - я сожгу врага дом…
Неожиданно в темноте появилась высокая темная фигура и певец сразу замолк. Это был Фарук, один из "поверенных". Фарук не спеша подошел, к Ультуру, а именно так звали импа-певца, и протянул ему бурдюк с водой.
- Каждому только по одному глотку? Понял?
- Конечно, - ответил Ультур, после чего бегом бросился к другим, чтобы поделиться питьём.
Холодная родниковая вода. Что может быть лучше, когда ты работаешь в адской жаре рядом с кипятком? Сегодня Велирия была благосклонная к горному народу. Никто не погиб под завалом. Или от переутомления. А еще, совсем скоро, под самое утро рабочие выйдут на свежий воздух. Мороз и открытое небо, вот о чем мечтали рабочие, пока продолжали трудится. Но их труд будет вознагражден. Ибо все импы скованные одной цепью и связаны одной целью. Кровавая жатва впереди. А перед ней еще много дней пути и истязаний. Но импы будут готовы. Как никто. И никогда.
===----===

...Мироздание сморщилось и чихнуло...

Шааргисхам пребывал в небесных чертогах, что лежат на границе небытия и сущего, и смотрел на то, как меняется раскинувшееся перед его взором мироздание. Те, что пришли в мир до него, упорно трудились, преобразовывай всё то, что было в их власти, наполняя мировую сферу новой материей, и направляя ток времён. Но по мере того, как бытие обрело плоть, а время научилось измерять своё течение, Ось Мира, что поддерживала сущее, стала замедлять своё вращение, угрожая, в необозримом даже для богов будущем, остановить свой ход, избыв время, и погрузив сущее в стасис смерти. Ибо Малые, что пришли в мир вслед за первыми богами стали обособляться одни от других, стремясь укрыться внутри себя и своего пространства, и не желая открыть сердца свои для всего разнообразия того, что их окружает. Тогда Шааргисхам ступил на мировую ось, и сошёл по ней на твердь земную. Бескрайняя степь открылась перед ним. Бескрайняя, и пустая. И лишь звёзды на небесной тверди, и тени тысячи дорог, что в грядущем пролягут здесь, открыты были его взору. Облекшись плотью, Шааргисхам направил стопы свои вперёд, без устали меряя шагами великую степь, и постигая столь привычное для смертных, и непривычное для него, чувство мягкой опоры, что давала земля ногам смертных.

Однажды, Шааргисхам увидел, обретённым своим зрением смертного, ярко пылающий в подзвёздной ночи огонь, разведённый на холме, и направил поступь свою к нему. И встретил он возле костра одинокого странника, что готовился погрузиться в мир снов.
- Приветствую тебя, страник. - Сказал Шааргисхам. - Разрешишь ли отдохнуть и согреться возле твоего костра?
- Что-ж, незнакомец. Пламя костра не станет тусклее, а тепла его достанет нам обоим. - ответил немолодой уже, но всё ещё сильный и крепкий доимор, чьи глаза были темны, а волосы обильно осееребряны сединой. - Если ты голоден, у меня есть немного хлеба и вяленого мяса, и я готов разделить их с тобой.
- Благодарю. У меня в котомке найдётся бурдюк с пивом, и голова бураного сыра. Полагаю если мы разделим промеж собой то, что имеем, каждый из нас лишь обретёт. - Улыбнувшись сказал Шааргисхам, протягивая собеседнику потёртый от времени, но прочный мех, полный пенного напитка, что возвышает душу и веселит сердце.
Когда же трапеза была закончена, Шааргисхам продолжил: - Не позволишь ли, странник, поинтересоваться у тебя, как ты оказался в этих краях? Наверняка ты прошёл не мало земель, и тебе есть что рассказать. Я же, стал странствовать лишь недавно, и мог бы научиться чему-то из твоих рассказов.
- От чего нет? - Задумавшись ненадолго ответил его собеседник. - Не так уж и плохо немного поговорить перед сном. Случайная встреча, общая трапеза, и разговоры с тем, кого ты видишь впервые, и с кем вряд ли ещё когда-нибудь встретишься. Думаю, даже через тысячу лет люди будут находить что-то притягательное в таком времяпрепровождении.
- Как я могу называть тебя?
- Можешь называть меня Номад.
- Кочевник? - Удивился Шааргисхам, заметив в отсвете костра лукавый отблеск, промелькнувший в глазах сидящего напротив. - Что-ж. Имя ничем не лучше, и не хуже других. И из каких же ты краёв, Номад?
- Я родился далеко отсюда, на юго-востоке. На берегу океана. Там было небольшое селение моего племени, однако я рано покинул его, и не знаю, стоит ли они по сей день.
- Почему же ты покинул его?
- На это не так-то и просто ответить. Вернее, ответ на твой вопрос не так уж легко обречь в слова. Искал лучшей жизни, наверное. Более обильной, более сытной, более разнообразной.
- Неужели за все эти годы тебе так и не удалось найти её?
Собеседник Шааргисхама вновь ухмыльнулся, и ответил: - Почему не удалось? Я прошёл этот континент из конца в конец много раз, я видел множество народов, и много где останавливался надолго, обрастая бытом, достатком и благополучием.
- Тогда почему ты сейчас здесь, в степи, сидишь у одинокого костра, а не отдыхаешь после ужина в просторном и богатом доме, в окружении красивых женщин, и сильных сыновей?
- Женщины? У меня было не мало женщин. Скромных, трудолюбивых, и покладистых, равно как и непокорных, прекрасных и необузданных в страсти. Да и сыновей у меня хватает. Возможно я даже знаю не обо всех. Но видишь ли, каждый раз, когда я останавливался, через какое-то время дороги снова звали меня. Я был молод и силён. Я хотел ещё больше богатства, ещё более сытой жизни, ещё более просторного дома…
- Значит сейчас ты снова в поиске?
- Нет. Сейчас я обрёл всё, что искал. Оглянись вокруг, незнакомец! Какой ещё дом может сравниться по размерам с бескрайним простором вокруг? Крыша какого дворца, пусть даже дворца самого могущественного из владык земных, может быть выше и прекраснее неба?
- А как же богатства, как же сытая жизнь?
- Богатства? Что они, жалкие изделия смертных, рядом с теми величественными чудесами, что создали боги? Разве может сравниться ничтожно малый сверкающий камень с величественным, покрытым вечными снегами горным пиком? Разве может отделанный бронзой и медью боевой рог заглушить рокот небесного грома, или водопада? Разве может поле, поливаемое потом сотни рабов, принести плодов, и прокормить стад больше, чем Великая Степь? Нет, незнакомец. Все богатства мира лежат у моих ног, и пред ними ничто всё тленное, что создано руками человеческими. С этого холма открываются сотни дорог, и каждая из них ведёт к чему-то более величественному, чем простой смертный способен постичь. Я нашёл свою лучшую жизнь, и до тех пор, пока держат меня ноги, я продолжу жить дорогой.
- Но ты ведь уже не молод. Неужели ты не боишься хищных зверей, недоброго места, или гнева стихий? Неужели в жизни ты встречал лишь добрых людей, что готовы были всегда помочь тебе.
- Конечно же нет. Однако и зверь, и злой человек тоже часть бытия, и если боги создали их, значит это делалось ради чего-то. Возможно, как испытание. А, быть может, и как урок. Кто из смертных способен постичь помыслы высших сил? Что же до меня, то в своей жизни я видел всякое. И плохого было не меньше чем хорошего. Однако до сих пор боги хранили меня, и я надеюсь что так будет и впредь.
- Мудрые слова. Ты развлёк меня своим рассказом, а потому позволь одарить тебя за это. Я вижу, что у тебя нет посоха, что мог бы послужить опорой и защитой в пути. Возьми мой. Я скоро окажусь неподалёку от лесов, и сделаю себе новый. Ты же, как я вижу, хочешь направиться дальше в степь. Пусть этот посох послужит тебе так же, как до сего момента служил мне. Спасибо тебе, Номад, за трапезу, беседу и тепло огня. Мне же пора идти дальше, ибо я ещё не прошёл всеми путями земными подобно тебе. Прощай. - Ответил Шааргисзам тому, кто на тысячи лет останется в памяти народов как Номад Лонфа-Хиф, после чего повернулся на встречу разгорающемуся рассвету, и, возвысив голос, произнёс:

- Внемлите мне, земля и небо, ибо я, Шааргисхам, изрекаю миру первый из заветов моих!

Дороги священны. Да будет благословен всякий отважный, что оставит единое место своё ради бесконечного множества мира, и да пребудет с ним моё покровительство. Гнев же мой падёт на всякого, кто причинит зло ступившему на дорогу, или откажет таковому в помощи. Дороги священны. И кто за жизнь свою пройдёт тысячу дорог и тысячу городов, не нарушив заветов моих, да обретёт великую мудрость и славу, и сам я сойду с троп небесных на землю, дабы омыть от пыли бренного мира ноги его, и поднести ему чашу с водами истоков небесных. Дороги священны.

- Услышьте меня, смертные и бессмертные, ибо я, Шааргисхам, говорю вам второй из заветов моих!

Благословенны будь дающие и принимающие. Да пребудет милость моя защита над всяким, что живёт не одними лишь трудами своими, но разделяет их с иными окружающими его, и в равной степени принимает от них плоды рук их. Ибо несовершенен мир земной, и нет в нём места единого, где бы вдосталь было всего, что было сотворено во дни изначальные. Мне же угодно, чтобы дети мои, те, кто слышит зов мой, причастились от каждого, что есть под небом, и вобрали в себя каждую частицу мира. Угодно мне так же, чтобы дети мои, те, кто слышит зов мой, не закрывали сердца свои для мира, ради одной лишь малой частицы его. Ибо лишь силой перемен вращаются оси земные и небесные, и лишь движение их хранит мир от смертного покоя. А потому благословенны будь дающие и принимающие, и да пребудет покровительство моё над ними и имуществом их, доколе разделяют они промеж собой труды свои по справедливости, без обмана и раздоров.

И говорю вам, народы, я, Шааргисхам, придите! Придите вы все, кто слышит голос мой, в место о котором я укажу вам! Придите под руку мою, и будет благословен путь ваш отныне и навеки! Придите!

*****

Поколение 187 от первого пламени (Раш)
316 год от нисхождения первого (импы)
Предгорья. Спорная территория.

Они пришли на рассвете. Спустились с гор незамеченными. Они выделили фермомоны из тел убитых при последних столкновений Раш, поэтому остались незамеченными для нюха часовых. Вначале было тихо. Потом протрубил рог. Они шли открыто. Парламентёры – так называли себя эти странные серые. Они пришли заключить перемирие. И были закономерно атакованы. Раш не терпели наивности и слабости. Но они и не были слабы, импы были готовы, они знали, что всё начнётся с атаки, они были готовы с самого начала. Поэтому-то впереди и шли щитоносцы. Утро в горах было на удивление тихим и спокойным. Ничто не могло этого нарушить, даже яростное столкновение между давними врагами – детьми глины, импами, и чудовищными порождениями эксперимента Бога, Раш. Тридцать первая попытка переговоров вновь окончилась кровавой бойней. Аватар бог наблюдал за этим с лёгким раздражением, порой порыкивая от негодования и удивления. При создании Раш явно нужно было снизить градус их агрессивности. Но были и плюсы в этих попытках переговоров. Некоторые племена кровожадных существ всё же согласились сотрудничать. И, как оказалось, у них были просто невероятные познания в медицине, пусть не систематизированные и плохо подходящие для импов, но давших им сильный толчок в исследовании этой науки. Постепенно, раз за разом, всё больше и больше жителей предгорий, с обоих сторон конфликта, начали склоняться к мысли, что заключить мир и сотрудничество – хорошая идея.

Тридцать вторая экспедиция в отличии от двадцати шести предыдущих отправились в экспедицию не вооружённым отрядом, а праздничной процессией. Они не ждали нападения со стороны раш, так как пятью днями ранее между вождями центрального племени раш и баронами кланов импов состоялись переговоры, во время которых наконец был составлен договор о мире, по которому импы должны будут платить дань на протяжении следующих 22 поколений раш, свободно пропускать их по своей территории и поделиться частью своих технологий, а взамен раш обязуются не нападать на объединение кланов, помогать им в обороне собственных земель, делить с ними все радости и невзгоды, а так же налаживают стабильную торговлю.

*****

Поколение 209 от первого пламени (Раш)
383 год от нисхождения первого (импы)
Предгорья. Великий Союз Ксинг. Границы Раш-Мор и Имп-ерии. Пасмурный Сильхид - единая столица Федерации.

Сегодня в городе вновь были столкновения сторонников возобновления дани и имп-ериалистами. Как всегда, и те и другие были подавлены стражами, подоспевшими на место происшествия достаточно быстро, так как столкновения как всегда протекали у храма великих начал. Без жертв в этот раз, как не странно, обошлось. Зачинщиками были печально известный брат Шерхид, жрец кривой луны, признающий лишь старое течении религии, поддерживающий истребление неверных и всех не-раш, и брат Джурий, служитель подгорного отца, как обычно перепивший тыквенного настоя перед вечерним постом. Он и спровоцировал кровавое столкновение. Теперь разбирательством занимается совет Баронов. Против этого выступают практически все сторонники Шерхида, считая, что «вольный раш не на столько сильно опустился, чтобы быть судимым имп-ериалистическими вождями» (*конец цитаты*). Это возвыла массовые беспорядки, которые, удалось успокоить только к утру, с помощью весомого слова подгорного отца и жрецов кривой луны.

Столь бурная реакция, возможно, была вызвана общим напряжением жителей города, слышавших, что недалеко от Виррейма, жрецы кривой луны пытаются вывести разумных «проклятых», омывая ущербных раш в «водах мёртвого света» и кормя их мясом чудовищ. После этого они убивают всех монстров, а разумных заставляют спариваться со здоровыми, в редких случаях так же разумными «проклятыми» самками, для получения ужасающего потомства. Это настораживает и пугает, особенно раш, они опасаются стать слабыми, по сравнениями с выращенными в тайных храмах чудовищами. Разумными чудовищами. Похожий страх порой посещает и импов, хотя они чаще задумываются о боеспособности новой жизни. Тяжёлая судьба научила их быть готовыми ко многому. Возможно именно поэтому, после известий о выращивании неестественных тварей, практически всё взрослое серокожее население Сильхида начало носить под одеждой оружие и обереги подгорного отца.