WtA: Волчья охота | ходы игроков | Дороги Вермонта совершенно безопасны... (Ингрэм, Табита)

Ингрэм осторожно обошел вокруг странного дома, пытаясь сообразить, какие эмоции могли создать такой образ. Из наставлений теургов в септе он уяснил, что вещи в Умбре принимают определенный вид под давлением эмоций и образа жизни людей. Свалка в реальности порождала свалку в Умбре. Дом жестокого человека отражал его природу - и привлекал бейнов. Этих, к сожалению, поблизости не было. Метис разочарованно вздохнул - будь тут хоть какая-то опасность, было бы проще и интереснее. Толстые стены, узкие окна.. значит, что хозяин чего-то боится? Прячет что-то? Или очень надежный и за ним как за каменной стеной? Тогда почему от грядок и сарая пахнет тухлятиной? Хозяин - надежный человек, который не любит выносить мусор? Оборотень поежился. Лучше бы это было не так. Чувствительно обоняние гару протестовало против замкнутых помещений с сильными и резкими запахами.

Только запахов бояться - в Малфеас не врываться. Ингрэм трусцой пробежал сквозь участок на другую сторону от дороги и, найдя подходящую ложбину, спустился в нее. Выглянув в реальность, чтобы убедиться, что вокруг никого, оборотень сначала вернулся в свою обычную форму, а затем перекинулся в человеческую, и только после этого протиснулся в мир людей целиком. На этой стороне юноша поднялся на ноги, отряхивая штаны, потянулся, разминая плечи, и пошел вверх по склону в сторону заднего двора дома. От околицы он помахал рукой в окна и громко крикнул:

- Эй! Шерман! Выходи гулять!

Не дожидаясь ответа, парень толкнул калитку и зашел на задний двор с таким выражением лица, будто каждый день тут ходил. Ну ,по крайней мере, Ингрэм был уверен, что делает именно такое лицо, хотя он и продолжал озираться по сторонам, чтобы не проглядеть возможную опасность.

- Э-эй! - повторил оборотень, приближаясь к дому, - Ты там спишь, что ли?!

Долина между невысоких пологих гор, в которой располагался городок, не располагала к прямоугольной застройке, особенно на ползущих вверх по склону окраинах. Позади участка склон делался отвесней, обильно росли кусты и деревья. Словом, подобраться сзади для лесного существа не представляло особой проблемы. И не только для него - стоило вынырнуть из Умбры, как обнаружилась узенькая, но отчетливая тропка, да и низкие ветки кое-где были подрезаны. Словом, то, то, что со стороны казалось безнадежной чащей, на деле было вполне проходимым. Судя по высоте среза веток - для вполне взрослого человека. Сам дом в Бодрствующем Мире мало чем отличался от прочих.

Забор, на вид глухой и аккуратно выбеленный со стороны двора, также оказался с секретом - сзади к нему были составлены, как ступеньки несколько бревнышек, создавая перелаз. Для молодого воина такая преграда проблемы не составляла. Задний двор был чрезвычайно аккуратен, нигде ни соринки, несколько аккуратных грядок, ничего декоративного - ни цветочка, ни украшения, только старое кресло под козырьком. Из дома доносились звуки разговора. Хотя, скорее, монолога - по-старчески надтреснутый голос звучал недовольно и язвительно, будто поучал или ругал.
Невинная, казалось бы, хотя и не совсем соответствующая возрасту реплика аруна произвела эффект зажженного бикфордова шнура. Из дома донесся звук, здорово похожий на оплеуху, затем тяжелые шаги, и на пороге выходящих на задний двор кухонных дверей показался пожилой подтянутый и очень, очень аккуратный мужчина с охотничьим ружьем наперевес. Судя по поредевшим, но тщательно расчесанным волосам и безупречной выбритости (в собственном доме, с утра), едва ли в его доме когда-либо скапливался мусор. Ружье держал сноровисто, палец на спусковом крючке, но несмотря на явную злость, готовности выстрелить в его взгляде не читалось.
- Ты что здесь делаешь и кто вообще такой? Убирайся с моей собственности, псих!
За спиной мужчины кто-то маячил, но рассмотреть его через дверной проем не получалось.

Когда задняя дверь резко распахнулась и на пороге появился вооруженный мужчина, инстинктивной реакцией Ингрэма было припасть к земле на все четыре конечности, броситься в сторону, срезая угол обстрела, и прыгнуть на противника из-под плоскости его зрения, снижая риск поймать шальную дробь... Подавить рефлекс пришлось с почти физической болью, юноша напрягся всеми мышцами, прежде чем заставить себя расслабиться и поднять руки вверх перед собой, будто сдается.

- Я друг Шермана, мистер Мозес! - Смешное имя хозяина дома быстро всплыло в памяти оборотня, - Мы договорились встретиться, но он не пришел... и я решил проведать его... Вы разве не помните меня?

О том, что вех друзей своего сына в маленьком городе отец может знать не то что в лицо, а поименно, Ингрэм подумал слишком поздно, но отступать было уже некуда - не бежать же от старика с двустволкой. Засмеют потом. Поэтому парень сделал единственно казавшееся ему разумным действие - замер на месте с самой миролюбивой рожей, на которую был способен, пытаясь одновременно разглядеть происходящее в доме.

Ну, кому-то более опытному в делах людей было бы заметно, что Ингрэм здорово выделяется и по типу внешности, и по одежде. Кроме того, в городишке с населением в три тысячи душ совершенно незнакомого человека встретить было проблематично. Хотя далеко не все всех знали по имени, но в лицо узнавали и уж точно связывали с какими-то знакомыми или каким-то делом. Старик (он был довольно стар для отца ровесника Ингрэма. Ну для ровесника внешнего вида Ингрэма), от вопроса изрядно ошалел.
- Впервые вижу тебя, бесстыдная рожа! Шерман, а ну поди сюда! Ты знаешь этого типа? - старый зануда отступил вбок, давая появится новому лицу... Ну, не такому уж и новому. Высокий, крепкий, хоть и чуть полноватый парень с не особо умным вообще - а уж сейчас и вовсе осоловевшим - лицом. Неповоротливый гамма из стаи, с которой арун столкнулся этим утром. Правда, по парню и не скажешь,что предыдущая встреча была всего пару часов назад - выглядит поникшим, подавленным. Ингрэма, по крайней мере, узнал с заметным усилием и узнавание почти не было окрашено эмоциями. А, ну этот, который утром моего приятеля отдубасил. Впрочем, затем по округлому лицу пробежала, как рябь по воде, тень какой-то мысли...
- Нет, я его не знаю. То есть, видел вроде его утром на главной улице, но не знаю, кто такой. Еще перед тем, как начали искать воровку.

Между тем с самим оборотнем его чувства играли странную шутку. Он видел и слышал, что происходит, но в то же время в его ушах раздалось какое-то гудение, прерываемое резкими, щелкающими, заканчивающиеся чавканьем звуками. Как удар толстого хлыста. Двери сарайчика сбоку, очевидно, аккуратно закрытые, вдруг растворились, и из темноты за дверью что-то тянулось, перебирало обрывки воспоминаний, шевелило старые страхи...
Губ Фенрира вдруг коснулся холод, тут же расплывшийся водой. Еще несколько снежинок пронесло под углом, будто отголоски злой метели. Раздалось низкое, угрожающее рычание Фреды, затем короткое предупреждение:
- Он почти оседлал мальчика!

Кругом снова было ясное, теплое летнее утро.

- Ах ты, ворюга! Отеля им, вишь, мало было. решили еще честных граждан обокрасть! Стой и не смей двинуться! Шерман, что застыл, ступай звони шерифу, пускай оторвет свою жирную жопу от кресла, за что мы чертовы налоги платим!
Шерман с отсутствующим видом кивнул, и подался назад, в кухню. Зрение Ингрэма вновь сместилось, в черно-белом зрении волчицы он видел, вместо того, чтобы звонить, он взял со стола строительный молоток.молоток, и только затем снял трубку.
- Это Шерман питфлауэр. К нам забрался какой-то вор, дед его держит под прицелом, приезжайте скорее. Стойте! Там что-то случилось!
И Шерман быстро пошел к задней двери...

- Вот гаденыш! - искренне расстроился Ингрэм, когда Шерман его "не узнал", - Надо было и тебе нос разбить, точно бы запомнил!

Парень собирался было ответить что-то, но внезапное предупреждение Фреды заставило его позабыть о досаде. Она, конечно, могла бы говорить попроще, но сейчас ахрун был уверен, что понял своего духа-хранителя верно. Что-то, кто-то, возможно, бейн, собирался помутить рассудок этому Шерману. Кто именно, как именно, все эти вопросы могли подождать - когда пришло время действовать, ахрун не думал о деталях, причинах и переплетениях событий. Он видел цель, понимал задачу и делал то, что было нужно делать.

Старший Питфлауэр сместился в бок, давая внуку пройти к дверям, одновременно с этим оставляя слепым сектор обстрела. Дуло дробовика кильнуло вниз и это было все, что требовалось метису, чтобы начать действовать. Ярость вспыхнула в глазах оборотня и он метнулся по косой дуге, позволяя бешеной энергии Луны подхватить себя и метнуть вперед. Перекатившись по газону, Ингрем вынырнул рядом с Мозесом, не оставляя тому пространства чтобы повернуть ствол винтовки, и раскрытой ладонью ударил снизу вверх, блокируя оружие от дальнейшей стрельбы. Сжав пальцы на деревянном ложе, Ингрем дернул Мозеса на себя, оттирая его от крыльца, и сам занял дверной проем, чтобы встретить приближающегося Шермана.

Казалось бы, парень в яркой одежде туриста находится под прицелом грозного огнестрельного оружия, великого уравнителя, и не должен пытаться рыпаться, разве что если ему надоело жить со всеми руками и ногами... к сожалению, воспитанный в стороне от человеческого общества метис, был просто не в курсе дела. Движением столь быстрым, что уместилось в моргание старика, Ингрэм оказался вплотную к грозному патриарху Питфлауэров, а рука оборотня намертво вцепилась в оружие, развернуть которое к кому-то, стоящему так близко было в любом случае нереально.
В лице старика не читалось страха - скорее его перекосило от злобы, и он дернул оружие на себя, пытаясь вырвать ствол или влепить в наглеца прикладом....

- Слушай меня, если хочешь хочешь жить, - Ингрэм вложил в эту фразу все свое убеждение, рассчитывая, что ярости в голосе будет достаточно, чтобы заставить старика внять словам оборотня, - Шерман не в себе и сейчас проломит тебе голову, если я не вмешаюсь.

- Шерман! - Крикнул оборотень, оборачиваясь к дверному проему, - Брось молоток! А то будет как утром!

По правде, парень не был уверен, что именно делать в сложившейся ситуации. Он продолжал держать прижимать бок ружья к себе, не отпуская Мозеса, заслоняя его собой от возможного нападения, но на этом фантазия ахруна заканчивалась. Он не понимал, откуда именно исходила угроза, и как ей противостоять. Это злило, и оборотень тихо зарычал, мысленно обратившись к духу-предку: "Где он, ты видишь его? Что это такое?"

Понимание пришло к оборотню в виде образов, а не слов. Он почувствовал, как чувствовала его наставница, присутствие враждебного духа. Даже без сверхъестественного чутья было понятно, что дух - бейн, который запустил свои щупальца в младшего Питфлауэра. Изначальный план Ингрэма дождаться развития событий рушился на глазах - исход этих событий был понятен. Если промедлить, прождать слишком долго, то дороги назад уже не будет.

- Прости, папаша, - без особого раскаяния в голосе проговорил парень, легонько надавливая пальцами на запястье сжимающего винтовку Мозеса. Этого давления было достаточно, чтобы скрытая в прикосновении сила воздуха придавила старика к земле, подкосив его как осинку.

Ахрун отбросил ружье в сторону и развернулся всем корпусом к дверному проему, где уже замаячил силуэт Шермана. Едва тот показался на крыльце, Ингрэм бросился на молодого человека. Образцовый плечевой силовой прием толкнул Шермана обратно внутрь дома и впечатал в стену коридора, а вложенная в удар сила Дара гарантировала, что и этот противник распластается на земле. В этот раз оборотень не скупился на силу удара - будет Шерману урок на будущее, но задерживаться, чтобы проверить состояние юноши времени не было. Счет шел на секунду, поэтому сбив противника с ног, Ингрэм нырнул за первый уже угол.

Крохотная кухня с занавешенным шторами окном скрывала метиса от обоих Питфлауэров и оборотень, поймав свое отражение в натертом до блеска пузатом боку металлического чайника на плите, с разбега запрыгнул в него, пробив преграду и снова оказавшись на той стороне. Потратив секунду, чтобы перевести дыхание, Игнрэм с выдохом скользнув в естественную форму и выпрямился во весь рост, подпирая плечами потолок умбральной кухни.

Наконец-то. Битва.

Адреналин захлестнул ахруна, кружа голову, заставляя пританцовывать на месте от нетерпения. Вся фрустрация этого длинного дня, едва перевалившего за середины, растворилась в бурлящем чувстве предвкушения. Все, что оборотень испытывал до этого превратилось в одно стремление - рвать и метать. Потолок кухни затрещал под тяжестью давящей на него туши. Кринос зарычал во все горло, вложив в голос накопившиеся чувства. Пусть бейн знает, что он, Ингрэм из Племени Фенрира, пришел по его шкуру. Пусть готовится к драке, потому что это все равно не поможет ему. ЗАтем оборотень припал на все четыре лапы и, резко оттолкнувшись от пола, прыжками бросился вглубь дома на поиски врага.

Выражение лица старика было трудно описать, оно будто бы не поспевало за сменой эмоций. Он был испуган скоростью и силой туриста, на мгновение в глазах мелькнуло.. узнавание?, затем недоверие попыталось просочиться, но Ингрэм уже двигался. Двигался в танце, простом, как бокс-степ и сложном, как вальс-редова. Крупный и медлительный Шерман метеоритом впечатался в стену, да так и остался возле нее, оглушенный.
Ингрэма на этой стороне уже не было.
Дом был старым, дом шептал, пытался не пускать. говорил, что лучше оставаться внутри. Те, снаружи смотрят. Перешептываются. Заглядывают. Внутри лучше. Здесь все знакомо, здесь безопасно. Не надо никуда ходить, не надо говорить с чужими, им вообще здесь не рады....

Впрочем, не с силами дома было удерживать внутри Фенрира, который уже чуял направление. Наружу. Назад к сарайчику.

Дверь была полуоткрыта, и за ней царила густая тень. Эта тень ждала, пугала... пыталась пугать. Однако, заунывный вой Фреды, кажется, нервировал то, что внутри, и дверь с омерзительным визгливым скрипом распахнулась... Высохшая, похожая на мумию старуха в струящемся легком муслиновом платье и со свисающим с руки заскорузлым кожаным ремнем сделала шаг наружу. В воздухе поплыл приятный, смутно знакомый цветочный аромат, а лицо духа смутно напоминала женскую версию старшего Питфлауэра. Фигура что-то шелестела, не переставая вела сама с собой внутренний монолог, и вдруг он стал нарастать, срываясь на почти крик.

Воспитатели Ингрэма старались привить щенку знание о мире оборотней, выходившее за границы того, как и какую кость лучше ломать в каждой ситуации. Хотя метис проявлял наибольшие успехи именно на тренировочных площадках, его наставники не забыли рассказывать о духах, сакральной связи оборотней с миром, о истории нации. Тот впитывал информацию как губка, ведь кроме рассказов старейшин единственным окном юноши в большой мир была коллекция дисков с разномастными фильмами и старый двд-проигрыватель. Поэтому он волей-неволей слушал легенды, вникал в тонкости отношений разных частей мира и считал себя если не специалистом в таких вопросах то, по крайней мере, не полным дилетантом.

Однако, стоило только завязаться драке, как весь лоск мистицизма тут же слетел, уступив место экономичной логике боя. Ингрэм регистрировал запахи, ощущения и эмоции, но из символизм и значение терялись в на фоне базового просчета опасностей, который занимал все внимание ахруна. Возможно, после боя, если он останется жив, если запомнит детали, тогда у Ингрэма было бы время подумать о том, что значили эти ощущения, почему дух был похож на Мозеса и что за блеск узнавания был в глазах старика. Но сейчас это были всего лишь крошечные точки мыслей, уступившие место доведенным до уровня инстинктов боевым навыкам.

Духи были выносливы, их сущность мало уязвима к повреждениям, силы разрушительны. Но они были медлительны и не могли поспеть за гару. В идеальной ситуации нападать на бейна нужно было стаей, используя преимущество в скорости для максимального эффекта, но приходилось довольствоваться тем, что есть и постараться обезвредить духа быстрее, чем полный ярости крик разорвет в клочки умбральную плоть оборотня.

Черный кринос зарычал, наполняя лапы яростью. Когти оборотня покрылись крошечными крючками и зазубринами, приобретя стеклянный отлив. Будет больно, но первый удар был самым важным. Нанести его точно, и бой станет значительно проще...
Ингрэм прыгнул на бейна, стремясь вонзить когти в плечи или грудь духа, тут же отскочил назад, переходя в более подвижную форму хиспо, и набросился на врага по новой, целясь клыками в горло врага.

Черная махина Криноса, сорвавшись с места, рванула навстречу непривычной к такому с собой обращению женщине. У той было выражение недоверчивости, готовой сорваться в гнев. Не дать, не взять, строгая учительница, уверенная в своем превосходстве над младшекласниками, которую ни с того, ни сего семилетка послал по матери. Однако выражение это было очень мимолетным. Ингрэм, с упоением отвлекшись от всех сложностей полосовал когтями и рвал клыками, дорвавшись до врага. Дрогнул, но выдал в ответ вопль, в котором слились все звуки мела по доске, визгливых окриков и уязвляющей ругани...

Крик ударил по ушам до крови. Хиспо припал к земле, мотая мордой, как будто мог вытряхнуть из ушей стоящий в них звон и забившую все вату. Собственное рычание оборотень не услышал - почувствовал вибрацией в груди. Враг еще здесь. Боль будет потом. Сейчас - забыть о ней. Подобрать под себя лапы, спружинить и бросить в горло твари, заставить ее захлебнуться кровью или чем там истекают духи, чтобы больше не смогла кричать.

На длинном, перманентно недовольном лице духа читались не столько боль или страх, сколько недоверие. Впрочем, когти и клыки оборотня оставляли в туманной субстанции, из которой было соткано тело духа, изрядные дыры.
- Неблагодарное отродье! - взвизгнула карга, - Я научу тебя порядку!
и попыталась полоснуть по Ингрэму своим ремнем..

Загнав боль на задворки рассудка, Ингрэм перестал чувствовать что-либо вообще. Он слышал свист ремня, но не замечал, достигают ли удары цели. Все внимание метиса было сосредоточено на медленном танце смерти. Медленным по меркам оборотня, конечно - стремительные прыжки, которым хиспо перемещался вокруг духа, резкие выпады и щелчки клыков, каждое движение было молниеносным, экономичным, быстрым, но для ахруна, привыкшего действовать в бою на волне ярости, сжимая время до миллисекунд, затяжная драка казалось вяло тянущимся марафоном.

Еще один прыжок в сторону. Свист ремня. Прыжок вперед.

Оборотня успокаивало то, что время на его стороне. С каждым ударом, с каждым укусом бейн становился слабее и слабее. Еще немного, и от него ничего не останется.

Летели клочья муслина, в воздухе пронзительно, до головной боли пахло лавандой, а энергия. кровь сущности духа, разлеталась под ударами оборотня облачками розоватой пыли. И вот клыки аруна уже смыкаются на пустоте, лишь в ушах звенит пронизительный, полный возмущения голос:
- Это все для твоей пользы!

Тень заднего дворика строгого дома чуть изменилась, когда отзвучал последний крик. Покачивались над забором ветви, прошелестел ветер и только тогда вдруг стало ясно, как чинно все было до сих пор. Дверь пристройки с ржавым скрипом покачивалась на петлях... но пустота за ней более не была угрожающей - просто сарайчик полный старых инструментов и мешков с картошкой.

Эхо крика духа все еще стояло в ушах хиспо, который еще некоторое время хватал пастью воздух, ловя, как снежинки на язык, клочки духа. Ингрэм не был теургом, чтобы провести правильный ритуал очищения, но он мог хотя бы таким образом попытаться решить беду семейства Шермана - поглотить все оставшиеся вокруг эманации духа, чтобы если бы он и смог перевоплотиться, произошло бы это нескоро.

Только когда режущие по ушам вопли духа окончательно стихли, а воздух вокруг стал кристально чистым, метис вернулся в свою естественную форму и позволил себе долгий, громкий вой торжества. Может, победа над бейном и была мелкой, недостаточной для празднования, но сейчас Ингрэму было все равно. Все его нутро дрожало от возбуждения, душа пела и эта песнь требовала выхода наружу - в самой простой, самой естественной для оборотня форме - воя, на пределе силы легких, который как будто кричал: "Гайа, узри меня!"

Очень по-взрослому.

Ворчливый голос Фреды вернул метиса к здесь и сейчас, но не стер улыбки с губ.

- Не ругай меня, - проговорил Ингрэм вслух, принимая человеческий облик. Он продолжал дышать полной грудью, вдыхая казавшийся таким свежий воздух, - А то станешь как эта карга. А еще успею стать старым и скучным, не переживай.

Предок, конечно, была права. Рано радоваться, когда дело только начато. Как минимум, нужно было проследить, что эта странная тетка не вернется снова стараниями жителей дома. Только вот как бы это сделать так, чтобы не открутить никому голову. Ну, раньше времени. Будь метис теургом или хотя бы рагабашем, он бы точно знал что делать, но Ингрэму придется импровизировать.

Выпрямившись во весь рост, оборотень размял плечи, обернулся к дому и выглянул в физический мир сквозь преграду. Прежде, чем возвращаться к Питфлауэрам, стоило убедиться, что шериф занят чудаками с фермы, а не выясняет кто тут вломился в дом честного горожанина. Оторвав взгляд от монохромной картинки реального двора дома, Ингрэм закрыл дверь в сарай, чтобы не скрипела на ветру, и бодрым шагом направился в дом. Боли метис все еще не чувствовал, действие дара не успело завершиться, поэтому о том, что бейн мог его ранить, оборотень даже не задумывался.

Оказавшись в гостиной, ахрун подошел к старому зеркалу и выцветшей и пошедшей трещинами краской рамы, коснулся мутного стекла и нырнул на физическую сторону мира. Конечно, исчез он в кухне, а появился в гостиной, но метис рассчитывал, что эта мелочь ускользнет от внимания смертных. Тем более, он не собирался давать им возможности опомниться - оборотень прыжинящим шагом вынырнул из коридора на заднее крыльцо, бросил взгляд на еще не пришедшего в себя Шермана, а затем - на поднимавшегося с земли старшего Питфлауэра. Похоже, вся схватка в Умбре заняла считанные секунды, и смертные даже не успели опомниться от короткой стычки.

- Полегче бы ты был с парнем, - проговорил Ингрэм без всякого предисловия. В его голосе все еще слышались отголоски бушевавшей в бою ярости, и фразу вполне можно было истрактовать как угрозу, - А то в следующий раз меня рядом не будет. Сгубишь пацана. Мы должны заботиться о своих потомках, а не сжигать в огне своих пороков.

Метис не был полностью уверен, что произошло в доме, но у него было ощущение, что он сумел сложить детали несложной мозаики, и чтобы не гадать, он решил дать свой голос Фреде, которая, кажется, понимала все лучше своего потомка. Из-за этого оборотень звучал неестественно, не так, как обычно разговаривал.

Закончив говорить, Ингрэм присел над Шерманом и потормошил его за плечо.

- Эй, очнись, - проговорил он уже своим голосом, - Девушка, Шерман, где девушка?

На последнюю фразу аруна могло показаться, что старика вот-вот хватит удар, всякой выражение стекло с его лица, только глаза выглядели живыми. Ранее взгляд выглядел выцветше-серым, а сейчас стал вдруг замтен яркий голубой взгляд, и взгляд этот вцепился в лицо Ингрэма, будто ища что-то. Ни на какие физические действия, впрочем, сил у грозного деда не осталось, он так и стоял привалившись к стене на своем безупречно аккуратном заднем дворе.

Будь здесь Табита, могла бы процитировать что-то из людских священных книг про время собирать камни. Время во время боя оборотней сжималась, вмещая события и впечатления в очень короткий промежуток, и теперь аруну пришлось приводить в чувство того, кого он вырубил едва минуту назад. Рука у Фенрира была тяжелой, так что теперь пришлось повозиться.

В конце концов хрупкие с точки зрения аруна пальцы хомида ухватились за нервные точки по обе стороны подбородка Шермана, вцепились и слегка дернули. Парень в резким то ли выдохом, то ли всхлипом, открыл глаза, тело дернулось, пытаясь отшвырнуть от себя незнакомца, без особого, впрочем, успеха. Несмотря на первую резкую реакцию после возвращения в сознание, парень казался по детски недоуменным, будто исчез какой-то элемент его существования, и мир стал выглядеть иначе.

- Аманда, - улыбка была мягкой, по детски беззащитной, - ее зовут Аманда.... Она у Тамсин, Тамсин Дафф. Тамси хорошая, не слушай их. Магия - это фигня, но Тамси не плохой человек. В особняке "Sea Bucktorn"*, там хороший чай....

- Молодец, - Без особой симпатии проговорил Ингрэм, легонько хлопнув Шермана по плечу, - Так держать.

Оборотень выпрямился и перевел взгляд с Шермана на Мозеса, потом посмотрел в сторону сарая, но как будто сквозь него, вспоминая произошедшие события. Время, сжавшееся до предела во время схватки, теперь разжималось пружиной, заполняя собой все свободное пространство. К метису возвращались ощущения, воспоминания, детали, на которые он не обращал внимания в запале. Сейчас они бесцеремонно вторгались в его голову, вставали перед глазами, требовали внимания. И говорящая фамилия семейства - навозные цветки среди города, полного ботанических названий. И странные взгляды и реакции Мозеса - кем же дед был на самом деле? И природа духа, который, похоже, владел не только Шерманом, но и стариком, питаясь как на подавленными эмоциями паренька, так и косностью родителя. В ноздри ударили воспоминания запахов Умбры, и Ингрэм тряхнул головой. Не время. Не сейчас. Надо двигаться дальше.

- Вот что, - проговорил ахрун, расправив плечи, - Вам выпал второй шанс. Не просрите его. Узнаю, что вернулись к старым делам, откручу голову. Я понятно объяснил?

Сверкнув глазами, оборотень зыркнул на обоих Питфлауэров, после чего, не дожидаясь ответа, решительным шагом пошел к забору на дворе, чтобы покинуть участок тем же образом, каким и попал на него. Ахрун ухватился за верхушку забора, подтянулся, но руки неожиданно отказались слушаться. Удивленно тряхнув головой, метис сконцентрировался и едва не перепрыгнул ограду с места, только опершись на колышек забора для видимости. Едва Ингрэм приземлился на той стороне, почувствовал резкое головкружение. Всего на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы едва не упасть с ног. Боль ударила в виски и метис тихонько зарычал, как будто мог напугать боль. Темнота в глазах отступила и метис откашлялся, сплюнув в траву несколько комком крови.

- Не выглядит слишком хорошо, - пробормотал парень себе под нос, утирая кровь с губ. В схватке он не чувствовал боли, но сейчас, когда действие даров прекратилось, тело выставило метису счет, и с процентами. Захотелось прилечь, свернуться калачиком и подремать пару часов, но Ингрэм мысленно дернул себя за подбородок, прямо как Шермана до того, и сосредоточился, - Аманда. У хорошей девушки Тамсин.

Что-то подсказывало оборотню, что не такие уж они и хорошие, эти девушки. Был только один способ проверить. То и дело морщась от головной боли, ахрун двинулся прочь от забора на поиски нужного адреса. На этот раз у него не было направлений, чтобы бежать по Умбре, но метис рассчитывал, что в небольшом городке сможет скоро отыскать и нужную улицу, и нужный дом. Времени до встречи с Табитой у него еще было хоть отбавляй. Наверное. Часов у парня не было, так что он мог только предполагать, что времени прошло немного, но раз его никто не искал, значит, все было в порядке. А потом он приведет на встречу эту Аманду.. или Тамсин? В общем, ту которую нужно. Или обеих, если не разберется. И тогда возможное опоздание уже и не будет ничего значить.
Мысли путались в голове метиса от начавшейся мигрени, но он продолжал целенаправленно искать нужный адрес, не обращая внимания на боль.

Возможно именно некоторая спутанность мыслей после боя привела к тому, что мозг аруна тасовал то немногое, что Ингрэм знал о городе. Или о населенных людьми пунктах вообще. Слово "особняк" не было незнакомым, но ассоциировалось скорей с жилищами некоторых из Серебряных Клыков. И, несмотря на скудный материал для сравнения стилей человеческих жилищ, что-то подсказывало Фенриру что особняки Клыков, мягко говоря, не вписываются в Хеброн, штат Вермонт. То есть, попросту говоря, торчали бы как... выделялись бы, словом. Однако память, вытянув из ассоциативного ряда слова "магия" и "фигня" (хотя арун был совсем не уверен в магичности фигни), вдруг вытряхнула воспоминание о доме, мимо которого он прошел сегодня. Дом стоял немного на отшибе, не в одном ряду с другими, был стареньким, но свежепокрашенным. И, главное, перед ним был не унылый ровно подстриженный газон, а дорожка к крыльцу вилась между торчащих камней и растущих купками цветов и небольших кустов. Внимание оборотня, собственно, и привлек запах - дикие розы, рута, пажитник, львиный зев, бордюр из крапивы... И да, запах облепихи, хотя и слабый, да и не с человеческим обонянием разобраться, но сам запах, используемый в притираниях, он знал. Для самого метиса это казалось нормальным - и дома, и в септах теурги часто заводили такие огородики или рассевали нужные растения просто по территории. Но возле человеческого жилья такого, вроде, обычно не росло....

Ноги практически сами привели парня к дому на отшибе, в основном потому, что он перестал думать о чем-либо другом. Знакомый запах трав, который метис почувствовал на подходе к "особняку", немного унял головную боль, которая пока что не думала проходить сама. Эффект был скорее психосоматический, нежели реальный - задиристый, как все ахруны, метис никогда не увиливал от вызова и, пока не научился драться, частенько оказывался в доме теурга для лечения. Каждый целительный ритуал сопровождался обязательной лекцией шамана о необходимости выбирать бой, в котором участвуешь, об ответственности и опасности шальных драк. Впрочем, выговоры влетали в одно метисье ухо и тут же вылетали из другого, поэтому не проходило и недели, как Ингрэм оказывался на том же самом месте, слушая ворчливые наставление теурга и вдыхая аромат целебных трав. Этот запах прочно ассоциировался у оборотня с безопасностью и покоем, так что почувствовав его снова, парень невольно ощутил как колотящие виски молоточки стихают, а голова проясняется.

Первое желание - перескочить через ограду и зарыться носом в цветы - Ингрэм в себе подавил, остановившись у начала ведущей к крыльцу дорожки. Человеческие повадки были сложными, но в то же время понятными. Похоже, смертные тоже свято чтили закон Литании об уважении территории, даже если не знали, что такое Литания. Держа в памяти бурную реакцию старика Мозеса на вторжение, на этот раз оборотень не стал ломиться вперед, а осмотрелся в поисках таблички или другого знака, которая указала бы на принадлежность территории, а также звонка или чего-то другого, во что люди обычно тыкали, чтобы оповестить о своем визите - в кино Ингрэм насмотрелся на разные молотки. Правда, в фильмах в ответ на стук в дверь обычно начинали стрелять...

Убедившись, что звонка у ограды нет и что никто прямо сейчас стрелять не собирается, парень все-таки решил подняться на крыльцо и постучать в дверь. В саду запах цветов стал еще сильнее, и оборотень решил что, как бы не прошел этот визит, он обязательно нырнет в Умбру, чтобы посмотреть, не был ли кто-то из духов пробужден - возможно, они смогут помочь унять головную боль насовсем.

- Есть кто дома?! - Для верности поинтересовался Ингрэм, чуть повысив голос.

Направляясь по дорожке к крыльцу пришлось пройти почти в два раза больше, чем по прямой, такие изгибы делала тропинка между цветов и камней. Зато косить газон не приходится... Опять же, среди цветов притаилась резная фигурка, похожая на какого-то идола. Вроде в кино обычно лужайки перед домами принято украшать гномами, хоть и изображают их не по скандинавски. А сейчас, наверно, мода на индейскую тематику.
На оклик никто не откликнулся, но в глубине дома стих какой-то шум. Ингрэм даже не осознавал, что слышит его, пока не наступила тишина. Какой-то гудящий звук, будто сквозь зажатие, и что-то стукнуло несколько раз... А теперь стихло.

Ощущение спокойствия, накатившее на Ингрэма в садике, схлынуло как отступающая приливная волна, оставляя за собой рваные белые хлопья пены, едва он различил сдавленный голос и звуки борьбы. Парень машинально сжал кулаки - первой реакцией было вломиться в дом, наплевав на приличия, но оборотень осадил себя. Кто бы там ни был, он уже знал про Ингрэма и мог ждать нападения. Ломиться напрямую в ловушку было не самым мудрым решением, тем более что у метиса был уже проверенный способ проникновения в человеческие жилища. Только вот когда его удача иссякнет и он-таки зацепится за липкие нити Преграды и застрянет в ней? Да и если там кто-то умирает? Каждая секунда может быть на счету.

Свои размышления ахрун замаскировал под праздное ожидание - юноша помялся на крыльце, постучал еще раз в дверь, прислушиваясь к тому, что происходило в доме, заглянул в окно рядом с дверью - как будто хотел точно убедиться, что никого нет дома. Убедившись, что ему никто не откроет, нежданный визитер развернулся, чтобы двинуться обратно и деловой походкой пошел прочь от крыльца.

Ингрэм старался не сбиваться на бег, чтобы его шаги не казались слишком торопливыми. Ему не хотелось уходить, но это нужно было сделать. Если бы он на месте бандита, рассудил оборотень, он бы в такой ситуации взял заложника. Приставил бы пистолет к виску своей жертвы и ждал, а не решит ли гость зайти. И в такой ситуации могло произойти что угодно. А оборотень сюда пришел, ну, если не спасать людей, то хотя не вредить им. Значит, нужно было отступить сейчас, вернуться на дорогу, свернуть в сторону, уйти из обзора окон. Найти подходящие заросли - дом так удачно стоял на отшибе - нырнуть в них и перескочить в умбру. Еще на третьем шаге метис снова призвал духовные силы, развеивая боль, и в голове сразу прояснилось. Теперь он чертил мысленные планы нападения, вектора атаки, а ноги уже сами несли его в сторону от проезжей части и любопытных глаз.

Несмотря на удаленность от бетонных джунглей, где царствовали Вайвер и Вирм, преграда была довольно плотной, продираться пришлось с трудом. Глазами души Ингрэм буквально видел клочья собственной шерсти, остающиеся в паутине... Однако оглядываться арун не стал.
Домик на той стороне выглядел еще причудливей, чем в материальном мире - от стен и крыши остались одни тени, зато все вокруг пропитал густой аромат трав, на едва намеченных стенах висели ловцы снов и обереги, которые, впрочем, не оказывали на аруна никакого эффекта. Во многих местах на пол и стены были нанесены пентаграммы и другие сложной формы рисунки. На невидимых здесь стенах они смотрелись особенно ярко. Посреди сложной оккультной символики странно смотрелось мягкое, старенькое, но какое-то уютное кресло с подушкой и пледом.
Посреди всех этих рисунков Ингрэму приходилось пробираться, как грациозному слону в посудной лавке. Никаких эффектов он не испытывал, как и легкой дрожи, которую порой ощущал в каэрнах и местах проводимых теургами ритуалов.
При взгляде на ту сторону перед оборотнем предстало несколько уютных комнат, в одной из которых, то ли широком коридоре, то ли маленькой комнате, ему и открылась не идиллическая картина - уже знакомый полноватый парень со слегка кошачьим лицом заворачивал в какие-то тряпки слегка подергивающееся тело. Звуков больше не доносилось, видимо, сопротивление было вполне успешно подавлено Задняя дверь дома была приоткрыта, и казалось, будто чрез нее кто-то совсем недавно ушел.

- Воу! Так точно не должно быть, - с минуту оборотень озирался по сторонам, разглядывая диковинный сад. В доме явно творилось что-то необычное... В смысле, более необычное, чем в данную секунду, но это необычное должно было подождать, пока метис разберется с другим необычным.

Справившись с замешательством, Ингрэм прокрался в дом, стараясь не потревожить обстановку - на всякий случай. Парень знал об оккультных знаках ровно столько, чтобы понимать, что они никогда не возникали просто так. Даже если эти символы были "всего лишь" воплощением духовной жизни хозяев дома, они вполне могли обладать собственной силой. Кажется, такие самозародившиеся духи назывались григор или грета или как-то так. В любом случае, лучше не трогать то, что тебя может хорошенько приложить, особенно перед дракой.

Разглядев происходящее в физическом мире, ахрун невольно сжал кулаки и выдохнул с глухим рычанием, но все же взял себя в руки. "Важное задание от старейшин!" - напомнил он себе фразу, которую на разный лад твердили его новые знакомцы, "Нельзя спугнуть!". Только никто не говорил про подобную ситуацию. Так что к малфеасу со всем этим! Проще просить прощения, чем разрешения. К тому же, ну, ведь люди в опасности! Гласс Вокер должен понять. А еще и девушка! Значит, Фурия тоже поймет. "В общем, на моем месте они поступили бы так же!" - с этой мыслью оборотень резко вонзил пальцы в преграду, раздирая паутину на пути в реальность. Делать это в человеческой форме было неудобно, но необходимость соблюдать вуаль никто не отменял.

Преграда сопротивлялась, но все же оборотню удалось перейти мгновенно, оказавшись за спиной своей цели. Он уже видел нападавшего, ранее днем. Видимо, смекнул Ингрэм, это и есть старший из Уайтхедов, Реджи. Вот и стоило искать Шермана, если можно было просто последовать за этим Реджи и оказаться на этом же самом месте, не ввязываясь в драку? Нет, жалеть о уничтожении бейна точно не стоило. Ведь метис ничего не пропустил, а еще и по дороге доброе дело сделал!

- Эй, дружище! - Радостно воскликнул парень из-за спины Уайтхеда, - А ты времени не теряешь!

Едва подав голос, оборотень тут же нанес два быстрых удара по почкам и так удобно подставленному затылку, не давая противнику времени опомниться и сгруппироваться.

Несмотря на мощные (и весьма болезненные) удары, Реджи Уайтхед устоял на ногах и развернулся к возникшему из пропитанного солнечным светом и пылинками воздуха незнакомцу. На круглом лице было выражение какого-то детского удивления и оскорбленной невинности, мол, так нечестно - возникать из ниоткуда и бить по почкам!
- Эй! Больно, между прочим! Ты откуда взялся? - выражение лица было все таким же невинным, а кошачьи глаза смотрели с каким-то кошачьим весельем. При всем, что было известно Ингрэму про братьев Уайтхедов можно было предположить, что эти глаза не принадлежат полностью нормальному человеку. Но при этом - было в манере поведения старшего брата неуклюжего Элмера что-то... уютное. Обволакивающее. Что-то, отчего хотелось хлопнуть его по спине и рассмеяться удачной шутке, - Ты в доме был? Клиент, за фенечками к ней? У Тамсин крышу совсем сорвало! Ты видел девчонку, что тут, в доме была? Это воровка, ее по всему городу разыскивают! Я ее хотел задержать, а Тамсин на меня ка-ак прыгнет! Вот, щеку разодрала.
Режди провел рукой по своей круглой щеке, которую и впрямь украшали несколько царапин. Больше всего Фенрира в нем раздражали пляшущие в глазах маньяка веселые черти. Человеку, который только что изрядно выгреб, был ни капли не испуган, и даже будто бы не испытывал боли, про вину и говорить нечего. Будто это все - чужой дом, спеленутое тело, боль, агрессивный незнакомый здоровый парень, собственная ложь - были веселой игрой.

- Так дверь же открыта, - не задумываясь ответил Ингрэм на вопрос, махнув себе за спину в сторону задней двери во.

Такое с ним частенько случалось - если не думать слишком долго над чем-то, то нужные вещи будто сами прыгали на язык. Иногда и ненужные конечно. Мысли же, сознательные мысли ахруна, были о другом. "Ну, наконец-то!" - улыбнулся метис. Не смертный, которого можно плевком перешибить, не дух, могущественный, но предсказуемый, а живой противник, наверняка фомор, который сможет дать отпор. Желание перекинуться в родную форму и оторвать Уайтхеду его белую голову было практически нестерпимым, но метис упрямо напоминал себе, что нельзя. Нельзя нарушать вуаль, нельзя убивать Элмера раньше времени.

Будь он рагабашем, он бы, наверное, предложил Элмеру погнаться за воровкой, пока сам Ингрэм присмотрит за буйной. Это было бы хитро, даже почти коварно. Но рагабашем оборотень не был. Зато он был, по своему мнению, миролюбивым и добрым парнем, поэтому, прежде чем переходить к мордобою, предложил противнику выбор.

- Давай так, - метис улыбнулся, - Если сейчас уйдешь, я сделаю вид, что ничего не было. Я тебя не видел, ты меня не видел и все такое. Идет?

Ингрэм надеялся, что Уайтхед откажется. О, как он надеялся на это. Его глаза как будто говорили: "ну пожалуйста, не разочаруй меня", да и голос оборотня не мог сдержать ноток провокации.