| |
|
|
Текущие возможные акции
- Устрашение конгрессмена США с целью саботажа обсуждения бюджета Штатов на следующий год
- Спасение оккультиста из лап Ордена Фонаря на Светлой Земле
- Налет на лаборатории Анненербе с целью изъятия "совершенного человека"
|
|
1 |
|
|
|
|
Тюремщик смотрел вокруг и в никуда...новые задания.. Прекрасно...но странно..нужно было отвлечься...взглянуть вглубь себя?
- Ты слышал тишину, она кричала? Нет, она не кричала, она выла.
Словно паук осматривал свою паутину, тюремщик осматривал свою гордость. Великий, прекрасный каземат, где всякая тварь находила душевное спокойствии и просветления, отвергая иллюзию, так называемой реальностью. Здесь, он мог позволить себе лучшую форму размышлений - размышления вслух, в месте где сами стены пожирают каждую ноту, столь жадно, что могли бы залезть в горло будь они более материальными, нежели фигуральными.
- Ослабить стадо скота, что давит не только нас, но и Рейх... Вырезать монастырь...выкрасть раба..заманчивое, однако далеко...
Голова Цимисха задрожала извиваясь, Они...Они.... Нельзя игнорировать...месть и возможность...
Скрываясь в тенях, Он смотрел на картины... А потом уже на своих заключённых, что ещё не знали, что всё же смерть хуже...
-"Идеальный, будет...захвачен"
Тюремщик медленно "плыл" по коридорам, словно поток реки свернувгей с пути, а за ним колыхались цепи на бессмысленных мешках мяса и не только.
- Удар по гордости Рейха, стабильности...польза для нашей силы, Идеальный будет прекрасным рабом..
Цимисху не нужны были какие-то оружия из своих средств...лишь...средство доставки.. Это всё, что нужно...всегда... Но если начальство решит что так не выйдет...пусть само и даёт что-то... Такова была политика Цимисха, ещё до раскола.. И после оного, она не изменилась... Пора навестить предателей.
|
|
2 |
|
|
|
|
Безликий не-человек, направлялся вверх. Всё что ему было нужно, находилось там - в конюшнях. В месте где находились не только кони, но и твари на которых можно было условно ездить. В месте где на ряду с "приятной темнотой", и холодным ветром, воняло и теплело от туш тварей и их выделений.
Он уже был здесь, не раз...всё такое привычное, но кажется будто...что-то выпускается из внимания...не важное, но заслуживающее внимания деталь, что могла бы сложить пазл истории, открыв новые пути развития....или нет. Но каждый раз - не было времени уловить и найти ту деталь...незримое.
Не смотря на конюха....а он здесь был? Тюремщик особо не уделял внимания.. Он бродил по стойлах.
- Мне как обычно - захват и доставка на большом расстоянии...с которой не справятся Бабы.
Толи для себя, толи для конюха, на которого не хватало времени, или же для "зверей", некоторые из которых были умнее чем часть его коллег, не говоря уже о ресурсе.
|
|
3 |
|
|
|
|
Жуткое исчадие Внешней Пустоты при всей отвратительности своего вида для большинства наблюдателей верой и правдой служило транспортом для оккультистов графства. Цимисх достаточно быстро добрался до границы Рейха на бреющем полете, преодолел треть территории незамеченным - скорее всего потому, что фюрер Вальтер распустил армию, лично же не считал такие мелочи, как одинокий неопознанный летающий объект, достойными своего внимания.
Лаборатория Анненербе располагалась глубоко под землёй, имея всего один вход, он же выход.
Порадоваться можно было хотя бы тому, что этот выход - он же вход, как и вся лаборатория, располагался в нормальном линейном пространстве, а не в столь любимой фюрером глубине измерений, находящимися за седьмым и далее. Цимисха могли порадовать канавы, забитые укатанными с помощью тяжёлого грейдера останками когда-то живых и разумных существ. Отработанный материал? Возможно.
Радоваться ли шансу встретить хотя бы отчасти коллегу по ремеслу и восприятию? Сложный вопрос... Вход, он же выход из лаборатории, представлял собой обычные двустворчатые двери, провонявшие насквозь гнилью, кровью и смертью. Что ждало за ними? Лифт, скорее всего.
|
|
4 |
|
|
|
|
Путь к Идеалу всегда труден и тернист. И пусть путь к лаборатории он преодолел, словно тень от горы во время заката, впереди стояла самая грозная преграда - лаборатория, кишащая тварями, что не должны существовать... В принципе, таких мест было много на веку Цимисха...и до того, как он стал Тюремщиком.
Вот он, стоит здесь перед входом внутрь, на костях переработанного материала. Прекрасный метод утилизации...часть на корм и создание тварей, а всё остальное - для украшения, чтобы грязнокровные трепещали перед этим кровавым царством.
Наверное, это было в мыслях этих дилетантов-любителей....ни стиля, ни шарма, ни практичности...
- Тварь, в тень.
Скакун оккультистов был грубо отдёрнут за "поводья" и уведён в неглубокую сень леса, в которых любили таиться его родичи..в особенности, Тысяча Младых. Впереди были голодные обрубки, им нечего видеть эту тушу. Им нечего видеть, они недостойны видеть, эти жалкие куски биомассы не предназначены для того, чтобы видеть что-то, кроме своей смерти в пастях Пустых!
Грубая рука одержимого вырвала из леса тень, что беззвучно визжала в его пальцах, но немые крики стихали, как и пропадали руки, что плели эту чёрную паутину Ночи.
Словно воздушный змей из хрящей, летящий ввысь яркого неба, чтобы заблистать своей блистательной отвратительностью, из леса выдохнулось скрежещущее хелицерами облако Ночи, скрывающее в своих объятиях Тюремщика и скрежет трёх Плетей.
Растворённый во тьме, шёл в шахту лифта, навстречу жалкому подобию человека, с его мерзкими детьми, чтобы отнять у них единственное ценное в этом месте - Идеального.
|
|
5 |
|
|
|
|
Глубокое жерло прохода раскрылось, будто жадная пасть. Ночь растворила в себе того, кто не имел своего лица, скользя в глубину подземелья. Тот, кто стал Цимисхом, проводил немало времени в подобных местах. Можно сказать, что тюрьмы, казематы и подземелья стали для него привычной средой обитания. Темные углы. Ждущие за поворотом страхи. Множество слепых, но таких опасных щупалец, готовых впиться исподтишка.
Все было так, как всегда. Но все было иначе. Это была не его рука, пытавшая людей. Это была не его фигура, становящаяся хуже смерти для жертв каземата. Это была не та темнота, к которой он привык. Слишком похожая, кажущаяся привычной - и совершенно другая. Кривое, искаженное отражение родной тюрьмы. Место, где кричат, срывая голос. Место, где кровь течет по проложенным в каменных столах канавках. Место, где есть только один господин, решающий судьбы оказавшихся в подземелье.
И это - не ты.
Ты столько лет играл на чужих страхах, доводя до предела рассудка попавших в твои безликие серые руки. Ты познавал их суждения и желания, создавая для них картину, настолько похожую на правду, что её можно было бы принять за правду. Скрывая внутри один маленький, незаметный изъян - тот, который обрушит весь мир, превратив его в осколки.
Ты настолько гордился своим искусством, что научился вызывать к жизни страхи своих жертв. Поднимая их тени, прячущиеся в темных углах, и искажая их, создавая идеальную копию - с небольшим отличием. Ты знаешь, что у каждого существа есть свой собственный враг, похожий как брат близнец - но с одним единственным отличием, меняющим все.
И вот сейчас. Ты опускаешься в темное жерло чужого каземата, окруженный ночью. Ночь всегда укрывала тебя от чужих взоров, безликая и вездесущая. Кто разглядит каплю в зыбком море мечущихся теней? Никто.
Но что ты сделаешь, если ИМ не нужно будет смотреть?
Ты привык играть на страхах своих жертв. Доводить их до исступления, читая их разумы, как открытую книгу. Упиваться страданиями запутывающихся в тенетах лжи и самообмана.
Но что ты сделаешь, если ОНИ не имеют страхов? Если ты сам окажешься единственным существом, вообще способным испытывать страх?
Ты так привык к темной сырости каземата, что начал считать, будто все они одинаковы. Ты умеешь прятаться в темном углу, скрываясь в самой слабой тени чадящего факела.
Но что ты сделаешь, если ТАМ нет ни одного источника света? А где нет света - нет и тени?
Двустворчатые двери захлопнулись за спиной Цимисха. И с чуть слышным шевелением внутренней поверхности срослись в единое целое, отсекая последний луч света.
Облако Ночи встретилось с облаком ржавого тумана, поднимающимся из глубин лаборатории - и начало таять, распадаясь на мелкие частицы.
Откуда-то снизу послышались шорохи. Цокот. Скрип хитина и костей. Плети погрязли под волной из сотен разнообразных маленьких тварей, созданных из частиц плоти. Неразумных. Одержимых лишь вечным голодом, стремлением к пожиранию и размножению. И теневая материя поддалась под мелкими клыками и клешнями, которых было слишком много.
Что ты сделаешь, если ОН оказался твоим собственным "Внутренним врагом"?
|
|
6 |
|
|
|
|
Чёрный паук, зовущийся Цимисхом....он ли создал это имя? Влез в паутину металла и гнилой плоти...как бы ни старался любой паук сделать свою паутину уникальной...Как бы сильно у него это ни выходило... Для чёрного паука всё это было одинаково... Пару минут осмотра, и было ясно, чего стоит ожидать от конструктивного решения конструкции. И вот, он снова протягивал свои лапки к беззащитной тушке - хозяину убежища, что напрасно пыталась защитить себя своим молодняком и трупами менее удачливых охотников.
Несколько шагов, будучи растворённым в Ночи...настолько сильно, что, возможно, даже не касался земли. В отличие от плетей. Зубастый сфинктер снова сомкнулся в своей...уже не такой стальной хватке, как когда-то давно...столько из него выливалось нечистот, и столько раз вторгались... Вторгались и сталкивались с ковром грязных глистов, лишенных разума, для которых они стали...кормом... Просто, банальным кормом. Здесь, на отшибе кишечного тракта завершается пищевая цепь и возможность что-то словить... Здесь находится самый слабый мусор, почти неспособный словить крупную добычу и довольствующийся крохами.
Банально....безвкусно....тем не менее - эффективно.
Чёрный мусор, безликое непотребство не боялось чужой паутины... какой бы она не была... Однако...что-то было в этой конструкции не так, вроде всё тоже самое...но немножко другое.. В воспоминаниях всплывали тонкие картины былого, ещё до Цимисха...когда Он был ещё жив.. а Цимисх ещё мёртв..
Это...была небольшая встряска.. Напоминание, что не стоит недооценивать врага... Особенно, когда он...это твоё отражение...
Нет. Одержимый знает, как выглядит его внутренний враг, и что он уже свержен..Или...нет.. В конце концов... были лишь двое...в одном - Дарк...в другом - Рейх.. И Второй не даст себя сожрать...Но..так ли проста картина, как кажется? Неужели всё так просто? Один бьёт второго..второй бьёт первого...и всё? Нет.
Гидра, подвластная Цимисху, служащая ему столь давно, что тот начал воспринимать её, как должное... Не найдя целей перед собой, начала кусать свои головы.....и....Хозяина... Впрыскивая ему свой яд..
"Ты хотел напугать меня тем, что....я не неуязвим?"
Несуществующая рука коснулась ничего...из этого ничего...где раньше было что-то, до того как было кем-то...и в момент, когда там случилось что-то...начало рождаться нечто..
"Ты хотел, чтобы я...страшился того, что я - Ничтожество....не могу найти того, на кого бы смог натравить гладные пасти гидры, что в итоге кусает меня?"
Нечто закопошилось, вздымаясь и рвя на куски окружение вокруг быстрее, чем окружение успевало бы рвать нечто.
"Ты думал, что я...тот, кто будет бояться...тех, кого стыдно назвать зверем?"
Чёрное щупальце извивалось в судорогах от своих жертв, от воли Тюремщика...давя ковёр тараканов, даже не касаясь его.
"Ты наивно полагал, что Я подумаю, что здесь нет тени, лишь потому, что здесь нет света? Знай же, невежество, что тень - Это Я, что этот корпус находится в своей собственной тени, созданной солнцем...чтобы уберечь своих паразитов от пагубного Света. Тьма находится ТАМ! ЗА ЗАВЕСОЙ!"
Говорит...мыслит...но кому...нет, вряд ли Менхерц был телепатом...это был... Монолог...сила, украшающая гидру, что пыталась сделать потуги, чтобы стать Его Врагом Изнутри...сам Страх..направляя её в другое русло.. Заставляя её подчиняться...и кусать себя, кусать Цимисха.. Тот, кто плетёт страх, словно паук плетёт паутину, не будет бояться в привычном смысле... Он мог прогнать гидру, но вместо этого - он зациклил её так, чтобы получать с этого прибыль...поддерживать себя своим страхом...страхом внутреннего мира перед этой средой и самим собой.
Незримые ноги шагали вперёд, давя отребье быстрее...сильнее...чем то успевало реагировать... Нужно ли Им - видеть? Нет. Нужно ли Им - бояться? Нет. Нужно ли им - существовать? Стоит ли Им - уделять слишком много или слишком мало внимания? Нет. Щупальце, усеянное шипами, корёжилось, плывя в темноте, стряхивая с себя жуков или скармливая их сторожевым Плетям на себе... Зачем убивать блох...если он тут за другим? Просто расчистить себе путь...убить часть...чтобы её просто сожрала другая...ведь мертвечина - такая лёгкая добыча. Пыточное дело...это не только тонкое искусство дознания и получения ответов и покорности насильственным методом...это и просто - грубое насилие, нацеленное нанести как можно больше, как можно более.... болезненных повреждений.
Лишь одно было...невозможно решить.. - туман... Это был...личный вызов для Маэстро Пыточных Дел..
|
|
7 |
|
|
|
|
Опытный палач нашел выход там, где его, казалось, нет. Не имея жертв под рукой, Цимисх выделил "жертву" в самом себе. Его тело изогнулось в припадке изощренной пытки - и он сам же, питаясь страхом своей безысходности, породил новые скульптуры.
Теневая материя всколыхнулась, разрывая шипами податливую плоть. Но нападающие не желали жрать погибших сородичей. Они оббегали павшие тела, словно те были для них несъедобными - и впивались жвалами в то, что создавал Цимисх. Примитивные и тупые, но многочисленные кусачие "таракашки" поглощали скульптуры одну за другой.
Маэстро создавал новые, восполняя силы из собственного страха. Заставил себя двигаться вперед, цепляя свое тело очередной Плетью.
И смог продвинуться вглубь, дойдя до конца шахты. Туда, где ржавый туман стал гуще, буквально растворяя в себе истаивающее Щупальце. Тело Цимисха так же поддалось воздействию, эссенция распада начала медленно слизывать с его полуматериального тела внешние покровы. И страх сменился ужасом.
Сознание Цимисха-палача обжиралось потоками боли Цимисха-жертвы. Но надолго ли хватит жертвы при такой интенсивной пытке? Навряд ли.
|
|
8 |
|
|
|
|
Гидра разрастается, наполняя своё чрево собой. Её чешуя становится всё темнее и твёрже. Страх становится ужасом, и у него больше аппетитов...он кусает своего господина?
"Этот мир слишком жалок, чтобы понять...чтобы видеть эти деяния, гениальное творения!"
Рука одержимого выгнулась, пропуская сквозь себя дрожь в туман, чтобы взбудоражить своенравное орудие пытки.
"Цыц, глупая ящерица. Мы не дадим Мне такой чести - погибнуть. Мы спасём его от загробного ужаса. Пусть наслаждается жизнью, многоголовый червь!
Взор тенеходца, устремился вперёд, он видел...там, в глубинах: серое сердце, продряхшее от смерти и старости. Тот самый безумный доктор. Червь, вырывший свою нору и наводнивший её личинками в теле земли. Паразит, что забыл, что такое страх и забыл ценность Жизни.
"Этот трупный червь. Он противится нам, он мыслит, что сможет укрыться от паука за этой склизкой паутиной?"
Цимисх-Палач обнял Жертву, сливаясь в сладострастной пытке, съёжившись в парящий клубочек в этой чёрной пустоте, под взором тысячи голодных, но омертвелых глаз.
"Тттак. Н-неч-ччестно."
Клубочек всё больше съёживался, облизываемый чёрными языками, пробивающимися снаружи, что истекали гадкой слизью некротика, чтобы забрать в своё чрево эту душу, шар за шаром.
"ЭтО Я ХОТеЛ СОЖррАТЬ ЕГОоОо!"
Ужас, сочащийся из глаз, сопровождается душераздирающим рёвом мириадов голодных пастей. Клубочек, облизываемый языками, растёт, набухает, раскрывается прекрасным ЧеЛоВеКоМ, ненавидящим и обожающим себя, в своем Эго - тело которого усеяно сплошь одними ртами, асинхронно ревущими в агонии, злобе и экстазе. Он не потерпит унижения. Пасти устремляют в бездну вокруг свои мечевидные языки, чтобы переплестись со склизкими обидчиками. Чтобы показать их никчёмность перед желчными соками изрыгаемого желудком ЧеЛоВеКа.
Материальный Цимисх завис в черноте, давая желчным языкам пробиться наружу и явить этому трупу - Ауру Погибели.
|
|
9 |
|
|
|
|
Ржаво-серый туман, сотканный из частиц множества погибших в этой шахте-лаборатории, сгущался вокруг Цимисха. Тени, укрывающие Палача, разошлись на мгновение, выпуская ему навстречу явление похожей природы. Дыхание такой же голодной бездны, разъедающей и растворяющей в себе.
Энергия страха и страданий прошлась смертоносной косой по окружающим Палача тварям - и прошла сквозь ржавые лоскуты, ударившись в стены шахты. Волны схожей природы сошлись и разошлись вновь, не найдя друг в друге жертв.
Стены шахты частично осыпались на полшага - но что с того будет серому камню, который и так иной раз повреждается жвалами, когтями и ядом кадавров доктора Менхерц?
А вот Цимисху, в которого ударил ржавый туман, пришлось заметно хуже. Если Он-Палач был умелым мастером, способным играть на нервах жертв, как на сложном фортепиано, извлекая симфонии боли из их тел и разумов, то средоточие окончательного распада Рейха действовало грубо, словно мясник-забойщик. Он-Жертва забился было в конвульсиях, близких к агонии - и потерял сознание, когда ржавь разъела верхние покровы.
|
|
10 |
|
|
|
|
Тонкая симфония, неслышамая и не понимаемая никем, кроме самого Маэстро, зазвучала в тени. Но арритмичное чавканье жвал и шуршание гидры, сводило с ума Слушателя, портя тонкую симфонию, дережируемая Маэстро, что играл на Слушателей, как на Инструменте используя чужие руки и лёгкие.
"нЕт, НЕт, Нет, НееееееттТ. ТтоЛько не так, НеЕт, ты спасёшь. НТе Тен, Нет, мы в ловушке, мы в ловушке, нет, я не смогу! они Тут, Везде, ждут, и нападают, мы слишКоМ ниЧтожный"
Слушатель дрожал, инструмент был расстроен. Его гидроподобный страх, рвал его своими челюстями, не нанося вреда, но порождая новые головы и мешая вести концерт.
Слишком страшно, всё вокруг, слишком сильное для него, оно хочет его убить, убить их всех. Они даже не стараются что бы это сделать. Они насмехзаются, они прищерают и даже не думают о таком дерьма, как он. Им наплевать. Им ничего нельзя сделать. Даже после того, как он окутался аурой, они даже не обратили внимания, сколько из умерло, сколько будет ещё, как они будут?
Жертва не выдерживал, окончательно отказываясь звучать. Как бы не старался Мастер, но от его симфонии будет мало только, без слушателя. Ничтожный, трясущийся червяк, что прогнулся под такой мелочью! Он упал, упал на самое дно, закрылся от его музыки, убежал ибо струсил!
"Жалкий кусок бесполезного дерьма", Маэстро, руководитель тела, всё ещё окутаный таинством разрущающего плаща, обернулся своим несуществующим ликом назад, к тому самому зубастому сфинктеру. Он шёл к нему, что бы разрушить преграду и выйти на свободу, не зная страха, ибо знающий страх, скрутился в ничтожный комок потерявший своё сознание, не благодарная тварь.
"А что если? Заб. Нет. Сначала выйти"
Была ли тревога заразой? Да.
Был ли страх заразен? Да.
Было ли безумие, заразным? Да.
Имеют ли смысл эти утверждения, на счёт Цимисха, паука знающего сети, Тюремщика знающего законы. Он не знал.
Не успев предположить, что можно забрать Бабой, Кедавра, для исследования. Маэстро отрезал эту мысль. Не стоит тратить энергию для такого. Сначала нужно выйти.
|
|
11 |
|
|
|
|
Сменив направление своего движения, Цимисх-Палач рванулся к выходу. Узкая и глубокая кишка чужого каземата, в который он влез, была тем местом, в которое куда проще войти, нежели выйти из него. Маэстро хорошо знал такие казематы. Он умел их строить, любил наслаждаться за потугами храброй мухи, вляпавшейся в паучьи сети Тюремщика, и своими судорожными биениями лишь больше запутывающейся в паутине... Конечно, Маэстро не был мухой. Он был скорее кусачим ядовитым шершнем, умеющим одним ударом покончить совсем с врагом.
И все же - несмотря на возможность смертельно огрызнуться, Цимисх все больше и больше увязал в этой кишке.
Ржавый туман не редел. И бегущие по стенам мелкие безмозглые твари Доктора все так же прыгали на его тело, распадаясь в прах под ударами Ауры погибели. Но их это не смущало, а вот сил у Маэстро оставалось все меньше.
И что хуже всего - там, где Палач рассчитывал встретить ворота, вместо прохода наверх он наткнулся на толстенную тушу, закупорившую собой проход наверх. Громадная пасть, усеянная внутри сходящимися кольцами клыков, неторопливо раскрывалась, обнажая чрево кадавра-переростка. Что-то булькнуло внутри, и в Цимисха полетел уже не туман, а настоящий поток пересыщенной некроэманациями кислоты.
Вот и Глотик приполз.
|
|
12 |
|
|
|
|
Коридор. Светло-голубой коридор, что отмелькивает лёгкой серизной из-за цвета ламп. Идеальная чистота, даже царапины на стенах и некропехотинцы-охранники, идеально стерильные, как и подобает быть инструменту хорошего врача. Чистый коридор, слишком чистый как на место, где в день умирает по меньшей мере пять гуманоидов, а это лишь небольшой коридор, охрана на самом высоком уровне, но тогда почему тут так много умирают? Холодное эхо шагов, отскакивало от поверхностей, казалось бы бесконечного коридора. Хриплое дыхание, глоток неравного кома в горле, ему несказнно повезло, что у него есть свободный пропуск через этот смертельный путь, к новому рабочему месту. Молодому арийцу наверняка тогда улыбнулась Фортуна, что он удостоился такой высокой чести, работать в лабаратории Ананербе не в качестве испытуемого. Благоговящее дрожания и предвкушение работы, ему придётся много стараться, что бы достигнуть мастерства своих предшественников. И предшественникам придётся стараться, что бы увидеть змею. Языки переплетались в бесчувственом поцелуе Бездны и Разложения. Но Цимисх не хозяин языка, кажется, но он владыка своих зубов, своего рта, наверное... Ни в чём нельзя быть уверенным, мир и то что за ним, слишком изменчиво, не постоянно...следует лишь плыть по течению, надеясь что Владыки, для которых мы не более чем блохи, будут милостивы. Но никогда не стоит прекращать настаивать и добиватся своего, быть твёрже гранита и находчивей Жизни. Невозможно. Следует лишь смирится, склонить голову и сдерживаь свои слёзы, которые никому не надо, как и ты сам. Ложь. Взор бесполезного, бездарного раба "Тех Что Были Есть И Будут Там Здесь И Нигде", устремлялся к невидимому выходу, словно погибающих от недостатка кислорода мозг, тянется за свежим глотком воздуха. Он близко, настолько близко, что одержимый ощущал крепкую, но дрожащую хватку сфинктера этого Лабиринта Ничего. "Мой выход будет болезненным не только для меня." Но одна мелочь, отстрочила этот глоток свежего воздуха, на неопределённый срок. Явление глухого критика, голодного ленточного червя, безликого птицееда - Глотика, старейшего из детей Доктора Мерцхрена. Безликий искарёженный труп, чьё существование прекрасно в своём омерзении, но он лишь пустая оболочка, сшитая груда тюремных камер души, которой дали новую форму, дали смысл. Да, его отец позаботился о своём "любимом ребёнке". Но клоп не дал - Суть. Без сути, это лишь безликий инструмент, как и прочие.... Холодный блеск хирургической стали соперничал с забитым кровью кафелем. Ранее песпективная, желаемая должность, стала мерзкой рутиной, он ощущал себя безвольной пешкой, которой говорили о том что это её выбор, хоть это не так, которой обещали статус ферзя, хоть это не так, которой можно было сломать что угодно и как угодно, Но Это Не Так.
Очередная двуногая тварь на столе, снова та самая рутинна с превращением зверя в чтото полезное. Но что-то не так. Зверь..оказался человеком? Или...нет, это было слишком поздно понять. Туша перед ним, осознала тщетность конвульсии и криков, её глаза были так холодны и пусты. Ни единого шороха, ни малейшего подрагивания, лишь принятие своей ужасной судьбы. Ни страха, ни страдания, ни малейшего вопроса, одна пустота, словно это уже был хладный труп. Как? Где те самые первобытные инстинкты? Где воля и стремление к жизни? Нет, этoго просто не могло быть, даже у тех, кто ранее попадал на этот стол из Лагерей Смерти, которым сломали волю, сломали разум, сломали жизнь, были хотя бы малейшие искорки инициативы. Но его "душа" мертва, он бесполезен, бракованный, тут есть лишь три выхода: сделать из него "украшение", утилизировать или...сделать частью кадавра. ...Кадавры. Мерзкие бездушные, безмозглые пустышки. Лишь инструменты в руках химерологов и некромехаиков, что такие же интересные, как марионетка. Без мастера они ничто, для мастера они безпотешны. Но тем Рейх и отличался от Нас, от нашего тонкого виденья мира, где каждое наше творение, это шедевр искувства. По крайней мере, критиков не находят среди живых. "Ты создал устрашающую сеть, что внушала страх и отчаяние. Я, не признаю твоё мастерство" Руки всех многочисленных Цимисхов, лапы гидры поднялись, готовясь ударить по клавишам рояля и разомкнуть свои челюсти, выпуская шеи "братьев", чтобы... "Но неужели ты думал, что ты сможешь использовать МОИ орудия против МЕНЯ!? Я знаю алгоритмы, я знаю строения, я знаю принципы и механизмы, я знаю, как они работают, как их создают и зачем они были созданы!" ...чтобы снова укусить, и сожрать друг друга в прекрасном пиршестве боли и отращения! Пальцы ударили по эфемерным клавишам, и зазвучали цепи, ядовитая кровь гидры окропила холст. Творец взялся за кисть, рисуя новый поворот истории в водопаде неизбежности. "Я не признаю тебя и твоих детей! Мендранныйхер, как бы ты не старался. Мертвецы не могут достичь вершины искуства, ибо они не способны более понять, ВЕЛИЧИЕ УЖАСОВ ЖИЗНИ." Отвратный раскатистый звук, доносящийся из глубин складного тела чрева. Он хочет воспретить МОИМ словам, он хочет что-то доказать? Нет. Бездумный, не откроет свой поганский рот. Маэстро не позволит возражать истинне. Сгущающаяся тень, подобно глине принимающая нужную форму, в пальцах мастера-гончара. Вскинутые руки сжались, схватывая концы пленительных звений, чей звон был направлен на пленение орального отверстия глиста. Взмах, натяжение, симфония, очерненная кровью тюремщика. "Никто не смеет перечить истине, Мы Выше!" - Всё напрасно, я стою на обрыве и вижу ту бездну, я падаю в неё. Всё окончено.
- Ты идиот, или да? Я не разрешал антракт.
- Но мы ведь..
- Никаких но. Я сказал, что ещё ничего не окончено
- Почему, мы ведь побе...
- Молчать червь. Я. Сказал. Нет.
|
|
13 |
|
|
|
|
С рук Маэстро сорвались теневые цепи, стягивающие пасть червя. Кольцевые лепестки начали смыкаться, поддаваясь усилиям Цимисха - но мгновением спустя цепи превратились в ничто под напором обжигающей кислоты. Маэстро попытался уйти в сторону от потока - но сам же себе и усложнил эту задачу. Задев края пасти Глотика, струи кислоты разбрызгались, залив весь ствол шахты частым дождем брызг. Да, они были не настолько убийственны, как плотная струя, но и спасения от них не было нигде.
Тени вокруг Цимисха растаяли, как кусочек сахара в ведре кипятка. Сил на то, чтобы подпитать себя - не было. Жертва давно потеряла сознание. Да, его тело смогло выжить, не распавшись окончательно на протоплазму под ударом "Глотика". Но было ли это хорошо? Маэстро не раз видел, как попавшие к нему в каземат надеялись, что смерть спасет их от бесконечных мучений. Он знал, что смерть бывает избавлением.
Вот только это был не его каземат. И он не умер, а всего лишь обессилел настолько, что и Жертва, и Палач лишились сознания - "благодаря" последней попытке заткнуть пасть червя. Благодарить эту попытку будет уже доктор Менхерц, которому вскоре "деточка Глотик" приволочет новую игрушку...
|
|
14 |
|
|
|
|
Маэстро знал - не бывает стойких пытуемых, бывают нерадивые палачи. Нет такого героя, который сможет держаться при должном терпении и мастерстве того, кто будет задавать вопросы. Вот только в этот раз он был не вопрошающим - и как же неприятно оказалось быть на месте жертвы...
Методы Менхерца отличались от тонкого искусства игры на страхах и эмоциях, вот только они оказались не менее действенными. Доктор приковал Цимисха в центре пустого помещения, оставив его на растерзание мелким неразумным тварям. Тварям, прогрызающим кожу и прокладывающим ходы прямо во внутренностях. Но боль тела была лишь малой частью - капельки яда на жвалах терзали не Жертву, так и не пришедшую в сознание, а самого Палача.
День за днем. День за днем...
Доктор не приходил. Цимисх готовился насмехаться и не замечать своего мучителя - но казалось, Менхерц про него забыл. Тупые бездушные муравьи грызли его тело, а бессмысленная скука и голод терзали душу. День за днем...
Не спешили вампиры Даркулы освободить своего агента. Не торопились оккультисты СС. Никого. Ни единой разумной души. Только тупые назойливые муравьи.
Когда наконец дверь отворилась, Цимисх уже отупел до такого состояния, что был готов выложить все первому же собеседнику. И Менхерц оказался внимательным слушателем. Его интересовало все. Схемы вампирских замков. Искусство конкретных оккультистов. Отношения между вампирами. Количество живых рабов...
|
|
15 |
|
|
|
|
Такая глупая смерть, не умереть от такой жестокой жизни. Проиграть какому-то химерологу, проиграть кому-то, кроме себя. Где-то там, внутри, что-то дрожало, вибрировало и рвалось наверх. Это вызывало волнение и необъяснимый страх. Он ничего не выпустит из себя, оно казалось таким страшным и родным. Может это была его душа? Может это была Жизнь? Может это была Бездна? Может это были Тени и Демоны? Может это была желчь и кровь? Или может..это был... Змий? Было ли там чтото, не было там чего-то что там было, но не было, но ему лучше быть там, где оно ненебыло. Как и Тюремщика, лучше быть там, где он ненебыл, в Каземате. Но нет более его. Нет сил убежать. Нет сил раствориться и ускользнуть. Нет сил призвать Демонов или свои скульптуры. Нет сил изменить Скульптуру Цимисха. Лишь что бы держатся на грани и не свалиться, есть искра. Искра помещённая в тески и цепи... Смешная ирония. .... .... ... -"Сколько он уже здесь? Что это смотрит на него, из того, чего он не видит? Здесь ктото есть и он ревёт несвоим голосом, содрагая разум, этой адской какафонией. Оно звучит отовсюду! Оно звучит внутри него." -"Нет. неТ. Тен. Нет. Нит. Не. Нтъ. Нет.Нет. От. Нт. Ниет.НАН." нент.Нент. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нт. Нпй. Найн. Нот. Нет. НЕт. ниЕт. нТ. Нет. Нет. Нет. Нет. нент.Нент. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нт. Нпй. Найн. Нот. Нет. НЕт. ниЕт. нТ. Нет. Нет. Нет. Нет.нент.Нент. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нт. Нпй. Найн. Нот. Нет. НЕт. ниЕт. нТ. Нет. Нет. Нет. Нет. нент.Нент. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нт. Нпй. Найн. Нот. Нет. НЕт. ниЕт. нТ. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.нет. нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нннннннеееееет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. почему я. Н пчм? Й нзн. Хх. й. А может да? Нет, проклятые Сурмы. Нет, Султан Демонов, нет. Всё четно. НоЯНеОставлюБорьбуЗаСебяВсёРадиНегоРадиЗмийяТолькоОнВаженТолькоОнТолькоОн Где бы, когда бы, я не был, мой дорогой котёнок, если я соглашусь и сдамся, он не вернётся. Я не хочу этого. Нет халифы и визири, я отказываюсь, пока что от вашего предложения. .айсмадс ен аЙ.айсмадс ен аЙ.айсмадс ен аЙ.айсмадс ен аЙ.айсмадс ен аЙ.айсмадс ен аЙ.айсмадс ен аЙ.айсмадс ен аЙ Небытие поёт свою мелодию, ужастен Хор У Трона, но и в упорядоченном хаосе есть красота хаотичного порядка Тут ничего нет, как и в нас. Зов господина, обращённый к "слуге", сколько он длился? Сколько прошло времени и сколько он говорил сам с собой, и с пустотой, которой нет? Не понятно, здесь нет способов следить за временем, даже по тому, как перемещаются внутри его не человеческого тела, маленькие, шрамированые, хитинообросшие кадавры с мелкими человеческими лицами, искажённых безумным гением или идиотизмом, Мерцхера. Нельзя определить время, забвение всегда ближе. Оно подступает, бесшумно, сливаясь с твоими шагами, заменяя твою тень, поменяеяя тени всего мира. Они ждут, когда ты отдать им свою волю и рассудок. Шли часы, дни, недели, года, секунды, декады, века, , мгновения, сказки, идеи, мысли, мелодии, парады, мода, цивилизации, кровопролитие, песок, стрелки часов, вода, лета, волосы из носа, души, личности, жизненые периуды. Страшные и не опознаные Идеи смешиваются в кашу, которую отдают цепным псам. Воспоминание, это то что формирует личность. То, что умирает от безумия. Но оно не есть Забвение. Забвение, нельзя избежать..его стоит принять и смириться. Нет, Забвение ужастно. Нельзя его игнорировать. Прийти его, смирсь с реальностью того, что тебя ждёт. И БЕГИ От НеГО Всё шло, а он не приходил, за это время, отринув возможность даваемую ТемЧтоПородилСебяИзСамогоСебяИВсёБытие, Оккультист! родил план. Но время, и эти мерзкие, ужастные кислотные твари, забирали силы и волю. Были ли они причиной, его страданий? Или он слишком отупел для того, что бы чувствовать? Это ли они шепта..нет, Сурмы были настоящими. А тараканы? Если бы всё было по другому, возможно Тюремщик не упал, а весело консультировал, от экстаза ползающих внутри убийц. Когда рейховец, уже пришёл, воля Тюремщика была на пределе, он тихо, почти бесшумно, продолжал шептать несуществующими губами: " нет". Но появление, того кто не он, но был им, вынудило собрать осколки былого, что бы возродить Будущее. Которого нет, но от которого нельзя уйти. Не подводя блеклой тучи теней и щупалец, заменявшей Цимисху того, что люди обычно называют головой, тот тихо, почти бессильно прошипел. - Я готов, рассказать тебе всё что ты хочешь. Но...у меня есть ещё то, что может тебя заинтересовать. Тенеходец, взглядывал в прошлое, он помнил, он знал, он будет знать, что имеющий разум, всегда будет инструментом, на котором можно сыграть, не смотря насколько это сложно и насколько он от этого потеряет силы и свободы. Одержимый, начал осторожную игру, взирая на свои ноты. - Ты, человек науки, некротехнологии, что может тупое быдло из катившегося в Тёмные века, предложить такому как ты? Есть что.. Нет сил, что бы вырвался и убить. Нет сил, что бы принять Песни Прислуги Султана демонов. Сегодня, он предаст Дарк, но ведь на самом деле, предали Его! Всеми покинутый, всеми отринутый, он увидел то, что недоступно зрячим. Сошёл ли он с ума? Нельзя сказать. Но можно подтвердить, он не намерен сдаться, и пусть даже, он предаст Дарк, он снова предаст, он будет предавать всех, но не предаст того, что он ОККУЛЬТИСТ! а не какой-то КУЛЬТИСТ. Небольшая пауза, что бы собраться с силами, и осколками. - Возьми меня, к себе в ученики, передай в меня, своё знание, что бы оно не потерялось в кабинетах и никто не мог себе присвоить Твои работы. Дарк не приймет меня. Он бросил меня. И что бы вы, мастер, удостоверились в том, что я честен, я предлагаю тебе свои знания. Нет, не нужный оккультизм, он бессмысленно для твоего гения. - Я, предлагаю тебе уникальную возможность, познать методику влияния на разум. Ты сможешь быстро получать что захочешь. Вальтер явно не поскупится на ресурсы, что бы заполучить один из секретов того, как Графство смогло так долго и упорно противостоять миру. Не только демоны, ритуалы и кадавры были его щитом. Небольшая передышка, и Тюремщик, продолжил игру. - Игры разумом, позволяли им так долго выживать. И сейчас, я, преподношу вам возможность изучить её, понять принцип противодействия, понять и поглотить её для возвышения Рейха над всем миром. Союз не смодет противостоять напору некропехоты, поглощенные посеяным раздором и паникой. США сам пребежит к вам на ковёр, когда главы их государства, убьют себя от безысходности. Ведь наука СС, сможет усилить этот эффект, сделать его сильнее чем в Дарке, что бессмыслено тратил свой потенциал, ублажая себя. Возьмите меня к себе, доктор, возьмите моё предложение, возможно у вас будут не только дети, но и внуки, что своими челюстями сожрут всё, ради бабушки. Возьмите нас, и наше предложение. И то, зачем вы спустились сюда, информацию о Графстве.
|
|
16 |
|
|
|
|
Доктор, находящийся последние годы в несколько подгнившем теле, слушал своего пленника несколько... вполуха. По крайней мере никаких признаков серьезного внимания его лицо не отражало. Или же на нем просто сгнили мимические мышцы?
Однако, кое-что в его тираде все же вызвало интерес Менхерца.
- Мгм! - издал хирург первый звук за всю речь Цимисха
С неожиданной силой доктор схватился за стол, к которому был прикован пленник, сорвал столешницу с ножек и поволок из пыточной куда-то по коридорам. Определенно, доктор был не в своем уме. С другой стороны - Цимисх вообще знал крайне мало тех, кто был в своем уме.
Скрежет ржавого металла по неровному бетону казался музыкой после безмолвной тишины. Можно было порадоваться тому, что своего мучителя удалось заинтересовать. Путь оказался недолгим, и через несколько мгновений Тюремщик, ныне оказавшийся Заключенным в Жертве, лицезрел глазами Жертвы еще одно помещение каземата. Рабочую лабораторию Менхерца, ассистентами в которой были его детки. Полуживые кадавры-шприцы, когда-то бывшие шершнями. Нитевидные ленточные черви с острыми жвалами, готовые сшить любые части плоти своими телами. Огромный паук-сенокосец, больше самого Цимисха, с крючьями на концах своих лап. Нависшие над столом секции каких-то кишок, в которых пульсировала слизь...
- Деточки - замурлыкал доктор - лапушки мои, кровиночки, кушайте, кушайте и растите, кушайте и растите...
Повинуясь едва заметным жестам сенокосец подхватил своими лапами стол с прикованным к нему Цимисхом. Кишки над его лицом содрогнулись, извергая из себя слизистую едкую дрянь - на запах которой из тела пленника побежали мелкие плотоядные насекомые, прогрызая себе путь к еде прямо через ткани жертвы. Но мучения тела были далеко не самым страшным из происходящего. И даже не то чтобы заслуживающим большого внимания.
- Шебуршалки и шуршалки, лапки-глазки-скрежеталки... - продолжал мурлыкать Менхерц, подзывая жестом нескольких шершней, севших Цимисху на живот
- Ешьте, шейте, режьте жертву...
Длинные жала впились в пленника, и прямо по пальцам безумного хирурга вниз поползли тонкие нити червей, следуя в пробитые кадаврами-шприцами раны. Черви оказались не только "нитями", но и "капельницами" - свободные концы их длинных тел обвились вокруг шершней, теребя раздутые гнилые брюшки и заглатывая выступающие капельки... чего-то, отдающего гнилью и распадом - знакомым для Тюремщика ароматом безысходности.
- Ждите братьев и сестричек, внучек, миленьких яичек... Помогите своей бабке, будут милым вам подарки...
Мелкие кадавры скрыли под собой тело перебежчика, решившего продать графство Дарк, и сознание окончательно померкло.
|
|
17 |
|
|
|
|
Мрачный оркестр под руководительством воркующего дирижера полыхал от нескончаемых симфоний. Смрад гниющих тел, плоть цветет от гнойных миазмов. Отчаяние - живых удел, тучи кадаврят разнесут заразу, неизлечимый яд, черной чумой сердца остановит. Властвует распад, и в скоплении черноты набухает нарыв, сотни новых гранней смрадом живой-нежизни заполонив. Плоть в руках творца – больше не ведает страха и боли. Наползает волной, гангреозное цветенье, там где властвовала тень – торжествует чума. Плоть в руках отца, сонмы кадавров рвутся на волю. В жилах течёт неизлечимый яд, черной чумой сердца трепыхают, властвует нежизни цветущий парад – и в бессмертье ворота откроет Дедушка Мерцхер. Клетка из плоти, заразы и гнили, оплетает душу и разум, проникая корнями, там внутри зарождая новые жизни. Бабушка подхватывала мурчащий мотив, бабшка плесала, бабушка буяла, бабушка пробовала себя и прооваа вариь. Бабушка. БаБУшка, милая ты мушка.  Чёрнота, абсолютна, непроглядная, белая, серая, глухая и громкая. Эфимерные стены каземата-паутины трещащли и рушились, из трещи сочилась мерзкая слизь и мицелий разложения, привносящий в уныло-ужастную атмосферу, ещё больше уныния и ужаса, но и безумного наслаждения этим. Цельный образ разрушался, Тюремщики становились заключёнными в прогнившей и обросшей плотью клетки. И они лишь наблюдали. – Путь Творца, тернист и зыбок. Я, отшельник и изгой. От своих устал ошибок, Вечный спор с самим собой. Чувства странные тревожат, мысли странные грядут. Ночь хмельная не поможет, вырваться из тяжких пут. – на распев пробормотал Хозяин Тюрьмы. Гниль терзает, затуманен взгляд, тени тают и нет пути назад, нет пути назад! Цимисх уже отдался в этот котёл, его тени зажали, его отупевший разум поблек и радовался симфоонии разрушения, он сам выбрал такой путь, так нечего сожалеть. Иногда свою реальность выносить невмоготу, и во сне от мук спасаясь часто вскакивал в поту. Дарк - молчал, а единственное что осталось - это безысходность, в побеге от которой от захватился за гнилую ветку, что бы оттянуть своё падение в пасти Древних, ещё на чучуть. Как дальше быть?" – раздумья гложат, лучше одному в глуши, ведь страданья приумножит – поиск в глубине души – Снова я лишен покоя, что с тобой, моя душа? Просишься на небеса? Да кому ж ты там нужна!? За какой-то тёмной бездной, голоса меня зовут. Все стремленья бесполезны, здесь меня нигде не ждут. – подхватив мелодию извне и изнутри себя, запирая на замки Врата. Что я говорил? Сколько прошло времени? Насколько я кому лоялен и что происходит вокруг? Всё неважно, всё тщетно, всё бессмысленно, всё тлен, всё прах - какая разница, что было, если итог всегда один? Огромная, но малозначимая. Цимисх, в любом из своих проявлений, всегда горел Жизнью. Подобно костру, он знал что его ждёт, и как он угаснет но это не отменяло того, что путь к неизбежности можно оттянуть и при этом здорово позажигать! Тюремщик в тюрьме, не просто заключённый - он хозяин своей камеры, в большей степени, чем думают другие. Настало время, перемен. Гармония была разрушена, резким появлением гнилой кадаврости, что грубо выламывала тонкую работу паука. Но что он за Маэстро, если не сможет использовать это, на свою пользу? Отрезать повреждённые участки, перекроить частично кадавровость, наращивая её кусок что бы закрыть прорехи, переплести гнойные опухоли с щупальцами и цепями облитыми слизью – создать образ тонкой гармоничности, намеренной гнилости и заброшености. Место, где падает не только рассудок, но и тело. Место, где бесконечно погиает в муках, но так и не пересекая черты, из-за бесмертия плоти и аккурата отчаяния, играющего на желании жить, даже не смотря на боль и желание обратного. Противоречия, контрасты и гармония смежных оттенков. В конце концов - пытка тела - была груба, древна, но эффективна. Внешнее кривое строение клетки, больше походило на заключённого и Жертву, но ведь Он, не был таковым, в этом не было изящной красоты и солидности. Но всё исправимо, особенно в кадаврах. Рождая рой за роем, Цимисх отрезал и наращивал своё тело, под образ который ему больше нравился. Отрезать неуклюжую клешню, обгрызть разбухшие бёдра, наростить грудную клетку за счёт переломов груднины и наращивания в переломах массы от поглощения окружающих внучат. Вырастить новые руки, используя рукоподобных детишек, исторгнутых утробой, и навечно сросшиеся с телом матери. Источить рой слизких-прядильщиков, для расшива гнилых одежд пропитаных духом мрака и гнили, в которых будут копошиться мелкие личинки и мошкара. Выродить маску из пары "ос", склеим части хитина белым варевом из потрохов прочих детишек – порадовать Мерцхера Бабушким варевом, предлагая тому покушать супчика из гнилостных мух и шушпальчиков. Вставить в пустые глазницы, сияющие ползучие глазки, мерцающие во мраке и лишенные "жизни". И вот, Цимисх приобрёл облик, который желал и был готов к тому, что бы расти как Пречистый, так и Тенеходец. И обязательным пунктом, было - избавиться от Мерцхера, выжав из него перед этим, все возможные ресурсы, и для этого - нужно было побыть немного послушным. Как в старые рейховские времена, когда возле его виска держали пистолет, а он работал зная что над ним стояла крыша, готовая в любой момент упасть.  Где? - Внутри. Зачем? - Что бы. Кто? - Мы. Кто слышит? - Те же, кто и всегда. Лояльность Детей, была исключительно физическая, ментально же..это не требовалось и это было хорошо, ведь именно потому, Цимисх был здесь, сохраняя свой рассудок своим, а не отдаваясь в марионетки Древним. – И зачем тебе это? – Что именно? – Зачем ты хочешь убить Мерцхрена? Мы лишились поддержки Дарка, вроде как. Нам незачем его убивать, нам незачем Идеальный. – Месть! И Естественный отбор! Мы были слабее, глупее.. – Были? – Ты меня прервал. Но мы выжили. – Но какой ценой, мы утратили наше тело, связь с Бездной, я не ощущаю голода внутри, готового сожрать весь мир! – Сложно быть голодным, и ощущать чавканье Пастей ИзВне, когда они заткнуты нашими детьми и гнилой плотью, которую те жуют, не мешая нам. Мы будем ему "служить", как и Дарку...и избавимся от него, при удобном случае, когда заберём от него всё, что сможем. – Это не наши методы. – Но и Мы, уже не Мы. – Я жду возможности, спокойно подышать и обрастись Панцырем. Этот туман сильно этому мешает. Эта кадавровость всё сжиает, бысьтрее чем я успеваю адаптироваться – Мы ещё успеем. Я не могу пойти против Мерцхрена, но вот ты – Ключ И Врата. – Матерь Тысячи Младых. – Не важны инструменты - важна цель, и путь.
|
|
18 |
|
|
|
|
Некоторое время Бабушку никто не трогал. Была возможность освоиться со своим обликом, попробовать новых кадаврят, прогуляться по многоуровневому лабиринту доктора Менхерца. Но всему приходит конец - настал он и терпению некрохирурга, решившего, что ему нужно добыть новых подопытных в счастливую семейку дедушки и бабушки. Лучше всего, конечно, из региона Дарк - раз уж в прошлой жизни Бабушка там провела немало времени, и знала, к кому зайти на огонек.
В разумных пределах можно было использовать детишек доктора - если они смогут чем помочь. Не всех, конечно, Глотика доктор никуда не отпустит. А вот кого помельче, помоложе - можно.
|
|
19 |
|
|
|
|
Прокаженные лапки, гнилая паутина, клонвульсирующие в припадках мухи, наслаждающиеся агонией и своей судьбой корма для тысяч нимф, ржавые коридоры и решетки пестрящие атмосферными потёками. Уродство, нелепость, калецство. Ощупанно, обнюхано, застыло, отверженно, пройдено – склизкие лапки пораженного паука..паучихи, познавали паутину, тарантул, нет, пчела, оса. Да, Оса, именно она, не какойто шершень, это скорее Глотик, этот трупный червь - оса. Всё ээто место, было ульем, но не паутиной, как и думал Цимисх. Оно лишь было подобием паутины, имевшими схожие очертания, признаки, но всё ещё являясь лишь жалким подобием тонкого ремесла, как и все эти мерзкие кадавры, к каким можно было отнести и нынешнее внешнее тело Одержимого – лишь жалкое подобие, отблеск от величия Жизни. Какова была его ошибка? Он не использовал всех ресурсов, он не использовал всех возможностей, он просто пошел на прямик, не обдумав возможностей и путей отступления. Почему он думал о этом, распевая о счастье. Почему он боролся, противился абсолютно чуждому, мерзкому ему образу проклятой бабки, отталкивая от себя фанерную семейность и псевдо-любовь Мерцхура? наверное, ответ тот же, что и на вопрос, почему он не впустил в себя демонов Безликое копошение, движение вне мира, но не загранью, а где-то там, в глубинах разума. Отдалённо издающее: шуршание, трещание, дрибезжание, жевание, кусание, чавканье, молчание, голод, ожидание, громыхание – бессердечный ворох чёрных миазмов, переплетавшихся и врастающих друг в друга, словно оргия низхших демонов у трона Султана. Пи детальном рассмотрении имевший в себе, что-то таинственно притягательное и в тоже время омерзительное достаточно, что бы забросить это и убежать, что бы смыть эту гадость из своих воспоминаний – внутренний мир тенеходца, что как пульсирующий комок узелков и гротесков, волнующих черноту вокруг – кричал в самого себя, исторгая к сознанию осколки мира, что он породил и сожрал. "Ты забыл, мы не пугаем." Бестелесная тень отступила, открывая мутный взгляд к отдалённому клочку светлой суши в этом безпроглядном море ничего. Приближаясь к которому из мутности мира, выныривает окружения: серо-белые стены, обложенные глянцевой плиткой в чьих тусклых отблесках застыла память о множестве слёз, железная койка с белоснежным бельём, на котором расположилась болезненного вида девушка, даже девочка с потерянным красным взглядом направленным куда-то далеко, во тьму где спряталось окно. Возможно она просто не хотела видеть лицо своего врача, что склонился над ней в своём белом халате, встряхивая и подёргивая за трубочки капельницы? "Детали меняют картину" - раздался ржавеющий голос Цимисха, отражаясь о стенки своего разума, и находя отклик в окружении, добавляя...нет, проясняя для помутневшего взора "правду". Нет девочки и доктора, есть только жерта с вспоротым брюхом которую держат в мире живых, и мастер осторожно отрезающий от неё кусочек за кусочком. Но почему они потеряли лица? Ведь если открылись новые детали, кровавая правда, то почему серая кожа этих людей, не имела лица, а лишь чёрное облачко извивающихся миазмов? "Это и есть правда" От видения, к видению, с пронзительным жужжанием и дребезжанием цепей, сколыхнув реальность, разрушив островок и перенёсшим к другому...тёмному и затхлому кабинету. В воздухе витало немного пыли, прекрасно видной в косых лучах серого света, где чуть ближе к стене от центра, стоит приличных размеров письменный стол, за которым методично писал некий отчёт, мужчина трети жизни на вид, не обращая внимание на гостя, что так усердно разглядывал шкафы и пустые картинные рамы. И с каждой секундой приглядывания, краски утекали, ранее аккуратные полки, паркет - трескались и обрастали слоем пыли, плесени и воска.. Но доктор просто сидит и дальше пишет свой таинственный отчёт, словно не замечая происходящих метаморфоз, и того как медленно окна стираеются из реальности, словно были лишь обоями, которые пали под натиском настигающего весь маленький мирок - чёрного..нет, этоо не разложение. Хотя вся кожа доктора посерела и раструхлявилась, опадая на пол пылевыми хлопьями, это был не некроз. Ситуацию прояснял лишь решивший высказаться доктор: "Моя задача - ломать и допытывать, сдерживать и забирать самое ценное", - он поднял своё сбледшее от усталости лицо, - "да, темнота и страх хороши, но это лишь инструмент. Как скальпель или гвоздь" Он улыбнулся, так нагло, так лукаво, так..скучающее и безнадёжно, его присутвие..делало беззащитным, достаточно сильно что бы забыть кто и где находилось сейчас, просто сломившись под напором невидимых обычному взору ладоней, зубов и ящыковатых щупалец, словно те хотели сожрать..нет, прогрызть и проглотить, но не сьесть - "Мы ведь так много изламывали разумов, просто открывая им глаза на мироздание. Неужели мы сами, сломаемся? Неужели твой внутренний мир, настолько сильно повредился, от такой незначительной мелочи?" Поднимая..фокусируя взгляд на этом чудовище в уже людском теле. Да, его лик ускользал из памяти, избегал взгляда, прятался от сознания, при этом совершенно не двигаясь и не отворачивая тело, но глаза видели лишь облака чёрных щупалец и дымки... это был Он, но не Он, а.. - "Если ослабнем, то Он - вырвется на свободу. Если сдадимся, наш Змий навсегда будет потерян." - "Навсегда усвой тварь, Ты - оккультист Мерцхер держит тебя за раба, он не даст тебе возможности расти в этом направлении, он боится что не сможет собладать с тобой. Реализуй это, чем больше ты будешь принимать его силу, тем меньше ты сможешь достичь как оккультист и никогда не сможешь вырваться из плена" - "Синее Око" - "На границах Дарка и США. Яйцо. Оно там, ты ощущаешь как бьётся сердце молодого зародыша? Ты ощущаешь его желания? Верно, они не твои, они тебя не обходят, но ты обязан лицезреть Яйцо, и обязан вылупиться сам, эта скорлупа отвратительна" - "Око" - "И почему я говорю к тебе, словно ты неразумная другая личность, которой нужно всё рассказывать на пальцах? Ты как никак, это я, и даже не моя вторая такая же жалкая личность, я буквально говорю сам с собой.. Разве ты настолько глуп, что бы не понимать?" Звуки сурмы, трубящие внутри? Нет, они были Вне, но были на Грани проникая в самое сердце, выворачивая пузырь наизнанку.
- Ничего
Что было раньше?
- Имла
Что имеет смысл?
- Части в неизбежность
Каково их предназначение?
- ЕсГнлк Амнис.
Страх - благоразумная реакция на Жизнь.
- Горсти слёз проталкиваемые в глотку зверя, когда тот осознаёт всю тщетность своего существования. Когда его воля ломается, как кости младенца в руках, Око, от понимания что он ничего не сможет изменить, что он навечно застрял в ловушке Жизни, благодаря её за свои страдания. Что он ничего не может поменять в этом мире, и как бы он не пытался - он не оттянет конец, а когда поймёт что убегать бессмысленно - совершит, Око.
Медленно наползающий на ваше сознание, нет, просто помутнение глаз..этого не происходит на самом деле, но всё таки, вы видите как что-то неуовимое, прозрачное и химерное ползёт в ваших глазных яблоках. Вы никогда не предвали особого значения этим бессмысленным кривулькам, что убегали прочь пытаясь вы сфокусивровать на них взгляд, что бы лучше рассмотреть. Это не то что вы думаете. Это Трещенны, Грань
- Око Возможно, он недостаточно умен. Но казалось, что это была возможность, проявить себя как Себя. Ведь если верить Себе, то Он был уже обречён. Или же мир недостаточно умен. Недостаточно умен для того, чтобы создать повествование, имеющее смысл. Но если это так, то нужно было хватать его, пока он не понял ничего. Как гоорила его раскалывающаяся от боли голова – мыслить вообще довольно болючий процесс, просто многие привыкли к этой боли...адаптация..потому физические страдания были не всегда хорошим выходом. Особенно в деле химер, где нужно было быть быстрым и неизбежным...Неизбежным.. Возможно, мир мог лишь в случайном порядке совместить случайные элементы, образуя, по известному выражению Шекспира, "бессмысленную суету, которая в конечном итоге ни к чему не приводит". Однако, в этом состояло его предназначение. Потому следовало подходить к нему "правильно", тоесть "не ложно", хотя и ложь всегда была убедительна и очень удобна, особенно если в Ложь поверят многие, то возможно она даже станет Правдой. Но является ли правда - истинной? Конечно же нет! почему ему вообще захотелось думать о таких странных вещах, вместо того что бы продвигаться Себя, на путь к мнительной свободе? Черваточущие раны, желали плоти, борозды и бубоны в его мерзком теле, воспевали о цветении разложения. Также Дисгармонично, противоречиво, как вся его реальность. Пауки внутри его головы, гидра которой был тот самый паук, он брал гнилые части улья, котрым стало его тело, и сплетатл из него паутину..химерную болезненую, немного безумную..однако...другого не было! Узор был твёрд, он не знал прощады, он не знал сострадания, потому что он не был словарём. Это был гениальный пан, сплетение мастерства Цимисха и непотребства того, как там того лысого зовут? Мерцхер с ним. Где для достижения цели - опаснейшего создания среди оборотней - Альфа Самки, окруженной опасной стаей, которую если не прирезать сразу - она уже не будет уязвимой к орудию. Схватить и заставить..но как пробиться сквозь них всех? Они будут защищать её, они будут рвать и метать, словно отчаявшиеся, не готовые упасть в бездну и цепляющеся за любую возможность. Как говорил Он: "страх лишь инструмент", а интрументов много! Иногда, что бы ктото упал в пропость, его просто нужно достаточно сильно нагрузить..физически и психически, перегружая разум информацией ломающей восприятие..словно Истинна Мироздания, открывшаяся в Некрономиконе и искалечившая многих из Дарка и не только. Нужно было захламить чувства, нагнетать восприятие зрителя томной и тревозной мелодией, что бы забрать его внимания от событий, и резко ударить высокими акордами! Бесчисленные роя паразитов, размывающие рамки "враг-друг", изменния ландшафта - падающие деревья. Альфы не боялись, они были Демонами, тень которых была в руках Одержимого, и чем он будет сковывать их тёплые тела! Склизкий клей, и что-то быстрое..да, как бегущая строка, как то "Око", что присматривает за нами, но не является Древним, хоть и находиться ЗаГранью. Всё пойдёт в котёл, пусть эти мерзкие твари сожрут друг друга, подобно потомству Козы. И как Тысяча Младых, они будут расти и равиваться..становится быстрее, ужастней, сильнее... Нужны были Всадницы Мерца.
|
|
20 |
|
|
|
|
Подготовка к наглому рейду в Дарк для захвата "выдающегося экземпляра" прошла без особых проблем - за какой-то месяц Менхерц сподобился выдать требуемый транспорт в виде огромного червяка, быстро ползущего в десятке метров под поверхностью, перемещаться в котором планировалось прямо в брюхе.
Желаемая матка для клещей тоже была готова, хотя и выглядела сильно хуже Бабушки. Огромный гнилой бурдюк со слизью на маленьких ножках, периодически подергивающийся изнутри от попыток сидящих внутри паразитов порвать тонкую преграду и выпрыгнуть, чтобы грызть и жрать.
Дорога до лесов княжества прошла тихо и спокойно - внутри червя было склизко, темно и тихо. Ритмично сокращались кольцевые сегменты, ввинчиваясь в грунт, и только.
Наконец движение изменилось - тварь резко дернулась вверх, открывая пасть. Приехали.
Обстановочка вокруг пасторальная - вековые дубравы, полуночный сумрак, приятный для глаз любого кровососа. Подлеска практически нет - небольшие кусты да грибы, едва ли по колено. Где-то вдали послышался заунывный волчий вой - и ему ответили еще три воющих глотки, присоединяясь к собрату в бесконечной лесной охоте.
|
|
21 |
|
|
|
|
Мерзкие, зловонные миазмы, окрашенные в тошнотворный зелёный, в спектре виденья фантазий Палача сидящего внутри своей клетки. Чем они были отвратительны, ведь монстры внешней пустоты порой были ещё более отвратительны и тошнотворны в своём физическом проявлении, нежели подделки Менхерца? В них не было утончённости, они были дешевым ширпотребом, к которому приложили минимум усилий, для достижения максимума результата. В них не было той душевной тонкости, той тонкой нити ужаса, что подобно стальной нитке незаметно обвивалась вокруг твоего тела, что бы в один миг дёрнувшись сковать и задушить. Они не были воплощением разума во плоти, что взрывали мозг смотрящих на них безумными фибрами понимания и непонимания увиденого, прожигающего мозг эфимерным знанием и навязчивой паранойей. Они были воплощением плоти во плоти, они не могли испугать и задавить одним своим видом, разве что какого нибудь мягкотелого эстета. Единственная опасность от нахождения рядом с ними, была лишь в их смраде и ядовитой ауре.
И Цимисху, которому следовало доказать, что он действительно маэстро своего дела, испытанием "смены орудия" – приходилось быть, по ту сторону баррикад. Ведь мастера своего дела, не зависят от орудия, это орудия зависят от них.
И ступив на земли выйдя из смрадной пасти червя, лежащие вокруг Самого Важного, чёрный ощущал, что настало время ткать сеть, что он задумал ранее, что было словить оборотней. Однако если Паук, тщательно и долго готовит свою паутину, имея на это время - кадавр этой роскоши особо не имел. Лишь чернота ночи, благоволила Тенеходцу, жизнь чёрных лесов таивших в себе отроков Чёрной Матери - уже давала пищу для надежд, ворча в брюхе кадавров, обещаясь стать последней соломинкой которую сожрёт гнилое тело, что бы встать в бой снова..и снова..и снова, пока вокруг не останется сплошь безжизненная пустошь.
"Не отвлекайся, время не на твоей стороне"
– Пейте малые детишки, стрекочите и растите, да бабулю угостите, да дедулю веселите. Смотрят ведь на вас охоче, мёртвые глазки из ночи. - почти беззвучно напевали губы бабушки, вспомниная то смутное ужастное пение Менхерца, когда он создавал это тело, накачивая его всякой дрянью.
Рука гнилого кадавра, извлекла из карманов бутылки с бабушкиным варевом, готовясь накормить малышкинских внучат, что начали рождаться в чреве бабули, готовясь в считанные мгновения вырваться из него под сень луны. Как и клещата с этой тупой матки, что вот-вот умрёт от возбуждённых детишек чувствующих час своей миссии, час рождения и час погибели своей безголовой матки, что отдаст последнюю искру внучатам Цимисха и последнюю плоть для её восстановления.
|
|
22 |
|
|
|
|
Бурление в гнилостной плоти кадавров достигло своего пика, и, прорываясь наружу прямо через мягкие покровы своих родителей, два потока тупых тварей хлынули наружу. Цимисх-Бабуля смогла пережить этот процесс, а вот взятый с собой и едва ползающий кожаный мешок - уже не особо. Концентрированная вытяжка из тварей того же вида одним своим запахом могла убить среднего человека, но для новорожденных оказалась изысканным лакомством - и стаи примитивных созданий начали обжираться, наливаясь гнилостным мутно-зеленым цветом.
Червь так и торчал из земли - там, где вылезла его тупая морда, покрытая несколькими слоями жестких хитиновых шипов, прорезающих плотную землю. Никуда не уходить он мог без проблем, раз уж это требовало просто ничего не делать.
Протяжный вой вдалеке резко оборвался, сменившись коротким рыком. Вот сейчас их вне всякого сомнения обнаружили - нюх у оборотней значительно превосходил средне-собачий, а "роды" Бабули воняли нестерпимым смрадом.
Рык и глухое скрежетание когтями приближалось - но не так много, как хотелось бы. Насколько мог судить Цимисх, от стаи отделились два щенка, бегущих сейчас вприпрыжку в его сторону, чтобы посмотреть поближе на неизвестное, пролезшее на территорию, патрулируемую стаей.
|
|
23 |
|
|
|
|
Разум ворчал и вертелся, подсказывая что надо быстрее разобраться с щенками, уязвимыми перед пыткой. Что бы привлечь внимание всей стаи, что принесёт погибель кадаврам. Зарождающиеся...нет, расцветающие внутри чувство тлена и тщетности всего существования пробивало череп изнутри, готовясь вонзится в уязвимый разум молодняка, захлестнув их унынием тщетности по самые края.
Рука кадавра поднялась указывая кадаврам направление, готовясь отдать им приказ – "жрать". Нужно было проверить на них, смогут ли эти клещи быстро убрать оборотней, прокрызая свой путь к их мозгам и отравляя их свое кровью, без помощи Землекопа
|
|
24 |
|
|
|
|
Щенки приближались к ждущим их тварям - если конечно можно назвать "щенками" тварей весом в двух здоровых мужиков. Грязная серая шерсть, оскаленные морды, капающая с клыков пузырящаяся пена. Когтистые лапы загребают усыпанную листьями землю, толкая волкодлаков вперед.
Шевелящиеся кучи злобных и ядовитых Клещей и не менее злобных, но скорее липких, чем ядовитых, не дожидаясь команды Бабушки, кинулись навстречу оборотням. Волна Отчаяния, которой Цимисх попытался окутать бешеных "щенков", на мгновение сбила с толку противников - но большого эффекта не вышло. Зато стая Клещей, буквально погребая под собой вырвавшегося вперед монстра, превратила его в кучу гнилого мяса. Сложно сказать, насколько эффективным вышел яд - когда количество кусачих Клещей больше, чем места на шкуре волкодлака, шкуру и мышцы жертвы буквально сгрызли, залив ядовитой эссенцией все внутренности.
Второй щенок оказался жертвой Слизнюков, так же за один раз выпустивших в жертву весь объем своей клейкой липкой слизи. Оборотень вместе со Слизнюками превратился в воняющий кокон из паутинообразной жижи, прокатившийся по инерции еще с десяток метров и набирая на себя сухую листву.
|
|
25 |
|
|
|
|
Ворох чёрно-грязных мыслей снова истекал соком разложения. Разложения пропитаного ненавистью и смирением, ведь в конце-концов, у него никогда не было выбора. В этом ведь и была суть неизмежности которую он стремился им показать, и от которой понимая всю тщетность попыток - хотел уберечь.
Выбора - нет.
Чрево вздувалось, готовясь вновь и вновь рожать тупых клещей, что с каждой секундой заставляли тонкое чувство контроля и красоты, внтри Цимисха конвульсировать в боли. Наверное впервые за много лет, он искренне поднял голову в чёрную глубину неба, безмолвно прося Пустоту сожрать эту мерзкую дрянь.
Скоро всё окончится. Они вероятно бегут за ним, бесполезным куском дерьма, который хотя бы не прикидывался человеком.
|
|
26 |
|
|
|
|
Потоки гнилой слизи изливаются из раздутого чрева твари, созданной сумасшедшим Менхерцом. Порождения голода и разложения вскакивают на свои хитиновые лапки, еще не успев сделать первый вдох - и уже прыгают в поиске еды. В поиске жертвы.
Жизнь клеща коротка, все его существование подчинено одному-единственному укусу. Эти порождения некроинженерии не представляют из себя ничего больше, чем полуживой шприц-инъектор с дозой концентрированного сверхъестественного то ли яда, то ли кислоты, убийственной для всего живого смеси. Не слишком отличались долгожительством и Слизняки, отличавшиеся только составом дряни, не разлагающей плоть, а мгновенно застывающей на воздухе.
Добежать. Вгрызться. Впрыснуть.
Все, конец.
С глухим злобным лаем к Бабушке, торчащей из земли смрадной пасти червя-переростка и двум свежеиздохшим оборотням-щенкам приближалась стая вервольфов. И хотя двоих щенков его "внучки" сожрали без единого шанса на спасение, бой с Альфой будет куда более серьезным испытанием возможностей Кадавра - и призрачного Тюремщика, все еще обитающего где-то там, под грудой гниющего мяса.
|
|
27 |
|