Мир Пафос-Привода: Дважды два равно ... | ходы игроков | Розовый Монастырь

Разноцветные перья метёлок для пыли изящно гуляли по полкам личной библиотеки настоятельницы Розового Монастыря, нежно поглаживая корешки книг, щекоча стенки футляров со свитками, настойчиво ныряя в щели. Со стороны происходящее выглядело словно одетая в «угрожающе» короткие домашние одежды, жрица ублажала полки предварительными ласками, орудуя перьями в обеих руках и растущих из спины щупальцах. Периодически двусмысленно эффектным образом наклоняясь, не то в упор любуясь результатами своей работы, не то демонстрируя книгам стремящиеся вырваться из плена ткани округлости. Не смотря на всю испытываемую в отношении своей, состоящей большей частью из посещённых биомагии трактатов, библиотеки гордость, Айдзен не испытывала желания превратить любовь к своим письменным сокровищам в физическую и у неподобающе вызывающего, будь оно публичным, поведения было другое объяснение. Жрица просто расслабилась, погрузившись в медитативный и благодаря своей привычности не требующий внимания, не смотря на использование нескольких конечностей, процесс, позволяющий с головой нырнуть в размышления. Библиотека была одним из немногочисленных личных помещений настоятельницы, в которых она могла уединиться и сбросить тесные одежды приличия.

Впрочем в этот раз причиной была не только обнажившаяся природа. Скользнувший в спускающийся до пояса разрез платья, кончик хвоста прошёлся по коже пониже живота, словно пытаясь прикоснуться к разгорающегося там, в энергетическом центре, пламени. Второму и даже более важному чем то что билось в груди «сердцу» духовного тела, что постепенно набирало темп своих пульсаций распространяющих по телу волны влажного тепла, заставляющие трепетать щупальца на голове и кончиках крыльев. На этот раз топливом для розоватого пламени возбуждения послужили размышления и в свою очередь разжигаемый ими интерес. Специфический оттенок любопытства, жажда познания другой сущности, для Айдзен всегда являвшаяся одной из самых важных красок любви.

Два письма, два заказа занимательным образом игравшие на двух самых широких гранях характера жрицы, оба пришедшие с западного материка.

Первый взывал к её доброте и состраданию, задыхающаяся под тяжестью ответственности душа нуждалась в освежающем уюте её объятий. Занимательно и печально как туши некоторых могущественных держав другого континента заплывали жиром разросшегося чиновничества. Айдзен не считала себя в праве судить о подобных вещах, однако неспособность правителей самостоятельно ухаживать за собственным телом и разумом лежала в её компетенции.
Чуть отодвигая в сторону желание размягчить лаской каменеющее от постоянного напряжения сознание клиента, жрица задумалась об открывающихся с занятием поста личной няньки столь важной персоны перспективы. С её ученицами сладкий запах вечноцветущей сакуры мог преодолеть океан или заглянуть на север, однако это было бы одним из самых важных решений в её жизни кардинально меняющее её течение. Ограничивающее её собственную свободу, ей фактически предстояло добровольно заточить себя в одной камере с клиентом.
Не говоря о том что лечение симптомов слишком часто оказывается обманом и больного и целителя. Любящая Жрица бесчисленное количество раз ощущала как на её доброте расцветают желания выразить свою любовь к ближнему бескорыстной помощью. Милые своей нелепой невинностью... сорняки. Такие чувства ценны тем что подобны компасу указывая правильное направление, но являются худшими проводниками когда наступает время задуматься о конкретном маршруте.

Уже стекающее крохотными капельками по шелковистой коже ног возбуждение вызвало второе письмо, затронувшее вторую крупную и более громкую струну души жрицы. Ещё один правитель, наоборот не отказывающий себе в отдыхе вызывая ассоциации с некоторым из самых старших сестёр дома. Привлекающий своей нечеловеческой и незнакомой природой, всех смыслах соблазнительными для Айдзен способностями. Интересный не только своим физическим и духовным телом, но и личностью, дразня ответами на вопросы кем был этот владыка вблизи. Внутри. Отталкивающий своей жестокостью, возможно слишком сильно для той путешествующей жрицы, но не для привычной к нравам Сёгуната настоятельнице научившейся уважать чужие, даже столь отличные от собственных взгляды. Заказ был той самой желанной возможностью «обменяться опытом» или даже поединком умений и воли, Айдзен даже не нуждалась в оплате, но она была обещана. Ещё одна интригующая сущность, ещё одна увесистая гирька в пользу уже принятого решения.

С негромким шелестом приоткрылась дверь.

- Айдзен-сенсей...

Улыбнувшаяся знакомому голосу ученицы, судя по тону успешно справившейся с последним поручением, жрица выпрямилась без труда преображаясь из разгоряченной екая страсти в скромную и даже строгую учительницу. Образ почти не портила даже откровенная одежда, открытость которой была частично компенсирована крыльями. То что спустя минуту она скорее всего расслабится вновь, на этот раз вместе со своей любимой ученицей, не имело значения. Приличия оставались приличиями, все имело свое место, время и последовательность.

- Заходи, Мицу.

На этом вербальное общение заканчивалось. Учительница и ученица перешли к частично тайному языку, частично популярной среди жриц игре - общению посредством прикосновений, запахов и иногда вкусов, что следовало за краткими приветствиями с использованием языка тела. Скользнувшая в приоткрытую дверь, аккуратную закрытую за собой хвостом, Мицу все же немного торопясь углубилась в комнату, замедлившись лишь показавшись в поле зрения учительницы.

Вежливый приветственный поклон, глазной контакт и тело принимает позу ненавязчивого вопроса-приглашения. Последовательно переходящего в несколько других уточняющих близость на которую её разрешали «подойти». Обе жрицы прекрасно знали что чувствуют себя комфортно друг с другом на любой «дистанции», но чинно прилежно выполняют становящийся все более вызывающим ритуал. На кончиках щупалец ученицы появляются капельки нектара, учительница слегка облизывает губы. Последнее разрешение получено, хотя Мицу проникнувшись моментом уже не спешит преодолевая уже исключительно физическое разделяющее их пространство несколькими неторопливо предвкушающими шагами.

Наконец заключая настоятельницу в объятьях, оплетая её щупальца собственными, прижимаясь губами к лежащиму на груди второму длинному и толстому похожему на еще одно щупальце языку, в ответ немедленно обвившегося вокруг её собственного. Айдзен медлила, давая ученице устроиться поудобнее и раздвинуть разделяющую их ткань, после чего крепко обняла в ответ дополнительно обхватывая крыльями. Жрицы замерли прикрыв глаза и прислушиваясь к размеренному дыханию и умиротворенно ровному стуку сердца.

Первой «заговорила» Мицу, радость близости которой омрачала капелька волнения. То как стискивали её крылья учительницы, как обхватывали её когти-щупальца, красноречиво намекало что она задумала что-то невероятно увлекательное, скорее всего очередное путешествие, но очень опасное и длительное. Решив не дать наставнице рассказать все самой Мицу не отвлекаясь поделилась как успешно поговорила со странным существом, покрытой пушистой обладающей усыпляющим действием шерстью нагой, «хулиганившим» в одной из пограничных деревень, объяснив ему правила приличия.

Скромная похвала плавно перешла в подтверждение догадок что Айдзен собирается в очередное путешествие и ей приятно в очередной раз убедиться в то что она может не волноваться оставляя монастырь в щупальцах Мицу. Тяжело вздохнув жрица добавила куда именно, но после долгой и даже несколько мучительной паузы, к немалому удивлению, вместо попыток уговорить отказаться от заказа, оказалась засыпана вопросами о деталях. Разумеется волновавшаяся за свою учительницу Мицу, тем не менее демонстрировала несколько смущающую уверенность в её способностях и была рада просто разделить её предвкушение.

Обсуждение деталей набирало интенсивность, тела жриц сплетались ещё теснее проникая друг в друга и начиная обмениваться жидкостями. Сказывалось то что перед ними стоял сложный выбор спутниц настоятельницы и решение как именно донести новость до младших сестёр. Хорошо знакомых с непоседливостью своей матери-настоятельницы, но все равно скорее всего тяжело отреагирующих на её решение отправиться в столь длительную и опасную авантюру. В конце концов выбор пал на двух старших послушниц воспитанниц Мицу что должны будут напоминать учительнице о ней, а так же двух младших жриц обучением которых в последнее время занималась сама Айдзен. Живые частички Монастыря, как сама Айдзен когда-то была частичкой родного моря.

...

- Айдзен-химе, вы шутите?!

Облаченная в костяной шлем с массивным иероглифом "транспорт" голова шокированного кайздю вынырнуло на поверхность озера обдавая все окрестности дождем из брызг. Щупальцеволосый мальчик с фиолетовой кожей в насквозь промокшем кимоно ошеломленно уселся на собственный хвост - щупальце язык водного гиганта, теперь уже не скрывавшееся в траве, а неловко повисшее в воздухе.

- Не волнуйся Сецу, со мной все будет хорошо. Это приличные... юреи, имеющие собственное достоинство и репутацию.

Закрывшаяся от брызг крыльями Айдзен шагнула вперёд, опускаясь на траву и успокаивающе гладя «человеческое» тело кайздю по голове. Внутренне чуть поморщившись от сразу нескольких уколов совести. Сначала Мицу, теперь Сецусэки, а ведь ей ещё предстояло оповестить о своём решении остальных старших учениц.

- Но Айдзен-химе, целый месяц... и... и что если вас... - словно прочитал мысли жрицы "мальчик".

- Я постараюсь не доводить этого.

Рука и щупальца жрицы мягко, но настойчиво приблизили язык кайдзю к себе, усаживая его на колени и давать уткнуться мордочкой в бюст. Еще несколько уколов, вечных опасений не злоупотребляет ли она своим... Тихо вздохнув, Айдзен отодвинула глупые мысли в сторону, так можно дойти до того что ей будет "нельзя" не то что обниматься, а показываться своим друзьями на глаза. К тому же сейчас едва не плачущий "мальчик" был существом весьма "ненасытным" пусть и обладающим весьма специфическими вкусами. Было даже чуточку забавно видеть его в чьих-то объятьях, не пытающегося обвить добычу щупальцами и заглотив отправить в одну из своих транспортно-массажных полостей. Настоящая голова кайдзю продолжала понуро торчать над водой, приоткрыв пасть и безвольно свесив бороду из синеватых щупалец. Улыбнувшись жрица подмигнула скрывающимся в щелях головного панциря глазах.

- Посмотри на это с другой стороны, я и мои дочери проведём с тобой всю дорогу до западного материка.

- Это воды Северных... - буркнул чуть оживившийся, занявшись более удобным расположением на груди жрицы головных щупалец своего человеческого тела кайдзю.

- Я заплачу за проход, ничего страшного.

- Хорошо, Айдзен-химе. А сколько с вами будет учениц?

- Четыре и одна из них даже твоя знакомая, Унэяцу.

- Будет тесно. - «мальчик» недвусмысленно предвкушающим образом облизнулся, но спохватившись вспомнил о приличиях и даже убрал обхватившие округлости жрицы щупальца. - Когда отправляемся, Айдзен-химе?

Путешествие к далёкому берегу, проходившее в основном под водой, не отличалось особым интересом. Пару раз их останавливали тяжёлые корабли Альбиона, однако честно купленный пропуск решал все вопросы. Кто бы мог подумать, что вопросы прохода через океан будут решаться всего лишь деньгами? Розовый Монастырь никогда не испытывал недостатка в денежных средствах, буквально засыпанный золотом, бриллиантами, тканями ручной работы и всем прочим, что могло бы купить хотя бы одну ночь с кем-то из его послушниц.

Приглашение графа указывало, что при прохождении морским путем следует войти в устье реки Сирет, подняться до её истоков и проследовать подземным каналом в глубокое озеро под замком графа. Уже на входе в реку будут ждать привратники - русалки, которые укажут безопасный путь.

Русалки были достаточно знакомы - женщины с хвостом ниже бедер вместо человеческих ног, но ощущение привычности было только на уровне плоти. Духовные же ощущения Айдзен от привратники вызывали исключительно отвращение. Создания графа были неестественными, порожденными не привычной жизненной силой. Что-то чуждое и мерзкое, лишь накинувшее личину привычной развратной полуженщины-полурыбы - голод, который чувствовался от этих русалок, не имел ничего общего с экстазом вожделения плоти. Впрочем, провожатые держались на расстоянии, будучи видимо хорошо вышколенными.

Озеро под замком оказалось достаточно большим и чистым, чтобы не вызывать никаких неприятных ассоциаций. А вот встречать гостью вышел сам граф. Вампир, ожидающий всплытия кайдзю, оказался одет в классический для пэров Альбиона костюм. В своем зрении, доставшемся от демонов, Айдзен не видела в вампире ничего. Совсем ничего. Глухая стена, блокирующая восприятие духа. Остается полагаться только на глаза и уши.
- Приветствую вас в моем скромном замке - глубоким бархатным голосом произнес граф, протягивая руку гостье.
Взгляд вампира был направлен в пол. Будто там что-то интересное. Или не желает, чтобы ваши взгляды персеклись?

Не слишком примечательное для ни испытывающих ни малейшего дискомфорта не смотря на определенную тесноту Айдзен и её учениц, путешествие для Сецусэки было путешествием на небеса, заставляя пассажирок волноваться не собьётся ли, он с пути или вообще утонет. С одной стороны транспортный кайдзю был более-менее привычен к перевозке жриц или более "агрессивных" гостей из Моря, давно дружил с Мокусэн, а так же часто возил саму настоятельницу. С другой он все же был обычным, пусть и по меркам Моря, разумным и достаточно впечатлительным существом не обладающим особой устойчивостью к подобной стимуляции. Вплоть до того что одного факта присутствия в своем транспортном желудке целых трех жриц, включаю свою любимую и саму настоятельницу, для Сецу было достаточно что бы привести самого себя в состояние требующее успокоительного вмешательства. Сама Айдзен бездействовала, если не считать того что блаженствующий язык кайдздю был зажат между ней и двумя другими жрицами, предоставляя своей ученице заняться небольшой практикой успокаивая перевозбудившегося "клиента" минимальными усилиями.

Это были единственные техники примененные за все плаванье и к чести Сецусэки тот, хоть и выпросив разрешение составить пассажиркам компанию, ни разу не забылся настолько что бы распустить щупальца, пока под самый конец Мокусэн сама не разрешила ему снять с ней напряжение. А не сильно интересующие кайдзю из-за недостатка объема определенных округлостей тела послушницы провели большую часть путешествия тихо общаясь между собой и с настоятельницей.

Пока еще только старшие послушницы, они пользовались полным доверием Мицу и соответственно самой Любящей Жрицы, обычно выполняя важную, требовательную к ответственности, но не к навыкам искусства любви работу. И как и остальные сопровождающие Айдзен ученицы отлично понимали в чем именно заключается их главное предназначение, почему выбрали именно их, а не более опытных старших жриц.

Вне всяких сомнений графа Дарк интересовал полный спектр услуг настоятельницы и Айдзен прекрасно понимала риск сопровождающий слияние разумов со столь могущественной и чуждой сущностью. В отношении магии крови, способности высшего вампира забрать частичку её личности и навыков, оставалось лишь полагаться на аристократическую честь графа. Однако слияние могло изменить её незаметно для нее самой и клиента, как впрочем и влияние чужой обстановки, кому как не воспитывающей из потомков демонов наследниц моря знать как на самом деле значительно свойство разумных существ подсознательно адаптироваться под свое окружение.

Айдзен была не из тех кто боялся перемен, однако категорически не хотела терять самые важные части себя, не говоря о том что нанимая её граф нанимал частичку Востока, частичку Багрового Моря. Было бы не вежливо слишком активно подстраиваться под привычные клиенту, но уже не столь интересные своей экзотичностью мотивы. Поэтому её спутницы, подобранные похожестью на нее саму или Мицу, должны будут напоминать ей о доме, о том кто она такая. Роль воплощать аспекты характера настоятельницы выпала роль двум младшим жрицам, а привязанность к Мицу переплетенную с гордостью за созданный Монастырь, воплотилась в неразлучных послушницах.

...

- Благодарю. Ваш интригующий интерес для меня большая честь. - после достаточно низкого вежливого поклона, Айдзен взяла предложенную руку размякшими кончиками "когтей", с неторопливой грацией сходя на "причал".

В отличие от укутавшегося в блокирующую духовное восприятие защиту и опустившего свой вторгающийся в сознание взор графа, скромность жрицы в этом спектре была больше формальностью и пропитанное её собственной энергией уютных оттенков близости кимоно скорее подчеркивало контуры её ауры чем укрывала её. С другой стороны это было своеобразной демонстрацией идеального контроля Айдзен над собственными, в буквальном смысле демоническими, страстями, как поверхность глубокого моря оттенков розового была спокойна словно гладь озера.

Схожим образом жрица выглядела и для обычного зрения, символически украшенная изображениями гор, неба и вечноцветущей сакуры родной долины, тонкая ткань кимоно выразительно обхватывала тело привлекая внимание к его красоте и необычности. Как и в случае с духовным телом, в контраст с внешностью, пластика настоятельницы розового монастыря была по-настоящему скромна и сдержана, щупальца и крылья аккуратно сложены, второй язык скрыт в прикрытом роте на горле.

Еще более прилично было одето и держалось сопровождение, создававшее сейчас красочный и экзотичный, но не слишком яркий что бы не отвлекать внимание от Айдзен, фон. Даже обычно предпочитающая более простое, но вызывающе удобное облачение Унэяцу прикрывала тело длинным платьем голубых оттенков, одев хвост в подобие обуви - тонкий, но покрывающий всю его длину полупрозрачный чехол.

Испытываемое к созданиями графа отвращение было тщательно обработано и подавлено, причем сразу с двух сторон, одновременно стремясь подменить неприятные ощущения любовью оттенка любопытства, с другой уверенностью что все разумное, не важно насколько чуждое и страшное заслуживает немного искренней теплоты. Айдзен знала что "вампир" гордится своими созданиями и подобное отношение было бы непростительной невежливостью. Не говоря о том что были все основания считать что под покровом духовной защиты скрывается еще более чудовищная сущность той же природы, перед которой дозволено испытывать страх, но никак не отвращение.

Даркула едва заметно сжал протянутые ему "когти", остановившись, как только его пальцы начали деформировать конечность Айдзен. По всей видимости, вампир привык иметь дело с очень разными существами - и то, что одному бы стало едва ощущающимся касанием, второму бы переломало все кости.

- Прошу вас - церемонно чуть склонил голову граф - будьте моими гостями и ни в чем себе не отказывайте. Мои слуги выполнят любое ваше пожелание, какое будет в их силах. Я уже приготовил для вас подходящие покои, моя необычная гостья.

Слово "моя" звучало в каждой его фразе. Даркула откровенно наслаждался звучанием своего голоса - или, по крайней мере, демонстрировал это.
- Мой замок достаточно стар и я прошу извинить, если где-то он покажется вам необжитым, или же неуютным. Считайте это моей маленькой слабостью, сентиментальностью, если можно так сказать. Здесь живут мои родственники, и не все из них любят тепло.

Вампир медленными шагами двинулся наверх, поднимаясь по винтовой лестнице, сложенной из старого мрачного камня, успевшего обветриться и зарости мхами в трещинах. На потолке виднелись следы множества мелких когтей - узнать хватку летучих мышей не составило труда. Здесь они спят.

- Прошу вас только не нарушать покой других моих... гостей - сделал небольшую паузу граф - к моему прискорбию, некоторые мои гости не желали соблюдать древние обычаи гостеприимства. Я не могу позволить, чтобы неуважение ко мне сошло кому-то с рук. На этом этаже - процессия поднялась ровно на один виток лестницы - находятся покои для тех, кто пренебрег уважением к моим традициям. Не стоит сюда ходить, эта часть моих владений не принесет вам радости.

Этаж, на который вампир не советовал ходить, оказался мрачным и сырым казематом. Запахи застарелой крови и гнили въелись в сам камень, шибая в чувствительный нос Айдзен. Толстые ржавые решетки отделяли коридор от пленников, откуда-то из глубины слышался монотонный хруст.

Следующие три витка лестницы прошли в каменной трубе, и наконец в стене показался выход. Этот этаж оказался освещенным яркими факелами, висящими в каменных кольцах на стене через каждый шаг. Воздух был дымным, но теплым. Пахло смолой, шерстью и каким-то алкоголем.
- Сюда, моя гостья - подошел граф к первой же двери по коридору.
Дубовая толстая дверь, за которой оказалась не слишком большая комната. Пол выстелен коврами, на стенах висят гобелены. В противоположном от входа углу горит камин. Почти всю комнату занимает огромная кровать под балдахином, между ней и дверью - туалетный столик. Медная ванна на ножках, с потолка над ней свешивается медная же труба с лейкой.
- Эти комнаты ваши - указал вампир на целый ряд дверей - они все одинаковы, если вам нужно что-то еще, обращайтесь к моему слуге. Чтобы позвать его, дерните за шнурок - взмах ладони, показывающий на спрятанный за гобеленом у входа шнур.
- Жду вас в полночь на ужин наедине, моя гостья. А сейчас я вас ненадолго покину, чтобы дать вам время отдохнуть после долгого пути к моему замку.