Пути народов | ходы игроков | Пятый век. Нам не страшен?

Уже много лет шла распря между племенами ульфов и немало жизней она унесла. И неудивительно, что некоторые племена стали задумываться - а стоит ли оно того? Не лучше ли обратиться к старым временам, когда их предки свободно охотились в своих лесах, без блестящих изделий гномов, но и не опасаясь стать жертвой соплеменников? Выразителем этих настроений стало племя Пепельных Волков и не мало ульфхеднаров обратили свои уши к их словам. Выбросив презренные железяки, традиционалисты устремили свои пути на север, где еще было немало свободных угодий, прочь от проклятых коротышек и их разлагающего влияния.
Впрочем, свято место пусто не бывает. На освободившиеся земли хлынули не только южные родичи ульфов, но и воспользовавшиеся шансом наугримы. Те уже давно соседствовали с серошкурыми и были уверены в своей способности откупиться от них малой данью. В свою очередь, ульфы начали не только грабить, но и понемногу учиться у своих южных соседей, они уже не только охотились на диких животных, но и стали разводить стада из похищенных у гномов овец.
Надо сказать, ульфы-традиционалисты покинули границу весьма вовремя. Ведь наугримы смогли изобрести еще более сильный искус, чем раньше - на смену мякой красной меди пришла золотистая бронза, твердая и звонкая. Она гораздо лучше подходила как для орудий труда, так и войны. Правда, если медь можно было ковать холодной ковкой, то для получения бронзы ее приходилось плавить в земляных печах, что в свою очередь, потребовало гораздо больше топлива. Конечно, древесины для костров еще хватало, но некоторые гномы обнаружили, что черные, блестящие камни, выходы жил которого временами находили в их горах, горит не хуже. Даже наоборот, лучше - дольше, и пламя дает более жаркое и равномерное.

Но если на севере гномам удавалось откупаться от волков, на юго-востоке дела обстояли иным образом. Непокорные и богатые поселения наугримов и мелководных не давали покоя жадному взору ульфухеднар. И не только им одним... Архарон удалось заслужить уважение серых воинов и превратить наметившееся еще в прошлом веке сближение в настоящий союз. Единственное что оставалось - найти для этого союза подходящую цель, и они ее нашли.
Поначалу удача сопутствовала альянсу. Им удалось взять несколько прибрежных крепостей мелководных. Ульфы отвлекали защитников на стены, а архарон под прикрытием тумана врывались со стороны моря. Мелководных, привыкших к безраздельному господству на водной глади и поэтому не озаботившихся защитой с этой стороны, такая тактика поначалу застала врасплох. Но только поначалу. Вскоре они раскусили этот прием и стали отправлять на стены лишь столько воинов, сколько было нужно для отражения атаки, остальные же готовили лодки, что бы перехватить архарон на подходе и тем на собственной шкуре узнали, что эти зеленокожие недомерки - страшный противник, когда дело доходит до морских сражений.
Те же из мелководных, чьи поселения были слишком малы, что бы отразить массированную атаку предпочли укрыться в крепостях своих традиционных союзников - наугримов. Эти крепкие орешки, окруженные рвами, валами и деревянными стенами, огрызавшиеся арбалетными болтами, никак не давались северному альянсу, несмотря на все их ухищрения. Более того, неприятным сюрпризом стало то, что даже если удавалось застать гномов в поле они, ощетинившись бронзовыми наконечниками копий, вполне успешно противостояли физическому превосходству ульфов и архарон. А кожаные доспехи давали защиту от стрел, нивелируя превосходство скорострельных луков над примитивными арбалетами в открытом бою. Впрочем, если удавалось расстроить их строй, притворным бегством или особо яростной атакой, то то пришельцам с севера удавалось собирать кровавую дань. Но, несмотря на то, что такое случалось нередко, все-таки общий перевес был на стороне оборонявшихся. Исчерпав в конце-концов свои силы, захватчикам пришлось отступись - со скудной добычей, боевыми шрамами и кое-каким новым опытом. Им было о чем подумать.

На южном континенте продолжалась экспансия мелководных,вытеснявших Раах-ва из привычных мест обитания, в результате чего продолжали переселяться на запад, проходя сквозь земли белгримов и понемногу заселяя горные склоны и долины. Участь тех, кто бежать не захотел или не успел была незавидной - мелководные считали их недосуществами, пригодными лишь для истребления или самого тяжелого рабства (в котором не отличавшиеся богатырским здоровьем птицелюды тоже долго не выживали).

Такой поток переселенцев смог, наконец, вывести южных гномов из их вековой стагнации и пробудили интерес к окружающим их землям. Оказалось, что пока они предавались пасторальной жизни, у них под боком выросло целое государство синекожих, а нериды заняли практически все западное побережье. На счастье соседи оказались достаточно мирными, а контакты с ними - плодотворными, даже с рислингами удалось как-то на пальцах договориться. Вкупе с изобретением колеса и центральным положением земель белгримов это превратило их поселения в настоящие города, оживленные центры торговли и ремесел. Запряженные ламами повозки (со всадниками у гномов как-то не задалось) везли от нерид дары моря, с саванны, от горьких озер рислингов - соль, Раах-ва приносили на обмен свои яркие ткани.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
















-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Карта на начало пятого века

Три приказа на народ.

Ульфхеднары
На карте обозначены красными львами.
Примерная численность - 460 000 ЛЭ
Переходят в неолит.
Богатство низкое.
Смута.
Получают дань от наугримов, обозначенных красной киркой и лопатой, а также от поселений на своей земле (маленькие черные кирка и лопата на фоне красного льва).
Освоили технологию "Животноводство"

Архарон
На карте обозначены синей рогатой головой.
Неолит.
Богатство низкое.
Примерная численность - 410 000 ЛЭ

Наугримы
На карте обозначены черными или красными киркой и лопатой.
Красными - те наугримы, что платят дань ульфам. Те что живут на их земле (маленькие черные кирка и лопата на фоне красного льва) также платят дань наугримам.
Переходят в энеолит.
Богатство среднее.
Примерная численность - 350 000 ЛЭ
Освоили технологию "Обработка бронзы".
Получают бонусную технологию "Уголь"

Нериды
На карте обозначены бирюзовым трезубцем.
Неолит.
Богатство среднее.
Примерная численность - 500 000 ЛЭ
Освоили технологию "Животноводство"

Мелководные
На карте обозначены желтым якорем.
Энеолит.
Богатство среднее.
Примерная численность - 350 000 ЛЭ
Освоили технологию "Шаманизм"
Освоили технологию "Керамика"

Рислинги
На карте обозначены оранжевыми палатками.
Переходят в энеолит.
Богатство среднее.
Примерная численность -330 000 ЛЭ
Освоили технологию "Меновая торговля"

Белгримы
На карте обозначены белой киркой и лопатой.
Переходят в энеолит.
Богатство среднее.
Примерная численность - 280 000 ЛЭ
Освоили технологию "Города"
Освоили технологию "Колесо"
Получен штрафной перк "Аховые наездники"

Раах-Ва
На карте обозначены фиолетовым летающим существом.
Переходят в энеолит.
Богатство низкое.
Примерная численность - 170 000 ЛЭ

Глава клана широкозадов, Мьсен меднобрюхий чинно прохаживался по улочкам Белого города."Построить город на перевале было неплохой идеей- дешовый труд преобразил скалы."Так думал Мсьен наблюдая за очередной партией рабов доставленной в Белград.

Раахва переселились в земли окрест, но это не сильно волновало беспечных гномов.Это так забавно думали они, пока не узнали от кого бегут Раахва- от жестоких южных соседей. С тех пор минули поколения но Белгримы продолжают выкупать Раахва из рабства.Среди мастеров и вельмож стало модно держать таких слуг, рачительные гномы отвозили их к родным после того как они отработают свою "цену".
Были среди них и те которых выкупали Раахва.С той поры дипломаты раахва часто подкалывают гномов фразой "и бесплатно белгрим поскакал на врага".

Торговля шла неплохо- пышные и носатые Белгримы роились в городках и острогах как шмели в ульях. Мастера круглый год стучали молотками и пилами, возводя новые склады ,прилавки,рынки,дома.Торговцы без устали гоняли свои повозки возя товары, диковинки,невольников и батраков.


Караванный мастер Аччхи застал начало и конец этого века.Поколения за поколением сменялись в кочевом городе Пофиг-ярви он прирастал новыми повозками и складами. В какой то момент он сравнялся с Белым городом и Аччхи стал главой клана.
Вечерами сказывал он истории клана о его становлении о том что было до и будет после.:" Дела давние, дела не забытые-гордость наша и достояние.Во ту пору что остроги строилися о первой сотне вольного народца осели здесь на береге Пофига.Озеро то солёное народы окрест океяном кличут а нам как есть озеро и озеро.
Тако вот осел народец и думает- в возочке ночевать али в сараюшке утлой ай не пофиг ли?На том и порешили и было названо то озеро Пофигом и караван тот и город и народец тот.
Ездил в ту пору вольный народец всюду где мог .
Мену свою совершая охотно, не забывая стада и посевы .
Всюду где можно стада опасая, вольный народец земли изведал .
К Рислингам ездил,привозя им :краски ,шелка,диковинок разных так же шаманов возя из краёв чужедальних.Много тех было по первости- диво увидеть их искуством известных. В мену Белгримы принимали охотно знания, пищу,роскошные вещи. Меной особой батраков и рабов зачисляли, содержа их в здоровье.
Рислингов земли широки и обильны много маиса они порождают.
Дивны обычаи их-градов не имея весь свой удел обжили они , имеют законы- узы незримые те налагают.Впечатлены были они думали долго, они порешили больше изведать о странных законах.

Временем тем ходили они к нереидам строя за мену дома и бассейны тем нереидам что в безводье страдают.Ткани и краски возили пофиги ,знаньем делились,вещами роскошной отделки.В мену от них принимали охотно знания, пищу, роскошные вещи также приняли они рабов с батраками.
Шаманов отменных часто возили караваны пофигов,вдоволь жажду их уталяй в знаньях, воде и впечатленьях.

Дело дошло и до Мелководных-народца с востока что притесняет и в рабство берёт Раахва наших мирных соседей.Честным пытаясь для них быть соседом Белгримы им мену свою привозили скупая ткани рабов батраков но прежде Раахва.
Мена та не была крупным прибытком- лишь бы вернутся от туда живыми.
Думали так каравнов владельцы.Упорно из года водя караваны полные дивов и Нериды шаманов.



Белгримы заполонили тогда степи и леса,разнося товары,вести,диковины да чудеса во перёд всего.Иной раз доходил Вольный народец до самых до наугримов дивясь на своё отражение северное.Да только большие повозки то с собой не возьмёшь в море буйное- лодки нерид и мелководных мало везут.Вот и возил туда Вольный народец токмо диковины,дивясь нравам да обычаям .Почти весь наварок оставляли они рыбакам.
"Ой вэй, народы добрые ,властители солнцеликие- а какую бы вам диковину привезти,в чём нужда ваша.А ежели нет нужды, чего лишнего у вас- не портится ли что?Может мена есть у вас готовая?"
Так ходили ездили Белгримы по землям окрест вопрошая племена да народцы.
Некоторых как гостей дорогих приняли там а некоторым и смерть лютую учинили.

Хитрые купцы Пофиги на юга в тот час подались, Наугрим везя за море.
В тех тележках и катомках в башмачках с двоими днами вывозили те пофиги образцы руды металлов,дивные цветы/коренья. А ещё отряд пофигов вывез свору ульфеняток- диво дивное живое.
Наугримов тех возили вдоль по всем 5 владеньям извлекая с того прибыль.
Город Белый обойдя не увидев город Пофиг, отвезли тех Наугримов в их родные горы/веси.

С той поры не спя ночами прибывают в офигеньи- кузнецы на белых скалах размышляя о каменьях.Те каменья не простые - образцы металлов дивных.
Привезли каменья эти хитрые купцы Пофиги.Рассказали те Пофиги что полны металлом годным скалы что идут на север .
А ещё они сказали что не все нам гномы братья - кланы есть там и такие что не приняли прогнали.
Мастерам они сказали что крепки жилища чёрных и живут там злые войны все в одежде из металла.

Кончился так век тот безбедный.

С огромного валуна стоявшего на поляне посреди леса стекала кровь. Выщербленные на нём рисунки заполнялись густой красной жидкостью, закрывающей собой рассказанную на этотм камне историю. На вершине валуна сидела девушка и потрошила тушу молодого оленя. Из леса к поляне вышел высокий мужчина с трофейным наугримским ножом. "Приветствую тебя - Альвас... Бесславный" - произнесла девушка с явной насмешкой, обнажив в жуткой улыбке свои заточенные под клыки зубы. "Ты знаешь зачем я пришёл Вайя. Не хочу в тысячный раз рассказывать тебе условия нашего договора и слушать твои колкости. И... слезь с камня истории. Это святыни нашего народа. Не делай своё положение ещё более шатким." Альвас как всегда хотел получить желаемое чужими руками, за что и получил своё прозвище.

Вайя Краар была изгнанницей, её безудержная жажда крови превратили истории о ней в легенду о злом духе. Когда нибудь она станет демоном в пантеоне Архарон. Один из своих глаз она потеряла на охоте, и вместо него вставила полированный кровавый камень. Зубы свои она заточила чтобы походить на хищников. Став изгнанницей она собрала ватагу таких же безумцев которые до ужаса обожали её и боялись.



Тем временем на северном побережье лучшие мастера ремесленники продолжали изучать трофейные медные мечи и топоры добытые в походах на Наугримов и полученные в дар от Ульфов. Вожди уже давно дали добро и следопыты усиленно следили за поселениями Наугримов изучая способы и секреты изготовления этих предметов.

Нариалла(жена вождя племени) же продолжала пытаться вырастить на небольшом участке земли дикую пшеницу и белые корни. На одном из камней истории она нашла рисунки рассказывающие о том, что однажды Архарон пытались вырастить эти растения сами, но по какой то причине им это не удалось. Этот камень был ближайшим к поселению и Нариалла всё своё детство бегала к нему, что бы посмотреть на истории предков. Её очень удивляло, что история на камне была не о великих воинах или походах, а всего лишь о людях и растениях. Когда она выросла ей захотелось, что бы и её история была высечена в камне, и когда нибудь кто то увидел, что ей удалось.

Боевой вождь Ордар Четырехпалый удовлетворенно оглаживал бороду, осматривая поле боя. Который год не прекращались стычки с ульфами. Зверей, как называли их наугримы, можно было понять. Горный народ оставлял в лесу все большие проплешины, заготавливая древесину для углежоговых ям. В целом вырубка на количество растительности в лесу влияла крайне незначительно, но Звери словно взбесились, да еще и сговорились с северо-восточными варварами. Ордару с парнями приходилось постоянно отражать набеги их племен, да и соседним кланам приходилось не легче.

Десятник Фридрир с хрустом вогнал широкий наконечник тяжелого длинного копья в шею очередного скулящего недобитка, перерубив бритвенно-острым лезвием шейные позвонки и прекратив мучения противника, после чего бросил взгляд на закованного в бронзу вождя. Кряжистый наугрим был с ног до головы залит кровью и еле держался на ногах от усталости и нескольких порезов. Пожалуй, надо было отступать, еще одной такой битвы за сегодняшний день отряд не выдержит. Однако, если расчет Зверей и их союзников строился на том, что они переупрямят наугримов и заставят их уйти угрозами постоянных набегов, то у хищно улыбающегося Ордара была для них плохая новость: упрямство черных гномов было гораздо сильнее страха смерти.


Постоянные стычки на восточных границах кроме крови и пота принесли также и неожиданные плоды. Центральные и западные кланы гнали целые обозы с оружием, доспехами, рудой и инструментами на восток, а восточные кланы держали в руках всю торговлю с мелководными и снабжали соседей рыбой Ревущего моря. Многие воины-ветераны окончательно отошли от хозяйствования и занимались только отражением набегов, полагаясь на обеспечение себя и своих семей силами клана. Оружие, доспехи и экипировка стало достаточно массовым и дешевым, чтобы выдавать даже тем бойцам, которые еще не снискали ни славы ни богатства. Боевые вожди получили крепкую науку о ценности жизни каждого воина, поэтому не могли себе позволить бросать новичков на врага, не имея крепкой двухслойной кожаной куртки с бронзовыми бляхами, широкого боевого пояса и конического шлема с наносником.

Горные кланы, не имеющие такого доступа к лесному хозяйству как восточные и западные, вооружились крепкими кирками с бронзовыми наконечниками, и начали вгрызаться в землю в погоне за рудой. Обвалы, оползни, вода заставили их искать решения для того, чтобы превратить норы и пещеры в относительно безопасные шахты, укрепляя своды, создавая щели для вентиляции и оттока воды.

Там же, в горах черные гномы впервые нашли железную руду. От безысходности, испытывая недостаток олова, некоторые кузнецы попробовали очистить эту руду и переплавить с углем. После нескольких попыток получился материал не уступающий бронзе, но в несколько раз дешевле в производстве.

Когда на рынках стали торговать ламеллярный доспех из железа по цене одной овцы, а не полудесятка как было с его бронзовым аналогом, это произвело настоящий фурор. Теперь почти каждый мог себе позволить железный нож, топор или кирку, а простые воины в массовом порядке вооружались железным оружием, сбывая медь мелководным и неридам.

Шнырг снял с печи солеварный чан, и пока в печи догорал огонь, отдал сыну собирать соль, а сам разложил тюленье мясо над углями, присыпанными пеплом. Из кусков сального мяса на тёплый пепел закапал жир. Спустя какое-то время мясо подрумянилось. Лишний жир вытек в золу, и мясо можно было есть. Сняв несколько кусков тюлятины, которые выглядели поаппетитнее, Шнырг отдал их сыну.
-Грысь, сейчас поешь, почистишь печь от золы и можешь идти играть с друзьями.
После чего сьел оставшееся мясо, лёг на шкуры, и уснул. А Грысь, быстро проглотив невкусное мясо, быстро собрал в вышербленный горшок горячую золу, и с интересом посмотрел на ту золу, которая смешалась с тюленьим жиром. Подросток не в первый раз видел такую пасту. Собрав однородную массу в какой-то черепок, Грысь выбежал на улицу. Там шёл тёплый слабый дождь. Со стороны моря доносились крики чаек. Высыпав золу в кучу, подросток побежал к друзьям. По дороге он случайно врезался в проходившего мимо шамана, и облил его из своего черепка пастой.
-Извините меня. Я честно не хотел.- Грысьь начал торопливо оттирать шкуру, в которую был одет шаман.- Я сейчас все уберу...
-Ладно тебе. Пустое.- Шаман отмахнулся от подростка.- Ты лучше скажи, чем это ты меня так замарал?


Гтул облегчённо улыбнулся, когда из-за поворота горной тропы показались телеги Белгримов. Давно пора было появиться этим гномам.
-Неужели трудно понять, что тяжело тащить в горы мешки с едой? - Рислинг впол голоса ругался.-Ещё шаман наш...Мудрец, блин. Тоже мне, Великий Хирд. Неужели трудно разок посмотреть на то, как устроенны эти телеги?
Гтул хекнув скинул мешок на телегу и начал пртирать уставшее плечо. Одновременно с этим он начал рассматривать соседское чудо техники. Казалось, что все устроенно так просто...

Шурс с интересом выслушивал разведчиков. Надо же, какие интересные у них соседи. Если бы не он сам, лично отбирал людей в эту экспедицию, то вождь подумал бы, что ему рассказывают сказку. Настолько все было неправдоподобно. Повернув голову, Шурс увидел, с каким интересом его брат, Шорс слушал разведчиков. Не даром он стал шаманом, ох не даром. Но вот рислинги закончили свой рассказ. Шурс поблагодарил пятерку бойцов, и уже хотел отпустить их отдыхать, когда Шорс перебил его. Он дал только один приказ.
-Идите обратно к ним и попытайтесь упасть незаметно несколько их овец. Возможно, это изменит нашу жизнь....

Уже многие столетия южные племена, погрязшие в распрях и междоусобицах со своими собратьями, теряли и теряли воинов из-за вражды за самок, власть и охотничьи угодья. Набеги на их более развитых соседей, ранее считавшиеся отличным источником дохода как для отдельных смельчаков, так и для племен в целом, теперь все чаще и чаще оборачивались лишь зря пролитой кровью. Нрагуху надоело, что коварные умники с южных гор теперь дерзко посматривают на могучих ульфов свысока, укрывшись за своими заборами и доспехами, ощетинившись острыми палками и меткими иглами своих дальнобойных штуковин. Это более не походило на охоту, столь любимую волчьими сынами. Это была бойня... в которой гибло все больше и больше юных охотников.
Луноликий, кому сами Великие Духи даровали Силу Слова, хоть и был сам молод и неопытен, по меркам покрытых шрамами вожаков, переживших уже ни одну дюжину зим, но все же сумел донести эту мысль до своих горячих собратьев. Набеги и попытки взять нахрапом чужое добро, когда за спиной, на землях принадлежащих Ульфхеднарам, царит смута и хаос, лишь еще более ослабят их род! Будь это кто другой, старейшины и шаманы лишь посмеялись бы над ним, напомнив, что племенам не нужны слабые духом и телом. Лишь добытчик, доказавший в бою свои прыть и умения, достоит называться самцом! Но сладкоголосый Нргах взывал к мудрости предков, напомнив ульфам, что у истоков их великого народа были не только боевая удаль и кровь врагов, но усердие и умение всей стаи работать как одно целое. Именно это позволило великим племенам прошлого покорить дикий мир, изгнать опасных хищников со своих территорий, самим стать у вершины пищевой цепи. Юный вожак говорил, а старики... молчали и слушали, внимая его речам... И постепенно в их глаза возвращался тот, казалось бы уже забытый азарт "погони" за дичью. Когда им даже не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что справа и слева от них бежит рядом такой же гончий, ночной охотник, подобно тебе ведомый одной лишь целью. Достать добычу, принести пользу своему роду, разнести славу о делах и подвигах его по всем окрестным землям! О, благостные дни, когда стоявший за твоей спиной ульф ни у кого бы не вызвал мысли о покушении и предательстве!..
Старейшины и шаманы были стары, их когти уже начали тупиться, а могучие челюсти - слабеть. И все же речи Луноликого, казалось, смогли вернуть в их дряхлеющие тела энергию молодости, которую они когда-то утратили. Были ли то благословение Духов, что содействовали Нргаху... или же просто его природное умение убеждать и вести других за собой, но костяк совета племен внял его словам. Весть об объединении великих вождей разошлась по окрестным землям точно волна, взбудоражив весь народ, от мала до велика. Приведет ли это народ ульфхеднаров к эпохе новых завоеваний и ратных подвигов или же станет толчком в новый, еще не виданный ими прежде мир? Это должно было интересовать как самих косматых охотников, так и их ближайших соседей...

Приободренные добрыми вестями с юга, иные племена ульфов, не принимавшие бурного участия ни в стычках с властителями горных хребтов, наугримами, ни с их собратьями, перебравшимися на теплые восточные побережья, тоже воспылали надеждой на скорые перемены к лучшем. Они уже не первые годы жили бок о бок со смельчаками из числа низкорослых бородачей, что дерзнули спуститься из своих укрепленных горных поселений и разбить лагерь на территориях ночных охотников. Не сказать, что соседство у них вышло примерным - и те, и другие попортили друг дружке немало крови, - и все же, когда драками и руганью, когда лишь на словах, два столь непохожих друг на друга народа, невзирая на дурную кровь между ними, смогли прийти к определенному взаимопониманию.
И пока самцы да вожди довольствовались "подарками" и острыми игрушками, коими щедро делились с ними новые соседи, самки с любопытством поглядывали на дома да амбары низкорослых строителей. Именно женщин-ульфов заинтересовала возможность растить молодняк и хранить пищу в закрытых помещениях, не переживая за здоровье и безопасность первых и сохранность второго. Кто небольшими группкам, а кто и в одиночку, любознательные волчицы решили с пользой потратить свое время, которое прежде в большинстве своем проводили в ожидании возвращения самцов с охоты.
Сооружения из камней и веток, поначалу неказистые и хлипкие, становились все крепче и надежнее, с каждой попыткой. А сами ульфы, наблюдавшие за этими потугами своих женщин с ехидной иронией, потихоньку стали задумываться над возможной пользой постоянного жилья. Палатки из кожи, добытой честным трудом, конечно, были хороши и прочны, но холодной зимой или во время сильных штормов укрытие вроде пещеры или густой лесной чащобы было куда предпочтительнее, позволяя сохранить здоровье и силы для охоты или боя. И хотя большинство мужчин, покрытых в равной мере шерстью и шрамами, продолжали вести кочевой образ жизни, лишь изредка пользуясь благами новых построек, находились и те, кто не только не осуждал подобный подход, но и предлагали лапу помощи своим женщинам.
И было ли это так задумано изначально или же все получилось волею судеб, но череда новых построек, раскинулась строго по периметру поселений спустившихся с гор наугримов, точно череда сторожевых постов. Не привыкшие к жизни на одном месте ульфы, использовали эти промежуточные поселения в качестве временных стоянок, поддерживая в них порядок силами нескольких родов сразу, дабы следующий их посетитель не нуждался ни в ремонте, ни в расширении самих строений. А то, что сами постройки при этом служили сдерживающим фактором для невольных инициаторов всей этой затеи со строительством, послужил лишь дополнительным поводом для охотников и воителей поддержать инициативу своих самок...

***

...Махруд неотрывно смотрел в глаза братэна, в которых все еще теплилась жизнь. Послушное создание до последнего не ожидало подвоха, когда седовласый шаман резким, мощным движением вонзил огромный кол меж его грудных пластин. Но даже это не даровало животном легкой смерти - уж слишком старым и слабым был этот ульф, чтобы лишить одомашненную скотину всякой боли. Но в глаза Махруда не было ни капли сожаления или сочувствия к доверчивому существу. Лишь стальная решимость довести дело до конца. "Если бы мне пришлось, я бы и собственных щенков не пожалел!" - с жестокостью, присущей его племени, подумал шаман. Хотя у него не было детей - кто знает, как бы он повел себя потребует от него положение подобных суровых мер? "Проводив" братэна в мир иной, шаман присел на корточки возле уже безжизненной туши и со знанием дела принялся вскрывать ее, с трудом пробиваясь сквозь защищенные природной броней и слоями могучих мышц ткани. То, что могло спасти его род от морских демонов, находилось намного-намного глубже и было куда опаснее мощных рогов этого хищника или же острых клыков самих ульфхеднаров.
Совет охотников и вожди назвали Махруда безумцем, когда он высказал им свою идею, но эти глупцы могут продолжать выть на луну, вспоминая дни своей былой славы. Время течет и мир вокруг них меняется. Старик-шаман знал это и знал, что иного пути у их народа нет. Они слишком поздно бросились в погоню за новшествами, что меняют саму ткань мироздания, слишком поздно осознали, что их преимущества, дарованные самой природой, не заставят иные народы покорно склонить головы. И теперь ульфы платили за это огромную цену, теряя и теряя жизни молодых щенков в битвах за территории с врагами и... самими собой.
"Но если я прав! Если это сработает..." - не обращая внимание на запах горелого мяса и жуткую боль, с которой кислотная кровь братэна обжигала его руки, Махруд с торжеством поднял к беззвездному небу желчную сумку только что почившей твари.
- Если это сработает... - глаза ульфа были полны едва сдерживаемой ярости. - То нашим самкам и детенышам больше не придется боятся этих жалких амфибий! Наше племя вернет себе то, что было утрачено по глупости и скудоумию предков, - осторожно, чтобы не повредить ценный трофей, шаман спрятал свою добычу в набедренную сумку и покинул палатку. Его путь во мрак еще только начался...

Угодив в плен к рыболюдям Ррым-Баах не смирился со своей участью. В первую же ночь он перегрыз верёвки себе, помог товарищам по несчастью и можно было бы лететь туда, где о рыболюдях даже не слышали, но Ррым из гнездища Баах был злопамятной сволочью и принялся мстить. Отдохнув и отожравшись украденным у тех же рыбомордых мясом он придумал хитрый план и стал его придерживаться. Сначала он просто охотился на мелководных, падая на одиночек с веток деревьев и втыкая острый кол им в спины. Потом, когда они перестали ходить далеко от стойбища меньше чем тройками — наведался в самое их логово и вырезал всех головастиков. И ему понравилось и он решил повторить.

И всем, кто слышал о его деяниях эти байки очень нравились. Что может быть лучше чем слетать на восток, с планером так и до самого моря можно без проблем долететь, устроить в тылу у противника полномасштабный террор, покрошить молодняк, украсть что плохо лежит, а потом, может, и вовсе поджечь лес. А когда рыбомордые будут бежать от огня к речке — налететь со стороны солнца в надцать крыльев да бросить боласы и дёрнуть вверх, ломая тонкие лапки, а уж если получилось зацепить да поднять — уронить с как можно большей высоты.

А на выжженых пустошах уже через пару лет будет сочная трава.

Со Словом Матери Гидры на устах шаманы Святого Острова отправились в паломничество, неся ее истину в самые отдаленные племена. Мало-помалу их статус в обществе укреплялся, обрастал правами и привилегиями. Убийство шамана, пусть даже из дальнего племени, считалось тягчайшим грехом и каралось мучительной смертью. В любом споре, возникавшем внутри племени, решающий голос оставался за шаманом. Облаченные в одежды из Локонов Матери Гидры, они вершили суд и вели переговоры с другими расами. И хотя до преклонения всех мелководных перед носителями воли Богов было еще далеко, движение в эту сторону продолжалось...

Сложнее было с распространением искусства врачевания, долгие годы остававшегося тайной жрецов Святого Острова. Несмотря на четкий и недвусмысленный посыл, озвученный Матерью Гидрой, владевшие им шаманы крайне неохотно делились знаниями со своими собратьями из других племен. Однако, с течением времени их секреты все равно просачивались на другие берега, обрастали индивидуальными особенностями и подпирались собственными разработками.

В первую очередь они были востребованы на севере, где уже несколько поколений шла война с воющими демонами. К которым в последние годы присоединились обитатели северных берегов Великого Моря. Те самые, которых мелководные не трогали столько веков, сквозь пальцы смотря на то, как они отравляют свои существованием исконные владения Мелководных. Вместе со странствующими шаманами весть о том, что северяне проявили свою черную натуру, распространилась по всем племенам.

Но это было далеко не самым важным из того, что обитатели северо-западных провинций принесли сообществу Мелководных. Тесно сотрудничая с наугримами, их обитатели довольно быстро овладели секретами создания особого металла - куда более прочного и твердого, чем открытая столетия назад медь. И в рамках культурного обмена между шаманами эти секреты потекли в другие племена, подстегивая творческую мысль их ремесленников.

Другим полигоном для испытания распространяемых шаманами знаний стали южные провинции, освобожденные от слабой и неполноценной расы крылатых. Содержание их в неволе только подтверждало сложившиеся в обществе Мелководных убеждения. Если крылатому удавалось освободиться из рабства, он вставал на путь воровства, подлости и бездумного разрушения, полностью уподобляясь дикому зверю. Именно поэтому обитатели южных регионов особенно охотно перенимали секреты, облегчавшие ведение войны.

В центре лагеря Нерид было шумно. Мудрый шаман Ор`Ийожь ругался со своей благоверной за чем с удовольствием и интересом наблюдало остальное племя, поддерживая шумом, свистом или криками одобрения то одну, то другую сторону.
- Да белены ты что-ли объелась старуха, во имя Всесияющго отца мы должны скорее собрать лагерь и идти к морю, ловить рыбу, искать жемчуг! Только закончился сезон посевов и зелень долго расти будет, чтоб налиться сладкими соками волос нашей матери к осени, стать сытной и вкусной. Племя не может только из-за желания дряхлой мурены нарушать договоренности и не идти к морю в назначеный час! - отчаянно жестикулируя пытался донести до своей благоверной мудрую мысль шаман.
- Нет и нет, старый дурак. Вот останусь в этой палатке и никуда не пойду, не только зелень нужно расти, но и нашим внукам да зверю домашнему. Не все из них выдержат переход к новой стоянке.
- Не перечь мне О`Хайшо, это Наша палатка. И что ты думаешь оставаться здесь когда дикие ящеры начнут переселяться на восток вместе с другими зверьми и начнут атаковать лагерь?
- Вот именно, эта палатка такая же твоя как и моя. И я лучше укреплю ее камнем и деревом, возьму копье и защищу наши посевы от этих зверей. Вон сделаю нам крепкий дом, как у горных гномов, - как ни странно, но большинство жителей поддержало в этот раз слова жены шамана.
- Тьфу на тебя. Ладно, хорошо, попробуем! Отменяем сборы, будем перестраивать лагерь! А теперь, объсни ка мне старая, что это ты за посадки на западе устроила? Что это за растение?
- Я назвала его лен, из него выходят хорошие веревки для сетей и как мне кажется я смогу найти ему применение и получше.
- И зачем нам новые веревки, особенно так много, непотопляемая ты коряга?
- А кто тебе сказал, морской ты еж, что я хочу сделать из них что-то столь тонкое как веревки
Так и продолжали эти двое бодаться до вечера еще не зная, что придумки жены шамана очень скоро войдут в жизнь многих Нерид.
***
А где-то в совсем другом месте на большом священном острове на краю моря сидел одинокий молодой шаман. И пусть он был молод, но на острове, который многие Нериды считали святым местом и своей прародиной, пользовался безоговорочным авторитетом. Был он мудрее и сильнее всех прочих шаманов, творил настоящие чудеса с водой и пламенем, открыт для помощи другим, умен и остр на язык как никто другой. Много слухов и историй о нем ходило помеж детей моря, но всех удивляло, что такой могучий шаман совсем не желал власти в своем племени. Напротив не только сам отказывался от управления племени но и запрещал делать то же своим ученикам. А было у великого шамана их множество, больше чем пальцев на обоих руках. Принимал он в свои ученики не только молодых из своего племени, но и из других, называя их братьями, сподвижниками. "Ибо каждый из детей моря друг-другу брат али сестра. И не только Нерид, есть в мире и другие разумные, что будут нам друзьями и союзниками. Не только лишь мать море, но и другие духи есть в этом мире и тысячи путей и граней есть в нем. И пусть некоторые их дети могут быть злы и подлы, словно извивающиеся кракены и змеи, но с другими сможем мы быть друзьями. Добро и зло, свет и тьма, вода и сушь - все противоположности в этом мире связаны, все едины. Так и мы, шаманы великих духов должны быть едиными. И так же мы должны объединять наши племена, наших союзников, чтоб давать отпор нашим врагам - тем, кто решит, что ссора с нами лучше доброго мира." Много других великих изречений произнес великий мудрец и первый пророк культа Дао, а слово его разнеслось и дальше по миру.