Очередная история о мрачной тьме далекого будущего | ходы игроков | Аколиты Инкогнито

– Трон и Терра! – В сердцах взревела пилот шаттла, а затем нервно затянулась лхо-палочкой и добавила к этому ещё несколько гораздо менее цензурных реплик – Фраканные ублюдки, да дайте мне сесть!
Её состояние вполне можно было понять – "космопорт" "Рассвета" оказался одним из наиболее заполненных космопортов, которые когда-либо видел кто-либо из аколитов. И, если для личного шаттла лорда Казимира, на котором с комфортом путешествовали их товарищи, посадочную площадку любезно расчистили местные власти, то для Северины и её свиты никто так стараться не спешил, а потому место для посадки их пилоту пришлось искать самостоятельно.

Три недели, которые героям пришлось провести в ожидании прибытия на Нихилу, не отличались особенным разнообразием. Роскошные каюты, еда и напитки, способные удовлетворить даже взыскательным вкусам леди Корнелии, не говоря уже об остальных аколитах, исполнительные сервиторы и богатая корабельная библиотека – с одной стороны. Тяжелые и неприятные сеансы гипнообучения, молчаливая и не идущая на контакт без приказа от своего повелителя команда "Искры...", уклончивые ответы со стороны Стомаха и Фост об их будущей миссии – с другой. Лорд-капитан охотно разговаривал со своими пассажирами на отвлеченные темы, но либо действительно имел очень расплывчатое представление о делах, происходящих в его колонии, либо изо всех сил пытался это изобразить. Ответы же Дознавательницы были короткими и редкими, не говоря уже о том, что она большую часть времени проводила "спящей" в своей странной капсуле – судя по всему, устройство, поддерживающее в ней жизнь и сознание, также доставляло ей немалый дискомфорт. И если "агенты династии" ещё могли (во всяком случае по словам Казимира) получить сведения о планете и колонии в самой колонии, от его наместницы, то "группе Северины" пришлось бы искать какие-то другие источники информации.

С другой стороны, в отличие от "агентов династии", для "дворянки и её свиты" нашлось ещё одно развлечение – изобретение правдоподобной легенды для их путешествия. Впрочем, особенных трудностей с этим возникнуть было не должно. Религиозность – а особенно показная, демонстративная религиозность – не была среди нобилей сектора Каликсида чем-то исключительным, и многие священники втайне мечтали об уютном и теплом местечке духовника при богатой и знатной особе. Да и в отслужившем в гвардии телохранителе тоже не было ничего необычного. Более того, насколько было известно Северине, среди дворян Сектора Каликсида были и такие, для которых не было никакого противоречия в том, чтобы совмещать искреннюю веру в Золотой Трон и преданность Имперскому Кредо со столь же неподдельным интересом к ксеноартефактам.

Единственным, кто выбивался из общей картины, был миссионер братства Мендикант, для которого, конечно, было бы вполне уместно совершить паломничество к месту последнего пристанища святой Дженевьевы, но довольно странно было видеть его в свите дворянки.

Помимо запретных знаний об отвратительных, коварных и смертельно опасных ксеносах и местах где они обитают, герои узнали только некоторые общие сведения о Нихиле, минимальную информацию о тех её обитателях, перед которыми они могли не скрывать свой статус как Аколитов Инквизиции. Также аколиты обеих групп получили какие-то особенные микро-бусины, которые должны были обеспечивать связь на всей территории "Рассвета". С кораблем на орбите связаться было сложнее, но, по словам лорда Казимира, достаточно мощные вокс-кастеры располагались в его Солнечном Дворце, который на данный момент являлся резиденцией Сатрапа и представительством Администратума на планете. Решение же брать или не брать упоминавшиеся раньше "символы династии Стомахов", дающие почти неограниченную власть в пределах "Рассвета", предстояло принимать самим аколитам. В конце концов, увидь кто-нибудь "Монету Грифона" в руках нищенствующего монаха или интересующейся ксеноартефактами дворянки, это будет моментальным крахом всей их легенды.

Шаттл им тоже достался похуже, чем второй группе, зато без каких-либо опознавательных знаков, позволявших определить его принадлежность. К тому же, "похуже чем личный транспорт Вольного Торговца" - это все ещё очень высокая планка, так что и шаттл и его пилот вполне отвечали высоким стандартам, принятым у нобилей Каликсиды. Настоящей проблемой, стало то, что, в отличие от "агентов Стомаха", для которых посадочную площадку любезно расчистили местные власти, "дворянке и её свите", пришлось столкнутся с тем безумным хаосом, который представлял из себя "космопорт" "Рассвета" лицом к лицу.

Стоило только аколитам покинуть шаттл, который их пилоту (перемежающей трехэтажную ругань и упоминания Императора, Трона и Святой Терры с обращенными к Тиберию и Сангвинию извинениями и просьбами её понять) все же удалось каким-то чудом посадить, как они просто утонули в казавшемся бесконечным людском море. Такого Северине не приходилось видеть даже на средних и нижних уровнях родного шпиля, где простые работяги и чернь жили практически друг у друга на головах. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась одна бесконечная ТОЛПА, изредка перемежающаяся массивными силуэтами космических кораблей и шаттлов, из которую в нее вливались новые и новые потоки. Дворяне и чернь, священники и рабочие, гвардейцы и адепты, полуголые, грязные, заросшие волосами дикари из диких миров и одетые в пышные и богатые одежды обитатели верхних уровней шпилей из миров ульев, закованные в стальные доспехи рыцари, и облаченные в полупрозрачные шелка куртизанки, псайкеры, не скрывающие увечий, полученных от санкционирования, фанатики, всю одежду которых составляли татуировки, складывающиеся в слова молитв и литаний – кого и чего тут только не было. Присмотревшись, можно было различить, что, помимо кораблей и шаттлов, "космопорт", также густо утыкан шатрами, шалашами, лачугами и хибарами, собранными явно из подручных материалов, в которых, очевидно, жили паломники, у которых тронов хватило только на то, чтобы добраться до последнего пристанища святой и ни на что больше. В ноздри били запахи тысячи миров, большинство из них отнюдь не были приятными, чего, впрочем, и следовало ожидать от такого большого скопления людей. И взгляды почти всей этой толпы были направлены на видимую даже отсюда огромную статую святой Дженевьевы

Сквозь неисчислимые ряды алчущих прикоснутся к святости, навстречу Корнелии, минуя процессию одетых только в печати чистоты бритоголовых мужчин, несущих иконы, пробилась тощая, некрасивая и явно безнадежно измученная тяжелой работой девица, облаченная в черную униформу, сидевшую на ней мешком, и сжимавшая в руках инфопланшет и автоперо. Над её головой нарезал круги серво-череп, выглядевший куда более живым и веселым, чем его "владелица". Одарив "дворянку и её свиту", взглядом, который каким-то образом был пустым и безжизненным, но в тоже время полным невыразимого отчаяния, девица приложила автоперо к планшету и прогундосила

– Имена, откуда прибыли и цель прибытия?

Несмотря на весь комфорт, что предоставляло судно господина Стомаха, Северина была счастлива наконец то покинуть его. Во первых, само варп-путешествие довольно сильно нервировало девушку, и хоть не было никаких происшествий, за эти три недели она молилась императору больше, чем наверное за последние пару лет. Во вторых, гипнопроцедуры, увидев эффект впервые, у девушки пропали все остатки желания испытать эту процедуру на себе. Но выбора не было, и Северина прошла через них как и все остальные. Ощущения были "незабываемые", теперь к её старым кошмарам добавилось несколько новых, и ей оставалось надеяться, что подобное ей более не доведётся пережить. В остальном же её занятия ограничивались чтением книг в библиотеке, да обсуждением со своей группой самых различных нюансов их прикрытия. Было решено, притворятся "истово верующей" дворянкой одного из множества миров сектора Каликсида, и какая дворянка может отправить в путь без своей верной свиты состоящей из: Бывшего гвардейца, способного в голову есть и прибить любого по приказу своей госпожи, Коварного священника, что счастлив наставлять свою госпожу на путь истинный, особенно за её счёт и набожный слуга, не отличающийся своим умом, зато обладающий глубокой верностью. С одной стороны Северине было немного неприятно, что ей, как настоящей дворянке, придётся изображать пародию на таковую. Но она не могла отрицать тот факт, что многие из её сословия ведут себя не самым достойным образом, а те что поумнее с радостью пользуются подобным мнением о себе, в конце концов притвориться глупее чем ты есть на самом деле никогда не помешает.

И вот они покинули шатл и наконец то смогли полностью оценить достопримечательности космопорта этой планеты. Первой из них было количество собравшихся здесь паломников. Казалось, что они летели сюда со всех владений повелителя человечества, такое скопление живых отдавало честь любому миру улью. Но что больше пугало девушку, так это, как им в подобном месте искать контрабандистов, да что там, хоть кого нибудь. Хотя на данный момент куда более актуальным вопросом оставался "А смогут ли они найти жильё?". Благо денег для их прикрытия не пожалели и их финансовое положение позволяло изображать избалованную дворянку без серьёзной оглядки на бюджет. Северина даже смогла выпросить для себя великолепное чёрное платье из "воздушной" ткани, туфли, подобранные под стиль платья и сделанные из не менее качественного материала, сумочку (из кожи животного, которое жило явно лучше многих жителей империума) украшенную драгоценными камнями и красный шарф, сшитый из шерсти животного, название которого Северина никак не могла произнести правильно. Кулон с изображением аквилы, что ранее весел на шее девушки, теперь красовался на левом запястье, словно браслет. И пусть её одеяние выглядело великолепно, но ходить в этом было не самым лёгким испытанием. Благо у этого платья был один несомненный плюс, под ним было легко спрятать усиленный полевой комбенизон, так что полностью беззащитной девушка себя не ощущала. "Монету Грифона", после долгих обсуждений, было решено взять и чести иметь при себе символ династии Стомах, удостоилась дворянка, что всегда могла заявить, будто бы эту монету один из Стомахов предоставил одному из её предков. Но на всякий случай Северина предпочла спрятать эту монету как можно надёжнее и ей только оставалось надеяться, что господин Стомах никогда не узнает, где именно был спрятан символ династии Стомахов. Сама Северина изменила причёску, покрасила волосы и стала носить контактные линзы, дабы бывшие "клиенты" её не узнали. Бюджет выданный на операцию, было решено разделить между командой, как предосторожность от карманников и судя по всему это было мудрое решение.

И вот настал момент истинны, работник космопорта, всем видом демонстрирующая сколь нелегка её работа, направилась к их группе. Настало время "представления". Северина повернулась в сторону статуи и сотворила знамение Аквиллы, после чего "удостоила" своим вниманием работницу.

- Я не потерплю к себе подобного отношения, вы хоть понимаете кто мы такие!! Мы не могли приземлиться целую вечность! Вы осознаёте, как тяжко из за этого было отцу Тиберию!!! - В это мгновение Северина повернулась в сторону Рекса, и сделав вид, что само его присутствие оказало на взбалмошную дворянку благотворное влияние продолжила свою речь чуть менее уверенно.

- То есть... я хотела сказать.... Что мы счастливы пройти испытания, посланные самим Императором своим верным слугам, дабы мы могли показать ему свою верность. - И уже более гордым тоном продолжила.

- Вы имеете честь лицезреть седьмую дочь графа Таурона Кромвеля, графиню с мира Кидония, Виктию Кромвель из благородного дома Кромвель. И моего благородного спутника, отца Тиберия. - сделав вид, будто бы только сейчас вспомнила, что у неё есть ещё спутники, продолжила, но теперь в её голосе слышались нотки пренебрежения и безразличия.

- А это Сангвиний и Хэвлок. - Теперь же девушка повернулась к Сангвинию и изображая недовольство, решила его "отчитать"

- Сангвиний, лучше объясни мне, почему я вынужденна представляться лично?! Ты предлагаешь мне теперь ещё и это самой делать?! - "Выпустив негатив" Северина вновь повернулась к сотруднице космопорта, было несколько вопросов, что стоило адресовать ей прямо сейчас.

- Прошу прощения, что отвлекаю вас от столь важной работы, но я обязана спросить. Отцу Тиберию полёт дался нелегко, посему нам необходимо место, где он сможет достойно отдохнуть, вы можете сказать нам как найти самую лучшую гостиницу в этом мире. - В этот же миг Северина повернулась к Тиберию и тоном не терпящим возражений ответила ему.

- Отец Тиберий, я не приму ваших возражений, вам необходим отдых, дабы вы могли со всем достоинством продолжать путь. -

Месяц, можно сказать, пролетел незаметно, местами даже обыденно, хотя кормёжка и отдых здесь были весьма и весьма. Библиотека, однако, была даже лучшем украшением проведённого времени, уж что-что а новые знания были Хэвлоку по нраву. Что же до гипнообучения... бывало и хуже, тем более, в отличии от Аесара, у Фокса дела с ними были в норме и особых проблем не случалось. В обсуждении легенды Хэвлок участвовал мало, надо изобразить малоумного качка, ну что же, поживём стереотипом, не проблема.
Мастерство пилота, включая речевые обороты Хэвлока весьма впечатлило, а так же позволило пополнить собственный запас многоэтажных выражений. Но куда сильнее его сумела впечатлить разномастная толпа народу, такое зрелище для него было впервые. "Нацепив" суровое выражение лица, облачённый в свою броню, с двумя кобурами на поясе и лонглазом, притороченому к рюкзаку на спине, Фокс следовал за "своей госпожой", стараясь не выбиваться из роли "туповатого, но преданного" и лишь грозно зыркал по сторонам, на случай особо искусных карманников, что наверняка здесь наверняка да ошиваются...
На представление служащей порта гвардеец лишь слегка кивнул когда упомянули его имя, болтать от него не требовалось, а значит так будет лишь проще отыграть доставшуюся роль...

Месяц на корабле вольного торговца прошел для Тиберия, сколько бы это и ни было удивительным, в дискомфорте и отсутствии уюта. Совсем непривычный к таким условиям, монах не испытывал удовольствия от мягкой постели, роскошной еды и услужливых сервиторах, готовых исполнить любой каприз. Даже не пытаясь установить контакты с командой корабля, не расстававшейся со своими масками, никак не перестававшими казаться пугающими, Рекс находил какое-то подобие душевного покоя, посещая богатую корабельную библиотеку. Со временем, под гнетом страха перед варп-перелетом, что живо описывались во множестве рукописей, не меньше, как "Путешествие сквозь преисподнюю, полную кровожадных чудовищ", вкупе со стрессом, бывшим последствием прохождения гипнообучения, монах пропадал в библиотеке все больше и больше, в иные дни покидая ее только ради сна и принятия пищи.
Впрочем, нелюдимым затворником Тиберий не стал, все же принимая активное участие в обсуждении легенды для группы аколитов, сумев предложить несколько ценных идей, взятых на вооружение, но требовавших проявить себя в тех вещах, в которых Тиберий никогда себя не пробовал. Ведь из библиотекаря не всегда получается хороший актер.

Но вот, настал день высадки, в подготовке к которому и прошел месяц перелета. И начался он весьма иронично - Тиберию совсем не пришлось ничего изображать, его действительно мутило от тряски в шаттле, поэтому на извинения пилота он реагировал весьма пассивно - легкими кивками головы принимая извинения пилота за поминания Императора всуе, более сосредоточенный тем, чтобы не не опорожнить желудок прямо в десантном отделении.
Приземление, после этого, казалось долгожданным чудом и даже огромная толпа снаружи не смогла омрачить радость Рекса от приземления и окончания пытки тряской.
Шумно выдохнув, чуть бледный монах вышел во внешний мир, все еще не зная, сумеет ли справиться с поставленной перед ним задачей перевоплощения в духовника избалованной дворянки, в которую гораздо более умело смогла перевоплотиться леди Северина.
Выйдя в авангард процессии, монах начал активно продираться сквозь столпотворение, работая локтями, покрикивая на людей, используя случайные, но казавшиеся уместными, фразы из прочитанных текстов, подхалимские фразочки, что граничили бы с ересью на родном Тармоваре, но должные подчеркнуть его новый образ, активно подключив фантазию и смешивая вышеперечисленные компоненты в нелепых кадавров устной речи - "Дорогу, ибо последние должны стать первыми!", "Благородство происхождения есть великий дар Императора! Дорогу одаренной!", "Разойдись и возрадуйтесь, ибо являетесь вы лишь очередным испытанием на пути веры!". Возможно, кто-то из толпы и мог бы попытаться возразить или не подчиниться, но лазган за плечами, комплект флак-брони и внушительный внешний вид господина Фокса удерживали людей от подобных поступков, что не помешало Тиберию вспотеть от столь активных физических и устных упражнений.
И поэтому, остановка, вызванное внимание измученной работницы космопорта была настоящим благом.
Северина весьма искусно играла отведенную ей роль, умело изображая далекую от простых смертных, высокомерную особу дворянских кровей, чем Тиберий мог бы лишь позавидовать. Кротко опустив голову, когда его представили, монах дождался окончания монолога Северины-Виктии и, шумно прокашлявшись, заговорил сам.
- Госпожа, всемилостивейшая благодетельница, леди Виктия из благородного рода Кромвель - Мягким, ярко контрастирующим с его же собственными выкриками еще пару минут назад, голосом, пролепетал монах, обращаясь то ли к работнице космопорта, то ли к Северине-Виктии, активно переводя взгляд с одной из них на другую и обратно - Желает сказать, что совершает паломничество к месту упокоения досточтимой святой Дженевьевы и находится на долгом и трудном пути испытания веры и постижения мудрости. Сие благородное начинание не должно терпеть отлагательств и затруднений - Продолжил Тиберий посуровевшим голосом, картинно воздев вверх указательный палец в жесте, что подсмотрел на проповедях отца Ёноха - И поэтому, во имя Императора и Святой Терры я требую, чтобы сия формальность была скорее окончена и мы могли продолжить наше паломничество... - Голос монаха изменился вновь, став опять елейным и мягким - Сразу после того, как мы проведем время в молитвах и необходимых ритуалах, в месте, что мудро изберет благородная госпожа Кромвель.

Увидев своими глазами, что предстояло им делать каждый день по несколько часов, Сангвиний вновь зашептал молитвы против злых духов, осеняя себя аквилой. А когда Орло затрясло настолько, что его почти не смогли сдержать несколько членов экипажа, Манн начал ее говорить громче, а рука сама собой потянулась к стаб-револьверу. К счастью, все обошлось.

Похоже, это было им некое наказание от Дознавательницы. Особенно Сангвинию за его чрезмерно длинный язык. Однако, не это сильно беспокоило Манна, а тот факт, что он никак ничего не сумел вспомнить о Святой Дженевьеве, зато знал если не точное, то по крайней мере приблизительное происхождения примитивного и очень языческой сказки. Это было как минимум... пугающе. Всю жизнь Сангвиний считал себя простым, верным слугой Императора. Да, без сомнений, он не учился в церковных школах как таковых, не все церковные книги прочёл - но ведь это все суть прах, пыль в глазах Императора. Значение имеет лишь вера в Него, неважно, как ты это делаешь - в глухой избе пред бумажным образом свечку жгешь, или лоб бьешь в золоченом храме. Но сейчас он начал сомневаться в своем образовании, и решил исправить это упущение, зарывшись с головой в теологические книги. Правильно говорил отец Джабриил - "учиться никогда не поздно".

Однако, он успел поделиться информацией со своей группой по поводу "Баби" и "Баби Нпегет" и их различии: что под "Баби" дикари понимают духов, а "Баби Нпегет" - это просто злой дух. По сути, они имеют дело с культом злого духа, которому, по идее, никто не должен поклоняться. Причем в этом самом культе и его распространении могут быть виноваты Эльдары - осторухие ублюдки-интриганты, если верить гипнообучению.

Весь месяц, помимо гипнообучения и сидения за книгами, Манн посвятил еще тому, что пытался познакомиться с членами своей команды. С Тиберием Рексом, как собратом священником, он сошелся относительно легко. Вместо обсудили каждый свое видение Имперского Кредо, общались на разные темы, а еще Рекс помог заполнить некоторые пробелы в знаниях. В целом, Манн соболезновал ему и его трагичной истории. Ужасы войны отражались на каждом по своему, но он нашел в себе силы противостоять и даже выстоять. С госпожой Севериной и Фоксом также удалось познакомиться, но это было скорее шапочно, зато позволило сложить некоторое впечатление о них.

Ближе к приезду на планету, их команда начала создавать легенду. Чтобы избежать лишних вопросов, почему в свите взбалмошной, очень богатой дворянки оказался нищенствующий монах, Сангвиний согласился сыграть роль слуги госпожи Виктии Кромвель. Теперь, Манн был одет в скромную рубаху, штаны, сапоги из кожезаменителя, большую широкополую шляпу и ливрею цвета "дома Кромвель". Помимо своего большого рюкзака, он теперь носил с собой багаж госпожи Северины и саквояж, в котором были спрятаны винтовка мендиканта и другие вещи, которые команда взяла с собой, и могут пригодится. Револьвер он не собирался прятать. Роль слуги ему как служителю церкви не сильно понравилась, но возражений не высказал - если для того, чтобы найти еретиков, ему придется притворяться слугой, то он это будет делать.

Полет вниз был ужасен, но не из-за перегрузок или кругов - к этому Сангвиний привык. Его больше напрягали язык и дым лхо-стика. Манна так и тянуло отчитать пилота, и лишь только невероятным усилием воли он не пошел проводить лекцию. Выбираясь в кучей багажа, он все же не удержался, да оставил на сидении шаттла небольшую брошюру "О грехах Сквернословия и Курения". Небольшой подарок пилоту на будущее.

Толпа и вид снаружи впечатляли. Глубоко вдохнув воздух тысяч немытых тел, вслушиваясь в гомон сотен конфессий - некоторые из них были налицо, в то время как про другие он прям сразу не узнавал. Вся эта огромная толпа пела, плясала, молилась, осеняла знамениями, возносила хвалу, билась в религиозном экстазе, увещевала и находилась в прострации десятком разных способов.
Сангвиний чувствовал себя в этой толпе, как дома, и дебильная улыбочка не сходила с лица миссионера-слуги. Однако, вовремя вспомнив о своей роли слуги, он опустил свою голову как можно ниже и начал помалкивать.
Когда Северина "отчитала" его, Сангвиний активно закивал головой:
-И-извините, госпожа Кромель, э-этого больше не повторится, - запричитал он, стараясь звучать как можно более подобострастно.
Он как можно более усердно начал смотреть куда-то в пол, дабы своим взглядом случайно не задеть ни дворянку, ни священнослужителя.

Поведение Северины-Виктии возымело вполне ожидаемый эффект. На середине её пламенной обвинительной речи, несчастная девица скривилась как от ужасной зубной боли, а когда Корнелия принялась многословно представлять себя, бедная адепт Администратума закатила глаза так, что казалось что они провалятся внутрь черепа (при этом впрочем продолжая черкать автопером). Не нужно было быть псайкером, чтобы понимать что сейчас в голове у "таможенницы" крутится что-то вроде "Проклятье, ещё одна из ЭТИХ!". Между тем, серво-череп по кругу облетел аколитов, судя по всему фиксируя их лица с помощью встроенного пикт-рекордера
– Понятно, значит вы паломники – Закончив писать заключила адепт, демонстративно проигнорировав вопрос Корнелии о гостинице и не менее демонстративно обращаясь только к Тиберию, словно бы и не замечая вздорную дворянку – Не волнуйтесь, процедура "регистрации" минимальна – Она тяжело и устала вздохнула и почти жалобно добавила - Не то, чтобы мы могли позволить себе что-то иное разумеется, учитывая скольких приходится принять за день. Просто уплачиваете пошлину и...

Договорить ей не удалось, поскольку в этот момент, многоголосый гомон космопорта, прорезал оглушительный скрежет, омерзительное чавкание с которым метал на большой скорости встречается с плотью и сразу после этого истошный вопль полный боли, за которым последовали новые крики. Вскинув голову, адепт испуганным взглядом зашарила по толпе, но с такого расстояния можно было рассмотреть только то, что один из заходивших на посадку шаттлов, как-то странно покосился. Между тем "таможенница", приложила палец к уху, очевидно общаясь с кем-то по микро-бусине
– Что?! Опять авария при посадке?! Сообщи Сатрапу... что значит "приказала не беспокоить ни в коем случае"?! – Девушка нервно сглотнула, стремительно бледнея – Тогда вызывай "вепрей"! Быстрее, надо что-то делать, пока не началась паника!
"Таможенница" бесцеремонно оттолкнула дворянку и рассталкивая толпу, отважно бросилась в сторону аварии. Между тем аколиты казалось кожей могли чувствовать нарастающее волнение, словно неудачно зашедший на посадку (неудивительно учитывая как сложно было это сделать) шаттл, был камнем, от падения которого по людскому морю шли круги. Крики становились все громче и все ближе, а давление человеческой массы, в ужасе отшатнувшейся от места аварии – все сильнее.

Откровенно говоря, в этот момент, Северина искренне наслаждалась свой ролью. Наблюдать за реакцией этой сотрудницы и за её "страданиями" было бесподобно. Впервые за всё время, что она провела вдали от родного мира, девушка ощутила себя по-настоящему живой. Когда же дворянка заметила, что её столь демонстративно игнорируют, она принялась изображать возмущение, от того, что не находится в центре внимания получая от этой игры некое «эстетическое» удовольствие.

Но счастье вновь продлилось недолго. Катастрофа, которая, пожалуй, не могла не произойти, случилась в очень неподходящий момент (Не то что бы для катастроф есть подходящие моменты, но Северина искренне считала, что пусть они происходят где-нибудь подальше от неё). И самое неприятное, заключалось в том, что девушка и её спутники прибыли, можно сказать, к самому началу неприятностей. Страшно было представить, сколько народу погибнет в той панике, что грядёт, и у Северины были немалые шансы быть затоптанной этим «морем» народа.
Не выходя из роли, на столь бесцеремонный толчок она отреагировала стандартным выкриком:

- Да что вы себе позволяете!! Я этого так не оставлю!! – В этот же момент, Северина принялась осматриваться в поисках места, где можно укрыться, да, заодно, выбрать наиболее безопасный путь отступления. И в этот миг вспомнила, кем были её компаньоны: два священника и выпускник схолы. Вряд ли они смогут просто смотреть на всё это безобразие, и Северине с ними ещё работать неизвестное время. Она не может, просто взять и бежать, спасая свою шкуру. И уже жалея о принятом решении, девушка, стараясь избегать серво-череп с его пикт-рекордером, с помощью вокс бусины попыталась связаться со своими спутниками.

«Дело дрянь! Пробуем каким-то образом помочь, к примеру, пытаясь образумить эту толпу, или валим отсюда скорее, пока нас не затоптали? Но я сильно сомневаюсь, что у нас выйдет хоть как то помочь».

Вероятно, представление, устроенное аколитами, возымело эффект - по лицу работницы явно читалось раздражение и усталость от очередной непомерно высокомерной особы, от которой она желала поскорее избавиться, демонстративно игнорируя Северину и обращаясь только к самому Тиберию.
Монах уже пытался подготовить ответную речь, что совмещала бы и откровенную лесть своей "госпоже" и ободряющие слова для измученной тяжелой работой девушки, но был избавлен от этой необходимости.
В хаосе, творящимся на посадочных площадках, случилась авария, но что именно произошло, Тиберий сказать не мог - слишком большая толпа мешала разглядеть хоть что-то, но судя по скрежету и другим, еще более неприятным звукам, можно было предположить, что один из посадочных шатлов упал прямо в столпотворение людей, смяв ее и убив и искалечив многих несчастных.
Люди тут же пришли в движение, испуганно отшатываясь от места катастрофы, что могло привести к еще более страшному - такая толпа легко могло задавить и растоптать гораздо большее количество людей, чем пострадало в аварии шаттла.
Делая вид, будто придерживает капюшон на голове, Тиберий также воспользовался вокс-бусиной, даже не надеясь перекричать толпу.
- Людей слишком много, мы не сможем помочь. - Произнес монах реплику, кою от него наверняка не ждали - Господа Фокс и Манн, приготовьте оружие, возможно придется стрелять... - Тиберий осекся, пошатнувшись от ощутимого толчка в плечо - В воздух, чтобы отогнать людей от нас. Нам придется пробить себе путь отсюда и не дать толпе увлечь нас за собой. - Лазган, словно бы сам собой, оказался в руках монаха, но переводчик огня так и остался в положении включенного предохранителя - Не сомневайтесь, Император простит нас.

Представление было на славу, пусть, конечно, он и не видел и половины его, но, кажется, все шло относительно хорошо.
Голова священника машинально повернулся в сторону скрежета и шума. Неудачно севший шатал порождал массовую панику. Печально, но увы, здесь он ничем не мог так же помочь. Он способен образумить человека, но не толпу. Как говорил Отец Джабриил: "человек разумен, а толпа - это тупой, склонный к панике опасный зверь". Ему уже приходилось оказываться в паникующей толпе. У него на глазах тогда затоптали человека. Того, кто попытался помочь ему, кстати тоже. Кошмары тогда еще долго преследовали его.

- ...опять? - Машинально повторил за служайщей. Когда он скрылась из виду, он выслушал Тиберия и кивнул ему. - Хороший план отец Тиберий, только не надо открывать огонь первыми. Это может еще сильнее напугать людей и Император упаси убить кого-нибудь. Хэвлок, будьте добры, встаньте первым. Мы встанем по бокам с отцом Тиберием а Госпожа в центр.
Поэтому, покрепче взяв стаб револьвер за ствол, скрепя сердце, он принялся орать и размахивать пистолетом как дубинкой, расталкивать зевак локтями:
- ДОРОГУ ГОСПОЖЕ КРОМВЕЛЬ! ДОРОГУ, ПЛЕБС!
Стараясь, при всем этом, как можно внимательнее смотреть по сторонам. Сейчас Манну казалось, что он вел себя в лучшем случае, по-мещански. Но вместе с тем, быть раздавленным ему нисколько не прельщало.

Вроде всё шло как по маслу, роль избалованной дворянки сыграна на отлично, да и к прочим, включая Фокса подозрений никаких, но нечто непредвиденное сразу же вмешалось в спокойную ситуацию. Упавший шаттл напугал и без того неорганизованную толпу и создал сразу кучу проблем. - С такой толпой нам не совладать, это факт, я растолкаю народ и постараюсь пробить дорогу, как и предложено, так что старайтесь не отставать. - ответил он и, стараясь перекричать гул напуганной толпы, заорал сам - Разойдись сволочи, кто по голове огресть не желает! Дорогу варповские отродья! - попутно он достал из кобуры оба пистолета и начал расталкивать народ, немного стукая особо медлительных и попутно оглядываясь на случай опасности...

Решение как можно быстрее покинуть космопорт оказалось верным. Старый наставник Сангвиния был прав, толпа действительно была тупым и опасным животным, легко поддающимся испугу – и сейчас аколиты были у этого зверя прямо в пасти. Им так и не удалось разглядеть, что именно послужило началом паники, но это уже не имело значения. Страх имеет свойство порождать самое себя и мало что сохранится с ним по скорости распространения. Казалось каждый новый крик ужаса и боли, вливается в общую симфонию страха и усиливает её, в тоже время порождая все новые и новые крики. Затем удары. Затем выстрелы. Волны от упавшего в толпу шаттла пошли по людскому морю, усиливаясь с каждым мгновением.

Громкий крик Манна вызвал только несколько ответных воплей, на удивление подробно (особенно учитывая ситуацию) расписывающих куда именно следует последовать госпоже Кромвель и что именно с ней должны сделать по прибытию к месту назначения. Однако лазган Тиберия и стаб-револьвер Сангвиния, коим последний прокладывал свой путь сквозь толпу, подобно Святому Ногу Федридскому пользуясь огнестрельным оружием словно дубинкой, возымели куда больший эффект. И разумеется, возглавивший отряд Хэвлок, уверенно рассекал человеческое море, прокладывая тем самым дорогу остальным, в первую очередь Северине. Даже несмотря на все нарастающую панику, орущий во всю глотку и потрясающий двумя пистолетами мускулистый верзила, с изуродованным шрамами лицом, щедро раздающий удары всем, кто был недостаточно расторопен для того чтобы убраться с его пути, выглядел достаточно грозно, чтобы несчастные "паломники" спешили освободить ему дорогу.

Толпа впрочем разумеется огрызалась, и на долю каждого из героев досталось более чем достаточно ударов, толчков и тычков. Даже леди Корнелия, казалось бы надежно прикрытая своей свитой, получила чувствительный пинок пониже спины, из-за которого едва не потеряла равновесие (роскошный наряд из воздушной ткани, несмотря на все свои многочисленные достоинства, абсолютно не годился для того чтобы быстро пробиваться в нем через толпы). Но хуже всего пришлось бедолаге Рексу – несчастный монах ещё толком не успел оправится от полета, и явно был не в той кондиции, чтобы расталкивать локтями и лазганом окружающих.
Впрочем хотя большинство ударов полученных аколитами были не слишком серьезными, особенно учитывая то, что все они, кто скрыто, а кто открыто, были облачены в броню, гораздо страшнее было ясное осознание, что стоит им оступится и упасть – и подняться у них вполне возможно не получится. Падение вполне могло означать медленную и мучительную смерть под сапогами равнодушной толпы, втаптывающими потерявшего равновесие неудачника в землю или рокрит, и хотя "леди Кромвель и её свита", и избежали этой участи, не всем в космопорте "Рассвета" сегодня так повезло.

Однако, так или иначе, аколитам удалось выбраться из людского моря на более или менее открытое пространство, за пределами космпорта, живыми и даже почти целыми. Оставшееся позади столпотворение, с переменным успехом пытались взять под контроль, какие-то странные темнокожие воины в масках (одновременно и словно совершенно непохожих, и имеющих некое неуловимое сходство, с масками что носили члены экипажа "Искры...") вооруженные автоганами и копьями – очевидно те самые "вепри". Слева от героев, возвышались здания, напомнившие Северине о родном улье. Нет, разумеется до его шпилей этим небоскребам ещё было далеко, но тем не менее, эти архитектурные голиафы все ещё выглядели более чем впечатляюще, возносясь высоко вверх, словно бы в стремлении дотянутся до далекого Малеуса – так называли звезду, что заменяла Нихиле солнце. Хотя всем им было далеко, до двух величественных сооружений, просто подавляющих своей громадностью. Циклопической статуи Святой Дженевьевы, чей лик казалось терялся где-то в облаках и лишь немногим уступающего ей в размерах колоссального собора, всем своим видом внушающего мысли о величии Бога-Императора и Империума Человечества (чему способствовали закрепленные на стенах самого собора и вокруг него громкоговорители, изрыгающие проповеди, литании и просто мудрые изречения). Разумеется и у подножия статуи и у дверей собора, теснились многочисленные паломники, которых было ничуть не меньше чем в космопорте.
Присмотревшись, нетрудно было заметить ещё одно отличие небоскребов "Рассвета", от шпилей типичного мира-улья. Густая растительность. Сверху донизу титаны из рокрита были покрыты какой-то зеленой порослью, цветами, кустами, лианами и прочими растениями, очевидно прекрасно чувствующими себя в этом урбанистическом пейзаже. Ещё более удивительными были странные машины, похожие на огромных стальных насекомых, ползающие по верхним этажам этих зданий, с непонятной целью.

Не менее удивительным (в немалой степени из-за контраста), была картина открывающаяся по правую руку от героев. За укрепленной колючей проволокой изгородью, в тени многоэтажных гигантов, лежали убогие лачуги и хибары, выглядевшие немногим лучше (многие даже хуже), чем те пародии на человеческое жилище, которыми полнился космопорт, явно сделанные наспех кое-как и из подручных материалов. Большинство из них были одноэтажными, а редкие исключения дерзали подняться над землей на расстояние не более двух-трех этажей. Среди этих жалких лачуг, бродили подобно призракам, тощие, измордованные, явно изнуренные тяжелым физическим трудом люди (в основном темнокожие туземцы, но хватало и прищельцев из иных миров), одетые в лохмотья, сквозь которые просвечивали голые, грязные тела, украшенные замысловатыми электро-татуировками. То тут, то там, среди них мелькали алые плащи адептов Культа Машины, деловито снующих между ними, с какой-то одной им ведомой целью.

– КОГДА БОГ-ИМПЕРАТОР, СПАСИТЕЛЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, ХОДИЛ МЕЖ ЛЮДЬМИ, ОН БЫЛ ЧИСТ ТЕЛОМ, ОТВЕРГАЯ АУГМЕНТАЦИИ! ИБО ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ФОРМА, СОЗДАННАЯ ИМПЕРАТОРОМ ПО ЕГО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ, СВЯЩЕННА И СОВЕРШЕННА И ОТВРАТИТЕЛЬНЫЕ МЕХАНИЗМЫ ОСКВЕРНЯЮТ ЕЁ НЕ МЕНЕЕ, ЧЕМ МЕРЗОСТЬ МУТАЦИИ! ПЛОТЬ СИЛЬНА, ДЕТИ МОИ! ПОМНИТЕ ОБ ЭТОМ! ПЛОТЬ СИЛЬНА!!!! – Оглушительно заорали громкоговорители, заставив людей за колючей проволокой, с надеждой вскинуть головы в их сторону, а нескольких техножрецов на мгновение замереть, неприязненно уставившись на громаду собора.

Не будет большим секретом сказать, что Северина очень обрадовалась тому, что её спутники решили не играть в героев, а немедленно покинуть это место. Ещё больше её обрадовало, то что они, как истинные джентльмены, решили поместить её в центр их "формирования". И пусть это не спасло её от неприятного пинка, но в целом, она пострадала гораздо меньше чем остальные. Хотя желание потереть ушиб было сильным, гордость и наличие свидетелей, не позволили ей этого сделать. И проклиная большинство представителей своего сословия, что предпочитают красивую и неудобную одежду, куда более практичной, девушка принялась осматривать город, благо её теперь не пытались раздавить.

Первое, что бросилось ей в глаза, так это толпы народу, что стояли в огромной очереди перед статуей и храмом. Девушка с ужасом представляла как их группе, ради поддержания легенды, придётся смиренно стоять в этой очереди, либо расталкивать всех, кто мешает пройти и оба занятия казались не самыми привлекательными. Решив для себя, что вряд ли контрабандисты будут искать себе партнёров в святых местах, Северина решила, что им стоит найти гостиницу для самых состоятельных «паломников». И уже там можно будет разместиться, узнать последние новости этого мира, составить план дальнейших действий, а если повезёт, завести несколько важных знакомств. Конечно, Северина не была специалистом в местных традициях и архитектуре, но её интуиция говорила ей, что место, куда им нужно идти, находится, где то слева от их текущего местоположения. Наверное стоило спросить кого-нибудь как им пройти, но из местных прямо сейчас она видела только местных силовиков, от которых, по старой привычке, хотела держаться подальше, да бедняки, подходить к которым в её одеянии было очень не вежливо пусть и весело. Повернувшись к Тиберию, девушка, не выходя из образа, решила озвучить свои мысли.

- Отец Тиберий, с вами всё в порядке?!! Вы не ранены?!! Хотя я зря волнуюсь, император не даст в обиду своего верного слугу! Давайте передохнём немного и продолжим путь. Я не уверена, у меня нет вашей проницательности, но я думаю, что лучшие отели будут слева.

Продираться сквозь толпу было сложно, как идти против течения бурной реки. На отпихивающего людей телом лазгана, работающего локтями и плечами монаха то и дело обрушивались ответные удары, что могли быть действительно ощутимыми, если бы не комплект флак-брони, скрытый от глаз мантией. Несколько раз Тиберий был на волоске от того, чтобы упасть на землю, под ноги толпе, но успевал восстановить равновесие или же опереться о товарищей.
Впрочем, даже удачно преодолев это испытание, Рекс чувствовал себя весьма уставшим, а потому впечатления об открывшийся картине пейзажей "Рассвета" были весьма тусклыми - ожидаемые, для подобного мира, затерянного на окраинах Империума, трущобы по правую руку, первые ростки громад городов-ульев по левую.
Впрочем, удаленность и сопряженная с этим захолустность колонии лишь добавляла величественности собору, возвышавшемуся над прочими строениями, подобно могучему великану.
Монах, склонив голову, осенил себя знаменем Аквиллы, зашептав слова какой-то молитвы, обращенной к Трону и Терре, словно бы совсем не замечая слов Северины и позабыв об опасности, которой только что подвергался.

Закончив короткий ритуал, Тиберий поднял взгляд на соратников и с видимым трудом вернулся к своему образу, по началу путаясь в словах.
- Что... Я... - Промямлил монах, нервно теребя ремень лазгана, перекинутый через плечо, но быстро замолчал и, прокашлявшись, продолжил - В-верный слуга Императора смиренно сносит испытания, что посылает ему Владыка Человечества! - Голос Тиберия заметно окреп, он воздел руки к небу, словно был не безликим архивистом, волею случая попавшим сюда, а действительно харизматичным оратором - Мы подверглись опасности, но преодолели сие испытание, ибо Император защищает, благородная госпожа! Не это ли знак того, что Трон и Терра благоволят нам в нашем паломничестве? - Теперь Рекс смиренно сложил руки на поясе и, чуть помолчав, продолжил уже гораздо тише - Я лишь скромный слуга, благородная госпожа, и не мне решать, насколько роскошными должны быть ваши покои, ибо мирской мир весьма далек от меня. Впрочем, если вы позволите высказать мое скромное мнение, то больший комфорт жилища позволит нам гораздо лучше подготовиться к продолжению нашего пути. Внешний мир будет гораздо меньшей помехой для молитвы и благостного покоя в крепких и надежных стенах, чем в жалкой лачуге.

- Толпа сюда ещё придёт, лучше на одном месте долго не быть... - минималистически обозначил насущную весчь Фокс, продолжая изображать разумный минимум разума. Он сурово зыркал по сторонам, готовый двигаться куда скажут и подстрелить кого прикажут. На самого гвардейца толпа мало повлияло, в принципе, пожалуй, ныне не могло быть ситуации, в которой Хэвлок не смог бы сказать "бывало и хуже", так что оставалось разве что беспокоиться за менее потрёпанных жизнью участников группы...

Выбравшись из толпы, Манн, в первую очередь, отдышался, а затем осмотрел выбравшихся. К счастью, никто сильно не пострадал, хвала Императору. Правда, на душе было не очень хорошо и оставался неприятный осадок. Они могли бы, наверное, успокоить толпу, или даже наоборот, попытаться прорваться сквозь нее к месту крушения, но увы, ни времени, ни возможностей не было. К тому же, он так там вошел в роль, что чуть было не сдержал свой обет не ругаться матом. К счастью, все обошлось, но гнев и раздражение как на себя, так и на тупую толпу, остались.

Способ успокоиться он нашел, увидев собор. Он поставил сумки на землю, опустился на колени, осенил себя Имперской Аквиллой и прошептал молитву против гнева:
- Пресвятой Сангвиний, Сыне Божий, усмири мой гнев и напасть, не дай мне греховно пропасть. Да будет так, аминь.

Осенив себя еще раз Аквиллой, он встал с колен, и ему немного полегчало. Теперь, успокоившись, он сумел по нормальному оглядеться, что вызвало еще один восторженный возглас:
- Ну ничего себе! Как будто не в улей, а на агро-мир попал! Прям все зелено! Хотя пауки страшные, как будто настоящие.
Схватив пиктограф, Сангвиний поспешил сделать пиктографии: сначала гигантского собора, затем эту зелень на стенах и роющихся в них насекомых, и, поддавшись моменту, запиктографировал и немного жутковатый трудовой лагерь.
- И как же так люди выживают? - Вслух спросил Сангвиний - Неужто это и есть та шахта с техномагией? Кстати, мне показалось, или встречающая сказала "опять" на крушение? Как будто у них каждый день шаттлы падают...

Услышав, фразу Хэвлока, Манн кивнул, подхватил сумки и осмотрелся по сторонам. Увидев прохожего, он спросил у него:
- Извините, уважаемый, вы не подскажете, как пройти в ближайшую хорошую гостиницу? А то моя очень богатая госпожа очень устала с дороги и была бы не прочь передохнуть прежде чем вступить в храм пресвятой Дженевьевы...

Единогласно приняв решение о том, что бренным мощам несчастного Тиберия в первую очередь и всем остальным во-вторую, требуется отдых, причем желательно проведенный в комфорте и безопасности, аколиты принялись воплощать это решение в жизнь. В основном впрочем занялся этим почтенный Сангвиний, который здраво заключив что ни изможденные трудяги за колючей проволокой, ни их надсмотрщики из числа Адептус Механикус, вероятнее всего не обладают должными знаниями касательно местных гостиниц, принялся тормошить собравшихся у монументальной громады собора, выбирая из их числа тех, кто выглядел наиболее похожими на аборигенов. Впрочем на удивление, благочестивые последователи Имперского Кредо остались глухи к мольбам страждущего, вожделеющего лишь места для ночлега. Сея тайна впрочем открылась достаточно быстро – паломники благоговейно внимали творящемуся перед ними священному таинству – возданию что слуга Императора совершал над нечестивыми.

Огромная толпа, недавно внушавшая Корнелии такой ужас, раступилась, словно по мановению длани Бога-Императора, и исторгла из своего чрева невысокую худую чернокожую женщину, одетую в грязное и рваное платье, когда-то давно наверное бывшее белым, а сейчас цветом бывшее ближе всего к темно-серому. Рухнув на четвереньки, туземка попыталась было подняться, но получила новый толчок из толпы и упала снова – на этот раз на спину, после чего испуганно съежилась, притянув колени к подбородку, обхватив их ладонями, и с плещущимся в глазах ужасом, глядя на неименнуемо надвигающийся на нее рок.

Рок, для чернокожей незнакомки принял облик мужчины поистине великанского роста, в одеянии священника, украшенном многочисленными печатями чистоты. Через торс его, шла перевязь с многочисленными книгами и свитками, явно святыми и благочестивыми по содержанию. Лицо перечекивала татуировка священной аквилы. В левой руке он держал массивный флеймер, направленный в сторону его несчастной жертвы, а в правой, воздетой высоко вверх, был крошечный комочек плоти, голосящий во всю глотку, суча ручками и ножками.
Ребенок. Младенец. Год, максимум два.
– Вот это, то ради чего ты отреклась от Света Императора, женщина?! – Проревел гигант, без труда перекрывая и шум толпы и вой ребенка, который от неожиданности замолчал. Судя по всему именно этот оглушительный басс они не так давно слышали вещаюшим из громкоговорителей о превосходстве плоти над металлом – Вот это то, ради чего ты обрекла себя на вечные муки?! Этот уродец?! Эта тварь?! Этот поганый МУТАНТ?!
Здесь священник опустил руку, предоставляя всем собравшимся повнимательнее разглядеть дитя и взгляд немедленно падал на уродливо торчащую из левого плеча третью руку, и несколько слепых глаз во лбу младенца, продолжавшего истошно визжать. Его крик подхватила и мать, бросившись на великана в тщетной попытке вернуть своего ребенка, но из толпы отделилась фигура в красной робе, подобной одеяниям культа редепционистов (а также, как это не иронично, адептов Культа Машины), мощным и хорошо поставленным ударом короткой дубинки отшвырнув женщину назад, заставляя её вновь свернутся калачиком, тихо подвывая от боли, страха, отчаяния и бессильной ненависти и глотая собственные слезы
– Ради. Этого – Устало и презрительно процедил священник, прижимая ребенка к себе, но не отрывая взгляда выцветших серых глаз от бедной туземки – Ради этой пораженной порчей твари, ты жертвуешь своей бессмертной душой. Ради этого монстра ты отвернулась от Бога-Императора и обратилась к поклонению отвратительному демону! Ничтожество!
– Сахи не отвернулась! Н-не отвернулась!! – Жалобно, но в тоже время с безумной решительностью обреченной выкрикнула мать, не смея однако поднятся с колен – Баби Имперор, сильный дух! Очень сильный! Сахи в него верит! Но Баби Имперор не стал бы спасать Суо, потому что Суо порченная! А Баби Нпегет станет! Имперор – строгий дух, слишком строгий! А Нпегет – щедрый! Ему все равно, порча, не порча, апу, не апу, человек или нечеловек! Но разве Имперора обидит то, о чем он не узнает? Сахи будет верить в обоих! Сахи сможет, да сможет! Ради Суо! Ради...
Договорить у туземки не вышло, потому что великан жестоко пнул её под ребра, отчего та с хрипом согнулась пополам отчаянно глотая ртом воздух. Впрочем не успела она оправится как её ждал ещё один удар, а за ним ещё и ещё. Багровый от бешенства проповедник явно не собирался останавливаться, в буквальном смысле втаптывая свою бедную жертву в грязь
– Нет Бога, кроме Бога-Императора! Нет Спасения, кроме как в Имперском Кредо! Нет спасения в служении демону! Поклоняющийся демону, отрицающий Свет Императора – обрекает себя на вечные муки и Геену Варпову! Судьба Мутанта – быть уничтоженным! Тот кто позволяет ему жить, разделяет преступление его существования! Судьба мутанта – Смерть! Награда еретика – костер!!
– УБЕЙ! УБЕЙ! УБЕЙ! – Радостно вторила толпа священнику, который отступив наконец от беспомощно скулящего от боли куска мяса, не так давно ещё бывшего молодой женщиной, вскинул фламер и закончил её страдания потоком благославенного пламени. А затем швырнув маленького мутанта, к догорающему остову, ещё раз нажал на гашетку, воссоединив дитя с матерью.

Увиденное зрелище Сангвиний поспешил как можно быстрее запечатлеть на пиктограф. Изображая не совсем сообразительного, но набожного слуги, Сангвиний начал громко расхваливать происходящее:
- Какое зрелище! Такая скорая расправа! - Он обратился к своим спутникам - Госпожа Кромвель, вы это видели?! Вот это я понимаю, настоящее Имперское правосудие! Отец Тиберий, скажите, а вы также жгли еретиков?!

Но при всем при этом, его разум кричал о некой... НЕПРАВИЛЬНОСТИ происходящего. Со стороны, все выглядело правоверно: благочестивый священник со свитой Редемпционистов уничтожает святым огнем порождение мутанта и еретика, что породил его. Быстро, эффективно, и крайне зрелищно. С точки зрения обычного человека, который никогда не сталкивался с нечто подобным, сейчас происходило форменное варварство, но подобные зрелища частое явление, к несчастью. Грязная правда Империума, с которой часто приходится мириться, чтобы Враг Человечества не восторжествовал.

Но с другой стороны... Что-то было не так во всем происходящем. Червь сомнений мучил его. Он чувствовал это, как священник и миссионер.
Продолжая щелкать пиктографом, Манн присмотрелся к свите священника и к нему самому...

К огромному сожалению девушки, поиски гостиницы прекратились, можно сказать, и не начавшись. И виной этому стала Экклезиархия, чей представитель, судя по всему, решил сделать то, что у него лучше всего получалось - устроить шоу. И надо отдать ему должное, необходимый эффект он умел произвести, толпа расходилась перед ним, а плачущий ребёнок звучал противнее любой сирены, зазывая всех желающих. Северина, став невольным свидетелем этого представления, решила досмотреть его до конца. И вскоре, из разговоров священнослужителя и местной женщины, стала ясна причина их конфликта. Ребёнок, даже по мнению дворянки, что, порой, наблюдала плоды страстной любви между близкими родственниками, выглядел пугающе. Конечно, Джет рассказывал Северине про куда более пугающих мутантов, что обитают в подулье её родного мира, но Северина никогда не горела желанием проверить эти россказни. Малыша оставалось только пожалеть, в конце концов, он вряд ли сам выбрал рождаться ли ему мутантом, и участь его была бы в любом случаи незавидной. Мать в бессильной ярости пыталась вернуть своё дитя, и глупо было сомневаться в том, что у неё ничего не выйдет. Наверное, она могла бы спастись, если бы отреклась от своего ребёнка и раскаялась в своём грехе, но она была слишком хорошей матерью для этого. После слов, что произнесла эта женщина Северина еле сдержала фразу, что хотела адресовать несчастной матери " Ты удивишься сколь многое может оскорбить Императора по мнению его верных слуг". И как сказал великий классик на её родной планет, конец был немного предсказуем. Женщине и её ребёнка сожгли как еретиков, под напутствие толпы. Толпа довольно часто рада поддержать казнь, особенно когда казнят не их.

В этот момент девушка задумалась, а насколько хорошо идёт просвещение местного народа. Конечно, Северина понимала, что только Император, правитель и защитник человечества, мог называться богом, и отвергнуть его, значит обречь свою душу на вечные муки. Но эта женщина явно не осознавала, на что обрекла себя. Она даже не думала, что сделала нечто ужасное. И вправду, этот демон готов принять под своё "покровительство" кого угодно. Да и вообще что именно принесла Экклезиархия этим людям кроме имперского кредо и интересных шоу? Впрочем, пока, это не её работа и не ей учить Экклезиархов, как наставлять людей.

Северина решила как можно скорее покинуть это место не привлекая излишнего внимания. Но Сангвиний явно думал иначе, расхвалив это представление. Кажется он забыл, как столь фанатичные слуги императора относятся к сословию Северины. Якобы в возмущении, что слуга обратился к ней столь бесцеремонно, дворянка ответила.

- А ты как думаешь дубина?! Конечно, я видела! Эта никчёмная дура, что отвергла свет Императора ради демона и мутантского отродья получила по заслугам! И как ты смеешь обращаться к отцу Тиберию столь непочтительно?! Он сам поведает тебе о подобном, когда сочтёт нужным! И ты нашёл для нас гостиницу? Неужели мне и это самой делать придётся?! -

Для такой небольшой колонии здесь было очень многолюдно, благо событий, способствующих столпотворению зевак.
Теперь таким событием, в очередной раз помешавшим спокойному поиску места для отдыха, соответствующего избранной группой легенде, оказалась толпа, собравшаяся у собора и, как оказалась, наблюдавшая за показательной казнью.

Еще несколько лет назад Тиберий бы ужаснулся подобному радикализму, что было совсем не похоже на то учение, что постиг он сам. Наверняка, такое зрелище бы привело в ужас жителей десятков или даже тысяч планет, что никогда не встречались с чем-то, выбивающимся из привычной картины мира, что слышали о скверне ереси и ксеносов лишь из проповедей и мирской пропаганды, что учились ненависти и страху перед чуждым и противоестественным лишь на словах, никогда не встречая того, что именно нужно ненавидеть и бояться.
Но Тиберий Рекс видел и слишком хорошо знал, каких чудовищ может породить маловерие и терпимость. И буквально секунды, единственной секунды, на которую Тиберию померещилось, что третья рука выродка увенчана крохотными, но смертоносными когтями, а на лбу новорожденного чудовища красуется хитиновый нарост, хватило, чтобы маска раболепного священника из свиты благородной дворянки просто рассыпалась исчезла. Некрасивое лицо Тиберия ожесточилось, став маской ненависти и теперь монах запросто мог сойти за часть этой безликой, фанатичной толпы, искренне радовавшейся казни еретички и ее отвратительного выродка.
Совершенно не озаботившись о том, как к подобной метаморфозе отнесутся его товарищи и, что самое главное, как это отразится на их легенде, Тиберий вскинул сжатый кулак к небу, присоединяясь к выкрикам толпы, срываясь на хрип.
- СМЕРТЬ МУТАНТУ! СЖЕЧЬ ЕРЕТИКА! - Кричал монах, брызжа слюной, уставившись невидящим взглядом в разгорающийся костер, пожирающий тела еретички и рожденного ею уродца. Рекс не видел жадно пожирающего оскверненную плоть очищающего пламени, он видел лишь кошмарных тварей из темных подземелий родного мира. Искаженные мутациями люди, что поклонялись истинным монстрам, словно богам, целыми поколениями плодились и размножались глубоко под землей, потому что чистые люди на поверхности обленились и позабыли о бдительности. Мутанты плодили мутантов, все больше вырождавшихся и деградировавших, все больше похожих на своих отвратительных идолов-чудовищ...
- УБЕЙ! УБЕЙ! УБЕЙ! - Вторил Рекс толпе.
Лишь горящий прометий может быть лекарством от заразы мутаций. Огонь, на который устремлен взгляд Тиберия.

Хэвлок вовсе никак не среагировал на фаершоу, что устроил этот "святоша", дело его не касалось и опасности не представляло. Гвардеец лишь слегка поморщился на шум толпы, да отступил на полшага от перевозбудившегося Тиберия. Куда больше его внимание привлекла иная фигура. Толстяк, что не поддался стадному инстинкту и двигался сквозь толпу к группе аристократки. - У нас гости, полезные или опасные... - тихо сообщил он по связи, а сам же пристально наблюдал за толсяком, стараясь понять, куда он собрался...

" Что ещё за гости?" С раздражением ответила Северина. В этот момент она прикрыла лицо рукой, как будто прикрывается от неприятного запаха (Справедливости ради запахи горящего прометиума и людей точно не были её любимыми), дабы никто не заметил, что она с кем то разговаривает. И тот цирк, что устроили священнослужители из её группы. Мало было ей Сангвиния, кричавшего на всю округу, так ещё и отец Тиберий, казавшийся довольно адекватным, теперь начал знатно переигрывать. И теперь ещё одна неизвестная проблема. Ситуация начинала потихоньку уходить из под контроля.

Зрелище сжигания еретика произвело на его собрата по вере... неизгладимое впечатление. Манн уже привык к столь яростным проявлениям веры, что ничему не удивлялся. Тем более, у Тиберия были свои причины ненавидеть мутантов.
И все же, преображение было так внезапно, что Манн немного отшатнулся от Рекса, скорее больше от неожиданности, чем как безумца. Затем, вновь отшатнулся от Северины, что вовсю отчитывала своего слугу:
-Д-да, Госпожа Кромвель! Я сейчас примусь за поиски нам гостиницы!
Услышав фразу Фокса, Сангвиний перестал делать запись и начал вертеть головой из стороны в сторону. Никого не увидев, он уставился в экран пикт-рекордер, просматривая, он пробубнил в микро-бусину как будто самому себе под нос:
- Может это из космопорта? Фокс, он один идет или с охраной?

- Один, толстяк с острым взглядом... Он либо видит в нас большой кошель и намерен кому-то это сообщить, либо что похуже... - рука Гвардейца медленно потянулась к лонглазу за спиной...

Пока Тиберий Рекс, как и должно было правоверному последователю Бога-Императора и более того, проповеднику Слова Его, впал в экстаз священной ненависти, поддерживая аутодафе радостными воплями, а леди Северина Корнелия, как и положено было пресыщенной дворянке, запятнавшей себя преступлениями против законов божеских и человеческих, видела в этом сакральном акте очищения огнем только ужасное варварство, жестокость толпы и лицемерие Экклезиархии, Хэвлок и Сангвиний сохранили холодный рассудок не поддаваясь ни отвращению, ни благоговению, а потому смогли увидеть несколько больше.

Манн, заострив внимание на одеяниях преподобного палача и его риторике, а также вспомнив несущиеся из громкоговорителей лозунги о превосходстве плоти над металлом, заключил что перед ними представитель Культа Чистоты. Организации переживающей второе рождение, после того как первый Культ был объявлен еретическим и уничтожен – поговаривают на это решение всерьез повлияли интриги Адептус Механикус. Однако нынешние "чистые" немногим отличались от своих предшественников. Ненависть к аугментациям, яростная критика адептов культа машины, прославление превосходства человеческого тела, над механизмами, замена механических протезов биологическими... говорят даже, что они позволяют себе утверждения о том, что технологии должны принадлежать "не подверженным порче" людям, а не механикусам. По сути основной разницей между старым культом и новым было одно.
Культ Чистоты не были еретиками. Ни Святой Ордо Еретикус, ни Священный Синод не выступили против Культа Чистоты, и на деле, многие из клириков Министорума, придерживались их идеологии. Но... священник из Культа Чистоты, в чине Архидьякона, направленный как глава миссии на эту планету? Подобное несомненно было сделано как попытка пойти на конфликт против Культа Машины. Более того - никто на планете, да даже сам Стомах, не обладал достаточным влиянием, чтобы обеспечить такой маневр. Это решение явно было принято в верхах Министорума.

Хэвлок же вовремя заметил странного толстяка, на удивление ловко и проворно двигающегося сквозь толпу прочь от них, при этом то и дело оборачиваясь и бросая полные ярости и страха взгляды на Корнелию. Фокс мог только позавидовать навыкам тучного незнакомца, который несмотря на свои внушительные габариты передвигался на удивление быстро и незаметно, в какой-то момент просто исчезнув из поля зрения гвардейца. И почти в тот же момент, к группе аристократки из толпы, словно бы случайно выскользнула невысокая темнокожая девушка из аборигенов, которая совсем недавно стояла рядом с этим таинственным толстяком.
– Я прошу прощения, я случайно услышала ваш разговор – Мило улыбаясь заявила незнакомка, обращаясь ко всем присутствующим и в тоже время конкретно к Северине – Меня зовут Флавия Септима, и мой отец заведует небольшой гостиницей в Серебрянном квартале. Это не слишком близко, но комнаты вполне достойные дамы вашего ранга, и плата более чем приемлемая – Ещё одна очаровательная улыбка, словно бы разговор происходил на светском приеме, а не посреди толпы фанатиков радостными криками приветствующих сожжение матери с ребенком заживо – Если вы согласны я покажу куда идти
Хэвлок не мог бы сказать что он был удивлен, когда туземка жестом указала направление в котором скрылся загадочный пузан.

Манн крепко призадумался, еще раз просмотрев запись на пикт-рекордере. Культ Чистоты, ТЕХНИЧЕСКИ, не являлись еретиками, несмотря на свою пропаганду, направленную против аугментаций. Вопрос стоит в ином - кому настолько сильно насолил Стомах, что сюда отправили культистов, которые чуть было не прямым текстом говорят "Механикусы не нужны"? Или что такое открыли механикусы, что против них начал активное сопротивление?

К несчастью, от этих размышлений его отвлекла вполне себе милая девушка из местных. Внимательно выслушав ее, Манн просветлел лицом:
- Какая удача! Хвала Императору! - он повернул голову к Северине - Вот видите, Госпожа Кромвель, ваши молитвы были услышаны. По пути как раз осмотрим достопримечательности. Должен признать, я удивлен, как вы нас посреди столь шумной толпы услышали? У вас, должен быть очень хороший слух...

Откровенно говоря Северина уже подумывала оставить Тиберия здесь, раз ему настолько нравятся местные развлечения. Но интуиция подсказывала ей, что её товарищи этого не одобрят. Появление некого "недоброго" толстяка тоже не радовало Северину, но она так никого и не заметила. Зато, словно по велению Императора, из толпы появилась девушка, что своим предложением решала как минимум одну их проблему. Вот только им нужна не просто гостиница, а гостиница с достаточным количеством знатных особ, что бы уже через них выйти на контрабандистов. Но судя по количеству паломников, вполне возможно, что все остальные места могут быть заняты, да и судя по названию квартала, там может обитать нужное количество богатых толстосумов.

- Просто, в отличии от тебя, она умеет выполнять свою работу. - Ответила Северина Сангвинию с нескрываемой подколкой. Откровенно говоря подобный слуга в доме Корнелиев бы не задержался. И, скорее всего, никто даже не стал бы утруждать себя тем что бы открыть дверь для бывшего слуги, так как есть окно шпиля.

- А теперь будь добр и исполни свои обязанности как подобает и представь меня. - В этот момент девушка повернулась к Хевлоку.

- Хевлок, подойди к отцу Тиберию и как можно вежливее напомни ему, что нам необходимо отправляться дальше, а ему очень нужно провести необходимые ритуалы. -

- Варп её знает, но мне не нравится что она пришла оттуда, куда свалил подозрительный толстяк... - приглушённо ответил Хэвлок и направился к Тиберию. Он аккуратно взял священника за плечо и легонько потряс, всё так же негромко, но у самого уха произнеся - Шоу кончилось, мы уходим...

- Как прикажете, Госпожа Кромвель. - Невозмутимо пропустив издевку мимо ушей, Манна поклонился сначала Северине, а затем чернокожей аборигенке - Позвольте представить вам достопочтенную Госпожу Виктию Кромвель, из славного мира Кидония, и ее спутников: Преподобного Отца Тиберия, это тот что в рясе радуется Имперскому Правосудию, и Хэвлока (это который со шрамом).
Немного замявшись, Манн словно спохватился:
- Ах, да, а меня зовут Сангвиний. Ну, как святого Сангвиния, Сына Императора. А как называется ваша гостиница, Госпожа...?
Манн уставился на ее, словно выжидая, когда она сама представится. Но слова Фокса вызвали сомнения у Манна. Уж слишком все складно выходит: не успели преступить к поискам гостиницы, а она уже нашлась, да недорогая к тому же. Подозрительностью Манн не отличался, но он никогда не был идиотом, несмотря на то что думают другие: нужно быть очень сообразительным и думать крайне быстро, чтобы стать хорошим священником.

Со стороны, вероятнее всего, это выглядело как религиозный экстаз искренне верующего в Имперское Кредо, ведь что может также радовать сердце и душу истинно верующего, как гибель мутанта и сожжение вероотступницы?
В реальности же все было несколько иначе - отвращение перед искаженным мутациями детенышем дикарки, посмевшей отринуть веру в Трон и Терру имели гораздо более темные и кровавые корни. Тиберий видел, на что способны ростки мутации и скверны, что не были вовремя выкорчеваны и сожжены в очищающем пламени, знал, как быстро множится и распространяется эта зараза, если не была вовремя уничтожена. Вероятно, знание истины, столь очевидной, но не всеми считающейся необходимой, повредили рассудок монаха, что и привело к тому, что в мутанте он видел гораздо более кошмарную тварь, а акт аутодафе был для него тем, чего он так желал принести на родную планету - Очищающий огонь, что вычистит чуму идолопоклонничества и мутаций, навсегда очернивших Тармовар.

Почувствовав прикосновение, Рекс резко обернулся, сжатый в фвнатичном жесте кулак так и остался в воздухе, полный ненависти взгляд безумного фанатика наткнулся на лицо Хэвлока и наваждение исчезло также быстро, как и овладело монахом - взгляд Тиберия прояснился и стал осмысленным, рука медленно и чуть неуверенно опустилась. Внезапно священник почувствовал густую смесь смущения и стыда за столь неподобающее поведение, опустившееся тяжелым грузом на его душу.
- Г-господин Фокс... - Неуверенно замямлил тот самый, прежний Тиберий, разом позабывший и о легенде группы, и о том, зачем они здесь, будучи резко вырванным из своего религиозного безумия - Я... Я прошу прощения...