- Слышал, что нынче в Могами гостит первый меч провинций?
- Никогда не слышал ни о каком первом мече.
Рю рассмеялся, похлопав спутника по плечу. Они с Кэнсиро неторопливо бродили по ярмарке, разглядывая пестрые шатры, вымпелы и выступления множества акробатов. Ронин жевал шарики такояки, нанизанные на палку, а монах время от времени прикладывался к меху с каким-то редким вином, которое прикупил у фургона заезжего винодела из Орлиса.
- Еще бы, я сам только сегодня выяснил, что это не глупый слух. Давай я покажу, тебе понравится.
Мужчины двинулись сквозь толпу, молчаливо изучая мир и людей спокойными взглядами. Они были похожи в своем искусстве, хладнокровии и выдержке, а потому и столь дружны. Стальной кулак и Клинок Теней, у обоих уже была маленькая легенда, недостаточная, чтобы прославить, но в узких кругах гремящая, словно гонг. Некоторые гости ярмарки даже узнавали их, приветственно кивая, но не решаясь подойти и заговорить. Многих отталкивали рыжие ленты на одежде Кэнсиро, других татуировки чешуи и облаков, покрывавшие мощные плечи Рю. Вместе воин и монах создавали вокруг себя некий пузырь отчуждения сотканный из суеверий и страхов других людей. Впрочем, нельзя было сказать, что их это не устраивало.
Под одинокой плакучей ивой собралась внушительная толпа. Самураи, бандиты, воины регулярной армии и даже аристократы-даны толпились вокруг чего-то, что мужчинам разглядеть не удавалось. Изнутри круга то и дело слышались звуки ударов, скрежет и стоны, а по толпе проходил одобрительный или осуждающий гул. Судя по всему, это был круг поединков, а собравшиеся - либо зеваками, либо ждущими очереди попытать счастья. Говорили, что на некоторых ярмарках присуждали особый приз тому, кто остался в круге до заката, но обычно подобное развлечение не привлекало настоящих воинов, коих вокруг наблюдалось немало.
С присущей любому монаху грацией и искусством находить правильные щели, Рю пробил себе путь между толпящимися и увлек за собой Кэнсиро. Они как раз появились на краю площадки, когда очередной воин позорно грохнулся на землю. Его противник - красивая, высокая женщина с пепельными волосами, характерными для островных провинций, медленно распрямилась, опуская два меча и обводя взглядом ярких, словно летнее небо глаз толпу.
- Ну, кто следующий? Я могу лупить вас целый день и не вспотею, недоучки. Кому еще хватит смелости? - Пронзительный взгляд неожиданно впился в Кэна. - Может ты, Клинок Теней?
Он изумленно обернулся к спутнику, но тот лишь с улыбкой разглядывал листья ивы, словно совершенно никакого отношения к происходящему не имел. Удивило Кэнсиро даже не столько то, что она посмотрела на него, сколько то, что безошибочно определила в нем того самого ронина, которого называли Клинком Тени. Было ли это случайностью, или она действительно знала о каждом мало мальски выдающемся воине в округе, но это интриговало и обескураживало в равно степени, выбивая из колеи.
- Боюсь, я недостаточно силен, чтобы победить вас, госпожа. - Выдавил из себя, наконец, Кэн и пожал плечами. - Удар был очень быстрым и точным, я не смогу соперничать с вами в бою.
Казалось, ответ её развеселил.
- О, вы посмотрите, даже легендарный мечник из Син не желает биться со мной. - Лицо женщины неожиданно исказилось в гримасе гнева. - Так почему же вам хватает гордыни и наглости выходить в круг?! Кем возомнили вы себя? Вот - истинный самурай, признающий границы своих сил. Вы посчитали его трусом за то, что отказал мне? А он способен уложить каждого человека в этой толпе. Ну, разве что кроме тебя, Мисадо, правда я слышала, что ты больше не сражаешься.
Могучий самурай в бело-зеленой броне лишь пожал плечами в ответ, смерив Кэнсиро оценивающим взглядом, пронизывающим до костей.
- Пожалуй, что раньше это и было бы так, Хидеми-сама, но ныне я уже стар, а он молод и быстр, ты выбрала прекрасного противника, пусть я и не поставил бы на него ни коку в бою с тобой.
Громко фыркнув, девушка, тем не менее, улыбнулась и вернула взор к Кэну, указывая на него кончиком катаны, словно юный гокэнин, хвастающий первыми победами.
- Я прошу тебя сразиться со мной, ронин. У меня давно уже не было по-настоящему достойного противника. Приняв вызов ты окажешь мне честь.
От такого он не мог отказаться. Взглянув на друга, Кэн тихо вздохнул и, обнажив катану вступил в круг, вставая в свободную стойку напротив приготовившейся к бою девушки.
- Меня зовут Анорикадэ Хидеми, твое имя уже известно. В благодарность за бой, я научу тебя паре хитростей, если выживешь. - Довольная и хищная улыбка, сделала её удивительно красивой, словно преобразив невзрачные поначалу черты ничем не выделяющегося лица. - Ну, начнем.
Он заметил, как она двинулась с места, но потерял из виду обе руки практически в тот же миг. Хватило одного удара сердца и его оружие оказалось связанно катаной противницы, а в висок устремилась рукоять второй. Успев усмехнуться в последний миг, Кэнсиро ощутил оглушительный удар и мгновенно провалился во бесконечную тьму...
***
Мрак медленно отступил, оставляя давящую боль и ломоту в теле. Он оказался в каком-то темном помещении, похожем на походный шатер. Осторожно осмотревшись и медленно приходя в себя, Кэнсиро обнаружил рядом что-то растирающую в ступке мечницу, которая вела односторонний диалог с самой собой:
- ...некрасиво. Надо было сдержаться, а теперь я выгляжу глупо. Ох, мастер Гюкодзэн, вы бы сейчас были мной недовольны. Этот ронин был достоин большего, чем пасть от одного удара.
Заметив, что он проснулся, она сложила руки на груди и поклонилась в извиняющемся жесте, хотя взгляд голубых глаз пронзал осуждением.
- Ты ударил в полсилы.
- Не так. Я не успел ударить.
В горле пересохло, но она словно поняла это и поднесла к его губам блюдце, заставляя выпить какую-то мерзость.
- Твой друг беспокоился о тебе, это довольно мило для монаха. Никто не умеет врачевать боевые травмы здесь лучше меня, так что я убедила его, что все будет хорошо. Он пообещал, что зайдет проведать тебя завтра.
- А будет хорошо?
- Ну, ты довольно бодро выглядишь для умирающего.
Она рассмеялась, а он улыбнулся глупой шутке.
- Как и обещала, я покажу пару приемов, но сначала тебе нужен новый меч. Этот ни к черту. Сложно поверить, что человек убивший девять бандитов в одиночку сражается этим. А история о чудовище из Син правда?
- Правда, но чудовище было всего лишь гноллом.
- Мне нравится твоя честность, каждый самурай должен помнить что именно он совершил, а не что о нем говорит молва. Пока отдыхай. Как только сможешь встать - приступим к тренировкам. Я приехала только на фестиваль, но верная своему слову готова задержаться на неделю или две, однако чем дольше ты будешь валяться в постели, тем более беспощадными будут тренировки. Нет-нет, не вставай, рано. Вечером вернусь и принесу еды.
Она уже почти вышла, но перед тем, как отдернуть полог шатра обернулась, задумчиво разглядывая его в полумраке.
- Немногие бы отважились выйти в круг понимая, что проиграют. Ты был очень красив, ронин Кэнсиро.
И, не дожидаясь ответа, дева покинула его, оставляя больше вопросов чем ответов и странное теплое ощущение комплимента, почему-то отдавшееся в груди мужчины колким чувством удовлетворения. Он уже твердо решил, что не посрамит её доверия и отдастся учению с головой. Возможность обучиться у того, кому проиграл - была самой ценной и лишь глупый самурай мог бы отнестись к ней с пренебрежением.
Улыбнувшись какой-то глупой мысли, Кэнсиро медленно смежил веки и погрузился в медитацию, находя теперь некоторое веселье в том, чтобы загонять выползшего из своей норы Мадшарака обратно.