| |
|
|
Сумбурная и хаотичная драка трёх голых мужиков, двое из которых к тому же щеголяли на момент её начала не успевшей спасть эрекцией - зрелище довольно комичное. Но вот было сейчас Агенору не до смеха. Немилосердно болели рёбра после кулачищ Полидора, младшего из Агисидов - именно им оказался разгневанный атлет. Оставалось только пожалеть, что уже после драки он его узнал. Ныли кулаки - челюсть царевича по крепости не уступала бронзе. Воистину грозный соперник, не врала на его счёт молва. Да и сама ситуация из-за внезапного обвинения Тии приобретала крайне неприятный поворот.
- Что-о?! Да что ты ещё говоришь, Тия?! - искренне возмутился такому поклёпу фесалиец. - Ты же сама привела нас сюда, причём понятно, для чего! Отдалась по доброй воле!
Агенор ненадолго замолчал, гневно сжимая-разжимая кулаки, глядя то на принца, то на варварку, вздумавшую оболгать героев... зачем, для чего? Или она и правда была под чьими-то дурными чарами? Но даже если так, брать на себя вину в колдовстве герой не собирался, намереваясь защищать доброе имя со всем рвением, на которое был способен.
Царевич Полидор. - обратился к Агисиду фессалиец, чеканя каждое слово, - Я, Агенор из Волоса, и мой товарищ, Мелесий из Беотии, мы здесь - гости царя Агиса. И клянусь богами Олимпа, никогда я не колдовал и колдовать не умею, и не собираюсь этому учиться. Не нужно нам прибегать к чарам, чтобы найти себе женщину. Тем более будучи в гостях у знатного и могущественного человека. Это оскорбительно - и для хозяина дома, и для меня. Мы последовали за Тией, приняли её приглашение. Если и есть на нас вина, то лишь вина мужчин, согласившихся разделить постель с красивой женщиной. Не не больше.
Агенор прекрасно осознавал, что клятва богами может очень дорого обойтись неосторожному смертному, вздумай он прикрывать ими ложь, но говорил без тени сомнений или страха, будучи абсолютно уверенным в своей правоте.
|
|
31 |
|
|
|
|
Язон шел по дворцу, высматривая, слушая разговоры, принюхивась к незнакомым запахам. ему не терпелось посмотреть на царскую дочь, ради которой он прибыл на Самос, и, чем дальше, тем больше он был уверен, что овчинка выделки не стоит.
|
|
32 |
|
|
|
|
Думать было не обычаях Мелесия. Простая воинская душа, он жил сердцем а не головой. Воевать с чудищами – так воевать, любить так любить, драться так драться, пить так пить, и опять драться, пока не настанет пора снова воевать, или любить. Более сложных планов Панид в жизни не строил.
Когда драка сорвалась не начавшись, Мелесий даже опешил, не зная что делать. И с царевичем как-то нехорошо получилось. А вот Тия, огонь-девка, хоть шашни на стороне и водила, а своего бросилась собой закрывать. Поблядушки поблядушками, а настоящая верность там где нет секунды на раздумья. Такое Панид уважал, и пострадать такой женщине не дал бы. Да и вообще, баб в первую голову отмазывать надобно, воин сам о себе позаботится должен, в любой ситуации. А тут что делать бойкая черная головушка подсказала, Мелесию оставалось только подпереть в указанном направлении:
– Канеш закодоёб... заколдовал в смысле. Я ж самого Пана сын, тудысь-растудысь. Ща и тебя заколдую, так шта ничего помнить не будешь. Надо только для колдунства дотянуться и тебя кулаком в лоб хряснуть!
И Мелесий действительно вознамерился завершить представление приложив кулаком в лоб царевича. Не со зла, а художественной достоверности для. Там уже можно будет как-то начать выруливать на чуть менее горячий разговор и питье мировой. Что по неписанной мужской традиции должно случаться после драки, очень редко –вместо.
Правда, не покидало чувство, что с Анегором тоже как-то нехорошо получается. Но это уж во вторую голову разбираться, как говорится, девки первым делом, кореша потом.
|
|
33 |
|
|
|
|
Кронос творил своих зверей, чтобы отомстить "выскочкам" богам и "предателям" титанам. Может и не один на один, эти твари могли сражаться и с бессмертными. А некоторые, так и в одно рыло, или зубастую пасть. Так что пока смертному полубогу просто не хватало сил, на жуткого противника. Пусть на него и не действовала аура страха зверя. Бой продолжился, небольшая фигурка в сияющих доспехах против темной туши зверя. Ум, честь и отвага, против первобытной ярости и жажды крови. После первой неудачи хищник решил сбить противника на землю, а потом пробежать по нему копытами.
|
|
34 |
|
|
|
|
***
Принцесса Электра закончила последние утренние приготовления. Служанки расчесали ее прекрасные волосы, после чего девушка скрепила их железной заколкой. Это было ее единственное украшение на сегодня. Ни колец, ни серег, ни ожерелья. Тем более никакой косметики. Не то, что царская дочь всего этого не любила. Сегодня невеста собиралась продемонстрировать красоту собственного тела, характера и ума. Ей предстоял тяжелый труд пообщаться по очереди со всеми претендентами на руку и остальное тело, чтобы составить о них личное мнение. Электра внимательно смотрела за женихами во время пира, но личное общение совсем другое дело.
Вышло так, что индийский принц, который первый прибыл к принцессе, отправился рассказывать ее отцу про слонов. И служанка, которая вышла в коридор, первым наткнулась на Ясона из Динальта, который так жаждал посмотреть на принцессу. Возможно это была Судьба, или Афродита решила побыстрее устроить встречу молодых и посмотреть, не вспыхнет ли между ними иска любви.
Принцесса встретила жениха сидя на легком, плетенном из лозы кресле, которое стояло у маленького столика. Его занимали кувшины с виной и водой, две чаши и блюдо, любимого Электрой, темного винограда. Одета девушка была в белоснежную тунику, но такую тонкую, что она почти не скрывала прекрасного тела, только подчеркивая его выпуклости и изгибы.
- Присаживайся, - улыбнулась принцесса, - и скажи несколько слов о себе. Я не могла не заметить на вчерашнем пиру такого красавчика, значит ты прибыл только сегодня.
|
|
35 |
|
|
|
|
Принцесса была хороша. Нет, она была диво, как хороша, и аэдам, певшим о прелести Электры, полагалось поотрезать языки, чтобы они своими дешевыми виршами не сумеют описать и десятой доли той нет, не красоты...
Слова "шарм" Язон не знал. В те времена его просто еще не придумали. Но, если бы, в древнегреческом оно существовало бы, то царь Динальта использовал бы его. Впрочем, мы отвлеклись.
- Я, - сказал он... вернее, это сказал язык Язона. Ибо язык его был подвешен так, что мог включаться сам по себе, независимо от того, что думала остальная голова. Нет, не то, чтобы он хотя бы иногда вел себя вопреки мнению своего хозяина, но, слава богам, умел привлекать внимание. И отвлекать внимание. - Ты ошибаешься, прекраснейшая, ибо если в этой комнате и есть образчик красоты, то это, несомненно, ты, и тебе это должно быть известно куда лучше, чем твоему скромному собеседнику, который прибыл сюда вчера на закате.
|
|
36 |
|