[🩸] Враг государства | Партия

Флинт родился 21 год назад в семье ирландских иммигрантов.
В Белфасте тогда было неспокойно, и Кейт буквально за шкирку утащила папашу Флинта, связавшегося с сопротивлением, к родне в Штаты.

Пока кроха Флинт пускал пузыри в люльке под присмотром сестры, Кейт Маккензи впахивала сверхурочно медсестрой в местной клинике, а его папаша Томас Маккензи перебивался случайными заработками, заглядывая периодически на дно бутылки с бурбоном. Постоянной работы он не имел ввиду крутого нрава и вспыльчивости. Папаша не боялся ни черта, ни бога, не уважал ничьих авторитетов, поэтому вечно сидел на мели и в долгах. Сейчас Флинт уже с трудом вспоминал лицо папаши, зато прекрасно помнил его кулаки - с вечно сбитыми фалангами, костистые, страшные, утыканные редкой рыжей щетиной. Этим самым кулаком он тряс перед лицом юного Флинта, поучая - запомни, пацан, в драке побеждает не самый сильный, но самый злой, упертый и мотивированный.
Мать с отцом часто ссорились. О чем, Флинт не понимал. Отец тряс своими кулаками и орал про Белфаст, зеленые бригады и ольстерских свиней, мать плакала. В один прекрасный день папаша надел свой лучший костюм, потрепал Флинта по вихрам и заявил, что теперь у них все будет хорошо. Больше Флинт его не видел.
Зато у семьи откуда-то появились деньги на колледж для старшего из сыновей - Коннора, что вряд ли было как-то связано с серией терактов в Лондоне.
Лондон был далеко, в новостях по телеку, а Претсберри с его проблемами - тут, под носом.

Глядя на то, как зашивается на работе мать, а по ящику крутят мыло про богатых и успешных, Флинт думал - почему так? Почему у одних - яхты и частные самолеты, а у других - ночные смены и постоянная экономия на всем? Ведь это же несправедливо. Такой семье, как Маккензи, хватило бы тысячной доли того, что лежит на счету местных скруджей, чтобы безбедно существовать как минимум год. Так почему одним все, а другим - ничего?
Мерил, старшая сестра, уже в старших классах работала кассиром, мать все так же пахала медсестрой, добрую часть средств съедала оплата обучения Коннора, до воспитания младшего руки уже не доходили, и его образованием занялась улица. В школе Флинт быстро понял - то что льют в уши на уроках, слабо соотносится с реальностью. История с литературой не помогут, если пересечешься не с теми ребятами не на той улице или случайно попадешь в замес между западными и северными бандами. Флинт с малолетства стал крутиться рядом с Островными. Так уж выходит, когда ныряешь в омут криминала, водоворот тянет тебя все ближе к центру, если не утонешь в процессе.
Сначала были весёлые зарубы с такими же пацанами с северного района, только черномазыми. Пацаны росли, и ставки росли, вместо цепей и бит все чаще начали говорить стволы. Помимо разборок с чужаками Флинт сотоварищи промышляли воровством магнитол, отжимом лута у залётных терпил, барыжили травой и еще кое-чем по мелочи. Некоторые мужики из Островных часто подкидывали Флинту и его корешам какую-нибудь работенку, и намекали что сыну Тома Маккензи нашлось бы место в рядах группировки, прояви он такое желание и достаточное усердие.

Перспектива была заманчивая, парни из Островных казались серьёзными людьми, не то уличное отребье, с которым водился Флинт. Однако он нутром чуял, что все эти бандиты - такие же шестеренки механизма насквозь прогнившей системы, как и прилизанные офисные крысы, и лощеные рожи из парламента. Примерно тогда же в кино крутили Робин Гуда, не те еврейские смехуечки, что вышли пару лет спустя, а приключения с Костнером и чумазым Фрименом.

Флинт впечатлился. А чем, собственно, они с братанами хуже? К тому же недавно он по радио услышал, что один процент населения земного шара официально владеет большими средствами, чем остальные девяноста девять. Словом, ясно было, что пора что-то делать. С двумя приятелями, Бертом Уолшем и Энди Смитом, был разработан план. Ну как - план. Стволы есть, маски намутить не проблема, одноразовые колеса раздобыть - тоже, а дальше налетаем на первый попавшийся симпатичный домик где-нибудь в Криблэст Пойнт, выхлапываем по полной и улетаем.

Что удивительно - пару раз все действительно прошло как по маслу. Хозяева в пижамах и тапочках мычали связанные на полу кухни, а отяжелевшие от добычи робингуды мчались обратно на район. Лут скинули в знакомом ломбарде, кэш попилили. Часть добычи Флинт отдал сестре, чтобы та с мужем и ребенком могла наконец съехать от матери. Сестра была не по годам мудра и не стала задавать лишних вопросов, только взяла Флинта за руки, посмотрела в глаза и попросила беречь себя, а еще лучше - завязывать.
Остальное он отдал матери, оставив себе только на сигареты, жратву да ренту.

Завязывать он, конечно, не собирался. Бригада робингудов в третий раз заехала в гости к благоустроенным соседям. И тут то удача решила, что с нее хватит, и вышла где-то по пути. Хозяин дома оказался ковбоем и успел продырявить Берту ливер, прежде чем Флинт и Энди нашпиговали его свинцом. Энди был любитель крутых стволов и прихватил с собой болгарский АК, так что положил вместе с хозяином и его жену, и ребенка, и, вероятно, кого-то особо невезучего из соседних домов. Короче, шуму наделали столько, что не было нужды даже звонить копам - пальбу наверняка слышали даже в Риверрайд-Бэй. Но копам, разумеется, все же позвонили, и один из экипажей прибыл аккурат, когда Флинт и Энди затащили воющего Берта в машину. Копы грамотно отрезали грабителей от тачки, завязалась перестрелка. Ясно было, что с раненым на руках уйти уже не выйдет, вдалеке уже выли сирены экипажей усиления.
Бросили тачку вместе с корешем, слиняли вдвоем, по дороге отжали колеса у какой-то парочки трахающихся подростков.
По пути на район состоялся непростой разговор. По итогу которого Флинт, отвернувшийся чтобы прикурить, обнаружил что смотрит в ствол сорокпятого. Да, Энди был настоящий фанат пушек.
- Теперь каждый сам за себя, Муха, - сказал он. - Уебывай из тачки.

Злополучный хозяин дома держал свою пушку в сейфе, так что парни все-таки успели поднять неплохой кэш. И сейчас это все уезжало вдаль по улице, вместе с бывшим корешем, мечтами, планами и перспективами. Флинт остался один, сам по себе, без друзей, без денег и с ощущением затягивающейся на шее петли.