| |
|
|
Живой. На старческом лице появляется короткая улыбка. Странно, с его стороны, конечно, ставить человека на ноги при помощи еды и воды, но старый Краг знал — этот рецепт был не из простых, которым пользуешься, лишь бы голод удалить. Руководству по приготовлению практически столько же, сколько и ему, — а то и больше — а яйца — иль другая пища, приготовленная схожим методом — никогда не подводила.
— Шрамы красят, конечно, — он прикрывает один глаз, осторожно тряхнув мальчика ладонями, — но ты как-то решил перестараться в этот раз.
А на его короткий вопрос, Аксель на секунду замирает на нём взгляде. Философский вопрос, конечно. Для кого? Жителей Тобаго? Возможно и победили. Утолили ли они желчь, что расходилась по телу Мендеса в желании отомстить за своего брата — а по-другому произошедшее, судя по их диалогам, иначе не назовёшь — для самого Крага звучало сомнительно. Можно ли считаться победителями, когда они, словно пираты, нагрянули в чужое место, высекая людей, которые ничего им не сделали? Морочить голову мальчику, который буквально с несколько минут назад переживал о том, что убивал людей, которые видели третий сон он не планировал. Квартирмейстер лишь улыбается шире:
— Победили, — он выдерживает паузу, — давай помогу, — а затем, стараясь не ворошить открытые раны, перехватывает мальчишку подмышки и сначала ставит его на ноги, а потом подводит его к столу, на который тот может уже поудобнее опереться: нечего лежать на земле, как мертвец, тем более, когда таковым уже не являешься.
Он хлопает себя по карманам, а затем достаёт ещё одно яйцо и протягивает его Олле, хитро прищурившись, будто бы зная, что тот попробует начать отнекиваться от подачки:
— Знаю, что не хочется, но надо, — бурдюк свой он тоже оставляет в руках, шведа — не ешь в сухомятку, запей водой. Оклемайся, как лучше себя чувствовать будешь — осмотрись, но будь начеку.
Почему-то в этот момент ему вспомнилась чайка... он вновь щурится и оглядывается вокруг себя, будто пытаясь найти её снова взглядом хоть и знает, что не найдет: зачем тупой птице здесь вообще быть?
|
|
181 |
|
|
|
|
Олле, хоть и еле стоял, поспешил воспользоваться советом: он не хотел находиться рядом со склонившимся над столом капитаном. Распихивая ногами влажную тину, мальчик неохотно смотрел на яйцо в ладони. Потом зажмурился, закинул его в рот, быстро прожевал и запил, проглотив всё залпом и чуть не подавившись.
Среди вороха намокших бумаг юнга увидел повалившийся глобус. Глубокая трещина пролегла через Mare del sud, очертания Южной Америки оплавились от взрывов и искр, а Олле зачем-то наклонился, выискивая крохотное Тобаго в океане боли.
Результат броска 1D20: 11 - "Wisdom".
|
|
182 |
|
|
|
|
Из разбитых окон в помещение ворвался легкий ночной бриз. Он изгнал остатки токсичных газов, освежил головы борцов и принес отдаленные стрекотание ночных насекомых. Вся живность, которая ранее избегала этого гиблого места, теперь возвращалась, а жизням моряков более ничего не угрожало. Они могли сосредоточиться на том, что осталось от логова сумасшедшего немца.
Подобранный капитаном трофейный кусок хрусталя выглядел серым и безжизненным, если таковым его вообще можно считать. Потеряв интерес к безделушке, мужчина сместил свое внимание на уцелевшие на столе вещи. Удивительно, как старая столешница до сих пор не сложилась пополам от всего хлама, что на ней лежал. После фокусов с тухлой водой и взрывов, мало что уцелело. Это были единичные документы и старая ворованная Библия в толстом кожаном переплете. Тот самый предмет, который украли из капеллы доминиканца.
Заинтересовавший подростка глобус не смог показать местоположение Новой Курляндии, зато внутри разбитой сферы оказалось несколько уцелевших склянок. Олле потянулся за одной, но быстро понял, что это не ром. И тогда на месте, где стояла бутылка что-то блеснуло. Юнга заглянул в шар, где на него смотрела черепушка, выгравированная на монете. Он был готов поклясться, что она ему подмигнула.
Для Акселя воспоминая о таинственной незнакомке быстро улетучились, когда он подошел к трупу индейца. Складывалось неприятное ощущение, что бедолаге пускали кровь и делали это ради какого-то эксперимента или даже ритуала. Вокруг клетки валялись вырванные страницы из священного писания, поверх которых были кровью начерчены геометрические фигуры и пентаграммы. Такие же символы красовались на груди мертвого аборигена, только высечены они были ножом. Не похоже, что у Стеклянного Глаза что-либо вышло, но зрелище было прескверным. Старик отвернулся от пленника, думая, что ничего загадочней более не увидит... Но на пороге, отбрасывая длинную тень, снова стояла она - чайка. Она пристально следила за каждым движением квартирмейстера и медленно моргала. Поняв, что овладела его вниманием, птица отвернулась и, тихо шлепая перепончатыми лапками, скрылась за дверью.
Перекатывая на ладони хрусталь, Хавьер чуть было не отбросил его, когда острое основание предмета до крови поцарапало огрубевшую кожу капитана. Как будто кое-кто не оставлял попыток насолить с того света. Однако, испанец медлил с желанием выкинуть кусок стекла куда подальше. После контакта с кровью, трофей слабо заблестел, совсем не так, как раньше. Босовская игрушка испытывала жажду.
|
|
183 |
|
|
|
|
Сознание Со унеслось к подножию священной горы Утайшань, готовясь с очередному путешествию к краю вселенной. Без желаний, без боли и без страха, китаец был давно готов к повороту колеса Сансары. Впрочем, осталось некая доля сожаления, что он еще не сделал все, что мог и хотел в этом перерождении. Но не успел дух его долететь, как что-то неумолимо стало выталкивать его назад. Не увидев родины даже во сне, он открыл глаза от боли и ужасного уксусного запаха.
— Ы-о-е-а-е?
Хотел бы сказать Со, но не мог. В то время Люций какого-то черта запихивал столетнее яйцо в рот китайцу и не видел и этом ничего неправильного. Тело болело, но ее больше болела гордость воина. Поэтому со крепко решил, что станет уделять тренировкам еще больше времени. Его кулаки должны стать крепче стали, а мышцы гибче пеньковых рангоутов. Ведь на самом деле, упасть в бою не стыдно. Стыдно не сделать выводы из поражения.
За этими размышлениями Со полностью пропустил разграбление каюты Стеклянного Глаза. Ему не нужно было ничего, кроме опыта, полученного здесь.
|
|
184 |
|
|
|
|
Ртуть, желчь кита и порошок спирулины для мальчика, который знал только написание своего имени, выглядели как красивые серебряные сливки, жёлтая мазь и зелёная мазь.
«Жидкое серебро! Эльдорадо!» — хотел ахнуть Олле, но восторг застрял в его горле, когда он столкнулся взглядами с черепом. Монета, лежащая в глобусе-тайнике, как будто ждала его. Сам не успев осознать, что делает, юнга воровато запустил в глобус обе руки.
|
|
185 |
|
|
|
|
Хавьер негромко выдохнул и дернул рукой, едва не выронив “глаз” - ощущение было такое, будто тебя укусил здоровый москит, вот только на ладони был лишь хрустальный камень...
Взгляд испанца остановился на трофее. Что-то привлекло внимание капитана, что-то странное и нетипичное. Теплый, почти что ласковый блик света отразился от грани хрусталя, хоть с источниками света в адмиральской каюте было туго. И...разве только что на коже не было багрянца крови?
Мендес машинально убрал находку в поясной кошель, решив, что с этим нужно будет разобраться на свежую голову - слишком много чертовщины для одного вечера.
– Бумаги могут пригодиться фон Кетлеру, – обратился к квартирмейстеру капитан, бегло выбирая наиболее неповрежденный влагой и огнем листы со стола и откладывая их в сторону. – Забираем.
Библия привлекла отдельное внимание Мендеса. Он перекрестился, мыслено благодаря деву Марию за покровительство в этот трудный час. Пожалуй, меньше что могут сделать моряки, да и сам Хавьер, это вернуть утраченное отцу Лаба.
Так и не обнаружив на стол выпивки, испанец пожалел, что оставил бурдюк с водой вместе с вещами на “Мориане” - даже вода была бы сейчас кстати.
– Я проверю капитанскую каюту. Собирайте всё, что стоит хотя бы несколько монет серебра и будем возвращаться в деревню.
|
|
186 |
|
|
|
|
Квартирмейстер и Олле сымпровизировали из дырявого красного плаща мешок. Туда летели химические записи Стеклянного Глаза, путевые заметки, уцелевшие атласы, старая Библия, флаконы и даже сабля. Люди, нанятые доставить на тропический остров ящик с припасами, быстро осваивали более полезные навыки. Мальчику всё ещё было больно двигаться, поэтому он, скособочившись, попросту сгребал в мешок абсолютно всё, на что показывали Люций и датчанин. Обгорелые лохмотья собственной рубахи его уже не слишком смущали, глаза блестели на закопчённом лице. Из двух цепочек на его шее одна опустела, однако на второй всё ещё держались сделанные из кактуса знаки братства барона Отто и покойного Карла Мальма.
— Капитанскую? — вполголоса удивился Олле. — Я думал, мы уже… а кстати, как называется этот корабль?
|
|
187 |
|
|
|
|
– Это больше похоже на каюту адмирала, судя по размеру судна, – не глядя ответил Хавьер, подбирая брошенный в начале боя пистоль. – Узнаем, когда найдем журнал или заметки.
Мендес направился к выходу из каюты.
|
|
188 |
|
|
|
|
Теперь, когда и Ли подал звуки выжившего, у Акселя совсем отлегло от сердца: по крайней мере, они не лишились никого из присутствующих здесь в бою, а это — уже результат. Отворачиваясь обратно, Краг кивает мальчишке на очередной предмет, попадающий в их сымпровизированный мешок, а когда вещей не остаётся, спрашивает:
— Всё, больше ничего не нашёл? — приподнимая бровь, он смотрит на Олле достаточно долго, дожидаясь его ответа, параллельно завязывая узлы, чтобы ничего не потерялось по пути.
Опять эта чайка. Аксель аж снимает с головы шляпу, сбитую чуть-чуть на бок от активного передвижения туда-сюда и протирает неплотной тряпкой пыль перемешанную с грязью прежде, чем сделать шаг вперёд. Ему, конечно, много раз говорили, что птицы — звери глупые и, в общем-то, ничего не имели в голове, кроме как ореха, но он бы тут поспорил: ворон, вон как, можно было воспитать! А голуби, приносящие письма?
Оставляя позади команду, он, с коротким прищуром, осторожно двигается обратно на выход: там, где прежде, ещё с несколько минут назад, команда дожидалась возможности прорваться в комнату к немцу, чтобы решить раз и навсегда его судьбу. Там, где он ожидал, что птица пойдёт — а то и полетит — в обратном направлении, совсем неожиданно... она сворачивает в другое место.
— Любопытно, — задумчиво произносит Аксель себе под нос, щурясь на небольшого размера лестницу: наверное, когда корабль был совсем нов и молод, вид её был куда более богатым, — что ты хочешь показать?
Датчанин делает несколько шагов вперёд, хватаясь уже за поручень и, более того, делает несколько шагов по хлипким, побитым временем ступеням, как слышит за своей спиной скрип, а оборачиваясь, видит Мендеса.
Видимо, он туда же? Хотя вряд ли он верит птицам.
|
|
189 |
|
|
|
|
 С тревожным чувством, что чего-то недосчитался, отправился седобородый квартирмейстер за птицей. Пернатая тварь, зная, что так оно и будет, ждала его, удобно устроившись на самой целой ступени наверх. За стариком последовал капитан и юный мастер парусов, но если последние шли наугад, то Аксель был ведом загадочной твариной. Вот бы еще себе в этом признаться… Ветхая палуба утратила былой шик и величие. О ее былом предназначении подсказывали одни очертания, опутанные удушающими лианами. И лишь свет одинокой свечи, исходивший из разбитых окон капитанской, подсказывал морякам, что ей еще пользовались. Чайка, убедившись, что ее часть работы выполнена и все пришли в нужное место, кивнула своим героям и молча покинула их. Темная каюта хранила атмосферу своего последнего хозяина. Старая кровать была застелена, небольшие пожитки аккуратно сложены и прикрыты крышкой сундука. Во всем этом прослеживалась некая немецкая педантичность, сильно контрастировавшая со всем тем хаосом, который преобладал на осколках мертвого фрегата. Глаза рейдеров, однако, были сосредоточены на том, не как лежали вещи, а что из них стоило забрать. Прошло не более пяти минут, прежде чем Олле спустился вниз и окликнул итальянца с китайцем. Те успели снять один из гамаков и закинуть все то. Что было неудобно нести в руках. Ночь выдалась насыщенной на события и находки.
|
|
190 |
|
|
|
|
Прежде, чем ступить через порог, он внимательно смотрит на небольшого размера птицу, пытаясь ещё раз в своей голове просчитать всё, что видел и к чему мог бы придраться. Вроде бы не пил, а значит, не показалось. Птица ведь и до этого «вела» их сюда, просто сам Краг не обратил на это внимание, проиграв собственному воображению. Сейчас? Вслух он, впрочем, ничего не произносит, а за широкой шеей и бородой заметить, что мужчина слегка наклоняет голову в кивке едва ли можно было разобрать.
— Выбрать для себя капитанскую, пусть и бывшую, каюту, — Аксель хмыкает себе под нос, — у этого парня было высокое самомнение.
С другой стороны, неудивительно: по сравнению со всеми, кто встретился им на пути или слухи, которые они успели нахватать от Оке о том, какими были камзолами, немец был выше не только рангом, и интеллектом. Явно провисать задницей в гамаке, качаясь из стороны в сторону не то от гулящего ветра, не то от алкогольного прихода, плохо прикладывалось для описания уже бывшего майора.
Деловито он подходит к сундуку, отодвигая одежду в сторону и распахивает тот нараспашку.
— Это нам надо, — кивает он, запуская руку в монетную кучу, пропуская дублоны сквозь пальцы, отчего те издали звякующий звон. Взгляд его цепляется за монету, которую он уже видел прежде. Мужчина хмурится.
— Я смотрю они нынче популярны... — задумчиво датчанин вкидывает её обратно — на корабле разберутся, как и со всем остальным — и оборачивается головой к Мендесу:
— Есть что на столе?
|
|
191 |
|
|
|
|
– Что-то есть, – ответил Хавьер, заинтересованный сложенным вдвое листом бумаги, одним краем подсунутым под чернильницу на столе.
В горле всё еще саднило, но Мендес морально и физически вымотался настолько, что уже и на это можно было махнуть рукой. По крайней мере, пока что.
Звон монет, тусклый золоченый отблеск на несколько секунд отвлекает испанца от бумаги - то, зачем они пошли сюда изначально. Большой риск для капитана, ввязаться в подобное дельце, не зная каков будет куш. Впрочем, для самого Хавьера навар оказался больше некуда... настолько, что ценность сундука дублонов казалась сейчас под вопросом. "Просто усталость", - подбодрил сам себя испанец, не понимая как ещё интерпретировать угасший к деньгам интерес. Хавьер развернул письмо.
– Забавно, – хмыкнул мужчина, невольно щурясь, пробегаясь взглядом по тексту. – Письмо для Глаза: кто-то знал о курляндском герцоге, прибывающем на Тобаго, и не желал, чтобы он помешал какому-то делу, в которое был замешан фон Фиркс...
Мендес нахмурился, ещё раз перечитывая письмо про себя. Имя в конце, которое он толком и разобрать то не мог, ничего не говорило ему. Возможно, скажет больше их пассажиру. Похоже, кто-то посчитал что "Мориан" замешан в делах фон Кетлера по самую глотку.
– Взгляни, – капитан протянул Акселю бумагу.
Бортовой журнал фрегата нашелся в самом неожиданно для объемной книги месте - подпирая сломанную ножку капитанской кровати. Потребовалось немного усилий, чтобы высвободить историю из символического плена, сотворенного немецкой рукой. По крайней мере, Мендес не верил, что журнал был использован не по назначению настоящим капитаном судна.
С глухим ударом, Хавьер опустил толмуд на стол, попросив дать больше света.
– Похоже, у этого корабля была большая история, – хмыкнул испанец, разворачивая бортовой журнал. – "Санта Исабель", линейный фрегат Испанской Короны. Судя по всему, последним капитаном был Альваро де Менданья де Нейра...
Результат броска 1D20+5: 13 - "история".
|
|
192 |
|
|
|
|
Бросив саблю в общую кучу, Люций пошел за остальными. Конечно, лишняя штука, для того чтоб отрубить куму то-то что-то лишней не бывает, но у него уже есть инструмент для этого, и как только он заимеет третью руку, то обязательно вооружит и ее. Завидев бутылки, как те, которые они уже опустошили, итальянец поспешил пополнить запас. Его все еще не отпускала мысль о том, что этот ром странный, но все же был неплох! Ну или он просто уже отошел от впечатлений, которые получил в сражении с полудохлыми испанцами. Впрочем, у него была идея с кем же попробовать осознать что же с ним не так. Или так.
Заглянув в писульку, он пробормотал что то вроде "ебаные лягушатники" и занялся дальнейшим осмотром.
Ну, типично роскошно... Когда то было.
В большом и "высоком" мире постоянно кто-то кого то пытался поиметь во всех возможных смыслах, это было сложным и утомительным, так что особо концентрироваться на этом он смысла не видел. Ну разве что так, ради интереса, для того чтоб знать кто злодеи и в какую сторону рубить, если не во все.
Разобравшись с факелом, Люций сунул его достаточно близко к книге и голове Мендеса, так чтоб было как можно больше света. И когда капитан взял паузу, он прожестикулировал ,выражая нетерпение, опасно качая огнем возле журнала и головы капитана:
– И-и-и?
Результат броска 1D20+2: 6 - "И-и-и?"
Результат броска 1D20+2: 18 - "Оно конечно нелегально, но ради рофла) Олле же держит ром)"
|
|
193 |
|
|
|
|
Как только Со очухался, они всей командой ушли дальше вглубь корабля и оказались в просторной каюте, которая принажлежала не иначе как капитану. В ней снова оказалось много барахла, которое во всей видимости перекочует в корабля на корабль.
Впрочем, находки означали для китайца только одно: у него будет, что пить и есть ближайшее время. Все остальное его не интересовало. Но все же бортовой журнал, который нашел капитан, оказался вполне интересным. Китаец крайне плохо читал на голландском, впрочем, на китайском он читать и вовсе не умел, выучив только несколько десятков основных иероглифов, которые относились в морскому делу. Остальные же девять тысяч остались белым пятном в его гладко выбритой голове.
И хоть рукописный текст оставался для Со одном сплошной витиеватой кляксой, он понимал, что здесь прописаны координаты и пути. Вот только это все, что ему удалось разобрать.
— Вещи не уходят на Колесо. А на Земле их время конечно.
Эта книжица некогда была сердцем большого фрегата, а сейчас ее использовали как подставку под стол. Незавидная судьба, которая, впрочем, не чужда и некоторым людям. Неписемный Со здесь не мог быть полезным, поэтому отошел в сторону и продолжил рассматривать умирающий корабль.
Результат броска 1D20: 10 - "История на судовой журнал".
|
|
194 |
|
|
|
|
— А? — он вслушивается в каждое слово Мендеса, но с места поднимается и подходит ближе за контекстом. Мужчина пробегает острым глазом по слаженным буквам несколько раз, перечитывая от и до письмо, запоминая каждое слово, едва шевеля своими губами во время сего действия. Под голоса членов команды, — Люция и Хавьера, изучающую книгу, что когда-то была бортовым дневником — Аксель задирает голову к потолку, задумываясь.
Неужели.
— Гробница Шолотля. Он, — палец Акселя останавливается на подписи, ныне ему незнакомой, — ищет её. Что было у Отто? Карта, от которой мы нашли всего-то пустой тубус. Всё сходится. То на то и выходит: ищем герцога и его имущество не только мы, а кто-то... явно имеющий желание сделать это как можно быстрее, — мужчина вновь хмурит брови, опуская взгляд к письму. Изучая подпись ещё какое-то время, он складывает бумагу пополам, и осторожно закладывает её себе под камзол: к этому они ещё вернутся. Так или иначе то, что ещё несколько дней назад самому датчанину казалось сказкой и мифом, внезапно начинает обретать свои очертания и оказывается далеко не байкой, что рассказывают друг другу пьянь за столом, потому что никогда не увидят тех сокровищ и золота, которые может предоставить им Гробница.
— Отлично, будет что почитать на корабле, — добавляет он кивком на бортовой дневник. Может, вдвоём вместе с Со, они смогут разгадать и вспомнить историю этого корабля. Самому Акселю это название толком ничего и не давало; с другой стороны, и голова была забита совсем другим.
Оставалось надеяться, что ответы будут и у Фридриха с Оке. А если нет, то команда «Мориона» сама сможет пролить хоть какой-то свет на происходящее.
|
|
195 |
|
|
|
|
На этой мысли в поле зрение датчанина опять попал Олле. Подросток в обрывках рубахи, сейчас больше похожий на кота, вылезшего из дымохода-мясорубки, привычно шнырял вдоль стен, заглядывая в каждую щель. Вспомнилось, как Олле, выудив из глобуса три бутылки, ответил ему, что больше ничего не нашёл…
|
|
196 |
|
|
|
|
– ...и-и?
От нетерпения и чтоб занять себя чем-то, Люций почти открыл новую бутылку, а Хавьер все ещене рассказал ничего интересного. Еще и Со начал нести какую-то чушь про колеса! Как они вообще не сбились с курса?
– Бля, дай сюда...
Субординация? Не слышал! Сунув в чьи-то нежные руки рядом так и не открытую бутылку, итальянец рывком развернул к себе книгу, едва не разорвав ее на части. Точно так же и отношение к страницам было не слишком то бережным, когда он их листал
– Вот же! Никаких колес. Острова Соломона. Эта посудина направлялась туда.. Это... Это вообще где? Это ж в...
Люций навигатором не был, и общую географию знал в не особо лучше рядового матроса, которому оную знать было категорически нельзя, но что-то ему подсказывало, что то, куда судя по бортовому журналу почти добралась Санта-Исабель было не здесь.
– Стоять!
Итальянец ударил рукой с факелом по столу, попав "ножкой" где-то рядом со стыком досок и оставив источник света торчать из стола, после чего побежал к разломанному глобусу собирая осколки. Вывалив их на стол, он какое-то время искал нужный.
– Вот! Здесь! – Люций ткнул пальцем в осколок глобуса, на котором был кусочек Китая, указывая куда-то юго-восточнее, после чего развернул книгу капитану и ткнул куда-то в нее, теперь уже точно не целясь: – 7 сентября. Наблюдаю извержение острова Тинакула, к северу от Санта-Круз. А мы сейчас, и галеон, за дохулион миль от этого места. Где оно тут...
Занявшись собиранием карты из глобуса, для того чтоб показать разницу в записях и в фактическом местоположении корабля, пират добавил одну важную деталь:
– А еще у него на носу русалка с тремя сиськами.
|
|
197 |
|
|
|
|
Хавьер и так уже был раздражен тыкающим во все стороны факелом пьяным итальянцем, так что когда Люций покусился на книгу, Мендес удержал её рукой с другого края и глянул здоровяку в лицо:
– Осторожно, боцман, – хрипло проскрежетал Капитан, имея ввиду то ли состояние книги, то ли дерзость любителя приложиться к бутылке.
Заметив в руке Люция бутылку рома, испанец отпустил свой край бортового журнала, но вместе с этим выхватил алкоголь - своеобразный обмен, на который капитан ещё готов был пойти. В целом, сейчас даже дуболом-итальянец вызывал всё меньше и меньше чувств. Плевать и на него и на журнал. Мендесу хотелось свалить уже отсюда.
Хотя в одном с итальянцем одни всё же оказались схожи: речи китайца были так же темны и непонятны и для самого Хавьера. Мужчина лишь фыркнул на завление про “Колесо” и “Землю”. Вместо ответа Мендес откупорил бутыль и приложился в большом глотке. Наконец-то живительная влага, огнем прокатившаяся по глотке, оставляя после себя весьма мерзкий привкус.
– Слишком много всего сходится, – ответил квартирмейстеру капитан “Мориана” и окинул каюту долгим взглядом. Хотелось всё спалить, но Хавьер точно не станет заниматься этим здесь и сейчас. Довольно уже. – Валим отсюда, нам ещё тащиться со всем барахлом обратно на корабль. Я не желаю торчать здесь всю ночь.
|
|
198 |
|
|
|
|
Олле тоже мало понял из объяснений боцмана, но на его травмированной душе стало легче. Когда пьяный боцман в чём-то уверен, значит, так дело и обстоит. Например, что седьмого сентября взорвался остров Китай, и это засвидетельствовала русалка.
|
|
199 |
|
|
|
|
Покинув корабль они не сразу обнаружили в ночи раба, оставленного в качестве дозорного. Черная кожа определенно давала свои преимущества. Перепуганные белые глазницы, смотревшие на команду из ближайших кустов, однако, выдали его. Мальчик медленно вылез из укрытия. В трясущихся руках он сжимал нож для разделки мяса. Его лезвие было окрашено кровью. Неподалеку валялась туша незнакомца в грязном камзоле.
— Ай! Я сперва подумал, что это Камзолы идут! — Вытерев кухонный инструмент о штанину, он осторожно убрал его за шнурок, выполнявший роль пояса. Когда первичный испуг прошел, негр тут же позабыл о рабском смирении. Вопрос был слишком волнующим. — Победили? И Стеклянному глазу конец?
— Да, это конец. — Не было смысла томить с ответом. Если для моряков этот рейд являлся одним из препятствий на пути к достижению другой, более глобальной цели, то для Джулиана это было вопрос жизни и смерти. Утвердительный ответ капитана заставил подброска подпрыгнуть на месте от ликования.
— Спасибо, мистер господин капитан! Вам и вашей команде! — Не зная, как правильно выразить почтение, Джулиан нелепо поклонился. Когда он вновь выпрямился, его губы расползлись в искренней улыбке. Страх и напряжение, щемившее грудь, он наконец смог отпустить. Незнакомые белые люди ворвались в логово и избавили жителей Тобаго от паразитов. От накопившихся эмоций хотелось одновременно смеяться и рыдать, но раб вспомнил свое место. В попытке слиться с окружением, он шмыгнул носом и ссутулился.
Он был прав. Морякам было совсем не до него. Все хотели вернуться назад и отдохнуть как следует. Путь домой, а вернее на ставший родным фрегат «Мориан» для каждого тянулся по-разному. Кто-то был истощен после многочисленных сражений и бесконечных алхимических взрывов, кто-то до сих пор испытывал потрясение от встречи с чертовщиной и моральными терзаниями во время резни спящих. Были и те, кто чувствовал блаженное удовлетворение, ведь все обернулось без потерь для команды. Отдельной отрадой было предвкушение дележки награбленного. И ром. Теперь его было в достатке. Молодой раб, конечно, опасливо поглядывал в сторону тех, кто смело прикладывался к горлышку новой бутылки, но он отчетливо понимал, что не был в положении комментировать подобное. Моряки выкатили из трюма корабля пару бочонков шведского рома и позволили Джей-Джею докатить один из них до постоялого двора Свенсона. И на том спасибо.
|
|
200 |
|