В такую жару посиделки в таверне были особенно хороши, но поручение капитана все еще довлело над Люцием. Чем быстрее он найдет рекрутов, тем быстрее они свалят с Тобаго. Сильно переживать не приходилось. Француженка была готова одолжить ему пару рук за устранение проблемы в лице Серых Камзолов. Последних корсары истребили как крыс. Осталось обговорить детали с неоднозначной дамой и получить свое.
На этот раз женщина сидела на улице, прячась в тени торговой лавки и лениво обдувала себя старым веером. На этот раз она была в юбке, которая едва скрывала щиколотки. Имея в списке планов дела, что начинало не нравится, Люций даже не слишком налегал на ром, что было не слишком привычно. Куда приятней прожигать деньги и жизнь в таверне, или в бою, чем искать каких-то оборванцев, которые согласны тянуть концы на Мориане, или ходить туда, где уже нет никого, кому можно что-то сломать. Но для дел, прежде чем можно было предаться любимому делу, оставался филиал Вест-Индской комапании, где можно и дела доделать, и выпить в тишине, чего, иногда, крайне не хватало.
Увидев француженку, итальянец не сразу узнал ее – в голове четко укрепился образ довольно боевой, мужеподобной женщины, так что на подходе он даже немного прищурился, пытаясь рассмотреть ее, поскольку разум хоть и улавливал знакомые черты, но отказывался их сопоставлять.
– Приветствую вновь... Сабли Серых оказались недостаточно остры... Но, я полагаю, это вам и так уже известно.
Люций уселся рядом, на пару секунд прислушиваясь к окружению и себе – организм начинал понемногу требовать спиртного, так что игнорировать это становилось сложнее.
– Теперь действительно есть повод открыть вино. У меня, кстати, осталось... Или может ром? Я нашел там отличнейший вариант.
— Приветствую в ответ. — Женщина с прищуром наблюдала за приближающимся моряком и только когда он оказался в шагах двадцати от торговой точки, она лениво улыбнулась и кивнула. В такой зной тело отказывалось торопиться, но Француженка сделала над собой усилие и подвинулась с серидины скамьи в левую сторону.
— Приятно видеть в здравии тебя, а не их, мой дорого Люций. Воистину приятные новости. — Ее выгоревшие пряди волос, неспешно подлетали и вновь опускались на плечи с каждым взмахом старого и местами дырявого веера. В этом не было ничего благородного и изысканного. За подобный небрежный и вид ее бы подняли на смех даже в самом неприглядном кабаке Венеции, однако здесь эта эксцентричная женщина выглядела вполне органично.
— Значит, хотел со мной выпить? А я-то думала, почему один, и даже без рабыни девчонки, которую хотел продать. Передумал? — Она подалась чуть вперед, оперев локти о колени.– Нужно что-то более внушительное, чем парочка голодранцев и дьяволопоклонник. Как по мне, дикари были куда более опасными противниками. Но да... Серые – все. По крайней мере большая их часть.
Удивительно, но вдали от шумной таверны и корабля, итальянец даже не хочтел никого резать, провоцировать на мордобой и прочие веселости. Наверняка это умиротворение – последствия колдовства друга Мендеса, да пожрут черти его душу.
– Ага, выпить с тобой. Ну и может поговорить о делах, но они же сейчас не горят? Рабыню пока оставим, повар каким-то колдовством заставил ее понимать его речь, так что может будет полезна, ну и просто как лишние руки на камбузе. Хотя нож я бы ей не давал.
Люций повернул сумку поудобней и извлек две бутылки – еще не откупореную с ромом и уже початую вчера здесь же, с вином, оставляя выбор француженке, ну или кто она там такая. Впрочем, и большого значения это не имело – наверняка уже завтра они отправятся дальше возможности спокойно и приятно провести время уже не представится.
– Ром хорош, но, мне кажется, от него еще легче потерять голову, – усмехнувшись предупредил итальянец, прежде чем женщина сделала выбор.
Француженка молча улыбаясь, похлопала по скамье возле себя, как бы показыавя, что моряку можно опустить туда свою пятую точку. Ведь зачем стоять на солнце, когда можно посидеть в тени? Ответ был очевиден. Что же до угощения, то ответ тоже был очевиден: лучше допить вино, а потом уже решать, стоит ли догнаться. Она взяла бутылку с мадерой и пригубила несколько раз.
— Гм-м-м. Люций, тебе не стыдно? С такими потребностями оставишь меня совсем без штанов! — Она ухмыльнулась и протянула бутылку обратно. После поверхностного рассказа о достижениях команды и судьбы дикарки, торговка успела сделать свои выводы. То, что теперь морианцы представляли силу, с которой стоит читаться, не стоило сомневаться.
— Хотя... — Прикусив указательный палец, она профессиональным подходом к делу осмотрела собутыльника с ног до головы, словно он сам являлся товаром.
— Так уж и быть. Предоставлю не двоих, а троих мужей. Но, при одном условии. Ты согласен?
Люций расстегнул пояс с оружием и расслаблено уселся рядом, положив свои убивательные штуки рядом с собой.
– Ну... Так уж повелось что приходится брать все... Пока есть возможность.
В тени было действительно поприятней, несмотря на то, что Люций в общем-то привык к солнцу, а несколько глотков вина избавили от жажды и в целом неприятных ощущений. Вчера оно было лучше, хоть и благодаря закрытой бутылке все еще более-менее сохраняло свои вкусовые качества.
– М-м... Зависит от условия, но разве могу отказать столь очаровательной синьоре?
Сделав еще один глоток, он протянул бутылку обратно, заинтересованно рассматривая не французскую француженку.
Француженка, увидев любопытство, задорно ухмыльнулась, однако совсем скоро ее взгляд стал совершенно серьезным. Пропала и насмешливо-тягучая интонация. Бутылка с остатками крепкого вина вновь оказалась в ее руках, но к губам она ее не поднесла, а отставила в сторону. Теперь ничто не мешало обсуждению их дальнейшей сделки.
— Ты знаешь, хоть я и согласилась пойти на уговор, но это было оказалось сложным решением. Ведь я - одинокая несчастная женщина, которая оторвана от родины не первый десяток лет. Пусть я и держу этот фасад уверенности, но иначе в этом мире нельзя. Дашь слабину - тебя тут же выкинут акулам на корм.
Француженка позволила себе горько усмехнуться. Она начала быстрее обмахивать себя веером.
— Пойдя на уговор с «Морианом», ты вынуждаешь меня лишиться последней услады в этой проклятой жизни. Я ведь… я ведь рискую овдоветь. Уже при одной мысли об этом, душе моей нет покоя. Поэтому, ты не оставляешь мне выбора. — Пока моряк обдумывал сказанное, женщина отвела взгляд в сторону, где осталась лежать бутылка. Нет, не время для нее.
— Послушай, Люций, я сразу приметила, что ты видный мужчина. А я - видная женщина. Пока ты все еще здесь, возьми меня в жены. Это совсем незначительная просьба в обмен на то, что ты обретешь. — Ее загорелая рука, звеня браслетами, мягко легла на бедро молодого мужчины.Сменившийся тон не предвещал ничего хорошего. Разговоры о важном с женщинами – штука, которую Люций не любил, поскольку это прямая дорога в петлю. По крайней мере так было у него дома. Здесь... Пуля или нож из засады – вполне себе альтернатива висельнице, если на этом острове существуют достаточно смелые личности. Хотя... Под действием женских чар находится смелость творить всякую ерунду, это уж он точно знал по опыту общения с Николеттой.
Вот уж предложение так предложение. Пожалуй, француженке повезло что Люций оказался достаточно трезв чтоб не поддаться воспоминаниям и не рубануть саблей по шее женщины.
На трезвую голову такие вопросы не решашаются, так что достав ром, итальянец сделал пару глотков и очистил мысли.
– Внезапно... Я даже почти согласен, полагая что под тем, что я обрету, скрывается нечто... большее, чем просто несколько рук в команду и приятная компания в этом чертями забытом месте?
— Ха! Люций, ты что, опасаешься, что слишком трезв для таких решений? Это даже... в какой-то степени льстит. — Глядя на моряка, который решил утопить сомнения в бутылке, она негромко засмеялась. Ей действительно ничего не оставалось делать, кроме как присоединиться к процессу. Женщина хлопнула ладонью по лицевой гарде веера, чтобы сложить его и вновь потянулась к вину.
— Но конечно, я, как любая верная жена, денно и нощно буду сидеть у окна в попытке разглядеть знакомые очертания корабля, чтобы потом побежать тебя встречать. Нет, такого будет, потому что на самом деле мне надо следить за бизнесом. — Торговка указала горлышком бутылки в сторону вывески.
— А для меня это также важно, как для тебя быть морским волком. Уверяю, тебя, мною движет только, — Она подняла глаза на небо и небрежно перекрестилась, — Боже упаси, похоть. Но подаркам я всегда буду рада. Куда без этого, правда?
Пронзительный взгляд француженки был направлен прямо на Люция, пока она протягивала полупустую бутылку в его сторону, чтобы чокнуться.
— Ты обретешь место, где тебе всегда будут рады. Это также называется - домом.– Хе, "волком"... Пока мы тянем максимум на собак...
Растягивая разговор, итальянец все же пытался сам додумать какие истинные цели, может преследовать эта женщина. Выплаты, в случае гибели? Ну, это вряд-ли ей светит, умирать как-то не получалось, а если это и произойдет, то, скорее всего, вместе с кораблем. Фамилия и претензии на какие-либо ценности в Италии? Ну, может быть. Ну и черт с ними, эта вся жизнь была слишком далека и казалась уже даже не воспоминанием, а снами, смешанными с алкогольным бредом. Так что если Француженка захочет с его семьи что-то поиметь, то пусть. Мысли метались от одной идеи к другой, и все они завершались примерно тем же заключением. Все равно. Не волнует. Люций не мог найти для себя никаких минусов. Даже религиозные... Если Бог и есть, то он давно позабыл о бессмертном итальянце, которого следовало бы отправить в ад, пока он не совершил еще чего.
Звон бутылок знаменовал конец размышлений.
Подобное решение ничего для него не меняло, так что если какая то часть его что-то и подозревала, и могла бы протестовать, для этого не было никаких предпосылок.
Люций улыбнулся, придвинувшись чуть ближе:
– Жаль, у меня нет кольца, все-таки, я не готовился к чему-то такому. И прежде чем я сделаю тебе предложение, назовешь свое имя? Настоящее. Мне же надо знать имя своей супруги.
Свободной рукой итальянец немного обнял "француженку", считая формальности уже пройденными, и не существенными. Тем более что в какой-то мере именно за этим он и шел, а получал пока, в теории, даже гораздо больше. Да и вообще, к чему это все, если у двух людей мысли об одном?
— Гм-м-м. Ты прав, по крайней мере об этом я обязана сообщить. — Женщина удовлетворенно кивнула и, после глухого звона старых сосудов, отпила немного портвейна. Крепкое пойло стремительно заканчивалось, но в голову ударить еще не успело. Глядя на осадок, копившийся на дне бутылки, она улыбнулась. Мало кто интересовался ее прошлым и француженку это более чем устраивало. Итальянец постепенно осмелел и она с охотно отреагировала на его скромный жест внимания, прижавшись щекой к плечу моряка.
— Меня зовут Йоханна Шмидт. Не забивай голову кольцами. Я же торговка, что-нибудь найду.Люций даже не пытался найти в памяти похожую фамилию – в этом не было нужды, поскольку изменило бы это примерно ничего. Опасность связываться кем-то? Ну, это кому еще опасней создавать ему проблемы. Не лучше ли тогда занять свои мысли чем-то более приятным или вообще не думать ни о чем. Вот примерно последним итальянец и занялся, чуть повернув голову и свободной рукой прикоснувшись к щеке женщины, еастолько нежно, насколько это возможно после длительного времени в море.
– Йоханна, ты будешь моей женой?
Впрочем, ждать ответа он тоже не стал, наклонившись к ее губам своими...