В погоне за жизнью | ходы игроков | ─ Глава І [Дозор под командованием Токке Бермингтона]◙ Плевое дело

Крепко вцепившись в руку Токке и всё еще рыча от злости, Этери вспрыгнула на спину коня. Тот чуть осел, но сдюжил. На одежду ей было плевать, а вот к старухе стоило вернуться поскорее.
Увидев, что Урд не пытается отбиться от толпы крестьян, пришедших на расправу, она немного успокоилась и принялась вновь костерить плешивого, из-за которого до сих пор ходила голодная.
Ведьму тем временем уже оттащили к дому.
- Да потому что странным мне показалось, что она так быстро призналась, а еще странно, что тварь эта плешивая уже готова была. Костер он уже соорудил заранее. Ручонки потирал. Тьфу. Чуйка сработала, - подытожила она свою громкую запальчивую, местами бессвязную речь.
- Кто тут у нас лекарь на все руки? Окури ее какой-нибудь вонючей травой, быстрее в себя придет, - Ракаса перевела взгляд с Мирона на Урда и обратно. Ей до сих пор было невдомек, чем отличается один от другого - все, кто не владел оружием, как она или Токке, были на одно лицо. То есть руки.

  Староста находился на улице, дыша свежим воздухом. За его спиной был проход в его дом, скрывающийся за ухоженными зелёными стенами винограда. Мирон флегматично делал один шаг за другим, держа руки сложенными замком перед собой, подходя к старику.

– Что же, покуда мы заполучили долгожданную передышку, я рад вас вновь приветствовать, милсдарь. Как ваше имя?
– Куд. – староста вежливо поклонился, насколько позволяла старая спина, – мое имя Куд, господин.
– О, милсдарь Куд, не стоит, не стоит.., – Мирон подбежал к старосте и упредил его поклон, насколько было возможно. – Я не из благородных, да и лета ваши поклонам не благоприятствуют...

  "Выровняв" Куда и выдержав небольшую паузу, тот перешёл к делу.

– Мне сказали, что вас мучает кашель, особенно сильно - весной. Это так?
– Да-да, кашель, бес его! – староста похлопывает себя по груди, – по зиме еще ничего, но вот коды весна ступает – продыху нет, все сжимает будто изнутри, да выворачивает, вздохнуть нормально не могу...
– А ещё, полагаю, он вас охватывает, когда вы пытаетесь вдохнуть аромат какого-нибудь цветка. Я угадал?

  Он с явным удивлением глядит на аколита Иерима.

– Да...
– Это называется "аллергия". В вашем случае - аллергия на цветение растений. Возраст ваш, конечно же, возьмёт своё уже скорее рано, чем поздно, однако эту вашу боль можно облегчить. Вы случаем не владеете грамотой?
– Ну как это, – он раздувает щеки, снова кашляет, продолжает, – немного. Я ж ведь староста, мне положено...
– Хорошо, тогда я оставлю вам инст.., – тот замялся. – Мхм, записку о том, что нужно делать для облегчения вашего недуга, а вы уж прочитаете её тому, кто, по-вашему, сможет это всё выполнить.
Мирон огляделся в поисках стола или иной плоской поверхности снаружи дома Куда.

  Рядом был удобный стол, на котором Майни поставил тарелки и миски с угощениями, но к тому времени успел убрать – дозор после приезда в Пак все время где-то шатался. Сев за стол, Мирон расчехлил один из листов пергамента, лежавший у него в тубусе, а вместе с ним - и заткнутое за пояс невзрачное писчее перо. Открыв подвешенную как раз на такой случай на шею чернильницу, доктор принялся с завидной скоростью обмакивать перо в чернила и наносить их на пергамент. Весь процесс занял не более пяти минут, и на том же столе Мирон оставил сушиться записку следующего содержания:

  Недуг, известный как аллергия на цветение, полностью исцелить невозможно - только облегчать проявления. Помимо затруднения дыхания может он также вызывать кожную сыпь.
Для лечения первого следует пить отвары и настойки из таких растений, как ромашка, белокопытник, душица, мята, зверобой и солодка (особенно хорош в этом её корень). Можно также высушивать и сжигать их в небольшом количестве в доме, дабы вдыхать их пары.
Второе следует лечить чередой, чистотелой, крапивой, тысячелистником, опять же ромашкой и солодкой. Настойки в таком случае следует не пить, а использовать как средство для омовения, а помимо них готовить припарки.
  Даже весной следует применять эти средства не чаще раза в день и желательно чередовать их, иначе тело может к ним привыкнуть и станут они оказывать меньший эффект худшее воздействие.

– Вот, сударь. Не потеряйте, – сказал Мирон по завершении, встав из-за стола.

  Тот недоверчиво покосился на бумагу, но в то же время с уважением во взгляде принял инструкцию. Оглядел еще раз, насупив брови, сложил к себе в комод.

– Благодарствую!

  За сим Мирон вновь сложил руки замком и кивнул Куду в знак прощания.

– Что же, тогда не будем томить. До свидания. Мне следует быть рядом с остальными.
– Не забудьте покушать, как закончите разбираться! – вдогонку успел сказать староста.

Получив наконец некоторую передышку (погоне посчастливилось достаточно удачно самоорганизоваться, в результате чего нигде не было слышно стонов раненых), Мирон решил заняться старостой и его болезнью - так велела его клятва, да и практические соображения имелись - всё же староста в деревне был человек не последний. Не найдя ничего сверх меры тяжкого в его недуге, Мирон сходу выписал рецепт, после чего поспешил воссоединиться с остальными. К счастью, у домика ведьмы пока ни собралось той же плотности толпы, ни случилось ещё какой чертовщины, а потому иеримец подбежал к лежавшей без чувств Галите, покуда этого не сделал кто другой. На слова Этери белолицый не отреагировал, однако же указание принялся выполнять. Устраивать посреди деревни травокурню тот, конечно же, не стал, по крайней мере не сразу. Сначала шли более простые средства - перья да перец.

  В ответ на вопрос Уильяма, девушка лишь молча кивнула. Да оно и понятно было, ведь запретили, сказали, что только попробует сказать хоть словечко, то её дитя тут же умрет. Оно то вроде дозор, вроде сила, да только он тут, а дитя вместе с негодяями там, что тут поделать?

  Магник внимательно выслушал следопыта и кивнул. На хмуром, молодом лице читалась не только тревога и беспокойство, но и решительность, а еще та самая молодецкая удаль и деревенское упрямство, что не сулило ничего хорошего любому, кто задумал что-то плохое...

– Мы то будем начеку, но может нам послать гонца до князя Годвальда? – похоже он имел в виду того самого князя, под юрисдикцией которого и находилась деревня Пак.

  В его предложении было здравое зерно: во-первых дозор – дозором, но власть фактически была тут за князем, а значит после всего что тут произошло, необходимо было дать знать ему, что у него под носом творится. Это, понятно дело не входило в прямые обязанности патруля, но по негласным правилам, да и с человеческой точки зрения, заехать и сказать стоило. Во-вторых, коль в деле шлось о каком-то знатном негодяя, то не помешало бы и на свою сторону привлечь кого-то из знати. С другой же стороны, он и мог оказаться тем самым мудаком, перед которым лебезил Лабур. В таком ключе, развитие событий будет скорым и жестким.

– Он мужик хоть и жесткий, но справедливый. – добавил Магник со знанием дела, по всей видимости ему приходилось до этих пор иметь дело с ним.

  Осмотр шалаша на предмет вещей, что в спешке обронили и потеряли не дал успехов. Земля и ветки, листья. Уильям с луком на изготовку, возглавляя отряд, отправился обратно в деревню.

    Токке умел наблюдать за происходящим со стоическим спокойствием, когда это требовалось. А это требовалось каждый раз, когда случалась непонятная суматоха. Именно в непонятную суматоху переросла вся история с ведьмой. Последняя оказалась живой, но как Токке уже говорил — это не его дело. Он обвинённая, а значит её могут судить как обвинённую ведьму. А вот когда пришли посыльные от Уильяма, таща с собой какого-то человека, Токке снова пришлось взять ситуацию в свои руки. Он взглянул на Галиту и попытался найти какой-нибудь сарай или подвал для хранения продуктов. Или любое укромное место без лишнего света, ушей и глаз. И приказал тащить мужчину туда. Кажется, Токке понял о каком ребёнке шла речь. К счастью, он успел узнать важную информацию у Анны, уже исчезнувшей.

***

    Когда поручения были выполнены. Токке решил выведать всю информацию. Он посадил мерзавца напротив себя и оставил его связанным. А сам сел рядом, напротив. Холодной водой разбудил человека и обтёр ему лицо найденной тряпкой.
    — Сейчас я буду допрашивать тебя. — Токке говорил спокойно. Он предупредил человека, потому что играл в доброго стражника. Пока. — На деле же, мне плевать на девочку, что ты выкрал, и на всё остальное, чем ты занимаешься, по этому, если ты будешь молчать, я развяжу тебе ноги и отправлю на площадь деревни, где будут стоять все сельские. Они узнают, что ты сделал и будут иметь полное право сделать с тобой, что захотят. Имей в виду. А теперь... назови своё полное имя.

- Вот, сейчас уважаемый лекарь Мирон разберется, - как и подобает руководителю, дирижирующему происходящим, Урд и пальцем не коснулся Галиты после виселицы, лишь контролируя как ту несут и как ту кладут. Не мессионерское это дело, висельников таскать, - У неё, очевидно, кровь отхлынула от головы. Надобно ноги поднять, а то в себя придет, но слабая будет слишком, - решив наконец принять участие, Урд подсунул под ноги старухи свою сумку, что бы немного исправить дисбаланс крови после виселицы.

- С гонцами обожди. Ещё неизвестно что там и как. А вообще надо бы чтобы вы все ещё раз Токке всё рассказали. Только ничего на скрывая на этот раз. И я от себя добавлю. У Токке, если с бородой вместе брать, голова большая, пусть он ей и думает.

  На самом деле людей возле дома ведьмы осталось не так уж и много. Все относительно, как говорится, просто для деревни такой как Пак присутствие в одном месте даже десяти человек можно было посчитать скопищем люда, толпой. Селяне украдкой поглядывали то на ведьму, то на священника, то на человека в белой маске. Событий на сегодняшний день хватало, однако же интересно было чем это все-таки закончится. Очнется Галита? Что скажет как придет в себя, а вдруг сразу проклянет палачей? Или нет, вдруг они ее добудятся, а потом начнут ее пытать, м? Да и с Лабуром то не все так понятно, вроде и крикнул кто, что он подлец, да то вроде и так было понятно, а ну как и правда людями, эт самое, торговал? Жуть в общем.

  Манипуляции Мирона вскоре принесли плоды и ведьма открыла глаза. Он успел заметить как сокращаются зрачки глаз, прежде чем оглушительный вопль стеганул по ушам. Старуха раскрыла рот что есть мочи и исторгала по настоящему дикий крик. Так кричат либо от сильного испуга, сильной боли, но одно точно – подделать или инсценировать такое просто невозможно. Ей по-настоящему было очень больно. Через короткий миг она смогла лишь на короткий миг перехватить ртом воздух, глотнуть слюну и снова завопила, но практически тут же снова потеряла сознание и откинула голову…

  Люди отпрянули от плетеного забора, кто-то даже упал, перецепившись. В глазах снова стоял ужас – крик ведьмы страшная штука, особенно если учесть, что её только что почти успели повесить. Не иначе прокляла!
  Мужики, переглядывались между собой, стали толкать жен и уводить покуда еще не поздно. Вскоре возле дома остались всего пара самых стойких баб, которые не собирались просто так сдаваться и пропускать, пожалуй, самый важный день за последний десяток лет.

– Подохла?
– Ага… – отвечала другая. – Так ведь, г-спадин, отче?

  Тем временем Улильям вместе с парочкой – кузнец и ведьма – вернулся обратно в деревню. Они прибыли как раз в тот момент, когда ведьма перестала орать. На улице были все, кроме Токке, и хоть этого Борроу не знал, но он был занят допросом Долговязого.
Анна вместе с девочкой кинулась к Галите. Пусть и без чувств, но жива! Жива! Да, сегодняшний день был для этой семьи настоящим вторым днем рождения и если бы не Дозор, то все кончилось очень плохо…

Съежившись от внезапного крика Галиты, Урд вздохнул, осенив себя знамением Альти. Вот за что все эти страдания? Ну конечно он знает за что, стрясти с этих ведьм все что знают, а потом... а потом разберемся. Так что у всех его страданий была вполне определенная цель. Чего не сделаешь ради священной миссии? К счастью, толпа разбрелась, и доказывать все огроменному количеству народу уже не было нужно. Хмуро покосившись на самых смелых баб, миссионер только вздохнул и пихнул Мирона в плечо:
- Г-спадин Мирон, что скажешь?

Хотя уши Мирона и меньше пострадали от вопля ведьмы благодаря маске, из-за близости к ней эта самая маска удерживала вибрацию крика ещё несколько мгновений после его окончания. Потерев её стальную переносицу, лекарь покачал головой. – Жива, жива... Бери её за ноги, Урд, я возьму под мышки - понесли в дом. Там и осмотр проведётся сподручнее, и трав лекарственных должно быть в достатке.

    Третий раз за сегодняшний день Уильям возвращался в посёлок. И третий же раз его встречал шум, крики и суета. Учитывая же то, что ему ещё и пришлось основательно побегать после и без того утомительной скачки под ураганом, следопыт начал думать, что гораздо проще было бы по приезду плюнуть на всё и отправиться в кабак промочить горло, оставив местных самих разбираться с проблемами. Пожалуй что в следующий раз он так и сделает. А то настроение и так ни к чёрту.
    - Ну ка, наговорщицы, брысь по хатам! - Рыкнул дозорный, проходя мимо квочек, что продолжали торчать поперёк улицы и баламутить общество, мешая людям разойтись по дедам и дать патрулю спокойно во всём разобраться. - Если через десять минут выйду, и увижу хотя бы один длинный нос, что в чужие дела совать продолжают, не посмотрю что бабы.
    Пропустив Магника и Анну за калитку, следопыт ещё раз гневно зыркнул на остатки толпы, и, положив руку на рукоять кинжала зашёл сам.
    - Где Токке? - Спросил Уильям у остального отряда. - Доложится надо.

Ракаса поморщилась, когда старуха заорала, а потом присоединилась. В унисон. Ей было о чём поорать сегодня: долгая унылая дорога, голод и холод, тупые селяне, мелкие дрязги, лысые работорговцы и в целом, всякие мерзавцы, ещё воняло навозом с каждого огорода, ну и так, по мелочи. Во всяком случае, очень полезная это штука - просто поорать. Бабка дело своё знала.
Когда старуха заткнулась, Этери тоже замолчала и почувствовала себя так, словно груз с плеч свалился.
- Я у дома посижу, - достав кинжал и какую-то тряпочку, сказала она миролюбиво и чуть не улыбнулась.
Однако Бог миловал соратников Ракасы и ее пресветлый лик, озаренный ослепительной зловещей ухмылкой, они не увидели.
Уильяму повезло меньше.
- Допрашивает поганца того, - гаденько ухмыляясь, Этери перестала полировать оружие и ткнула кинжалом в сторону, показывая, где обосновался Токке.

    - Ну, пойду присоединюсь. - Ответил Уильям. - Я с ним тоже ещё не закончил. Лысого, кстати, поймали?

- Нет.

    Уильям выругался, не забыв начать с Альти, души всех святых, порядок и последовательность происхождения упомянутых выше от рептилий и пресмыкающихся, закончив на позитивной ноте о том, что, по мнению дозорного, следует делать со всеми бегунами в стране, положение дел в которй было подвергнуто непродолжительной, но очень ёмкой критике. Да, с формальной стороны Борроу как минимум наговорил на ересь, государственную измену и, заодно, непосредственно оскорбление правящего дома, однако в данном конкретном случае следопыту было совершено на это наплевать. Просто потому, что мечтам о том, чтобы спокойно перевалить проблемы на командира и пойти отдыхать в тепле с кружкой эля было не суждено сбыться. И вместо этого вновь придётся лезть в седло и устраивать скачки по оврагам и буеракам в поисках следов.
    Впрочем, возможно всё будет и не так плохо. Само собой после всей шумихи которая произошла скрыться в деревне этот самый Лабур никак не сможет. Просто потому что хутор был не так уж велик и все, так или иначе, были на виду. Значит этот хмырь, укрывшись по началу от погони, теперь из деревни точно сбежал. В то же время местным, вроде как, особо за околицу соваться было и некогда и незачем. Значит по сути чтобы найти беглеца достаточно будет объехать округу кругом и найти следы, уходящие от посёлка. Сами же следы, после прошедшей грозы должны быть весьма отчётливы. Трава вся примята ураганом и градом, земля мягкая и сырая. Старые же следы попросту смыло. Следовательно единственная цепочка следов ведущая из посёлка, если не считать того, что натоптал сам Уильям и те кого он брал с собой, и будут принадлежать плешивому уроду. И вряд ли ему хватило мозгов как-то пытаться запутать след. Скорее всего драпал без оглядки.
    - Значит так. Я еду искать того, кого вы упустили. Токе передай. Первое. Ураган устроили по нашу душу. Пока не понятно на нас ли конкретно, но на дозор точно. При том заранее знали где и когда мы поедем. И рассчитывали что мы из него не выберемся. Второе. Помимо того что притащили видел четверых. Все верхами на хороших конях. Один, судя по обращению, из благородных. Остальные на наёмных головорезов похожи. Говорили что-то про какой-то замок и упоминали какого-то Кванта Брукса. Не знаю кто такой, имя не слышал. Лабур этот на побегушках у них был. Тому которого я подстрелил велели, кстати и плешивого, и ведьму со всем семейством прирезать, чтобы следы замести.
    Закончив излагать выясненную информацию Уильям сплюнул под ноги и направился к коню. Благо что расседлать его так и не успел.

В движениях полирующей кинжал Этери появилось нервная, даже злая порывистость. Сжатые плотно в одну ниточку губы и тяжелое дыхание не предвещали ничего хорошего. Она медленно поднялась всё еще слушая Уильяма, медленно отложила тряпочку, со стуком опустила в ножны кинжал и ничего не сказав, не потрудившись даже кивнуть, отправилась к Токке.

"которого вы упустили... Сука!" - сквозь зубы прошипела она, прежде чем отворить дверь в сарай и встать в дверях, подперев боком проём.
- Токке, там следопыт наш ускакал плешивого искать. Короче, дело такое. Он сказал, что ураган нарочно устроили, чтоб дозор, ну то есть мы, в него попали и не выбрались. Борроу видел четырех благородных с наемниками, слышал, как поминали Ква...Кванта Брукса какого-то, а этому, - она кивнула на мужика, которого Токке допрашивал, - велели и плешивого и всю ведьмину семью прирезать. Вот так вот, - задумалась Этери, припоминая речь Уильяма еще раз.
- Помочь чем? - смерив презрительным взглядом связанного, спросила она.

  Холодный ушат воды тут же привел в чувство мужчину. Он дернулся, захлопал глазами, широко хватая ртом воздух.

— Что?

  Он, похоже, с трудом начинал понимать что происходит. Лишь под конец обращения Токке, он перестал дико озираться и таращить глаза. Оглядел место вокруг и перевёл взгляд на командира дозора

— Ты из патруля?
— Назови своё полное имя... — Грубо произнёс Токке, будто не расслышал его вопросов. Он держался на расстоянии от схваченного. Давить на пленника стоило постепенно, сначала нужно было опробовать волю оного. Тот некоторое время молчал. Смотрел, хмуря лоб. В итоге процедил сквозь зубы.
— Макс Бернтоп.
— Ты похитил девочку. Где она?
– Я не знаю. – он пожимает плечами, насколько позволяют веревки, – меня подстрелили и потом вырубили. Теперь я тут, а где она и понятия не имею...
— Откуда ты родом? — Он будто бы игнорировал ответы Макса и ждал лишь то, что хотел услышать.
– Из Топики. Это город почти на границе с Хав-ват.
— Что ты делаешь здесь, возле хутора Пак?

  Он молчит некоторое время, разглядывая Токке.

– Я наемник. Просто работаю за деньги, вот и все.
— У тебя было задание здесь? Какое?
– Задание? Слишком громко сказано. Просто приглядеть за тем, что происходит в деревне. Потом уж отвезти девку обратно. (изменено)
— Кто нанял тебя?
– Его имя Роберт. Да, он сказал, что его зовут Роберт. Я пил в кабаке – он подошел. Деньги у меня заканчивались, выпивка тоже, а он предложил поработать. Как-то так.
— Что за девушку ты должен был отвезти? Что ты с ней сделал?
– Да не девушку, а малявку. Я просто за ней приглядывал чтоб она никуда не сбежала.
— Она — дочь Анны? Где она сейчас?
– Да хрен его знает чья она дочь. – он снова пожал плечами. – Я ж говорю: была она в шалаше. Роберт сказал позаботиться о ней и уехал. Я пошел к шалашу, как тут меня подстрелили. Худой такой тип, наверно из ваших. Я, короче, не стал выеживаться, а он меня по голове долбанул и все. Ночь. Потом ты меня водой и "включил". Я хер его знает, где эта мелкая.
— Ещё раз. Ты сидел в кабаке? Где? Здесь? К тебе подошёл Роберт, попросил приглядеть, что происходит в деревне, а потом отвезти девочку обратно? За чем ты должен был приглядывать в деревне? Тогда девочка где была?

  Он тяжело вздыхает и медленно отвечает на вопросы. По очереди.

– Сидел в кабаке. Не здесь, конечно, не в этой дыре. Я был в Гластшире, – говорит он о городе, примерно в паре дней пути от сюда на север, – Ко мне подошел мужик. Роберт, да. Туда-сюда, говорит, есть работенка, главное чтоб умел меч держать да вопросов не задавал лишних. По рукам, говорю. Мы ездили, там, по его делам. Ну кому в морду дать, где товар какой выбрать, он вроде делового сорта человек. Потом приехали сюда, ну то есть в лес. Там был шалаш и девчонка эта малая. Он остался в лесу, с остальными ребятами, а мне сказал сюда, в деревню идти и поглядеть что тут творится. Вообще поглядеть что да как. Я поглядел, вернулся, доложил ему. Потом он уехал, а мне велел позаботиться о ней. Вот.
— Где ты попрощался с Робертом перед тем, как он уехал. — Токке уже начал говорить громче. Он заметил кое какие несостыковки, но пока не спешил указывать на них. — Говори!
– Да в лесу, я же говорил уже. Они уехали – я с девчонкой остался.
— Где была девочка, когда ты отправился приглядывать за деревней, Макс?!
– В шалаше!
— Когда ты попрощался с Робертом и вернулся в шалаш, девочка была там? А остальные ребята Роберта?
– Да я не успел дойти до шалаша – мне в ногу прилетела стрела. – он кивком указывает на рану в ноге, – Остальные ребята? Ну да, наверное тоже наемники как и я. Я не знаю, я ж говорю – мне платили не за то, что я сую нос куда не следует.
— Ты мне сам только что сказал, что ты попрощался с Робертом, потом он уехал. Ты остался с девочкой — остальных наёмников тоже не было. Значит ты обманываешь меня, Макс. Я ещё не уверен в чём именно, но это уже не важно. Где девчонка?!
— Всмысле? В чём обманываю? — он мотает головой, — да не знаю я где она, в шалаше наверное. Была в шалаше, а сейчас я не знаю где, меня вырубили, я ж говорю…

  Допрос похоже заходил в тупик, что нельзя было сказать об осмотре старой ведьмы. Мирон вместе с Урдом затащили Галиту внутрь дома, где уже спокойно и без лишних глаз продолжили осмотр. И вскоре он дал результат: ощупывая бок старой, Мирон ощутил, что несколько ребер у нее было сломано. По всей видимости, тогда когда она падала с перерезанной петлей на шее, то ее угораздило спиной угодить на край пенька. Да так лихо и с такой силой, что удара кости не выдержали и сломались. Хреново так еще сломались, у самого позвоночника, возможно даже продырявив легкое… Хотя тогда наверняка, она бы уже дышала не воздухом, а кровью, но кто ее знает?

  Анна причитала и крутилась рядом, пока ее бабушку заносили внутрь. Она по десять раз переспрашивала что случилось, как так и чем помочь, но понятное дело, что покуда не станет известно что конкретно с ней, то и предлагать что-то делать было глупо. Конечно, она не могла видеть выражение лица Мирона, когда он убрал руки, закончив первичный осмотр, но каким-то женским чутьем поняла, что сейчас решается дальнейшая жизнь Галиты.

– Ну что там? Что с ней? – вглядываясь в белую маску, спросила Анна.

***

  Уильям в который раз отбывал. Теперь верхом и в другом направлении, но какая разница? Похоже что эта деревня и следопыт чем-то не сошлись в характерах: каждый раз то ли она выдворяла его за свои границы, то ли он не выдерживал и покидал ее.
  Окрестности Пака были такими же как и сама деревня: неказистые холмы, обыкновенные поля да редкие деревья. Ничего такого, за что может зацепиться взгляд. Степь. Он скакал не долго, но ничего и не менялось – чертовых следов не было. Чертовщина какая-то, не иначе. Проскакав еще чуть, Уильям укрепился во мнении, что не найдет в этой гребанной степи ни-че-го. Этот мудак, Лабур как сквозь землю провалился! От этой мысли что-то на загривке следопыта зашевелилось. Сквозь землю… Черт, он видел странный овражек примерно с полмили тому назад. Обильный ливень все испачкал землей, повсюду была трава и ветки, какие-то обрывки листьев, поэтому он и пропустил ее тогда, но теперь, вспоминая образ того оврага он почему-то показался ему похожим на сливную яму. Яму!
Быстро вернувшись обратно Уильям убедился, что не ошибся – у самого края он увидел смазанный след. Ветки были надломлены, а по центру, под всем этим мусором и травой виднелось отверстие в земле. Нора или дыра, тут уж как кому больше нравится. Глубиной овраг был чуть больше человеческого роста, так что можно было спрыгнуть вниз и там более детально все рассмотреть, но пока можно было с уверенностью сказать две вещи. Дыра располагалась под наклоном, не так как люк в подпол или погреб, а больше смахивала на лисью нору. Второй момент – за ней был проход, тоннель. Ну и да: там было чертовски грязно и если туда полезть, то жидкая жижа проникнет просто везде.

***

  Возможно и были еще какие-то вопросы к Максу Бернтопу, но в тот момент дверь распахнулась и на пороге появилась Этери. Вот если бы прямо сейчас, боги наделили людей способностью, испытывая гнев, испепелять взглядом, то в этой комнате вряд ли кто остался бы в живых. Спустя время и под конец доклада, гнев сменился презрением, но от этого Долговязому легче не сделалось. Он внимательно слушал доклад тоже…

    Токке начал выталкивать Макса на улицу. Этери пришла в этот момент. Полученная информация заставила его улыбнуться.
    — Значит, я был прав, и он врал мне. — Токке взглянул на связанного пленника перед собой. — Как я и обещал, селяне узнают, что ты работаешь на работорговцев, что ураган устроили по твоей вине, и что ты крадёшь детей из деревень и хуторов. — Он прибавил несколько обвинений, которые раньше не упоминал. — Сельский суд прост и примитивен, а потому умирать ты будешь долго и мучительно. Но возможно, всё будет куда проще, если ты скажешь, кто такой Квант Брукс, и всё, что я хочу услышать о нём. — Токке кивнул коротко Этери.
    — Найди Урда, Мирона и Эрнальда, нам нужно обсудить дела здесь. Я пока займусь Максом. — Ответил уже кратко разведчице, а сам пошёл на главную сельскую площадь. Как и обещал, он начал собирать местный люд, говоря всё то, что он сказал Максу. Он хотел вызвать гнев селян по отношению к связанному и отдать последнего им. Может, Макс успеет сказать что-то ценное, но спасать его он не станет, доверяя Уильяму. Уж найти беглеца в степи не должно быть проблемой для такого опытного разведчика и следопыта как Уильям.

Мирон вздохнул, насколько только позволяли лёгкие. Оглядев комнату, тот велел позакрывать от лишних глаз все окна, окромя того, под которым уложили Галиту.
– Перелом ребра или нескольких. Судя по тому, как, хе-хе, чисто пациент кричал.., – не удержался от слабо объяснимого смешка Мирон, а осознав это, поспешил развить тему :– Да и в целом в результате первичного осмотра могу сказать, что лёгкое не задето. Но это пока, так что нужно быть предельно осторожными. Урд, пошли к моей кобыле - она до сих пор должна стоять за забором, поможешь притащить сумки с инструментами и медикаментами. Как принесём - стой у входа и никого не пускай по крайней мере без стука. Анна - ты приготовь мокрые тряпки и чего-нибудь от кровотечения - того же подорожника. Как всё будет у меня под рукой - примемся снимать одежду. Да, делать это придётся совместными усилиями, потому как поднимать или даже приподнимать пациента в текущих условиях противопоказано.
Раздав указания, Мирон и сам поспешил на выход - помимо заявленных сумок надо было заиметь полупрозрачное сиреневое зелье, будучи введённым посредством шприца должное отнять у старухи чувство боли на время операции.

    Тоннель... Сраный тоннель посреди сраного поля не менее сраного захолустья... Что-то тут определёно было не так. Либо с головой самого Уильяма, либо с головой того кто этот самый тоннель копал. Был ещё, конечно, и третий вариант. Но уж больно маловероятный. И уж тем более о его существовании, в таком случае, не мог знать мелкий деревенский бандюга. Или мог?
    Вообще, если бы Уильям был склонен подозревать беглеца в наличии ума, он бы в первую очередь подумал о возможной ловушке. Ведь и в самом деле, сделай вид что у тебя есть схрон, дождись пока в него сунутся а сам завали вход заранее подготовленным булыжником потяжелее. Но во-первых для чего-то подобного надо заранее готовиться к преследованию, во-вторых иметь укрытие поблизости, что в голой степи весьма затруднительно, а в-третьих, как уже говорилось, иметь мозги и недюжинный опыт. А значит по всему выходило что, скорее всего, плешивый попросту случайно наткнулся на чей-то лаз и решил им воспользоваться. А то и просто неожиданно свалился убегая. Ведь судя по следам в лаз именно спускались, а не выбирались из него...
    Похоже что, всё-таки, придётся проверить. Правда заниматься этим в одиночку и без факела следопыт не собирался. В любом случае с момента бегства плешивого прошло уже не меньше часа, так что потеря ещё некоторого времени уже ни на что не повлияет. Если этот тоннель ведёт в схрон, то когда Борроу вернётся с отрядом уродец всё ещё будет в нём. Если же этот тоннель ведёт куда-то ещё... В любом случае после выхода на поверхность удастся найти следы и догнать. Прыгнув в седло Уильям вновь погнал коня к посёлку.

Чертовски вовремя появилась Этери в дверях. Чертовски вовремя наточила и начистила кинжал. Сейчас он зверски блестел у нее в ладони, выуженный из ножен молниеносным, почти незаметным обывательскому глазу движением. Такой момент она упустить не могла. Взгляд сосредоточился на пленнике, нехорошая ухмылка тронула правый уголок рта.
- Токке, Токке, ты еще в прошлый раз обещал не отдавать ублюдка толпе (ничего подобного Токке не обещал и только по этому зловещему тону Ракасы мог догадаться, что она приступила к своей излюбленной процедуре - "запугиванию пленных до усрачки").

- Отвернись или выйди, - бросила тем временем Этери и пояснила уже для пленника, - наш командир блюёт при виде отрезанных яиц.
Она решительным шагом направилась к связанному, настолько уверенно поигрывая кинжалом, что даже у Токке с которым они вместе прошли не одно задание, могли зародиться сомнения, уже не озверела ли Ракаса в конец от голода и усталости.

  Операция началась удачно. Во всяком случае никаких эксцессов или неожиданностей не случилось. Приготовления прошли как и положено, немного в суматохе, но без откровенной паники.
  Лишнюю одежду было снято с больной, а место непосредственного оперирования освобождено полностью, для лучшего доступа. Резец показался в руках Мирона – совсем крохотный нож, словно зубочистка великана, имел длинную ручку и на конце каплевидное лезвие. Дорогая штучка, особенно если учесть место, тут среди степей границы операции с подобного рода инструментами были явной роскошью и редкостью. Такое можно было представить ближе к центру цивилизации, в городах побольше, но никак не в каких-то там “паках”...
  Одно движение и тонкая грань между осмотром и активным вмешательством преодолена, вместе с этим было преодолена и плоть Галиты в месте, где кровоподтек был виден наиболее явно. Сразу стало много крови. Она не была струей, наоборот, было похоже на то как река в половодье поднимается, забираясь все выше и выше прежних берегов. Кровь текла ровным, но неиссякаемым потоком. Тряпки и остатки одежды под телом больной окрасились красным в одно мгновенье, от головы до бедер. Однако, если бы такого рода неприятности останавливали руку врача, то прогрессивное развитие лечения сложно было бы представить. Врач должен оставлять разум в покое, голову ясной, а мысли укладывать в понятный и логичный штабель, иначе дело дрянь. Мирон смог овладеть ситуацией и дальше нужно было расширить рану и произвести манипуляцию, но… черт побери, крови действительно слишком много. Пригодились тряпки, заранее приготовленные Анной по рекомендации врача в маске.

  Итак, взору присутствующих предстала открытая рана: ребра были сломаны, но это был особый вид перелома ребер. Иногда его еще называют флотирущий перелом или створчатым. В таком переломе, ломается не одно, а несколько ребер, причем они ломаются во многих местах так, что возникают “створки” из ребер. Эти створки не соединяются с позвоночником, а удерживаются благодаря коже и мягким тканям. При вдохе, благодаря грудным мышцам грудная клетка сокращается, но створку не держат кости вокруг, поэтому она прогибается внутрь, а при выдохе все наоборот и вместо того чтобы впасть – выпячивается. Происходит аномалия с дыханием, куча внутренних травм, осложнений и в итоге скорее всего смерть. На данный момент Мирон не знал как именно закончится операция, но одно можно было сказать наверняка: без помощи ведьма к утру бы умерла.

***

  Макс оказался самый обычным человеком, если конечно же отмести его своеобразную работу по похищению и держанию на цепи маленьких детей. Долговязый завыл как и следовало того ожидать, он прекрасно понимал, что никакого чувства сострадания он не вызовет у селян. Кто он? Работорговец, наемник, чужак и мудак – вот кто он, так чего его жалеть, камнями забьют или повесят и делов то. Тут все быстро, чего стоило только разборка с ведьмой, дык она-то своя была, а это не пойми кто такой. Так кроме всего прочего, еще и Этери со своим волчьим взглядом масла в огонь подлила. Парень хоть и связанный, но начал так дергаться всем телом, что стал похож на огромную гусеницу, которая пыталась уползти куда подальше от этой сумасшедшей с ножом в руках. В ее взгляде читалось, что она наверняка не ногти ему сейчас подстрижет. Это настолько контрастировало со сдержанным и практически человечным отношением Токке к допрашиваемому, что тот надломался.

– НЕТ! Ну не надо! Неее, – он продолжал орать и дергаться, переводя взгляд со спокойного лица командира дозора на хищный оскал Ракасы, – Квант Брукс. ДА! Я знаю! Стой, подожди! Квант Брукс! Я все расскажу – это местный барыга у старой мельницы Гутберда. Стой, стой! СТОЙ! Не надо!

***

  Уильям развернулся и поехал обратно в Пак. Был обнаружен след и дыра в земле. Тоннель. Пока не понятно было кто его сделал, то ли Лабур, то ли он просто воспользовался ситуацией, но и это было что-то. Конечно и не факт, что он там был, но… Зацепка. Во всяком случае стало очевидно, что некто находился тут, за околицей деревни и спустился, вернее упал на дно ямы, в которой была дыра, ведущая в тоннель, а еще то, что оттуда никто не выбирался. Следопыт возвращался не с пустыми руками, а с одним из самых ценных вещей в мире – информацией.

Удовлетворенно оскалившись и став еще ужасней для пленного, Ракаса проговорила, впрочем не отрывая от без-пяти-минут-оскопленного зловещего взгляда:
- Токке, что еще этот мерзавец утаил? Самое время спросить, а то руки уже чешутся, - перебрасывая кинжал из одной ладони в другую, Этери медленно шла на бандита.
Она не знала, о чем беседовал командир с пленным и, не желая повторяться, предоставила шанс Токке. К тому же запугивать ублюдка было интереснее.

– М-мф-ф.., – громко выдохнул Мирон после долгих (в такой обстановке несколько секунд и вправду были тягучими, как мёд) раздумий. – Живее, нужно скреплять рёбра! Нужны скобы - чем количественно больше, тем лучше - и молоток, сбегайте к этому, кузнецу... Магнику!, – выпалил Мирон, расчехляя горшочек с фелюром.

    — Я думал, что он утаивает от меня что-то, — Токке сказал Этери, радостно улыбаясь от признания Макса, — но судя по всему, он просто глуп настолько, чтобы путаться в словах. Думаю, дитя у Кванта. Знаешь, его можно использовать, если мы решим отправиться туда. — Он всё время хлопал Макса по плечу, улыбаясь. А потом присел на корточки, схватил Макса за волосы и посмотрел ему в глаза.
    — А теперь скажи. И говори медленно, чтобы не было как в прошлый раз: сколько людей было в хижине? Назови их имена, опиши их внешность; Кто такой Квант Брукс? Чем он... барыжит, откуда ты знаешь о нём и о его местоположении. А теперь потрать несколько секунд на то, чтобы подумать над ответами, и скажи нам то, что мы хотим услышать. И если всё будет так, как должно, ничего плохого с тобой не случится. — Потом он перевёл взгляд на Этери, якобы намекая, что будет, если он решит медлить с ответами, путаться в словах или что-то подобное. А потом стал ждать ответов, пытаясь давить на Макса своим взглядом.

- Скобы? Ох, ладно, будут, - Внимательно наблюдая за действиями Мирона, Урд последовательно осозновал насколько же его умения стоят ниже умений лекаря. Вероятно, на уровне лекаря были только самые искушенные члены Ордена, которые посвятили врачеванию всю жизнь, да и то близко ли они стояли?, - Кузнец, Магник... Все, бегу, - как ураган вылетев из дома, Урд покрутил головой в попытках понять кто тут Магник и где есть искать, - Анна! Где тут кузнец?!