|
|
  — Вы серьёзно расположили Грааль здесь? — впервые за всё время знакомство с отцом Робертом можно было услышать откровенно негодующий тон. — Маги, вы действительно безумны в своей жажде знаний.  — А где нам ещё его располагать? Под королевским дворцом? — парировал Эль-Меллой (Второй!), идущий впереди и указывающий остальным путь по подземелью, тускло освещённому факелами. — Мы были готовы взять этот риск на себя. Думайте что хотите, а всё-таки, мы умеем отвечать за свои дела. Трое Судей следовали вслед за Эль-Меллоем, разделяя его и отца Роберта. Затем шёл Лев с тремя оставшимися Слугами. Строй замыкала Рин с одним-единственным Тамэтомо в качестве телохранителей. Когда судьи объявили о конце турнира, это стало неожиданностью для всех. Да, Тосака уже понимала, что проиграла, а Лев мог рассчитывать на победу. Но то что это произойдёт вот так вот – не ожидал никто. Своё поражение Рин встретила стоически: только сказала что-то дрогнувшим голосом про то что ей не впервой упускать Грааль. Лев тоже принял весть без особой радости: погибший Марк не только Сфено показался слишком высокой ценой за победу. И, тем не менее, вот они, стоят перед двухметровыми воротами в подземную залу, где покоится пока ещё нераспечатанный Грааль. То, из-за чего всё это началось – и то, чем закончится. Директор Ассоциации распахнул двери резким движением рук и пригласил всех внутрь – словно в ложу театра. Зала была абсолютно пуста, за исключением стоящего в центре продолговатого столика; голые стены поблескивают влагой, скопившейся здесь из-за холода, и на гладкой поверхности камней пляшут мутные блики от свечей и факелов. Эль-Меллой подходит к столу и срывает с него накидку: сверкнувшее золото искусно отлитой чаши режет глаза.  — Это не настоящий Грааль, — поясняет Второй удивленному Льву. — А сосуд, в котором он воплотится. Чаша – всего лишь удобная форма, отсюда и легенды.  — Приступим? — поинтересовался Третий, вставая прямо перед Чашей. Вопрос, очевидно, был обращён к директору. Последний кивнул, и пятёрка – Судьи, и оба куратора выстроились в полукруг. Первая при этом бросила взгляд через плечо, в сторону Слуг Льва – но из-за маски было не понять, на кого именно она смотрела. — Clavicula Salomonis, — торжественно произнёс Эль-Меллой Второй, расчертив в воздухе треугольник. — Властью четырёх Стихий, мы заклинаем тебя, Источник: Откройся! — Откройся! — хором повторили отец Роберт и Судьи. Пять голосов слились в единый хор. Заклинания песней растеклись по залу, наполнив её такой могучей силой, что даже Слуги ощутили, как давит, сжимает со всех сторон эта чистая магическая сила. Эохайд поднял руку и расчертил новый узор в воздухе – синими линиями они окутали чашу. Первая тоже подошла к ней и взмахом руки отворила вену на руке, плеснув в кубок своей крови. Второй окружил магический сосуд языками пламени, а отец Роберт как будто "стянул" всё это воедино, собрав всё в круглый шарик, засверкавший всеми цветами радуги.  — Так вот он, какой, настоящий Грааль, — пробормотала Тосака. Тем временем сфера, похожая на гранёный алмаз, опустилась на дно чаши. Послышался звук, похожий на порыв ветра – и из чаши вдруг разлилось чистое золото. Переплеснувшись через край кубка, оно растеклось по столу, и вскоре это начало походить на золотой фонтан в центре стола – впрочем, скоро и стол потонул под льющейся через край маной. Теперь в центре стола возвышалось нечто аморфное, бесформенное, очертаниями лишь едва походившее на чашу.  — Минамото, ты первый. К сожалению, тебе придётся уйти, так и не увидев своего желания. Кажется, вряд ли ты даже вспомнишь об этом приключении. Но мы о тебе будем помнить всегда, — жестом пригласил Самурая Третий подойти к Граалю. — Прощай, Арча, — обняла громилу со спины Рин. Она хотела сказать что-то ещё, похоже – но не нашла для этого слов. Тамэтомо подошёл к Граалю – и, вспыхнув золотыми искрами, слился с ним воедино. Душа великого Героя возвратилась туда, откуда пришла. Затем пришёл черёд троицы Церкви. Им было обещано исполнение желаний – здесь и сейчас. За всеми тремя Слугами Судьи следили более пристально... но и они исчезли в пламенно-золотистой вспышке.  — Э... так и должно быть? — встревоженно поинтересовался Лев. — А как же их желания? — Нет, просто значит они загадали что-то, что не требует им находиться здесь и сейчас, — мягко пояснил Эохайд. — Смелее, юный Лев. Теперь твой черёд. Инквизитор выступил вперёд. В этот раз при нём снова были ножны, однажды продемонстрированные Марку – Священное Писание, Меч Георгия-Победоносца покоился в них. Первый шаг его был неуверенным, но чем ближе юноша подходил к этому гигантскому фонтану маны, тем увереннее становился его шаг, в конце концов превратившись в решительный марш. Резким движением Лев выхватил меч из ножен, подняв его высоко над головой двумя руками. "Исчезни. Исчезни. Исчезни навсегда!" — зажмурившись подумал Лэнгтон.  Меч в его руках вдруг впитал в себя магию Грааля и налился ослепительно-золотым светом. Рин невольно дернулась в этот момент – слишком узнаваемым был образ. Замах – и, описав широкий полумесяц, пылающий золотом меч опустился на Грааль, разрубая его на две части... Яркая вспышка ослепила всех, кто оставался в зале. Дуновение ветра задуло свечи, а потом сдуло прочь и их самих – своды Часовой Башни затряслись, сдерживая натиск магической мощи. Истошно закричал Лев – видимо, пытаясь удержать под контролем рвущуюся на свободу магическую силу. А затем всё стихло в мгновение ока: и подземелье начало погружаться во мрак. Теперь только слабо светящийся золотом меч, чьё пламя тоже потихоньку угасало, был единственным источником освещения здесь. Перед ним лежали половинки рассечённой вазы. — И... всё? — не удержалась Рин. — Только кубок... и всё? — Удалить из мира Концепцию Святой Чаши не так-то просто даже при помощи оной, — первым заговорил Эохайд. — Получилось или нет, мы узнаем об этом наверняка не сразу. Даже самые масштабные изменения могут пройти незамеченными. * * * Уже глубоко ночью, когда давно были улажены последние формальности, и молчаливая Рин, радостный Лев и остальные покинули Часовую Башню, в залу проникла никем незамеченная тень. Превосходно ориентируясь в полной темноте, она без труда открыла двери, ведущие в залу, и, быстро наклонившись, подобрала оставленные половинки чаши. И так же быстро и бесшумно покинула место призыва Грааля, пробормотав себе под нос: — Может, ещё повидаемся с новой знакомой. Балин Грааль исполнил желание Балина... чуть своеобразно. Он предоставил рыцарю Выбор, перенеся его обратно во времена короля Артура. Тот казался совсем ещё юнцом, причём как-то уж излишне женственным – настолько, что иногда заставлял задуматься сурового рыцаря, нет ли здесь какого-то подвоха. Впрочем, сейчас король отсутствовал, отправившись в одиночку в своё первое странствие: а Балин, как старший из рыцарей, должен был охранять Камелот до возвращения короля. Поэтому сейчас он в стенах замка был практически полноправным хозяином – впрочем, за это время здесь собралось достаточно знатных рыцарей, в том числе и Ланселот Озёрный, и Тристан, так что всё-таки первенство приходилось делить и с ними тоже. Пока в один прекрасный день на пороге замка не появилась таинственная дама, принесшая с собой меч в богато украшенных ножнах.  — Приветствую доблестных рыцарей короля Артура, — приветливым тоном произнесла женщина, входя в залу, где сидели сейчас все рыцари. Она была одета в черно-синие пышные одеяния, а её лицо скрывала вуаль, крепившаяся к венцу, походящему на корону. — Я приехала из далёких земель, чтобы засвидетельствовать своё почтение королю Артуру, но как вижу, его нет среди вас. — Поэтому я готова вручить этот подарок достойнейшему из вас: тот. кто сумеет вытащить меч из ножен, получит его как подарок. Не боитесь, храбрые рыцари, он не проклят: попытайтесь достать его и если он ответит на ваш призыв, я с радостью отдам его вам.  По одному взгляду на меч было ясно, что он мастерской работы: и если то что женщина говорит – правда, ещё и зачарован. Рыцари сразу бросились пытаться обнажить клинок, отталкивая друг друга: но ни у кого не получалось добыть его хотя бы более, чем на сантиметр. До тех пор, пока не остался один Балин; и рыцарь понял, что сейчас ему предстоит решить. Если он пожелает – легко извлечёт оружие вновь и проживёт собственную историю заново. Но если не захочет – меч никогда не покинет этих ножен и история пойдёт по новому пути. Возможно, в таком случае уже никто не вспомнит его имени и ратных подвигов. Готов ли он поступиться этим?  Желание Скатах Грааль воспринял... своеобразно. Возможно, наложился отпечаток мышления самой воительницы, пришедшей из "тьмы веков". Сначала он вернул женщину обратно в Земли Теней. Но прежде чем она успела заподозрить Чашу в жульничестве, ей пришло новое знание: раз в году, на Самайн, Земли Теней будут отпускать женщину в реальный мир. Там ей будет отмеряно время до следующего Самайна – после чего она вновь должна вернуться в Тень, править своим замком там.  И... надо сказать, Скатах отлично приспособилась к таким "походам". Новый мир играл своими красками, и сумел разбавить однородную скуку жизни-в-вечной-тени. Женщина прекрасно вжилась в образ "бизнес-леди", и однажды успела дослужиться до спикера парламента в любимой Шотландии. В до чего же надо сказать странное место выродилось вече друидов! Однако празднования после оного – теперь это называлось "корпоратив" – происходили даже с большим размахом. Быков, конечно, не резали, но еды было вдоволь, а танцующих на столах голых мужчин и женщин даже, пожалуй, прибавилось. В общем: всё было хорошо. Но, стоило признать, если бы Грааль на этом остановился, всё-таки бы было ощущение, что её обманули. Однако, хоть и не приняв задачу "верни всем тела", Кубок всё-таки нашёл выход. И на пути Скатах встретились люди, которые всерьёз заставили задуматься о том чтобы съездить как-нибудь в далёкую Индию и тщательно взяться за учение о Реинкарнациях. Потому что может если её знакомые Героические Души – с обеих сторон, как Катерина, так и Сфено, или Балин и Марк пребывали где-то в ином месте, то новые лица имели в характере и внешности уж больно много с ними общего. Пусть и не владели той мощью, что была в прошлом их неотъемлемой частью. — Это несправедливо! – оставшись вместе с Первой и Скатах, горгона не находила себе места, — Марк не восстановился после прошлого боя, сражаться должны были мы! Неужели Лев решил поиграть в благородство перед Рин после вчерашнего? Как будто для юнца это действительно не война! Или это маги снова решили вмешаться в ими же созданные правила, чтобы любой ценой обеспечить победу Ассоциации? Почему нас оставили здесь?
— Вас оставили здесь, чтобы уравнять шансы, — безразличным тоном ответила Первая, наблюдавшая как Сфено носится по зале. — Мнение Льва, конечно, учитывалось, но дуэльные пары составляли мы. И мы решили, что порядок боёв будет именно таким. Марк не восстановился, но он дважды выходил победителем в бою Если угодно, я тоже поддержала его кандидатуру.
После последних слов Первой достался ожесточённый взгляд горгоны, как будто она восприняла это как личное предательство. Ни один приведённый довод её не убедил. Чепуха! Это не уравнение шансов, это жалкая попытка магов забрать Грааль вопреки всему. Хотела бы Ассоциация честных поединков, то сводила бы Слуг при равных шансах с полными силами, а не хитрыми условиями выбивала бы себе очки.
— Уравнять шансы! – недовольно вслух повторила Сфено, — Если одна сторона заведомо слабее другой, то ей ничего не поможет. Кроме, разве что, запутанной системы.
Горгона озлобленно улыбнулась.
— Может, пришло уже время посвятить нас в наше не столь отдалённое будущее? Сильвана, ты говорила, что в живых могут остаться все четверо Слуг Церкви, но, — Сфено отвернулась, отгоняя даже саму мысль, — Но если кто-то из нас падёт, то когда наступит конец Битвы? Пока не останутся Слуги только у одного Мастера? Тогда не было бы тех самых "очков". Но если останутся Слуги у обеих сторон, исполнение желаний достанется только стороне победителя? Потому что в противном случае наши желания явно будут конфликтовать.
Сидеть взаперти и не знать, что происходит на поле боя, было невыносимо. Вопросы, вопросы, и ещё вопросы, лишь бы хоть как-то отвлечься.
— Вообще-то я не обязана тебе ничего рассказывать, — холодно напомнила Сильвана Сфено. — Я делаю это исключительно по собственной воле. Не сказала бы, что чем-то рискую, но... вот маги бы точно подняли вой, если бы узнали, что я посвящаю тебя в детали турнира.
— Вероятно если ваши мастера... договорятся, то есть шанс, что Грааль исполнит желание слуг и проигравшей стороны. В конце концов, какая уже разница? Ведь камень преткновение – именно желание Мастеров. А вот чтобы они с друг другом получше договорились, мы –возможно – столкнём их лбами после этого дня. Но, — Левермонт подняла указательный палец вверх, — Решение ещё не принято окончательно. Возможно проигравшей стороне останется стоять и облизываться на победившую по очкам сторону.
Первая даже не делала вид, что старается ответить на все вопросы горгоны. Избирательность Сильваны злила Сфено, но судья была права – она ничего не обязана. И эта мысль бесила ещё сильнее. Змеевласая подбирала слова, чтобы задать новый вопрос, но ему не суждено было случится. Сфено внезапно прижала руку к груди, почувствовав невыносимую боль, будто тело насквозь проткнула стрела. Она бросила тревожный взгляд на Скатах: почувствовала ли воительница тоже самое? Ответ был не нужен. Ещё одна, и ещё одна, и ещё одна – невидимые стрелы оставляли чудовищные раны на душе горгоны. Ноги подкосились и Сфено осела. В один миг жизнь, та жизнь, за которую горгона была готова сражаться, оборвалась. В безмолвном взгляде на Сильвану читался жестокий вопрос "Довольна?", как если бы та собственными руками убила Марка. Но не последовало ни вопля отчаяния, ни клятвы яростной мести. Достаточно.
Левермонт стоически вынесла это обвинение Сфено. Посидев ещё какое-то время, она вдруг резко поднялась с кресла, как будто получила какой-то мысленный приказ, и пошла к выходу. Но, проходя мимо Сфино, она наклонилась к той, так что их лица оказались почти вплотную к друг другу:
— Вот поэтому я и считаю, что бессмертным чудищам стоило бы держаться вместе. — Скривилась она в улыбке, но эта кривизна пожалуй впервые была опхожа не на насмешку, а на гримасу боли. — Впрочем, и ты ведь тоже так или иначе отправишься куда-то, куда поведёт тебя желание или Грааль. "И никого не стало"... Лично мне давным-давно надоело кого-то терять, Горгона.
 Теплый солёный бриз налетал с моря, лаская волосы трёх сестёр, выбравшихся в это время на песчаный берег перед храмом, в котором они жили. Понт Эвксинский отвечал своему названию – теплая вода приятно ласкала спущенные в неё ноги, песок приятно струился под руками, а солнце жарило лишь в меру. Хорошее море. Дружелюбное море.  — О чём задумалась, Сфено? — подала голос Эвриала, чьи волосы отливали синевой в тон морю – в знак милости Океана. Интересно, как давно Сфено забыла, что её зелёный оттенок волос – это отметка о благословении Геи?  — Ну чего вы, идёмте купаться! — со смехом позвала сестёр Медуза, уже резвящаяся в воде. Её волосы были фиолетового отлива – отметка о покровительстве Никты, в своё время были дурным предзнаменованием. На минутку старая боль сжала сердце, воспоминание, об обезглавленном теле, истекавшем кровью у неё на руках... но наваждение исчезло, унесённое вновь налетевшим бризом, растрепавшим волосы. Грааль выполнил желание Сфено: и теперь сёстры воссоединились на затерявшемся в Чёрном море островке, где уже никто не посмеет их тревожить. дуновение ветра, плеск волн и шелест листьев слились в прекрасную умиротворяющую мелодию, которую, казалось, им наигрывал на своей арфе сам Эол, владыка ветров. И всё-таки, уже присоединившейся к сёстрам в море Сфено, не отплывавшей, впрочем, далеко от берега, казалось, что чего-то не хватает... Пока позади не послышался шорох чьих-то шагов – кто-то упорно месил сандалиями песок, утопая в нём по щиколотку. А когда Сфено обернулась – отразившееся от золотой кирасы солнце ослепило её, не давая разглядеть лица подошедшего. Но этот голос она бы узнала теперь из тысячи других: — Привет, Дочь бури!
|