🦋 Of Joy and Sorrow | ходы игроков | On the run (Кейси)

Многие потерянные видят сны. Во снах светлейших часто бывают прикосновения. Желанные и не очень, приносящие боль и наслаждение. Кейси снилось, как по его телу ползают муравьи. Крупные, с полдюйма, черные твари с шестью лапами. Ползали по верхней губе, по животу, ребрам, под коленками. Иногда Поющая Дама стряхивала их щекотной пушистой травинкой, иногда они кусались, оставляя на нежной коже нестерпимо чесавшиеся ожоги. Но чесать было нельзя. Вообще ничего было нельзя. Трудно сказать, что было можно, но даже во сне Кейси испытывал ужас при мысли о том, чтобы стряхнуть с себя этих надоедливых насекомых. Всегда казалось, что терпеть - самый простой путь…

Этот сон не сильно отличался от предыдущих, пока в какой-то момент Даму не заменил чем-то знакомый драконорожденный. Только на этот раз на лбу его не было чужого герба.
- Вставай, - он бесцеремонно схватил Кейси за руку и потянул с холодного каменного ложа. Такого холодного, что кожа прилипала и оставалась на нем крошечными кусочками. Кейси всё ещё боялся пошевелиться, как кукла сел под резким воздействием, опасаясь даже моргать. Грубая хватка светлейшего чудесным образом согревала, заставляя кровь бежать по жилам быстрее. У него, оказывается, очень горячие руки… - Мне нужна твоя помощь.

…Кейси проснулся не вовремя. Какая помощь? С чем? И кому? За окном кружились идеально ровные снежинки, покрывая черепичные крыши тонким слоем сахарной пудры - Тернии вокруг их маленького веганского экокафе в Изгороди техногенные чуть более чем полностью. Два дня назад во фригольде наступила Зима, и ее королевой Двор об'явил Гвен. Ту самую Гвен, что прошлую Зиму провела в этом убежище, чуть ли не забаррикадировавшись в своей комнате и выползая только в магазин, на учебу или по требованию других зимних. Как-то она справится?..

Сейчас ее, впрочем, нигде не видать, а в дверь кафе, выводящую в Изгородь, стучат. Громко, настойчиво. Не охотники же?..

  — Хрень… — бессмысленно выдохнул Кейси в потолок, пока «нереальная реальность» убежища кусок за куском замещала собой каменный грот, где томилось его подсознание; прямо как в театре марионеток, когда меняют декорации на фанерных листах.

  Спустя секунду мальчик резко сел на скользком нейлоне, тоже точь-в-точь как во сне. Моргнул. Услышал. Понял.

  Постелью семнадцатилетнему Кейси Макнамара служил шуршащий при каждом движении спальный мешок. Для тепла подросток бросал его на тонкую стопку потрёпанных физкультурных матов. Маты, в свою очередь, помещалась в углу между стеллажом, стойкой с перфорированным каркасом и железной занавеской. Стеллаж занимали почётные коробки для коробок. На стойке теснились разнообразные банки, источая душистые кондитерские ароматы. Наконец, занавеска прятала доисторическую душевую, где едва хватало места для одного худого Кейси. Там из кривого душа лилась пахнущая цветами вода, а в позеленевшей медной раковине плавали кувшинки. Пол был выложен мелким бело-жёлтым кафелем. Изгородь с непонятной точностью продублировала эту деталь из параллельной реальности, где индустриальные окраины Блэкберна постепенно превращались в культурные пространства, скейт-парки, дизайнерские дайнеры и променады. Но, в отличие от того мира, в тихом убежище кафель всегда оставался тёплым — и это, пожалуй, значило очень многое.

  Кейси вскочил, на ходу срывая со стеллажа вельветовые штаны, и попрыгал к дверям как был, в одной майке. Вряд ли босые ноги и всклокоченные белые волосы смутят позднего («или раннего… э-э-э, какой сейчас час…») гостя. А если это Враг, то… то…

  На самом деле Кейси не знал, что станет делать, если в крохотное кафе ворвётся Враг. Но он рассудил, что узкие окошки с мелкой расстекловкой или пара шатких столиков не удержали бы настоящего злодея ещё много столетий назад.

  — Хватит стучать, сэр, — громко сказал Кейси.
  Он поднёс нос к левому окну, силясь рассмотреть, кто стоит у дверей.
  Стекло было почти ледяным.

Стекло расцвело морозными узорами от дыхания Кейси, но он успел заметить за ним усталого всклокоченного мужчину средних лет в цветастом восточном халате, беспокойно пританцовывающего на пороге. Посекундно нервно оглядываясь, он поправил висящую на спине лютню и громко зашептал в замочную скважину, отчего голос внутри раздался, словно усиленный эхом:
- Откройте! Сюда идут охотники! Быстрее!!!
Еще раз дерганно огляделся. Тернии смыкались над его головой, образуя плотное переплетение краснокирпичных перекрытий, ощетинясь длинными шипами заостренной арматуры. Всё выглядело неподвижным, застывшим. Гость снова нагнулся и зашептал:
- Я требую защиты! Жизнь за жизнь по старому обычаю! Клянусь не причинять вреда - ни гостям, ни хозяевам! Быстрее!
Не очень удобно разглядывать, но что-то в нем настораживает, привлекает внимание, что-то не такое, как должно быть - неопасное, но непривычное. Может быть, пропитой хриплый голос?.. Или дерганные неровные движения?.. Или отсутствие мантии какого-либо двора?.. Возраст?.. Нет, сквозь стекло не понять, что с ним не так.

  — Какие о… — успел выдавить Кейси, когда до него дошло, что переспрашивать бесполезно, а ответ известен.

  Громко забилось сердце. Что делать! Охотники! Кейси обнаружил, что не столько стоит у окна, сколько вжимается в него, скрючившись с надетой на одну ногу штаниной. Он торопливо оглянулся наверх, мечтая о даре телепатии. Укромный уголок Изгороди, в конце концов, принадлежал вовсе не Кейси. Но с потолка, конечно, смотрело вовсе не лицо Гвен Тайлер, а воспоминание из прошлой зимы о прятках зимней королевы в комнате. Мальчик облизнул губы. Мужчина снаружи ведь поклялся… но охотники… а зачем он клялся… но охотники… а Гвен разрешит?.. а вот наверное нет…

  «А… а… а!»
  Взгляд мальчика метался между дверью и потолком, пока гость не прикрикнул «быстрее!»

  Тогда Кейси решился. Он быстро запихнул ногу в штанину и дёрнул защёлку: не такую, которая могла бы что-либо заблокировать, а всего лишь упор для створки. Дверь распахнулась со скрипом и волной мороза. Наружный свет упал на бледное предплечье Кейси. Нити татуировок на миг наполнились объёмом, впившиеся в кожу сухие шипы показались реальными.

  — За… заходите! — едва ли не тише гостя воскликнул Кейси. — Давайте!

  Теперь он пялился не на посетителя, а в проулок за его плечом. И собирался немедленно захлопнуть дверь.

Гость ввалился внутрь, падая на пол сбоку от двери, и измученно прислонился к стене, блуждая рассеянным взглядом по помещению. На пол брызнула кровь из набухшего от нее халата.
- Ерунда, - гость равнодушно махнул рукой и, переведя дыхание, устроил лютню на коленях. Спустя несколько секунд он заиграл - и вовремя: из каменных джунглей напротив вывески "Полуночник" вышли ищейки Истинных фей.

Их было трое: два цербера, механический с желтыми глазами-лампочками и живой, шерстяной и отчего-то дымящийся, и высокая закутанная в черный балахон человеческая фигура с косой. Не полноценная облава, но стандартный поисковый отряд, как рассказывали во фригольде. Наткнулись, наверное, во время обхода и стали преследовать. Не повезло… а кому, кстати?

Кейси смотрел на того, кому предоставил защиту, взяв на себя тем самым определенные обязательства перед Изгородью, считающей подавляющее большинство взаимодействий между теми, кто в ней находится, за разного рода контракты и договоры, - и тот казался ему всё страньше и страньше.

Во-первых, он совершенно очевидно не был потерянным. Во-вторых, он не был ни гоблином, ни хобгоблином, ни, кажется, Истинной феей… вот тут Кейси начинал сомневаться. Потому что на Поющую даму гость был не похож ни внешне, ни по взгляду, ни по поведению. Было в нем нечто, от чего бывшая хозяйка Кейси открестилась бы со всей доступным ей упорством и мощью, - скромность, даже отчасти какая-то жалкость, никчемность (то, чем Истинные не отличались вообще никогда), усталость, измотанность и… надежда. Если бы гость явственно не использовал чуть ранее колдовство с усиленным эхом шепотом, Кейси бы решил, что перед ним человек. Странный человек, много знающий о разных видах фейри, но человек. Как-то попавший в Изгородь. И в то же время… было в нем что-то такое, что заставляло сердце Кейси танцевать от восторга - какая-то непонятная радость, предчувствие чего-то прекрасного, обещание счастья. Такой шлейф эмоций может нести только фейри. Но если это не потерянный и не Истинная фея - кто же он?..

Гость тем временем перебирал струны, небрежно и любовно одновременно, и те пели под его чуткими пальцами, наполняя кафе каким-то подобием воды, а Кейси превращая в “рыбу”, которому в этой “воде” уютно и комфортно и ощущалось безопасно. Ищейки принюхались и сделали круг по крохотной площадке перед дверью, заглянули в окно, к которому еще недавно Кейси прижимался носом, и во все соседние, даже в разбитые напротив, переглянулись и… убрались восвояси. Как будто не видели через стекло ни самого Кейси, ни перевязанный цветными лентами затылок гостя, не слышали ни ожесточенного хлопка дверью за несколько секунд до их появления, ни льющейся внутри кафе и бередящей душу мелодии.

Гость играл еще долго, и Кейси не хотелось ни есть, ни пить, ни спать - он словно бы впал в полудрему с грезами наяву, и приходившие ему видения сплошь исполнены уверенности в своевременной защите и ощущения дома. Наконец, последние тихие ноты отзвучали, и “вода” - на самом деле больше похожая на голубоватый сумеречный свет - схлынула, возвращая Кейси его привычное ощущение себя, не “рыбой”. Гость мягко улыбнулся, ловя взгляд подростка, и поинтересовался:
- Есть что поесть-попить? Меня Саймоном звать.

  — Красивая музыка, Саймон… — протянул Кейси.

  Застеснявшись собственного тона, он поскорее отвёл глаза и принялся отклеивать собственный затылок от дверей. С возвращением привычных чувств вернулось и понимание, что босая ступня стоит в чём-то липком. Мальчик спохватился:

  — Вы ж ранены, а? Вам бы… впрочем, есть только кофе, лимонад и шарлотка. И ещё особенный чай. Вам что больше нравится?

- Спасибо, парень, - Саймону явно не впервой слышать что-то подобное, так что реагирует спокойно - с благодарностью, но спокойно. - Тебя-то как звать? Шарлоттку давай и кофе. Я заплачу. У вас же тут кафе, да? Я видел вывеску.
Он, не переставая чуточку усмехаться, полез в сумку, спрятанную на здоровом боку под халатом (под которым обнаружилась украшенная разноцветной вышивкой темно-синяя рубаха до середины бедра и заправленные в высокие сапоги кремовые шаровары), и извлек оттуда три старинных пенни, наполненных гламуром.
- Держи. Надеюсь, этого хватит на мой заказ и еще посидеть тут у вас до вечера. Могу музыкой развлечь, могу рассказать чего... Ну или до завтрашнего утра. Или послезавтрашнего...
Похоже, он и сам не знает, надолго ли ему надо будет "залечь на дно", но платить за постой готов.

Аккуратно пристроив лютню на соседний стул, Саймон, не вставая с пола, принялся стаскивать с себя халат - с правой стороны, где виднелось некрасивое темное пятно расползшейся крови, - потом расстегнул пояс и задрал рубашку, показывая Кейси простреленный бок.
- Ну да, ранен, - с каким-то то ли удивлением, то ли обидой согласился он, как будто до конца не верил в происходящее. Не чувствовал боли?.. - Где-то у меня был бальзам...
Он снова сунул нос в сумку, что-то в ней ища.

  «Ладно, вроде не подыхает».

  Оставив Саймона с его сумкой, Кейси пропрыгал на одной ноге за то, что называлось стойкой. Импровизированным из досок и гвоздей баром мог с успехом распоряжаться только очень худой человек, если готов беречь локти. Две колченогих табуретки перед стойкой ненавязчиво намекали на предельное число гостей, которому будут рады.

  Всё ещё стоя как цапля, Кейси зашуршал углями в железной бочке-печке. Едва лишь супермаркеты становятся недоступны, каждая вещь в интерьере мигом обрастает историей. Бочку Кейси с Энн украли в переулке за благотворительной столовой, а как он там оказался и кто такая Энн — отдельная повесть.

  Угли быстро и пожароопасно покраснели, на железном противне появились закопчённый кофейник и вчерашняя шарлотка, и Кейси упрыгал в подсобку. Там с полминуты хрипела водопроводная труба. Когда мальчик вернулся в зал, его лицо блестело, на серой майке таяли брызги. Он стряхнул воду с ноги и наконец впихнул ту в заношенную кеду.

  Три волшебных монетки так и лежали на столике.

  — Вам помочь? — поинтересовался Кейси. — Если что, вас мой кофе мигом на ноги поставит.

Саймон рылся в сумке, наверное, минуты две. Долго рылся, фырча и что-то нелестно комментируя при этом, наконец, извлек плоскую фляжку, украшенную аляповатыми рубинами родом из Изгороди, отвинтил крышечку и попытался сделать глоток. А потом еще раз... ругнувшись сквозь зубы, он перевернул фляжку вверх дном и оттуда выпала в подставленный рот ровно одна капля. Саймон ругнулся еще раз. Посмотрел на Кейси.
- Я тебе и так задолжал, парень. Ты еще не сказал, чью жизнь хочешь в обмен на мою, - Кейси запоздало осознал, что ничего не знает про такой обычай. - И деньги мои ты не взял. Так что давай начнем с самого начала: чего ты хочешь в обмен за свою помощь?

  Кейси смотрел на Саймона огромными глазами, в которых стояли попросту титанические знаки вопроса… а потом рассмеялся. Мальчику недаром благоволила Весна. Он смеялся звонко, легко и искренне; на мгновение даже замерзающее в крышах кафе будто встряхнулось после чудесной музыки.

  — Мистер Саймон! — всё ещё улыбаясь, Кейси поставил на стойку кофейник и чашку. — Я школьник, а не герой гангстерского фильма. И пусть вы не совсем похожи на таких, как мы, мы знаем, как важно помогать друг другу. Особенно я.

  Выудив относительно чистую тарелку из стопки разномастной посуды, собранной с миру по нитке, Кейси срезал на неё горячий ломоть. Яблоки и тесто аппетитно румянились. Тут-то Кейси и подумал, что совать благодеяния в лицо — ужасно высокомерно. Бородатый бродяга выглядел тем, кто придаёт старомодную важность словам и поступкам. Этикет Изгороди, переплетённый с её таинственными законами, прочно сидел в нём. Чтобы сгладить возможную неловкость, горе-бариста торопливо предложил:

  — Но если у вашей игры такие правила, давайте считать, что ваши деньги возьмёт мисс Тайлер. Две за постой, одна за угощение. Мне ничего не надо. Но если шарлотка вам понравится… хм… — Кейси улыбнулся и приглашающе кивнул на табурет, — …то с вас история! Расскажите, что случилось. Кто в вас стрелял и откуда вы пришли.

  Кейси заложил большие пальцы за лямки майки. Его улыбка стала хитрой:

  — Но только если шарлотка понравится. Вдруг я её испортил?

- Дети нынче взрослеют быстро, - задумчиво отозвался Саймон в ответ на слова о взаимопомощи. С долей, как могло показаться, сомнения изучил смеющегося Кейси, а потом и сам засмеялся - не так чтобы весело, но, похоже, за компанию.

- Мисс Тайлер, значит... - он дал себе время на размышления, рассмотрел бедную обстановку, а затем кивнул: - Хорошо.

С трудом перебрался на табурет, придвинул к себе второй, с лютней, фляжку закинул обратно в сумку, а сумку бросил под стол, и принялся за шарлотку. Ел он медленно и с таким наслаждением, как будто домашнюю выпечку пробовал лет десять назад, да еще и приготовленную родной матерью. Доев, он расслабленно посидел, потягивая кофеек, затем уже без прежней неловкости и разболтанности в движениях подхватил с пола пояс и, запахнув халат поплотнее, застегнул на себе (Кейси заметил, что дырка от пули в рубахе затянулась, а следы крови почти пропали), достал из сумки гоблинский фрукт, разрезал его на восемь частей и две сразу засунул себе в рот, а остальные выложил на блюдо из-под шарлотки и жестом предложил Кейси угощаться, а сам задумался:
- Историю, значит... с чего бы начать?.. Пожалуй, скажу, что я кое-что украл. В Аркадии. Не то чтобы очень ценное, но для меня - имеет значение. Личное. Скажем так: я восстанавливал справедливость! Ну и можешь себе представить, как это не понравилось тому, кто считал себя владельцем этой вещи, хотя это не совсем вещь, да. Но как ты знаешь, разница между вещью и невещью в Аркадии не такая четкая, как на Земле. Так что теперь я немного в розыске. Немного - потому что времени прошло уже прилично и, я думал, обо мне забыли... ну или нет, - он потер простреленный бок. - И если бы не твоя шарлотка, лечиться бы мне тут у вас до следующей весны!..
Он светло улыбнулся и продолжил:
- Но это так, предыстория. История в том, что один друг попросил меня кое-что для него добыть тут, на Земле, и я впрягся, конечно, - для друзей же ничего не жалко! - но по дороге совсем забыл об осторожности! В общем, похоже, гоблины меня узнали и донесли - мерзкие твари! Никогда нельзя им верить! ни в чем! обязательно продадут, гаденыши мелкие! Эх, теперь не спать мне на простынях еще полгода, не меньше!..

- Слушай, парень, а эта штука в тебе - это так и надо? ты в курсе о ней? - Саймон указал на свою шею, с некоторым беспокойством разглядывая шею Кейси.

  — Вы про мои бусы? — Кейси с недоумением коснулся шеи пальцами с зажатым в них ломтиком.

- Неа. У тебя - сзади и внутри, росток какой-то. Показать?

  Кейси передёрнулся от того, как это звучало. На ком-то ловят блох, а на ком-то злая сила фей оставляет неизгладимые следы. Он-то надеялся, что воспоминания о Поющей Даме останутся лишь татутировками.

  — Даже внутри… — ногти Кейси непроизвольно впились в кожу. — Показывайте.

Саймон осторожно придвинулся ближе, и кончики его пальцев легли на шею Кейси - аккуратно и нежно, словно на отверстия флейты, - ровно в те самые места, куда впились когти Поющей Дамы в их последнюю встречу: чуть пониже затылка, по обе стороны от позвоночника. По спине подростка тут же спустился холодок, а затем в местах прикосновений появилась, медленно нарастая, пульсирующая боль. Словно почувствовав это, гость тут же убрал руку и отодвинулся. Боль прошла.
- Оно живое, но пока спит. Похоже на чье-то семя... я бы на твоем месте, парень, забеспокоился. Лучше убрать, пока сквозь тебя не проросло, только я такое не умею, могу только усыпить, если прорастать начнет, но это временная мера, сам понимаешь.
В этот момент входная дверь в кафе хлопнула, являя нового посетителя: парня в черной майке и джинсах и желтой куртке на пару лет старше Кейси, который деловито прошествовал к сидящим за столиком и нагловато устроился рядом, поставив стул от соседнего столика. Бесцеремонно повернул Кейси к себе спиной, ткнув его в плечо:
- Покажь.
Изучал, наверное, секунд десять, потом отпустил и откинулся на спинку стула.
- Да, выглядит фигово, - согласился он с Саймоном. - Даже татухи нет. Сволочь.

  — А!? Отстань!!! — новости оглушили Кейси, и до него не сразу доехало, что его затылок бесцеремонно ходит по рукам. — Ты вообще кто та… э…

  Кейси вывернулся и, естественно, с грохотом задел локтем стойку. В поле зрения попал коротенький коридорчик, идущий к железной двери, неровно облитой по чьему-то желанию зелёной краской. Обитатели «Полуночника» называли её нормальной дверью. За ней подстерегали не нагромождение крыш, перекрытий и колючих зарослей, а вечно пустая бетонная парковка с далёким видом на Кнузден-Брук и корпуса Королевского госпиталя.

  Кейси смотрел на место у нормальной двери, где вчера оставил велосипед, затем поглядел на спортивного парня, снова на место для велика… колористическая ассоциация была такой же ясной, как тест Люшера, пройденный слепым.

  Кейси нервно тёр шею и не мог перестать.

- Узнал-таки, - в голосе желто-черного появились довольные нотки вместе с таким знакомым фырчанием, с каким его велик ездил по особенно густым Терниям. - Зови меня... ну, скажем, Майком! Мне нравится это имя, звучное! Ты эта... будешь что-то делать с этой штукой у тебя в шее? Вот знал же, что пакость какую готовит эта дамочка, а уж как она в тебя своими когтищами вцепилась!.. Всё, думаю, останусь в той канаве на веки вечные, но нет, ты даже очнулся и мы выбрались! Осталось только сорняк этот из тебя выдрать и всё, можно, жить спокойно, да?

Саймон снова положил на колени лютню и принялся медленно перебирать струны, подбирая что-то успокаивающее и дающее надежду.

  — Я буду звать тебя Великом, — хмыкнул Кейси и добавил голосом сварливой супруги: — Нам о многом нужно поговорить дома! Вот ведь чёрт…

  Кейси, конечно, ругался не на велик по имени Майк. Скорее на всё сразу. Это утро обрушило на него слишком много всего. Сон-каземат, Саймон, Дикая охота, музыка, пуля, оживший байк… Имена и понятия вращались в уме под звон струн будто нарядные лошадки на карусели для синестетиков. Кейси целый год жил и не подозревал о паразите за шкиркой! Последний теперь выглядел в воображении как паук-пришелец из игр, в которые Кейси играл, пока был у родителей. Целый год с возвращения из проклятого места, который по ошибке называют Волшебной страной! Утро, или что у них там в Изгороди, — это слишком короткий промежуток времени, чтобы поместить в себя прошлое. Но прошлое нагнало Кейси и врезалось в него не хуже взбешённого велосипеда.

  — Вот ведь чёрт, — повторил Кейси, осознав, что весь похолодел под майкой. Он сцепил уже обе руки затылке, защищаясь от чужих взглядов. — Я и не знал, чёрт! Чёрт! На что хоть эта дрянь похожа?..

Майк откровенно поржал над обещанным прозвищем и легко согласился:
- Ну, поговорим, если надо.
Саймон продолжал щипать струны. На вопрос о дряни оба ответили одновременно:
- Не знаю! - Майк.
- На росток, - Саймон, глядя на гриф своей лютни. Бард поднял взгляд на бывший (?) велосипед, тот развел руками:
- Если бы я видел, я бы сразу сказал Кейси. Я только видел, как та дамочка копалась в его внутренностях - думал, всё, кранты, но потом время шло, ничего не менялось - я решил, что обошлось.
- Не обошлось, - резюмировал Саймон.
- Угу, - с оттенком уныния подтвердил Майк.

  — Спасибо, доктор, — кисло поблагодарил консилиум Кейси.

  Ему расхотелось спрашивать, какого цвета доставшийся ему подарок или, к примеру, на сколько сантиметров он пророс. Хорошо, что Саймон увидел хотя бы росток, а не ещё одного паука в этом доме. Кейси визуализировал лук-порей, торчащий рядом с позвонками. Радости от этой картины было немного, слишком уж явно она напоминала о прошлом. Но, всё же… всё же… а что «всё же»? В его жизни только что появилась проблема. Мальчик бросил фруктовый ломтик обратно на тарелку. Есть расхотелось несмотря на музыку. Сейчас мелодия скорее бесила, чем успокаивала, но Кейси был благодарен за попытку утешить.

  — Ла-а-а-адно… — шумно простонал Кейси, уронив локти на стойку.

  Закрыв глаза, он считал удары сердца и пытался прогнать куда подальше образ лука на затылке. Гостям оставалось созерцать его белоснежную макушку. Потом мальчик с видимым усилием поднял лицо. В его глазах горело не уныние, а злость.

  — Ладно, окей. Это было год назад. Окей. Ладно! Оставить депрессию. Так или иначе, если бы не вы, я бы не узнал об этой штуке. Поэтому — ещё раз спасибо. Давайте, что ли, знакомиться, пока я не превратился в лук. Меня зовут Кейси, я присматриваю за этим кафе для мисс Тайлер, а так работаю курьером. Ну, для своих. А этот… это… в общем, вы слышали, это — Велик. И я пока не понял, что это за сюрприз. Ваша очередь признаваться, мистер Саймон.

- Меня Майк зовут, - вставил велик.
- В чем признаваться, мистер Кейси? - хитро улыбнулся Саймон, и мелодия из успокаивающей стала бодрой. - В роде деятельности? Бродячий менестрель, пою и играю за еду и кров, иногда выполняю мелкие поручения для друзей. Вы мне друг?
Велик положил подбородок на стол с выражением вселенской скуки на лице.

  — Кончено друг! — и Кейси протянул руку через стойку.

  Лазейка в «контрактах дружбы», если такие существовали, для Кейси Макнамара была очень простой. Кейси относился к тем людям, которые не стесняются эмоций и открыты к миру даже когда могут жестоко пострадать за это. Кейси не боялся дружить с порога, любить с первого взгляда, плакать не стесняясь и смеяться, когда смешно. От чёрного септума в носу до подошв «рибуков» Кейси всегда, в каждый момент времени, в каждый час суток и каждый день месяца, оставался собой. Возможно, человек другого склада просто не смог бы выбраться год назад из оранжереи с ужасающей коллекцией обнажённых тел.

  Сейчас Кейси чувствовал тот же огонь, который заставлял его ползти между изящных клумб несмотря на жуткую боль. Как все подменыши, Кейси привык к боли. Как немногие, привык он и быть счастливым.

  Поэтому-то он так легко протянул Саймону руку.

- Ну, значит и для тебя могу что-то сделать, - Саймон легко пожал протянутую руку и вернулся к лютне. Удивительно, как по-разному она могла звучать - словно разные инструменты!..

  Кейси рефлекторно постукивал пальцами по стойке каждый раз, когда Саймон щёлкал шестую струну. Музыка ещё не прекратила раздражать, но первые эмоции схлынули. Через пару чашек кофе атмосфера «Полуночника» мало-помалу начала приходить в норму.

  — Может, тогда знаете кого-то, кто может помочь с этим? — Кейси потыкал большим пальцем себе за спину. — А если вам нужно что-то в Блэкберне, я, может быть, тоже подскажу.

Саймон резко оборвал мелодию, накрыв струны рукой.
- Кейси. Ты же понимаешь...
Кажется, назревал неприятный разговор.
- С "этим" может "помочь" тот, кто сделал, - в твоем случае "та", как я понимаю.
Взгляд на Майка, тот кивнул и снова откинулся на спинку стула, показывая заинтересованность в разговоре.
- Но она не станет, верно?.. Значит, тебе нужен хороший лекарь из аркадианцев, который не сдаст тебя ей. И если я очень хорошо поищу, я, может быть, и найду такого - через год, через два... через десять точно найду, но где будешь ты через десять лет?.. - Саймон помолчал. - Предположим, все будет хорошо и ты не станешь никем другим за это время. Доверишься ли ты Истинной фее?
- НЕТ!!! - вскрикнул велик. Бард не обратил внимания и продолжил:
- Доверю ли я ей тебя? Это все вопросы без ответов, а изгнанников искать - все равно что иголку в стоге сена... да и нет у них прежней мощи.
Мелодия снова полилась - настойчиво, задумчиво, напевно. Как будто он так размышлял…
- Да о чем вообще речь???!!! - возмутился Майк. - Неужели никто больше…?
- Ты видишь росток? - уточнил Саймон, и Майк понурился. - Я думаю, никто из потерянных не увидит. Есть вариант пойти и сделать этой вашей Фее предложение, от которого она не сможет отказаться, но для этого нужна подготовка и силы. Вы с Кейси вдвоем пойдете штурмовать ее владения?..
Майк понурился еще больше, и повисло молчание.
- Мне надо подумать, - наконец, сообщил бард, отлипая от лютни. В “Полуночнике” снова стало тихо. - Собраться с мыслями. Навскидку пока ничего в голову не приходит. А в Блекберне, - он выговаривал это название как очень и очень непривычное, - мне надо кое с кем встретиться, кое на кого посмотреть - долго объяснять. Мне достаточно, если я смогу здесь пожить немного.

  С последним Кейси согласился:
  — Думаю, мисс Тайлер не против. Она обычно не выходит из комнаты, а в феврале куда-нибудь денется.

  Перспектива куда-нибудь деться самому через десять лет Кейси не радовала. Он мысленно пообещал себе, что ни за что никуда не денется. Ни через десять лет, ни через сто. Он всегда будет Кейси, а ведьма из оранжереи больше никогда не будет пить чай и слушать граммофон перед его носом. Увы, и первое, и второе звучало как не слишком убедительный аутотренинг. Морда гончей как будто снова заглядывала в заиндевевшее окно, а угли в бочке угасали… Кейси, конечно, ещё много раз вспомнит росток. Да и вообще не забудет о том, что проклятие Феи вросло прямо в его шею. Но к чёрту аутотренинги.

  — Ну, ждать помощи не в моих правилах, — цитаты Вина Дизеля окончательно встряхнули Кейси, он даже заговорил с обычной скоростью: — Я тоже поспрашиваю кое-кого. Вы тогда располагайтесь, пока мы с вот ним пройдё… а! Последний вопрос.

  Кейси наконец-то взял ломоть фрукта:

  — Мне снился сон! Странное совпадение. Никто не знает, чья эмблема… э-э-э… вот такой вот язычок огня на лбу? — и Кейси показал пальцем узор, который помнил на лице конного странника в первые две встречи.

Саймон не возражал, чтобы Кейси поспрашивал, даже одобрительно кивнул на высказанное им желание поспрашивать, а вот последний вопрос заставил барда пристально вглядеться в подростка:
- Он пытался связаться с тобой? - в голосе - беспокойство. Короткое, оценивающее молчание. - Это личный знак Алого Пламени, одной из Истинных фей. Когда-то у нее было множество рабов, но был среди них один - сильнее других. Его сердце было подобно льду, и никакие ее ухищрения не смогли пробудить в нем чувства. Он сбежал, и тогда солнце померкло для нее. Алое Пламя вернулась за ним, и он заключил с ней сделку: она отпускает всех, кем владела, и никого из людей больше не трогает - а он остается жить с ней, ее единственным спутником и телохранителем. Она пошла на это. Его зовут Каллан, он мой друг - тот самый, из-за кого я пришел сюда.

  — …чего? — Кейси моргнул. — В смысле что. В смысле как…

- Что - как? - не понял Саймон.
Майк же переваривал услышанное с огорошенным видом - у него даже на вопросы сил не хватило.
- Ты спрашиваешь, как это возможно? А ты знаешь, что происходит с Истинной феей, когда она испытывает настоящую любовь?

  — Объявляю это утро утром Великих географических открытий, — Кейси недоверчиво смотрел то на Саймона, то на Велика. — Что, Они перестают быть безумными маньяками? Превращаются в рождественское дерево? Феи не могут любить.

  Кейси знал, что не вполне прав. Глупо обвинять грозу в ударах молний, кварцевание — в обеззараживании, а математику — в наличии цифр. Истинных фей так же глупо винить в жестокости. Но Кейси, как большинство пострадавших от них, не испытывал сострадания. Что он испытывал взамен, впрочем, мальчик сам не понимал.

- Именно, - согласился Саймон. - Истинные феи не могут любить.
Теперь лютня под его пальцами издавала звуки больше всего похожие на рыдание.
- Не могут любить и оставаться теми, кто они есть. Но любое, абсолютно любое существо может испытать любовь. И если это случается с Истинной феей, она... - нестройный аккорд, - становится человеком. Забывает Аркадию и всё, что связано с ней, и всех, кого там встречала... Ее жизнь начинается с чистого листа.
Майк закатил глаза. Его не интересовала ни судьба Истинных фей, ни трудности любви, настоящей или не очень. Он был очень практичным велосипедом: спасти Кейси - хорошо, не спасти - недопустимо, а сколько при этом придется услышать и рассказать всякого - не его забота. Пусть Макнамара сам с этим парится, раз уж начал.

  А Макнамара смотрел в чёрное дерево стойки и угрюмо молчал. Поющая Дама любила свои «живые цветы». Она выглядела человеком, но на сто процентов не была им. Она любила цветы не потому что выбрала испытывать любовь, а потому что Волшебная страна создала её такой. Кейси помнил эти объяснения. Любовь без права выбора — ерунда, а у грозы или математики, кстати, права выбора как раз нет. Но Саймон, вроде бы, верил то, что говорил…

  — Это тебе друг рассказал?

- Нет, - он отрицательно помотал головой и струны замолкли. - Я видел это.

Для Саймона разговор явно не из приятных. Чересчур личный. По-своему травматичный. И он пока не горел желанием обнажать свои секреты перед Кейси. Какое-то время он сидел молча, а затем вдруг поинтересовался:
- У вас есть выход в Блекберн?

  — Угу, вон та дверь в зелёной краске.

  Кейси и сам был рад сменить тему. Фей ему на сегодня хватило, а тарелка от шарлотки требовала мытья.

- Тогда я пойду.
Саймон встал, поплотнее запахнул халат, покрепче и поудобнее перезастегнул пояс, приладил сумку на этот раз поверх одежды, лютню повесил не на спину, а на плечо, после чего сосредоточился - и вот уже он стоит перед Кейси не в старинном облачении, а во вполне современном белом пальто, из-под которого выглядывает синий шарф, черные брюки и остроносые модные ботинки, на голове его красуется фетровая шляпа, тоже белая.
- Счастливо, - он кивает Кейси с велосипедом и берется за ручку двери, выкрашенной зеленой краской. Как только он выходит, кафе вдруг становится... пустым. Эмоционально. С точки зрения гламура. Уходят радость, сосредоточенность, стремление и грусть. Приходится заново привыкать к обычной жизни, и отчего-то Кейси кажется, что на Саймона можно и подсесть - как на наркотик. Не поэтому ли он всегда в движении?..

- Ну, и о чем ты хотел поговорить? - уточняет Майк, отрывая Кейси от анализа собственных ощущений. Он сидит, сцепив руки в замок и положив их на макушку, и слегка раскачивается на выбранном стуле.

  — Прикольный дед, — не слишком почтительно, но с теплом и ноткой сожаления отозвался о бородатом барде Кейси, когда дверь с железным лязгом закрылась. — А с тобой… с тобой… с тобой!

  Фыркнув, подросток наконец взглянул своему велосипеду в лицо и задал самый важный вопрос:
  — Когда ты вообще понял, что тебя зовут Майк?!

Майк недоверчиво хмыкнул, но не стал возражать. Ему, похоже, все равно, кто там вокруг, лишь бы у Кейси все было на А+. Услышав вопрос, он закатил глаза:
- Не понял. Я просто решил, что мне будет легко откликаться на это имя - оно звучное, к тому же оно обычное, так что ни у кого не возникнет вопросов.

  — Нет-нет, ты не по… — начал Кейси, но замолчал.

  Как объяснить концепцию самосознания и следующий из неё «парадокс Майка» шинам «Данлоп», алюминиевому корпусу, тормозным тросикам и резиновым ручкам? Кейси, хоть и ехидничал, чувствовал исходящую от Майка приязнь. Он понял, что должен скорее благодарить Изгородь за счастливое перевоплощение чёрно-жёлтого парня, чем наоборот. У немногих получается найти в Изгороди что-то хорошее, поэтому много подменышей чурается её и в конце концов теряет себя в хрустальной ясности мира налоговых деклараций. Уж лучше говорящий велосипед и кафе с кувшинками в раковине, чем такое!

  — Впрочем, забей. Лучше скажи, давно ты умеешь превращаться? Я никогда не замечал…

Майк наморщил лоб, пытаясь вспомнить.
- Не знаю, - наконец, сдался он. - Вроде я раньше и не пробовал, но, наверное, мог - ну, после той канавы. До-то, конечно, нет. Я и не осознавал себя тогда особо - так, было ощущение сна и счастья, все было хорошо. А потом почувствовал, как тебе плохо, как ты страдаешь, и забеспокоился. Меня еще кто-то смазывал - там, в канаве... Не знаю, кто это был. Я его особо и не разглядел - он только по ночам приходил, ну и неважно это было тогда. Я только на тебя тогда и смотрел - все думал, помрешь ты, если я отвлекусь, хе-хе!

  — Звучит, конечно, по-гейски. Но спасибо, — Кейси не удержался от смешка в ответ, вспоминая обстоятельства побега. — Только понятия не имею, как на тебе, э-э, теперь ездить.

- Чё? - вылупился Майк.
Доходило до него медленно и неспешно, очень и очень неспешно, в какой-то момент морщины на лбу почти разгладились и... все-таки не дошло. Он пожал плечами:
- Ну, как раньше. А что изменилось-то?

  Кейси расхохотался. Как будто магия музыки настигла его через несколько минут после ухода Саймона, на душе наконец-то стало легче. Хоть и побывав узником в Волшебной стране, Кейси Макнамара оставался подростком. И смотреть, как не ловит шутки здоровяк с внешностью капитана команды по регби, было умилительно.

  — Я шучу! — успокаивал собственный велосипед Кейси. — Я как Вилли Вонка из «Чарли и шокола…» Господи! Ты же не смотрел! Тебя же можно брать в кино! Решено. Настреляем у Гвен денег и в кино. Ты же не станешь велосипедом, когда мы выйдем?

  Кейси потыкал пальцем в нормальную дверь, поясняя, какой мир имеет в виду. В голове теснились образы: он и велосипед жуют попкорн; он и велосипед играют в мини-гольф в вязаных жилетках, клетчатых штанах и лайкровых перчатках; он и велосипед ожидают пиццу в той дешёвой пиццерии, где Энн подрабатывала летом и украдкой кормила Кейси после закрытия.

- Аааа... - расслабился Майк, сделав для себя вывод, что раз шутка - то можно смеяться, но смеяться не хотелось, поэтому он просто забил. Неопределенно покивал насчет кино - явно не уверен, о чем вообще речь, но эмоции Кейси заразны и хочется попробовать. А вопрос про смену формы вполне понятен, хотя и только наполовину:
- Могу, - подтвердил он. - Но могу и не делать этого. Мне для смены формы надо, чтобы на меня никто не смотрел, а то слишком утомительно. Пошли?..

  Кейси очень широко улыбнулся. Не оставляло сомнений то, что «смену формы» он воспринял как нечто вроде переодевания со всеми вытекающими ассоциациями.

  Подменыш потушил угли в бочке. Саму бочку Кейси накрыл большой эмалированной крышкой от тридцатилитровой кастрюли, прополоскал тарелки и чашки в раковине с зелёной водой, сунул их на прежнее место и принялся одеваться сам. Блэкберн — не Гренландия, но тем не менее. Поверх майки он натянул белую толстовку с застиранными пятнами кетчупа на манжетах, из-за которых рукава приходилось закатывать до локтей. Не то чтобы Кейси был неряшливым, но мало кому удаётся договориться с кетчупом. Следом подросток накинул бело-клетчатую сноубордическую куртку с патчами разных цветов: свежий подарок с рождественской благотворительной акции. На плечо закинул рюкзак с болтающейся в язычке «молнии» плюшевой безделушкой. Рюкзак был заботливо украшен значками музыкальных групп и малопонятной надписью масляным маркером. Так заботятся только о тех вещах, которые имеются в единственном числе. У Кейси, впрочем, едва ли не всё было в единственном числе.

  Застёгивая на запястье слишком большие для его руки часы — непременный атрибут курьера — Кейси махнул рукой:
  — Идём! Засиделись, проветримся.

Разговор с Гвен вечером 3 декабря: ссылка