Вэнцель перехватывал взгляды Эрсель собственными карими зрачками-ловушками. Его ответами на её безмолвные реплики были лишь пожатие плечами да успокаивающие кивки головой. Пальцы левой руки наездника придерживали вожжи в готовности. Ладонь правой гладила рукоятку меча. Даже когда все они сошли с сёдел на твёрдую землю, охотник продолжал держать себя в постоянном само-осознании, и мысленно проговаривал детали окружающей обстановки. Зоркий наблюдатель мог бы приметить, как явственно шевелились иногда губы Вэнцеля в такт его измышлениям, пока желваки неторопливо ходили по без того хмурому от ощущения неуютной угрозы лицу.
«Таково было моё личное безумие. Потому что каждый человек сходит с ума по-своему. Мы не исключение, но подтверждение правила. Эрик разговаривает с лошадью. Я – сам с собой. Внутри собственных мыслей. Да: голос, что прямо сейчас говорит все эти фразы, принадлежит моему внутреннему рассказчику. И он всё время оценивает меня и мою ситуацию со стороны; ещё даёт свои комментарии. Это только кажется безобидной, и забавной причудой. И сначала ты рассуждаешь о собственном безумии, а потом – уже твоё безумие начинает рассуждать о тебе. Не самая приятная перспектива, но одолеть бесплотного монстра в тенях собственного сознания: задача абсолютно неравноценна охоте за бешеным волком, которого можно умертвить раз, и навсегда. Впрочем: пока ты выглядишь и ведёшь себя так, как от тебя этого ждут, ты в безопасности. Ты должен быть банальным, умеренно глупым и предсказуемым. Тогда ты не проснёшься однажды с серебряным колом в груди»
***
«Дождь монотонно шелестел с бесконечно свинцового неба. И окроплял нас всех слезами святых, что наблюдали за нами. В такие моменты я особенно остро ощущал гармонию со своим вторым "я", которое иногда нуждалось только в одном: в маленьком моменте покоя да тишины. Обидно только, что тишина, которую я слышал прямо сейчас, с покоем не имела ровно ничего общего. Природа вокруг нашей группы как будто бы вымерла: лес – это кладбище, деревья – это одновременно надгробные плиты и сами гробы с похороненным в них зверьём. Отличное место для появления у нас перед носом какого-нибудь друида-некроманта. Это заодно навевало подозрения о том, что в деревне впереди нас будут вновь ждать дерьмо да трупы. И, может быть, даже свежие и жаждущие убивать»
***
«Пробившиеся сквозь вуаль молчания новые звуки, впрочем, имели явно иное мнение о ситуации. Эрик спешил узнать его и был в этом столь последователен, что я не видел смысла его останавливать. Честно говоря – мы итак не горели особым желанием сооружать шалаши и не обращали внимания на растущую ярость бури. Мы ещё пожалеем об этом, разумеется, но мы сейчас – это не мы будущей ночью, отчего я не размышлял над этим сильно уж долго. Мы были приглашёнными гостями на сим спектакле и первые места в импровизированном зале вполне устраивали нас»
Когда Эрик слегка оторвался вперёд, Вэнцель неторопливо пристроился совсем рядом с девушкой. Его взгляд всё ещё следил за дорогой, за спиной охотника и за окружением. Но вот сильная братская рука плавно соскользнула с вожжей: почти что невесомо легла на плечо Ерсэль. Мягко описывая контуры руки той, ладонь затем прокатилась с её плеча до запястья. Вэнцель безмолвно обхватил кисть руки девушки собственной кистью, будто хотел передать ей тепло да укрыть от капель дождя.
Давая понять, что брат рядом – и что он реален.
«В этом не было особой необходимости»
«Но ощущение её присутствия действовало на меня успокаивающе»