The Old Hunt | ходы игроков | --- --- наедине

Когда дознаватель остался наедине с руководителем отряда, он спокойно уселся на стул, жестом указал Охотнице на соседний, и неспешно потянулся за пазуху.
- Эмберли, я начну с простого и важного для твоего понимания: в мою задачу не входит подрывать твой авторитет. Напротив.
Хельмут достал письмо, и начал медленно его разворачивать:
- Моей основной задачей является успешное завершение всей этой... ситуации с Гримфолдом. Любыми средствами.
Дознаватель положил на стол раскрытое письмо со следующим содержимым:
Дознавателю Хельмуту
Моим специальным распоряжением, королевскому охотнику Хельмуту приказано незамедлительно выдвинуться в Гримфолд и присоединиться к отряду Эмберли (№21). Этой бумагой наделяю Хельмута временными полномочиями королевского инквизитора – от этого момента и до момента завершения задания в Гримфолде.
Герхард, верховный магистр

- Ознакомьтесь. Не хотелось бы, чтобы это стало сюрпризом для вас.
Выждав некоторое время, чтобы Охотница успела прочитать содержимое, он продолжил:
- Эмберли, я буду откровенен: в данный момент ситуация значительно хуже среднего. Одно задание, выполняемое мной и Арлеттой, было провалено: причин тому множество. Например, обнаруженный факт существования монстров, не имеющих физического тела, а населяющих... Хм. Сны? Бессознательную часть нашего разума? Не совсем ясно. Но факт остается фактом - "демоны", по церковной терминологии, существуют. Или наша поспешность в попытке разрешить задачу, связанную с сильным беспокойством покойной Мелиссы Готтфрид за собственную жизнь.
- Подозреваю, что ваше решение заняться втроём стаей вервульфов было обосновано такими же соображениями - и я не собираюсь вас в чем-либо обвинять. Просто хочу услышать это от тебя лично. Не для протокола, а для собственного понимания того, как выглядел твой мыслительный процесс.

Хельмут вздохнул.
- Вчера вечером я хотел лишь ознакомить тебя с письмом - но сегодня необходимо прикоснуться и к другому вопросу. Что ты планируешь делать с моралью команды, и каким образом я могу этому поспособствовать? Мы потеряли двух Охотников, и еще один - Арлетта - получил серьезную ментальную травму. Она потеряла любые намеки на свою привычную, игриво-социальную манеру поведения, и это не останется без внимания остальных членов группы. Леви тоже достаточно сильно изменился - по нему все события тоже ударили. А именно эти два Охотника были центральными в поддержании легкой атмосферы в твоем коллективе.

Успешное завершение ситуации... Как будто все остальные здесь не за этим.
Тихо хмыкнув, Эмбер изящным движением заняла стул прямо напротив Хельмута и сложила руки на груди. Итак, разговор будет весьма плохо предсказуем. Неудивительно. Эмбер не часто общалась с дознавателями, но с их умением филигранно вести беседу в нужном им русле была все же слишком хорошо знакома.

Значит, начать Хельмут решил вовсе не с вызнавания подробностей случившегося в лесу... А с упоминания ее авторитета. Охотница открыто смотрела в лицо дознавателю, и в глазах ее не отражалось ни волнения, ни недоверия – ничего.
Значит, он думает, будто она заботится о своем положении. Нет. Это ее как раз не беспокоило. Во-первых, за должность командира Эмберли не держалась. А во-вторых, она и не сомневалась, что Хельмут не собирается подрывать ее авторитет. Нужно быть большим глупцом, чтобы лишить отряд руководства – уже ясно, что в Гримфолде можно пытаться действовать лишь сообща.

Прочтя письмо, Эмбер молча вернула его Хельмуту. Полномочия королевского инквизитора... А ведь Герхард с самого начала очень много знал. Слишком много об этом странном месте... Впрочем, он не был бы верховным магистром, если бы не опережал всех и всегда на несколько шагов. Но достоверно знать о существовании демонов...
Впрочем, обдумать эту мысль как следует дознаватель ей не дал. Предельно плавно подведя к необходимости... объясниться.

– В лесу мы обнаружили две задачи, – четко ответила охотница, не давая ни намека на напряжение от вопроса. – Стаю вервольфов, угрожающую лагерю лесорубов реальной опасностью, и необходимость проверки гуляющих среди них слухов о духах леса, которые пока никому не причинили вреда. Приоритеты были очевидны. Ты прав, Хельмут, идти на стаю втроем было бы не верным решением, но мы вначале собирались разведать путь до их логова и дальше действовать по ситуации. У логова мы обнаружили младшую половину стаи и без особого труда справились с ними. То, что произошло потом... Было последствиями других ошибок. И Ханс... Еще у логова стали видны отчетливые признаки борьбы со Зверем. Боюсь, дальнейшее невозможно было предотвратить.

На ее взгляд, вопрос должен был быть исчерпан. Если только Хельмут не захочет ознакомиться с подробностями заключительной фазы мутации, согласно своему всем известному интересу к неприглядной физиологии.
Однако от дальнейших размышлений на эту тему охотницу отвлекло упоминание причины странного поведения Арлетты. Вот как? В какой-то момент привычная ледяная маска Эмберли дрогнула, на мгновение дав просочиться свозь себя отчетливому испугу – и злости. Серьезная ментальная травма... Серьезная ментальная травма, а Хельмута волнует только то, что Летта не сможет исполнять роль паяца в отряде?!

Лицо Эмберли заледенело вновь, взгляд из бесстрастного стал колким. Легкая атмосфера... Просто не верится, что он в самом деле это сказал.
– Мы приехали сюда не развлекаться, – отчетливо проговорила охотница, веско роняя каждое слово. – Очень сомневаюсь, что хоть одно из предыдущих дел каждого из нас напоминало увеселительную прогулку. Легкая атмосфера...
Она едва заметно скривилась, не веря, что эти вещи действительно требуется объяснять.
– Тебе не кажется забота о ней излишней, Хельмут? Тем более, в реалиях Гримфолда эта забота способна отнять слишком много сил, которые можно было бы вложить в куда более важные занятия.
Эмбер внезапно остановилась, откинувшись на стуле и внимательно изучая лицо дознавателя. Все же нужно, чтобы он правильно ее понял.
– Поддержание боевого духа – это иное. О морали отряда необходимо радеть, спору нет. Однако, смею надеяться, охотники – не пятилетние детишки, легко теряющие интерес. Каждый из нас не раз сталкивался с неудачами и потерями, и сложно представить, чтобы они в самом деле могли выбить королевских охотников из колеи. Или я еще чего-то не знаю, Хельмут?
Эмбер чуть наклонилась, слегка сокращая дистанцию с собеседником.
– Если ты хочешь предпринять для поддержания морали что-то конкретное, я не стану препятствовать. Но мне видится это избыточным – на настоящий момент. Нам просто нужно продолжить заниматься делом.

Хельмут спокойно сворачивал письмо и убирал его обратно во внутренний карман, пока Эмберли рассказывала о причинах произошедшего в лагере лесорубов.
После завершения рассказа дознаватель просто молча кивнул. Он услышал всё, что надеялся услышать от хорошего Охотника.

Следующая часть.. вызвала бы легкую улыбку на лице Хельмута, если бы он умел позволять себе хоть как-то меняться в лице.
Его провокация сработала именно так, как он рассчитывал, заставляя Эмберли отбросить фальшивый фасад.

Когда Охотница закончила свою направленную на доназвателя тираду, Хельмут выждал еще несколько секунд смотрел ей в глаза, не показывая какой-либо реакции.
Затем легко кивнул.
- Эмберли, сейчас ты продемонстрировала фрустрацию, выместила её в форме злобы на меня, хотя прекрасно понимаешь, о чем я говорю. И для этого выплеска достаточно было лишь лицезреть смерть своих напарников, и узнать о проблемах подруги. Тебя выбило из колеи.
Хельмут откинулся на спинку стула и продолжил, легко вздохнув:
- Охотники, Эмберли, иногда еще хуже, чем пятилетние детишки. Наше ментальное состояние прямым образом связано с изменениями, произошедшими с нами в процессе инициации, и их последствиями. Как думаешь, какой Охотник с большей вероятностью обратится в Зверя: тот, который с улыбкой встречает остальных, радуется моментам социального взаимодействия с ними, или тот, для кого не осталось ничего важного и святого в этом мире? Кто видит перед своими глазами исключительно задачу, и ничего, кроме неё?
Дознаватель вновь вздохнул и пожал плечами:
- Бытует мнение, что Охотники - безжалостные, бесчувственные орудия дьявола, созданные и существующие лишь для уничтожения монстров. И это мнение - мнение людей, которое ошибочно разделяют многие Охотники самостоятельно. А правда в том, что мы недостаточно далеко ушли от человека, чтобы отрешиться от бурлящих эмоций. Они притуплены, они слабы - поначалу. И именно поэтому мы склонны игнорировать, недооценивать их эффект. А ведь в каком-то роде Охотники еще более хрупки, чем люди: мы словно слишком сильно закаленный клинок, который режет лучше и чище гибкого клинка, но и разваливается, крошится и рушится значительно быстрее.
Хельмут повернул руку ладонью вверх и начал загибать пальцы.
- Вильгельм всю миссию, до самой кончины Мелиссы Готтфрид, думал лишь о том, как бы заняться чем угодно другим. Вероятно, думал о женщине.
- Арлетта полностью подчинилась своему любопытству, и проигнорировала возможную опасность для самой себя.
- Ханс поддался внутреннему Зверю.
- Я был недостаточно решителен, потому что слишком привык к роли стороннего наблюдателя.
- Свою ошибку ты назовешь самостоятельно, думаю.
Закончив подсчет, доназватель продемонстрировал руку со всеми загнутыми пальцами.
- И это один день. Все мы совершили ментальные ошибки. Не физические. Потому что мы не механизмы. И об этом я говорю, когда говорю о легкой атмосфере.

Теперь стало очевидно, что Хельмут нарочно пытается ее вывести. Для чего – пока было неясно, предсказуемость дознавателя ожидаемо оказалась невысока. Впрочем, едва ли ему удалось бы сделать это по-настоящему.

Мимолетная вспышка бесследно угасла, не оставив о себе напоминаний. Еще не закончив речь, Эмбер вновь обернулась в привычную непроницаемую скорлупу. И дело было даже не том, что ее как-то задели слова о несдержанности. На самом деле, Эмберли просто слишком плохо ориентировалась в мире эмоций. Она успела подзабыть, какие ощущения они приносили ей прежде, до инициации. А после – сильных переживаний она уже не испытывала вовсе. Такой расклад виделся ей совершенно правильным, и даже в голову не приходило пытаться с этим бороться. Напротив, абсолютное хладнокровие весьма помогало в работе, как и, например, обострившийся после трансмутации слух.
Впрочем, Хельмут волен был думать о ней все, что угодно. Пока он не начнет мешать Эмбер делать ее работу – она даже не потрудится его разубеждать.

– Я знакома с охотниками, Хельмут. Не могу говорить за всех, но все же их ментальное состояние значительно прочнее такового у людей. Если тебя подкосила неудача с леди Готтфрид – что ж, я... – Эмбер на мгновение запнулась, вспоминая подходящее слово. – ...Сочувствую. Однако продолжаю считать, что важнейшим является концентрация внимания на непосредственных задачах. "С улыбкой встречать остальных" оставь, пожалуйста, не тем, кто занимается охотой. У нас и без того полно дел. Как можешь заметить из твоих же примеров, эмоции навредили во всех случаях. Кроме моего. Там был тактический просчет.
Отчеканив холодную тираду, Эмбер так же ровно добавила, не изменившись в лице:
– В общем, я могу лишь повториться. Если ты считаешь необходимым предпринимать что-либо для эфемерного поддержания духа – думаю, это не навредит. Но необходимости я не вижу. Во всяком случае, пока. И если больше тебе добавить нечего, я предлагаю закрыть этот вопрос.
Эмбер слегка подалась вперед, выражая намерение встать. Лицо ее оставалось все так же непроницаемым.
– С Вильгельмом я поговорю. Это однозначно не лучшее приобретение для отряда, но нам придется работать с ним.

- Хорошо, закрываем вопрос. - Кивнул Хельмут, расположился немного удобнее и сложил руки на животе. - Более не смею задерживать, Эмберли, тебя ожидают друзья.
Дознаватель явно не планировал в ближайшее время покидать комнату.

Да, Хельмут не зря был любимым дознавателем Герхарда. Эмбер подумала, что этот человек вполне мог бы служить дознавательским эталоном: не приоткрыв своих мыслей ни на волос, он, похоже, сумел выведать нечто важное для себя – а жертва даже не определила, чем это явилось.
Впрочем, юлить Эмберли не собиралась, ей было нечего скрывать. Она честно высказала свои соображения, основанные на опыте и постулатах Корпуса. Для нее дальнейшая беседа теперь уже точно не имела ни малейшего смысла.

– У охотников есть охотники, Хельмут. Называть их друзьями не требуется. Сути это все равно не изменит.

Плевать, какие пометки он сделает в своей записной книжке и что доложит о ней Герхарду по возвращении. Эмбер, как и всегда, продолжит действовать в интересах общего дела. Она ответственна за отряд.
Легко поднявшись, охотница четким шагом направилась к двери.