Северная Одиссея | ходы игроков | Зарево пожаров

Ингар натянул тетиву нового лука. Был вечер. Пир был в самом разгаре. Но юноше не хотелось веселиться. Они одержали славную победу и обрели богатую добычу. Но каков был его вклад? Скольких врагов он сразил?
- Ни одного, - проговорил вслух молодой воин.
Послышался свист стрелы, и полено, служащее мишенью, отлетело на несколько шагов назад. Местные и вправду знали толк в луках. Оружие заслуживало уважения. Особенно на море.
Ингар вспомнил сражение с дружиной Скьяги. Тогда ему тоже не удалось сразить ни одного врага. Неужели Боги отвернулись от него? Но ведь и ран он не получил: ни тогда, ни сейчас. Что это могло значить? Какова воля Богов? Всё ли он делает правильно?
Но всё же юноша верил, что не смотря ни на что, он идёт путём, уготованным ему Богами. И твёрдо решил следовать этим путём до конца. Вслед за Олафом. Вперёд, к неизведанным землям.
И его час ещё настанет. Определённо настанет.

– Неужто в твое колено уже летит стрела, брат Хирн? – дружелюбно усмехнулся Длинный. – Но если серьезно, пойдем-ка разомнемся. Я как раз прикупил кой-чего, цыпленка погонять.

"Кое-чем" было тренировочное оружие, должное походить на длинный меч да боевой топор. Не сказать, чтобы совсем безобидная вещь, но там где сталь вкусит крови – это оставит лишь синяки. И лишь когда те, вместе с потом покрыли тела их обоих, Торкель заговорил.

– Так вот. В перво-наперво. Вспомни, куда мы направимся, когда покинем эти земли? Домой? Нет. А нужна ли будет нам богатая добыча, коль ищем мы Крайнюю Землю Севера? Куда девать её? Хотя, конечно Всеотец был бы рад такому большому подношению. Кхм. Да и красавицу твою лишь сгубим в походе тяжком. Да и не только – не сможет она хозяйство вести, зачахнет. Вот если бы ты сам занял место вождя, возглавляя и защищая местный люд. А так. Вызов дело достойное. Как вернёмся можно будет устроить. А сейчас Олафа мы не уговорим – не отвернется он от поручения богов.

- Будь прокляты исчадья Хель, ты прав! - нахмурился Хирн, слушая брата по оружию и шагая рядом с ним вдоль торговища и заглянув к Арне. Яростному воину нелегко было признаться в том, но слова Торкеля были донельзя разумны и правдивы - в их походе королеве не выжить, скорее всего так. Путь суров и опасен. Но, если они добудут славу и процветание в новом месте, то всегда можно будет вернуться с набегом. А если удача отвернется от Олафа и впереди ждут только смерть и холод, но вовсе не новые богатые земли, то соплеменники поддержат Хирна, как пить дать - уж тогда все увидят, что он лучше вождь, чем Олаф. Так что лучше для последнего, чтобы удача была на его стороне... А Хирн выиграет при любом раскладе.

Похожие, не такие ясные и четкие, но близкие мысли гуляли в голове честолюбивого хирдманна. Бродя дальше с Торкелем, он предложил ему и Арне захватить с собой, а заодно и молодого Ингара - раз уж есть тренировочные мечи, то помахать им почем зря, поупражняться в воинском искусстве. После пира конечно.

- Идемте, парни! Лучше синяк в таком поединке, чем отрубленная врагом башка! - позвал он обоих на тренировку.

Казалось бы, все здесь были воями, что не раз и не два проливали кровь на поле брани. И свою, и чужую. А поди ж: как только появились игрушечные мечи да топоры – тут же поспешили навещать тумаков в тренировочном поединке. Пришлось докупать, чтоб всем желающим хватило. Не то, чтобы тот же Лотхир горел желанием, но уж его мнения Торкель спрашивать не собирался. Особенно на второй день, когда выяснилось, что тот, смог найти ночлег и утешения в женских объятьях.

Но и кроме веселья на пиру, который Торкель все ещё был не в радость, да тренировочных поединков – были хлопоты. Хотя бы с затронутой ранее темой долга перед богами. Битва была – была. Добыча была – тоже была. Вот и подношения должны быть. И ведь это не то, что можно купить. Вернее, явства да вино купить нужно, но нельзя ограничиваться лишь ими. Или отдать часть добычи, как есть, либо создать самому. Это ведь символ. Символ борьбы и добычи, свершённых деяний и приложенных усилий, пролитых крови и пота, что передаются вместе с подношением.

Благо, молот в руках Торкеля лежал не сильно хуже, чем топор. Сначала достать инструменты и развести огонь. Кузнец, чья кузня была использована если и имел что против, предпочел промолчать, тем более, что плату за угли получил честь по чести. И когда стало достаточно горячо – в огонь отправились три связки монет. Из одной должен был получиться молот – символ Молотобойца, что всегда был с Длинным, ибо присутствовал в самом его имени. Вторая должна была стать наконечником копья, символизируя Гунгнир, оружие Всеотца, чья мудрость никогда не была бы излишней. А из третьей связки предстояло сделать венец для супруги Одина – Фрейи. Так уж вышло, что ещё с того памятного разговора с Хильдой, когда хворь съедала многих из дружины, странные мысли нет-нет, да посещали. Вносили внутреннюю смуту. А так... Была надежда на успокоение.

После того как злато обрело новые формы, оно было нагрето снова и опущено в вино, словно давая ему напиться. А потом ещё раз, но теперь металл пил сцеженную кровь самого Торкеля.

Но пир все продолжался, грозя затянуться более, чем на день, угля хватало, а кое-кто из команды был защищён лишь кольчугой, да и то не слишком ладной. Пусть латы Торкель были пока не под силу, с нагрудником он чувствовал, что справится.

- И то правда, - кивнул Ингар Хирну, присоединяясь к воинам. Тренировка позволит отвлечься от мрачных мыслей. Да и поучиться у Хирна с Торкелем было чему. А потому юноша с готовностью принял приглашение.
И что таить, очень уж хотелось сразиться с пленённым мерсийцем.

- Да уж, после такого пира нужно потренироваться - иначе забудешь, как уклоняться от ударов и держать в руке оружие, - согласился Арне. Заодно Песнопевец обменялся с Торкелем добычей, ибо самому скальду лук и стрелы были ни к чему, а местные торгаши драли с норманнов втридорога. - Синяки же - не беда.

- Подожди, скальд - когда Торкель тебя отделяет этой деревяшкой еще успеешь пожалеть, что это не рука какого-нибудь мерсийца! - расхохотался беззлобно Хирн, сам уже сбрасывая лишнюю одежду и закатывая рукава перед дружеским поединком с Ингаром.

Песни скальдов на пиру, мёд, да ратные забавы - это ли не Вальхалла? Правда, баб красивых особо не завезли, а тех, что завезли, Олаф сношать не позволяет. Так-то если подумать, то он прав - Эдвин хоть и одарил богато, но вместе с подарками привез и дружину в сотню копий, что стала лагерем под стенами монастыря Уитби. С такой поссоришься - как бы без драккара не остаться, а там и без свободы. Но воинские забавы позволяли забыться, и к тому же опытные Хирн и Торкель не зря преподали несколько уроков - в будущем это вполне может спасти жизнь.

Удивив саму себя, Ингибьорг показалась на пиру. Впрочем, держалась она неподалёку от Старой Мурры, предпочитая не терять из виду хотя бы одного северянина. Лениво рассматривая людей вокруг, женщина углубилась в мысли о будущем. Если их путешествие окончится успехом - что её ждет? Какую роль она возьмёт на себя? Что ей суждено? Сейдкона вздохнула, задумавшись вновь.

Несколько минут спустя, Ингибьорг уже была снаружи, в поиске желающего продать ей ткань. Будь она в родном доме, её не затруднило бы направить свои усилия на пряжу и предложить её. На чужой земле же она выкрутилась иначе.

Учившие её сейду говорили, что повлиять на норн нельзя: судьба такая, какая она есть, и коли боги не в силах это изменить, то люди и подавно. Однако сейдкона хотела не изменений, а лишь шанса заглянуть в пряжу своей судьбы. Именно с этой целью предназначенный младшей из них мешочек оказался украшен больше остальных.

***

Оставшиеся несколько дней Ингибьорг провела все в тех же раздумьях, отвлекаясь лишь на алхимические начинания - недавняя рана вновь напомнила ей о хрупкости собственного тела. Пусть сменить курс своего будущего она не собиралась, сделать все, что было в её силах, сейдкона могла.