Северная Одиссея | ходы игроков | Тьма, лёд и огонь

Ингар осознал, что неверно оценил природу холода, сковавшего всё вокруг. И теперь ожидал, что слово скажет Олаф, что вёл их на север. Но Олаф молчал. И молчание это зловеще было истолковано юношей. Когда же молодой воин перехватил покрепче свой зачарованный меч, решив, что боя не избежать, заговорил Арне. И слова его прозвучали весьма удивительно.
- Я слышал о великой мудрости, которой обладают Йотуны, - молвил Ингар. - Не думал я, что мне воочию суждено будет убедиться в правдивости этих слухов. Коль так, непросто нам придётся в состязании, что ты предложил.

- Мы принимаем ваш вызов. Но с условием. Если вы проиграете, то станете такими же, как и мы, стражами инеевых границ. Никто, даже посланники асов, не смеют пересекать черту полуночи, не будучи достойными героями! И пусть ваш прежний путь говорит о вашей силе и храбрости, мудрость ваша не измерена. Итак, здесь нас четверо братьев. Каждый даст вам загадку, и ответив, вы сможете загадать свою. Посмотрим, кто мудрее. Вот первая моя загадка:

Топор легко его возьмёт,
Дубина в крошку разобьет,
Но если малый есть зазор,
Расколет он и кости гор!

Ингар оглянулся на Олафа. И вправду странно, что их предводитель молчит! И с ужасом обнаружил, что Олафа с ними нет! Он исчез, как туман в полдень. И следов не осталось.

Расторопно шагая, Мурра приблизилась к своим спутникам и, прочтя в их взгляде одобрение, ответила.

Тут не уместен будет спор.
Сомнений нет, коль в щели гор
Вода проникнет и замрёт,
Тогда скалу расколет лёд.

Женщина сделала ударение на последнем слове и отбросила упавшую на лицо прядь волос.

- Ты права, женщина. Теперь твоя очередь спросить меня, но знай, что более ты не станешь отвечать на вопросы моих братьев.

На щеках Старой появились едва заметные ямочки, а в глазах промелькнула искорка женского лукавства. Возвысив голос, вёльва задала свой вопрос:

Коль она его согреет,
Распрямится он заметно.
Если ж та решит однако
Охладить его, то стразу
Сникнет он тогда, сожмется.
Что же он? Вы нам реките.

После этих слов Мурра поклонилась и отступила за спины мужчин.

Великан осклабился, и подмигнул соратникам, а затем произнес ответ:

- Всех предметов это свойство,
Окромя свинца и льда,
Но в загадке раскрывают
Свойства срамного уда.

Один великан отступил, а другой уже загадывал новую загадку:

- Что за рыба: два хребта, половина тела, а внутри пустота?

Брови вёльвы поползли вверх. Да, она пустила в ход толику своего женского коварства, чтобы сбить с толку ётунов. Хотя Старая и загадывала железный ус, что был способен из железа срезать добрый закаленный клинок. Но мудрость ответа великана поразила ее и Мурра лишь подтвердила отгадку кивком.

- Как должна плыть эта рыба, коль ее лишь половина? - рассмеялся Арне.
Без главы с пути собъется, без хвоста не повернет.
Очевидно, эту рыбу веслами ведёт народ!
Два хребта - то киль и мачта.
Это судно, однозначно!

Ты умен, скальд. Но вряд ли вся ваша команда состоит из скальдов. Слушайте третью загадку

Нанялось сорок батраков поле перекопать: лопатами машут, ямы вырыть не могут, а хозяин и рад.

- Мои товарищи не менее умны! Но сперва отгадайте мою загадку:
Много раз я видел это: по земле бежал пожар.
Он равнины, реки, горы беспощадно пожирал.
Но чутка часами позже каждый видел чудеса:
Ведь совсем не погорели травы, рощицы, леса.
Весь пожар прошел бесследно - будто не было его.
Сообщи мне, мудрый йотун, как название сего?

- Красивы твои речи, да вопрос немудреный. То рассвет и закат. Вам, живущим в теплых краях,дано счастье видеть их каждый день...

Ингар несколько раз огляделся. Олафа нигде не было видно. Неужели он решил зайти великанам со спины? Или эта злая магия йотунов сыграла злую шутку с их вождём?
Тем временем нордманы уже вовсю схлестнулись с великанами в загадках. Озадаченный исчезновением Олафа, юноша пропустил первые из них. Но вот йотун изрёк ещё одну. И Ингар вышел вперёд:

- То были вёсла, а не лопаты,
славно гребли на драккаре ребята.
Поле сиё наречём лучше морем,
Коннунг же рад был таким вот героям.

Ингар задумался. Какую же загадку он мог предложить великанам? Йотуны и вправду оказались мудры, с лёгкостью решая задуманные соратниками. И вот одна пришла на ум юноше. Будто кто-то шепнул её ему на ухо.

- В час битвы лихой они прилетают
И криком людским о себе возвещают.
Хоть многих на пир они призывают,
На встречу бежим не по этому мы.

- В битве первыми нас встречают стрелы, но нигде я не слышал, чтобы стрелы пели человеческим голосом - ответил великан после раздумий. В чем секрет, мудрый скальд?

- То не стрелы поют, а павшие в первых рядах - ответил Ингар. - И теперь ваш черед выполнить уговор.

Великаны подчинились своему слову. Их тяжелые шаги сотрясали ледяной панцирь, сковавший море, но едва в нем появлялась трещина, как тут же зарастала новым льдом из морской воды. Четыре йотуна легко сдернули драккар, и донесли до края льдов. Лишь Олафа нигде не было видно, и йотуны не знали, где его искать. Если он и мог пропасть куда-то с ледяной глыбы, то лишь под воду, а стало быть, спасать его уже поздно. В скорбном молчании драккар отчалил от ледяного айсберга, и можно было видеть, как йотуны уходят прочь по черной и спокойной воде северного моря: от каждого их шага под ступней вырастала льдина, и чем дальше уходили они, тем больше льда появлялось на поверхности воды.

Крепкий южный ветер погнал драккар дальше во тьму, к клубящемуся дымом горизонту. Вскоре стал ясен источник этого дыма - верхушка высокой горы. Так вот о чем говорил Олаф перед началом похода! Здесь из-под земли вырывается пламя, оно и дает тепло в этом ледяном краю!

Вечер наступил раньше, чем кто-либо мог подумать, и место бледному солнцу в небе уступили сполохи подземного огня.



На руль встал Асбьорн, а Хирн высматривал рифы, которых здесь оказалось предостаточно. Не раз драккар чиркал бортом об острую скалу, но ни одной не удалось сбить доски с обшивки прежде, чем нос корабля уткнулся в черную гальку побережья. Только сейчас команда драккара увидела еще один огонь - рукотворный. Кто-то сидел у костра, и жарил на вертеле рыбу, и приятный аромат доносился до северян, когда порывы ветра на время стихали.

Подняв оружие и щиты, команда высадилась на берег. Кто бы ни был незнакомец, он либо самоуверен и глуп, либо силен настолько, что не опасаясь ждет их прибытия!

Пропажа Олафа изрядно выбила из колеи молодого воина. Ведь все они пошли в поход за этим славным норманном. И теперь, когда их вождя больше нет, что они будут делать, добравшись до желанной земли? Да и узнают ли они её? Но отступать было уже поздно.

Ступив на побережье, Ингар был удивлён, завидев человека. Ведь земли эти должны были быть необитаемы. И разве не Олаф должен был первым ступить на этот берег? Или же...
- Друзья мои, неужели это Олаф? - озвучил Ингар свою невероятную мысль. - Неужели сумел он добраться сюда один, ускользнув от великанов и опередив нас? Но как он доплыл сюда? Ведь не вижу я тут ни лодки, ни судна.

А вот Хирн не слишком-то тосковал по вождю, место которого иногда оспаривал - жаждал власти и большей доли добычи. Он и в походе-то оказался не только с благими целями (в основном не с ними), а из мечты прославить свое имя и добыть богатств в новых землях. В новых землях всегда должны быть богатства, если вождь удачлив - так думал Хирн. Теперь Олафа и след простыл, значит стряслась беда (иначе бы хэрсир попрощался с воинами), но искать его и скорбеть хирдманн не порывался.

На корабле делал привычную свою работу - Асбьорн встал у руля, Хирну досалось место лоцмана, так и шли.

Когда же показался берег, и идти дальше драккаром стало невозможно, он собрал свои нехитрые воинские пожитки, выскочил на берег.

- Вряд ли, Умник. Не удивлюсь, если это тот колдун, чей дом мы жгли. Кто знает? Иль родичи его, места здесь чужеземные, нечего ждать добра от земли нелюдской, - сказал Хирн, предлагая молодому викингу и остальным двинуться к костру: - Поглядим кто там?

Асбьорн настолько увлёкся состязанию умов своих соратников с ётунами, что не заметил, как Олаф пропал. Как и все остальные, он был обеспокоен за судьбу конунга, ведущего их поход. Вглядываясь в густую метель, берсерк пытался различить хоть намёк на фигуру Бьорнсона. Но его и след простыл.

Но что делать? Битва со стражами была выиграна при помощи смекалки Ингара. Тот лишний раз подтвердил, что его не зря прозвали Умным. Когда драккар коснулся ледяной воды по другую сторону белой равнины, сын Свейна с хмурым видом поднялся на борт и, плотнее укутавшись в плащ, встал у руля. Уже слишком поздно отступать.

Следуя указаниям Хирна сын клана Мунсё старался осторожно направлять их барку. Но он не был в этом хорошо, потому всё же несколько раз дерево вскользь прошлось по острым камням. Хвала Тору, их корабль был крепок. Приближаясь к неизвестному острову, викинг всё больше ощущал исходящее от него тепло. Не чудо ли, встретить жар Муспельхейма так далеко на севере?

Высадившись на берег, Асбьорн размял затёкшие плечи.

- Если я что и понял после той встречи с ётунами, так это то, что не всегда следует сразу ввязываться в бой. - всегда отважный и жадный до битвы Свейнссон не совсем верил, что это его слова - Иногда полезнее начать с разговора. Пошлите.

Как пропал? Уж лучше бы она сама провалилась на этом месте. Недоглядела. Какая же она после этого вёльва? В чем смысл дальнейшего пути, ежели целью похода было закрепиться Олафу на острове?

Все эти мысли роились над Муррой и жалили ее, подобно гнусу. Теперь она пребывала в прескверном настроении и уповала лишь на голос Богов. Еще до того как их корабль причалил к берегу, Старая бросила руны дабы узнать, жив ли Олаф или покинул нашу плоскость бытия.

Расклад Мурры был странным. Обычно руны дают более-менее понятный результат: человек тли жив, или умер, или, в редких случаях, застрял на пороге царства мертвых, и его нельзя причислить ни к одному из миров. С Олафом же было не так. Руны ясно говорили вельве, что она ошиблась - такого человека никогда не существовало! Расклад говорил, что Олаф не умер - он попросту еще не родился!

Человек у костра поднялся навстречу Асбьорну и другим воинам, идущим с драккара. Никто не обнажал оружия, хоть Хирн и пытался это сделать - но его удержали. Редкие сполохи огня осветили лицо чужеземца.

Олаф хитро улыбался, сжимая в руке вертел с копченым лососем.

- Вижу, вы были достаточно упорны! Значит, я не ошибся в вас! Вот ваша земля, берите и владейте ею! Она молода и горяча, как девка перед первыми смотринами! И родит не хуже! Да, у нее вздорный характер, но разве мы с вами не прошли через множество испытаний? Уж после Натаир-Скиатаха вы справитесь со взбалмошной бабой, верно? Сейчас отдыхайте, а утром - пройдитесь вглубь острова. Он скован льдами, но земля здесь столь тепла, что в ней растет виноград! Это место прокормит не одну семью, и ему суждено стать родиной многих славных героев. Но дело не в богатстве, которое можно здесь нажить, и не в обширных землях. Этой земле суждено через века пронести наши саги, нашу веру и наш язык. На берегах Норвегии и Дании будут жить другие народы, северный народ смешается с другими - много где, но не здесь! И вы, те, кто первыми добрался до этого места, останетесь в памяти всех народов, какие только есть на земле. Теперь же прощайте, меня ждут.

Олаф вернулся к костру, чтобы прихватить свое оружие, и, уже готовый уходить неведомо куда, вновь развернулся, будто вспомнил что-то важное:

- Совсем забыл. Лосось здесь клюет на сало.

Ладонь викинга плясала на клинке, сталь была готова выскочить и прыгнуть в руку, чтобы рубиться с любым врагом. да только то оказался вовсе не враг... Хирн разочарованно скривился поначалу, когда увидел Олафа - он втайне надеялся, что тот утонул, место хэрсира освободилось. Ан нет.

Но потом вождь повел свои речи, и холодок пробежал по спине. А точно ли это смертный? Устами Олафа-человека как будто говорил Олаф-ас или Олаф-ётун, принявший облик викинга. С потусторонним шутки плохи - Хирн покосился молча на Мурру, желая знать, не шепчет ли уже новое заклятье старая ведунья, отгоняя зло.

А человек Олаф все разливался дальше соловьем, смеялся, рассказывая о новой жизни, что ждет победителей и путешественников ввпереди. Понемногу этот звук, привычный голос отгонял друные мысли, хотя и не до конца. Хирн даже довольно расхохотался и сам разок, слушая рассказ о том, как чудно они здесь все заживут. Ошибалась значит сейдкона Ингибьорг, когда решила бросить всё! Чутка не дотянула до награды.

- На сало, говоришь? Откуда только ты все и знаешь, хэрсир... Зело мудр! - польстил то ли богу, то ли человеку Хирн, расхаживая туда-сюда и разглядывая восхищенно новый сытый край, где викинги должны утратить невзгоды и лишения и обрести счастье.

Так говорили Норны... и так верил хирдманн!

Асбьорн не верил своим глазам. Сам Олаф стоял пред ними. Но как это возможно? Брови викинга свелись к переносице, пока северянин пытался понять, но затем отставил это и внял словам конунга. Хотя, конунга ли?

Земля эта, к которой пристали викинги, была самым настоящим чудом. Она спрятана за холодными северными водами и ледяной степью, охраняющейся злобными великанами. Она расположена в таких холодных краях, но сама пылает жаром жизни. Где такое видано? Не иначе, сами асы направили сюда драккар Олафа. А может даже, Олаф и является этим асом? Асбьорн присмотрелся к седым волосам и молодым глазам вождя. Не сам ли Всеотец стоит перед ними, приняв облик обычного человека, как часто делает? Или быть может то его сын, повелитель грома и покровитель людей? Сыну Свейна хотелось спросить, но он посчитал, что разумным будет этого не делать. Да и не ответит Олаф, скорее всего.

Крепко пожав вождю руку на прощание, аф Мунсё долго смотрел ему вслед, когда тот направил свои ноги вглубь острова. Он, кем бы он ни был, привёл их в эту землю не просто так. Не иначе, устами его говорили асы, предупреждая и призывая сохранить веру и уклад детей Севера. Окинув представшие перед ним земли, Асбьорн кое-что для себя понял. Земли бриттов с их распятым богом, всего одним на целый народ, Йормунгандово отродье, убить которого стоило больших сил, состязание загадок со славящимися своим умом великанами - всё это были испытания. На стойкость веры, силу и ум. Слабые не прошли испытания. Те же, кто дошёл до конца - достойны заселять новый мир, чтить веру предков, защищать их оружием и умом.

Отправляясь в плавание сначала со своим первым кораблём, а затем и с Олафом, Свейнссон искал богатства и славы, подгоняемый желанием завоевать уважение своего клана и не посрамить род великих воинов. Но Асбьорн наткнулся на нечто гораздо более важное, чем слава одного человека, или даже одного рода. Им предстояло сохранить славу всего народа! Что может быть почётней?

Усталость, с которой Асбьорн ходил последнюю неделю похода, сошла. Он выпрямил спину, глубоко вдохнул воздух их нового дома. В глазах его вновь вспыхнул огонь молодости, на лице появилась улыбка. Хлопнув себя по бедру, северянин от души расхохотался, глядя на своих боевых товарищей. Работы им предстояло очень много, но это нисколько не пугало.

- Ах-ха-ха-ха! Скальд, думается мне, что теперь ты сможешь написать целую сагу о нашем путешествии! Её будут передавать из уст в уста наши дети и внуки. А вместе с ними и все народы севера! А ты, Мурра, - аф Мунсё лукаво глянул на жрицу - твои знания о наших богах поможет сохранить веру в них в этих краях. Ингар будет обучать всех своим знаниям. А самое важное - поиск жён, без которых не будет детей, а так же защиту тех и других - мы с тобой, Хирн, так и быть возьмём на себя! - ухмыляясь, викинг по-свойски закинул руку хирдманну на плечо, затем ещё раз окинул всех взглядом.

- Ну, что скажете? - задорно спросил он.

Внезапно в воздухе раздались звуки женских рыданий. Растрепанная Мурра приближалась к Олафу на подгибающихся ногах, утирая седыми прядями обильные потоки слез. Рот ее подергивался, словно бы искаженный невыносимой мукой.

Казалось, что ее сил едва хватило на то, чтобы добрести и упасть на колени перед фигурой их спутника. Вельве, которую била сильная дрожь, не сразу удалось совладать со своим голосом.

– ...умоляю – сорвалось с ее губ, в конце концов.

– Умоляю тебя, о Могущественный, сними проклятие. Дай мне радости материнства. Забери наследный дар, но верни отнятые у меня годы. Каждый день я старюсь на три. Мне ведь всего двадцать две весны от роду!– больше Старая не смогла вымолвить ни слова.

- Найди себе мужа достойного, будут и дети - просто ответил Олаф. - Какие твои годы? Эта земля лечит, поживаешь немного - не стариться, молодеть начнёшь! А с даром потом разберемся.

Ингар с улыбкой встретил коннунга. Он понимал, что ни один человек не мог оказаться здесь раньше них. А значит, Олаф не был человеком.
- Приветствую тебя, Олаф, - молвил юноша. - И рад видеть тебя в добром здравии. Как видишь, мы выполнили твою волю и пришли сюда. Но скажи... - молодой викинг вмиг посерьёзнел. - Несколько лет минуло с тех пор, как я встретил человека, что велел мне отправиться в путь за воином, что во сне своём увидит чудесный остров среди льдов. Я сдержал слово, и теперь я здесь. Скажи, знаешь ли ты его? Откуда ведал он будущее? Или же тем человеком был ты?

Бросившаяся в ноги коннунгу старая Мурра сильно удивила Ингара. Слова же её были не менее чудны, чем поступки. С сочувствием взглянул на женщину юный воин. Выглядя немощной старухой, хоть и столь сильной духом, в действительности она была лишь немногим старше его. Выслушав ответ Олафа, Ингар помог подняться Мурре.
- Всё будет хорошо, - молвил он. - Теперь всех нас ждёт новая жизнь.

- Есть разные люди, Ингар - ответил Олаф - иным дано видеть будущее, иным - помнить прошлое, по чьему-то слову умолкают и разгораются ветры, да и ты сам не так прост, как хочешь казаться! Есть и те, кто мог предвидеть наш поход, но скорей всего верно иное - люди часто ждут чуда, а не чудо ли эта земля? Быть может, тот, кто говорил тебе пророческие слова, был лишь сказочником, или шарлатаном, и выдал красивую историю, лишь бы казаться умней. Не это пророчество привело тебя сюда, а твоя вера в него. Подумай об этом.

Хирн радовался вместе с Асбьорном и Арне, хлопал по плечам и широким спинам соратников-воинов, громко орал, слушая как залихватское эхо улюлюкает и уносится вдаль просторов этой новой необъятной страны. Он был готов веселиться как мальчишка, позабыв серьезность сурового мужа, проникнувшись общим настроением радости.

Довольно покивал на слова Ингара - а ведь юноша, что умнее всех остальных викингов, как есть прав - всё теперь должно быть хорошо в новом сытом и богатом краю!

Подтолкнул Асбьорна локтем в бок, когда услышал слова Мурры: - Слыхал? Это что получается, то дева под личиной старухи? Вот ведунья дает! А Олаф наш, получается вовсе не Олаф никакой... Эх, хорошо я не вызвал его на хольмганг, когда руки чесались.

- Эй, вождь! Прости глупость мою, не ведал, когда спорил, что прекословлю асу, - низко поклонился в землю хидрманн, понурил виноватую голову. Выпрямившись, вопрошал Олафа, кем бы он не был: - Может и дальше поведешь нас? Куда тебе идти, зачем? Тут вольный край, а мы всегда будем тебе опорой и верными друзьями. Оставайся, хэрсир!

- Хирн, как ты служил мне, так и я служу своему ярлу. И он призывает меня на битву. Если победа будет под нашими стягами, я вернусь. Если же нет... Вы будете единственными хозяевами земли.

Мрачные мысли одолевали скальда во время плавания. Как, как мог исчезнуть Олаф? Куда он мог деться на пустой льдине? Неужто утонул в полынье? Но почему никто не слышал вскрика? Какая позорная смерть - без оружия в руках... Но дело, начатое им, необходимо довершить, чтобы эта смерть оказалась не напрасной.
Мужчина на новой земле... Лишь только Арне завидел силуэт у костра, в его голове возникла смелая мысль: неужто Олаф? Но она тут же была отброшена. Неужто он добирался досюда вплавь, по ледяной воде, да ещё и сделал это быстрее идущего на парусе драккара? Ни один человек на это не способен. Человек...Но вовсе не человек, как оказалось, вёл норманнов за собой все это время! Арне заливисто рассмеялся.
- Ну Олаф! Ну хэрсир, ну конунг! Каков хитрец! А мы печалилась, что исчез бесследно! - Песнопевец панибратски обнял Олафа и похлопал аса по спине. - Ну что ж, раз должен идти - иди! И возвращайся с победой. Спасибо тебе за эту землю. Спасибо за все. Мы не подведем тебя! Я уже вижу, как наши дома будут построены по всему острову, как здесь будут пастись коровы и как бабы будут делать вино из винограда! Наши драккары будут пришвартованы по всему побережью, а чужеземцы будут плакаться, что не нашли эту плодородную и теплую землю первее нас! Прощай, старина. Мы тебя не забудем.

Секунду Арне молчал, склонив голову - дань уважения хэрсиру. Но мгновение спустя он широко улыбнулся, вдохнул свежий воздух свободы и рассмеялся вновь.
- Вставай, Мурра, вставай! - на пару с Ингаром скальд подхватил старуху, которая в душе была совсем молодой, и поднял ее на ноги. - Всех нас ждёт новая жизнь на новой земле! Жизнь, полная счастья, без горя и печалей! Верно, Асбьорн, предстоит нам немало работы, ежели мы хотим, чтобы эта земля приютила наш народ и сохранила нашу веру, наш язык и наши сказания. Но на то здесь именно мы, а не никто другой, что мы сумели пройти все испытания! Дело говорит Олаф: если мы одолели Натаир-Скиатаха, обхитрили ледяных великанов, да и попросту дошли сюда вопреки непогоде и уговаривающим остаться бабам - неужто мы не сумеем здесь поселиться и привести сюда наших соотечественников? Сумеем, да ещё как, и ничто на этом свете не сможет нас остановить!