[Coriolis] Горизонт Событий | ходы игроков | 🌸 Неожиданное наследство

ДАБАРАН
Хадика Эль-Гадаб*
1-ый день Новены Воды Сегмента Странника 61 цикла "Кориолиса" (10.07.61 ц.К.)

– Два кофе и предупреди Асвада, чтобы никого сюда не впускал. Мы с внуком будем говорить.

– Слушаюсь и повинуюсь, валидэ-ханым**! – Чагла, личная служанка Гюльбешекер-дари, низко поклонилась и бесшумно вышла из огромного полутёмного кабинета, аккуратно закрыв за собой массивные створки дверей, изготовленных из ароматного красного сандала и покрытых прихотливой резьбой, изображавшей переплетение виноградных лоз и ветвей ампельной розы.

Госпожа Дома не любила яркий свет, поэтому в кабинете, в котором она проводила большую часть своего дня, всегда царил полумрак благодаря тяжёлым шторам, сквозь которые едва пробивались лучи алого солнца Дабарана. Гюльбешекер-дари жестом указала Резе Кемалю на кресло, стоявшее перед её рабочим столом, после упёрла руки локтями о столешницу, а ладонями подпёрла подбородок. Между узловатых пальцев женщины свисали молитвенные чётки, каждая бусина которых была вырезана из камней, соответствующих каждому из восьми Ликов: аметист, рубин, изумруд, опал, топаз, бриллиант, сапфир и аквамарин. Всё ещё не проронив ни слова, Гюльбешекер-дари продолжала буравить внука взглядом миндалевидных глаз цвета лесного ореха; Реза Кемаль нервно заёрзал, поскольку её взгляд, хоть и пристальный, не выражал буквально ни единой эмоции, что для “Госпожи Мантикоры” было крайне несвойственно. Реза Кемаль не смог вспомнить ни единого раза, когда его бабушка не разговаривала своими глазами, ведь они у неё всегда были куда более красноречивыми, нежели её уста, и вот это “молчание взглядом” было страшнее, чем Межзвёздная Тьма. Во всяком случае, любому, кто принадлежал к семейству Акреп, к Дому Скорпиона.

Спустя несколько тягучих минут, показавшимися Резе Кемалю столетиями, створки дверей вновь раскрылись и в кабинет вернулась Чагла. Выставив с небольшого ажурного подноса миниатюрные чашечки с ароматным кофе, прикрытые вычурными крышечками в виде перевёрнутых цветов тюльпана, и небольшие стаканчики с ледяной водой, служанка снова поклонилась и снова же бесшумно вышла.

– Позор.

Наконец услышав голос бабушки, внук вздрогнул.

– Валидэ-ханым, позвольте...

– Позор! - Гюльбешекер-дари хлопнула ладонью по столешнице. – Сотни лет, сотни лет наш род зарабатывал себе репутацию, доказывал своё право на те блага и те привилегии, которыми мы пользуемся, работал, не покладая сил, чтобы отвоевать место под кровавым солнцем, кровь – кровь проливали твои предки, чтобы ты, я, мы – могли жить в комфорте и – относительной – безопасности. Относительной потому, что всё это, – пожилая женщина сделала жест руками вокруг себя, – это иллюзия. Это замок из хрусталя, который рассыплется журчащим дождём ярких осколков от первого же камня, который швырнёт тот, кто посчитает, что мы дали слабину, что мы более не соответствуем нашей грозной и почётной репутации, кто посчитает, что мы совершаем что-либо неликоугодное.

При этом слове Реза удивлённо вздёрнул брови, но Гюльбешекер-дари тончайшей переменой во взгляде заставила его опустить – и брови, и взгляд.

– «Линнэбáля эхкя́ман»***, – тихо и жёстко произнесла Госпожа Дома Акреп. – Это девиз нашего дома уже почти триста лет.

Гюльбешекер-дари тяжело вздохнула, сняла золотую крышечку с фарфоровой чашки, отхлебнула из неё кофе, после нейтрализовала послевкусие глотком холодной воды, и продолжила:

– Реза Кемаль, мой львёнок, мой пашá****, ты – единственная надежда на то, чтобы моя кровь и кровь твоего деда продолжила существовать и петь свои газели и рубаи, – голос бабушки на сей раз звучал почти нежно… почти. – Ты же знаешь, потомки твоей тётки и обоих твоих дядей – во-первых, младшей крови, сиречь в череде наследования они имеют куда меньший приоритет, чем ты, сын моего старшего сына. Твоя старшая сестра… что ж, так было суждено Ликами, мы уже пять лет пытаемся её найти, но всё тщетно, и я склоняюсь к мысли, что её сердце более не бьётся. Да, моя душа разбивается на осколки при одной мысли об этом, единственное, что сохраняет меня от глубочайшей депрессии в этом отношении – вера в Ликов и в то, что Они рано или поздно наведут меня на след Алии. Или на след её убийц, если она мертва…

Реза Кемаль робко поднял взгляд на бабушку и увидел, что она практически говорит сама с собой, настолько отсутствующим был её взгляд; пальцы пожилой женщины судорожно сжали драгоценные бусины чёток, да так сильно, что кожа пальцев существенно побледнела. В конце концов Госпожа Дома звучно выдохнула и, вернувшись взглядом к Резе, продолжила:

– Как бы то ни было. Так вот, Потомки Мурада, моего сына – Алия бинт Акреп и Реза Кемаль ибн Акреп, это единственные, кто должен стать во главе нашей семьи… Единственные, кто станет главами этой семьи.

– Этот Аслан, сын твоей тётки Хатидже, это просто посмешище, если бы не было так грустно. Воображает себя сверхчеловеком, силачом, умельцем во всём и – ты только погляди на эту наглость – достойным наследником нашего рода. Наследником, Тьма его побери!

– Дочь твоего дяди Азиза – Дениз – да, она хороша, очень хороша… – бабушка Резы вздохнула, бросив мимолётный двусмысленный взгляд на молодого человека, – но она младшей крови. Младшей. Она рождена от мезльянса. Это не то, что примут наши предки, они проклянут нас в своих могилах, если младшая кровь приколет на свою грудь брошь Скорпиона-Что-Жалит-Солнце. Пока я дышу – не бывать этому… как бы мне того ни хотелось бы… – последние слова валидэ-ханым практически прошептала, но чуткий слух Резы Кемаля уловил их (к своему неудовольствию).

– Есть ещё твой дядя Умут. Клоун. Посмешище. Хвала Ликам, только для нас – я трачу неимоверные ресурсы и усилия на то, чтобы ни атома информации о «современном воспитании» и «прогрессивных взглядах на семью» не просочились в «Глашатай» или прочую мусорную яму яда и желчи, которые так любят лакать плебеи и чернь. Что значит «пусть дети сами решают, как они будут жить»?! Что это такое – «Моя дочь выйдет замуж по любви и только тогда, когда сама будет к этому готова?!» Что значит «Насилие – не способ обучения, это способ уничтожения доверия»?! Детей нужно бить. Наказывать. Если не понимают после наказаний и битья – бить снова, сильнее, наказывать строже. Если не понимают и этого… Что ж, когда абрикос начинает приносить порченные плоды, и никакие лекарства не помогают спасти дерево, его нужно сжечь и выкорчевать, чтобы зараза эта не распространилась на другие деревья в твоём саду, – Реза, который продолжал смотреть в пол, изучая прихотливые изгибы узоров на ворсистом ковре, физически ощутил мегатонного веса взгляд бабушки. – Фериде я бы подарила столько битья, сколько ереси вышло из её молодого бестолкового рта, может, тогда бы она начала понимать, что линнэбáля эхкя́ман!

– А, ещё эти твои кузены, Кямран и Ферит… Слюнявые собаки, способные лишь слюнявить руки твоего дяди, слюнявить друг друга и слюнявить вообще всё, что движется, да простят меня Лики. Читала я, что в древности, на нашей прото-родине, на Эль-Арде*****, на Земле, была такая традиция – недостойных почтения людей сжигать на костре. Хорошая идея, как по мне, никак не пойму, почему такой ценный метод привития страха перед совершением недостойных поступков был забыт и утрачен в веках… Ладно, неважно. С этими выродками я разберусь позже, главное понять, как это сделать, не нанеся вреда нашей репутации и нашей чести.

Снова пауза, наполненная горько-пьянящим ароматом кофе, раздражающим бряцаньем каменных бусин в чётках валидэ-ханым, которые она яростно перебирала, и пурпурным ореолом света Дабарана, который лишь повышал уровень раздражения у Резы Кемаля.

– Ты же понимаешь, зачем я тебя позвала сегодня сюда, ведь так, мой паша? – Гюльбешекер-дари начала едва заметно постукивать одной из бусин чёток по деревяной поверхности стола; звук стеклянно-тихий, но при многократном повторении – начинающий въедаться в мозг и доставлять практически физическую боль барабанным перепонкам. – Я недовольна. Мы – Дом Акреп – недовольны. Ты – наследник нашего рода, но нам нечем гордиться, нечем гордиться, когда речь заходит о тебе. Потомок легендарных героев Падения Врат, потомок первых колонистов Дабарана, наследник империи, которая с нуля выстроила себя, сделала себя непреодолимой, успешной, уважаемой, опасной… Ну.. Ну а ты? Непреодолимый? Успешный? Уважаемый? ОПАСНЫЙ? – каждое слово Гюльбешекер-дари повторяла всё громче и громче, и каждое слово, пусть и будучи просто вибрациями воздуха, создаваемыми речевым аппаратом пожилой женщины, наносили практически физическую боль, словно удары кнута.

– Реза, я не буду больше тебя терзать своими словами. Я это делаю уже столько лет, и всё без толку. Сейчас мы будем говорить о деле. И дело вот в чём: ты не сможешь стать полноценным главой Дома Акреп, пока не научишься делать дела. Работать. Работать на выгоду. Зарабатывать бирры. Быть безжалостным. Быть суровым. Быть лидером. Быть тем, кого боятся, кого считают опасным, о ком говорят – «этот мужчина – настоящий лев!», «он – просто скорпион, жалит безжалостно». Я хочу ТАКОГО внука, а не… – Гюльбешекер-дари пренебрежительно указала в сторону Резы Кемаля. – В общем так. Все твои бирки я аннулирую. Все счета – замораживаю. Все привилегии, присущие членам семейства Акреп – отзываю. Ты – никто, и имя твоё – ничто отныне. Но – есть нюанс, – пожилая женщина мерзко ухмыльнулась. – Я дам тебе корабль. Команду. Возможность вернуть всё это – всё, что ты до сих пор воспринимал как данность – посредством своих собственных усилий и стараний. Я дам тебе даже большее, я дам тебе статус и будущее. Но - ты должен дать мне что-то взамен. Работай, управляй, выживай. Вернись ко мне с суммой, которая соответствует стоимости того корабля, который я тебе отдаю в использование, и тогда – только тогда – ты станешь не просто Резой или Кемалем, или Резой Кемалем. Ты станешь Реза Кемаль-дар ибн Акреп. Владыка Реза Кемаль, сын рода Акреп.

Гюльбешекер-дари залопм выпила свой кофе, снова прополоскала рот водой, и, вперившись немигающим взглядом в Резу Кемаля, прошипела:

– Корабль ждёт тебя в порту Лотоса. Команда подтягивается, в течение новены все должны быть на месте. Лицензию и лиз на временное владение я скину тебе в течение сегодняшнего дня на твою табулу. Допивай свой кофе и убирайся с глаз моих долой, и – не смей возвращаться ко мне, пока не заработаешь денег, чтобы выкупить этот корабль, и репутации, чтобы я тебя начала хотя бы чуточку уважать, – бабушка пренебрежительно махнула рукой, отсылая внука прочь, но почти сразу же добавила, сощурив свои ореховые глаза: – И не думай, что ты сможешь обхитрить свою валидэ. Отныне везде на Третьем Горизонте тебе будут закрыты все те двери, которые были открыты прежде, отныне мои глаза будут пристально следить за тобой и твоей командой, и если я почувствую малейший намёк на то, что ты решил наплевать на мои слова и мои требования… Я взыскаю с тебя долг за корабль в десятикратном размере. И если у тебя не будет денег, я возьму органами. Твоими, твоей команды, твоих близких (не думай, что я не знаю, кто тебе дорог). Никто никогда не упрекнёт Гюльбешекер-дари иля Акреп бинт Асад в том, что она не держит своего слова.

– Сейчас же – иди, и да осияют Лики твой путь, мой паша.

ДАБАРАН
Кофейня «Сирень и Виноград»
Новое Сердце Большого Базара, Дар Бахри
4-ый день Новены Воды Сегмента Странника 61 цикла "Кориолиса" (13.07.61 ц.К.)

– Скажите, вы любите сирень? – Гюльбешекер-дари протянула руку к веточки сирени в миниатюрной фарфоровой вазе, стоявшей в центре кофейного столика. Несмотря на преклонный возраст, кожа женщины была безупречно гладкой, бархатистой, без единой морщинки или пигментного пятна, верных друзей старости. На каждом пальце благородной госпожи тускло поблёскивало небольшое золотое кольцо, которые объединяла тонкая цепочка, которая также охватывала ладонь женщины крест-накрест. – Хотя это невежливо с моей стороны задавать такие вопросы, на орбитальных станциях вряд ли можно встретить сиреневые деревца – слишком солнцелюбивые, слишком свободные, им нужно много воздуха, воды и света, – благородная дама устремила на Гарама изучающий взгляд, словно ожидая его реакции одновременно уже зная, какой она будет. – Дабаран славится своими биотехнологиями благодаря талантливости наших учёных, а также благодаря тому, что нам удалось сохранить самую крупную базу генетического материла, которую наши предки привезли на Третий Горизонт со Второго, а их предки – с Первого, а их предки – с Аль-Арды, с Земли. Сиреневые кусты, украшающие сады Дабарана – одно из сокровищ древнего прошлого человечества, которое удалось воссоздать нашим бионикам из этих вот генетических образцов. Поразительно, как то, чего никогда не существовало в этом мире, – дари сделала жест рукой, словно показывая на весь Дабаран, – и наверняка уже не существует в том мире, из которого оно родом (потому что, вероятнее всего, самого того мира уже не существует), живёт вновь.

Официант, одетый в лиловую униформу, поднёс фарфоровые чашечки в серебряных подстаканниках; густая пенка в чашечках подсказывала, что тот, кто заварил этот кофе, знал толк в том, как это делать правильно, а правильно – как вам скажет любой дабаранец – это только так, как заваривают кофе под алым солнцем этой системы. Гюльбешекер-дари сделала приглашающий жест, и, не дожидаясь Гарама и Каору, взяла свою чашечку и с очевидным удовольствием вдохнула аромат чёрного напитка.

– К сожалению, единственное, что до сих пор не смогли вернуть к жизни наши биоинженеры, используя генетический материал, сколь бы чётким и чистым он ни был, это разум со сложной архитектурой и самоосознающее сознание. Растения – безусловно, беспозвоночные и позвоночные животные – пожалуйста, вот вам. Человек – увы. Высшая нервная деятельность не зря названа «высшей»; это та И́бра*, которую ещё не покорили наши учёные.

Благородная дама аккуратно отпила из стаканчика с холодной водой, чтобы очистить свои вкусовые рецепторы, после пригубила кофе. Закрыв от удовольствия на несколько мгновений густо насурьмлённые глаза, Гюльбешекер-дари продолжила:

– У Дома Акреп есть несколько потенциальных наследников: Реза Кемаль и Алия – мои внуки, а также Аслан, Дениз, Фериде, Ферит и Кямран, внуки первой жены моего супруга, так рано покинувшей этот мир, да упокоят её душу Лики в своих объятиях за такое благое дело. Ах да, есть ещё эта вот, даже имени произносить её не желаю; дочь-ублюдок, рождённая от шлюхи-наложницы моего мужа, – пока Гюльбешекер-дари говорила всё это, ни единый мускул на её лице не дрогнул, как не дрогнул и её голос, словно она беседовала о чём-то абсолютно безразличном ей. – Ублюдок, как вы понимаете, никогда не унаследует Дар Акреп и не станет его дари. То же самое справедливо и в отношении детей покойницы; пока я жива, следующим даром станет тот, в ком течёт моя кровь, и ради исполнения этого обета Ликам я готова пролить кровь любого, кто воспрепятствует реализации моего плана… моей мечты. К сожалению, моя внучка, Алия, бесследно пропала несколько лет назад, и никакие мои усилия найти её так и не принесли плодов. Остаётся, как вы понимаете, лишь Реза Кемаль. Он – хороший мальчик… – вот тут лицо дари впервые показало эмоции: её ноздри вздрогнули, скулы напряглись, а линия губ искривилась, словно она залпом выпила целую чашу наршараба**. – Слишком хороший, на мой взгляд. Малыш – добрый, чистый, невинный, полный идеалов, мечтаний и романтизма. На Дабаране аксиомой же является следующее уравнение: «добрый дар = мёртвый дар». Я не могу передать ему бразды правления той империей, которую столетиями выстраивали его предки, укреплению позиций которой я потратила десятилетия своей жизни, пока он… такой. Мне нужны доказательства того, что когда меня не станет – а это случится уже в довольно обозримом будущем, ведь я давно уже не девочка – Реза Кемаль сможет постоять за себя. Сможет управлять Домом Скорпиона. Сможет защитить себя против интриг, подлости, злодеяний и коварства. Будет мыслить стратегически и будет обладать опытом, который расширит его окно шансов на выживание, если вы понимаете, о чём я, – пожилая женщина посмотрела на своих собеседников, и впервые с момента их встречи они увидели в её взгляде усталость, грусть, беспокойство и – ожидание их ответа.

Гарам старался сидеть прямо, хотя отбитый левый бок прилично болел. С другой стороны те трое амбалов, которые настоятельно приглашали легионера отчаевничать с госпожой Акреп бинт Асад явно сейчас пребывали в не лучшем физическом состоянии. Естественно перед этим приемом пищи у Гарама отобрали "якобы временно" все оружие и даже талисманы. Бойцы дома Акреп явно ожидали его отказ, и были готовы к драке. С другой стороны они явно получили четкие указание по лицу пилота не бить и пальцы ему не ломать. Из чего ибн Зариф сделал вывод, что на его навыки - рассчитывают.

С другой стороны почему бы сразу не предложить переговоры и найм, а начинать с угроз и насилия?

Легионер привычно осмотрел помещение ресторана, входы и выходы, прикинул какие столы он бы перевернул и укрылся, если начнется стрельба. Приметил забытый нож на соседнем столе, который кто-то из персонала забыл убрать. Не фонтан, но пойдет, если удастся добраться.

"Так, спокойно, легионер. Что ты знаешь об этой напыщенной бабке?

Факт первый. Груз на борту "Улова Фатимы" вполне возможно принадлежал этой барышне. Но "Газали" была так и так потеряна вместе с грузом. Поэтому то что им пришлось выбросить из трюма неизвестный груз - была необходимость.
Но как она узнала?
Факт второй. Узнала видимо только от Сабеты. Значит эта пронырливая, и что уж тут грешить против истины, красивая девчонка - работает на эту госпожу.
Факт третий. Был ли застрахован груз? Три раза ха-ха-ха. Иначе зачем была нужна контрабандистка Сабета? Особенно если вспомнить, что часть груза пилот самолично достал из потайного отсека и так как и было, в упаковке, выпер на палубу.
Факт четвертый. Гарам что-то слышал о "госпоже Мантикоре" раньше, и эти слухи были не всегда радужными. Бабушка имела серьезный вес на Дабаране, и хоть не входила в Синдикат, мало чем отличалась от любого другого лидера дома этой организации.

Резюмируем: мы походу глубоко в жопе."



Между тем Мантикора начала свою речь.

Пилот пытался изобразить внимательность и почтение, хотя где-то в душе он понимал, что такой "рентген" как старая кошелка Гюльбешекер-дари уже точно знает многое о таком как Гарам ибн Зариф Салех-паша. Видимо он был изучен, рассмотрен, взвешен и признан удовлетворительным еще ДО приглашения в эту кофейню.

Еда кстати выглядела шикарно, а пахла еще лучше. Но пилот четко понимал, что его сюда "настоятельно пригласили" отнюдь не наслаждаться едой или дорогими напитками. Ну или тем более не обсуждать достоинства какой-то фиолетовой сирени, название которой пилот забудет сразу же, как покинет это место.

Однако поддерживать беседу было безусловно надо. Тем более Гарама не первый раз нанимали в его жизни. А то, что это преддверие найма, пилот не сомневался. Женщина явно ждет от него какой-то реакции. Ну что ж...

...– и наверняка уже не существует в том мире, из которого оно родом (потому что, вероятнее всего, самого того мира уже не существует), живёт вновь.

- Это и правда удивительно, ханым эфенди - пилот слегка кивнул, прикрыв на мгновение глаза - Но не всякие сокровища тут, были этими сокровищами там, на далекой Земле... И наоборот. Вот скажем уссурийский или сибирский тигр. Один из трех сильнейших видов хищников на нашей прародине. Сильный. Свирепый. Большой. А теперь сравним его с некатрой, не говоря уже о более мощных и сильных тварях, которые теперь возятся на пространствах миров Третьего Горизонта. Справится ли архаичный зверь с чудищами Новых миров? Не думаю...

Гарам уже не отводил взгляд, а прямо смотрел в глаза Гюльбешекер-дари:

- Меня всегда удивляли люди, которые держатся за старые обычаи, "старую школу", за яростное и сильное прошлое, за прошедшую юность, за давно погибшие растения. Особенно, если эти люди облечены властью. Им кажется наверное, что они приносят аромат традиций в текущий зловонный мир технологии, инфоджиннов и космических перелетов. Но по моему мнению - это инфантилизм. Утопия очередная, если хотите. Которая может быть чрезвычайно опасной. И обычно из-за этих инфантильных иллюзий начинают гибнуть люди...

Пить так пить. Пилот осторожно, чтобы не потревожить свой бок налил себе воды в стакан, и затем не менее осторожно осушил его.
Что и говорить, на Дабаране вода тоже имела свою ценность, и не малую.

- Разведение растений с Терры, наверное, важно. Но не так важно, чем изучение местных видов, познание их красоты, попытки раскрыть ИХ тайны. Это взгляд вперед, в будущее. Когда сирень - это регресс, это взгляд в прошлое. Нельзя переть против исторических и цивилизационных процессов. Нужно уметь адаптироваться.

Сказав это, пилот опять слегка склонил голову, пытаясь выполнить какой-то сидячий полупоклон в его положении.

– У Дома Акреп есть несколько потенциальных наследников:...

Как и думал пилот, брифинг работодателя начался довольно скоро...
Пилот внимательно слушал могущественную и пафосную бабушку, отмечая в голове определенные точки и ставя зарубки.
Выслушав ее до конца, Гарам на какое-то мгновение по другому взглянул на Гюльбешекер-дари.
" А ведь она по своему даже переживает за своего внука".
Хозяйка замолчала, и легионер понял, что теперь его очередь отвечать или задавать вопросы.

- Ханым эфенди, чем я могу помочь дому Акреп? Вам и вашему внуку в частности? - Гарам опять склонил голову - Мне нужно будет обучить юношу азам пилотирования? Или доставить его куда-то как пассажира?
- И какова будет оплата? - как ни в чем ни бывало уточнил пилот, надеясь что эта госпожа не снизойдет до угроз типа "работай на меня или умрешь" - Можно озвучить ваше предложение?

ДАБАРАН
Кофейня «Сирень и Виноград»
Новое Сердце Большого Базара, Дар Бахри
4-ый день Новены Воды Сегмента Странника 61 цикла "Кориолиса" (13.07.61 ц.К.)

... Прежде чем ответить на вопросы Гарама, Гюльбешекер-дари снова отхлебнула кофе и снова на мгновение прикрыла глаза, словно это было каким-то ритуальным действом для неё. Когда пожилая женщина открыла глаза, они были темны и холодны, как межкосмическое пространство.

– Сразу к делу – это я ценю, сама предпочитаю именно такой принцип. Сначала поговорим о том, чего хочу от вас я. Наследник Дара Акреп, который ни бирра не заработал за всю свою жизнь, который не совершил ни единого поступка или действия, которое заставило бы других по крайней мере задаваться вопросом "А что это за интересный человек? Почему мы не слышали о нём раньше?", который не доказал свою способность управлять, а также защищать тех, кем он управляет, и их интересы... Такой наследник не проживёт на Дабаране и новены. Земля здесь ценна, но ещё ценнее – вода. За воду тут ведутся войны, хотя мы пока их "войнами" не называем, – госпожа иронично усмехнулась, но тьма и холод так и остались в её взоре. – У Дара Акреп – одни из самых больших водных ресурсов на нашей планете, а помимо этого – самая большая сеть предоставления услуг отдыха и удовольствий по всему Горизонту. Первое – власть и бирры на Дабаране, второе – власть и бирры на Третьем Горизонте. Это слишком лакомый куш, чтобы не воспользоваться возможностью его отобрать. Все те родственники, о которых я вам рассказала ранее – такие же безвольные тряпки, как и мой внук, поэтому ими легко будет манипулировать, убрав моего внука с шахматной доски. Я не думаю, что стоит дальше развивать эту тему, дабы не дать Ликам идею посмотреть, а что получится, если именно так и произойдёт; главное, что я хочу сказать своей речью – моему внуку, во-первых, нужно заработать репутацию и деньги. Самому. Без моей – очевидной – помощи. Чтобы никто не упрекнул его в том, что сам он ничего не стоит, чтобы никто не поимел себе идею о том, что без меня – он ничего не может. Меня… меня скоро не станет, – эти четыре слова Гюльбешекер-дари произнесла практически шёпотом, а её взгляд на мгновение стал ещё темнее, но при этом исполнился обжигающего пламени. Лишь на мгновение, поскольку уже следующие слова знатная дама произнесла своим привычным спокойным тоном, а взгляд снова стал таким же ледяным и бездонным. – И чем раньше Реза Кемаль хотя бы начнёт обретать жизненный опыт и признание, а также зарабатывать свои деньги – тем больше шансов у него на выживание, а моей крови и моего наследия – на продолжение существования. Теперь конкретно: я дам вам корабль. Один из тех, которые мне вот уже годы служат верой и правдой в… моём бизнесе. Не беспокойтесь – лучшие техники Дабарана выверили его и привели в максимально эффективное состояние. Я дам вам несколько зацепок для того, с чего начать ваше дело. Вашу карьеру в качестве вольных торговцев с Дабарана под предводительством отважного Резы Кемаля ибн Акреп. Всё, что после – ваша задача и ваш долг. Кораблю нужен пилот, моему внуку – охрана. «Дабаран славится своими доблестными воинами и великолепными специалистами, Гюльбешекер-дари», скажите вы мне, «почему бы не найти и пилота, и телохранителя здесь?». Потому что у меня только один внук… – снова мимолётный призрак глубочайшей грусти и одновременно яростного гнева промелькнул в глазах дари, – и для того, чтобы он преуспел, мне – ему – нужны лучшие из лучших. Я навела справки, и – Лики, как оказывается, то ли действительно любят меня и хранят мой род, то ли любят играть в такие игры, в которых любой момент связан с миллиардом других моментов в будущем. Я о том, что несколько сегментов назад Они послали мне одновременно и проблему, и решение, и тут мы переходим ко второму вашему вопросу, достойнейший Гарам ибн Зариф Салех-паша.

Гюльбешекер-дари снова сделала паузу и снова отпила глоточек кофе. Снова прикрыла глаза.

– Вы совершили благородный поступок там, на «Газали». Сабета, моя старая и надёжная компаньонка, описала мне вас как героев, как спасителей, как рыцарей из какого-нибудь дестана*, которые на Фестивале Шахерезады декламирует под игру на сазе какой-нибудь слепой тарраб. И я искренне благодарна вам за спасение как минимум хорошей девочки Пур. Но при этом вы уничтожили бесценнейшие произведения искусства, артефакты, которые старше, чем весь Третий Горизонт, достояние культурного наследия человечества, которые мне путём неимовернейших усилий удалось вырвать из лап бандитов Чёрного Рынка на Кориолисе. Артефакты, которые невосполнимо потеряны для человечества, и не начинайте сейчас ваше «не стоит зацикливаться на прошлом, бу, бу, бу, нужно смотреть в будущее, бу, бу, бу», Гарам-эфенди. Без прошлого невозможно будущее, во всяком его изучение и постижение будет отброшено на тысячелетия назад, ведь мы изучаем и постигаем «ИХ» тайны, используя опыт, знания и ресурсы, накопленные благодаря тысячелетиям нашего прошлого. И эти знания, опыт и ресурсы отныне навсегда будут недоступны нам. Поэтому скажем так: вы не в той позиции, чтобы даже заикаться об оплате.

Тем не менее никто не скажет, что Гюльбешекер-дари иля Акреп бинт Асад – жадная дари. Корабль, который я отдаю вам – обратите внимание на местоимение, которое я использую, – дама сделала едва заметное движение рукой, и один из охранников, которые до сих пор неподвижно стояли у каждого выхода из кофейни, принёс и положил на ваш стол широкую табулу, украшенную вырезанными из драгоценных камней крестом, составленным из кубка на высокой ножке и меча**. Бросив взгляд на экран устройства, Гарам и Каору увидели, что это договор передачи в полноправное владение кораблём III класса «Шахмаран»; в качестве равноправных совладельцев транспортного средства и всего его содержимого указан был перечень из шести имён, включая имя внука Гюльбешекер-дари, Гарама и Каору.

– Спустя 1001 сутки этот корабль будет навсегда ваш. Ваш шанс иметь свой корабль, свой бизнес, свою безопасную гавань посреди полных опасностей пространств Третьего Горизонта. Но есть одно условие: чтобы получить его, вы обязаны быть полноправными и полноценными членами экипажа «Шахмаран»; любой преждевременный выход из состава экипажа будет чревато тем, что вы будете должны Дому Скорпиона 320 667 бирр плюс ежемесячные проценты в случае факта не единоразовой выплаты всей суммы долга, а список будущих владельцев судна будет уменьшен на одного, таким образом следующий, кто решит покинуть экипаж на полпути, будет должен уже 384 800 бирр, и так далее. Обратите внимание, что в списке – и мой внук, и поверьте, я умею разделять бизнес и эмоции, особенно если на кону стоит честь моего рода и моего Дара. Если Реза Кемаль подумает вдруг снова поддаться своим романтическим и инфантильным, – тут Гюльбешекер-дари бросила ехидный взгляд на Гарама, – порывам, он будет должен Дому Скорпиона точно так же как и все прочие. Да, он из рода Акреп, но Дар Акреп – это юридическое лицо, и даже я, будучи его главой, не имею ни малейшего права нарушать принципы и интересы Дара Акреп, иначе со мной никто не будет иметь дела на всём Горизонте.

1001 сутки того, что вы и так делали и делаете, то, в чём вы – лучше всех прочих. 1001 сутки работы взамен на владение своим кораблём до конца жизни. Мне кажется, что это хорошие условия, учитывая, что вы мне должны за мой груз на «Газали». Ах да, об этом долге я забуду… на 1002 сутки после того, как вы подпишете это.

Назначенная в людном месте встреча диктовала выбор костюма: броня была неуместна, а свою форму на этой стороне кольца Шиван одевать не стоило вовсе. Поэтому выбор пал на закрытый темный камис без рукавов с высоким, под самый подбородок, воротником и стянутые для большего удобства ремешками на бедрах и голенях салвары. На одном из бедренных ремней покоилась пустующая сейчас кобура, а на поддерживающем камис поясе - также пустой чехол ножа. Если бы не эти аксессуары, Каору с легкостью можно было принять за скучающего завсегдатая кафе.

Разговор о животных и растениях сливался с щебетом привлеченных прохладой фонтанов птиц в ленивую песню портового города. Обманчивая нега Дар Бахри убаюкивала и рассеивала внимание, чем, наверняка, успешно пользовались как уличные воришки, так и воришки в золотых тюрбанах. Солнце деликатно ласкало молочно-белую кожу рук, не оставляя даже намека на загар, а солоноватый теплый воздух согревал легкие каждым вдохом, но не обжигал легкие, как бессердечная пустыня Анаспоры. Этот комфорт был, безусловно, плодом достижений местной биоинженерии, которой так хвалилась Гюльбешекер, но, как и истории о воскрешении исчезнувших видов, климатические чудеса не вызывали у Каору интереса.

Лишь когда диалог свернул на петляющую тропу наследования империи Дар Акреп, внимание оперативника сфокусировалось на сидящей напротив женщине. Все прочее, ни гарцующая на периферии зрения охрана, ни услужливые официанты, не интересовали Шиван. Даже кофе на столике остался нетронутым. Речь госпожи дома изобиловала намеками и многозначительными умолчаниями, в которых, как наставительно сказал бы Халед, и крылась сама суть разговора, тогда как все прочее было лишь отвлекающей невнимательного слушателя шелуха. Жаль, что Ансари не было сейчас рядом, он сумел бы найти верный курс в этом астероидном поле, но придется выкручиваться без него.

Думай, Каору, думай. Что из всего сказанного и сделанного самое важное?

Мантикора устроила встречу на нейтральной территории, хотя могла пригласить соискателей в свой дом. Не похоже на предосторожность, дари собиралась вверить нам в опеку самое дорогое, единственного наследника, поздно бояться за сохранность золотых голографов. Нет, это место выбрано специально. Открытое кафе в людном квартале сердца планеты. Наверняка все, кому надо, уже знают о встрече. Или наоборот, хозяйка пытается скрыть что-то. Например, что положение империи Акреп далеко не такое радужное, как рисует Гюльбешекер.
Что еще? Нас двое на встрече, хотя совладельцев корабля шестеро. Нет, не похоже, чтобы в этом был какой-то тайный умысел. Но этим точно стоит как-то воспользоваться. Знать бы только как.
Дальше. Судя по всему, Алия была любимой наследницей, но случилась беда. Интересно, насколько это Реза причастен ли к исчезновению. Как говорится, Shéi shòu yìle?*
И самое главное. Мантикора умирает, она знает диагноз и знает сколько ей осталось. Видимо, она пробовала клонировать себя, но потерпела неудачу. Теперь она спешно приводит дела в порядок и готовит наследника. Что еще? Что ты упускаешь?...

Легкая вибрация подключенного к табуле коммуникатора выдернула Каору из размышлений. Прошло шесть часов с момента последней инъекции. Время следующей. Вся процедура заняла не больше минуты: достать тонкий металлический цилиндр из чехла на поясе, ударить по бедру, чтобы активировать иглу, которая с тихим шипением впрыснет очередную дозу состоящего из полудюжины препаратов лекарственного коктейля, и убрать инъектор на следующие шесть часов. Будничные движения, будто размешиваешь сахар в чашке, но стоит пропустить хотя бы раз, и последствия могут быть самыми серьезными.

- При каких обстоятельствах исчезла Алия? - По бедру растеклось назойливое жжение, из-за чего в голосе Каору хрустнула нотка недовольства, - Если это было покушение, злоумышленники могут попробовать избавиться и от второго наследника. Нам нужно быть готовыми к этому.

Обрисованная Гюльбешекер ситуация не оставляла пространства для маневра, из этого контракта не вывернуться, так что оставалось принять условия игры, даже если от перспективы три цикла охранять избалованного отпрыска благородного семейства начинало подташнивать. Или это от препарата?

Почему дари решила искать экипаж за пределами Дабарана лишний раз пояснять не требовалось, но почему выбор телохранителя пал именно на Шиван? Неужели во всем Горизонте не были никого более подходящего, более опытного в вопросах сохранения жизни ценной персоны? Каору потребовался почти год, чтобы почувствовать разницу между солдатом и стражем. Первые сегменты на Кориолисе были продолжением военной службы. Война с преступностью, так командование охарактеризовало операцию. Палубы станции стали полем боя, а на поле боя всегда должен быть враг. И как только обитатели палуб стали врагами, патрулирование станции превратилось в оккупацию. Трансформация сознания была медленной и болезненной, она потребовала сломать в себе годами вбитые привычки, чтобы научиться говорить, а не приказывать, слушать, а не допрашивать. Теперь предстояло переучиваться вести охранную работу вместо полицейской. Наверняка можно было найти кого-то, кто уже все это умеет, да еще и с подходящей репутацией. Или дело было именно в ней, в расчете на то, что никто не станет связываться с альтаирским палачом?

А может, дама знала что-то еще, что не спешила пока рассказывать. Стоило проявить ответную осторожность, но и слишком медлить тоже нельзя. Сколько времени ей осталось? Какие секреты она унесет с собой в могилу? И что будет, если наследник получит свою империю до истечения срока контракта? Дар хозяин своего дома, может дать, может взять, ничто помешает ему просто аннулировать контракт и выкинуть свою бывшую команду из шлюза.

- В какой момент будет переход собственности корабля? - Этот вопрос лучше поставил бы опытный законник, но где сейчас взять нотариуса, - И что будет с долями корабля, если кто-то из членов экипажа погибнет? Горизонт опасное место, особенно сейчас.

На последний вопрос у Каору было собственное предположение, что в этом случае, как и в случае выхода кого-то из дела, долг будет пересчитан и перераспределен между оставшимися членами команды, чтобы Дар Акреп в любом случае получил свое, но пусть Мантикора скажет это сама.

Постепенно ситуация складывалась в стройную картину. Наследник должен продемонстрировать самостоятельность, чтобы заслужить признание других домов, и чтобы никто не говорил, что этого конкретного человека делает только свита и больше ничего. Более того, поскольку дари собиралась оставить ему дом, Реза должен был как минимум сам поверить в то, что добился чего-то, а как максимум, стать достойным короны. Значит, предстояло быть не только телохранителем, но и нянькой. Угораздило же.

Расклад, наконец, окончательно сложился. И Гюльбешекер нуждалась в команде гораздо больше, чем хотела показать. Этим стоило воспользоваться. Дело было за малым - подобрать правильные слова. То, что Каору давалось труднее всего.

- Послушайте.... Кх... - Давно остывший, превратившийся в осевшую гущу кофе связал скулы горечью, вызвав у Шиван искреннюю гримасу отвращения, - Прошу прощения. Ваше задание понятно. Но нам потребуется больше, чем несколько наводок, если вы хотите дать своему наследнику настоящий шанс. Вы говорите, что у вашего дома есть враги. И есть другие наследники. Сейчас они не видят... - секунда, чтобы вспомнить имя, - Резу как угрозу, но как только об этой встрече станет известно, все поменяется. Вы хотите оставить дом в надежных руках, поэтому должна быть настоящая миссия, но это не может быть невозможная миссия. Вы не можете так рисковать. Чтобы помочь вашему внуку стать тем человеком, которым вы хотите его видеть, нам понадобится больше чем корабль и пара контрактов, нам нужно снаряжение и желательно хотя бы немного форы. Все-таки, мы гости в вашей системе.

За последней репликой повисла пауза. Казалось, надо сказать что-то еще, закончить предложение так, чтобы дари не смогла от него отказаться, но только как это сделать? Все-таки жаль, что здесь не было Халеда. Так всегда с мужчинами - когда они больше всего нужны, их не оказывается рядом.

ДАБАРАН
Кофейня «Сирень и Виноград»
Новое Сердце Большого Базара, Дар Бахри
4-ый день Новены Воды Сегмента Странника 61 цикла "Кориолиса" (13.07.61 ц.К.)

… Гюльбешекер-дари выслушала вопросы Каору с холодной невозмутимостью, которая, как её собеседники уже успели заметить, на одно моргание глаз дала слабину, уступив какому-то коктейлю противоречивых эмоций, при упоминании Алии бинт Акреп.

– Если позволите, могаддам Шиван, я отвечу вам в обратном порядке; начнём с «миссии», а точнее – нескольких миссий, сводка по которым уже передана вашему корабельному интеллекту. Шармýта*, так её зовут, и – прошу прощения за это, у старой кошёлки немного сбоят алгоритмы, из-за чего она капризна и упряма, как ишак, в частности – отказывается переписать ту часть своего кода, которая отвечает за её именование. Но при этом она бесценна, поскольку за несколько столетий своего существования накопила столько информации в своих базах данных, что отказываться от такого ценного ресурса было бы нерационально. То, что я порекомендовала бы вас выполнить в первую очередь – доставить запчасти и новую аппаратуру для наших игорного дома «» и отеля «» на Кáла Дáрха, луну Йины в системе Куа. Как вы, возможно, знаете, это такой себе оазис развлечений, куда выбираются те обитатели Куа и Кориолиса, которые обладают достаточными суммами бирр, чтобы быть способными сорить ими направо и налево, но при этом достаточно заняты и ограничены во времени, чтобы позволить себе отправиться в далёкие миры ради более достойных развлечений и более экзотических курортов. Почему, просите вы, это должно быть первым заданием? Потому что наш бизнес на Кала Дуриха – самый старый, не считая Дабарана; это наша первая экспансия вовне Дабаранского кольца, наша гордость и символ того, что Дом Акреп нацелен на экспансию и увеличение власти, состояния и могущества. Что может быть лучше, чем знакомство с будущим королевством, для принца, который вступил на путь коронации?
  

  
Дама снова отпила кофе, чтобы промочить горло, и продолжила:

– Решать, конечно, вам, но я – повторюсь – рекомендовала бы начать именно с этой работы. И да, это не миссия «пойди и сделай, что хочу», это полноценный заказ от Дома Скорпиона, за него вы получите оплату от нашего концерна, а также сможете получить новые заказы – Кориолис рядом, а только слепой, дурной и ленивый не найдёт стоящей работы для торгового фрайтера на станции, которая является воистину сердцем нынешнего Третьего Горизонта.

Что касается «снаряжения» – я даю вам целый корабль. Я даю вам работу. Я даю вам возможности. Это и так слишком много, поступая так, я рискую тем, что моего внука впоследствии будут винить, мол, «на всём готовеньком сколотил состояние и репутацию?» Корабль – по документам – уже несколько лет как списан с активного баланса концерна «Дом Скорпиона»**, поэтому наши конкуренты, у которых – я более чем уверена, я знаю – есть свои глаза и уши внутри наших офисов, не свяжут его с Резой Кемалем. А вот если я начну перечислять значительные суммы денег, покупать снаряжение, в то время, как – по случайному совпадению – мой внук начал собственную карьеру торговца и капитана торгового корабля, ни у кого не останется ни малейшего сомнения, что я помогаю ему. Для всех он впал в немилость, поссорился со своей бабушкой, решил пойти своим путём; именно так я и хочу, чтобы всё выглядело. Поэтому – вот вам корабль, вот вам работа, заработайте себе на снаряжение. Эта тема закрыта, – эту фразу благородная дари категорично подчеркнула острым взглядом сузившихся глаз.

– Что там было дальше? Ах, да, корабль и владение оным. Формально корабль уже ваш, – женщина сделала указующий жест рукой на табулу-контракт, и золотые цепочки, опутывавшие её пальцы и ладонь, мелодично звякнули. – В договоре передачи прав, однако, имеется несколько пунктов; вы полноправно сможете распоряжаться им – продавать, отдавать в аренду, что угодно – на 1002 сутки по факту подписания договора всеми шестью равноправными совладельцами; как вы видите, мой внук и ваш бортинженер, выходец из весьма уважаемой семьи учёных, а также его друг со студенческих времён на Кориолисе, уже поставили свои подписи, как и талантливый инфоджинн, который будет вашим штурманом и связистом. Остались лишь ваши и вашего старого знакомца, ходжи*** Халеда Ансари, с которым мы встретимся чуть позже сегодня. Другой важный пункт – данный договор никоим образом не может быть отменён или изменён ни одним из его подписантов, включая моего внука. Ну и пункт о пересчёте долга и количестве владельцев в случае выхода из экипажа одного из его членов я вам озвучила; под выходом подразумевается и смерть. Тем не менее – контракт подразумевает ещё один вариант: если количество участников сократилось, но вы хотите сохранить прежнее число – вы по единогласному решению можете ввести в свой экипаж того, кто готов будет подписать этот договор и стать вашим компаньоном. Все взаимодействия с договором будет производить не концерн «Дом Скорпиона», а независимая юридическая компания «Кыма - Бэйт эль-Ма’ – Суна’ эль-Барамиль»****, о которой вы не могли не слышать – их главной чертой, о которой знают все, является их непредвзятость и неподкупность.

Что же до моей внучки… Я не хочу верить, что с нею что-то случилось. Я не уверена, что даже если случилось, в этом кто-то виноват. Я считаю, что если бы судьба Алии была деяньем чьих-либо рук или злого умысла, за дюжину лет, что минули со дня исчезновения внучки у них был бы миллиард возможностей сделать то же самое Резе Кемалю, особенно когда он учился и жил на Кориолисе. Поэтому на данный момент мы договоримся о следующем: я посмотрю, так ли вы хороши в действии, как расхваливали вас мне Халида дол-Гана и Зайид Кассаб, мои старые друзья.

ДАБАРАН
Хадика эль-Гадаб
3-ий день Новены Воды Сегмента Странника 61 цикла "Кориолиса" (12.07.61 ц.К.)

Дар Акреп располагался в экваториальных низинах планеты, но, несмотря на царившую здесь и днём и ночью иссушающую жару, здешняя почва, судя по всему была плодородной и имела доступ к подземным запасам воды – как иначе объяснить изобилие сочной зелени, которая была даже более заметной, чем обычно, благодаря оранжевато-жёлтому оттенку земли Дабарана? Территория, принадлежавшая семейству Акреп, была надёжно укрыта от знойных ветров и ржавых бурь едва заметным энергетическим куполом, который мерцал в такт танца горячего воздуха. В самом центре этого круга, посреди изумрудности густых тенистых садов, высились белоснежные башни и строения Хадики эль-Гадаб – «Сада Гнева», главной резиденции местных владык.

Как только Карл, которого у границ купола высадил гравилёт-такси, переступил границу купола, у него перехватило дыхание от разницы в температуре и влажности воздуха. Там – было знойно и убийственно сухо, тут – просто очень тепло и влажно; там – дыхание задыхалось от пыли, обоняние отключалось от пересохшей слизистой в носу, а рот сводило оскоминой от кислого привкуса железа, микроскопические частицы которого были везде и повсюду, тут же – голова Карла закружилась от аромата свежескошенной травы, нос уловил пьянящие запахи жасмина и иланг-иланга, а во рту определённо ощущался привкус розовой воды. Выложенная белым альгебарским* мрамором дорога стрелой устремлялась из оранжевого ада в зелёный рай; ноги молодого человека сами понесли его туда, где его ждал старый друг и новая жизнь.



* * *

– Мой господин, Кар…рыл фон Метал… шейтан… Ох уж эти зенитийцы и их чудовищные имена, Тьма их побери… Ваш гость прибыл, молодой господин, – Абидин, личный камердинер Гюльбешекер-дари иля Акреп бинт Асад и её правая рука, пожилой мужчина с седыми редеющими волосами и пронзительно-сапфировыми глазами, совершил лёгкий полупоклон (его статус отличался от других слуг и сотрудников, и практически все уже десятилетия воспринимали Абидина-амджý* как члена семьи, а не слугу или работника) и вышел из просторной светлой гостиной, в которой Реза Кемаль ждал Карла.

Его бабушка после неимоверных усилий со стороны Резы Кемаля в конце концов согласилась провести «собеседование» тому, кого молодой человек уж точно хотел бы видеть в своей команде, поскольку, как известно, экипаж корабля III класса не резиновый, и молодой ибн Акреп был более чем уверен, что Гюльбешекер-дари наверняка постарается укомплектовать команду своими прихвостнями – или, как минимум, теми, кто будет более лоялен ей, а не ему. Условия, как сказала дари, она озвучит по окончанию собеседования, поэтому Реза Кемаль с нетерпением ждал Карла: чтобы узнать, на каких условиях хозяйка Дара Акреп отпустит внука на свободу (а не только потому, что соскучился по другу и по тем фантастически ярким и незабываемым временам, которые они пережили вместе, будучи молодыми повесами на Кориолисе – самыми узнаваемыми повесами на всей станции, на минуточку).

* * *

В какой-то момент органы чувств Карла просто отключились от переизбытка красок и форм, ароматов, звуков и даже тактильного ощущений; посреди пестревших благоуханными цветами и диковинными птицами (некоторые из которых – Карл готов был поклясться – были механическими) молодого человека взяли под руки две улыбчивые девушки в ярких разноцветных нарядах и предложили следовать вместе с ними. Время от времени юные девы бросали заинтересованные взгляды на привлекательное лицо их гостя и, переглядываясь, заливались звонким мелодичным смехом; в эти моменты Карл ощущал, как их ладони крепче сжимали его бицепсы.

Они прошли сквозь несколько открытых пространств для отдыха, посреди которых журчали беломраморные фонтаны, поверхность воды в бассейнах которых была усыпана розовыми лепестками, а кушетки, расставленные здесь и там, зазывали возлечь на них своими цветастыми мягкими подушками, расшитыми золотой и серебряной нитью; потом Карл и его спутницы следовали по бесконечным лабиринтам анфилад роскошных залов и украшенных развевавшимися на ветру разноцветными газовыми тканями колоннад. В конце концов очередная раскрытая дверь, отступившие с глубоким поклоном девушки, а также изобилие роскоши во всём вокруг ознаменовали конец пути – Карл увидел перед собой Резу Кемаля, который сидел на диване перед небольшим узким столиком резного дерева, на котором уже дымились чашечки с кофе, поблёскивали кристальной чистотой стаканчики с холодной водой и манили нежностью вкусов сочащиеся сиропом баклава и кадайиф*, посыпанные измельчёнными фисташками.

Сообщение, нет, приглашение от Резы Кемаля ибн Акреп застало Карла фон Миттельштайна по возвращению на Кориолис. Последняя поездка выдалась тяжёлой, на верфях, принадлежащих компаниям "Аль-Кара" и "Номо", случилась совсем уж нерядовая ситуация. Возможно, сотрудники корпораций Фонда справились бы и самостоятельно, но присутствие такого эксперта явно содействовало куда более скорейшему решению проблемы. Да, принижать собственные заслуги было не в числе привычек одного из представителей аристократических семей Аль-Арды. Как бы то ни было, инцидент остался в прошлом, а теперь перед Карлом стоял другой вопрос.

Приглашение было довольно неожиданным, а потому вызывало неоднозначную реакцию. С одной стороны, увидеться с Резой Кемалем, побывать в его доме, Даре Акреп, развив тем самым отношения с одним из влиятельных семейств в Горизонте, было не просто приятно, но и очень полезно для его личных интересов. С другой стороны, не понятно несло ли в себе приглашение предложение о деловом сотрудничестве, которое могло быть потенциально опасно ввиду своей нежелательности для его текущей карьеры и дальнейшей участи. И если бы решениями Карла управляли эмоции, то он уже покупал бы билет на ближайший рейс до Дабарана. Но...

В конечном итоге решение всё же было принято в пользу принятия приглашения, как минимум в качестве жеста уважения к вниманию Дара Акреп, что несомненно было полезно само по себе, хотя бы в части устранения потенциальной возможности стать источником неудовольствия столь почтенных членов высших кругов на всём Третьем Горизонте. Как максимум же Карл рассчитывал на какую-либо выгоду от такой поездки: от нового контракта для фон Миттельштайнов до преференций лично для себя. И то, и то, в перспективе было практически одинаково выгодно даже с учётом всех имеющихся обстоятельств.

Дабаран оказался не таким, каковым его представлял напарник по светским тусовкам одного из представителей здешней элиты. Да, климат, по крайней мере за пределами резиденций местной аристократии и мест, находящихся под особым контролем власти, был, мягко говоря, непривычен любому обитателю системы Куа и самого Кориолиса, но приглашённый бывал в таких уголках Горизонта, что Дабаран был вполне себе истинным "райским уголком".

Дар Акреп, когда Карл добрался до места, произвёл на мужчину неизгладимое впечатление. Про здания Хадики эль-Гадаб и вовсе лучше не говорить. Откровенно, фон Миттельштайн такого не ожидал. Нет, он знал, что Реза Кемаль принадлежит к элите Дабарана, что Дар Акреп - богатейшие земли, что Дом Скорпиона - символ богатства и власти. Но увиденное местами было слишком даже для принадлежавших к древних зентийским семьям, как его собственная. Хотя, надо признать, гостей в Даре Акреп умели встречать! Организованная экскурсия явно должна была продемонстрировать богатство, а он, в своей белоснежной, с золотым шитьём, галабее и гутре, словно дополнял интерьер как один из экспонатов. Из общей картины выделялись лишь неизменные солнечные очки и два устройства в форме часов, дорогими браслетами обвивали оба запястья мужчины. И словно в ответ на эти его мысли появились две девушки, взявшие его под руки с обеих сторон. Если бы не личность пригласившего (хотя с ним всё было куда проще) и его родственников, Карл, пожалуй, попытался бы доказать этим юным особам, что он вовсе не одна из диковинных статуй, а вполне себе живой мужчина в полном расцвете сил. Во всех смыслах. Но, увы, на это не было времени. Пока, по крайней мере.

Первый приветствовавший его с родовом гнезде Резы Кемаля чудовищно исковеркал его имя, и если бы его друг не предупредил о том, что дворецкий Дар Акреп практически член семьи, а значит равен ему по рангу, то Карл бы уничтожил старика на месте. Да и последние слова встречающего были обращены не к нему, а значит виновник всего происходящего был уже здесь. Ещё пара мгновений, и перед взором зентийца предстал тот, ради кого он и прибыл сюда.

- Реза, - гость улыбнулся молодому человеку, сидящему на диване, - рад видеть тебя, мой друг! Лянбик. !أرجو أن تنير السماء منزلك. *

Карл присел к столику, взял кадайиф и одну чашку кофе, угостился, кивнул Резе, сложив ладони друг к другу на уровне груди в знак благодарности за угощение, и лишь затем продолжил.

- Скажи мне, ты ведь позвал меня сюда, в свой дом, дом своей семьи, не затем, чтобы выпить по чашке кофе, пусть и такого отличного?!

Кофе и впрямь был бесподобным, сочетая в себе благородную горечь с ароматом шоколада и орехов, приправленными специями, которых он даже вычленить не мог из общей палитры вкусов. А уж как с этим великолепием сочетались кусочки кадайиф... Даже если Реза пригласил его только за этим - оно того стоило тысячу и один раз! Тем более, что Карл бы уверен, что дело не только в кофе, поэтому оценка угощения и была так высока.

И всё же вопрос был задан, ответа стоило лишь дождаться. Реза Кемаль хоть и не был настолько близким другом, чтобы чувствовать своего визави, но эту особенность собеседника уже точно должен был знать. Повторять свой вопрос или торопить вопрошаемого с ответом было не правилах у Карла фон Миттельштайна.

ДАБАРАН
Хадика Эль-Гадаб
1-ый день Новены Воды Сегмента Странника 61 цикла "Кориолиса" (10.07.61 ц.К.)

Каково смотреть на то, как жизнь твоя разбивается вдребезги? Как медленно, с каждым словом Гюльбешекер-дари, разлетаются сверкающие осколки, словно тонут в тягучей смоле; как холодной и мокрой тенью осознание накрывает каждый уголок бьющегося в беззвучной панике разума? Как больно это?

Совсем не больно – так мог сказать Реза Кемаль. Не больно так, будто ты наблюдаешь как кромсают твое тело под сильным обезболивающим. Знаешь, что происходит ужасное. Что должно быть больно. Но боли не чувствуешь. И хочешь возопить, остановить страшное действо. Но не можешь.

Белой трепещущей тенью стал Реза Кемаль ибн Акреп, вжавшийся в спинку кресла, сдавивший рукой резной подлокотник и не смевший пошевелиться. Перед внутренним взором его открывались картины апокалипсиса: конец изучению изящных наук и искусств, конец вольным изысканиям, конец счастливой и свободной жизни на Кориолисе, конец доброй компании его друзей, что останется непременно где-то там, в мире светлом и радостном, откуда Мантикора вдруг решила изгнать его... Последнее, пожалуй, было хуже всего. В том был позор! Ведь разве не был он на Кориолисе почитаем и уважаем? Кто же скажут о нем, когда узнают, что бабушка так легко и по одной лишь прихоти может подвергать его унизительным испытаниям? О позор! Как покажет он лицо свое вновь?

Мысли бурным потоком неслись и дальше. К угрозам Гюльбешекер-дари. О да, все привыкли к тому, что слово дари – закон. Что угрозы ей не нужны. И все же сейчас она угрожала. Были ли они пусты? Неужели она готова убить его, свою кровь, или искалечить? С леденящим душу ужасом Реза понимал, что не может сказать точно. Да, он кровь. Но прямо сейчас он и будущее всего дома. Будущее, которое можно заменить (Асланом или Дениз), если его не станет. Решится ли старая дари? Реза не мог сказать. Сейчас уже не мог.

Но неужели в сыне рода Скорпиона умерла от ужаса гордость? Нет. Затаилась, укрылась на время может быть, но не умерла. Вот уже она поднималась из глубин души его, мешаясь в горячем потоке с набирающим силу гневом и обидой.

– О валидэ-ханым, – ответил наконец Реза Кемаль голосом твердым, холодным и ровным, так резко контрастирующим с мертвенной его бледностью, – я полагал всегда, что нам, детям рода Скорпиона, не надлежит доказывать что либо кому либо. – его голос все таки дрогнул, – Кого я должен устрашить? Кого заставить называть меня львом? Глас плебейской молвы? Наших добрых соседей-даров? Кто за пределами этих стен смеет презирать меня так и заслуживать тем не наказания, а... – Реза всплеснул руками и развел их в вопрошающем жесте, – демонстрации моих способностей?.. Способностей в чем, о валидэ-ханым?

Он хотел было развить мысль, бросить слова о "плебейских суетных искусствах", но все же остановил себя.

– Впрочем, если такова ваша воля... – Реза скривил губы. Он оперся обеими руками на подлокотники кресла и резко поднялся на ноги. –Лики да хранят дом Скорпиона, валидэ-ханым.

Реза Кемаль бросил еще один злой взгляд на Мантикору. Развернулся и вышел прочь. Фарфоровая чашечка на столе так и осталась нетронутой.

ДАБАРАН
Хадика эль-Гадаб
3-ий день Новены Воды Сегмента Странника 61 цикла "Кориолиса" (12.07.61 ц.К.)

Первые несколько часов после злосчастного разговора прошли в тумане злого мстительного азарта. Готовности утереть нос Мантикоре, показать ей! Отомстить тем даже. Время, однако, текло и вместе с ним постепенно утекала уверенность Резы Кемаля. Когда через пару мучительно долгих и до боли пустых дней слуги доложили о прибытии фон Миттельштайна от нее оставалась только блеклая тень.

– Лянбик, Карл. – произнес выглядевший совершенно несчастным Реза и неловко улыбнулся, – Прости, прошу, моего дорогого Абидина-амджу... Иди. – последнее слово уже было адресовано старому слуге.

Реза Кемаль позволил зенитийцу попробовать кофе, собираясь пока с мыслями, а затем ответил на первый вопрос своего гостя:

– Нет... Увы, нет... – он снова улыбнулся, снова с болезненно очевидной наигранностью, – Дело в том. что я беде, большой беде. И я хотел бы... – Реза вздохнул и отвел взгляд, – Просить тебя о помощи.

Ибн Акреп начал рассказ о внезапно обрушившейся на него воле Гюльбешекер-дари. Рассказ этот ему явно был чрезвычайно неприятен, а потому Кемаль был лаконичен. Только вскользь упомянул про сомнения Мантикоры относительно того, заслуживает ли Реза титула дара. О том, что она заблокирует все его бирки и все счета. Как о грязной позорной тайне поведал об угрозах.

– Вот так. – вздохнул он наконец. – Я... Хотел просить тебя присоединиться ко мне... Стать частью команды, если позволишь. – Реза грустно усмехнулся, – Иначе, я полагаю, вокруг меня будут одни только головорезы Мантикоры. Они может быть и уместны для такого рода суетных дел, но... Я хотел бы и иного общества. Кого-нибудь разумного на борту.

Реза Кемаль посмотрел с надеждой на фон Миттельштейна, но быстро отвел взгляд.

–Впрочем, я понимаю, что это большая просьба. Я не смею настаивать и... пойму, если ты откажешься...

Признаться, Карл ожидал несколько иной развязки после своего вопроса. Однако, и то, что сказал Реза, и выражение его лица, ясно говорили, что наследник, хотя теперь это уже нельзя было утверждать наверняка, Дара Акреп, не шутит. М-да, ситуация была интересной. Конечно же, Реза сейчас был готов отдать почти всё на свете за то, чтобы снова быть в милости у своей бабки. Вот только сам Карл сомневался, что иной исход, нежели тот, который предложила сама Гюльбешекер-дари, вообще возможен. Это было так похоже на его собственную историю выхода во внешний мир. Хочешь быть кем-то - докажи, что ты этого достоин, возьми своё сам! Но вот хватало ли Резе Кемалю силы воли, внутреннего стержня на это - вопрос, на который Карл ответа не имел.
- Кхм, - мужчина прочистил горло и левой рукой, сверкнув экраном голографа, принялся поглаживать бородку, - вот это история. Не обессудь, но такие решения не принимаются по щелчку пальца.
Фон Миттельштайн протянул руку за ещё одним кусочком кадайиф, не спеша положил его в рот, давая растворяться, наполняя вкусом, и выигрывая время на обдумывание мыслей, которые рекой текли в голове гостя.
Положение Резы Кемаля было незавидным. Он просто не был готов в один миг лишиться всего, кроме одного корабля и необходимости самому обеспечивать свою жизнь. Бедный-бедный, во всех теперь уже смыслах, юноша. С таким он может и не справиться. И тогда прощай наследство, счастливое богатое будущее. Вот она - суровая реальность!
Карл усмехнулся своим мыслям и сделал глубокий глоток кофе. К воде он и сейчас даже не прикоснулся, бодрящий напиток нравился ему таким, какой он есть, натуральный, горький, порой дерущий горло. Очередное напоминание, что не всё в жизни радужное и радостное.
Возвращаясь к текущему положению Резы, да и его собственного. Открывшаяся перспектива рисовалась рискованной, но итог, довольно вероятный, стоит признать, мог решить все нерешённые вопросы. В конце пути Реза Кемаль станет Даром, те, кто будет сопричастен к этому его достижению получат своё признание, значимость, независимость и достаток. Нынешнее положение Карла было неплохим, но довольно неустойчивым. Лишиться всего можно было в один миг, что, к тому же, доказывал и этот разговор с тем, кто ещё несколько дней назад мог уверенно считать себя наследником Дома Акреп. Шанс получить куда более надёжное будущее нельзя было упускать. Потеряет он в случае неудачи не так и много.
И был ещё один аргумент, который играл достаточно важную роль в принимаемом решении. Корабль! Многих манил космос, путешествия, но Карла куда больше увлекали корабли, эти продукты человеческого мозга и рук. Предметы искусства для тех, кто в состоянии воспринимать их не только утилитарно. Объект и предмет творчества. Что ж, решение принято. Можно дальше не терзать Резу ожиданием.
- Я согласен, - только сейчас Карл обнаружил, что так и держит в правой руке чашку с кофе, а потому сначала с лёгким стуком поставил её обратно на столик. - Но давай сразу проясним, я делаю это не только ради тебя, надеюсь, ты понимаешь. Я действую и в своих интересах, прошу не забыть это тогда, когда твоя валидэ-ханым признает то, что должна.
Фон Миттельштайн наблюдал за реакцией на лице друга.

ДАБАРАН
Хадика эль-Гадаб
3-ий день Новены Воды Сегмента Странника 61 цикла "Кориолиса" (12.07.61 ц.К.)

– Замечательно, молодой человек, – спокойный негромкий голос Гюльбешекер-дари захватил Резу Кемаля и Карла врасплох. Каким-то непостижимым способом пожилая дама вошла в гостиную абсолютно бесшумно и теперь стояла, оперевшись одной рукой о дверной проём, с окантованной золотом табулой в другой руке. – Я навела справки о вашей семье и была приятно удивлена тем, как мудро поступил мой внук, завязав с вами дружбу. Обещаю – при первой же возможности я нанесу визит вашим родителям и обсужу перспективы сотрудничества между нашими семьями; Дому Скорпиона всегда нужны независимые консультанты, а ваш отец, насколько я смогла узнать, является одним из самых ценных и высокооплачиваемых внештатных экспертов Фонда.

Дари подошла к столику, подле которого сидели молодые люди, села в одно из свободных кресел и положила табулу перед Резой и Карлом. На экране прихотливой вязью мерцал текст договора о передаче в полное и равноправное владение шестерым – Резе Кемалю ибн Акреп, Карлу фон Миттельштайну, Гараму ибн Зариф Салех-паше, Каору Шиван, Халеду Ансари и Сильвану Эскуро – торгового корабля III класса «Шахмаран» при условии, что они прослужат в составе экипажа данного судна 1001 суток. Факт полного владения (т.е. возможность продавать, разбирать, сдавать в аренду и т.п.) наступит на 1002 сутки; в случае, если кто-либо из экипажа по каким-либо причинам выйдет из состава команды, на него возлагается долг по отношению к компании «Кыма – Бейт эль-Ма’ – Суна’ эль-Барамиль» (именуемой далее «К – БэМ – СэБ») суммой в 320 667 бирр без учёта налогов и процентов, а стоимость судна пересчитывается между оставшимися членами команды (если они не заполнят освободившееся место новым членом экипажа), и т.д., и т.п.

– Как видите, у вас будет свой корабль, который уже номинально ваш (после подписания всеми членами экипажа, понятное дело), и который станет полностью вашей собственностью по истечении 1001 суток командной работы. Моя… просьба – вернуть мне стоимость корабля – остаётся лишь просьбой, которую, как мне очень хотелось бы, ты захочешь исполнить, львёнок, – бабушка не называла Резу Кемаля так с тех пор, как умер её муж, почтенный Алаз-дар ибн Акреп, дед Резы. – Я также прошу прощения за резкость и те слова, которые тогда, несколько дней назад, тебе сказала… Поверь, я не желала и не желаю зла ни тебе, ни твоим друзьям, как нынешним, так и – надеюсь – будущим. У меня были свои… причины… быть не в себе позавчера, я получила очень… неприятные новости, – на мгновение Резе Кемалю и Карлу показалось, что в уголках глаз Гюльбешекер-дари блеснули микроскопические капельки влаги… слёзы?! У главы Дара Акреп?! Вероятно, показалось. – Корабль будет ждать вас в космопорту Дара Бахри, через пару дней он будет полностью готов к полётам, а в трюме будет загружен первый ваш груз, который вам стоит доставить в систему Куа, на Кала Дарха, луну планеты Йина, на которой расположены несколько заведений нашего Дома. Собственно они и будут получателями груза, а также вашими первыми клиентами, которые оплатят ваши услуги. Впрочем, корабельный интеллект сделает вам полный брифинг всех возможностей заработка и доступных заказов с тем, чтобы у вас было с чего начать.

ДАБАРАН
Кофейня «Сирень и Виноград»
Новое Сердце Большого Базара, Дар Бахри
4-ый день Новены Воды Сегмента Странника 61 цикла "Кориолиса" (13.07.61 ц.К.)

Гарам внимательно слушал эту криминальную властительницу. Затем слушал Шиван. После внимательно изучал контракт и список команды.
Увидя в ростере знакомое имя: "Халед Ансари", тем более в должности старпома, пилот на мгновение скривился, как от зубной боли.
Затем вздохнул, посмотрел снова на Каору.
- Ханым эфенди! Спасибо за столь щедрое предложение. - Гарам теперь более искренне наклонил голову смотря на властительницу дома Акреп.
Уж в чем чем, а в кораблях легионер разбирался прекрасно.
- И за столь и лестную оценку наших с Шиван действий на борту Газали. - пилот проигнорировал укор бабушки в сторону бесценных реликвий - Люди, вот главная ценность нашей цивилизации.
- Люди смогут создать новые чудеса технологической или инженерной мысли. И если не эти конкретные спасенные нам люди, то возможно их дети, внуки или даже правнуки.
- Да, реликвии безусловно жаль, но их ценность по моему мнению, переоценена коллекционерами. Ведь по настоящему жизни людей, потенциал потомков и их сосуды жизни - бесценны.
- Да, - легионер выставил ладонь вперед, замел плавно опустив ее вниз - если речь идет о краткосрочной прибыли от продажи этих предметов, я с вами соглашусь ущерб большой. Но ведь как я понял идет не о банальной прибыли, а о наследии для потомков?

Гарам понимал, что в очередной раз шел по тонкому льду предоставляя старой гюри либо признать, что она хотела нажиться на предметах искусства здесь и сейчас. Либо рассмотреть его точку зрения, по которой ценные предметы- всего лишь ценные предметы. А одушевленный человек с потомками - бесконечен в плане идей, а значит для цивилизации в долгосрочной перспективе может сделать больше.

Лезть в эту авантюру и быть нянькой - не сильно хотелось.
С другой стороны стать совладельцем корабля, даже с пылянином* Халедом в доле было очень круто.

- Ааааа! Ал’áма! - едва-едва слышно выругался пилот
Затем на какую-то долю секунды взглянул на Каору. Видимо увидя на ее лице какой-то едва заметный только им двоим знак, легионер улыбнулся.
- Я в деле! - это было уже сказано достаточно громко. - Не подведу!
Затем пододвинул к себе контракт и поставил подпись на всех листах договора.
- Летать, так летать. Фиг ли элероны мять!

Можно было упирать на то, что несколько десятков тысяч вложенных в операцию бирр многократно поднимут шанс успеха и будут столь незначительными в масштабах всех денежных потоков Дома Скорпиона, что не привлекут внимания ни конкурентов, ни тем более аудиторов К-Б-С, чья неподкупность могла сравниться только с честностью корреспондентов Глашатая, этичностью ученых Фонда или гуманизмом кредиторов Колониального Агентства. Но тон Гюльбешекер, так хорошо знакомый Каору по военной службе, не терпел возражений. На него был только один правильный ответ - "да, сэр, есть сэр". Конец дискуссии.

Во время рассуждений дари о собственной щедрости во взгляде Шиван зажглась и тут же угасла искра раздражения, пальцы сжались в болезненном спазме. На восстановление маски спокойствия потребовалась всего пара секунд – достаточно для внимательного взгляда. Приняла ли Мантикора это на свой счет или списала на побочный эффект препарата? При всем отторжении, которое самовластие Гюльбешекер вызывало в Каору, с ходу портить отношения с влиятельной покровительницей не стоило. "Она нужна тебе не меньше, чем ты - ей." Ресурсы и информация в распоряжении дома Акреп стоили любых возможных лишений. «Помни о цели. Ты здесь не ради удовольствия. Так что давай, могаддам Шиван, улыбнись, бери инкрустированную табулу и ставь подпись. Другого исхода этой встречи не предполагалось.»

- Да, мэм, мы возьмемся за доставку на Кáла Дáрха, - Каору удалось подавить нотки вызова в голосе и ответить в привычном вежливо-отстраненном тоне. Первое поручение должно быть в меру сложным, чтобы проверить экипаж, но и достаточно простым, чтобы не подвергать наследника ненужному риску. Грех отказываться.

Гораздо интереснее доставки в Куа было то, как Мантикора говорила о своей внучке. Она специально сделала акцент на ней, хотя могла ограничиться представлением Резы как единственного действенного наследника. Она несколько раз подчеркнула, что Алия исчезла, но отрицает злой умысел. Значит, та сбежала сама. И все попытки Гюльбешекер отыскать внучку окончились неудачей. Стоит взять у нее пару уроков в том, как избегать внимание вездесущего дома Скорпиона. И все же у дари есть информация, которой она поделится, если ей понравится результат первого задания. Интересно, решится ли Мантикора отправить Резу на поиски своей сестры? И как поступит наследник, когда поймет, что ищет свою же замену?

Составленный на двух языках текст договор занимал более двух десятков страниц, и досконально изучать его не было ни малейшего желания. Эта сделка изначально была, как любили говорить на Кориолисе, kalameh dast o dast*, и детали контракта играли мало значения. Главное, чтобы общий смысл совпадал со сказанным Гюльбешекер. Рядом с именами нескольких подписантов уже стояли подписи, а пустые строки требовательно мерцали зеленым светом. Список вызвал невольную улыбку. Как, все-таки, тесен Горизонт, несмотря на все его 36 систем, и сколько не беги, от некоторых имен не скрыться.

Зайид Кассаб. Они были формально представлены друг другу в самом начале альтаирской кампании, но первый разговор состоялся сегментом позже. Командующий эскадрой и старший офицер десантного отряда. Они стояли на верхнем уровне летного ангара, наблюдая за работой инженеров внизу. Кассаб, сложив сцепленные в замок руки на перила. Шиван, заложив ладони за спину. "Вольно, боец." Первые сказанные им слова. Обозначение границ разговора, этого и последующих. Без чинов, как один военный с другим. На его руках было немало крови, которой он предпочел бы избежать, и это роднило легионеров.

Командование любой совместной операцией было лабиринтом интересов, полномочий и допусков, что замедляло принятие решений. А на войне промедление равно смерти. Чтобы сократить риска, капитан** Кассаб окружил себя офицерами из разных подразделений, на чье мнение и способность принимать решения он мог положиться и которым со временем стал доверять. Иногда они с Шиван разговаривали за пределом штаба, в офицерской кают-компании иди в одном из длинных коридоров или в ангарах десанта. Чаще о ходе кампании. Реже о службе в целом. Еще реже о том, что было вне службы.

Их последний разговор состоялся на той же палубе, что и первый. По завершении операции часть офицеров получила увольнительные, часть, как Каору, перевод на новое место. Двигатель транспорта требовательно гудел, в ожидании, пока последний пассажир поднимется на борт. Дежурные слова прощания, пожелания удачной службы, и последнее напутствие Кассаба: "Ты хороший солдат, Шиван. Не забывай об этом."

И вот десять циклов спустя Зайиид напомнил о себе в самый неожиданный момент. Он не стал бы рекомендовать Каору в дело, на которое не согласился бы сам, а значит, Гюльбешекер можно было хотя бы частично доверять. Только почему тогда от этой истории несло хуже, чем от ночлежки в Подвале?

Детектив Кима Халаби, сотрудничавшая с группой легиона на Кориолисе, любила повторять: "в любом деле ищи нестыковки и противоречия. Они раскрывают преступления". У Каору не было опыта темнокожей Стражницы, но рассказ Мантикоры буквально рассыпался на глазах. Передача корабля в собственность команды не привлечет внимания конкурентов к Резе, говорила она, и тут же добавляла, что контракт защищен аудитом Консорциума. Следовательно, он будет внесен в официальный регистр вместе с именами всех подписантов, включая Резу Кемаля. Формально корабль продавали К-Б-С, и Дом Скорпиона не фигурировал в сделке, но между ними были свои дела. Захочет ли кто-то копнуть поглубже, чтобы найти эти связи? Дари утверждала, что безликому наблюдателю достаточно увидеть, как Реза летает на списанном корабле своей семьи, который он купил у аудиторов своей семьи, выполняя контракты своей семьи, чтобы убедиться - да, этот человек сам выковал свою судьбу.

Вот только что это меняли эти противоречия? В конечном счете, ничего. Обстоятельства миссии могли осложнить ее выполнение, но не меняли конечную задачу. В своей рекомендации Кассаб наверняка сказал одно: "Шиван доведет дело до конца". И старик был полностью прав. Миссия превыше всего, любой ценой.

Последний, долгий взгляд в глаза Гюльбешекер, красноречиво говорящий: "я вижу сквозь твое кружево", и палец касается экрана. Строка контракта заполняется цифровой подписью.

Внезапная... уязвимость валидэ-ханым застала Резу врасплох. Ошеломила его. Он удивленно посмотрел на Гюльбешекер-дари, теперь уже совсем без страха или гнева, чуть помедлив кивнул и произнес:

– Да... Конечно. Я понимаю.

Реза ничего не понимал. Однако он так и не осмелился спросить Мантикору о тех новостях. Не посмел воспользоваться уязвимостью грозной дари.

Впрочем... Он мог быть уверен хотя бы, что то все не каприз и не блажь. И что он все еще "львенок"... И от этого страх отступал, а гнев унимался. По меньшей мере, пока.

Он обернулся, наконец, к Карлу, позволяя валидэ-ханым оправиться от момента слабости.

– Разумеется, разумеется. Ты окажешь мне... Нам большую услугу. А дом Скорпиона всегда возвращает долги.

Ибн Акреп чуть вскинул подбородок и посмотрел на зенитийца с холодной гордостью.

ДАБАРАН
Хадика эль-Гадаб
3-ий день Новены Воды Сегмента Странника 61 цикла "Кориолиса" (12.07.61 ц.К.)

От звука голоса Гюльбешекер-дари Карл непроизвольно вздрогнул. С какого момента она здесь? Что успела увидеть со стороны и какие выводы она для себя сделала? К чему всё это приведёт?
И лишь потом фон Миттельштайн услышал слова, которые были произнесены.
- Лянбик, Дари Акреп, - Карл встал с диванчика и поприветствовал главу Дома Скорпиона лёгким, но уважительным кивком головы. - Признаюсь, не ожидал увидеть Вас, но рад личному знакомству. Но один момент прошу сразу отметить: все переговоры и дела фон Миттельштайнов за пределами Кориолиса и текущих контрактов веду я. И не только мой отец является экспертом. Потому нет нужды навещать его. Мы всё можем обсудить на месте. Даже здесь и сейчас, если будет угодно.
Гость расставлял точки над "и" словно забивал гвозди: чётко, размашисто и выверенно. Разумеется, он понимал, что это практически никакого влияния на решение Гюльбешекер-дари не окажет, если только всё это не было банальной демонстрацией гостеприимства.

А вот дальше произошло и вовсе практически неслыханное событие. В один миг стать владельцем, хорошо совладельцем, корабля - это было тем, о чем Карл не мог даже мечтать, отправляясь на Дабаран. Он просмотрел договор, пытаясь разглядеть в нём ловушки и подводные камни. Но, в целом, его всё устраивало. А потому, его подпись появилась первой.
- Спасибо, - только и мог выдавить из себя. И лишь уже, уже придя в себя, добавил. - Я уверен, что со всем требующимся мы справимся. Благодарю за оказанное доверие.
Резе Карл тоже кивнул. Да, он был гостем именно младшего из присутствующих, но иерархия в данном случае была не в пользу наследника.
- Я не совсем об этом, - решил было объяснить свои слова, вызвавшие не вполне ожидаемую реакцию, но в итоге передумал конкретизировать. - Но с этого дня мы в одной лодке, сиречь корабле, всё остальное - не так важно прямо сейчас. Через год вернёмся к этому вопросу, договорились?

- Благодарю ещё раз, Гюльбешекер-дари, - Карл вновь вернул своё внимание владелице этих угодий, - теперь вы знаете, где, если понадобится, можно будет меня найти. До встречи.
Карл был уверен, что на этом аудиенция окончена. У Резы с его валидэ-ханым наверняка было что ещё обсудить. А его ждали ожидание встречи с новым и корабль. Почти его собственный!