Здесь все (Дира, Энна, Грим, и немного Эрик):
– Вепрь? Лис? Фазан? Что тут водится? – пожала она плечом отвечая подобным плавящемуся металлу голосом.
— Олени в это время года уже заканчивают гон, но еще можно подстрелить, если повезет, или загнать косулю. Хотя я не уверен, что здешний зверь такой же, как у нас, - не сразу сообразил Грим признать свою неосведомленность. Он спросил про охоту не чтобы развеяться, а больше для дела - хотел понять, на кого из местных молодых парней-охотников можно положиться. Проверить их в деле.
— Меня смутили слова этого человека, - Грим покосился на пленника, вспоминая тревогу последнего. Видимо он угрожал крепости скорее от безысходности и страха. Поэтому рыцарь озвучил невысказанную мысль: —Помнишь его слова? Полчища орков. Зная, что одиночка с неутомимымы питомцами наверняка идет быстрее отряда, можно думать, что у нас около недели времени. Но их разведчики уже не сегодня, завтра могут рыскать поблизости. Так что охота может стать небезопасной и для тебя.
Бурлящий гнев расплескался о возвысившуюся скалу интереса, с которой Энна мельком поглядела на Клигеза.
— Ещё лучше. Скоро месяц как я не купала свой клинок в крови. А я рассчитывала, что он не будет успевать сохнуть.
Говоря об этом Энна прекрасно понимала, что суть не в её кровожадности, с которой она на удивление для самой себя справлялась в угоду более значимой выгоде, а именно, удержание своей должности. В свободное от управленческих дел время она помогала Клигезу с муштрой преимущественно ради возможности не сбавлять физических нагрузок. Одних лишь ежедневных упражнений было мало чтобы оставаться в пиковой форме. Но местная деревенщина была слишком скучна. Единственный, кто мог составить ей конкуренцию в воинском мастерстве был сам Клигез. Но у того забот было не меньше чем у неё. Да и в рамках обучения их спарринг ничему бы не научил вчерашних свинопасов. А сбросить скуку и напряжение, что создавала Дира, было крайне необходимо. И охота всегда была прекрасной отрадой. Особенно сейчас. Особенно на орков.
— Вы можете составить мне компанию. Голову всегда стоит держать проветренной, — бросила Энна небрежно, будто это было не предложение, а поучение.
К охотникам подошла необычного окраса лисица. Сама зелёная, а кончики ушей и хвоста - жёлтые. Нисколько не боясь героев, лиса стояла на задних лапках и подслушивала разговор.
— Да, в этом есть смысл. Я так и сделаю... Несколько загонщиков и следопытов, заодно на людей глянем, - рассуждал Клигез, не слишком-то переживая за то, что ему говорят, что делать. Мысли его направились во вполне понятное русло - к проблемам жизни и смерти. Остальное могло и подождать. Кстати о жизни и смерти... Следовало задать вопрос, но реакция может быть неожиданной. И все-таки он вздохнул и спросил: — Энна, я тут совсем недолго. Но должен знать. Что между вами и Дирой? Почему вы друг друга царапаете как дикие кошки? Это личное или разные взгляды на правление?
Его взгляд скользнул по лисице, которая мелькнула неподалеку. Рыжая чертовка! "Эх, красавица-лисичка, ты и не знаешь, не гадаешь, что скоро придут те, кто вытащат тебя из логова вместе с лисятами, сдерут с тебя шкуру, а саму съедят, с орков станется сожрать и лису." - такие грустные мысли родились в этот момент.
Энна успела лишь вскинуть бровь да покоситься на Клигеза после его вопроса. Как его зацепившийся за что-то взгляд привлёк её собственный. Долгожданный рефлекс невозможно было сдержать. Она лишь краем глаза заметила животное, не осознав, что оно иного цвета и стоит на задних лапах. Инстинкт защиты и насилия ворвался в её разум, и Энна сорвалась с места словно её снесло ветром. Длинный, низкий прыжок хищницы, с обнажённым металлическим когтем, что вот-вот должен был вспороть открытое брюхо лисы. Брюхо? В последнее мгновение Энна поняла, что что-то не то. Она не ожидала увидеть настолько необычное животное здесь. Загнутый кончик меча едва кольнул плоть лисы, но остановился вместе с Энной. И Энна тут же врезала ногой в грудь лисе от злости. Если это был дух или фамильяр она не могла его убить просто так. И теперь её жажда и гнев разгорелись с новой силой.
— Ты ещё что такое? — рявкнула она нависая над лисой и не скрывая холодного и голодного пламени во взгляде. — Мои новые сапоги или что-то серьёзнее?
Животное покатилось по кустам, и, неожиданно, увеличилось в размере. Хвост распушился и стал платьем, мех удлиннился и превратился в ткань, голова внезапно покрылась ежевичными бутонами... Описывать трансформацию было бы довольно долго, но произошла она за считанные секунды, оставив после себя лишь лежавшую на земле и хохочущую Диру.
- Полагаю - едва выговорила та сквозь смех - я сама виновата, что решила подслушать ваш разговор.
— Проклятье... Зря остановилась... — пробурчала Энна сердито пряча меч и поправляя халат.
— О нет... Я тут вспомнил, у меня еще много дел, там нужно убедиться, что наши люди ничего не забыли, да и вот этого довести наконец... - Клигез покосился на пленника. Вообще он сейчас очень хотел провалиться сквозь землю или смыться. Наверняка Дира слышала его вопросы.
- Не беспокойся, ты не смогла бы нанести мне серьёзного вреда- успокаивающе подняла руки друид - в звериной форме я чутка... прочнее.Или вроде того. Странно говорить, когда чувствуешь что уши переползли с затылка обратно на место. А теперь кто будет джентельменом и поможет даме встать?
Энна демонстративно повернулась к пленнику и повела его дальше. Грим вздохнул, понимая безвыходность своего положения - смыться незаметно и уйти от возможно неприятной беседы не удастся, и протянул Дире руку, чтобы помочь встать. — Простите мою медлительность и бестактность. А что насчёт ответить на вопрос? - меня он интригует, моя дорогая Кесси!
Клигез едва устоял, когда его дернули за руку, а после возвёл очи горе - сетуя о том, что сейчас тут возможно случится смертоубийство. Ставить ни на одну из женщин он не собирался, но возможно смерть будет его - надо же вмешаться в конфликт, а тут-то ему и конец. Чёрно-золотым смерчем Энна развернулась и, едва Дира успела закончить свой вопрос, тыльная сторона ладони хлестнула ту по лицу. Тут же эта ладонь легла на меч, который вновь обнажился быстрее удара сердца и упредительно уставился в горло Диры.
— Плохая идея нападать на персону с оружием со спины, — прошипела Энна. — Рефлексы — вещь плохо контролируемая. Мне казалось тебе известо, что не стоит дёргать зверя за хвост.
Она забыла про свою имитацию учтивости, так как её захлёстывала злость. Соблазн махнуть мечом был столь велик, что Энне приходилось проявлять силу воли, дабы не совершить его. Да, она всё выставит как самозащиту, и будет права по факту. Её ударили первой, и со спины. И у неё есть два свидетеля. Пусть эти удары даже сама Энна не могла назвать хоть какой-нибудь угрозой. Лишь поводом. Которым она без раздумий бы воспользовалась при иных обстоятельствах.
— А все-таки, раз вы обе здесь. Почему вы все время цапаетесь? Энна, отчего ты готова ее убить? - Клигез подошел к пленнику, которого в минуту порыва оставила монахиня, дернул того за веревку вниз, чтобы он опустился на землю, и сам тяжело плюхнулся рядом на траву: — И ради Темпуса, почему у вас ежевика в голове растет, Дира?
— Если вас не смущает мой новый товарищ, - Грим пихнул незнакомца в бок: - Не туго связал? Ага, ну хорошо... Ты кивни, если туго. Мы с ним будем очень рады выслушать вас обеих. Тем более, что ваша треклятая вражда похоронит нас всех, когда орки придут по наши души!
Дира помахала головою в воздухе. Затем потрогала лицо рукою без веточки.
– Побочный эффект магии фей – пояснила она – просто мало что могу с этим сделать, они растут и всё. А теперь, моя дорогая Кесси, мы тебя научим быть хорошей деворррр...
Платье вновь обернулось мехом, на этот раз более тёмного окраса. Из пальцев прорезались когти, и могучие лапы начали рвать одежду монахини.
Энна опустила меч, но уже через несколько мгновений лапы Диры навалились на неё нестройной лавиной. И Энну обожгло когтями. Она вскрикнула и зашипела, выронила меч и рухнула навзничь. В её свободной руке уже блестел кинжал, но кровь из глубокой раны заливала его. Выпустив и кинжал, Энна обхватила руками вспоротый живот. Холод и жар одновременно пронзили её тело до костей. Бледность и пот выступили на её коже. А крик давился в мычании сквозь стиснутые в агонии зубы.
Медведь повис над монахиней, словно обличье самой смерти. В клыках трепетали нити слюны, красные глазки блестели в жажде битвы, лапы потрясали внушительным набором когтей.
Жуткий зверь наступил на меч, и отшвырнул его в сторону, а затем... растворился. Обычный и привычный облик Диры проступил сквозь контуры чудовища, и оно исчезло. Протянув обе руки к животу Энны, друид проговорила: – Сильванус! Да будет истинно твоё милосердие...
И рана исцелилась.
—Держи. Я сам не ожидал, не спрашивай, - Грим жадно глотнул огненного брэнди прямо из бутылки, что была с собой, ослабил кляп пленнику и дал ему выпить тоже, когда увидел такие же вытаращенные глаза (как и у себя). В непередаваемом изумлении от увиденного Грим даже никак не среагировал. две союзницы чуть не лишили друг друга жизни. Хотя нечто подобное он и предполагал. Но уж слишком вышло впечатляюще и при том ужасно. Хорошо, что подданые не видели. А еще хорошо, что обошлось без убийства - а раны Энны затягивались на глазах. Хочется в это верить.
— Вам должно быть стыдно. Дира, Энна... выпороть бы вас обеих, эээх.... - и он потянул пленника, ведя того к замку подальше от обеих чокнутых.
- Не уверена, что вы можете судить тут, сир Клигез. Вы выбили зубы человеку, который просто спросил, кто идёт - улыбнулась сквозь слёзы Дира - Энна, я же вижу, с первых дней как ты оказалась в крепости, ты терроризируешь слуг, ни в грош не ставишь меня, злишься и кидаешься на всё живое. Прошу, прости меня. Расскажи, что взывает в тебе о такой ненависти?
— Черт... ладно, вы правы. Энна, я вас отнесу в замок, если обещаете меня не убивать. Дира, я доверю вам пленника, если обещаете не превращаться в медведя и не откусывать никому головы. И в других животных тоже не нужно. Идет? - мужчина остановился на полушаге, понимая и глупость всей ситуации, и свое дурацкое положение.
Магия ослабила кровотечение, но такие глубокие порезы так просто не прибрать мановением слова. Впрочем, этого Энне было достаточно, чтобы вновь ощутить прилив силы в немеющих руках. Всё также держась за живот, что ронял вязкие шнурки крови, она стала на четвереньки. Всё ещё кривясь и рыча от боли. Вслепую она подобрала окровавленный кинжал и с четвёртого раза всунула его в ножны. Игнорируя всё, что происходило вокруг. Не было ничего кроме боли. Энна едва встала, шатаясь будто после бутылки этого проклятого брэнди, и заковыляла к валявшемуся поодаль мечу. Она взяла его прямиком за лезвие. Наклон вызвал у неё очередной всплеск боли. Но всё же она выпрямилась и, содрогаясь от озноба и сбитого дыхания, захромала в сторону леса.
— Пошли все прочь... Горите в пекле... — бормотала она оставляя за собой кровавый след на посохшей траве.
- Как целитель, авторитетно заявляю, что пациента нужно вырубить и доставить в лечебницу, пока он не убил себя сам, путём натыкания на перитонов в брачный период - многословно заметила Дира, поднимая свою тисовую веточку.
— Дира, ты ему убежать не дай. И захвати бутылку, а то парень присосался основательно, - вздохнул рыцарь тяжело снова, сам не заметил, как перешел в этом разговоре на "Ты". Раненый действительно, пользуясь случаем нанести пленителям хоть какой-то урон, сейчас беспощадно осушал емкость с брэнди.
Грим потопал следом за Энной - благо догнать ее было нетрудно. Откуда такая злость? Он толком их обеих совсем и не знал, но у молодой темноволосой девушки, что сейчас раненой плелась подальше, словно бы было что-то личное и к нему, и ко всему миру вокруг. Нелегко так наверное жить... Ну да ничего, боги любят всех. и заботятся тоже. А сам Грим может позаботиться о том, что в его силах.
— Сгорю, сгорю, не сомневайся. Но потом, - догнав Энну, невысокий, но сильный и коренастый рыцарь сгреб девушку в охапку на плечо и невозмутимо понес, стараясь не выхватить случайный удар от ее меча при этом.
Вялое сопротивление даже не было встречено. Энна попыталась оттолкнуть Клигеза, ругаясь на эльфийском так, как не ругались его друзья. Но в итоге она оказалась там, где он хотел. Давление всего её веса на живот, перекинутый через орихалковый доспех, вырвали из Энны истошный вскрик и отчаянную конвульсию, с коей она слетела с плеча рыцаря. С глухим стуком она рухнула плашмя на спину, выгнувшись и брызнув кровью уже изо рта. Меч вылетел из порезанной руки, что тут же прижалась к вновь раскрывшейся ране.
- Так ты её далеко не донесёшь – подчеркнула очевидное Дира. наклонившись, она забрала меч, и вновь прижала руки к ране. - Рогатик, помоги, Сильванусом прошу... – забормотала она.
И через секунду на монахиню уже смотрел единорог. Прекрасное создание, с грустным взором и единственным костяным острием на лбу. Немного портило впечатление что он был словно призрачный, но даже такой вид воодушевлял и вливал новые силы.
- Сильванус! Да будет истинно твоё милосердие... - повторила Дира, и рана снова закрылась - Энна! Я знаю, ты там меня слышишь. Не надо шевелиться, помощь уже с тобою. Мы закроем твои раны душевные и телесные, просто позволь нам спасти тебя. Не дёргайся, дай донести тебя до крепости... а ты можешь или топать в лес к перитонам, или оставаться тут прямо – ответила она на немой вопрос изобретателя-пленника – у меня пациент, не мешай.
И с легким "вжух!" рядом с группою появился пещерный медведь, на широкую спину которого друид с заботою возложила Энну Кассилтенирру.
Энна принялась брыкаться и лягнула Диру со всей оставшейся силой.
Паладин растерялся, позабыв о своих собственных целительных силах - весьма и весьма внушительных. Но пользовался он ими крайне редко, вот и сейчас встал как вкопанный, уже собирался рвать бинты и выбирать корпию, но вовсе не взывать к целительной силе Темпуса.
Да, он верил - истинно и искренне. В бою это срабатывало машинально, он даже не задумывался, используя различные силы, но вот исцеление... с этим возникали загвоздки. Он сам не понимал почему, но причина была и весомая. В любом случае, сейчас это не имело значения. Медведь глухо заворчал и потопал, бережно неся свою ношу. Грим пошел следом, рядом с Дирой и строгим взглядом заставляя пленника подняться. Досталось тоже сегодня ему приключений.
— Дира, откуда эта сила с тобой? Храмовое обучение, годы молитв? Свидетельства чудес? Что бы не было источником, но это опасно. Видит Темпус, ты могла отправить ее на тот свет и зачем? неужели заветы твоей веры не запрещают воздерживаться от смертоубийства своих братьев и сестер по оружию? - негромко увещевал Грим, скорее пытаясь понять мотивы, чем упрекая.
В голове у него сейчас была мешанина и какое-то серое марево, сострадание, гнев и принципы религии боролись с более глубокими личными переживаниями и страхом за девушек от их же поступков, за судьбу остальных, потому что лидеры из них троих сейчас получались вовсе не образцовые.
Наконец силы оставили Энну вместе с изрядным количеством крови, и она была неспособна продолжать свою борьбу дальше. Слабость взяла верх и окунула её в болезную полудрёму, оставив вяло корчиться на спине медведя, чей косолапый шаг лишь ещё больше убаюкивал.
- Уыфф - согнулась Дира от тычка Энны, но затем с вымученной улыбкой поднялась - хороший удар, от почти умирающей пациентки! Хорошо, что я забыла снять надетую перед боем броню.
Достав из кармашка моток бечевки, друид молча разматывала её, с отсутствующим видом слушая вопросы паладина. Многочисленные вопросы. Наконец, отрезая нужный конец верёвки конфискованным кинжалом, ответила: - Эта сила сопровождала меня с того момента, как я решила перестать быть жертвой, и начать быть человеком. Смертной среди бессмертных, но больше не их игрушкой. Я подглядывала их приёмы, подсматривала движения - и вот, ты видишь, как сила фей уничтожает врагов Императора и хранит Его людей. И нет, заветы Сильвануса хотя и полны милосердия, но толкуют о выживании сильнейших духовно, и необходимости выжигать и выкорчевывать зло. Если друиды будут с отсутствующим видом наблюдать за вращением мира, то те угрозы, о которых ты и не чуешь, паладин, будут выползать из мерзких уголков и пожрут невежественные и изнеженные города.
Привязав веревками тело Эны так, чтобы нанести ей как можно меньший ущерб, Дира добавила: - Я не могла излечить её душу иначе, чем причинив боль телу. Разве не сказано - "чтобы залечить рану, необходимо устранить заражение"?
— Сказано. - удивился рыцарь, потому что Дира совсем не создавала впечатление очень уж начитанной особы, тем более в такой узкой литературе, как знахарские трактаты: — Но там ведь вовсе не о том... Речь о болячках и хворях, это ведь раздел 3, справочник "Первый Рассветный доктор". Но это не имеет отношения к религии. Ты разве не знала? Общеимперская книга веры "Темпус, отец Сущего и его дети" гласит, что душу не лечат так, как тело. Всему свое лекарство. Для ума и души нужны свои снадобья... "причини боль, чтобы исцелить"... ну и вообще это же иносказание, аллегория! Это же книга о вере!
Рассказывая, рыцарь понемногу заводился от собственной косноязычности, потому что не мог также связно, как приор Руарон, вести беседы и доносить слово богов до людей.
- А ты считаешь, что тело и душа какие-то разные материи, и ничем между друг другом не связаны? - с каким-то интересом покосилась дама на паладина.
— Конечно. Знаешь, бывало здоровенный драконид, настоящая башня из костей, мышц и крепкой чешуи поверх, а орет и ноет перед смертью, вымаливая прощение. А бывает какая-нибудь девчушка, совсем еще пигалица, но дух такой, что любой позавидует. Тянет на себе хозяйство не первый год, когда уже старших никого не осталось... Извини, в-общем да... Думаю, - рыцарь помрачнел, когда увлекся и стал трепать языком, рассказывая лишнее.
Друид легко наклонив голову, смотрела на Грима сверху вниз с весьма милым выражением лица, внимая рассказу. Затем демонстративно зажмурила глаза и вздохнула.
- Как вас, таких неопытных, вообще отправляют на миссии? – она обратила свой взгляд обратно к Энне, следя за ней как за новорождённой - разумные существа, неважно, эльфы или гоблины, состоят из духа, души и тела. Дух создается Темпусом и выпускается в наш мир. Тело принимает дух, и после распадается в смерть. Душа же есть связующее звено между ними двумя. Ты, дорогой господин, путаешь внешность и внутренность, но если бы ты испытал того драконида или ту девушку подробнее, как это делают на Больших Кругах друиды, принося свой опыт под взоры старейших служителей Сильвануса, ты бы увидел удивительную гармонию... а вот и замок! Давай, ты веди Мишу с госпожею Энной в лазарет, а я отоврусь стражам что случилось, идёт?
— Хорошо, спорить не стану. Рад, что наши священники тебя не слышат, госпожа управительница. Ты это... вроде неплохой человек, не распространяй таких богохульных вещей в городе, да и в крепости. Свои же крестьяне на вилы поднимут. Интересная теория, но богохульная, - изумлялся Грим, не зная, как ему поступить с источником крамольных мыслей.
Конечно, новомодные теории триединства ходили в Империи Рассвета, но здесь, в глухом медвежьем углу на севере. Да и Дира не выглядела светской львицей, вхожей в культурные салоны столичной жизни. Он сам-то только понаслышке знал о таком от столичного офицерика, которого год назад черти занесли в богами забытое западное приграничье Долины Драконов.
— Скажи им, что на Энну напал медведь, так и врать не придется. Им сейчас пора отъедаться к спячке. Будет дополнительный повод к охоте. Энна хотела. И отзови медведя, я сам справлюсь в крепости, -попросил друида Грим, который неуютно чувствовал себя рядом с диким неуправляемым (по его мнению) зверем.
Дира, поджав чопорно губки, кинула на Грима Взгляд.
— Пусть я не жрица, но служительница Сильвануса. И далеко не беспомощна. Поэтому могу проповедовать то, во что верую. И мы с Мишей (она почесала зверя за ушком) прямо сейчас топаем в лазарет, и вы можете после некоторой нашей работы можете к нам присоединиться. Да пребудет над вами благословение Сильвануса, рыцарь Грим.
Войдя в пустую комнату, определенную под лечебницу, Дира оставила Энну и медведя на поручительство самой опытной из учениц, а сама часок отдохнула, на соседней кровати (все же следовало восстановить хоть часть мистических сил перед новым сеансом лечения). Затем, они вдвоем принялись лечить раны, привязав Энну к кровати и изъяв все её оружие.
— Ау? — Дира приподняла веко её глаза — Меня слышно? Ты в состоянии осмыслить нас?
Пожав плечами, рыцарь отправился следом, желая удостовериться, что все пройдет без новой драки. Пока происходило все действо, Грим не вмешивался в действия лекарей. Но как только Энна стала подавать признаки жизни и сознания, выгнал всех остальных людей прочь. Приказал уйти и старшей ученице Диры, но та заартачилась взглянула на хозяйку.
— Прикажите ей уйти. Дира, я вас прошу... - сказал паладин, лицо которого оккменело от того, какой кавардак и хаос царят в крепости. С дисциплиной просто беда.
Затем подошел ближе к друидше, задрав голову вверх и говоря так, чтобы слышала только она: — Я уважаю правителя и умею подчиняться. Но если вы хотите сохранить и упрочить порядок, необходимый нам для защиты, нужно разом прервать все склоки. Прикажите вашей помощнице подчиниться. Люди должны выполнять приказы всех троих из нас. И отвяжите Энну немедленно, это уже похоже на форменное издевательство. Такого я не потреплю, клянусь честью.
— Если вы заставите пропасть даром часовые усилия, предельные напряжения сил, и заставите пролиться крови в этих чистых и подметённых полах, сэр рыцарь, то это будет на вашей душе — отрезала Дира. Затем она обошла рыцаря кругом, и сказала Телони: — Пожалуйста, выйди из комнаты, и проследи чтобы остальные слуги не заходили в неё. Благодарю.
Когда за той с грохотом закрылась дверь, Дира опустилась на колени у кровати и принялась разрезать верёвки серпом.
— Дира, я верю в ваше личное искусство. И в свое тоже. Просто помните, тут я говорю, как комтур, которому приходилось держать осады, как рыцарь Темпуса, да и как мужчина тоже... - попытался осторожно, не задевая чувств правительницы, объяснить Грим. Он закрыл дверь в большом зале лечебницы за ушедшей ученицей и вернулся назад. Снял с себя броню, в которой уже стало тяжело двигаться, накатила усталость. Закатал рукава и вымыл руки в тазу.
— Я собираюсь во всем исполнять вашу волю здесь. И вместе защищать всех этих людей от надвигающейся беды. Но это ведь всё не игрушки, вы понимаете? Мы умрём, если не будем действовать вместе, как единое целое. И вы не имеете права оскорблять достоинство вашего командира, я Энну сейчас имею в виду, связывая ее при ваших же людях. Мне кажется, если она хотя бы немного в сознании, то достоинство ее пострадало сильнее всего. Для боевого духа никуда не годится. А уж тем более разделять власть, когда люди выбирают, кому подчиняться, а кому нет. Пожалуйста, я прошу вас принять эту мысль, - выдал он длинную речь, между тем занимаясь делом.
Когда рыцарь говорил, то осторожно коснулся внутри той части себя, которая верила в то, что и правда сможет кого-то спасти. Пусть иногда, но так может случиться. Вдохнув и выдохнув глубоко, он опустил руки на рану и зашептал слова молитвы. Сначала ничего не происходило, лицо Грима потемнело, он закусил губу от усердия и стал молиться еще истовее.
Затем ладони заискрились светом, золотистое пламя крошечных огоньков словно бы отделилось от кожи и просыпалось маленьким дождем на бок и живот девушки, стремительно затягивая разорванную ткань там, где искорки касались кровавой раны.
Окровавленный, пересохший рот и веки Энны вяло приоткрылись. Пусть её рваный живот больше не кровоточил, а только ныл от всего, что с ним случилось за последний час, на общее состояние это не повлияло. Стабилизация была надёжной, но крови пролилось слишком много. Так что всё ещё исписанная бледностью, Энна уставилась в пустоту перед собой. Смрад запёкшейся крови вновь прорезал ноздри, а конечности были залиты чугуном. Её ставшие блеклыми глаза безучастно оглядели обстановку, и вновь скрылись за потемневшими веками.
- Вы не поняли, сэр рыцарь - проговорила Дира, доставая бурдюк с водой и аккуратно промывая лицо Энне – если оставить эти конфликты так, как они есть, они взорвутся огнём общего недоверия и спалят весь выращиваемый нами лес.
Закончив с умыванием, она полностью вылила воду из бурдюка на лицо монахини, и аккуратно погладила её по голове. - Пора очнуться - проговорила друид ласково - пора принять милосердие, что несёт новый день. Говори со мной, именем Сильвануса.
В третий раз благотворная сила вышла из Слова...
— Спасибо. Нам очень поможет крепкий союз. Давайте так и продолжим, поблагодарил невысокий рыцарь Диру и немного наклонил голову в жесте, от чего выглядел еще меньше в сравнении с возвышающейся правительницей крепости.
Энна стала подавать признаки сознания, и рыцарь умолк, чтобы эхо его голоса не резало уши девушке.
— Плевала я на твоего Сильвануса... — выдохнула Энна. Она немощно отвела голову, лишь бы её не касались. Пытка водой пробудила её от дрёмы, но сонливость не спешила покидать её. Как и тяжесть в конечностях, что превращало попытку встать в театр сломанной марионетки. Надавив посильнее, друид положила голову монахини обратно на постель.
- Богохульничаешь? – спросила она с улыбкой - а то смотри, молнией ударит. А судя по тому что ты уже вроде как шевелишьс, заключаю, что жизнь твоя вне опасности. Можешь хоть сейчас рассказать мне, почему ты бросаешься на всех, почему стремишься подавить, унизить и запугать каждое существо в этой крепости? Излей душу Дире.
Осознав, что её сил не хватает даже чтобы вырваться из немощных пальцев Диры, Энна откинулась назад и напряглась всем телом. Не от силы, которую намеревалась использовать, а от того, насколько некомфортно, неловко и в целом ужасно ей сейчас было. Она стиснула зубы, нахмурила брови и мрачно уставилась в пустоту перед собой. Застыв словно окоченевший труп, что всё ещё сжимал в предсмертной агонии края одра. От бессилия и злости её глаза заблестели, а дыхание учащалось и тяжелело.
- У пациента конвульсии, рекомендуется привязать к кровати, чтобы не убился – официальным тоном констатировала Дира – но так как некий паладин против, выполнить это невозможно.
Наклонившись поближе к круглому человеческому уху на красивом эльфийском лице Энны, друид прошептала: - Вижу, ты хочешь убить меня. За унижение, за причинение тебе боли, за то, что каждое мое слово ранит, будто яд василиска, залитый в раны. Но ты же получала раны раньше, не так ли? Чем отличается эта рана от прочих?
— Довольно! Не знаю, что между вами случилось в прошлом, но... Это не может дальше продолжаться. Если вам плевать на себя, то туда и дорога, но вам вверены и многие другие жизни. Эти люди рассчитывают на вас обеих! - голос рыцаря вдруг возвысился, больше уже не напоминая размеренное жужжание пчел. Он встал со своего места возле стены в большом зале лечебнице. Поднявшись на ноги, он подошел к девушкам.
— Дира, даю вам слово, что если Энна совершит на вас покушение, я признаю вину и взойду на виселицу, - сказал вдруг он. Посмотрев в лицо обеим, он горько усмехнулся: — Нет, я не сентиментален, просто мы все равно умрем без правителя, который избран над крепостью. Другого выхода нет.
Замолчав на миг, затем он твердо добавил: — Дира, вы имеет право наказывать подданых или изгонять их, как правитель. Но наносить оскорбления я вам больше не позволю. В следующий раз я вызову вашего представителя из местныз аристократов по законам Империи Рассвета. Не ваших вызванных зверушек, а человека. Живого. Местного жителя. И он, либо я, погибнем в поединке. По вашему капризу. Простите, может я слишком прям в суждениях, но в наших комтурствах командиры осознают, что должны уважать своих людей и в делах, и на словах. Только так мы выживаем в Долине Драконов. А теперь мы уходим.
Он взял Энну на руки и понес в ее комнату. Выйдя из зала, бросил Телони: — Отнеси доспехи в мои покои. Немедленно.
Дира покраснела от гнева так, что стала слегка фиолетового оттенка.
- Если хоть один человек пострадает из-за того, что ты не дал мне превратить чудовище в человека, я убью её, и плевать на законы – слышно друида было, наверное, вообще во всём замке – тут на границе - законы сильного и законы правого, а права - я!
С грохотом она закрыла дверь, взяла Телони за руку, и они ушли в покои, которые были заняты Дирой в первые дни пребывания в замке. Оттуда открывался чудесный вид на цветы.
Весь путь проведённый на руках Клигеза Энна смотрела на него из полузабвения, выражая лишь одно в своём поблеклом зелёном взгляде: непонимание. Но вся усталость от боли, потери крови и эмоциональных качек истощила её окончательно, отправив в лихорадочный сон.
— Кажется эта битва еще не проиграна... Но и не выиграна. Ты отдохни, в душу лезть не буду, - сказал Грим только одну фразу, пока бережно нес свою ношу в покои далеко в крепости. Встреченные люди только испуганно косились, не понимая, в чем дело и перешептываясь, но не рисковали расспрашивать.
Заметив одного толкового парня из здешних следопытов, которые был любопытен и часто отирался в замковых коридорах, в поисках работы, Грим сказал ему: — Парень, притащи мои доспехи из лазарета. Знаешь где мои покои? Ну и молодец, давай бегом.
Рыцарь вошел в комнату Энны, опустил ее на постель, зажег свечу на каминной полке, а заодно и камин, но открыл еще и окно немного, чтобы свежий воздух прогонял духоту от огня. Сам устало повалился в кресло возле камина и уставился в огонь.