🪬 Sailors of the Blue Sand Sea | ходы игроков | ▶️ Соляной Каньон

Казор уткнулся лбом в горячий песок. Отчаяние пыталось поглотить его душу, но Казор был воином, сыном гордой касты армигеров, и не собирался поддаваться чёрной безысходности. Враг был сильнее по всем параметрам, а просто так отдавать свою жизнь воин не собирался. Смерть была неизбежна, но не сегодня и не так.

Мужчина подхватил голову старого караванщика и бросился бежать в том же направлении.

– Это... Казор,.. не иначе! – тяжело дыша, выдавил из себя Урустхе, завидев далеко впереди фигурку, которая поднялась с земли, нагнулась, как будто что-то подобрать, а потом снова выпрямилась и побежала в общем направлении выезда из города, – За ним!

И куда притормозил возле расплавленного автодромадера. Хисс уже не поможешь, но может Гаруса ещё можно починить?! Крякнув, трукин подхватил то, что осталось от телохранителя их караванщика и потащил беднягу в укрытие.
—Держись, парень! Держись! —Уговаривал он, обливаясь потом.

Атрика больше интересовало, пережил ли волшебный клинок Гаруса драконье пламе. Он ненадолго остановился рядом со сценой трагедии, чтобы поискать оружие или, по крайней мере, убедиться, что то было уничтожено.

От Гаруса осталась лишь дымящаяся куча хорошенько зажаренной плоти и расплавленных имплантов, спасать там нечего. Меч, похоже, тоже не пережил ярости небесного змея, Атрику удалось найти лишь оплывшую рукоять, гипергеометрическое лезвие исчезло, очевидно, потеряв свою размерность в этой плоскости бытия.

Осознав всю тщету попытки спасения спутника, Икуд горестно взвыл и уронил обгоревшее нечто, ещё недавно бывшее телохранителем их караван-баши. Так. Что делать? Что?! Они в пустыне, одни. Значит путь их зависит от их собственной скорости и смекалки! Икуд бросился к остаткам автодромадера в попытке найти тюки с провизией и бурдюки с водой. Да и мало ли что из груза спасти удастся? Им сейчас пригодится всё!

Атрик вслед за Икудом приступил к поиску переживших драконье пламе товаров. Как оказалось, он был во всем прав, а Эзакеон — более неправым, чем сама неправильность. Если бы робот пренебрег своей жадностью, то был бы все ещё жив, а Атрик бы сейчас не разбирал его наследство.

Никто не рискнул привлечь внимание огромного змея, пока он раз за разом бил по башне, в итоге обрушив ее и превратив в груду оплавленного и покрытого сажей камня. Издав победный клич, хозяин небес еще раз облетел поле боя, будто желая убедиться, что никто из достойных его внимания не ушел, после чего взмыл в небо, стремительно, поймав восходящий поток воздуха. Вы еще долго могли наблюдать его сверкающий силуэт, плывущий по волнам небесных ветров.

Вам осталось лишь собирать обломки, ковыряясь в сожженных останках автодромадеров. К тому времени, как слабое распухшее солнце Урта начало клониться к закату, окрашивая небеса в красно-лиловое, стало понятно, что плазменный луч уничтожил почти все сколь-нибдь полезное. Удалось спасти лишь канистру с водой, и та пробита сбоку, почти все вытекло. Никакой еды не нашлось, похоже, все запасы были сожжены. Неожиданно нашлась валяющейся на песке старая плазменная горелка, какой пользуются строители. А еще книга в обложке из серебра, автором значится некий Акерузом Горн, Зачинщик Войн, состоит из перечисления событий трех войн каких-то далеких эпох. Подлинности придает тот факт, что страницы кое-где замараны будто бы кровью. А еще небольшой пузырек с золотыми ампулами, на пузырьке выгравировано ухо.

Над Ваарном сгущаются сумерки, заволакивая каньон пурпурными сумерками. Всего четверо вас, выживших при нападении на караван, посреди ушедших в синий песок руин. Припасов совсем ничего, ждать помощи не от кого. Что дальше?

—Нда, не густо...—Подытожил Икуд, возвращая мушкет Атрику. –Воды на день жизни плюс одна порция, резак... Ампулы эти непонятные...— Трукин взял одну и присмотрелся — нет ли каких незамеченных надписей. —Не знаете — что это вобще такое?

Вопрос Икуда заставил Урустхе прервать занятие, которому тот предавался, – точнее, сразу три занятия, которым он предавался единовременно: пинать ногой камень со следами резьбы (вероятно, капитель какой-то древней колонны), рвать на себе волосы (и без того не самые густые) и извергать проклятия куда-то в сиреневую пустоту неба.

– Какие-то наркотики из тех, которыми барыжил Эзекион, – вполне спокойным голосом ответил какоген, подойдя поближе и склонившись над ампулой, – Судя по метке... гм, либо на время улучшают слух, либо даруют приятные аудиальные галлюцинации. .. А может, их надо просто закапывать в ушную раковину, чтобы торкало?.. Кто теперь разберёт без эксперимента? Книгу надо будет обменять на жратву или ещё что-то полезное. И лучше поскорее. Кстати, ближайшая остановка на нашем пути – Песенный Кодекс. Туда у нас есть шанс добраться с нашими припасами. И там, по слухам, не будут задавать слишком много вопросов. Хотя в глубине моей чёрной души, не скрою, теплится желание вернуться в грёбаный Силкенкросс и дождаться, пока Исситракс не расскажет, что все эти руины с их дазеродышащей крылатой фауной нам только приснились...

Про ампулы едва ли можно что-то сказать, кроме очевидного, книга также не содержит никаких сюрпризов. Плазменный резак за оружие тоже едва сойдет, слишком громоздкий и неудобный.

— Порции воды надо урезать вдвое, - хмуро прокомментировал Казор, которого ещё мучили раны от схватки с мечниками. - Переночуем здесь, в руинах, а завтра надо идти.. куда ты там говорил, Урустхе? Кодекс? Сколько до него дней пути пешком?

Покуда солнце ещё не до конца закатилось, армигер не оставлял попыток найти Ксарию или место гибели её дромадера. Когда же выжившие собрались на ночлег, и среди древних камней затрещал костерок, Казор принялся осматривать голову Эзекиона, прикидывая, можно ли вытащить оттуда если не личность, то хотя бы модуль памяти караванщика.

— Песенный Кодекс действительно представляется наилучшей целью путешествия! — согласился с остальными Атрик. Надо сказать, что кочевник воспринял случившееся с караваном достаточно стоически. Вероятно, основной причиной к тому были особенности его метаболизма, адаптированного к выживанию в синих песках. В отличие от своих спутников он мог не сомневаться, что выживет и не погибнет от жажды, так и не достигнув следующего колодца и оазиса цивилизации. Или, по крайней мере пока, он не ощущал немедленной опасности смерти от истощения. Также, вполне может быть, что он не особо любил погибшего робота с его смешной обывательской моралью буржуа минувших эпох и всевечного маменькиного сынка. Слишком часто за время их совместного путешествия тот купировал позывы разбойничьей души синего воина, чтобы теперь налетчик скорбел о Эзекионе.

На самом деле, будем честными: Атрик воспринял утрату каравана гораздо более хорошо, чем просто «стоически». До какой-то степени он выглядел даже радостно сейчас, этот сын Фаа. Дело в том, что встреча с драконом казалось ему событием в высшей степени эпическим и будто бы даже проросшим в этот умирающий мир из строф древней поэзииг. Встреча с тираном неба заставила его улыбаться и вновь чувствовать себя живым и молодым. Да, он потерял нанимателя и какие-то ещё люди погибли, но в реальности Атрик был равнодушен к жизни и смерти всех этих других. Игру же старого оранжевого солнца на величественных металлических крыльях, и то, как копьё пламени-лазера бьет по песку, обращая его в стекло, он запомнит до конца своих дней! О, эта история, достойная того, чтобы рассказать её внукам! Более чем достойная!

— Что касается ампул, то мне кажется, что изображение уха означает, что содержащееся в них зелье что-то да делает с этими органами восприятия. Усиливает слух, быть может? Лечит болезни ушей у органических смертных? Дайте, может, я взгляну на коробку с ними поближе. По воле богов лазури и азурита, я, их священный убийца и вор, умею читать и говорить на всех языках Вселенной. Быть может, это ухо, выгравированное именно таким образом и в таком стиле, при ближайшем рассмотрении окажется иероглифом какого-нибудь естественного или искусственного языка и скажет мне какие-нибудь тайны? Кто знает! Давайте, если на то пошло, я и книгу осмотрю! Может, это поможет нам определить её ценность. Все же в Песенном Кодексе нам, вероятно, придется закупиться припасами ля дальнейшей дороги. Потому, вероятно, мы должны составить суммарный инвентарь имеющихся у нас вещей для последующего бартера.

—Держи. —Пожал плечами Икуд, протягивая упаковку Атрику. Наскоро обмотав голову куском ткани на манер кочевников Фаа, трукин хоть на время защитился от палящих лучей. —У меня, в общем-то, негусто.—Со вздохом признал он. —Перчатка, меч, три светошумовые гранаты, да отмычки. Пища пригодится нам в пути. Горелку, книгу, ампулы берëм с собой, вода — наша жизнь и бережём еë пуще жизни! Значит надо как то заделать отверстие в канистре. Может заварить?

— Можно предположить, что где-то здесь в руинах может быть источник воды, — сказал Атрик, осматривая книгу и коробку с ампулами. — В конце концов, когда-то здесь стоял целый город, а города не живут без доступа к воде. Может быть, какое-нибудь подземное водохранилище?

Осматривая место, где башня погребла под собой последнего автодромадера, Казор лишь удостоверился в том, что разобрать этот завал в одиночку или даже вчетвером, да еще и голыми руками, не представляется возможным.

– Разольём по флягам, и дело с концом, – буркнул Урустхе, – Для сварки у нас только вот этот резак, и кто тут сумеет воспользоваться им так, чтобы в итоге не проделать дыру больше, чем была, и не испарить всю воду? Точно не я. Но канистра-то ещё может пригодится, если нам действительно попадётся местный источник воды – шансы на это есть, но не слишком большие. Этот город мёртв уже много эонов, за столь долгое время геологические пласты могли сместиться как угодно и подземная вода могла уйти. Ну, когда двинемся к выезду в сторону Кодекса, будем обращать внимание на возможные колодцы.

Почему-то Казор решил вернуться к той самой неудавшейся стоянке караванщиков с зеркалами, чьи кости давно обточил синий песок. Там-то, под руинами купола, армигер и занялся обустройством нехитрого лагеря, в частности — попытками развести костерок из подручного хлама, оставшегося после уничтожения каравана.

Ко времени, как вы обосновались лагерем, стемнело окончательно, ночь опустилась на Ваарн. Костерок, сложенный из сухих веток и кусочков найденного в песке мусора потрескивал под навесом большей частью обрушенного купола. Днем вы спасались от смертельной опасности, а ночь принесла спокойствие и странную умиротворенность. Никто не потревожил ваш отдых до самого утра, когда розовеющий горизонт возвестил о начале нового дня.

Урустхе отправил в рот горсть сушёных личинок и с хрустом откусил от лепёшки, засохшей почти до состояния камня.

– Ну что, план прежний, – проговорил он, не переставая жевать мощными челюстями, – Идём до выхода из руин, держа око востро насчёт уцелевших колодцев. Там ищем отворот на северо-восток, к Песенному Кодексу. Это должно быть куда ближе, чем это самое Могильное Древо. В дороге не мешкаем и экономим воду. И слова, кстати, тоже экономим, – какоген угрожающе сверкнул глазами из-под тяжёлых бровей, – Без Эзекиона мы всё равно рано или поздно переругаемся, конечно... Однако мне представляется целесообразным максимально отсрочить этот момент.