На протяжении нескольких ночей, последовавших за фестивалем, в окрестностях Эвергрин сохранялась на удивление спокойна, тёплая и солнечная погода. По ночам всё ещё достаточно прохладно, а небо кристально чистое, и ветра почти нет — звёзды и мутную полосу млечного пути можно видеть прямо в самом городе, подальше от фонарей уличного освещения и ярких рекламных вывесок. Троица из Айжан, Онйэ и со-пилота вертолёта Болта Фицджеральда — при содействие "обновлённого" Амади-Оха — занимаются астрономическими наблюдениями.
На третий день к астрономам ещё зачем-то прибивается командир "Сервалов", мастер-сержант Зеб "Шланг" Маровски. Правда в астрономии он, по его собственному признанию: "ни ухом, ни рылом". Что он в компании лансеров и пилота вертолёта забыл — тоже не совсем понятно. Или, наоборот, понятно. Особенно учитывая, как он внимательно наблюдал за выступлением Айжан в день фестиваля, и как он большую часть вечерних наблюдений за небом как-бы невзначай крутился преимущественно вокруг неё, травя придурковатые солдатские шутки и подкармливая её конфетами, неожиданно возникающими в подсумках разгрузочного жилета.
Впрочем, по сравнению с тем как захмелевшая Хадура прижималась к Миллдерну во время вызова на "медляк" во время всё того же фестиваля (а потом несколько дней не выходила на связь) — ведёт он себя исключительно прилично, по-джентельменски.
Амади-Оха, после крайнего апгрейда от Онйэ согласно гайдам на омнинет-ресурсе "Хорайзона", обзавёлся миниатюризованным "гробом", размером с небольшую шкатулку. По схемам из омнинета, Онйэ напечатал небольшое устройство, напоминающее металлопластиковый воротник, с несколькими камерами и вентиляторами системы охлаждения — его можно теперь носить с собой, даже вместе с обычной одеждой. Через провод этот воротник соединяется с нейроинтерфейсом на шее у самого Онйэкачу, позволяя Амади-Оха наблюдать за миром через глаза, уши и кожу своего хозяина, и говорить с ним прямо у него в голове, напрямую. К весу воротника приходится немного привыкнуть, правда — но по истечении нескольких недель Онйэ даже находит его удобным, в ветренную погоду об него удобно фиксировать ворот обычной одежды, чтобы шею продувало. А ещё на устройстве оказывается разноцветная светодиодная подсветка, которая может меняться по настроению НЧП внутри.
Так или иначе, троица органических астрономов и один электронно-паракаузальный, добивается небольшого, но успеха. На третью ночь наблюдений удаётся засечь быстро двигающуюся по орбите, жирную светлую точку. Она поднялась из-за горизонта на востоке, прошла по всему небосводу, и скрылась на западе — проносясь по небосводу буквально секунд за 40, никто даже не успел навести на неё телескоп. На основании этих, а также кое-каких данных Фицджеральда, которые он записывал в тетрадь, он и Амади-Оха уточнили параметры орбиты и предсказали следующее появление — через примерно 90 минут, со смещением. Лансеры переждали, перекусив и выпив чаю, который жена Болта, Марта Фицджеральд, принесла из дома неподалёку. За одно просто поглазели на звёзды, поверхность обоих лун планеты — пока, как по расписанию, жирная точка не появляется в небе опять. И на этот её даже получилось разглядеть. Фицджеральд присоединил к телескопу свой фотоаппарат, чтобы сделать несколько фотографий.
В объектив телескопа объект был похож на цветок. Большой, металлический цветок. Шесть "лепестков", расставленных в разные стороны — это либо солнечные панели, либо мощные радиаторы, нужные для рассеивания тепла в вакууме. Центральный сегмент крупный и сплошной, но детализация телескопа и снимка не позволяет делать выводов о его назначении.
— Если это радиаторы — то можно смело утверждать, что это боевая космическая станция, мастер Онйэ. — Амади-Оха говорил через внешние динамики на воротнике у Онйэ, своим новым, харизматичным мужским голосом, чтобы слышали остальные. — Крупные радиаторы будут там, где много тепла. Много тепла будет там, где мощный реактор. Мощный реактор будет там, где нужно много энергии — например, для работы лазеров петаваттного диапазона или кинетики. Но это могут быть и солнечные панели... тогда это просто обычный спутник. Однозначный вывод я сделать не могу.
Впрочем, астрофотографии поспешил прокомментировать мастер-сержант Маровски — который впервые за четыре дня, вероятно — высказал что-то условно по-делу.
— О, а я в кино такую штуку видел. Был фильм... как его... "Повстанец 4: Последний Аргумент Короля". Там злой король такой штукой целый остров стерилизовал, лучом... как их... электронов. — Маровски задумчиво зачесал голову. — А потом она ещё на город упала. Вы не смотрели разве? Это ж классика.
Чуть позже, просто разглядывая небо, лансеры находят ещё одну такую станцию — правда, в небе она была намного более тусклая, перемещалась медленнее, очевидно находясь на более высокой орбите. И видно было её намного хуже. Видно только, что пара "лепестков" из положенных шести у неё отсутствует.
Леонид на протяжении нескольких последующих недель, практически каждый день присоединяется к выездам строителей в реактивированный карьер на севере — там он попеременно то дежурит в охранении карьера вместе с нарядом Колониальной Милиции, то присоединяется к непосредственно добывающим работам, когда строители в своих лёгких экзоскелетах с особо крупными булыжниками уже не справлялись. Внутри фрейма, на мягком сидении и с климат-контролем, физически устать было проблематично — однако монотонный, однообразный, повторяющийся изо дня в день труд "Кедра" в определённой степени вымотал, да и в "Днище" он возвращается уже поздно ночью. Плюс, физического напряжения полностью избежать не удалось — в один из дней дизельный генератор, питавший прожектора, тележки и краны в карьере, вышел из строя. Пока инженеры не прислали замену — пришлось запитать нужные карьеру системы от реактора "Ненависти", а самому спешится и работать с остальными.
Эффект, который реактивация карьера оказала на ситуацию с ресурсами в Эвергрин, недооценить трудно. Дефицит стройматериалов в течение нескольких дней устраняется: каждый вечер, когда Леонид возвращался в город через северные ворота, восстанавливаемый участок стены всё больше и больше приходит в себя. Восстанавливаются повреждённые постройки в черте города, вырастают заново уничтоженные орудийные башни, и по всему городу на какое-то время слышны звуки строительных работ. Какая-то часть материалов даже уходит по итогу на склады, где на них сразу положила глаз Колониальная Милиция для своих хотелок.
Строители ласково прозвали мех Леонида "Большой Лёня", а по окончанию двухнедельного трудового подвига — глава Ассоциации Строителей Эвергрин вручил Леониду, под аплодисменты коллег, нагрудный значок "Почётный Строитель Эвергрин". Ну и организовал по поводу завершения трудов свою пьянку в "Днище". Более того — коллектив строителей о чём-то поговорил с инженерами Колониального Инженерного Корпуса, и те предоставили на нужды "Ненависти" ("Большого Лёни") редкие материалы и, с согласия "Кедра", согласились бесплатно провести кое-какие модификации. По результату, "Ненависть" обзаводится набором компонент, каких ни у кого из лансеров не было: усовершенствованные катализаторы в реактор из палладий-никелевого сплава, покрытие электрических контактов из платины и кобальта, компоненты сенсоров из молибден-алмазного композита, компоненты систем связи из бериллиевой бронзы...
Ривз в прошедшее время работает с трофейными Герцинийскими фреймами. Все трофейные машины едва ли не в первый день складировали на полигоне за городом, разоружили, изъяли из них реакторы. Инженеры колониальной милиции уже вовсю с ними работали, и Ривза к ним пускать не особо хотели — но пустили, неохотно.
На протяжении недели Натан их исследует, ползает внутри и снаружи, вскрывает их силовую часть, изучает электронику. По итогу, Натана ждало небольшое разочарование — просто так переделать их под управление НЧП или какого-нибудь КОМП/КОНа невозможно. Причины фундаментальные. Все фреймы, используемые СГГ, имели исключительно примитивные органы управления — электромеханические система захвата движения пилотов, педали, механические переключатели, ручные рули разных конфигураций, и так далее. Электроника, насколько можно, от органов управления изолирована. Местами это сделано явно намеренно. Будто производитель опасался, что их будут удалённо взламывать. Заставить это ходить без пилота — задача исключительно сложная и трудоёмкая. Нужно, фактически, перерабатывать всю ходовую часть, сервоприводы, с нуля разработать систему из контроллеров и датчиков которая бы всем этим управляла, тестировать всё это регулярно. Конструкторское бюро этим может не один месяц заниматься. Самый простой выход — это посадить внутрь субалтерна вместо человека, но персональной армии субалтернов у Ривза нет, а КОМП/КОН-системы нужно будет ещё обучить управлению. Ривз провёл эксперимент, посадив в один из восстановленных герцинийских фреймов своего единственного субалтерна, под управлением своего обновлённого НЧП — и она даже побегала по полигону немного, ровно один раз, пока не свалилась в кювет. Больше желания иметь какую-то связь с герцинийскими фреймами у "Куклы" не было.
Однако, худа без добра не бывает. Ривз достаточно провёл времени с Герцинийскими машинами, чтобы насмотреться на их ходовые части и начать понимать, за счёт чего они так ловко перемещаются через кусты, заросли, и размокшую от проливных дождей землю. На многое влияют материалы шасси, в том числе вездесущие хитиновые пластины — они и в правду прочные, особенно в несколько слоёв, пропитанные некой клейкой органической смолой между ними.
Аделаида в прошедшие недели вплотную знакомится с средним звеном менеджмента колонии, вроде старших разных городских служб, предприятий, и сотрудников муниципального совета. Сперва его идею о помощь восприняли без энтузиазма. Но шанс дали: Корину выдали пустующий офис в здании колониального совета, субалтерна-секретаря, стационарный телефон и терминал. Корин встречается с разными людьми тут и там, обсуждает оптимизацию логистических цепочек от производителей к потребителям, новые подходы к формированию складских запасов с учётом реалий де-факто войны, и немного вникает во внутреннюю кухню городской администрации и бюрократического аппарата, окружающего Пэйшнса и Эдену Джи.
По истечению нескольких недель Корин оказался в интересном положении. С одной стороны, он не мог сказать, принесла ли вся эта его деятельность какую-то прямую пользу городу. Любые результаты, которых он достиг за такой короткий срок — они либо настолько ничтожны, либо отложены в будущее и ему в данный момент не видны. Однако это принесло безусловную пользу самому Корину, в лице связей и доступа во внутреннюю субсеть администрации.
Допрос пленного силами Аделаиды (и присоединившихся к нему) в первые несколько дней дал немного ответов на происходящее.
Пленный назвался "старшина Коло Орбисс, 3-ая механизированная рота 45-ой отдельной рейнджерской инженерной бригады". Он заявил, что ему 41 год — хотя он выглядит не в пример моложе, и Аделаида не сразу понял, что имеется в виду год местный, что в переводе на стандартный означает что ему около 29. Место рождения назвать отказался.
Старшина Орбисс был не особо разговорчив, и знал не то чтобы много. Информацию о том, что перед ним человек из-за пределов планеты, он воспринял с долей скепсисом — возможно, так и не поверил до конца, но сделал вид что поверил. В целом у Корина возникло впечатление, что пленный по какой-то причине твёрдо уверен, что Эвергрин в целом, и допрашивающие его лансеры в частности — не являются теми, кем Корин заявил. Он твёрдо убеждён что пред ним представители какой-то враждебной стороны, уже ему известной. И он далеко не сразу вообще соглашается с идеей, что допрашивающий его вообще ничего не понимает ни о конфликте, ни о том что на планете происходит. Даже к тому момент когда он начал что-то рассказывать — Аделаиде казалось, что он всё равно считает, что это какая-то уловка призванная выпытать из него информацию, и рассказывает ровно необходимый минимум чтобы от него отстали и не трогали.
У Эгрегоре-Кросс, с его слов, идёт "война". Буквально. Старшина Орбисс там не был, в деталях не силён, но как Корин понял с его короткого описания — там идёт какой-то затяжной, позиционный конфликт. Уже долго. Локацию на карте он найти не смог или сделал вид, что не смог. С темы Эгрегоре-Кросс плавно перешли на конфликт вообще, и тут уже новости серьёзнее: Орбис заявил, что Соединённые Города Герцинии это далеко не единственный народ, обитающий на планете. Есть другие. И СГГ уже продолжительное время ведут с этими "другими" войну — пленный сказал, буквально, что война началась "ещё до моего рождения". Пленный не дал какую-то внятную характеристику причинам и сути идущего конфликта, но судя по внешним признакам и маленьким деталям — война для СГГ идёт не очень хорошо.
Названия других сторон в словаре программы-переводчика отсутствовали. Звучат они: "Бен-Хоноре", "Сэнт-Тэллиус", "Бикамеральный Альянс", и "Машина". Попытка выяснить что-либо подробнее наталкивается на стену непонимания. Окольными путями удаётся понять, что старшина Орбисс был убеждён — или всё ещё убеждён — что Эвергрин каким-то образом аффилирован либо с "Бикамеральным Альянсом", либо с "Машиной".
На тему космического корабля Орбисс ничего не знает, СГГ доступа к орбите не имеет. О стратегических планах командования он тоже не осведомлён. Выдать местоположение своей родины отказался. Сказал, что, городов "несколько", и в столице проживает "2, может 3 миллиона". Но местоположение не сообщил. Категорически. Принципиально. Заявил, что готов умереть, но не скажет.