ЗАМОРОЖЕНА -- [OSE] Зодчие Туманов | ходы игроков | ᛬ Коёжащиеся Камни

  Да... чтоб тебя! Гадость какая, хуже только крупа с молью, вылезла откуда-то и ест Онен и новых знакомых! И от ран какой-то подозрительный туман исходит, словом, надо что-то делать и очень, очень быстро.
  Активационный жест в этот раз вышел размашистый, и, видимо поддавшись агрессивному настроению волшебницы, свет исходящий от рун и камня, прозрачно-синий ближе к верху, понизу зарделся ярко алым, как отсвет ночного пожара. Да и осколок, материализовавшись уже на разгоне, свистнул над ухом создательницы, в полете загудел, как рассерженный шмель, и влепился в червя как кулак в ухо.

Генрик прибежал к месту боя последним. Не самое почетное достижения для будущего рыцаря. Но на это его неприятности не закончились - ко всему прочему он промахнулся! И по кому - по червяку, ползущему по земле! Не рыцарь увернулся от его удара, не опытный воин, не зверь-хищник, а червяк! Да... позор на его седины. А если седин пока нет, то они скоро от такого появятся...

Стоило остальной части партии добежать до ямы, на краю которой разворачивались события – крайне драматически, стоит заметить –как темп битвы с ллингирами, окрещёнными Митцелем «червяками», заметно ускорился: Онен пристрелила то чудище, которое безуспешно – снова – атаковал мохонь, Гвиневра послала магически сотворённый камешек, который на самом деле был концентрированным сгустком энергии, в ллингира, атаковавшего охотницу, Карадок отбежал на безопасное расстояние, а вот червя, который чуть ранее атаковал менестреля, Гарррет бил-бил, не добил, Генрик бил-промазал, зато Курек прибежал, обоими клювами взмахнул – и ллингир лопнул, растёкшись густой сизеватой лужей отвратительной с виду субстанции.

Бой был окончен, но не окончены страдания мохня, охотницы и молодого человека: их по-прежнему продолжала мучить кислота, содержавшаяся в слюне ллингиров, которые покусали эту парочку.

Карадок остановился и обернулся. Бой завершился почти столь же стремительно как начался – кажется, последний смертельный удар нанёс чудный двухголовый петух (вот уж кому самой природой определено быть грозой червяков!). Победа, и без потерь – даже мохонь стоял на ногах – однако рана в боку барда продолжала немилосердно гореть. Вняв призыву гриболюда, Карадок отложил лук, вытащил бурдюк с водой и тщательно промыл водой место укуса. Лишь покончив с этим он побрёл обратно к остальным.

Онен поспешила промыть рану мохоню, а потом и себе. При движениях место уксуса болело и охотница тихо шипела, сквозь сжатые зубы. Когда с лечением, если это можно было так назвать, ыло покончено, девушка громко спросила:
- Все еще есть желание лезть знакомиться с призраками и духами?! Или вначале заедем в город, а потом вернемся сюда здоровыми и с новым снаряжением. Я не предлагаю отказаться от заказа! Просто если кольцо лежало тут сотни лет, то и еще неделю пролежит.

Старик, собравшийся было помирать, открыл глаза, как только Онен промыла его раны:
– Спасибо, дева. Ох, простите, это я виноват, сразу не сообразил, с кем мы дело имеем, да силы свои переоценил. В молодые годы бывало на кулаках неплохо бился, да давно это было, а теперича силы не те и ноги подводят... – мохонь виновато развел руками.

– Давайте перво-наперво привал устроим. Я травок лечебных в окрестностях поищу, перекусим, отдохнем и с новыми силами гробницу вашу аккуратно осмотрим. Считай, черви только нас троих погрызли маленько, чего от намеченного отказываться – старику было неловко, что из-за него могла возникнуть заминка. Я и святым помолиться могу, раны исцелить, уж не знаю как, но мне такая сила после смерти моей Плесни дана...

Старик встал и охая, ахая стал ходить по окрестности, выискивая лишь ему одному известные растения в кустах да на прогалинах.

– Ты смотри, то помирать собрался, а то в гробницу рвется. Вот уж где крепкий старик. Жаль, что только духом – Гарррет на самом деле был рад, что старик выжил. Да и ругался на него не со зла, а потому что не хотел терять диковинного деда. Разные странности и диковинки Гарррет любил, будь то предмет или старый кряжистый мохонь.

Одна мысль не давала покоя Гарррету с тех самых пор как они подошли к холму

– Карадок, ты говорил о том, что совы друновские защищают от зла... Так может это друны выставили их, чтобы свой каменный круг от призраков, что в гробнице могут обитать, или чего похуже, огородить? А если так, так может мы из совушек сделаем амулеты себе, а? Снимем с деревьев, веревки нарежем и каждому амулет изготовим. Что думаете? Вы у нас с Гвиневрой тут специалисты по всяким магическим делам. Если нужно, так я могу и подопытным котнем побыть. Да будет вам известно, что у нас кото-феев повышенное сопротивление магии. Так что можем попробовать. К тому же, если мы снимем защиту, да отворим двери, так может и призраки выползут ночью из гробницы, может и потянутся к камням, явно ведь то место непростое, может они эти друновские лей-линии тоже учуят, а? Вот бы их схлестнуть лбами...

- Привал мы, конечно, организуем, но обратно не пойдем, - ответил Генрик на предложение Онен, - Если мы будем после каждого боя уходить в город, то никогда не решим поставленной задачи. За это время враг тоже поднакопит силы и не факт, что ситуация окажется лучше имеющейся.
Оруженосец еще не до конца отошел от неудачи в бою, поэтому немного горячился. Впрочем, в словах охотницы был резон - если в результате продвижения вглубь гробницы станет понятно, что имеющихся сил и средств не хватает для выполнения контракта, можно будет отступить. О том, что к тому времени пути отхода могут оказаться перекрыты, Генрих предпочел пока не думать.
- Как минимум зайти в гробницу и осмотреться надо, - уже мягче продолжил сквайр. - А идея перенаправить тени на друнов - хорошая. Мне нравится.

Карадок согласился с доводами мохня и рыцаря. Привал им сейчас был в любом случае необходим, а возвращаться до самого города той же дорогой не слишком хотелось, пусть даже этот лес оказался куда менее гостеприимным, чем представлялось поначалу. Предложение котня заставило менестреля немного призадуматься.

– Навесить на себя поганые амулеты друнов? Нарушить их защитные чары и тем самым, возможно, выпустить на свободу голодных признаков гробницы? Хм, звучит достаточно... заманчиво. Пожалуй, я за! Интерпсно посмотреть, что из этого получится!

– Онен, что-то дед там долго возится со своими травами Может подсобишь ему, он расскажет что искать. Что-то мне подсказывает, что сам он помощи не попросит и до сумерек искать будет. Может заодно и поесть что-нибудь сыщете

– Остальным предлагаю место для лагеря отыскать. Хорошо бы ложбинку или овраг, чтобы костер не видно было. Да и Курека с Белоснежкой там можно спрятать. Но сперва совушек срезать. Если Карадок и Гвен возьмут костер на себя, мы с тобой, Генрик, можем совами заняться. Если ты конечно проклятья не боишься - Гарррет улыбнулся в усы...

Может быть это было от досадного ранения, но Онен не слишком нравился слишком бодрый настрой членов отряда.
- Мне одной кажется, что надевать на себя непонятные амулеты сделанные явно злыми людьми не самая лучшая затея?! - громко спросила она.
- Тем более, что наш спасенный знакомый не кажется мне знатоком артефактов. Вот скажи мне, бард, с чего ты взял, что эти совы защищают от зла и если защищают то от какого и как???!
- Гаррет, я прекрасно знаю, что ты у нас очень, хм, порывистый котень, но давай ты немного подумаешь, прежде чем срезать и цеплять на себя непонятно что?
- Пусть хотя бы Гвиневра исследует одну сову своими колдовскими методами. А если Карадок так уверен, что совы защищают, то можно на него одеть такую сову и посмотреть, что получится! В смысле сразу умрет или помучается.
- Генрик, ты у нас сейчас командир отряда, и в какой-то мере отвечаешь за всех нас. Ты должен был сказать все это, а не я.

Высказавшись, Онен добавила:
- Я, конечно, пойду помогу грибовичку, а вы тут пока подумайте!
И отправилась в лес.

– Онен, так я и обсуждаю с вами – Гарррет удивлённо посмотрел на подругу. Вам не обязательно их надевать, но хорошо было бы проверить их эффект. На ком-то. Объективно я подхожу лучше, чем раненый бард для этой роли. Это мое предложение, мне за него и отвечать. Карадок лишь вспомнил информацию. Но пусть Генрик решит, здесь я с тобой согласен.

Послушав Генрика и Гвиневру, Гарррет решил все же провести эксперимент, но не подвергать риску остальных. Он снял лишь одну из сов, смастерил амулет и нацепил себе на шею.

- Провести разведку воздействия амулетов можно. Раз есть доброволец, Гарррет, то пусть он и попробует, - решил Генрик, - Но согласен с Онен, Гвинерва, ты бы внимательно проверила этих сов...

- Теперь о привале: раз уж у нас пауза перед заходом в гробницу, надо решить вопрос с приданными. Отходим в лес, устраиваем отдых, заодно организуем прием пищи. Полагаю, если отойдем на километр-полтора, друнам найти нас будет затруднительно. Оборудуем укрытие, где оставим Курека и лошадь, и попробуем разведать внутренности кургана. Через главный ход, Гарррет, через главный.

  - Идея с амулетом мне не особо нравится. Чем-то.. нехорошим от них веет, - высказалась Гвиневра, - И я согласна с Онен. Нам так уж приспичило лезть в курган прямо сейчас? А вот представьте, вот, допустим, мы в кургане разобрались. Вылазим измотанные - а тут друны, прошу любить и жаловать. Заклинание у меня только одно осталось. Кстати, что натворят вылезшие призраки - святой Осока их знает. Много кто может пострадать. Словом. откуда такое упорство, нам же заказчица сроков не оговорила?

Митцель при помощи Онен (точнее, Онен под мудрыми наставлениями Митцеля) смог получить в свои мшистые руки целых две порции белолилий – мелких, но очень ароматных и красивых цветков, которые также использовались народными знахарями Дольменлесья для лечения тех, кто захворал или кого ранили – чай из белолилий помогал крепко уснуть и хорошенько отдохнуть, а также две порции папоротника, именуемого "фенобом", который помогал улучшить свёртываемость крови, регенерации тканей и общему восстановлению сил организма. Также охотница раздобыла целую охапку съедобных грибов и черемши, из которых можно было попытаться состряпать душистое и сытное рагу.

Митцель удивлённо вскинул кустистые брови, когда охотница, едва услышав его описания нужных трав, исчезла в зарослях и вскоре вернулась с охапкой требуемых, посрамив старого мохня, который не смог найти ни одной. Да ещё и отыскала грибов, из которых можно было приготовить еды. Видно, слишком долго был один Митцель, что и успел забыть, как это хорошо, когда один делает одно, а второй другое.

– Спасибо, Онен, именно эти травы нам и нужны. Добрый глаз у тебя, дева, посрамила старика. Ну да ладно, главное, что нужное сыскалось, а я уж тут справлюсь.

Когда они с Онен вернулись в лагерь, ловкий Гарррет в несколько ходок натаскал целую кучу хвороста, а кто-то из остальных приключенцев разжёг костер и разбил лагерь. Лошадь стояла привязанной к дереву и хрумала зерном, рядом клевал зерна символ команды - двухголовый петух - словом было уютно и хорошо, как будто в паре километров отсюда не было друнов и их проклятых жертвенных камней.

Митцель постарался не думать о плохом и сосредоточился на готовке. Ему всё ещё было неловко за то, что он так неудачно проявил себя в бою, да и с поиском трав не справился без помощи охотницы. А потому с готовкой постарался на славу и вскоре на костре булькало ароматное грибное рагу. Попробовав варево на вкус Митцель впервые за долгое время улыбнулся - вкусно, хоть здесь он сможет отблагодарить своих спасителей.

Это ещё что - когда все поедят, Митцель ещё сварит травяного чаю, использовав оба вида найденных трав. Этот сбор поможет им восстановить свои силы.

Вернулась Онен из леса с добычей, но при этом кривилась на каждом шаге. Рана болела, а зелья нужны были для того, чтобы лечить более слабых членов отряда. Поэтому она решила для начала разобраться с ночными дежурствами.
- Мои дорогие "Г" и "Г", обратилась она к Генрику и Гвиневре. Мы вытащили наших новых знакомых прямиком с жертвоприношения. Это прекрасно характеризует их способности в бдительности и охране. Так что дежурить придется по очереди нам троим. Я, после укуса червя не важно себя чуствую, так что могу взять на себя время с середины ночи, до утра. Все равно долго не просплю с больной ногой. Вы между собой разберитесь. Я бы предложила Гвиневре взять вечер, как наименее опасное время, а Генрику начало ночи.

После этого Онен устроилась на отдых. А сразу после ужина крепко заснула, не став дожидаться традиционного рассказа.

– Не спеши, дева, дай-ка ногу твою осмотрю. Видел я как ты от боли кривишься, но целебные травы нам с бардом уступила да в дозор вызвалась. Я не только кухарить могу, да настои готовить, мне и другая сила дарована...

Невзирая на отнекивания Онен, Митцель усадил охотницу на поваленное дерево, мшистыми пальцами нащупал рану, после чего закрыл глаза и начал что-то бормотать. В области раны Онен почувствовала приятное тепло, а когда мохонь закончил, охотница почувствовала себя гораздо лучше.

– Вот так получше будет...

Налив себе в миску порцию ароматного рагу и запив сытную еду травяным чаем, Митцель расположился поближе к костру и приготовился слушать историю барда, а когда тот закончил пожелал всем спокойной ночи и отправился спать.

На предложение заняться костром Карадок живо откликнулся: едва было выбрано место для стоянки, менестрель отправиося собирать хворост. Правда, присоединившийся вскоре Гарррет быстро обогнал его по количеству собранного – ведома ли вообще котню усталость? Так или иначе, горы сухих сучьев и веток с запасом хватит на всю ночь. В одном Карадок не отстал от своего пушистого товарища – прежде чем уйти от гробницы, он тихонько срезал ещё одну железную сову и на привале тоже щеголял трофейным амулетом, невзирая на опасения Гвен.

Доев порцию отменного грибного рагу – кажется, стряпни мохня не очень хватало на всех, но ведь сказителю за любым столом новорят предложить лучшие куски, верно? – Карадок обвёл глазами присутствовавших. Молодая охотница явно собиралась ко сну, а вот взоры всех остальных были направлены на него, и в них читалось какое-то знакомое ожидание.

– Я расскажу одну историю, – улыбнулся менестрель, – которая как нельзя лучше подходит усталым путникам, устраиваюшимся на ночлег после полного тревог и опасностей дня.

«На запад от Туманного острова, что приходится нам всем родным домом, лежат Лунные острова, откуда купцы изредка привозят яшму, жемчуг, серебристые меха и необычайной чистоты зеркала. Тамошние корабли – с большим полумесяцем на иссиня-чёрном парусе – мне и самому доводилось видеть в Портмадоге.

Давным-давно Лунными островами владел король Леорик, мудрый, но беспокойный сердцем. Народ обожал его, ведь он правил с добротой и справедливостью, однако король носил тайное бремя – каждую ночь его мучили ужасные кошмары. Сны были настолько яркими и страшными, что Его Величество часто просыпался в холодном поту, не в силах снова заснуть. Со временем его изнеможение стало давать о себе знать. Блеск в монарших глазах потускнел, а в королевских указах более не видно было былой решительности.

Придворные лекари испробовали все - снадобья, эликсиры, растирания, песнопения, - но ничего не помогало. Люди шептались о проклятии, и тень тревоги опустилась на королевство.

Однажды во дворе замка появилась странствующая сказительница. Ее звали Моренна, и была она известна на весь архипелаг как «Ткачиха сновидений» - исполнительница историй столь чарующих , что они могли проникать в царство сна и изгонять любые кошмары. Услышав о бедственном положении короля, она попросила у него аудиенции.

“Ваше величество”, – молвила Моренна с мягкой улыбкой, когда отчаявшийся король Леорик принял её в своих покоях, – “наши сны суть ничто иное, как всего лишь отражение наших страхов и желаний. Чтобы победить их, мы должны их понять. Позволено ли будет мне соткать для вас сказку на ночь?”

Король согласился, хотя и не питал особых надежд на успех сказительницы. В ту ночь Моренна сидела у его постели, и её голос баюкающей мелодией обволакивал его измученный разум. Послушайте же сказку, которую она соткала, я передам её вам слово в слово:

«Жил-был король, очень похожий на Вас, благородный и добросердечный, но преследуемый тенью во снах. Каждую ночь он бродил по тёмному лесу, где голоса шёпотом звали его по имени. Они говорили о прошлых ошибках, о грядущих опасностях и о тайне, которую он похоронил глубоко в своем сердце.

Однажды ночью король обнаружил во мраке блуждающий огонёк. Тот парил совсем рядом, и голос прошептал: “Следуй за мной, если не боишься”. С храбростью, рожденной отчаянием, король последовал за ним. Светоч привел его на берег реки, в водах которой вместо собственного отражения король увидел лица тех, кого любил. Они смотрели на него с доверием и надеждой, напоминая ему о его долге защищать их.

Тогда король понял, что тень, преследовавшая его все эти ночи среди тёмного леса - это не враг, а его собственная неуверенность в себе. Он наклонился к реке и обнял отражение. В тот же миг лес растворился в сиянии света, а он проснулся, освободившись от кошмаров».

Когда рассказ Моренны закончился, король Леорик погрузился в глубокий сон, а её слова вплелись в ткань его сновидений. Той ночью он тоже оказался в тёмном лесу, но при этом хорошо помнил услышанную сказку. Когда шепчущие голоса насмехались над ним, он был твёрд и не прислушивался к ним. Когда надвигались тени, он смотрел сквозь них, выискивая глазами огонёк.

Наутро король Леорик проснулся с покоем, которого не испытывал уже много лет. Его кошмары исчезли. Исполненный благодарности, он щедро одарил сказительницу. “Теперь я богат, как никогда”, – сказал король, – “ведь отдохнувший разум – величайшее сокровище!”»

“Надеюсь, мы все обретём это сокровище сегодня ночью”, – улыбнулся Карадок, закончив рассказ, – “А завтра используем его с умом”.

Пока организовывали лагерь, пока распределяли дежурства, пока решали что делать дальше, Генрик был бодр и энергичен. И даже под вечер, когда Гвинерва заступала на вахту, оруженосец спать особенно не хотел. Зато, когда пришло его время стоять на часах, сон напал на него словно рой одичавших пчел или стая оголодавших собак. Чувствуя, что еще не много и он свалится прямо на землю, Генрик разбудил котеня.
- Гарррет, не могу, засыпаю. Подежурь за меня.... - с трудом выговаривая слова произнес оруженосец и свалился таки на лесную землю.

  Пока товарищи лечили, лечились, таскали дрова, готовили, Гвиневра помогала с устройством лагеря. Немало внимания уделив тому, чтобы сделать его по возможности незаметным: сделала из запасного холста что-то вроде экрана, прикрывающего костер со стороны мегалита, притрусила этот экран с внешней стороны ветками. А там уж взялась за лежанки.
  Потом, смирившись с необходимостью ночевать в двух шагах от оголтелых сектантов, вымахавших до неприличия могильных червей, неопределенной курганной нежити, и, возможно каких-то демонов, вызванных совами, девушка с удовольствием срубала свою пайку вкуснейшего рагу и слушала сказку нового знакомого.
  Привыкать стала, наверно, к такому стилю жизни.