[D&D 5] Марко Воло | ходы игроков | - - - 2. Сезон охоты на бардов

ГЛАВА ВТОРАЯ
В которой наши герои, едва освободившись из заключения, встречаются с загадочным благодетелем и по совместительству одним из самых влиятельных людей города, и больше узнают о своём недавнем знакомце, который втянул их в большие неприятности.

  Тщательное планирование — ключ к безопасному и быстрому путешествию. (Улисс)

* * *

Посиделки в замкнутом пространстве четырёх стен, одна из которых решётчатая. Такими были дни искателей приключений в подземелье замка. По-разному члены пятёрки отнеслись к своему заключению: кто-то падал духом, кто-то находил возможности, кто-то, как обычно, строил планы на много шагов вперёд. Атала отнеслась к своему заключению как к ещё одному приключению и провела свои первые дни под замком совсем не скучно. Приставленный к женской камере охранник, совсем уже не юнец, а зрелый мужчина, с брюшком и лысиной, как мальчишка попал под её женские чары. Из сурового служаки с кислой физиономией он вскоре превратился в послушную собачонку, которая послушно исполняла все пожелания липовой дворянки. Фрукты, свежая выпечка, конфеты, ещё что-то по мелочи. И это только в первый день. А на второй непутевого охранника его же коллеги задержали, когда он наряженный в свой лучший костюм, вымытый и надушенный, пытался пронести для Аталы букет цветов. Бедолага тут же вылетел со службы, а у женской камеры с тех пор всегда дежурили двое.

Шесслан на контакт поначалу совсем не шла. Именно Наследников Удачи она винила в том, что находилась сейчас здесь. На попытки Аталы подружиться, опытная воительница лишь огрызалась и такой холодный взгляд бросала, что от неё веяло уже не огнём, а льдом. Но лёд под напором калишитки потихоньку растапливался. На второй день командирша «Охоты» уже начала разговаривать с Аталой, но всё ещё игнорировала Брунхильду и Джули. Оказалось, что своё преображение она не контролировала вовсе, а виной всему её проклятый меч, в металле которого заключён огненный дух, своенравный и жестокий. Десять лет до того дух мирно дремал, но отчего-то именно на злополучном приёме решил показаться, отреагировав на что-то из сказанного авантюристками. Теперь Шесслан очень переживала из-за того, что одно глупое происшествие поставит крест на её до того безупречной карьере.

В середине второго дня к камерам явился человек из магистратуры. Худой как спичка, совершенно лысый, лопоухий с крайне неприятным голосом. Обвинитель, так он себя назвал. Злорадно он сообщил, что сбор доказательств против Наследников Удачи завершён и вскоре они предстанут перед судом Лорд Пиргирона. Обвинитель намеревался сделать процесс показательным для всех «зарвавшихся искателей приключений, позабывших о том, кому принадлежит власть в городе». Нападение на стражников он намеревался превратить в преступление против власти Лордов Глубоководья, а по законам города это было едва ли ни самым тяжким преступлением. Этот мерзкий тип глумился и злорадствовал, поясняя, как он ловко всё придумал, и что у авантюристов нет никаких шансов избежать суровых кар.

Он ошибался и весьма сильно. Тем же вечером Наследников Удачи освободили. Стражники, ничего не говоря, велели собираться, сопроводили к коменданту, который вернул им все изъятые вещи. И лишь у самого выхода искателям приключений Обвинитель сообщил:

– Имейте в виду, негодяи, это освобождение условно, – от негодования у него тряслись губы и нервно дёргался глаз. – Вас выпускают под поручительство почтенного господина Маскара Вэндса. Чтоб он лопнул. Но хоть что-нибудь ещё отчебучите, хоть взгляд косой на стражу кинете, и никакое покровительство вам не поможет. Засажу по гроб жизни, сгною, закопаю…

Красный от гнева обвинитель сыпал в след удаляющимся Наследникам Удачи всё новыми и новыми угрозами. Как личную обиду он воспринял их внезапное освобождение, идущее вразрез с его планами. Даже не тесная камера в душном подвале, не дрянная еда и сомнительная компания, а именно этот мерзкий тщедушный человечек, наделённый большой властью, был основной причиной, почему никто не хотел больше попадать за решётку.

За воротами Замка Глубоководье вновь свободных искателей приключений ожидали ливень и роскошная карета, запряжённая четырьмя гнедыми лошадьми. Фамильный герб в виде буквы W на пурпурном фоне с тремя золотыми звёздами недвусмысленно намекал, кому принадлежала карета. Семейство Вэндсов было в городе хорошо известно, уж Джулиана точно имела о нём неплохую осведомлённость, поскольку прорабатывала городских воротил в поисках потенциальной жертвы. Вэндсы были уважаемы и влиятельны, все видные члены дома были умелыми волшебниками, а его патриарх, тот самый Маскар Вэндс, имел почётное звание архимага. И, конечно, Вэндсы были невероятно богаты.

Из кареты, укрываясь от дождя зонтом, выбрался мужчина в нелепой длиннополой мантии, украшенной звёздами. На голове его был столь же нелепый колпак с тем же дурацким орнаментом. Человек этот выглядел как стереотипный волшебник, сошедший прямиком со страниц детских книжек. Никто из искателей приключений никогда не встречал магов, что желали бы одеваться именно так. Незнакомца его вид нисколько не смущал.

– Господа, дамы, прошу в карету, – самым любезным тоном произнёс «звездочёт». – Прошу не откажите моему господину и вашему благодетелю в просьбе о встрече. Обещаю, что вам будет крайне интересно послушать то, о чём он желает поговорить.

Предложение было весьма заманчивым. По крайней мере, смотрелось оно куда соблазнительней перспективы топать в свои гостиницы вечером под дождём. К тому же что-то в любезном тоне странного волшебника говорило о том, что отказ не принимается. Так что Наследники Удачи погрузились карету, оказавшуюся чертовски комфортной и совсем не тесной даже для шестерых. Поездка оказалась довольно приятной, хоть и не долгой. На улице Шандо, что в Северном районе, карета остановилась.

– Вот мы и на месте, поместье Вэндсов, – торжественно провозгласил «звездочёт», выбираясь из кареты. – Прошу за мной, вас ждут.

Поместье было весьма впечатляющим и принадлежало к числу самых роскошных строений Глубоководья. Над высоким забором высились многочисленные знамёна с уже знакомым гербом. Огромные дубовые ворота отворились от одного прикосновения волшебника-слуги. За воротами посреди живописного внутреннего двора со множеством экзотических растений искателей приключений ожидала высокая худенькая женщина лет сорока с длинными чёрными волосами, заплетёнными в тугую косу, и грустными глазами. У неё не было зонта, но капли дождя на неё не попадали, растворяясь за несколько мгновений до соприкосновения с её телом. За спиной женщины стояло двое телохранителей, облачённых в полные рыцарские доспехи с опущенными забралами. Их массивные фигуры здорово контрастировали с хрупкой фигуркой их госпожи.

– Дальше я сама, – обратилась женщина к звездочёту, и тот, поклонившись, вернулся к карете, а после представилась Наследникам Удачи. – Меня зовут Оланар Вэндс. Мой отец желает с вами встретиться.

Голос у женщины был холодный и властный. Оланар повела авантюристов через двор к огромному пятиэтажному зданию, увенчанному двумя башнями-близнецами. Конструкция смотрелась несколько гротескно, но прямо-таки кричала о том, что у хозяев этого поместья денег хоть отбавляй. Внутреннее убранство вторило этому крику: огромные залы с мозаичными полами, отделанными дорогими породами дерева стенами и потолками, целая картинная галерея с работами известных мастеров, изысканные статуи и роскошная мебель.

Пара рыцарей, что всё время сопровождала дочь хозяина удивительно синхронно двигалась. Это бросалось в глаза, пусть и не сразу. А через пару минут наблюдения за их поведением приходило осознание, что внутри доспеха нет человека. Это были оживлённые магией доспехи, которые без устали и возражений с максимальной преданностью исполнявшие все приказы владельца. Наконец процессия добралась в уютную гостиную с камином, диваном, креслами и длинными рядами книжных полок.

– Прошу располагаться, я схожу за отцом, – в той же холодной манере сказала Оланар. – Если чего пожелаете из еды и напитков, просто назовите это и щёлкните пальцами. Вот так. Персик!

После щелчка в руке женщины действительно появился спелый сочный персик. Редкая магия была способная на такое. Впервые Оланар хоть какую-то позитивную эмоцию себе позволила, слегка улыбнувшись уголками губ. Потом она вышла, оставив Наследников Удачи в уютной гостиной отмокать у камина. Два оживших доспеха не последовали за ней, а остались у двери, замерев словно статуи.

Освобождение, оказавшееся таким же неожиданным, как и, собственно, заключение, должно было вызывать множество вопросов, но не все искали ответы именно на них. Скажем, Эйюло принялся было торопливо вновь записывать что-то в выданную ему обратно книгу, но очень вскоре происходящее заставляло его отвлекаться от этого раз за разом: сначала он несколько раз безуспешно пытался разговорить незнакомого «волшебника» в карете, получая лишь вежливые, но чуть ли не односложные ответы; затем внимательно изучил магический «зонтик» леди Оланар, задумчиво поцокав языком, и тут же попытался повторить этот трюк, кажется, совершенно не обращая внимания на то, о чём она вообще говорила; после, уже в путешествии по бесконечным коридорам и залам, первым заметил, что «рыцари» были магическими конструктами, после чего целиком и полностью переключил своё внимание на них, старательно обходя их торопливыми шагами, едва успевая за их тяжёлой, но широкой походкой... Но в зале его уже ждала новая волшебная игрушка. Фокус леди Вэндс заставил его недоумённо вскинуть бровь, и, едва благородная дама удалилась, старик тут же негромко, но ясно произнёс:

— Персик! — и щёлкнул пальцами.

Надо ли говорить, что эксперимент и впрямь принёс ожидаемые плоды? Ну или, точнее, один плод?

— Ха! — довольно усмехнулся Эйюло, — Любопытно, любопытно...

Покрутив фрукт в руке, волшебник подбросил его в воздух и поймал, пощупал чуть шершавую и щетинистую шкурку, обнюхал со всех сторон и, наконец, надкусил. Поболтав сладкий сок во рту, он сплюнул его в камин и положил призванное угощение, не заметив поблизости ни одного стола, на книжную полку. Все последовавшие десять минут между их прибытием в гостиную и появлением их таинственного нового патрона маг провёл за опытами. Он сотворил персик, щёлкнув пальцами левой руки. Повторив название тише. Потом громче. Потом на языке Небожителей. Задом наперёд. Написав его на бумаге. Нарисовав персик. Создав иллюзорный образ персика. Заставив щёлкнуть пальцами призванную магическую руку. «Произнеся» слово через чары иллюзии. Щёлкнув пальцами сразу обоих рук. Два персика. Три персика. Дюжину персиков. Мешок персиков. Уточнив желаемый сорт, размер, цвет, форму, зрелость, вкус. Резаный, рубленый, тёртый, пюре, сушёный, вяленый, жареный, варёный, печёный, сок. Без косточки. Одну только косточку. Косточку с ростком. С плесенью. С червяком. Одного только червяка. Горячий. Холодный. Замороженный. Горящий.

Разумеется, не все попытки увенчались успехом — на то и нужен был эксперимент! — но, даже несмотря на это, к приходу патриарха семейства Вэндсов большая часть книг на своих полках теперь были вынуждены делить выделенное им пространствам с десятками, если не сотнями разных персиков.

Когда подоспело внезапное спасение и наступило освобождение, к которому руку приложила какая-то высоковельможная шишка, которых Брунхильда предпочитала игнорировать, не знать, не помнить и путать, считая ниже своего принцессыного достоинства обращать внимание на тех, кто ниже её высоковысочества, варварша вовсе не удивилась – лишь многозначительно поглядела на Аталу и Джулианну и снова, как и в тот раз, подняла свой пухлый указательный пальчик вверх, мол, а я говорила.

Кареты Бру не любила априори, они вызывали у неё ощущение, что она в трюме мелкой утлой лодчонки, которая попала в чудовищный шторм, насланный прогневавшейся на неумёх-моряков Умберли. Искусный пират должен в такую тряску-качку на палубе быть, стихии противостоять, а не в трюме отсиживаться, это для жизни опасно (на палубе могут быть спасательные шлюпки, да и схватиться за кусок отвалившейся мачты можно, если судно пойдёт под воду, а будь ты в сей момент в трюме – пиши пропало, вода утянет, не позволит выбраться наружу, да и выход может быть завален). Потому весь путь до поместья Свэнов она не проронила ни слова, сидела бледная и нервная, и потела, как кузнец у горна; хвала Владычице Волн, путешествие было коротким.

А дальше пошло-поехало, всё, как Брунхильда НЕ любила: показная, излишняя роскошь, каждым своим дюймом напоминавшая заколдованной принцессе о той жизни, которой по велению какого-то проклятого чародея она была лишена, да и сами чародеи в ненужном излишестве на квадратный ярд. Пиратка хмурилась и с осуждением зыркала и на ходячие железяки (одну из них даже постучала, и, услышав гулкий звук пустоты внутри, убедилась, что её подозрение оказалось верным: снова колдунство богомерзкое!), и на мадаму с невидимым зонтиком, очевидно, из воздуха сотканным, и на персик, из воздуха появившимся.

– В каждой подворотне Глубоководья бедняки и нищие монетку на корку хлеба попрошайничают, дети беспризорные от голода пухнут и дохнут, а они жрачку из воздуха творят, хотя могли бы не ради тщеславия своего, а ради блага неимущих поиспользовать такое, – нарочито громко пророкотала Брунхильда в след удалявшейся знатной магичке, недобро зыркнув ей вслед, что, впрочем, не помешало буквально сразу же, как дверь за леди Нароло закрылись, последовать примеру Люйяйя и начать заказывать себе всяческие яства и напитки.

Спустя несколько щелчков пухлых пальчиков и нескольких фраз, прямо на диване гостиной разместилась огромная истекающая жиром и пышущая паром туша зажаренной на вертеле свиньи с яблоком в пасти, благоухающая мясом и дымом, на одном из стульев, обитом дорогущим калимшанским шёлком, сгрудились рябчики и перепёлки, варенные в меду, вине и фруктах со специями (серебристо-голубоватый шёлк сразу же стал лиловым, пропитавшись стекавшим с кушанья вином), а на другом – огромные морские окуни, зажаренные на сковороде (которые были тут же, шкворча рыбьим жиром и оливковым маслом) с чесноком и лаймом. В руке у пиратки было огромное, в пять пинт, кружище пенистого пива, а на лице с каждой минутой поглощения этих кушаний и наблюдения за экспериментами старика-мага росла блаженная улыбка.

– Я вот так скажу, – с набитым ртом пробубнила Бру, отломав свиную ногу от туши и размахивая ею, словно указкой, – если у этих Шмэнсов денег павлины не клюют, как, в принципе, очевидно, давайте не мелочиться, если что. Они ведь не просто так нас из каталажки вытянули и заткнули рот тому крысищу поганому… попадись он мне в тёмной подворотне… Что думаете? Что нас «попросят» сделать за «освобождение»? Убить одного из Высоких Лордов Глубоководья? Принести сердце дракона из анаурошьих пустошей? Похитить Короля Кормира, как его там, Хренъегознара Обарскира?

За женскими ухищрениями Аталы и попытками скрасить их весьма непритязательное житье-бытье Джулианна следила с благожелательным умилением. Разница в возрасте определяет разницу в темпераменте, и прожившая полвека сембийка при всем желании не могла угнаться за тем ритмом жизни, который задавала ее юная подруга. Оно и не надо было - та щедро изливала свою энергию вовне, развернув бурную активность по всем направлениям, отвлекаясь то на Шесслан, то на Алисию, то на остальных сокамерниц, давая тем самым своей наставнице необходимой время для рефлексии. Впрочем, в моменты, когда внимание калишиточки оказывалось обращено на Джулианну - та давала себя целовать и щупать за мягкое со всем удовольствием: возраст возрастом, однако нельзя же и в самом деле становиться кряхчущей и бурчащей бабкой даже в таких скверных обстоятельствах?

Впрочем, местами ей не удавалось удержать в себе резонера: когда почти на их глазах сцапали того самого прирученного стражника, что успел порадовать их выпечкой и фруктами - Джули вполголоса прокомментировала:

- На будущее: некоторые игрушки ломаются от небрежного обращения, и становятся после этого совершенно бесполезными. Хотя, конечно, это дурень сам виноват - даже я бы не догадалась, что он полезет женихаться буквально на второй день...

Визит же долговязого паршивца из магистрата заставил ее крепко задуматься. Процесс с политическим подтекстом - это плохо. Совсем плохо. Очень многие захотят на этом деле нагреть руки, и теперь старая комбинация казалась Джулианне совсем негодной.

- Пока отменяется, - сказала она подошедшей с вопросом Атале. - Придется, видимо, цеплять этого господина не за жадность, а за честолюбие.

Сказать было легко, однако как именно подцепить поганца - госпожа Грейсон в упор не понимала, и поэтому посвятила остаток дня нелегким раздумьям. И, как раз в тот момент, когда новая комбинация начала уже отчетливо проклевываться - их и вывели из камеры, без особых проволочек освободив.

Признаться, в этот момент Джулианна испытала пополам с облегчением и некоторое разочарование. Обнаружив это чувство, она тут же мысленно отвесила себе хороший подзатыльник - настолько увлеклась своими головоломными планами, что почти потеряла чувство реальности, это ни в какие ворота не лезет. Итак, значит, освобождение? А на каких условиях? Гадать по ходу переодевания из надоевшей серой робы обратно в свое выходное платье смысла не было - и в самом деле, ситуацию объяснил на выходе поганец из магистрата. Неизвестность таилась за тюремными воротами, да, но бешенство тощего крысюка доставило аферистке такое удовольствие, что она не смогла удержаться от маленькой шалости:

- Господин привратник - обратилась она на глазах у "обвинителя" к часовому. - Будьте так любезны, пожалуйста, подтвердить этому сэру, что я кидаю на вас исключительно прямой и честный взгляд.

Ослепительно улыбнувшись напоследок, она подхватила Аталу под ручку и отправилась под дождь навстречу свободе... и новым, видимо, проблемам. То, что Джули знала о семье Вэндсов, оптимизма не внушало. Собственно, знала она в основном об их магическом даре, а от влиятельных магов аферистка традиционно старалась держаться подальше: эти клиенты могли выкинуть нечто непредвиденное и неожиданное в самый разгар окучивания. И еще один неприятный момент: дать по тапкам от такого рода "покровителей" было делом крайне затруднительным. Ну что ж, значит, нанесем визит вежливости...

***

Демонстрация богатства и могущества старую аферистку не слишком впечатлила, как и холодный тон явно переигрывающей госпожи Вэндс. Общение с подобными персонами и их околпачивание было ее работой вот уж четвертый десяток лет, так что она развлекалась изучением на ходу семейной коллекции живописи, вполголоса рассказывая Атале про ту или иную картину, а про себя отпуская куда более язвительные комментарии. Очередной "Зеленый дракон" Петры? Боги, она их клепает буквально сотнями, мода на ее творчество уже превратилась в признак форменного дурновкусия. А это что за дама в зеленом, не иначе как пройдоха Пеппин Полло поучаствовал в рисовании семейных портретов Вэндсов? Признаться, это говорит скорее против Вэндсов, нежели в пользу полтора века оскорбляющего живопись своей мазней неисправимого гнома. А здесь у нас ранняя Клэр Гейтвуд вроде бы? Если подлинник, то определенно попавший в коллекцию случайно, как подхваченная сорокой золотая монета оказывается в куче цветных бумажек и прочего хлама. Не впечатляет, сударыня, наличие прорвы золота, увы, не прививает тонкий вкус...

В общем, к тому моменту, когда они добрались до залы, Джулианна уже привела себя в состояние дамы, знающей себе цену, и была готова к переговорам - отложенным, впрочем, на некоторое время, которое им предлагалось скоротать в утолении голода. Справедливости ради, тюремное меню весьма к этому делу располагало, однако поведение Брунхильды заставило ее демонстративно закатить глаза. Разумом она понимала, что пиратка так демонстрирует свою независимость, и в действиях ее был определенный резон, но, боги, пока что страдать от нее приходилось не незримому отцу леди Оланар, а ее собственным товарищам. Однако уплетала она заказанные яства с таким аппетитом, что госпожа Грейсон не смогла удержаться от того, чтобы самой опробовать магию щелчков.

- Фруктовый салат с грецкими орехами, пара ржаных хлебцов, - начала она свой заказ, планируя этим и ограничиваться, однако перемалывающая с треском свиные хрящи пиратка заставила ее скорбно вздохнуть, продолжая. - Чашка горячего мацтикского шоколада и круассан.

- Что касается нашего ближайшего будущего, дорогая Брунхильда, тут, мне кажется, куда важнее не то, о чем нас попросят, а то, в какой форме это будет сделано. Понимаете, друзья, при том изобилии наемников, которые обретаются в Городе Великолепия, заниматься вытаскиванием из тюрьмы даже столь высококлассных специалистов, какими мы все являемся, - тут она иронично улыбнулась. - Нужно лишь для весьма определенной и специфической задачи. Скорее всего, плохо совместимой с жизнью, раз для ее исполнения не нашлись добровольцы на воле. А это значит - на нас обязательно нацепят для надежности какие-нибудь поводки. Быть может, в буквальном смысле - магические ошейники, отрывающие голову в случае, если мы отклонимся от цели полученного задания. Как пример. Очень может быть - к концу вечера мы сами попросимся обратно в тюрьму, прошу иметь в виду.

Говоря по совести - Джулианна в свои предположения сама не верила. Слишком сложно все выглядело для вербовки заключенных на суицидальную миссию, такие дела должно проворачивать куда проще. С другой стороны - история с Агандарами была еще свежа в памяти, но, Бездна, как раз их подписывать второй раз на решение проблемы с проблемным наследником было бы несусветной глупостью - если Вэндсы навели справки и знали все то, до чего докопалось следствие за эти дни. Пока для нее происходящее было загадкой, так что госпожа Грейсон решила скоротать время за легким ужином - все равно ответы на все вопросы будут получены буквально через несколько минут.

Под конец их короткого курорта в Замке Глубоководья Аргос уже с трудом находил себе место. Множественные победы в кости и карты напрочь отбили у сокамерников желание играть с ним, помещение уже было измерено шагами вдоль и поперёк несколько раз, попытки связаться с ушедшим в астрал Эйюло не приносили плоды, а темы для бесед с остальными быстро исчерпались. Дошло до того, что плут просто сидел на месте и незаметно для себя стучал ногами и руками. Волнение распирало его. Он человек действия, в конце концов! Не дело ему сидеть взаперти!

Сюжет их истории закрутился, когда к ним пришёл этот чинуша, амбре надменности и злорадства которого можно учуять заранее, стоит ему только спуститься в подвалы замка. Но главное было не то, что у этого худощавого человечка очевидно были веские обвинения, базирующиеся на свидетельствах очевидцев, и даже не то, что он намеревается покончить с приключенцами как явлением, начиная персонально с Наследников. Нет, Аргоса больше настораживало то, что он в процессе расследования мог разузнать о нём. И не о нём.

После разговора с обвинителем плут как-то притих. Если профессор своё напряжение выплёскивал на стены с помощью уже почти стёртого камня, то Аргос теперь больше ушёл в себя. До вечера он не проронил ни слова. А в себя пришёл только тогда, когда понял, что их отпускают. С недоверчивым видом выйдя во двор замка, он недоумённо посмотрел на их палача, у которого от возмущения чуть ли не трескались зубы - так плотно он сжимал челюсти. Осознав, наконец, в чём дело, Аргос в своей обычной манере задорно, с налётом нахальства, улыбнулся и помахал лопоухому на прощание. Оглядевшись, тёрами не заметил среди освобождённых Алиссу. Неужели её не выпустили? Обычно он быстро забывал имена своих временных партнёрш. Но она попала сюда отчасти по его вине. От этой мысли плуту становилось не по себе. Чувство это ему было мало знакомо, и Аргос не хотел бы этого менять. Он придёт сюда позже. Возможно. Если получится.

Развитие событий не заставило долго ждать. Встретивший их у ворот замка волшебник своей помпезностью так и призывал фокусника ответить ему в соответствующей манере. Взмахнув рукой, тёрами щёлкнул пальцами и рассыпал сноп красных искр.

- Приветствую! - Аргос поклонился с широкой улыбкой - Для нас будет честью встретиться с тем добрым человеком, что вызволил нас из плена!

Должно быть, со стороны это было забавным зрелищем. Кучка людей не первой свежести, - в плане запаха - в нарядных одеждах, содержащих на себе остатки первого, второго и третьего блюда с десертом с невозмутимым видом садятся в роскошную карету одной из богатейших семей Города Роскоши. О следах бурного вечера на своём единственном выходном костюме Аргос вспомнил уже сев внутрь. Там он принялся чистить свой пурпур, магией очищая волокна ткани от жира, муки, вина, молока и прочего. После, высунув голову в окно кареты, он намочил волосы, а затем всё той же магией их высушил. По итогу плут уже не выглядел так, как будто только что вышел из казённого дома, и вполне был готов к официальному приёму с важными людьми. В качестве финального штриха прогрев свою одежду, он с самодовольным видом протянул остальным Наследникам раскрытые ладони, предлагая проделать те же процедуры и с их одеянием.

Худая дама, дочь их благодетеля, сразу вызвала в Аргосе интерес. Этот холодный барьер так и хотелось испытать на прочность. Но, ситуация, на самом деле, было довольно серьёзная. Хорошо было бы узнать, сколько именно эти Вэндсы заплатили за них. Тогда можно было бы понять, насколько они им должны. Будет ли это один заказ, несколько, или контракт на продолжительный срок на неприятных условиях.

С момента въезда на территорию поместья и до момента их прибытия в гостиную с камином плут тщательно всматривался в окружение. Оказавшись внутри, он удивлённо вскинул брови, увидев чудеса местной магической кухни. Заметив след улыбки на губах дочери хозяина, плут заразился этим настроением.

- А это работает только с едой и напитками? - задал тёрами вопрос Оланар - Ну-ка.

Подняв руку на уровень глаз, Аргос чётко произнёс "ромашка". Рука осталась пустой, однако в следующий момент плут выставил вперёд другую, державшую небольшой жёлтый цветок. Фокусник удовлетворённо улыбнулся. Однако, через несколько секунд цветок бесследно исчез.

- Ах. - с досадой воскликнул он, с улыбкой посмотрев на даму - Какая жалость.

Проводив леди Вэндс взглядом, Аргос облокотился о каминную полку и стал ждать, наблюдая за заполняющими комнату персиками. От вида десятков фруктов его живот напомнил о себе и своём желании съесть что-нибудь помимо тюремной каши. В следующую секунду плут уже держал в руках красное сочное яблоко и чашку сладкого калимшанского чая с душистыми травами.

Спустя какое-то время, проходясь взглядом по соседним полкам, Аргос с удивлением сказал:

- Я читал этого автора. - вытянув книгу, он раскрыл её на титульной странице в поисках названия - Только другую. Название забыл. Помню, мне особенно понравились второстепенные персонажи. Их линия более интересна, чем история протагониста. Ну-ка, что тут ещё есть?

Положив книгу на место, тёрами стал ходить вдоль полок, тщательнее всматриваясь в названия.

В камере Атала потратила довольно много энергии чтобы сделать свою жизнь и жизнь всех окружающих немного веселей. Не то, чтобы она выдохлась, но немного устала. Как от длинного праздника или недельного загула в нижнем городе Альмрейвена. Так что когда их выпустили, была почти тихой, относительно себя обычной. Она только демонстративно медленно, почти торжественно, показала местному обвинителю выставленный средний палец. И добавила:
- Поцелуй меня в задницу, лысый. Я обязательно передам твое пожелание лопнуть Маскару Вэндсу, как только его встречу. Посмотрим, как оно его обрадует., - и ухмыльнулась.
Обычно она ругалась менее грубо и значительно более изощренно, заменяя прямые оскорбления намеками. Но после заключения не посчитала нужным напрягаться ради такого ничтожества. Про себя девушка подумала, что у нее будут свои дополнительные условия по поводу их найма этим самым Вэндсом. Раз уж он потратил толику своего влияния и денег, чтобы вытащить всю компанию из тюрьмы, то пусть сделает еще немного добрых дел.

Роскошь поместья ее опять же не поразила. А вот волшебница удивила, немного. Она улыбнулась женщине, представилась:
- Я Атала, - а потом с любопытством спросила:
- Оланар, а зачем тебе эти стальные болваны за спиной?!! Неужели внутри поместья тебе что-то угрожает?!! В сердце силы вашего Дома. А ради статуса они не удобны, да и кому его тут показывать, у себя то дома? Как-то глупо это выглядит. Может лучше заведешь себе кошку?
Небольшая, милая провокация должна была дать авантюристке чуть больше информации о дочери их нанимателя. В то, что магичка на ее обидеться, Атала не слишком верила. Все таки у дочери такого рода разум должен преобладать над эмоциями. А если и обидеться, ничего страшного. Пока они нужны ее отцу, таких мелочей можно не опасаться.

В комнате Атала расположилась рядом с Джулианой. Себе она, пользуясь моментом, заказала блюда, которые трудно было найти в Глубоководье за разумные деньги. Во первых, конечно, крепкий кофе, жгучий, горько - сладкий, сдобренный специями. И к нему прохладной родниковой воды, чтобы запивать этот безумно вкусный рецепт, придуманный ифритами. Без воды можно было и горло себе обжечь и резь в животике получить. Ну, и на закуску, взбитые с тростниковым сахаром сливки, щедро посыпанные смесью дробленных орехов и мороженное.
Балуя свой вкус, Тала не забывала работать языком:
- Ты сгущаешь краски, Джули. Наверняка Вэндсы должны понимать, что в случае жесткого давления большая часть наших сил уйдет не на их миссию, а на то, как эти поводки сбросить. Это будет слишком глупо и не рационально с их стороны. Я бы предположила просто хорошие деньги, которые наложатся на нашу благодарность за освобождение.
Атала говорила, вполне резонно полагая, что их сейчас подслушивают, а то и видят. Поэтому и выдала самую удобную для команды версию. Глядишь, это и скажется во время переговоров.

- Нет, Бру. Нам ничего такого серьезного не поручат, просто потому, что мы, во-первых, не справимся, а, во-вторых, не возьмемся за такое невыполнимое дело. Скорее это будет что-то далеко отсюда. Потому что чем дальше от Глубововодья, тем меньше сила и влияние Вэндсов, да и любых местных лордов. Кстати, хочешь историю? Один маг десять лет проводил опыты над... мышами. И выяснил, что они попадают в мышеловку не из-за жадности, а из-за любви к приключениям. Не смешно?! Тогда вот еще. Один маг решил поставить эксперимент «сколько денег может потратить женщина», и... разорился. Надеюсь, нашим гостеприимным хозяевам это не грозит.
Потом она взяла ложечкой взбитые сливки с орехами и протянула Джули:
- Попробуй, какая прелесть.

Хозяин все не появлялся, так что Атала допила кофе и начала напевать на калишманском, выбивая ритм костяшками пальцев по столу:
- Ана мажнун,
Ана бихажаат лаха...

Эйюло, поглощённый своим занятием с головой, всё же, кажется, умудрялся слушать беседу остальных «Наследников», но вмешаться решил только заприметив там знакомое слово:

— А, любезнейшая Атала, представьте себе, мне тоже довелось слышать про упомянутый эксперимент, — отметил волшебник, поправляя очки на носу после того, как запрошенный кипящий персик, появившись в магической руке, моментально лопнул, разбрызгивая бурлящий сок на добрые полдюжины футов. — Правда, тот маг проводил его не над мышами, а над людьми... Крайне неэтично, но, хуже того, его результаты неприемлемы: в своём желании добиться результатов, он совершенно забыл про все методы уменьшения влияния субъективных факторов на итоговые наблюдения — ни ослепления, ни даже контрольной группы... И его выборка была нерепрезентативна и недостаточна для хоть каких-то выводов! Персик! — неожиданно добавил он последнее слово всё тем же раздражённым голосом, о котором рассказывал о своём коллеге по профессии, и щёлкнул пальцами. В его руке вновь появился точно такой же плод, как и раньше... или... был ли он точно таким же? Выглядел он почти так же, но что-то в его кремово-розоватой, чуть ворсистой шкурке, что-то в его твёрдой, но сочной мякоти, что-то в крошечном остатке веточки, с которого его сорвали бы, будь он не продуктом чар, а обычным фруктом, казалось... тоже раздражённым? Кожица будто была чуть-чуть розовее, волоски — чуть более вздыбленными, мякоть — чуть твёрже, ну а веточка... Про неё, мы, пожалуй, говорить и вовсе не станем ради блага читателя.

— Любопытно... — словно бы тут же забыв, о чём он только что говорил, посмотрел алхимик на результат уже собственного эксперимента, впрочем, вскоре продолжил, не став уделять этому слишком много времени и положив эмоционально взвешенный персик куда-то между другими: — Но, возвращаясь к предмету вашей беседы: если вы спросите меня, то наше освобождение выглядит для меня совершенно логичным — любой непредвзятый разум однозначно согласится, что наш конфуз с доблестными защитниками правопорядка Глубоководья был не более, чем результатом банального недопонимания и всплеска эмоций, последовавшего за ним. А любой справедливый разум стремится к восстановлению попранной справедливости. Этого уже должно быть достаточной мотивацией для нашего освобождения... Впрочем, наше пребывание здесь действительно не походит просто на желание уважаемого Маскара Вэндса сообщить нам об этом лично, в этом я с вами соглашусь, как соглашусь и с ещё одной высказанной мыслью: наиболее резонным, на мой взгляд, предположением является то, что от нас хотят попросить содействия с крайне специфической проблемой, на решение которой другие специалисты попросту неспособны, или имеют меньший шанс успеха, нежели мы. Персик, — вновь прервал сам себя пожилой исследователь на самом интересном месте. Коротко рассмотрев результат и, кажется, удовлетворившись им, Эйюло продолжил: — Да, «Наследники Удачи» некоторые могли бы назвать «эклектической коллекцией индивидов», но, настолько же, насколько это может быть нашей слабостью в одних ситуациях, сам этот факт способен быть нашей силой в иных. Глубоководье действительно пестрит самыми разными группами, готовыми работать за вознаграждение или идею, но среди них нет ни одной, идентичной нам.

Отложив очередной сотворённый фрукт на полку, маг обратился к Джулианне и Атале:

— Смогла ли бы Шесслан Тимтрейн, при всех её неожиданных талантах, выпутать нас из передряги с Алыми Дланями, когда одно неверное слово могло стать буквально смертельной ошибкой из-за нависавших над нами бочонков с рунным порошком, а не подорвать себя и всю пещеру? — не дожидаясь ответа, он повернулся к Брунхильде: — Смог ли бы Норг-Сноситель-Черепов остановить нападение куо-тоа на рыбацкую деревню совершенно мирно, призвав из ниоткуда более сотни разнообразных представителей морской фауны? Даже, рискну сказать, легендарные Рыцари Миф-Драннора, за которых нас чуть было не приняли по ошибке, не смогли бы повторить некоторых из наших приключений... Или, по крайней мере, не смогли бы повторить в точности их результатов. А, вероятно, именно крайне конкретный результат и необходим нашему любезному освободителю...

Наставительно приподняв бровь, Эйюло вновь окинул взглядом отряд, и тут же добавил:

— Персик.