[D&D5] Темные воды | ходы игроков | 2. Глава первая: Остров.

Когда о морском сражении напоминала лишь россыпь качающихся на волнах обломков, а нос фрегата снова зарылся в бесконечную череду барашков, жизнь на Звезде, казалось, вернулась к обычному состоянию. Однако промеж матросов все равно ширились два противоборствующих настроения: ощущение праздника и тревоги. Добытые сундуки, под завязку наполненные золотом и бриллиантами, сулили славный и быстрый заработок, стоило только Звезде добраться до пиратской базы, где на такой товар найдется покупатель. Остров Черепахи или, например, та, что у Красного гребня. Контрабандистские норы, разбросанные вдоль побережья тут и там, столь крупную рыбу не привлекают, даже пытаться нечего. С другой стороны припасы… Чтобы дойти до обеих, нужно было покрыть сотни миль Южного и Кораллового морей, сохранив известие о грабеже Принцессы в секрете, а значит как можно меньше швартуясь и болтая, что для пиратской шайки задача почти невыполнимая. Большинство выживших с первого дня обратного плавания вынашивали грандиозные планы по инспектированию дорогих борделей и покупке плантаций где-нибудь в укромном месте, чтобы затем выйти на заслуженную пенсию. У Вен’Дриз на этот счет были свои планы, которыми однако по своему обыкновению абы с кем прославленная капитанша не делилась. Она что-то задумала - это было ясно, ибо в этих водах раздобыть еду и главное пригодную для питья воду было не так-то просто. К всеобщему удивлению, спустя четыре дня на пятый, когда пробили 16 склянок, на горизонте вдруг замаячила зеленая точка. Она становилась все больше с каждым часом и в конце концов превратилась в заметный невооруженным взглядом небольшого размера, покрытый буйной растительностью остров.

Впрочем подход к нему больше напоминал танец с уснувшей партнершей. Корабль лавировал, то приближаясь, то отступая от твердой земли много раз, нащупывая безопасный фарватер среди острых, как бритва, рифов. Все это время Вен’Дриз не покидала мостик, не доверяя маневры даже своему хваленому Первому помощнику, и только когда до берега оставалось чуть меньше двух кабельтовых, уступила штурвал и пошла восвояси. Кстати говоря, того мичмана, Оливера Стамма, со дня затопления Принцессы Леи так никто и не видел. Все это время мужчина провел в ее каюте, и среди моряков уже начали распространяться самые разнообразные слухи на счет того, что с ним стало. Одни утверждали, что пленник мертв. Другие, что им будто бы удалось краем уха услышать его измученные, протяжные стоны, в то время как третьи либо же утверждали, что это был просто ветер, либо переворачивали все с ног на голову, изображая эти самые стоны вовсе не мучительными, а полными удовольствия и тому подобного, мол только богам известно, что на самом деле она с ним делает, и вообще бабе тоже иногда надо мужика. Это предположение подкрепило недавнее поведение Шалли, о чьем “романе” с одним из наемников ходила уверенная молва. Конечно, визит Тристана в расположение белокурой боцманше не остался незамеченным, и если сперва пираты встречали его смущенную физиономию сальными улыбками и расспросами, вскоре их заменили зависть и недоверие. Вахтенные заметили, как следующим вечером его даже пропустили в святая святых - каюту Вен’Дриз, из которой наемник вернулся на своих двух. Все вместе, по мнению многих, говорило о том, что Тристан выбыл из списка простых боевых товарищей и влился в ряды привилегированной касты, которую простой матрос подспудно недолюбливал. Тем более, он якшался с Шалли. Сама же эльфийка оказалась на редкость прожженной стукачкой, в том смысле, что даже обещанный праздничный ужин она сумела обставить так, словно Тристан попал на допрос. Не каждый допрос, впрочем, заканчивается сексом - в этом наемнику все же повезло, но стоила ли игра свеч?

Тем временем Хич коротал время в обществе крыс и другого орка - он просто не сразу понял, что это его собственное отражение в чане с морской водой, который ему оставили, пытая жаждой - до того болела его бесконечно раскачивающаяся по сторонам голова и сохли обветренные, потрескавшиеся губы. Но все-таки жизнь, какой бы она ни была, это лучше смерти. Иногда к нему приходила Шалли. В те дни его спину покрывали новые шрамы, оставлямые смоченной в морской воде плетью. Иногда проскальзывали рядовые матросы, тайно подбрасывая что-нибудь съестное. Однако воды… Лишней воды не было даже у тех, кто свободно перемещался по палубам. Видимо, на Хиче эльфы решили сэкономить. Так вот все эти визиты и подачки вряд ли имели смысл, если он все равно должен был вскоре отдать швартовые, но он вдруг нашелся, когда эльфийка обмолвилась, что собирается высадится с ним на остров и позабавиться напоследок как следует. От одного только этого словосочетания голова орка чуть не раскололась надвое, как тот злополучный, не вовремя надломившийся корабль, но и само обещание, вроде бы, не сулило ему ничего хорошего. И вскоре, вечером, когда ему наконец-то было позволено покинуть карцер, гремя цепями, он убедился, что Шалли свое слово держит…

За всем этим молча наблюдал Билл, судьба которого могла круто перемениться на старости лет, благодаря одному единственному удачному налету. Сундуки с золотом и драгоценными камнями - изумрудами, бриллиантами - надо же! Его доли должно было хватить на небольшую фазенду и даже молоденькую глупую жену, если конечно старый, прожженный пират вообще рассматривал такую возможность оставить любимое ремесло, повесить “Бетси” на гвоздь ну и так далее. Наверное, рядом хорошо бы смотрелся его новый мушкет, будь он в рабочем состоянии - тысяча чертей! Как бы не пробовал подступиться к нему пират, выходило, что починить оружие с кондачка не удастся - тут нужен взвешенный, мастеровитый подход и желательно сам оружейных дел мастер, коих на корабле не оказалось. Старший плотник обещал посмотреть, как только они сойдут на берег, но что с него взять, он же плотник. Надежды на этот счет почти не было
Не-е-е, тут специальный инстрУмент нужен, - посетовал тот, когда обозначенный час наконец настал, и быстро вернул мушкет владельцу. Торопился он потому, что все остальные пираты уже принялись бухать и морально разлагаться во временном лагере, наскоро сооруженном на берегу пиратами. Костры, палатки, некое подобие вигвама, что соорудили эльфы для Шалли и ее новой игрушки - сильного и свирепого, но скованного по рукам и ногам орка, несколько вспомогательных хлипких строений для остатков еды, вешевых мешков и припасов. Капитан отправила вглубь острова экспедицию за водой, вроде бы, где-то там должен был быть ручей или озеро. Еще несколько эльфов, одевшись в зеленую, камуфлированную одежду из листьев и шкур, отправились в джунгли на охоту и вернулись быстрее, с добычей, которую сразу же было решено зажарить и пустить на закуску к выпивке. Кулинарные изыскания возглавил пока еще относительно трезвый Маффин, заботливо поджаривая на вертеле то ли косулю, то ли антилопу. Что-то рогатое и копытное, в общем. Пираты пели, трахали пленниц и развлекались до самой глубокой ночи, а затем в полумертвом, хорошенько проспиртованном состоянии разбрелись по палаткам и завалились спать.

Настало утро. Маффин, Билли и Тристан обнаруживают себя спящими в одной и той же крытой палатке. Свежий морской ветерок ласкает щекоча их ноздри, как бы намекая, на две вещи. Что от них ото всех воняет перегаром, и что их никто не разбудил.

Боги, и зачем он так набрался вчера, как двадцатилетний. Но поиски мастера для починки мушкета как-то незаметно перетекли в обсуждения былых времён, а с ними и в попойку, поскольку пираты-мастера часто были одного возраста с Билли и им было что вспомнить. А потом тот дурацкий спор с молодыми, кто больше выпьет, после которого события понеслись с со скоростью меняющихся стеклышек калейдоскопа.

Билли ползком выбрался из палатки и залпом осушил свою флягу, после чего сделал попытку встать на ноги. Другой может и не совладал бы с таким испытанием, но старый моряк, привыкший к качке, справился с ним, хоть и не без труда

В лагере было подозрительно тихо, поэтому старый пират прежде всего осмотрелся. Где остальные? Неужели ушли?

Штольц сидел на импровизированном матраце, зевал, потягивался и протирал глаза. Запах гари и жареного мяса часто посещал его в кошмарах - тех что приходили к нему каждую ночь после события в его таверне. События так резко перевернуло его жизнь. В эту ночь сны были ярче обычного, видимо запахи на вчерашнем празднике "живота и плоти" были катализатором. Запахи были важной частью жизни повара, и не удивительно, что они вызывают такие яркие ассоциации.

Мафин подавил подступающую к горлу тошноту и сделал глоток из почти опустевшей фляги. Сон отступал и возвращалась уже привычная пустота в груди. Адреналин смертельной схватки давно ушел и нужно было занять голову чем-то еще. Погудели вчера знатно и скорее всего пройдет не мало времени пока команда придет в себя и поступят новые распоряжения. Чуть позже он пойдет сооружать что-то наподобие завтрака, а пока ...

Штольц достал из вещь мешка найденную в каюте капитана свечку и записку и начал их изучать.

Повертевь свечку в руках туда-сюда, кок не заметил в ней ничего необычного. Разве что цветом она слегка отличалась от тех восковых свечей, которые продавали по всему побережью. Немного серее и мутнее обычного, но ничего такого, что выделяло бы ее на прилавке, попадись она Маффину где-нибудь на рынке, а не в капитанской каюте. Однако приложенная к ней записка внесла небольшую интригу:
"Дорогой папинька, - так она начиналась. - Я и сестренка, мы долго думали, что подарить тебе на день рожденья. А потом прогуливались на волшебном рынке и решили, что такая свечка тебе нужна. Мама сказала, что она может пригодитья тебе в твоем новом хобби. Но она не сказала, в каком именно, потому что это должен быть сюрприз! Реджина думает, что это как-то связано с морем (ведь ты капитан, еще бы!) Но я не знаю, у меня нет идей, для чего это может быть нужно... Ты напишешь мне? По секрету... "
Оставалось загадкой, отправил ли капитан ответное письмо своим детям, но если нет, он уже вряд ли сумеет это сделать.

Тем временем Билл покинул ночлежку, чтобы проверить, верна ли его догадка. Солнечный свет снаружи болезненно резко ударил ему в лицо, и старый пират вынужден был отвернуться, щурясь, чтобы как-то ослабить эту пытку, но одного только взгляда на их стоянку уже хватило, чтобы заподозрить неладное. Разбросанные пивные кружки и полусобранные гамаки валялись повсюду. Палатки рядом были пусты, их входные завесы болтались отвязанные на ветру в окружении множества следов на песке. Вчершаний костер давно выгорел и теперь представлял собой черную, размытую кляксу. Кто-то забрал и уволок вертел - об этом свидетельствовала пара длинных борозд, удаляющихся в направлении берега. Наконец, прикрывая глаза ладонью, Билл проследил за ними и увидел в море тот самый корабль, чью палубу он готов был расцеловать вчера, а теперь проклясть, ибо она находилась так далеко от берега, что даже пушечное ядро, выпущенное из самой мощной, длинноствольной пушки, уже не угналось бы за ней. Звезда ловила парусами ветер, обходя рифы примерно тем же маршрутом, которым вчера подходила к острову.

Немного поодаль стоял вигвам, из которого, как показалось старику с его-то паршивым слухом, доносилось какое-то глухое, невнятное сопение, разбавленное шумом морского прибоя.

– Проклятье! Нас бросили! Твари! Вместо честной доли!... Вставайте, братцы, нас кинули – вопил Билл как оглашенный. Сбылись его наихудшие подозрения, команда решила сбросить балласт и всех новичков оставили на острове. Предстояло понять осталось ли с ними их барахло, но доля наверняка тю-тю, как и запасы еды и провизии. Старый моряк быстро метнулся к палатке, чтобы проверить на месте ли его рюкзак и трофейный мушкет или его в добавок ко всему ещё и обнесли. А проверив уже без всякой деликатности начал шнырять по палаткам и вытаскивать все и всех к середине лагеря. Ситуация была патовая, но отчаиваться было рано

"Бу-бу-бу-бу... Бу-бу!" - сквозь пелену сна слышал Хич. Орк решил было поначалу, что это в ухо ему забрался жук. Шевеля лапками и своими длинными, любопытными усиками он будто выискивал там нечто, но не найдя, решил, что можно здесь строить дом. Это было странно, потому как прежде такого с пиратом никогда не случалось даже во сне. Мысль его пошла дальше, и он прислушался к этим звукам где-то на краешке своего сознания.

"Вместо честной доли!.." - не унималась букашка, явно чем-то раздосадованная. Но у Хича было и без того достаточно проблем, чтобы еще сочувствовать каким-то насекомым. Прошлым вечером гадкая недобитая эльфийка приказала стреножить его и в таком виде совершенно беспомощного доставить в ее шалаш. Она расхаживала вокруг него со своим жалким ножичком, опоила зельями, чтобы держать в сознании, пока она вырезает на его коже какие-то обидные эльфийские словечки (что еще она могла вырезать, если не это?), и бесконечно долго трепала языком. Всю эту чепуху пленник успешно пропустил мимо ушей, за исключением единственного, пожалуй - угрозы напоследок оставить его без шлямбура. С этим пират был категорически не согласен. Скалился, вращал глазами, пытаясь освободиться, но веревки держали его крепче крепкого. В какой-то момент рядом с ним появился гонец от капитанши, и Шалли ушла по срочному делу, пообещав доделать начатое чуть позже, но, видимо, он заснул раньше, чем она вернулась...

Воспоминания всколыхнули в нем беспокойство (еще бы!), и орк осторожно открыл глаза, едва осознав, что Шалли могла каким-то образом незаметно воплотить вчерашнюю угрозу, пока он спал, а шевеление в ухе - это вовсе не шевеление, а чьи-то вопли, с которыми вдруг возникла небывалая солидарность. Он еще толком не понял, что случилось, но, кажется, шлямбур был на месте, и на душе сразу же стало легче.

- Ну чего там ты орешь... дай поспать...

Крики Бонса с трудом пробивались сквозь крепкий сон Тристана, из объятий которого ему вовсе не хотелось сейчас выбираться. Но стоило только мозгу осознать смысл услышанного...

- Куда там бросили, чего?... ЧТО?!

Сладкий сон как рукой сняло, и кажется даже похмельная боль в голове затихла, отошла куда-то на второй план. Навигатор подскочил, как ужаленный, ошалело оглянулся и мушкетной пулей выскочил из палатки. Солнце немилосердно резануло по глазам, де Ферре зажмурился, скорчив недовольную гримасу. Такого поворота событий он никак не ожидал и сейчас в равной мере ощущал растерянность, недоумение и растущий праведный гнев.

- Как бросили?! Почему?! За что?!

Тристан протёр глаза и помотал головой, словно пытаясь прогнать дурной сон. Сон, однако, не прогонялся. Взгляд навигатора пробежался по опустевшему лагерю и остановился на до боли знакомом силуэте корабля на горизонте. Это точно "Звезда", мать её!

- С-с-суки! - сквозь зубы процедил навигатор и смачно сплюнул на песок. - Да чтоб вы на рифы сели!

Погрозив вслед кораблю кулаком, Тристан тяжело вздохнул и устало потёр виски. Головная боль мало-помалу возвращалась, а ведь предстояло еще думать, как выкручиваться из неприятной ситуации.

- Не понимаю, не понимаю я! Какого, лять, ХЕРА?! Это какая-то ошибка или шутка, что ли?

Понятно дело, гневные вопросы навигатора были сугубо риторическими и служили исключительно как способ слегка выпустить пар. Чертыхнувшись ещё пару раз, де Ферре последовал примеру первого поднявшего тревогу Билла - начал осматривать лагерь. Следовало хотя бы проверить, с каким прощальным скарбом его оставили бывшие "коллеги", и не обчистили ли они его до нитки напоследок.

Связанный. Скованный. Порабощённый. Он знал это состояние с детства. Чувство беспомощности, чувство принуждения. Осознание, что твоё тело и судьба полностью в чужой власти. Чужая рука может огладить тебя или ударить, может бросить краюшку хлеба чтобы ты протянул лишнюю неделю, может перерезать твои вены и оставить истекать кровью. На тебе могут выжечь клеймо как на скотине, могут приковать к стенке и бросить на долгие дни будто ненужную игрушку. Ты перестаёшь быть личностью, перестаёшь быть живым существом — лишь приблудой, инструментом для чужих дел и увеселения. Становишься рабом.
Но Аберкромби Хич не был рабом. Рабом был безымянный орчонок — забитый и слабый, не способный постоять за себя, принадлежащий жестокому капитану как безвольная вещь. Это никчемное создание было мертво. Аберкромби Хич — продолжал жить. И Аберкромби Хич, каким бы связанным, каким бы скованным и лишенным и избитым он ни был, никогда не был, и не станет рабом.
– Эй! Эй, черношкурая! Где ты, среброгривая сука?! Ты хотела мою «мачту»?! Так чего медлишь! – Рык разнёсся громко и отчётливо, по крайней мере настолько громко, насколько могла прорычать его глотка, сухая как экстренные галеты для дальнего рейса. Канаты загудели, с натугой сдерживая напрягшиеся мускулистые конечности. Глубоко врезались в грубую плоть узлы.
– Куда ты сбежала, трусливая блядёнка?! Подставляй клюз! Только подойди, портовая! Я тебя что ту «Принцессу» — напополам порву! –

Плотные пеньковые канаты натужно загудели, натянувшись под напором грубых мышц. Сжатые кулаки дрожали от напряжения, на голом скальпе выступили капельки пота. Подручные Шалли потрудились на славу — разорвать путы, в несколько тугих слоёв натянутые и повязанные морскими узлами, у обычного человека, тем более ослабленного в заключении — попросту не хватило бы сил. Но Аберкромби Хич не был человеком. Он не был ни тщедушным человеком, ни скользким эльфом, ни каким-нибудь ящеролюдом, чтобы перегрызть верёвки звериной пастью.
– Я не скотина! – Рык поднялся из глотки сам, не совещаясь ни с каким разумом, повинуясь лишь клокочущему гневу, изъявляющему первородное праву навязывать реальности свои требования по праву сильного. Затрещали первые, ещё незаметные, но всё нарастающие прорывы.
– Я не игрушка! – Канат жалобно звякнул, распадаясь по середине на бахрому разодранных волокон. Одинокая нить, натянутая как цепь падающего якоря, отчаянно задрожала, из последних сил удерживая два всё удаляющихся конца каната вместе.
– Я не раб! – С последним щелчком, поддалась и она. Порванные путы взвились в узловатых пальцах, вялой плетью стегнув по мозолистым ладоням. Ошмётки верёвки опали и сползли с запястий, обнажая оставленные этой краткой борьбой глубокие борозды в грубой бурой шкуре. Поднявшись, орк шагнул из своего убогого узилища, впервые за долгие, слишком долгие дни выйдя под солнце. Алые угольки глаз сощурились, привыкая к свету. Освобождённые руки, всё ещё обвитые безвольно свисавшими ошмётками бечевки — поднялись вверх, забив тяжелыми кулаками в раздувшуюся грудь, подпевая яростному кличу импровизированными боевыми барабанами.
– Я — Аберкромби Хич! Мистер Аберкромби Хич! –

- Чтож, видимо она волшебная и не тухнет под водой. Может этому найдется применение, а может удасться продать подороже при случае.

Крики снаружи отвлекли повара от разглядывания свечки. Собрав свои монатки Маффин поспешил на улицу. Увидев опустевший лагерь и озадаченных наемников из команды здоровяк понял, что видимо их кинули. Прикинув, что корабль им уже не догнать, придеться искать другой на этом острове или ждать другого корабля. А это значит, что обосравшись носиться без думно нет никакого ризона. Прочистим горло он пророкотал.

- Выдыхайте, бобры. Кинули нас пираты, да и хер бы с ними. Руки-ноги целы, а значит прорвемся. Я сейчас сворганю нам пожрать. Раз уж свела нас нелегкая на этом богом забытом клочке суши, давайте знакомиться. Я Маффин Штольц. Можно Маффин или Маф, да хоть как зовите, главное без ножей в спину. Я больше 30 лет кашеварил и люди не жаловались. А те кто жаловались зубов не досчитались. Хорошь психовать как бабы, яйца в кулак, нервы в узду. Осмотритесь тут, есть ли чего полезное.

– Так вроде знакомились – проворчал старый Билл.

– Если нужно, напомню Билли Бонс, в море с двенадцати лет, с кем только не ходил я по морю, как видите цел, хотя латали меня бесчисленное количество раз. Меня кололи шпагой, рубили топором, били прикладом, стреляли из далека и стреляли в упор, стреляли из луков, арбалетов, пистолей и мушкетов. Стреляли картечью, стреляли ядром, стреляли книпелем, стреляли бомбой. Но никогда, никогда меня не бросали на поганом острове! Да ещё и кинув на добычу! Ну уж нет, хрена лысого мы тут погибнем, мы обязательно выберемся и обязательно расскажем всему братству какая сука поганая эта Вендриз и эта чертова крабья шлюха Шалли. Уж эта животина, отрыжка китовья, получит свою черную метку или пулю в глаз!

Билли бранился на чем свет стоит, пока на свет божий с диким криком не выбрался Динч.
– Эй, парни, Динч с нами! Хоть какая-то хорошая новость за сегодняшний паршивый день. Ты как, моряк, цел? Эта тварь Шалли так на тебя смотрела, что думал порежет тебя на лоскуты... Я рад, что ты жив, бродяга

– Ну что ж давайте осмотримся, что эти сволочи нам оставили...

Хорошенько выпустив в гневных выкриках весь пар и убедившись, что вещички его, удивительное дело, в целости и сохранности, Тристан сумел вернуть себе былое самообладание и свой привычный оптимистичный взгляд на происходящее.

- Эй, Маф, Билл. Опа, и Хич здесь! Интересно. Тристан де Ферре, или же просто Тан. - в целом навигатор знал поименно почти всех на корабле, но на всякий случай также решил представиться, ведь с него от этого не убудет.

- Нет, всё же не понимаю я. Как-то не складывается картина у меня в голове. Вроде никто из нас никак не проштрафился для наказания... Ну, почти никто, ха-ха! Может у них там бунт случился или крыша у всех поехала? Или испугались чего и удрали максимально быстро, побросав тех, кто спал? Странно всё это, и точно неспроста, помяните моё слово.

Впрочем, далее ломать голову над загадкой смысла не имело, поэтому Тристан просто махнул рукой, переключаясь на дела более приземлённые и насущные.

- Ладно, пёс с ними. Остров - не приговор, а испытание. Всяко лучше, чем болтаться на рее. Руки-ноги целы, даже что-то поесть в наличии. Значит будем искать варианты, как выбраться. Подготовимся и двинем вглубь острова - может быть не такой уж он и необитаемый.

Над головами брошенных на произвол судьбы пиратов кружил одинокий белый альбатрос. Двуногие и бескрылые создания внизу, чем-то похожие на очень больших пингвинов, суетливо бегали туда-сюда, ворочая в своих гнездах странные, непонятные вещи, из которых можно было достать другие вещи... Каково же было его удивление, когда в одной из таких вещей обнаружилось много довольно крупной рыбы. Обычно рыбу можно было найти в море, но не на суше. Это стало открытием для бедной птицы, ни разу не сталкивавшейся с такими прелестями человеческой цивилизации, как рыболовецкие базары и помойки - настоящий переворот птичьего сознания! А потому осторожный и обстоятельный, немного голодный альбатрос неожиданно отступил от правил приличия и начал плавно опускаться вниз, выписывая над головой Маффина, хлопотавшего у костра, почти идеальный нисходящий серпантин. Расхристанное рычащее чудовище, видимо, самый альфа-пингвин, выкатившееся из высокого, конусообразного гнезда с болтающимся хвостом наперевес, не приуменьшило птичьего любопытства, а только, наоборот, подогрело его, науськивая на отчаянную попытку похитить у пингвинов добычу. Он приземлился неподалеку и, осторожно присматриваясь, начал помалу подкрадываться к рыбному мешку, при этом делая такой вид, словно еда его абсолютно не интересует. Пусть глупые пингвины думают, что он просто решил отдохнуть на суше, размять лапки и почистить перышки...

Тем временем сухопутные в центре лагеря, за исключением кока, сразу нашедшего себе занятие, рылись в оставленной куче барахла.

– Эй, сволочь крылатая, а ну-ка убирайся. Больше у Билли никто ничего не заберёт, даже если все лишь вонючая рыба!

Маневр альбатроса не остался незамеченным стрелком –тот споро взвел "Бетси" и спустил тетиву. Старик был в ярости. Он то рассчитывал, что это плавание уд точно будет последним, впереди его ждёт сытая пенсия, а вот как оно сложилось то. Однако Тристан прав может оно действительно не так плохо, как выглядит на первый взгляд. Но эту клятой Вендриз он все равно найдет способ отомстить.

- Отличный выстрел дедуля, заканчивая готовку проговорил кок. Этого летуна мы после завтрака освежуем и приспособим на обед. А пока давайте думать, что дальше делать.

Усаживайтесь поудобней да подставляйте тарелки. Нас с вами свела судьба, так что готовил как для любимой мамы. Не ссыте, не отравлено. - сказал Маффин отхлебывая похлебку из половника.

- Я считаю, что сидеть на берегу и ждать у моря погоды - себе дороже выйдет. Давайте соберем пожитки и двинем дальше. В первую очередь нужно понять пополнить запасы воды и осмотреться: большой ли остров, одни ли мы на нем. Может тут есть чем поживиться.

– Правду говоришь, Маффин. Давайте сходим да осмотримся – сказал Билли, возвращая себе болт, выдергивая из тела альбатроса. Хорошо бы нам бы повыше забраться, на какой уступ или холм, да осмотреться. Возьмем самое ценное, еду, воду. остальное оставим на берегу. Главное, парни, нам пресную воду сыскать – без нее на одних кокосах далеко не уплывешь. Так что прикладывайтесь к бурдюкам экономно. Эх, я свой с похмела то почти и осушил. Вы наверное тоже. И судя по всему это пока наша главная проблема.

Билли посмотрел на кучу барахла: – Не помешает нам топоров добыть, да лопату. А ежели удочку или другую рыболовную снасть найдем так вообще отлично будет. У меня плотницкие инструменты есть, но одним комплектом точно не настроишь, а топор – штука полезная. Если тут дикие звери есть, то придется нам и частокол строить и костер сигнальный раскладывать. В общем топоры нужны. А вот где лагерь разбивать – тоже надоть осмотреться.

Слабые народы очень любили болтать языками. Эту их причудливую особенность мистер Хич заметил уже давно. Будь хоть каждое пятое словечко, брошенное одним куском мяса другому — не пустым звуком, а медной монеткой, то Аберкромби уже давно купил бы себе личный флот и полную пасть золотых зубов в придачу. Хуже того, в последние годы он начинал замечать, что постепенно перенимает эту тлетворную привычку — наверняка от излишнего общения по средствам этих самых слов, а не традиционных тяжелых острых предметов.
К счастью, на этот раз слабаки попались хоть сколько-то полезные, и помимо жалких жалоб и смешных сетований в их речах нашлось несколько капель смысла. Задумчиво хрюкнув, «альфа-пингвин», ни капли не озабоченный своей наготой, вразвалочку подступил к горе хлама, запустив в залежи брошенного добра узловатые пальцы. Раз уж даже такое цивилизованное создание как Билли признало всю пользу хорошего, простого и прямолинейного топора — то для мистера Хич она была прямо-таки самоочевидна. Топор, возможно даже более, чем копьё, был одним из тех предметов, которые не были ни замысловатыми ни особенно редкими, но вот уже много веков к ряду оставались верными спутниками любого здравомыслящего двуногого. Не дорогими, не какими-то сакральными, просто правильными. Изначально верными, в независимости от окружающей ситуации — дерево оставалось деревом, даже если у него вместо нормальных длинных пальмовых листьев были смешные иголки, а мясо оставалось мясом, даже променяв шерсть на мундир и какой бы титул оно себе не придумывало. Топор рубил равнодушно.
– Пойдём к горе. – Задумчиво пробасил черношкурый через плечо, многозначительно махнув в сторону высящейся вдалеке громады, прежде чем продолжить поиски.
– Осмотримся. Обоснуемся. «Звезда» причаливала, чтобы пополнить припасы — я слышал. Значит вода есть. Звери тоже есть — вчера такого жрали. Выживем. Вырвемся. Отомстим. –

Что ж, остров - не приговор. Когда твою шею ласкает петля, самое время покаяться и будь, что будет. Но пока дело не выглядит безнадежным, сидеть и жаловаться на судьбу станет только последний дурак. Брошенные на берегу пираты были не из таких. Собрав припасы и все имеющееся снаряжение, наскоро сколоченный отряд изгоев двинулся вглубь дикорастущих джунглей, укутавших сушу своим густым, непроглядным одеялом.

Поначалу все шло, как по маслу, но стоило только им продвинуться вглубь острова, путники обнаружили, что пробиваться сквозь джунгли с помощью топоров и кинжалов не самая легкая задача. Им не хватало старого доброго мачете. И было похоже, что помимо тех травоядных, которых они схарчили вчера, на острове водились и хищники. Обглоданные останки какого-то зверя привлекли путников своим запахом вместе с полчищем жадных тропических мух. Высокая влажность и горький маслянистый запах, витавший повсюду между кустов и деревьев с широкими, разросшимися ветвистыми корневищами превратил эти заросли в подобие бани. Кто-то припомнил, что эльфы-охотники перед тем, как отправиться в эти места за добычей, наносили на свои темные рожи камуфляж, но от кого или чего они прятались, было не ясно. Все равно среди сотен лоскутов зеленого разных оттенков и формы гораздо надежнее полагаться на слух, чем на зрение. Впрочем, с наступлением сумерек, когда множество ночных созданий покинут укрытия, одни для пения песен и брачных танцев, другие, чтобы утолить голод, все могло измениться в худшую сторону.

Внезапно, возглавивший шествие Маффин, разрубив огромный широкий лист, преграждавший отряду дорогу и едва не вскрикнув от неожиданности, обнаружил прямо по курсу останки давно сгнившего, но все же человекообразного существа, прикованного к дереву железной цепью. Его одежда сгнила по большей части, что было не удивительно в такой-то сырости. Согнувшись, останки висели в неестественной позе, изрядно потрепанные и высосанные местной живностью много лет назад. По крайней мере, на это указывала проросшая сквозь скелет растительность. В пустых глазницах усопшего, кажется, что-то было....

На протяжении всей вылазки Билли шел настороже, наложив болт на "Бетси". В отличие от остальных старый пират в силу возраста ворчать не перестал и нет-нет да продолжал костерить Вендриз и Шалли, хотя конечно источник его брани заметно иссяк как и почти иссякли запасы питьевой воды в его бурдюке. На протяжении всей вылазки Билли присматривался и прислушивался к разным звукам, раздававшиеся в джунглях, иногда поднимал руку, останавливая группу, когда в сонме разных звуков слышались признаки присутствия хищника. Особенно тщательно высматривал и старался отыскать старый пират признаки питьевой воды – по следам травоядных, идущих на водопой, особенно пышной растительности, журчанию ручья. А когда они нашли поросший травой костяк, Билли предоставил возможность изучить его другим а сам водил арбалетом из стороны в сторону всматриваясь в кусты, чтобы никакая тварь не застала их врасплох.

Жарко, влажно, душно, пищит над ухом летающий гнус - прогулка по джунглям была явно не увеселительной, а вынужденной мерой, но Тристан не жаловался. Любая деятельность лучше праздности. Так что навигатор методично орудовал кинжалом, в меру сил и возможностей срезая и рубя мешающую проходу растительность, то и дело вытирая то сталь от зелёного растительного сока, то лоб от проступающего пота, да глазел по сторонам, силясь высмотреть хоть что-то полезное.

Также Тристан предусмотрительно оставлял заметные насечки на стволах деревьев через каждые несколько метров, отмечая проделанный путь - положение брошенных пиратов и так было не самым лучшим, так что не стоило усугублять его ещё больше, заблудившись и оставшись в джунглях к ночи. Впрочем, до неё ещё было далеко...

- Что там, что там? - с любопытством спросил Тристан, когда авангард отряда в лице кока что-то обнаружил. Двинув вперёд, навигатор присвистнул, когда увидел истлевшего мертвеца. - Оп-па! Покойник! Давнишний, зараза...

Остановившись в шаге от останков, де Ферре изучил их внимательным взглядом. Зрелище было не из приятных, но и парень был не из слабых желудком или духом людей.

- Мда, боюсь этот бедолага нам не помощник в нашей ситуации. И даже не подскажет, есть ли на острове жители - вполне возможно что его в наказание оставили тут умирать, ссадив с какого-нибудь корабля и приковав. Хм, а посмотрим-ка...

Вытащив из ножен рапиру, Тристан аккуратно потыкал ею в труп в несколько разных мест, проверяя, не водятся ли внутри змеи, пауки или ещё какая любящая селиться в трупах гадость.

Увидев тело прикованное к дереву Маффин насторожился и снял со спины щит - мало ли что.

- Тщщ - шыкнул он на ворчащих позади спутников. У нас тут изюм на дереве сохнет прошептал верзила. Судя по всему остров обитаемый. Да и хищники всякие вокруг шнуют. У того бедолаги что-то есть, я ща гляну, а вы смотрите по сторонам.

Хотя Аберкромби и родился в джунглях, подобных этим, это обстоятельство ни коим образом не означало, что он их любил. Да, бурая шкура была лучше приспособлена к жаркому солнцу, нежели белая кожа, а низкорослому жилистому телу было удобнее миновать зелёные заросли, но приятным процесс это всё-равно не делало. Мистер Хич был цивилизованным чудовищем — он предпочитал охотиться среди других гуманоидов, в уютной нише между суматошной цивилизацией и неотёсанной природой, где не было излишних ограничений, но было и достаточно готовых удобств, которые можно было отбирать у окружающих. Единственным удобством, обнаруженным пока на острове были его собственные скромные пожитки, ранее отнятые и брошенные в жилище проклятой извращенки Шалли.
И вот, теперь, скелет. Мистер Хич никогда толком не понимал отношение цивилизованных народов к костям — кости были абсолютно нормальной частью жизни, такой же естественной, как ветер и дерьмо. Однако чем дальше от природы обитал разумный, тем больше в нём укоренялась причудливая идея, что кости обязательно означают что-то плохое или загадочное. Иногда Аберкромби казалось, что если рассказать какому-нибудь особенно городскому человечку, что у него, вообще-то, у самого внутри есть скелет, тот незамедлительно потребует извлечь и убрать подальше этот ужасный символ погибели.
– Сперва палкой. Потом руками. – Флегматично посоветовал клыкастый громила Маффину, видя как человек тянет мясистые лапы к загадочному предмету в черепе. Хотя сам бывший гребец главным образом подозревал, что в костях прикованного неудачника просто поселилась какая-нибудь дрянь, а «загадочный предмет» это её ни капельки не загадочное зато хорошо защищённое гнездо, мешать товарищу выяснять правду эмпирическим путём он не собирался. В худшем случае, у них убавиться поваров и прибавится мяса. Оставалось лишь не допустить, чтобы к такому же логичному размену не пришло ещё что-нибудь обитающее в окрестностях, и не решило ускорить процесс собственными руками… Лапами… Зубами… Силами в общем.

Маффин внимательно изучал скелет, оставленный кем-то под деревом. Ведь сам себя он вряд ли приковал бы цепью? Покрытые грязью и рыжим налетом косточки выглядели так, словно лежали здесь уже много лет. Одежда покойника почти вся сгнила, личных вещей рядом не было. О том, что скелет принадлежал цивилизованному миру, могли показать лишь кое-как сохранившиеся подошвы его обуви. Судя по редкому, высохшему подковообразному скальпу, когда-то он был мужчиной за 30-ть, при этом слегка горбатым, что могло быть просто совпадением или указывать на принадлежность к корабельным артиллеристам.

Затем, воспользовавшись советом орка, Маффин несколько раз ткнул кости палкой, после чего ровным счетом ничего не произошло, как и до того, когда почти то же самое, только острием рапиры, проделал Тристан. И все же бдительность в этом случае была не лишней. Осторожно сблизившись с головой скелета, Маффин хотел было заглянуть ему в глаз, но едва не утратил при этом свой. Спустя мгновение прямо в рожу любопытному коку из темной дыры бросилась маленькая, но, видимо, чертовски злобная желто-зеленая змея. Похоже, она обустроила в голове усопшего гнездо, а Маффин как раз собирался это гнездо потревожить... Не известно, кто из них испугался больше, но так или иначе, ему удалось в последний момент увернуться, а змейка, упала в траву и исчезла, прежде чем кок сообразил, что случилось. Дальнейший осмотр показал, что покойник мертв и умер точно не своей смертью. Кто-то пробил ему затылок тупым предметом.

Пираты могли вздохнуть с облегчением. Кажется, джунгли вокруг притихли, не проявляя агрессии сверх того. Билли позволил себе слегка расслабиться, и тут внимание немолодого авантюриста привлекло даже не столько положение рук скелета, словно указывающих куда-то, сколько отсутствие в обоих этих направлениях буйных зарослей, с которыми их отряд долго и изнурительно боролся прежде. Нет, все и везде здесь было заросшим и зеленым, куда не глянь, но когда-то давно, возможно, кто-то вырубил здесь тропинку, а скелета положил в качестве указателя на будущее, предполагая, что тропинка зарастет. Вот только на что конкретно покойник указывал по-прежнему оставалось загадкой...

Подойдя ближе к скелету Маффин начал приговаривать спокойным глубоким басом

- Давно он тут висит, видмо, ничего не сохранилось. Но и не беда. По костям тоже можно что-то понять. Кости большие, окрепшие, а на жопе уже стертые. Зубы мудрости уже вылезли, но суставы еще послужили бы, не откинь бедолага копыта. Лет тридцать ему было когда его тут подвесили. Горбатился много - может пират пушечник, а может мать его в детсве по голове шваброй била часто, тут не угадаешь.

Мафин хотел было внутрь черепа поглубже заглянуть, но предупрежденный Хичем, повар двигался осторожно. Вдруг резкое движение заставило его отшатнуться.

- Сука! бросил кок от неожиданности. Чуть нос мне не отхатила, сифилис её побери. Спасибо, здоровяк, не твоё б предупреждение, было б тут два скелета скоро. Ну что, я могу сказать. Хрен его знает, кто его тут повесил. По затылку прихватили и все тут. Ну че, есть у кого еще мысли?

- Смотри-ка, какая змеюка! - прокомментировал Тристан неудачное покушение местного ползучего гада на Маффина. - Смелая. И наглая. Понадеялась сорвать большой куш, сожрав такого здоровяка, ха-ха!

Убрав за дальнейшей ненадобностью рапиру в ножны, навигатор пожал плечами в ответ на вопрос кока.

- Да уж, бесполезный покойничек попался... ладно. Мысли? Только одна - двигаться дальше. Мы всё ещё не нашли ничего, или никого, что помогло бы нам отсюда выбраться. Так что лезвия в зубы и вперёд, прорубать дорожку!

– Будь я проклят, если кто-то не прорубался здесь до нас, правда, судя по зарослям как между ног портовой шлюхи ВенДриз было это давновато. В любом случае, скелет явно указывает направления. Бедолагу сделали меткой.

– Господин навигатор, а не найдется у вас пергамента и чернил, чтобы зарисовать карту острова?

– Давайте, что ли двигаться дальше, только нужно смотреть по сторонам, как бы какая дрянь похлеще змеи не выскочила перед нами...

Возможно, заросли в упомянутых направлениях и впрямь как-то отличались от всей прочей буйной растительности, но Тристан этого особо не замечал. Впрочем, не верить Билли на слово смысла не было никакого - глаз у старика был острый и намётанный, не даром же он был корабельным канониром.

- Ага, то есть тут когда-то была дорожка? Интересно. Если так, то имеет смысл пойти по ней, может к чему-то мы и придём. И прорубаться будет легче.

На предложение зарисовать карту навигатор лишь виновато развёл руками.

- Увы, дружище Бонс, у меня при себе ни того, ни другого. Всё осталось в моей каюте на "Звезде", будь она неладна! Ладно хоть походный мешок с собой прихватил на эту высадку... Так что карту придётся держать в уме. Ну и будем ставить метки на деревьях, конечно.

Насечки это мысль хорошая. Да и камни, пни в прочие ориентиры позапоминать тоже стоит. Я согласен за то, чтобы идти вглубь. Поселения ставят у пресной воды обычно. А тут на берегу одна соль, песок и мать их змеи.

Сказав это Маффин посмотрел на оставшегося без комментариев орка, вдруг у него будут возражения.