1383-1384 гг. по летосчислению Старого Леса.
Начало кампании Маркисата.
Маркисат осуществил интервенцию в земли Леса силами двух бригад (наступательной и дорожно-гарнизонной) и множества наемных придатных соединений. Форсировав дикий Лес, войска коротким штурмом смяли ополчение Тихого ущелья и заняли эту поляну.
У маршала Сталеуса еще с самого знакомства не сложились отношения со своим прямым подчиненным, благородным котом Норрисом — командиром наступательной бригады и виконтом де Нилл. Норрис де Нилл был тщеславным и наделенным обостренным самолюбием котом. Лес стал для него первой настоящей боевой кампанией; он отправился туда, чтобы пройти победоносной поступью и увенчать себя неувядающей славой. И во многом противоположный ему Деллин — спокойный, не испытывающий иллюзий в отношении себя и других, равнодушный к почестям — не вызывал у него ничего, кроме раздражения. Нашлось место и зависти — к славе среди солдат, окрестивших его "Папой", и к расположению маркисы.
Норрис был вассалом маркисы и стремился в ее фавориты. Поэтому куда охотнее он выполнял именно ее распоряжения. А не своего прямого командира — Деллина — в котором видел конкурента.
В начале кампании маркиса и де Нилл склонялись к атаке на Флатом по всем доступным направлениям — через Клатчеров ручей и Солнечную лощину с блокировкой Железной жилы. Однако у Маркисата уже были сведения, что поляны лис активно поддерживают возвращение Династий, а во Флатоме собирается их армия. Кроме того, Деллин откровенно не доверял наемникам и не был готов на них полагаться. Поэтому используя свой авторитет и влияние на Аннору, он убедил ее, что сначала надо занять все левобережье Клатчеровых вод. И подготовиться к длительной обороне.
Де Ниллу это, разумеется, не понравилось. Ощутил укол зависти, принял это решение Деллина как покушение на его личную полководческую славу. И с этого момента аккуратно начал действовать по своему усмотрению.
Начало кампании Крылатых Династий.
После принятия решения восстановить власть над Лесом Династии выдвинули на место лорда-хранителя стервятника Грайда. Его Хартия первыми пунктами включала в себя восстановление боеспособности армии и гарнизонов полян. В свете этого тепло был принят и орлан Могвай, ставший воеводой всех Династий. Умелый, опытный и удачливый, он еще в годы смуты после Великой Гражданской Войны прославился как мастер наступления и осады.
Следуя требованиям Хартии, Грайд оставил Могвая комплектовать армию во Флатоме, а сам отправился с уже лояльной ее частью на юг. В Гнездон, чтобы занять лисьи горные промыслы, а затем далее в Солнечную лощину с целью помешать Маркисату форсировать реку. Боев не было: завидев стяг Стервятников, наместники сами открывали ворота, а бандиты прятались в чащобах Леса.
Сражение за Дубовый чертог.
К моменту занятия Династиями Солнечной лощины Маркисат уже захватил все левобережье Клатчеровых вод. И готовился к форсированию реки. Деллин отдал приказ Норрису выдвигаться на север. Занять Клатчеров ручей и приготовить два эшелона обороны по обе стороны реки. Чтобы в худшем из исходов (т.е. при необходимости сдать Клатчеров ручей) обрушить мост и занять оборону на удерживаемом левом берегу. К несчастью, Деллин не понимал, что уже не контролирует Норриса. И что у того другие планы на эту кампанию.
Норрис знал, что армия Династий окончательно не собрана, и счел правильным воспользоваться этим. Он намеревался одним рывком по северным тропам добраться до Флатома и разбить Династии в их же сердце. Потеря единственного гнезда дала бы Маркисату надежную стратегическую инициативу. И полное покорение маркисой всего Леса стало бы лишь вопросом времени. Норрис вернулся бы в Державу в лучах славы, а Деллин оказался посрамлен со своими мнительностью и бессмысленным затягиванием войны.
Так Норрис перешел реку и достиг Клатчерова ручья. Но вместо того, чтобы выполнять приказ Деллина, двинулся дальше на Дубовый чертог. Даже не заняв Клатчеров ручей, не оставив там гарнизон и не дав своей бригаде ни дня передышки. Все это возымело свой эффект — осадная артиллерия медленнее прошла мост, обозы отстали от авангарда, а вся походная колонна растянулась чуть ли не по длине тропы (а то и больше). В Дубовый чертог Норрис вошел только с передовыми частями бригады. Без поддержки и инженерного обеспечения.
Все это не мог не заметить Могвай, взявший на себя следить за северными тропами, пока Грайд работал на южных. Разведка сообщила ему, что армия котов под Дубовым чертогом измотана переходом, ждет снабжения и имеет весьма ограниченные возможности для битвы с воздушным врагом. И бить следовало сейчас — до того, как коты отстроят укрепления и соберут боеспособный рубеж. Могвай догадывался, что Хартия не одобрит это решение. Требование сперва восстановить боеспособность и гарнизоны не позволило бы ему с ходу ввязаться в серьезное сражение. Во всяком случае, не до того, как Грайд придет с подмогой из Гнездона и Солнечной лощины. Однако и ждать тоже было нельзя. А потому собрав те небольшие войска, что имелись в его распоряжении во Флатоме, Могвай отправился на штурм Дубового чертога.
Сказать, что это был сокрушительный успех — не сказать ничего. Маркисат столкнулся с полнейшей военной катастрофой. Воины-птицы имели большой опыт борьбы с сухопутным, неспособным достать их с земли врагом. Копье воинов разбивалось на три боевые смены и непрерывно, два часа через четыре, атаковало врага, изматывая его бесконечными налетами и не давая передышки. Наступательная бригада котов поначалу пыталась собрать оборону. Но отсутствие фортификаций, длительный переход, необеспеченный тыл и непрерывные бои не оставили ей шанса. Дубовый чертог был оставлен. Норрис бежал, не озаботившись организацией нормального отступления. И отступление превратилось в бегство.
Сражение за Ледяной капкан.
Бросая обозы и осадные машины, артиллеристы и интендантские придатные части тоже вернулись к Клатчеровому ручью. А уже на нем вся бригада устроила чудовищную давку на мосту, стремясь избежать еще одной битвы с птицами и достичь хоть каких-то фортификаций. Вследствие чего понесла еще и небоевые потери.
Опасения бригады были вполне справедливы. Могвай не упустил возможность превратить обычное поражение в фатальный разгром. И не ограничился освобождением Дубового чертога. Единственное, что смогло его задержать — отсутствие хоть какой-то власти в Дубовом чертоге и Клатчеровом ручье. Он в спешном порядке запустил назначение временных военных наместников, передал им судебную власть и исполнительскую волю — а сам продолжил преследование солдат Маркисата.
В Ледяной капкан Династии ворвались буквально на их плечах. Здесь они тоже одержали победу, однако она уже не была такой решительной. Птицы тоже понесли потери, часть войск остались гарнизонами в Дубовом чертоге и Клатчеровом ручье, а в самом Капкане уже были готовы к бою свежие силы Маркисата. Регуляры дорожно-гарнизонной бригады и наемные роты. Крупное сражение распалось на множество мелких боев по всей территории поляны и окрестностям. Наемники приняли на себя основной удар и посыпались первыми, отступая кто к Цитадели, а кто в Мельничный городок.
Командор Ильвер, командир гарнизонной бригады, не смог ничего остановить. Ни отступление наемников, ни крах рубежей. Понимая, что гарнизон Ледяного Капкана обречен на разгром, Ильвер под свою ответственность оставил его. И отвел уцелевшие части в Цитадель.
Маркисат — итоги.
На этом этапе контрнаступление Династий остановилось. Могвай, оставивший армию по частям на полянах позади и понесший потери под Капканом, штурмовать дальше готов не был. Не способствовало этому и полуокружение со стороны Мельничного городка. Наступательные возможности того гарнизона из-за поспешности наступления Династии попросту не успели разведать. Деллин же смог спешно реорганизовать отступающую бригаду. И пополнить ей гарнизон Цитадели.
Норрис де Нилл за совершение ряда особо тяжких преступлений (невыполнение приказа, самовольное оставление позиций, самоуправство с использованием воинского ранга, допущение крупных потерь в живой силе и осадных средствах, оставление командования соединением в бою, а также прямой саботаж военной кампании) был приговорен маркисой к двум смертным казням с поруганием. Приговор исполнили без отсрочек — причем не благородным оружием, как и подобает дворянину (не мечом бишь), а попросту распяли де Нилла вниз головой на стене Цитадели.
Разбор битвы за Ледяной Капкан привел к метанию стрелок. Стремясь не попасться Деллину под горячую руку (который в ходе двух битв потерял многих хороших офицеров и своих побратимов), гарнизонная бригада и наемные роты усиленно искали виноватых друг в друге. Командор Ильвер утверждал, что наемники просели на своих рубежах обороны. Наемники же — что Ильвер был сильнее озабочен маневром отступления и резервами не помог. Деллин, когда немного остудил голову, пришел к выводу, что ничьей вины в оставлении Капкана нет. Кроме де Нилла, который и привел на хвосте превосходящие вражеские силы.
Поняв, что первичная опасность миновала, капитан "Отряда Хирша" Эрвин запросил возмещение потерь и пополнение резервов. На что получил отказ. Конфликт между регулярной армией Маркисата и наемниками, уже, как казалось, угасший, разгорелся с новой силой. Первые называли работу наемников под Капканом дерьмом. Заслуживающим скорее требования неустойки, чем возмещения каких-то там потерь. Вторые же отвечали, что потери на вине первых — так как именно они должны были обеспечить рубеж под Клатчеровым ручьем и возвести укрепления на всех удерживаемых полянах.
Так или иначе, ни те, ни другие ничего друг от друга не добились. Эрвин сперва сделал вид, что смирился с положением дел и тем, что ничего не получит. Но лишь сделал вид. Выждал несколько дней для порядка, чтобы усыпить бдительность гарнизона, а затем резко снялся с места. И вместе со своей ротой дезертировал в сторону Огненной лощины.
Крылатые Династии — итоги.
Могвай со своей авантюрой тоже не вышел сухим из воды. Неповоротливые Династии слишком долго телились с принятием конкретных решений. И к тому моменту, когда Грайд вернулся во Флатом с собранным ополчением, Могвай уже дошел до Ледяного капкана. И был отозван обратно, где предстал перед верховным судом Хартии. Лоялисты Династий из числа простонародья чествовали его как героя войны, сообразив даже лишь одними своими силами нечто вроде триумфа. Что по-своему отразилось на судебном процессе.
Грайд как гарант Хартии и, как следствие, верховный судья от ее лица (лордов-защитников как еще и своих непосредственных вассалов по линии дворянской иерархии судить больше не мог никто) оказался в двояком положении. С одной стороны, Могвай грубо отступил от дисциплины и требований Хартий. С другой стороны, он не потерпел ни одного серьезного краха и сейчас овеян славой кузнеца победы. И даже если бы Грайд хотел его наказать, то это неминуемо привело к вспышке недовольства черни и брожениям в рядах его ветеранов. Когда за успехи на войне тебя отправляют на каторгу или плаху, укреплению боевого духа это не способствует — а ведь эта война еще только начиналась.
Выбирая из двух смут — смуту среди сторонников Хартии и среди армии Династий — Грайд выбрал первую. Притянув, разумеется, интересы Хартии как только мог ("превентивной атакой ополчение было спасено от избыточных потерь, а значит, эти действия были обусловлены мотивом сохранности боеспособности полян"). Кроме того, Гнездо Орлов было приговорено к восстановлению Дубового чертога, который и пострадал сильнее всего в ходе первых боев. Судебным решением Могвай был обязан принять над Чертогом статус родовой поляны и привести его к процветанию за свой счет. То есть, за счет благосостояния и богатства своего гнезда.
Несмотря на все это, Грайд все же потерял несколько очков в глазах ортодоксальных сторонников Хартии. Активизировались и другие силы — например, злопыхатели самого Могвая как такового, а также сторонники доктрины плавной эскалации войны, которым Могвай своей прорывной атакой спутал все карты. Внутри Династий уже обозначились межи и пограничные линии. Назревал новый новый кризис. И Грайд, зная об этом, уже не мог оставить его за спиной и просто развивать военные успехи Могвая.
Старый стервятник понимал, что стоит ему оставить Флатом без присмотра, и пойдут бурления.
Лесной союз.
Подпольщики развернули первые ячейки в Гнездоне и Проворье. В Гнездоне, так как это ремесленный центр Династий со множеством мастерских. Подняв восстание в нем в нужный момент, можно лишить Династии лисьей стали, кузниц, монетных дворов и обратить все эти мощности на пользу подполью. В Проворье же, потому что на расстоянии одной тропы от него находятся два важнейших узла дорог: Подлистье и Огненная лощина. Эти поляны единственные во всем Лесу, которые имеют четыре тропы вместо трех. По предположению лидеров Лесного союза, именно они дали бы занявшим их сторонам больше стратегической инициативы. Сам Союз, будучи не настолько сильным, не рассчитывал удержать под контролем то же Подлистье, например. Но считал, что именно здесь развернутся ключевые события Войны. В Проворье ячейка занималась разведкой и наблюдением за тропами.
Внезапное наступление де Нилла до Дубового чертога, а затем контрнаступление Могвая до Ледяного капкана стали сюрпризом и для самих Маркисата и Династий. И разумеется, Лесной союз и подавно не мог предположить такой сценарий. Подпольщики испытывали досаду: работать начинать следовало именно там, где и идет война. Где обитатели Леса сильнее устали от нее и настрадались. Но работу из-за этого в Гнездоне и Проворье никто, конечно же, не свернул. В конце концов, худа без добра тоже не было. Из Гнездона в ополчение Грайд собрал самых преданных лис-лоялистов Династий — и позиции ячейки там окрепли. Ведь с оставшимися обитателями стало на порядок легче работать.
Одним из столпов, на котором держалось подполье, всегда был Передержец. Это ныне заброшенная поляна, заросшая тропа к которой когда-то вела к Солнечной лощине. Ныне же в нем находятся лишь банды волков и куниц. Контрабандистов, дорожных разбойников и черных ростовщиков. Солнечная лощина, сосед Передержца, работать бандитам не давала. Исключения делались лишь для контрабандистов — в условиях самоуправления при отсутствующем государстве было бы роскошью отказываться от черного рынка. Лесной союз тоже пользовался этими услугами; закупал оружие для ячейки в Гнездоне. В общем, дело у бандитов спорилось, но за тропы контрабандистов через саму Лощину та брала свой пай. И этим стояла у Передержца поперек горла.
Когда в Солнечную лощину пришел Грайд, это с одной стороны, спутало всем дела. Передержец был вынужден залечь на дно, Лощина перестала получать свою долю, да и теневые поставки Лесному союзу в Гнездон тоже прекратились. Но с другой стороны, это же открыло и новые возможности. Воспользовавшись которыми, контрабандисты и Лесной союз готовились перетасовать колоду влияния.
Они и контрабандные выгодоприобретатели Солнечной лощины объединились, чтобы отбросить войска Династий. Ополчение должно было открыть ворота на поляну и прозевать вторжение, Лесной союз — подготовить ряд отвлекающих разрушительных диверсий, чтобы рассеять гарнизон, а бандиты — разбить солдат в лоб. После победы Солнечная лощина должна была вернуться к исходному статусу-кво, бандиты — получить одобрение на развертывание теневых ремесел (ростовщических контор и игорных домов), а Союз — оружие с Передержца и право развернуть ячейку.
Все произошло именно так, как и задумывалось по плану. Стоило только Грайду оставить южные тропы и вернуться во Флатом, как его бойцов в Лощине тут же разбили. Однако бандиты во главе с волком Палмером на этом не остановились. Обернув захваченную инициативу против бывших союзников, они уничтожили бывших контрагентов с Поляны. А подпольщиков Лесного союза выгнали прочь. Заявив, что передача оружия — уже достаточный вклад в этот договор, и потому поляна отходит Передержцу целиком.
Мотивы Палмера до сих пор остаются полем для спекуляций. Просто ли он всегда хотел забрать поляну в свои руки, предал ли Лесной союз на опережение, и готовился ли сам Союз предать его, чтобы развернуть работу на поляне. Однако то, что что известно доподлинно — это то, что просто так этого Лесной союз оставлять не намерен.
Пока взгляды Леса прикованы к северным тропам и набирающей обороты войне Маркисата и Династий, на востоке разворачивается еще одна. Тайная, сокрытая от множества глаз. Война повстанческого подполья и вооруженных банд, решивших, что сейчас самое подходящее время, чтобы торить путь к вершине.