[☥]Расхитители гробниц | ходы игроков | Храм Себека

Храм Себека в Шедете был поистине величественным. Могучие колонны, казалось, могли простоять дольше самих Пирамид древних* фараонов. Но куда значительней всех камней, статуй, позолоты и красок была вода. Истинное сокровище пустыни.

Внутренний двор, на который допускались все желающие, был превращен в зеленую лужайку, заботливо приводимую в порядок стадом коз. Их выпускали на пастбище утром и вечером, а когда Себек требовал новую жертву, из стада выбирали наиболее подходящее животное, и его Ба возносилась к божеству, тогда как тело отправлялось как подношение земному воплощению бога-крокодила. И тем не менее, стадо было достаточно большим, чтобы храм никогда не испытывал недостатка в жертвах. Себек был доволен.

Рядом с внутренним двором и лужайкой, огороженной рядом колонн, располагался глубокий колодец, соединенный подземной галереей с Нилом. В колодце был установлен обелиск, на котором жрецами Себека каждый месяц совершались отметки уровня Великой Реки. В этот год Себек был скуп к детям черной земли, и Нил едва поднялся из своих берегов. Урожаи будут только в Верхней Земле, и рядом с Мер-Ур - Себек никогда не забывает тех, кто чтит его. Мер-Нефер и номы дельты вскоре придут с поклонами к номархам здешних земель, и будут обменивать серебро и золото, добытые в пустыне, на серебристый лен и золотые колосья, выросшие на плодородном иле.

Севсет и Мефрес чувствовали себя в храме более уверенно, чем Апти, и уж наверняка уверенней Абаде, которому столь массивное сооружение казалось если не пугающим, то уж точно вселяющим беспокойство. Если колонны, окружавшие дворик, были "всего лишь" в четыре человеческих роста, то сам храм покоился на высоченных каменных столбах, обтесаных так гладко, что казалось, положи на них гору - и гора поедет, как колесница. Потолок храма был устроен так высоко, что по ночам свет факелов не достигал его. Кем были люди, построившие такое? Или, быть может, этот дом построили себе сами боги, когда еще ходили ногами по этой земле?

Со стороны святая святых храма ко внутреннему двору шла крытая каменная галерея, снабжавшая храм водой из Мер-Ур. Во внутреннем, крытом дворе храма эта вода собиралась в большой бассейн, заросший лотосами и папирусом. Благодаря этому потоку воды во внутренних помещениях всегда царила прохлада, а на решетчатом потолке прекрасно росли длинные лианы, привезенные из Нубии и других стран вверх по течению Нила. Каждый час жрецы Себека обходили внутренний двор, вознося молитвы богу разлива Нила, и отвечая на вопросы паломников и верующих, которых допускали до омовения в бассейне с лотосами. Присутствие самого божества здесь обозначалось четырьмя гранитными изваяниями высотой в шесть человек каждое. Очевидно, в недрах храма жило и живое воплощение бога, однако этот крокодил был слишком важной фигурой, чтобы беспокоить его по мелочам. Жители Шедета встречались с ним трижды в год, на праздниках смены сезонов, и еще один раз - в Пятидневку Конца Года, в которой день Хоруса был отведен и Себеку.

При желании, в храме можно было принести жертвы Себеку, Хорусу и Хатхор, для чего предусматривались отдельные часовни - небольшие (по сравнению с самим храмом) каменные дома за пределами основного комплекса. Еще на подходе к храму Мефрес прикинул, что его архитектура похожа на многие другие крупные храмы Та Кемет, и если это так, то мумии крокодилов должны содержаться с тыльной части, в святая святых или помещениях рядом с ней. Но следовало учитывать присутствие воды - в помещениях, куда поступает насыщенный влагой воздух нельзя хранить Сах, так что, скорей всего, для мумий отведена отдельная комната, хорошо продуваемая сухим воздухом пустыни, и максимально удаленная от путей подвода воды.

На четверых вошедших никто не обращал особого внимания. Верующие и паломники, коих здесь было не меньше двух десятков, тихо молились о разливе Нила и достатке воды, а ежечасная процессия еще не началась, так что за порядком в храме наблюдали лишь четверо стражей, не обладающих жреческой властью. Впрочем, они должны были знать устройство храма и местные порядки, так что какие-то общие вещи можно было выяснить и у них. Или же не спрашивать вовсе - а сделать вид, что заблудился, и посмотреть своими глазами. Правда, никогда не знаешь, до какой степени здесь позволено заблудиться так, чтобы не попасть в зубы крокодилу.

- Так что, мы не будем охотиться на крокодила по-настоящему? - в какой-то момент решил уточнить нубиец.

Конечно он уже давно скорректировал свои ожидания от жизни, и знал, что попутчики у него намного более ушлые, чем он сам. Но до последнего он думал, что они действительно пойдут на охоту. Вместо этого они пошли в огромный и прямо таки пугающий храм. Там вроде тоже был свой крокодил, но на него Абаде охотиться не решился бы. Если через того крокодила говорит сам Себек, то сам Себек тебе и вломит, если ты попытаешься этого крокодила тронуть - такое всем должно быть понятно.

Стражу нубиец приметил быстро, что сразу видимо сулило проблемы. Оно и понятно, тут было что охранять.
- Стражу надо отвлечь как-то, - тихо сказал Абаде остальным. - Драться с ними не стоит, - тут его осенила мысль. - Но можно с кем-то другим подраться. Драка между паломниками, или может просто снаружи храма, наверняка они пойдут посмотреть, в чем дело.

Мефрес завороженно взирал на возвышающиеся перед ними колонны, которые по мере их приближения все стремительнее возносились к небесам. Никакие описания и расчеты не могли сравниться с наблюдением великолепной архитектуры воочию. И будь то даже не первое посещение - к подобному величию привыкнуть не просто. Из благоговения юношу вывели слова нубийца, граничащие со святотатством - этот порог в своем сознании Мефрес еще не переступил.
- Не надо пытаться обогнать солнце. Мы только прибыли, стоило бы поумерить наш пыл, - юноша старался не быть подслушанным, да и не привлекать к их группе внимание на фоне паломников. - Давайте обсудим все снаружи, там расскажу зачем...

Выманив остальных за храмовые стены, он с укором выговорил спутникам:
- Вы серьезно хотели обсуждать в стенах Дома Себека наши планы? Одно дело проникнуть в мастабу небольшого вельможи ради благого дела и совсем иное - вторгнуться в святая святых. Такие вещи стоит думать, где озвучивать, - Мефрес не был знатоком речей и даже в недавнем обсуждении "сказки" Хормера преимущественно отмалчивался, чтобы не сказать чего лишнего. Но сейчас он был удивлен, что в Общем Доме его спутники внимательнее следили за языком, чем здесь. Остыв, насколько это было возможно под палящим солнцем, он перешел к делу. - Я бы предложил не прыгать в воду не изучив брод. Перед тем, как предпринимать какие-то более резкие шаги, осмотреться не привлекая внимания. И не всем вместе. Сегодняшним днем мы по очереди можем посетить храм и проследить за его обитателями и их порядками. А на завтра уже решить, когда проще будет отвлечь внимание, чтобы проникнуть глубже в святая святых. Не говоря уж о том, что такие дела, мне всегда представлялось, пра-вильнее делать ночью, - юноша заметно сбился на слове "правильнее", но закончил не яркую речь.
Помимо прочего Мефрес поделился представлениями о структуре храма - может быть в целом не достаточными, но могущими лечь в основу их поисков.

Первое, от чем подумал маг, попав в храм - не за свое дело они взялись. Мощь и красота и мудрость храма - что такое мы, жалкие смертные, по сравнению с божественными предначертаниями? Не лучше ли пока еще не поздно, нам сделать остановку, а?
Но суровая реальность и пустой кошелёк быстро напомнили о себе. Ты никто и звать никак, и нет у тебя другого пути, кроме пути святотатственного.

Что ж, пусть будет так - трус и храбрец равно гибнут рано или поздно, но трус гибнет раньше. Что мы вспомним касательно хранилища мумий крокодилов?

– Досточтимый Абаде, сила твоя и навыки не вызывают у нас сомнений. Но понимаешь ли, такое дело – нам нужен не убитый крокодил, а именно бальзамированный по всем правилам или хотя бы такой, какой устроит того, который обратился к почтенному Анапису. Боюсь, что просто добытый крокодил стухнет на жарком солнце через три дня. А потому мы бы хотели, скажем так, помолиться с просьбой о мудром совете тому, кто знает о крокодилах лучше, чем кто бы ни было – Себеку.

– Мефрес никто не говорит о чем-то неправедном – деланно возмутился Апти как будто это не он только и делал, что заявлял предложения дерзновеннее одно одного. – Ты как будто не слышал, что страдающий от болезни человек хочет приложиться к земному воплощению Себека, чтобы обрести исцеление. Может этот человек не может ходить или прокажен и не может появляться в публичных местах, дабы не заразить других. "Или просто хочет повысить свою мужскую силу или обрести удачу в торговых делах, но не хочет марать лично руки" – подумал, но не сказал в слух Апти. – И поэтому благое дело прийти страждущему на помощь. Я верю, что когда этот человек исцелится, он непременно принесет богатые дары Себеку и вернет мумию на место. "Или перепродаст вдвое дороже". Так что не думайте о темной стороне сего дела, а думайте о светлой. А также о нашем скудном положении и пустых кошелях.

– Вы Мефрес и Севсет самые знающие люди. Негоже вам ходить в простых одеждах и не иметь даже капли масла, чтобы не умаслить вашу кожу такого благородного оттенка. А потому надеюсь вы поможете нам всем сделать сие благое дело во славу Себека. Даже если это будет стоить великому одной из тысяч мумий крокодилов. Насколько я знаю, эти мумии и делаются для подобных вещей. В этом и есть смысл их существования.

Апти конечно тоже поразился мощи и величию храма, однако бывший раб больше впечатлило осознание его экономической мощи, что можно было понять по богатому убранству, щедрым дарам от нескончаемого потока посетителей, тучным козам и корзинам с провиантом, воскуряемым непрерывно благовониям, солидным брюшкам мелькающих жрецов. При этом ум Апти занимали более приземлённые и простые вопросы – например, как незаметно и проще всего сработать сах крокодила, желательно чтобы при этом не оказаться побитым камнями. Апти продолжал перебирать мысли одну за другой, как вор через много веков будет перебирать отмычки, чтобы взломать сложный замок. Кажется в голове плута промелькнула очередная идея, которая могла выгореть

– Скажи, уважаемый Сефсет, а что бывает с Сах крокодила, если вдруг жрецы обнаружат, что он поврежден и сделан плохо, гниёт и из него лезут черви? К сожалению не все бальзамировщики понимают, какое благословенное место досталось им по воле богов и не стараются на своем месте служить им с должном усердием, а иногда работают спустя рукава, верно? Разве не изымают такой Сах и не предают его земле дабы не повредил он и не распространил гниение на другие Сах?

Каждый храм в Та Кемет был уникален, но все они строились по общему плану, разработанному еще великим Имхотепом. Хотя жрецы утверждали, что то было божественное озарение, Севсет точно знал - это плод человеческого гения. Столь великого, что после своей смерти он стал равен божеству.

Так что Севсет точно понимал, где могут хранить мумии - в подсобных помещениях храма, разумеется! Судя по масштабной ирригационной работе, здесь должно быть множество людей, которые следят за состоянием каналов, за чистотой прудов с крокодилами, за стадом коз и зелеными насаждениями. Все садовники, пастухи, рабочие и младшие жрецы жили и работали в дальних помещениях храма, отделенных стеной от алтарной части. По большому счету, это был один длинный коридор, идущий поперек основной оси храма, и снабженный комнатами по обе стороны. В отличие от основного сооружения, внутренние перегородки в таких комнатах выполнялись из обожженной на солнце глины, а не из камня, да и внешние стены были куда тоньше. Конечно, конкретную комнату сложно было предположить, но, скорее всего, она была как можно дальше от канала с водой - то есть, или рядом со входом в подсобный коридор, или на противоположной его стороне, в тупике.

Что касается входов, то кроме портика для верующих, через который зашли четверо подельников, были еще боковой вход для торжественных процессий, доступный лишь жрецам, и задняя дверь - та самая, ведущая в подсобные помещения. Разумеется, помимо основного храма на территории святилища были и другие постройки - небольшие часовни, загон для коз, храмовый амбар, ниломер... Но если бы для мумий крокодилов было выстроено отдельное здание, оно наверняка выделялось бы среди остальных. Очевидно, такого здания не было.

Что касается порчи мумии, до такое, пожалуй, сочли бы за крайне дурное предзнаменование. В храме жили как Воплощения Себека, так и их семьи - не каждому крокодилу дано представлять собой бога, и у божества всегда должен быть выбор. Тем не менее, к мумиям всякого храмового животного относились здесь так же трепетно, как к мумии фараона, и уж точно не стали бы выбрасывать на свалку. Скорей, был бы срочно вызван бальзамировщик, чтобы исправить недостатки в работе. Более того, сохраненные Сах регулярно проверялись, как часть поклонения Себеку. Насколько мог предположить Севсет исходя из общих знаний, в том числе о культе Бастет, для такой работы нанимали либо жрецов, едва прошедших посвящение, либо просто достаточно набожных верующих. Она не требовала больших знаний, а скорее внимательности и усердия. Наверняка и при этом храме есть несколько человек, занятых проверкой сохранности мумий. Кроме них придется иметь дело еще и с несколькими охранниками... Но вряд ли они будут стоять прямо у двери в хранилище. Скорей уж проследят, чтобы никто не проник через служебный вход.

Абаде развел руками.
- Я просто говорю, - в итоге сказал он. - Как решите, так решите, я помогу в любом случае.

Он предложит, как можно отвлечь стражу, а дальше пусть другие умные строят планы. Он только решил уточнить:
- Посмотреть какое-то время, как тут что, это хорошая идея. Я если что ночью могу.

Апти продолжал активно думать:
– Скажи, почтенный Абаде, хорошо ли ты плаваешь? Нет нет, я не предлагаю тебе быть приманкой для крокодила. Меня больше интересует, смог ли бы ты увести лодку из стана врага неприметно и не привлекая лишнего внимания и подвести её в условное место, где бы тебя ждали соплеменники. Смог ли бы ты совершить такой ратный подвиг?

Оставалось рассчитывать на то, что могучий как скала, но абсолютно бесхитростный как обезьяна Абаде, сможет понять витиеватую речь намеков и тайных смыслов, которой Апти заразился в общем доме

- Я-то могу, но не слишком ли это приметно будет? - засомневался в свою очередь нубиец. - Человеку в темноте скрыться легче, чем лодке, особенно если она кому-то принадлежит. Тем более, мы вроде одну вещь хотим украсть, а так получается, две? Если с лодкой? - уточнил он на всякий случай. - Да и вообще, если лезть в воду, что делать, если я там живого крокодила найду, например?

По наивным ответам Абаде Апти понял, что этот сильный и бесхитростный человек действительно был нубийцем в вопросах кражи.

Тшшш, уважаемый Абаде, какая кража, вы что. Мы говорим исключительно о гипотетическом примере в военных условиях. Так то вы правы, однако, мой дорогой друг – лодка это скорость, да и можно спрятать то, что нужно спрятать. Вот ответь мне, о воин пустыни, что проще заметить, запомнить и рассказать двум старцам - четырех человек, которые несут свёрток, из которого выглядывает мумия или лодку с четырьмя крестьянами, которые везут тростник. Правда, в ночи с твоей кожей цвета эбенового дерева они скорее скажут, что крестьян было трое, главное по меньше улыбаться. А лодку мы бросим, и если ее хозяин будет достаточно расторопен то найдёт её где-нибудь в камышах ниже по течению утром

Вроде бы план начинал вырисовываться. Мумию, очевидно, придется позаимствовать из храма - скорей всего, на то и был расчет Анаписа, проверявшего серьезность намерений своих новых знакомых. Правда, никто так и не задался вопросом, не станет ли это "задание" последним, ведь Анапис, при его-то связях, вполне мог работать и на тайную службу Фараона.

Однако, риск - дело благордное, и четверо авантюристов взялись за дело. Мефрес дождался ежечасного обхода, и детально расспросил жрецов о том, кто и как строил храм, пользуясь своей способностью поддерживать интересный диалог на тему архитектуры. Жрец, говоривший с ним, действительно оценил способности юноши, и даже поинтересовался, не желает ли он поработать над улучшением ирригационной системы храма, чтобы не требовалось содержать чистильщиков бассейнов - наверняка существует способ очистить воду песком, и вернуть обратно в ведрах силами рабов или животных - а это куда более простой и дешевый труд. В этом разговоре Мефрес окончательно убедился в том, что мумии крокодилов хранятся в дальней от входа комнате подсобных помещений - а точнее, в нескольких дальних комнатах. Разумеется, для мумий тех животных, что служили вместилищем Себека, был предусмотрен отдельный зал, и их не просто охраняли, но возносили над ними молитвы - и жрец сменялся каждые четыре часа, чтобы песнопения не прерывались. Однако вся "крокодилья родня" захоранивалась куда как проще, хотя, конечно, жрецы и подумать не могли о том, чтобы выкинуть такую мумию на свалку! Однако, когда Мефрес ненароком спросил, что произойдет, если по вине бальзамировщика мумия испортится, то получил ответ - ее изолируют в каменном саркофаге вместе с другими такими же, здесь же, на территории храма. Похоже, никто не пытался во что бы то ни стало сохранить тела ВСЕХ крокодилов в местных водах.

Севсет попробовал наняться на работу писцом в храм, чтобы узнать, сколько здесь вообще служит людей. Увы, жрец не открыл ему этого, да и в службе отказал - сказав, что никакой нужды в писцах нет, а кого не хватает, так это разнорабочих, потому что с приходом засухи воды Мер-Ур стали более илистыми, и работники не успевают вычистить бассейны до того, как крокодилы вернутся с трапезы. Один неприятный случай уже произошел, крокодил подрал человеку ногу. Разумеется, ничего серьезного, крокодил был сыт - но после этого часть работников вернули жалованье и ушли, так что теперь ситуация стала еще острее. Жрец говорил об этом инциденте с неприязнью, и совершенно очевидно было, что по его мнению работник с подранной ногой сам во всем виноват, и вообще должен быть благодарен, что великодушное животное всего лишь укусило его, а не оторвало ступню целиком.

Абаде и Апти прошлись вокруг храма, чтобы оценить количество и расположение охраны, а также число паломников. Днем здесь было около сотни молящихся - слишком много даже для шуточной драки. Но во внешнем дворе стояло лишь два шатра - видимо, люди прибыли издалека, и надеялись на безопасный ночлег в святом месте. Возможно, если их слегка побеспокоить, охрана на некоторое время отвлечется от своих дел.

Что касается охраны, то на "нужном" выходе Апти заметил лишь одного стражника. Больше всего охраны было у дверей для жрецов - видимо, отсюда был доступ в святая святых, хранилище жертв и папирусов, и проход ко всем богатствам храма. Эти двери охранялись десятью воинами с щитами из дерева платана и копьями, наконечники которых поблескивали медью - серьезный аргумент против любого, кто дерзнет проникнуть внутрь. Проследив за ними, Апти отметил, что время от времени часть воинов сменяется, так что надежды на ослабление стражи ночью рухнули.

Охранник "черного входа" также был вооружен щитом и медным копьем, но его никто не пришел сменить, из чего Апти заключил, что ночью этот вход попросту закроют, а охранник здесь нужен только для того, чтобы направлять заблудившихся паломников. Возможно, какая-то охрана есть внутри... Но их сосчитать не удалось. Впрочем, за время наблюдения за "черным входом" Апти и Абаде заметили около десяти человек, входивших и выходивших оттуда, явно по делу - кто-то нес ведро, кто-то деревянные грабли, один завел внутрь козу.

От полученного предложения Мефрес было взбудоражился - сама идея возможности поработать здесь была неожиданно щедрой, могла стать ответом на проблемную ситуацию, в которой он теперь находился. Зачем лезть туда, где ничего не смыслишь, впутываться в дела, за которые могут отправить на корм крокодилу, когда в руки сама падает такая возможность зарекомендовать себя. Пришедший ему на ум ответ был подобен погружению на дно реки, туда, где вода холоднее и солнце едва пробивается сквозь её толщу: потому что его спутники вряд ли оставили бы это просто так. Сообщи они жрецам о том, с какой целью он сюда изначально явился, и справедливое наказание воспоследует гораздо раньше, чем ему хотелось бы.
Потому до того проявлявший интерес юноша заканчивал разговор уже не с тем возбуждением, которое проявлял попервой. Пообещав посидеть над их проблемой, и разработав решение вернуться к ним, он раскланялся со служителем и вернулся с новостями к остальным.

Услышав рассказ Мефреса, Севсет радостно захлопал в ладоши:

- Нам благоволит случай - Бог изобретатель! Мефрес наймётся очистить трубы, мы же будем его подмастерьями. Ему несложно будет посылать во время работы нас за тем или другим в хозяйственную часть храма - особенно если оговорить это заранее. Когда работы будут близки к завершению - и уже будет понятно, справились мы или нет, можно будет решить - возможно, проще просто получить искомое как плату за очистку труб.

- Если туда можно попасть, чтобы чистить... То и ложка не понадобится наверное? - предположил Абаде.

Пока это выглядело практически как настоящая работа. Делать что-то в трубах, чтобы что-то получить. Работы он не стыдился, и если это было менее рискованно, чем начинать драку, можно было и рассмотреть такой вариант.
- У нас не все выглядят как рабочие чтобы трубы чистить, но несколько точно подойдут.

– Почтенный Мефрес, я всегда тебе говорил что у тебя лицо и осанка знатного вельможи и ты многого добьёшься на этом поприще.

– Скажи, а сколь велики эти трубы? Что если одна из мумий совершенно случайно упадёт в воду, не унесет ли ее потоком наружу? Не застрянет ли она внутри? Можно ли как то рассчитать куда её вынесет – разумеется для того чтобы тотчас же вернуть на место....

Но по хитрому блеску в глазах Апти было видно, что на самом деле он имеет в виду отнють не возвращение мумии в храм и не череду случайных событий, а тщательно спланированную операцию по её похищению.

Мефрес было зарделся от получаемых комплиментов, но вскоре был вынужден разочаровано выдохнуть, когда Апти от лести перешел к планам. А то сам юноша не понимал, зачем нужны такие вопросы.
- Мумии плохо совместимы с водой, а потому хранятся там, куда у неё нет доступа. Но в отличии от столь ценного груза, всякий мусор вполне имеет по каналам ход наружу. А мусора иногда воде приходится нести достаточно много. Да так много, что в каналы приходится спускаться рабочим, чтобы помочь потокам нестись свободно.

Не видя устройства местных систем водоснабжения, Мефресу сложно было утверждать что-то наверняка. Но он полагал, что каналы вполне могли стать и укрытием от цепких взоров для того, кто в этом нуждался. Правда всплески воды могли и выдать такого пройдоху.

***

Оставалось только собраться с мыслями, и вернуться с предложением, от которого будет прок. Может все это и нужно по итогу только для их немного нечестивых планов, но кем бы Мефрес был, если бы подошел к вопросу без должного усердия. Система, под покровом приведения в жизнь которой они будут осуществлять свой план, должна стоить того и точка.

К сожалению, доступными средствами мало что можно было изменить - физический труд все еще оставался вершиной доступных технологий. Но совсем без идей собственный ум не оставил Мефреса. Поискав жреца, с которым он уже имел честь общаться ранее, юноша поделился собственными мыслями. Первым делом пришлось немного расстроить потенциального работодателя: вопреки желаниям последнего очистить стоячую воду песком не представлялось возможным. Но можно было выстелить дно пропитанным полотном, подобным тому, что использовалось для мумификации, и тогда для очистки достаточно было бы аккуратно извлекать его, заменять новым, а саму очистку проводить в другом месте, не омрачая атмосферу длительным присутствием рабочих. Точные объемы полотна и методы их крепления, конечно, нуждались в дополнительных расчетах. Идея же с песком тоже не оставалась без внимания - помимо самого бассейна накапливаемый ил расползается и по прилегающим каналам, и вот тут-то можно было бы заметно облегчить проблему с помощью фильтров. Правда, придется внимательнее изучить, и возможно привнести некоторые изменения в каналы, по которым поступает и отводится вода, чтобы после добавления фильтров не возникло заминок в их работе.

Жрец внимательно выслушал Мефреса, и попросил его для наглядности начертить схему на песке. Потом стал задавать вопросы - чем можно придавить полотно, и как именно, и не потребуются ли изменения в самих каналах, а также нужно ли нанести на полотно рисунок, или покрасить его.

Наконец, когда все вопросы нашли свои ответы, жрец попросил Мефреса ожидать у ворот в Святая Святых, а сам ушел внутрь храма. Возвратившись после, очевидно, долгих совещаний, он объявил:

- Храм благодарит тебя, паломник, за твою помощь. Старший жрец Себека, Непертар, постановил разрешить тебе и твоим людям провести нужные замеры. Мы хотели бы, чтобы это происходило ночью, когда священные животные спят, а прихожане не посещают храм, но если тебе нужен свет Ра для работы, назначь день - и мы позаботимся, чтобы никто не помешал твоим расчетам и замерам. Мы надеемся, что ты произведешь свои расчеты во имя Себека, Тота и Осириса, а после купим нужные материалы согласно твоему папирусу. Если ты сделаешь то, что предложил, и первая очистка пройдет удачно, мы заплатим тебе и твоим людям три дебена золотом, и будем возносить молитвы в вашу честь вплоть до Пяти Божественных Дней, ежедневно. Также на все то время, что понадобится вам для замеров, работ и ожидания нужных материалов, мы будем считать вас гостями храма, и вы ни в чем не будете нуждаться, потому что мы дадим вам и жилище, и пищу, и пиво, и удобную постель, и принадлежности для омовения.

Мефрес поблагодарил жреца за щедрое предложение.
- Возможно мне действительно не стоит отрывать работников при Храме от назначенных им работ. Тогда я постараюсь подобрать подходящих исполнителей, и обещаю не переусердствовать, ограничившись только необходимыми силами, и не превратив эту работу в обузу для Храма. Если дневные работы могут помешать естественному течению дел в Храме, я всеми силами постараюсь ограничить исполнение обязательств ночным временем. И лишь если работы будут сопряжены с определенным шумом или потребуют солнечного света, я заранее извещу Вас.

Откланявшись, юноша двинулся к выходу, стараясь не бросать лишних взглядов на подельников - пусть все разговоры пока останутся вне взоров храмовых слуг. Снаружи же он дожидался их с болью в сердце - Мефрес не лгал про увиденную им здесь щедрость. Эта работа могла решить его проблемы, без лишних рисков и преступления через законы людей и богов. Но камень преткновения никуда не делся,и угроза быть разоблаченным могла здорово его подвести. Оставалось только поведать об открывшейся возможности остальным.

Когда они собрались вне храма, вдали от посторонних глаз, слушать рассказ Мефреса, Абаде выступил с двумя философскими мыслями:

- Это удачно, что они хотят ночную работу. Нам же проще, наверное, не при свете дня это все делать. Есть шанс без лишнего шума вообще все это проделать.

Другая мысль была касательно самого Мефреса:
- Только тебе надо осторожным быть, - высказал мысль нубиец. - Ты начнешь работу, в храме случится чего, твое лицо видели, потом спросить могут, если встретят когда-нибудь. Понятно, мы все вместе с убежим отсюда, - добавил он, выдвигая предложение: - но если что, можно тебе синяк поставить, мол, на тебя напали пока ты тут работал. Если захочешь подозрения отвести.

- Есть идеи, как сделать так, чтобы крокодилы нас не съели?

Идей не было, да они и не понадобились - кто же станет рисковать жизнью умелого человека?! Мефресу пришлось еще раз изложить свой план перед старшим жрецом храма. Тот похвалил юношу за изобретательность и заодно задал несколько вопросов на сложение долей целого - тяжелый, практически невозможный тест для любого, кто не проходил обучения архитектуре и математике. К счастью, Мефрес прекрасно помнил канонические разложения, так что для него не составило большого труда вычислить правильный ответ, пользуясь для записей всего лишь песком под ногами. Это весьма впечатлило всех, и жрецы окончательно убедились, что перед ними человек и вправду ученый.

С этого момента отношение в храме к Мефресу и тем, кто его сопровождал, сильно изменилось. Любые просьбы удовлетворялись почти мгновенно - жрецы приставили к изобретателю двух слуг, задачей которых было следить, чтобы у него было все необходимое для работы. А поскольку человек, ходящий по земле, нуждается для работы в пище и отдыхе, вся компания "похитителей" была немедленно обеспечена и тем, и другим. Мефрес уже всерьез думал, что, пожалуй, нужно остаться здесь - его так хорошо приняли! Но Апти разбил его мечты одной единственной фразой:

- Положа руку на сердце, приятель, ты вообще уверен, что вся эта твоя затея с полотном сработает? Жрецы потратят кучу денег, а полотно всплывет! Или вода не будет столь же быстро проходить сквозь него! Да мало ли что может случиться? Так что, чем быстрее мы закончим здесь свои дела, тем больше денег мы сбережем этим уважаемым людям! Позаботься же о них, и пойдем! Дело ждет.



Ночной "замер" организовали так: Севсет отправился "по делам" в коридор, ведущий к подсобным помещениям и хранилищу мумий, а остальные "работали" по колено в воде бассейнов, коих в храме оказалось целых три. Один из них жрецы перегородили дверью из промасленного кедрового дерева, заперев в нем крокодилье семейство. Доступ в этот бассейн был строжайше запрещен, и Мефресу с его подручными воспрещалось даже смотреть в ту сторону, чтобы не потревожить аватара божества, находившегося там в окружении своей семьи. Два других бассейна были открыты для работ, так что Мефрес мог измерить их стороны и произвести все необходимые вычисления. За всем этим наблюдал один из слуг, приставленных для помощи, и чтобы проникнуть в хранилище, следовало как-то избавиться от его присутствия.

Краем глаза посматривая на этого парня, Апти убедился, что тот не подозревает их шайку, а действительно честно выполняет свой долг. Так что, когда Апти предложил ему пойти и отдохнуть часок-другой, поскольку его услуги точно не потребуются, он охотно согласился, хотя и не стал отходить слишком далеко - сославшись на то, что должен все же быть рядом, на непредвиденный случай. Он устроился на циновке во внешнем дворе, и это полностью устроило Апти - оттуда даже внутренний двор храма плохо просматривался, что уж говорить о хранилище!

Последней преградой могла стать стража Храмовых Врат, бдящая даже ночью. Однако им не было никакого дела до проходящих мимо работников, разве что при виде Мефреса они почтительно поклонились, поскольку уже были наслышаны о визите ученого человека. Что до двери в подсобный коридор, то Севсет не обнаружил рядом ни одного стражника. Как будто здесь вовсе не боялись воров, или же ночная охрана была целиком делом стражей Святая Святых. Одним словом, можно было без всякого риска войти, а если хорошенько припрятать мумию - то и выйти, не возбуждая подозрений.



Пройдя по коридору, Апти, а следом за ним и Мефрес с Абаде, легко обнаружили хранилища мумий. Их было всего два, одно слева, а другое справа от коридора, последние дверные проемы перед тупиком. В самом тупике на непрошеных гостей взирала статуя Себека, ростом с трех человек, почти подпирающая собой потолок. Она была высечена из кварцита и выкрашена красками, замешанными на каменной крошке и древесных маслах. И скульптор, и художник, постарались на славу, так что каменная крокодилья кожа выглядела почти как настоящая, и в свете факела Апти невольно отшатнулся, столь реальным было первое впечатление. Однако, довольно быстро пройдоха понял, что перед ним просто кусок камня, для верности постучал по ноге изваяния, и осмотрелся.

Оба прохода были перекрыты дверьми, но Мефрес легко определил нужный - умеющему читать не было нужды искать тайные знаки, когда над дверью все написано вполне явно. Правый проход охраняли сразу несколько заклинаний, а над притолокой в витиеватых словах говорилось о величии покоящихся здесь аватаров божества. Только безумец рискнет хотя бы прикоснуться к медной ручке двери, ведущей в эту усыпальницу!

Что до двери слева, то ее ограждала лишь стандартная формула, призывающая посмертные проклятия на голову того, кто посмеет открыть ее без разрешения. Наказание суровое... Но только для того, кого вообще ждет посмертие. Похоже, они не зря взяли с собой Абаде! Даже если этот варвар достигнет полей Дуата, он вполне заслужил работать там, не разгибая спины - ведь кто-то же должен следить за урожаем Осириса! Не египтяне же, в самом-то деле! К тому же, вовсе не обязательно переводить ему то, что здесь написано, дословно.

Севсета трясло мелкой дрожью. Впервые участвовал он в краже из храма - и наяву это было ещё страшнее, чем в ночных кошмарах. Не раз порывался он пойти к подельникам и предложить им скорее бежать, прервав богохульное занятие. Останавливало полное отсутствие жизненных альтернатив - бежать-то можно, но вот дальше что делать? В таких случаях легче тому, кто что-то делает, а стоять на стрёме, не смея даже молиться - это, я скажу вам, граждане, мука адская.

Абаде не сильно беспокоился об общем процессе. Делал что скажут. Изображал деятельность. А сам выжидал, когда пора будет хватать мумию. Ну или все-таки ломить кому-то в глаз. Пока до такого, правда, не дошло, все их везде пропускали.

Когда они пошли, собственно, 'на дело', нубиец явно никак не реагировал на всякие иероглифы над дверьми. Ну, рисунки и рисунки. А вот статуя его явно проняла, и он не переставал на нее коситься.
- Слышь, - спросил он громким шепотом у Апти, - а он точно не живой? Может стукнуть его заранее, а то мало ли?..
Умом нубиец понимал, что статуя его не собирается кусать, но нет-нет, да хотелось бы убедиться наверняка. Так, для успокоения нервов.