Мой исекай в другой мир случился в понедельник! | ходы игроков | ➥ Охота на зверя

  Взглянув на Алексея, Арка смогла быстро понять причину неудач – вокруг полуорка рыскал силуэт медведя, но не мог найти Алексея, а всё почему? Потому что полуорк выглядел как пустое пятно, и даже небольшой ореол( аура ) вокруг орка был пуст. Это не бросалось в глаза раньше потому, что он и не "отствечивал". Всегда сидел поодаль, в углу, занимался своими делами, так что заметно это стало только сейчас. А дальше самое интересное...

Ритуал сгенерировал ману - и она послужила маяком для духа медведя, из-за чего он мигом учуял Алексея. Разбежавшись со скалы он прыгнул навстречу зелёной статуры, сливаясь с Алёшей в единое целое. Где-то внутри мужчины поселился слабый бурый огонёк, соседствующий с мёртвой пустотой его магической ауры, спрятавшись в ней как в берлоге. Там где лапа Бояра, как называл его полуорк, ступила первый раз, появился чёрный оттиск лапы медвежьей. От неё явно пасло палёным, а сам полуорк ощутил прилив силы, боли, ярости и раздражения от писклявого плача. В мысли сразу впилось презрение к хнычущему детёнышу, что так просто расплакался, испугавшись.

Какие мистические способности бы не дал ему ритуал единения со старым боярином(а он точно теперь знал что медведь был солидного возраста и большого размера), но внешне и внутренне он окреп, а мысли ужесточились. Желание дать по попе хнычущей эльфийке розгами было как никогда велико! И кричать хотелось. И мёда. Да и ягодок бы навернуть черпалом своим клыкастым. "Таким ртом, да медку бы хлебнуть", сразу на ум пришла крылатая фраза.

- Ууу?!.

Отрыв от земли был внезапным сюрпризом, Арка была слишком погружена в страдания, чтобы среагировать. Когда оказалась в лапах ящера, и его пятерня нависла над головой, сжалась зажмурившись. Но... ничего не произошло... Ее стали гладить... и успокаивать... Разжалась, удивленно посмотрев на ящера, хлюпая носом и тихо подвывая, по чуть-чуть замолкая с каждым проглаживанием.

Чешуйчатые руки у Хорана были куда грубее рубахи, но... ощущались по живому, в отличие от ткани. В бытность Знакова, в детстве, тоже еще был тем ревой-коревой, реагируя по каждому поводу, дальше смог огрубеть. По крайней мере внешне.

Только сейчас Арка, успокоившись, поняла, что новое тело, новая жизнь помогает ей быть чуточку собой больше, не стесняться показать слабость. Девочкам можно быть слабыми. Утерла носик.

И покачивания... это было совсем для малышей, но если задаться вопросом, нравиться ли ей? То ответ, был утвердительным. Прикрыла глаза, повернулась чуть бочком, показывая мол меня гладить вот здесь надо. Прикрыв спину волосами, чтобы не так жестко было. В общем, с ящерывами поглаживаниями, грубая одежда начинала обретать смысл. Можно было одевать ее на поглаживательную сессию, а в остальное время бегать голой. Уже фантазировала себе.

Погладила ему грудь, благодаря в ответ.

- Хорошо...- растянула слово, перестав плакать, посмотрела в глаза Хорану - Я не буду обращать внимания на твои слова, и прощу тебя, но с одним условием.

Отвела взгляд.

- Ты будешь меня качать, когда захочу, - проговорила в нос, и вновь быстро взглянула на того.

– Э? – Ящер охренел удивился от такой наглости и от этого "протрезвел" от излишней нежности. – Ушастая а ты не обнаглела? – Хоран сделал Арки щелбан, но как сделал? Скорее изобразил его слегка коснувшись её лба одним из своих когтей.

– Ладно, будет тебе качка, но не когда угодна а в любое свободное время. – Сделал Хоран важное замечание и уже сбился со счёта сколько раз он за этот день раздраженно вздыхал.

– И может всё таки будь пожалуйста добра одеться? Хотя-бы ради приличия и моего душевного спокойствия. – Немного подумав Хоран решил подсластить пилюлю. – Хочешь за это после расправы над зверям я буду носить тебя на руках до тех пор пока не выйдем в цивилизацию? – Хоть ящер говорил это с уверенным тоном мысленно он отметил что их шансы на победу уже не так велики, очень уж наглядно выглядел туша медведя, прям как Тузик грелку порвал. А на ещё одно успокаивание эльфийки его уже не хватит.

– К тому-же можно будет потом у Лешего что-нибудь что тебе будет удобно носить

На ушастую нахмурились. На предложение носить в любое свободное время прищурились. А на предложение носить до выхода к цивилизации заявили:

- Хочу!

На этом Арка соскользнула с рук ящера, не разрывая контакт до последнего, опуская будто капелька.

- Но цивилизация, это чтобы ракеты в космос выходили. До первого космодрома, - заявила голая попа, весело улыбаясь.

Утерла слезы, высморкалась. Глянула на одежку, улыбка сползла. Стала разворачивать тряпье, тяжело выдохнув.

- Без одежды так противно выгляжу?.. - спросила глянув и на ящера, и на орка, что ее шпыняли без передыху.

Стала залазить в штаны. Этот опыт новой жизни совпадал и со старой. Мать Знакова всегда пыняла его по одежде, одергивала ту поправляя, на пляжах шыкала, чтобы одевался шустрее и не заметнее, тело становилось чем-то мерзким, что нельзя показывать другим, никому. Тоже было и с прикосновениями, она их не любила. Трогать ее было нельзя, не было от нее и похвалы, объятий и поглаживаний. Никогда. А если и были на словах, то без касания, казались ложью. Так бывает... есть люди которым нравятся касания, есть которые терпеть не могут, а бывает, что они одна семья. Позже, уже встав взрослым, и научившись говорить о таких вещах, в семейной беседе по душам узнал, что в детстве, будучи школьницей, на остановке матери показался эксгибиционист в плаще, открыл все на обозрение, закрыл, и шустро был таков. Может это стало причиной её фобий перед таким, и перед тем что она может к этому как-то быть причастна о чем узнает вся общественость, а может и нет. Но отпечаток остался. На жизни Знакова, и теперь тянулся через жизнь, на ее, Арочью.

- Мерзко? - подвязала шнур, натянула рубаху.

Оправила волосы. Вот она была вновь в одежде.

Орк закончил что-то важное для себя, куда важнее ее голой задницы. Там жизнь новая родилась.

- А Леша теперь папа, - выдала синтецию, нахмурилась мысли, не та семантика, - точнее, мама, - припечатала, - Внутри него новое существо живет.

– Хе, наглая малышня. – Предложения про космодром его изрядно позабавила, спорить не стал.

– Ушастая ты настоящее прелесть. И даже не смотря на твою плоскую как доска грудь я бы с удовольствием теКхм... в смысле... я... то есть... ну ты поняла.... Кхмневажно. – Хорна смутился от своих слов и подозревать что эльфийки нравится издеваться над психикой бедного ящера такими вопросами и провокацией. Было принято решения быстро перевести тему.

– Просто пойми обнажённое тело у людей за много лет эволюций и психологических выкрутасов стало чем-то личным, интимным, сакральным, то что нельзя демонстрировать всем а как правила только близким людям и то не всегда.– Как мог старался объяснить ящер, вытаскивая из свей черепной коробки все знание касаемые этой темы.

– Хмм и долго ждать когда из него вылезет грудолом? – С любопытством и с долей беспокойства был задан вопрос Арке.

– Оркович ты себя как чувствуешь? В области груди не болит?

“Природа полна тайн!”, вспомнились крылатые слова Дроздова, когда тело сотряс сильнейший спазм, вынуждая выгнуться дугой. Ощущалось это так, словно его второй раз за день сбила машина.
Горловое пение сменилось хрипом, но очень быстро переросло в нарастающий рык. Голова закружилась, зрение потеряло четкость, а перед внутренним взором пронеслись лесные пейзажи и сцены дикой охоты.
— ААААааааРРррррр… — Ревел Алексей, ощущая как нечто огромное распирает и переполняет изнутри, как пульсирует кровь в висках, как ломаются кости и рвуться сухожилия, как они сростаются вновь… — АааАааРрРрр…

Зеленокожий еще несколько раз дернулся и затих тяжело дыша. Кровь продолжала стучать в висках, но боль отступала, оставляя после себя шелест осенних листьев.
Прохладный ветерок коснулся лица и прикрытые веки резко распахнулись. На мир смотрели медово желтые глаза наполненные решимостью и… злобой.

Резко повернувшись на живот и оттолкнувшись от земли, Алексей вскочил на ноги и в несколько прыжков оказался возле обжимающихся попаданцев. Рука взметнулась вверх, пальцы с острыми коготками растопырились, намереваясь обрушить на парочку всю ярость и мощь пробудившегося от долгого зимнего сна медведя.
— АааааРРрррр… — Взревел Пересветов, наблюдавший за всем словно со стороны…

“Такие маленькие и хрупкие. Одного удара лапой достаточно, чтобы переломать кости и отбросить тело в сторону. А голова… Она легко поместиться в ладонь. Можно накрыть, сжать пальцы и оторвать этот плаксивый источник беспокойства… Так. СТОП!”

Зеленокожий затряс головой, раскидывая липкие от крови волосы по плечам.
“Медвежата ещё малы и глупы. Перепугались и растерялись… Медвежата… Им нужна защита…”

И пусть старый Боярин не был медведицей, но внутренний диалог возымел эффект, помог сдержать рвущуюся наружу звериную ярость. Егерь смог обрести ощущение и контроль над телом, расслабить руку и вовремя отвести в сторону, от чего вместо полосующего удара когтями Арка получила звонкий шлепок по обнаженному заду, а Хорану достался лёгкий подзатыльник, на сдачу.

Ещё раз коротко рыкнув, зеленокожий расслабился и опустил плечи, со вздохом сел на траву.
— Ненавижу бабские сопли. Пусть лучше ненавидит, злиться, но вот это мокрое дело просто бесит!

Казалось, что соратники сжались и уменьшились. От испуга? Потерев ладонью грудную мышцу, прислушиваясь к ощущениям, Алексей чуть погодя ответил.
— Странные ощущение. Очень странные… Вроде бы и не болит где-то конкретно, но кажется, что всё тело ноет… и раздуло, как от аллергии…

Пальцы прошлись по дерюге, которая была натянута на торс словно водолазка, а ведь ранее она свободно болталась бесформенным балахоном оверсайз. Хуже того, она начинала трешать по швам при каждом движении. Пришлось снять её, пока она окончательно не испортилась.
Убрав кровавые волосы с лица, посмотрел на Арку. Ну да, теперь в их группа нудистов обзавелась новым участником.

— Ну, как-то так. Возможно Арка и права. не самая удобная одежда. Нужно будет подыскать нечто более подходящее… по размеру…

Мысли о размерах напомнили о “Зелёном змие”, отчего на лице орка отчетливо выступил румянец.

— Ты, девонька, не тушуйся. Прежде чем до тебя добраться, мракарису придется со мной и хораном разбираться, а пока суть до дело, ты убежать успеешь. Да и потом, почему ты думаешь, что он должен кого-то порвать? Копьё есть, порошок есть. Будешь бежать и за собой рассыпать, надышится, устанет и уснёт. А сопли эти, оставь, пустое оно. Слезами горю не поможешь, а горе не беда. Сдюжим…

Попытался погладить по голове, но замялся. Ладонь показалась какой-то несоразмерно большой. Ранее она воспринималась как-то скормнее. Завис в задумчивости, утробно порыкивая.

- Погладил, и покачал?..

Арка не поняла... Но когда речь пошла о сакральном...

- В смысле?.. - сложила кулачек и пошлепала по нему ладошкой издавая характерный звук, - Но я же не варан или крокодильша... - удивилась.

И кажется поняла. Как для Арки прикосновения были жестом доверия, так для Хорана, по всей видимости, обнаженное тело, что к нему льнет, было подобно признанию любви, ну а это тело, того и этого, ответным признанием.

Как всё однако было сложно... А дальше, она поняла, что порой лучше помалкивать.

Всё было быстро.
Вот она в процессе натягивания штанов, рубашка еще лежит на траве.
Вот Алексей обрастает, и она смешивают правду и шутку.
Вот орк выходит из своего состояния слияния, и орет как не в себе, бросается на нее.
Вот здоровенная когтистая лапища несется к ее лицу. Арка дергается, но ноги стреножены штанами по бедрам.
Вот лапа делает дугу, и удар по заднице валит ее на колени, удерживает себя руками, упершись о землю.
Вот... девочка ощущает, как скопившиеся напряжение покидает ее теплой струей, разливаясь по бедрам, увлажняя приспущенные штаны.
Вот поднимает взор, опираясь попой на ноги, слушая про мокрое дело и злость.
Вот сообщает ей, что она права, рвет на себе одежду.
Вот ей рассказывают, про рассыпание порошка что отдала и которого у нее нет, про сдюженье...
Вот над её головой зависает когтистая ладонь, кровь с которой падает на лицо, каплей за каплей, каплей за каплей... и тянется к ней.
Вот она кричит, отползая к дороге, пятясь неприкрытым задом по земле.

- Ты! Ты попросил вместе петь! - орет, захлебываясь.

В голове горит просьба орка освоить совместное очищающие пение, и то, что он сразу же занялся чем-то своим, от чего ей пришлось пойти к Хорану, что был в это время свободен.

- Я для тебя всё это!!!

Всё началось с ее желания помочь, и сделать лучше, чем было. А теперь на неё наорали, наругали, побили... Жгет внутри чувства предательства, злобы и бессилия.

Но что она может? Нет у нее боевых волшебных сил и физических. Ори на неё, бей её, делай с ней что хочешь, не сможет ответить. А если что и сможет, пустота внутри орка сожрет магию.

- Прочь от меня!

Через руки и ноги направляет магию в землю, чтобы столб земли ударив от ее ног, оттолкнул орка. Был не магией пропитанной, но магическая земля толкала не магическую.

– Слушай ты...Какого чёрта ты руки распускаешь!? – Возмутился Хоран когда во время разговора с Аркой от Орковича был получен подзатыльник, рубаха в быстром темпе была одета обратно, копьё оказалось в руках. – Вот нахрена ты это сказал!? Я веть только уговорил её одеться!

– Мне похуй что тебе там не нравится! Ты какого хера себе позволяешь!? Ты кем себя зелёный возомнил!? – Рыча зло сказал Хоран не стесняясь в выражениях. Из пасти и ноздрей как из паровоз шёл чёрный дым, из-за периодических вылетающих маленьких искр казалось что в любой момент из пасти вырвется пламя, Хоран стоял сбоку от Алексея, остриё копья было направлено на орка.

Ящеру очень сильно хотелось вотку копьё в шею наглого орка.... но сдержался, ещё один вдох и выдох, успокоился и из пасти в последний раз вырвались дым.

– Мы с тобой обязательно и хорошенько поговорил об этом но позже, не сейчас, сейчас нам надо идти на зверя. Мы поняли друг друга!? – Хмурые серые глаза Хорана смотрели прямо в глаза Орка.

  Обстановка на поляне накалилась и превратилась в мыльную драму с дурным привкусом знамо какой жидкости – эти существа знают друг друга всего несколько часов, а уже успели накопить множество обид!

И что самое важное, эльфийка сразу же решилась воплотить в жизнь свою обиду. Но к сожалению магию этого мира не обманешь. Вблизи от полуорка магия не работала. Просто пшик случился. Всё что удалось увидеть Арке, это как потраченная на заклинание энергия рассеивается и впитывается Лешим. Загадка прям, почему.

А опасный зверь, на которого они охотились, тем временем подал голос:
– ГРРРРРРРАААААААРРР!!! - огласил округу мощный рёв гигантской глотки, но как-то вяло и быстро закончился, словно горло у зверя болело или повреждено.

Алексей убрал руку и отступил на шаг назад. Произошедшее тревожило, беспокоило и пугало не меньше, чем Арку. Будучи по натуре своей человеком спокойным и относительно миролюбивым, вспышка неконтролируемой ярости могла привести к печальным последствиям. Это как наркоманы или алкоголики в приступе белой горячки или измененного состояния сознания не помнят себя и своих поступков.

Некстати вспомнилась статья из местной новостной газеты, рассказывающая о старике, что в припадке алкогольного дурмана зарубил любимую внучку топором, полагая, что это черт…

— Я, — Замялся Пересветов, понимая, что ситуация требует пояснения, но не успел закончить. Похоже, от крови дуреют не только звери.

Вставший на дыбы Хоран разразился долгой гневной тирадой. И всё бы ничего, если бы не одно обстоятельство. Угрожать оружием плохая идея в любом диалоге. Сам Алексей жил в той среде, где оружие просто так не достают, а если уж достали, то применяют по назначению. Та легкость и небрежность, с которой Хоран хватался за оружие, наводили на неприятные мысли. Действительно ли Арке будет безопасно с этим существом? Может быть в прошлом он был маньяком, охочим до молоденьких девочек?

Смерив рептилию оценивающим взглядом, Пересвет отрицательно покачал головой.
— Не о чем мне с тобой разговаривать. Достал оружие — бей.

Презрительно фыркнув, разорвал зрительный контакт, давая понять, что угрозы не возымели эффекта, а самого рептилоида не считают за серьезного противника достойного внимания.

Встав полубоком, приготовился к подлому удару в бок или спину. Что-то подобное вполне можно было ожидать от неадекватного поведения. Чем оно могло быть вызвано? Кровь, недавнее перерождение, наличие магии или скверны, прежним характером или испугом? До конца обдумать эту мысль не получилось. Короткий рёв зверя огласил округу и инстинкты охотника развернули зеленую тушу в сторону источника звука, в сторону с которой он видел гораздо большую угрозу.

Несколько мгновений егерь вертел головой определяя направление с учётом блуждающего и затихающего эха, после же вскинул руку, указывая направление. Долго не думал, сразу направился к оставленным вещам, чтобы собрать скромные пожитки и двинуться дальше.

— Всё ещё вместе и до конца? Не передумали? — Поинтересовался зеленокожий, связывая рукава и ворот дерюги, чтобы сложить в неё медвежью голову и пару кусков мяса с когтями. Унести всё в руках было невозможно, а ранца или рюкзака попросту не было. Да и руки следовало освободить для лука. В вот “Снотворного зайца” на пояс приладил.

— Арка, а ты молодец. У меня в подобной ситуации по молодости всё сложилось значительно… хуже. Про медвежью болезнь слышала? — Орк весело хмыкнул.


— Так что с меня причитается. Обновка или иная компенсация…

Взгляд янтарно желтых глаз устремился к рептилоиду.
— Хочешь решить по мужски, так решай на кулачках. Или ты дитя гор, что сразу за кинжал хватаешься? — Лицо исказилось улыбкой. — Да уж, представляю вашу с Аркой “Дагестанскую свадьбу” со стрельбой и похищением невесты…

Похоже, Пересветов заочно обвенчал своих попутчиков и не собирался встревать в их отношения.
— Ладно. Пора выдвигаться. Не поминайте лихом и не держите обиды, если вдруг не свидимся более.

Поднявшись на ноги, егерь двинулся в сторону прозвучавшего рыка, оставляя соратникам право самим решить простить или наказать его, следовать дальше вместе или разойтись каждому своей дорогой.

Слова орка несколько "отрезвили" ящера, игнорируя его дальнейшие слова он глубоко задумался, только сейчас он понял что на полном серьёзе планировал грохнуть человека орка... это не нормально. Перед глазами Хорана пробежались все последующие события за сегодняшней день... с каких пор он такой эмоциональный? Агрессивный? Это совершенно не похоже на его прежний характер... новый мир, новое тело, магия, скверна, усиления тело магией, всё это сильно капало на его мозги, может ли это быть причиной всего? А что насчёт остальных? На сколько они похожи на себя прежних? А он это ещё он? Или просто воспоминания загруженное в новое тело? Что он...

Хоран выронил копьё и двумя раскрытыми ладонями ударил себя по щекам, в мозгах сражу прояснилась.

Сейчас это неважно, со всем этим разберёмся позже, сейчас зверь. Только сейчас Хоран заметил что Алексей уходит.

– Идёшь? – Спросил Хоран у Арки подымая копьё и делая один шаг в сторону уходящего орка

Арка выкрикнула, влила магии, и произошло... ничего. Замерла испуганным зверьком.

Хоран загородил ее, угрожал взбесившемуся Алексею, а тот... всё же, сделал шаг назад. А затем, заговорил с ней... по доброму...

Где-то в округе орал мучаясь от ран зверь к которому они шли...

Закопала ладони в волосы. Ну как таким можно быть? То добрый, то гневливый безумец, то снова спокойный добряк.

Про медвежью болезнь не слышала... Возможно какое-то касалапанье... На предложение идти... поняла, что тело бьет озноб, а ноги не держат.

Безумие нахлынувшие ранее потихоньку отступало, и ведь это всё без всякого влияния скверны. Хорошо, что у нее ничего не получилось с магией.

Попробовала натянуть штаны на автомате, и поняла что допустила еще одну ошибку. Те были мокры, и набиты землей, песок натирал промежность и бедра. Попа отозвалась эхом боли, от шлепка, от дороги как наждачке, по которой она проехалась задом отползая.

И что делать? Снять штаны, и на нее снова набросятся с руганью и ударами? Или оставить, двигаясь во всем этом?..

- Мне надо подумать... - осторожно ответила ящеру.

К орку приближаться не хотела, но и бросать его было не правильно. Да и магия рядом с ним не работала...

- Горло... - коснулась шеи, - зверь возможно не может есть...

Отчего-то по крику создалось такое впечатление, хоть особым специалистом до этого, в зверях Арка не была.

- Нужно сказать ему...- указала взглядом на уходящего орка.

- Иди... я догоню.

Подтянула себя с дороги на траву, на обочине, и стала стягивать мокрые штаны. Земля была пыткой уже сейчас, решила себя не мучить безумными правилами приличий, нужные разве лишь тому, кто добр, то зол, и сейчас не смотрящим на нее.

  Заморозив временно конфликт, группа выдвинулась вглубь южного леса. На пути им пришлось миновать очередных жертв мракозверя - лагерь каких-то чумазых мужиков, в обносках и с оружием, поломанным многокилограммовой тушей. Очередное кровавое месиво, без цели поесть, но выместить бесконечную злобу. Чем дальше в южный лес, тем более свирепым был путь мракозверя. Видно было по изломанным деревьям и кустам, что животное билось от иступляющей боли, и мужики просто попались ему на пути.
Сделав короткий осмотр, группа нашла залитый кровью дневник. Тексту, написанному на плохой бумаге, плохими чернилами, кровь не добавляли читабельности, но всё же пока кровь не засохла, Арка смогла прочитать о том, что эти бедолаги были работниками ножа и топора, в простонародье бандитами с большой дороги. Даже не пришлось далеко ходить за большой дорогой! Тот кто писал дневник, был главарём, и писал он об солидном куше, который им удалось своровать у какого-то торгаша - сумму в тысячу серебряных крон и клетку с обезьяной-альбиносом, но последняя убежала на юг. Они как раз собирались поймать экзотическое животное...

Видимо не всем планам суждено было сбыться, но их плану обязательно нужно стать успешным - и через пару десяткой минут они вышли к укромной поляне, где расположился вход в берлогу. С виду это был обычный вход в медвежью лежанку, кроме того факта что она была раскурочена, и внутри самой ямы что-то сидело и яростно булькало пастью, да сверкало глазами. Зверь пока что не видел их, потому как испытывал нешуточную боль и не раз об этом сообщал окружающему миру, жалобно крича, а их укрытие расположилось на отдалении от берлоги, на расстоянии метров пяти-семи.

Короткий путь длинною в жизнь. Примерно так можно было охарактеризовать происходящее за минувшие сутки прошедшие с момента несчастного случая.

— Семи смертям не бывать, а одной не миновать…

Алексей первым оказался в разоренном лагере разбойников и попытался предупредить шедших следом о неприятном зрелище. Вскинул руку в останавливающем жесте. Чего уж говорить, если даже бывалого охотника мутило от изуродованных людских тел, то как могли отреагировать другие, было решительно непонятно. Это его психика была готова к разделке звериной туши, свежеванию, виду крови и последствий охоты волчьей стаи, но вот вид человеческих тел вызывал оторопь. Вероятно доктора и хирурги покрутили бы пальцем у виска, мол что тут такого? Тело как тело. Рост, вес, причина смерти, сухие метрики в карте “пациента”, бирка с инвентарным номером на палец и на сохранение в морг.

— Жуткое зрелище… — Поделился своими мыслями зеленокожий и сухо сглотнул.

По хорошему, тела следовало придать земле, но текущие обстоятельства не оставляли этому благородному порыву ни времени, ни возможности. Даже на беглый осмотр времени было недостаточно, в ведь Алексей был уверен, что если пошукать более дотошно, то можно найти какие-то хозяйственно-бытовые вещи. Ножи, пояса и сумки, котелки и горшки, прочий походный скарб больше бы пригодились живым, а не мертвым. Вот только сами то они надолго останутся среди живых?

— Мертвые сраму не имут и в вещах нужды им нет…

Нашлась книжица с записями дотошного главаря. Да только что с неё толку? Где-то он ведь схоронил награбленное, а с мертвого не спросишь, если только не умеешь с покойниками разговаривать. На первый взгляд мысль здравая, но не своевременная. С духами природы не всё так просто, а уж с людьми и подавно.

— Оставьте. Позже вернёмся, если будет такая возможность. Земле или огню тела отдадим, как следует всё осмотрим. Всё одно в руках нести неудобно. Может ещё с духами пообщаемся. Будут в настроении, так скажут, куда добро припрятали. За молебен какой или для искупления грехов и совести, чтобы на благое дело серебро отдать. Может и эта обезьянка, что видела или знает…

Задерживаться в лагере сверх меры было бессмысленно. Немного уняв клокочущее сердце, Пересветов мыслями обратился к предкам с мольбой об упокоении усопших и двинулся дальше.

Идти пришлось недолго. Вскоре они обнаружили каверну в которой скрывался зверь.
Присев на корточки, Алексей сокрушенно покачал головой.
— Сильно страдает… Ему очень больно… А мне страшно… — Признался здоровяк. — За себя, за него и за вас страшно.

Коснулся плеча, снимая лесных духов-проводников и бережно опуская на землю. Поклонился.
— Не гневитесь, малые духи лесные, но не могу я к зверю с вами идти. За Хораном с Аркой приглядите, да помогите им по мере сил…

Отложив в сторону котомку с медвежатиной, подготовил несколько стрел отравленных. Использовать их не хотелось вовсе, но памятуя наказ Лешего, решил не артачится. Сам погибнет, так следом и окольные поселки да деревни зверь вырежет. А в чём они провинились? Остатки токсина протянул Хорану и добавил.
— Только в крайнем случае… Помни об этом. Сперва хочу успокоить зверя. Знаешь, как оно бывает… Даже волк в капкане от человека помощь принимает… Так что если песня нам строить и жить помогает, то самое время вспоминать куплеты. Арка, если в твоих силах развеять скверну, то помоги… А я напрямки к нему…

Медленно выдохнув, Алексей изо всех сил пытался унять крупную дрожь в теле. Мандраж бил знатный. Поправил лук, стрелы, проверил зайца. Не бог весть какая приманка, но лучше, чем ничего. Была надежда, что раскусив зайчатину зверь всё же вкусит порошка.

Отойдя чуть в сторону, Оркович уселся на землю в позе буддийского монаха на медитации. Выровнял дыхание, отринул тревожные мысли и сосредоточился на эмоциях зверя. Потянулся к нему всем своим естеством, пробираясь сквозь колючий кустарник боли и скверны к его сознанию.

— Здоровья и силы тебе, Большой брат. — Тихо, словно шелест сухой травы начал егерь своё обращение к такому же дитю природы, как и он сам. — Вижу хворь тебя гложет. Дозволь помочь, унять и разделить её с тобой. Облегчить твои страдания. Не за смертью твой я пришел, а по велению Лешего. Тревожится он за тебя, помочь просил… — Нутро содрогалось и кривилось, казалось, что острые иглы шиповника проникают под толстую кожу желая остановить незваного гостя. Во рту появилась горечь, но Алексей не прервался.

— Дозволь приблизиться, брат. Разреши помочь, чтобы следующая твоя охота прошла без боли и горести, насытив плотью добычи… Мы с тобой одной крови… Твоя боль и моя тоже. Услышь мой зов.

Ну прямо Маугли. Огромный зеленокожий Маугли в чужом мире, посреди магического леса.

Постепенно голос становился громче, но не терял уважительного и мягкого тона, успокаивая и убаюкивая, унося тревоги и страхи подобно реке. Кому это было нужно больше? Зверю или Алексею? Вероятно обоим. Выказать страх означало стать добычей, выказать силу - стать врагом. Егерь не был ни тем, ни другим. Он пришел помочь, пришел, как к равному. А вот зверь… Его мысли были недоступны разумению простого человека, но егерь понимал, что о своём присутствии нужно предупредить, чтобы зверь не испугался неожиданного появления чужаков и не ополчился на посмевшего потревожить его покой. Даже человек в болезни ведет себя агрессивно. Боль никого не делает добрее. Лишь присутствие доктора, способного дать надежду на исцеление, остужает горячий разум надеждой.

Стянув мокрогрязные штаны, и одев рубаху, Арка подтерла бедра и задницу травой, ощутив себя по чище. Из-за длины полы, вышло что-то вроде платья с подолом до чуть выше середины бедра. Пока идешь всё прилично, а вот резкие наклоны показывали испачконопобитую попу.

Слякотную одежку с собой брать не стала, оставив штаны висеть на одной из веток, не далеко от кровавого побоища.

Двинулась следом за отрядом, который замедлился под ее собирательства. По пути касалась и гладила деревья, в конце делая перерывы на объятия с ними. У места нового кровавого побоища, решила окончательно плюнуть на тренировку хладнокровия, пропавшей обезьянкой вцепившись в какую-то сосну. Чмокнула ее даже. Чуть-чуть полегчало.

Вокруг творилась какая-та дичь. Павший медведь в лесу, воспринялся как более менее естественное событие. Но вот убитые люди... А ведь такое могло стать и с ней? А когда бумага прошлась по рукам. То стало еще тошнее... Ведь она была эльфийкой гуляющей по лесу, и не понятно, так ли было хуже попасться бандитам, чем зверю. Если так посудить, то он хорошее дело сделал. От таких хороших дел кружилась голова, и дрожали ноги.

Обсуждать идею орка, пообщаться с духами умерших и допросить обезьяну Арка не стала. То что он мог призывать умерших, на медведе она уже убедилась. Но Оркович, как то всё больше и больше улетал в шаманизм, удаляясь от вещей привычных, тех что под носом. Серебро скорее всего было в убежище бандитов. А в убежище, с места стоянки, наверняка, вела самая натоптанная тропинка. Однако, помятая о том что случилось, умничать не стала, придержав язык за зубами. Если бы Хоран спросил, поделилась своими размышлениями.

Ничего не ответила на просьбу развеять скверну. Интуиция девочки подсказывала, что если начать испепелять скверну внутри кого-то, то этому кому-то такой процесс очень и очень не понравится. Очищающие песнопение можно было начать, если зверь уснет от порошка, либо всё пойдет не по плану, и будет бой. Тогда уже не до чувств мракозверя. Благо, деревообнимательная терапия ей помогла.

А дальше Арка обалдела. Думала, Оркович зайца бросит, или положит и отойдет, а он начал беседу вести...

Приготовилась к тому, чтобы использовать очищение. Если зверь броситься, а Оркович отшатнется, значит всё пошло не по плану. А так кто их знает, эти медвежьи шаманства, может они сейчас еще по братски обниматься будут?

Трупы, куча растерзанных трупов, судя по внешности и орудие эти люди были из числа бандитов, позжа обнаруженный дневник это подтвердил. Тысячу серебряных крон звучит неплохо, надо после собрать с трупов всё ценное и найти место где они припрятали свой хабар... А почему он так спокойно реагирует на трупы?

От запаха и зрелище его лишь слегка помутнело и то недолго, разве реакции не должна быть несколько иной? Более яркой? Где отвращения? Паника? Страх? Где это всё? Почему в его голове сейчас царит лишь безразличия на пару с расчётом? За свою жизнь он видил только два трупа и то это на похоронах... И снова Хоран понимает что с его сознанием что-то не так...

– Соглашусь, мёртвым эти вещи уже без надобности, насчёт поиска хабара с серебром можно будет попросить помощи у Лешего или у этих твоих духов. – Хоран указал на маленьких джунимо на плице орка. – Но своими силами тоже можно будет попробовать. поискать.


Хорану очень не нравилось затея Алексея, очень много рисков, хоть недавний конфликт и попортил его мнения о Орке смерти он ему всё равно не зелал... Хе звучит довольно забавна, ведь недавно он сам на полном серьёзе хотел его прибить, до чего сознания психика не понятная субстанция или же это уже он не совсем здравомыслящий?

– Не пуха не пира. – Сказал тих Хоран в сторону Орка и усмехнулся когда тот ответил "К чёрту" Ящер слегка почесал своим когтем голову одного из мелких духов, ему они были симпатичный.

– Готовься петь на всякий случай. – Тихо сказал Арке и начал наносить на копьё яд, остатки от яда он оставил на будущее, лишним не будет. – Если меня и зелёного прибьют беги в лес и ищи Лешего. – Было сказано эльфийки что делать если всё пойдёт по самому худшему сценарию и представитель драконьего рода взял копьё покрепче в руки.

  Странные впечатления накатывают когда на тебя движется тигр. Ещё более странные ощущения ты испытываешь когда на тебя движется тигр "в кубе" - мракозверь превосходил тигра в три раза, и когда он вылез из берлоги, жилище медведя просто обвалилось, более не поддерживаемое полутонной тушей. Размеры и грация зверя поражали воображение, при должном рассмотрении. Даже не смотря на многочисленные раны по всему телу, могучие мышцы всё так же внушали.

А раны были ужасны – раздробленная челюсть слева, залитая кровью и пеной от слюны, множественные рваные раны на шкуре, предположительно от медведя, и явно сломанные рёбра, судя по тому как сильно поднимается правый бок зверя. Его просто ничего не ограничивает! Кости сломаны, словно что-то огромное впечаталось в бок животного. Удивительно что в таком состоянии мракозверь смог что-то противопоставить матёрому косолапому. Но самое тревожное было в мракозвере это его язык. Он был фиолетового цвета и извивался как опарыш в ране... И имел свои зубы, которыми покусывал плоть во рту мракозверя, явно откусывая кусочки. Скверна, проникшая в тело, вызвала противоестественные мутации!

Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы понять что только скверна и держит зверя на этом свете. Если убрать скверну, то он и сам помрёт без исцеляющей магии. А ещё опытный егерь мог точно сказать, что вмешательство остальной группы точно спровоцирует зверя на нападение. Пока что мракозверь держал себя в руках, но они видели последствия безумств в лесу и точно могли сказать что сейчас условная "крыша" у чудовища прохудилась сильнее некуда.

Оркович ожидал увидеть всякое, но то, что явилось его взору превысило все ожидания и повергло в кратковременный шок. Размер животного превосходил всё, что он видел ранее, если не считать коров на пастбище и слонов в зоопарке. Раненных зверей он тоже видел и часто приходилось даровать им легкую смерть. Вот чего никогда не видел егерь, так это проявлений скверны с последовавшими за ней мутациями. Но одно дело добить раненного оленя, и совсем иное ЭТО!

Казалось, что мракарис ни жив, ни мёртв. Словно в дурном кино про оживших мертвецов, зверь мотылялся из стороны в сторону, раздуваясь при каждом вдохе и переливаясь грудами мышц под плотной шкурой при каждом шаге. Могучий и величавый зверь сейчас выглядел крайне плачевно и душа обливалась кровью видя его страдания.

— Как же тебя так, брат? — Лёшка приподнял руку в останавливающем жесте, давая соратникам понять, что им лучше не приближаться близко.
— Оставайтесь пока на месте, зверь явно не в себе, может сорваться в любой момент…

Тяжко вздохнул, медленно выдохнул и наполнил лёгкие воздухом, морщась от смрадного аромата, что исходил от гниющей плоти. Медленно поднялся на ноги, давая зверю возможность осмотреть себя и неспешно стал приближаться, продолжая говорить и успокаивать. Успокаивал скорее себя. поджилки начинали предательски трястись по мере того, как он подходил ближе.

— Вот, принес тебе гостинец от Владыки Лесного. Зайчатина с лекарственным порошком. прими этот дар…

Взгляд постоянно цеплялся за розоватого опарыша, что торчал из пасти и жил своей жизнью, выгрызая куски плоти.
— Прими его брат, пусть он подарит тебе избавление от боли и страданий, а я позабочусь о тебе. Негоже такому зверю жить муках. Попробуем исцелить тебя, а коль предки будут против, даруем тебе лёгкий переход в земли вечной охоты…

Оркович остановился не дойдя десятка шагов, протянул на ладони зайчатику и замер.
Теперь зверь сам мог решить, подойти и принять дар либо напасть. В любом случае, обратной дороги уже не было. Убежать он не сможет, если только задержать зверя, пока его товарищи отступят подальше.

— Смелее… Я не враг тебе и не противник… Видишь, не нападаю. Стою перед тобой не таясь, без угроз и злости стою. Подходи, не бойся, теперь ты не один в своей боли, я помогу тебе…

  Сложно предсказать что в башке обезумевшего зверя сподвигло того не напасть на полуорка. Ещё большей загадкой оставался тот факт, что мракозверь съел начинённую порошком приманку, хоть и не сразу, тщательно обнюхав. Мимика морды зверя в этот момент явно пугала Алексея, заставляя дрожать - никого ещё такие нервные подёргивания пятисоткиллограмовой туши не делали счастливым. Какой-то частью ума егерь понимал, обычно зверь ярко реагирует на незнакомые запахи, с видимой опаской, но иногда звери могут и пристраститься к психотропным веществам в мухоморах и запах экстракта из этих самых грибов заставил мракозверя скушать приманку. Возможно возле изначального логова монстра были грибочки и он им злоупотреблял? А потому зная как действует это средство, сожрал чтобы унять боль?
Так или иначе, план удался и зверь... Скажем так, успокоился. Точнее был почти безвреден, просто сучив в экстазе лапами. А почти безвреден он был потому, что эти мощные лапы всё ещё могли неосторожного зеваку смести, сломав пару костей и распоров мясо на теле. Мракорис же по звериному стонал, но уже намного меньше, хоть ужасная рана, в районе раздробленных рёбер саднила в разы слабее.

Он уговорил его... Арка не очень поняла что произошло. Самое простое объяснение было, что зверь просто сожрал зайца, проигнорировав огромную речь Лешего. Если не убаюкивающие интонации, то содержание.

Но даже этого не хватило, чтобы завалить мракозверя совсем в сон. Он был еще в сознание, и на попытку очищение мог прийти в ярость. Да и если скверна уйдет, раны без поддержки странной мутации, вполне могли добить большую кошку.

В итоге выглянула из-за дерева, поймала взгляд Орковича. Пооткрывала рот немой рыбкой, указывая то на себя, то на зверя. Приступать ей или нет?

Медленно и осторожно выдохнув, егерь несколько мгновений сторожко наблюдал за тем, как зверь погружается в наркотическую кому. Нечто подобное, но в меньшем масштабе он наблюдал ранее у лосей, когда те в надежде избавиться от гнетущей хвори поедали обычные мухоморы. Возможно, в этом мире животные также состояли в неком симбиозе, иначе как ещё можно объяснить принятие “чудодейственного” лекарства? Только тем, что зверь знал запах и понимал, для чего он нужен.

Всё так же медленно обернувшись, зеленокожий вытер со лба крупные капли выступившей испарины. Да что там лоб, вся спина взмокла и ручеёк пота стекал вдоль позвоночника прямиком между зеленых ягодиц, от чего на дерюге начало расползаться темное влажное пятно.

Коротко кивнул, показывая три пальца. Арка, да и Хоран тоже, могли подметить, как огромные ручищи орка мелко подрагивают от переполняющего внутреннего напряжения. Это ведь в цирке не страшно, когда на арене звери в клетке под присмотром укротителя. А тут ни арены, ни клетки. И если Алексея можно было с натяжкой назвать укротителем, то мракарис превосходил рядового тигра в несколько раз.

На негнущихся и плохо слушающихся ногах, Оркович стал подходить по пологой дуге к болезному, чтобы не попасть “под горячую лапу”. Присев возле морды, несколько мгновений помедлил, приблизился ближе и осторожно коснулся морды. Провёл ладонью от носика по мордочке к переносице и далее к ложбинке между глаз. Несколько раз повторил движение имитируя движение языка матери, когда та вылизывает котёнка. Этот финт ему когда-то подсказал обычный деревенский конюх, поскольку кобылы точно так же облизывают жеребят и повзрослев они считывают этот жест материнской заботы, как нечто доверительное и безопасное.

Продолжая поглаживать, подсел почти вплотную со стороны холки. Свободной рукой чуть придержал мордочку и накрыл пологом дерюжки нос зверя, чтобы её аромат стал доминирующим. Посидел так ещё минутку, давая зверю привыкнуть, после чего кивнул, вновь посмотрев на Арку с Хораном.

Взглядом указал маршрут, как лучше подойти с подветренной стороны, миновав опасные когтистые лапы и приблизиться со стороны хвоста. Тихонечко, нараспев заурчал.

— Баю баюшки баю, я братишке помогу. Успокою, поддержу, батьку леса призову… Приде старый, подсобит, хворь из тела исцелит… Не рычи и не кусай, крепче братик засыпай…

Под монотонное мурчание, принялся осматривать тяжелые раны, пытаясь сообразить, как и чем он может помочь соратникам в этом непростом деле. Вспомнились слова Истинного Лешего:
"– Мудрые мысли глаголишь, молодык, только действия твои не дальновидны. По что дрянь в себя тянешь, ежели она сама растворится посля, а? "

Стоило попробовать впитать скверну, перемолоть и выплюнуть, как горькую калину, а не пытаться её удерживать внутри, как он делал это на капище. Казалось, что это может сработать. Ослабить скверну, очистить, вернуть миру чистую энергию, которой смогут воспользоваться Арка или Хоран.

— Духи младшие лесные, вы за Старшим поспешите. Просьбу его исполнили, зверь лекарство принял, а как дальше врачевать мне не ведомо. Позовите его, пусть делом или советом поможет...
Просьба была обращена к духам проводникам, что продолжали находиться неподалёку.

Три пальца?! И что это значит?

То что кивнул, значит, начинать по плану, она поняла. Три пальца, наверное, означали, что не спешить. Вроде, до считай до трех.

Посчитала. Давая дальше Алексею успокоить зверя.

Двинулась, позвала жестом Хорана. Что должен был послужить живой стеной, если всё пойдет не по плану.

Арка, пока очищала всё, без разбору. Но если судить здраво, и если получилось бы, то стоило начать с головы, и закончить последними ранами на теле.

Хоран с удивлением смотрел на то что вытворил орк, говоря честно он думал что нечего не выйдет и придётся кидаться на зверя в самоубийственную атаку спасая зеленую задницу а тот взял да и успокоил зверюгу и сейчас показывает его как здоровенного кошака.

Орк показал три пальца... и что это значит? Взгляд перевёден на эльфийку она вроде умная может она поймет? Как оказалась позднее надо было просто подождать.

Арка начала идти в сторону зверя, Хоран слегка её задержал и задвинул её к себе за спину, если на них и нападут то первый удар придёт на него. Следующий жест Алексея ящер уже понял и начал идти маршрутом что орк указал своим взглядом, вроде это подветренная сторона и зверь таким образом не должен их учует? Что-то подобное ему рассказывал дед.

Тихо вздохнув Хоран начал действовать.

  У них всё получилось. Могучий, но больной зверь заснул мёртвым сном. В прямом смысле мёртвым. Как это бывает в жизни, без приукрас и фанфар – после недолгих конвульсивных вздохов, закончившийся глубоким вдохом, мракорис ушёл в мир иной. Не поддерживаемые более сверхъестественной силой Скверны, ужасные раны закровоточили, а повреждённые органы дали сбой.

...вот и ушёл гордый и могучий зверь из жизни. А жизнь... Что жизнь? Она идёт своим чередом. Птички поют, звери кричат, трава с листвой шелестит. Пройдёт время, и труп мракориса разложится на плесень и мёд, удобрив землю, и вырастет здесь могучее дерево. Но потом, когда-нибудь, через десятки лет. И будет за ним присматривать леший, как за своим другом...

Но всё это в будущем! А сейчас – успех, можно сказать. Они живы и целы, и выполнили поручение, разобраться с обезумевшим зверем. Жизнь идёт своей чередой.

- Он... он... умер, - тихо сказала, когда закончила, и скверна ушла из зверя.

Сглотнула. Сместилась за ящера так, чтобы он перекрывал ее от орка. Арка не могла предугадать реакции Алексея. Тот явно хотел иного конца...

В целом, все они хотели, чтобы было по другому. Иначе, стоило начать с яда, и не рисковать понапрасну.

Может умей кто из них лечить, и делай они два заклинания сразу, и мракозверя можно было спасти. А может и нет... Магия рядом с Орковичом вела себя странно. Очищение работало, но... Здесь у Арки была теория, что очищение не было магией, в том понимание, как другая, а было чем-то иным. То как это легко получалось, наводило на ум, о врожденных способностях тела, как например ее зрение.

Фэнтези шаблоны подсказывали, о жрецах, и связи с богами. Но, никаких молитв она не возносила, третьи силы не о чем явно не просила. Если это связь и была, то столь привычно не заметная, как дыхание.

- И что теперь? - спросила у группы.

Погладила себя по бедру для успокоения. Можно было ждать Лешего, можно было что-то сделать со зверем(похоронить, съесть, приготовить), можно было пойти поискать сокровища бандитов.

Надежда умирает последней.
Алексей продолжал сидеть и, придерживая морду хищника, убаюкивать до тех пор, пока тело окончательно не обмякло, всей своей тяжестью навалившись на колени. Под пальцами более не ощущалось биения сердца, а грудь и плечи перестали нервно вздыматься при каждом вдохе.
До последнего егерь надеялся на чудо, на помощь, на то, что они смогут, справятся, но чуда не произошло.

Зеленый великан стал мрачнее тучи, его янтарные глаза потеряли блеск и потускнели. С видом ребенка раздавившего собственного хомячка, он смотрел куда-то в пустоту перед собой и не шевелился.

В голове роились мысли. Множество мыслей, но ни одна не была способна утешить его в горе. Как на зло, фоном звучала песня с ироничными словами: “Жаль подмога не пришла, подкрепление не прислали, нас осталось только два, нас с тобою наебали…”

Ладонь в последний раз прошлась по морде, вполне человеческим жестом закрывая глаза усопшему.

— Прости, брат… — Тихо, на грани слышимости, едва шевеля губами произнёс Алексей и бережно переложил голову зверя со своих колен на землю. В глазах предательски защипало, к горлу подступил комок, который ни проглотить, ни выплюнуть.

Природное равновесие было нарушено. Два высших хищника покинули этот мир в один день, освободив важную ячейку пищевой пирамиды. Природа не терпит пустоты и последствия этого события непременно скажутся на экосистеме леса. Но это в будущем, а в настоящем была лишь пустота утраты, словно браконьеры забрали редкое краснокнижное животное.

— И что теперь?
— Возвращайтесь в лагерь бандитов и поищите всякую утварь. Должны же они были в чём-то носить воду и готовить еду, чем-то разделывать продукты, в чём-то носить вещи… — Не поворачивая головы ответил Пересветов, желая отослать товарищей подальше, чтобы они не видели его состояния и вновь не подвергались опасности.
— Я вас позже догоню. Хочу попрощаться.

Для леса был нужен нож и охотнику без добротного охотничьего ножа было крайне тяжко. Сам же он не хотел уходить, понимая, что сперва нужно успокоиться. Горячая голова и кипящие внутри эмоции никогда до добра не доводили. Много глупостей было сделано на эмоциях, а в новом мире нужно было сохранять здравомыслие.

***

Когда Арка и Хоран отошли подальше, оставив егеря наедине с собственными мыслями, он прикрыл глаза и затянул долгую, заунывную мелодию, подвывая раскатистым рыком горлового пения.

Отмщение, которое он обещал косолапому свершилось, а значит следовало отпустить его дух следом за мракарисом в земли вечной охоты. И если причиной гибели бурого был сам мракарис, то кто был причиной мучений мракозверя? Учитывая, что эти двое не поладили при жизни, сомнительно, что две сущности смогут ужиться внутри лесного стража. Вечный внутренний конфликт может привести к печальным последствиям для психики самого носителя. Становиться огромной зеленой, сильной и безумной угрозой для окружающего мира Алексей не хотел.

“— Боярин, не так долго мы были вместе, но ты видел, что не враг я лесу и пытался сохранить в нем равновесие и порядок. Благодарю тебя за силу и мудрость данную, но не в праве я держать тебя сверх необходимого. Коль желаешь уйти - иди. Земли вечной охоты ждут тебя, не стану удерживать. Но ты видел моими глазами, слышал мои мысли, противником нашим был не мракозверь, а тот, кто осквернил его разум и тело. Хочу добраться до этого гада, чтобы извести и навсегда избавить лес и природу от угрозы. Поддержки и помощи прошу у тебя. Лишь мракозверь знает того, кто совершил с ним такое. Хочу призвать его дух в помощники. Знаю, как тяжко вам может быть находиться вместе, но одному мне не совладать. Не для себя прошу, а на благо дома нашего общего, под зелеными кронами и синим небом. Если мракарис согласиться, то вам решать, кто останется и будет за мной присматривать, если вдвоём не сможете ужиться…”

Протянув ладонь к рогу на голове мракозверя, Алексей распорол об него предплечье и стал тонким ручейком поливать на темя, создавая тонкую алую нить, которая могла бы связать души воедино, став маяком и надеждой, инструментом, что способен свершить месть и позаботиться о вверенных ей лесных просторах, включая мракотят, медвежат, зайчишек и прочих обитателей.

“— Брат мой погибший, услышь зов крови. Приди ко мне и наполни разум мой. Скверна тебя сгубила, не дай же ей погубить лес и иных его обитателей. . Стань вместе со мной на страже, помоги выследить виновного в содеянном и остановить его. За мучения твои отомстить хочу, чтобы котята твои плодились не зная боли и страха… Приди, открываю тебе путь и приглашаю в своё тело, вместилище разума и духа…”

Заканчивая внутренний диалог-обращение, Пересветов склонился над трупом животного, собственными когтями распорол артерию на шее и, набрав в ладонь крови, сделал несколько глотков, после чего на груди и челе оставил несколько полос, словно следы от когтистых лап мракариса.

— В жизни и смерти будем едины, брат.

Завершив ритуал, собрался двинуться следом за ушедшими соратниками.

Арка примерно представляла, как орк собирается прощаться. Один раз уже рядом постояла, второго не хотелось. Потянула Хорана за рукав рубашки, мол, пошли отсюда.

Смотреть дальше на "душеловлю" не стала. Возможно стоило возразить, но не в ее весовой категории. А привлечение Хорана в защитники в споре, привело бы только к никому не нужному конфликту.

А дальше вновь лагерь разбойников... Где опять кровь, да ошметки. Все описанные вещи должны были быть рядом с костровищем. Еще стоило поискать тропинку к убежищу разбойников. Там и вещей должно было быть больше.

Самый большой риск, что там и часть разбойников могла остаться.

Из методов, просто осмотреть. И, конечно, магия. Взять след. Совместить магическое зрение и обоняние, и попробовать увидеть запах разбойников. Сначала "крупно" в остатках, одного, а затем уже и более "мелкии кусочки".

Хоран был рад что всё обошлось без "сюрпризов" на подобие откусывание головы Алексея или же появления второго мракозверя.

Хотя судя по всему зелёный из-за смерти зверюги погрустнел и сказать ящеру на это было нечего но раз оркович хочет что-то пошаманить на трупом то кто он такой что-бы ему мешать? Тут он он обратил внимания что кто-то настойчиво дёргает за рукав, отпустив взгляд он замечает Арку. раз орк хочет побыть один то пусть, ящер пошёл в след за эльфийкой к трупом разбойников.

Вернувшись к побоищу Хоран начал без стеснения проверять тела на разные полезности но при этом не забыв перед этим тыкнуть труп копьём, внезапно оказавшись в зубах местных зомби он не хотел и судя по тому что творила скверна с мракозверем подобное вполне себе возможно. С каких пор он так спокойно относится к трупом людей? А на сколько он сам теперь человек? Отгоняя ненужные на данные момент мысли Хоран продолжал работать руками.