[Ужас Аркхэма] Пришествие Азатота | ходы игроков | Может пора задуматься о переезде?

После того как Эдвард обнаружил записку, приколотую к банке с кофе, его любопытство и жажда открытий конечно же не позволили ему проигнорировать эту информацию. После скромного завтрака и чашки горького кофе, журналист натянул на себя пальто и отправился на вокзал.

"Какого чёрта я здесь делаю? Записка, написанная моей рукой... но я совершенно не помню, как это произошло. "Султан демонов близко". Что это вообще значит? Какая-то шутка? Или предупреждение? Я бы мог списать это на бессонные ночи или... ну, на морфий, что я иногда принимаю, чтобы отключиться. Или это был аптечный героин? Чёрт... как же все запущено. Но ведь почерк точно мой, а мыслей — никаких.

Вокзал выглядит обычным, если не считать этого гнетущего ощущения... словно кто-то смотрит. Нет, не кто-то, а что-то. Слишком тихо. Слишком пусто для утреннего часа. Может, это просто пасмурное небо давит на нервы.

Ладно. Встреча... но с кем? И зачем? Кто этот "султан демонов"? Может просто уйти? Но ведь я не могу оставить это просто так. Это же... это же я написал. Значит, каким-то образом я знаю что-то важное.

Или я просто окончательно свихнулся.

Чёрт, ну и выбор: стоять здесь, словно идиот, или рискнуть и попробовать выяснить, что происходит. Хотя... если я сойду с ума, то, может, даже лучше. По крайней мере, будет объяснение для всего этого...

Ладно, Эдвард. Вдохни. Соберись. Если что-то должно случиться - пусть случится. Я всё равно не уйду, пока не выясню, что всё это значит."

Холифилд оглянулся вокруг, зябко поёжился в своём пальто и начал медленным шагом прогуливаться по перрону.

Это утро было вполне обыденным: сменить ночную рубашку на рабочий костюм, умыться, уложить волосы, спуститься вниз на завтрак. И все же что-то в нем было не так. Аделаида механически отправляла в рот пересоленый омлет и морщилась. Вчера было так же? Она могла поклясться себе, что нет. Но дикое ощущение дежавю не отпускало девушку. Что-то незримое, неосязаемое витало в воздухе. И Ада не могла понять, что именно. Дольше обычного она задержалась у постели отца. Все ли с ним хорошо? Может это знаки его скорой кончины? Она ожидала, что вот-вот он сядет на постели и, терзаемый недугом, станет кричать в агонии. Но со стариком ничего такого не было и, судя по всему, не предвещало. Все как и прежде. И все же скрежет чего-то неправильного, неестественного щекотал в горле и проваливался в нутро.
Тряхнула головой, отгоняя нелепые мысли, и углубилась в отчеты. А воспоминания возвращали Аду в сегодняшний день и мучали рассудок, точно назойливые мухи. Вдова Хэндвикс... Откуда Аделаида могла ее знать? "Даже брат смотрел на меня странно, когда я пыталась расспросить о ней. Значит, мы и правда до сегодняшнего дня не встречались. Тогда откуда это щемящее чувство?"
- Ай, - непроизвольно вырвалось у девушки, когда она так неосторожно перевернула страницу. Тупо уставилась на порез. Он был и вчера? Или это случилось только сейчас?
Кровь и чернила перемешались во рту, голова кружилась от непонимания происходящего, а рука дрожала, проводя по написанной знакомым почерком фразе.
- Султан демонов близко. Встреча на вокзале, - еле прочитала Ада вслух.
На мгновение вспышка ясности пронеслась в сознании. Пронеслась и потухла. Аделаида отчаянно пыталась ухватиться за ускользающую мысль, но это было подобно песку, крупинками исчезающему между пальцев. Она резко поднялась из-за стола, пошатнув стул под собой. Зарычала, стукнув ладонями по отчетной книге. Разум играл с ней. И эта игра определенно не нравилась хозяйке.
- Черрт с тобой, - непонятно к кому обратилась Ада.
Поднялась наверх в свою комнату. Сменила сухой рабочий костюм на платье для прогулок, собрала сумочку и, предупредив брата, выскочила навстречу серому дню. На вокзал, так на вокзал - смирилась девушка с запиской и, стараясь не думать о конечной цели, поймала проезжающий мимо кэб.
Только подойдя на перрон, она начала осознавать всю глупость своего вспыльчивого поступка. Ну что (или кого) она надеялась тут найти? Коря себя за глупость, Ада нервно постукивала каблучком. Заметила одиноко блуждающего молодого человека и решительно подошла.
- Не найдется сигаретки?
Когда она затягивалась последний раз? Ада уже и не помнила. Но точно знала, что сейчас ей это не помешает. Чтобы отогнать мысли. Или привести их в порядок.

  Джеральду не надо было подходить к окну, чтобы сказать, кто там столкнулся: старенький форд модели Т долбанул в бочину лоснящийся Паккард-шестерку. Попал какой-то отец семейства на деньги. Там одна краска... а, ладно.

  Найденный след вел в пустоту – культ, в который никого не пускают. Что у них там, как в итальянской мафии небось: ты не можешь сам заговорить с членом семьи, тебя должен представить другой член семьи. Макаронники, конечно, позёры, но чувство стиля у них есть, не то что у наших. Ну, а у этих таинственных ребят какие правила? Что нужно сделать, чтобы подобраться к ним? Зарезать кошку? Или сразу младенца?
  У Джеральда было нехорошее предчувствие – что хорошей жизни пришел конец, и даже не потому, что в городе завелся новый враг. У всех врагов есть слабое место, а как же, и у этого... султана... да будь он хоть шахиншах демонов, будь он хоть капо-ди-капо демонов – подобраться можно ко всем. Дело тут не в этом. Жить двойной жизнью не так сложно, когда ты наверху пищевой цепочки. Да и какая она двойная? Все, кому положено, знают, что тебя не надо трогать. Все, кому не положено – черт с ними. Еще есть враги – ну так ты их сам, в целом, знаешь. Не напивайся при чужих, не мути с наркотиками, не делай тупых вещей, не давай слабину...
  Но что насчет тройной жизни? Просто это будет? Па и все наши не обрадуется, если узнают, что Джеральд... что? Да хрен его знает, что. С такой проблемой не поговоришь ни с Томом (решит, что я трехнутый!), ни с сестрой (испугается и либо все разболтает, либо сама влезет по уши, куда не надо), ни... ни с кем. С Гиллиганом, с этим любителем духобесия – уж точно: ненадежный. Его можно использовать, но довериться? Не-е-е.

  Семья... семья это чертовски важно, а знаете, почему? Без семьи ты рано или поздно останешься один. Найдется такой враг и такая проблема, с которой помочь может только семья. А вот теперь бац! Вот она – проблема, с которой даже семья не поможет.

  Но может быть, с этим? Кто позвал его на вокзал?

  "А с кем с этим?" – думал Джеральд, принимая горячий душ. Промозглый сегодня день, хочется разогреться, прежде чем вылезать из дома. – "Это же я сам написал, верно? Так с кем? С самим собой что ли?"
  Ну, положим, подчерк можно подделать, ага. Но только... только никто эту бумажку не подделывал, нутром чувствуется.

  А может быть это ловушка? Ага, на вокзале, днем! На вокзале днем ловушку могут готовить только федералы, а с ними все ведь ровно. Вот что за страна у нас, а? С федералами, которые должны нас ловить, все ровно. А не ровно с какими-то...

  Джеральд представил, как находит этот культ. Ему почему-то казалось, что у них там маски на лицах, типа как у ку-клукс-клановцев, наверное, потому что у тех тоже вроде как магия и главный носит титул мага. И поэтому, наверное, казалось (или хотелось верить?), что люди они мелкие и в душе трусливые. Да наверняка! Кто еще будет искать помощи у всякой бесовщины? Обделенный силой. Какие-нибудь клерки, бездельники, коммивояжеры напяливают на себя балахоны и режут бедных кошек. Вот бы просто узнать, где они заседают, окружить с парнями дом, вытряхнуть их, поставить в рядок на колени, сорвать с них их дебильные тряпки и спросить: ну что, мать вашу, полегчало? Сколько из них струсит и захнычет еще до того, как их обольют бензином? Сколько намочит штаны?

  Джеральд обдумывал эту картину, причесываясь с брильянтином, глядя в зеркало, и вдруг его словно мраморной пепельницей по голове стукнуло: а ведь нет. Не так всё будет. Это – какие-то... настоящие. И от этой мысли ему захотелось пойти в церковь и рассказать все падре.

  Но в церковь он не пошел. Он пошел на вокзал.

***

  И на вокзале он первым делом встал в сторонке, у расписания, словно изучая его, и осмотрелся.

  Даже если ты не сыщик, а просто не дурачок и живешь в реальном, а не в придуманном мире, ты легко определишь людей, которые ведут себя не так, как просто ждущие поезд пассажиры.
  Молодой парень, плечи как у клерка – много пишет. Но не клерк, не-а, по глазам видно, слишком лицо умное. Чего он тут гуляет? Здесь что, парк, цветы растут? Сел бы на скамейку и сидел. И гуляет не на платформе, не ждет поезд.
  "Интересная молодая леди" спрашивает огоньку. Короткая стрижка (сейчас так модно), но не свидание пришла, и не для съема – тупо же приходить для съема на вокзал? Кто так делает? Никто. И потом туда красятся более агрессивно. А зачем? Молодые леди в такую погоду сидят дома или идут в театр или куда там...
  Мужик в плаще. Рожа кирпичом, широкие плечи, явно не простой филёр, но явно из конторы – такие рожи Джеральд видел в полицейском участке, когда туда попадал. Но для федерала слишком уж расхристан – те следят за собой. Их всегда можно по дорогой шляпе определить, а у этого шляпа старая, да и плащ бы почистить. Не сияет, как доллар. Детектив из убойного, скорее всего. Ведет наблюдение? Едва ли: если он не полный дурак, не стал бы ходить тут, он бы газетку почитал там, прикинулся, что ничего ему неинтересно, с людьми слился. А скорее всего для наблюдения послал бы вместо себя плюгавого побирушку, из тех, что бычки с платформы собирают. А у этого лицо такое, как будто пришел с конкретной целью, даже если эта цель – броситься под поезд.
  И еще этот... старикан, книжный червь, вроде тех дедов, что заседают в историческом обществе, читают пожелтевшие архивные папки о давно минувшем и думают, что не прожили жизнь зря. Вот чего ему в этом историческом обществе не сидится в такой день? Ревматизм давно о себе не напоминал?

  Закончив упражняться в шерлокхолмстве, Джеральд понял, что это все здорово, но на самом деле все это обычные люди. И может быть "парень" просто убивает время, "книгочей" поссорился с женой и выжидает на вокзале положенный срок, прежде чем вернуться домой, "плащ" собирается броситься под поезд (бред, конечно, такие серьезные дяди если и решают свести счеты – стреляются из дробовика, ничто легче их не возьмет), а брюнетка и вправду ждет поезд (с одной сумочкой, ага-ага).
  Только у всех у них то же выражение лица, которое он сегодня видел у себя в зеркале: выражение напряженного ожидания встречи.

  "Может, они тоже знают?"
  Черт побери, ты, который нас тут собрал, если ты и правда собрал, мог ты какой-нибудь условный знак придумать?

  Так, ну, к кому подойти? Книгочей может испугаться. Мужик в плаще? Пусть погрустит еще немного, а потом сам подойдет. Такие любят все сами решать.
  Вообще-то, конечно, не совсем прилично подходить и встревать в чужой разговор, но тут... тут как? Если они просто общаются, так и скажут – он и отвалит. А если они в теме, то только обрадуются. И остальным будет проще подойти. Потому что эффектная дамочка и нервозный, но симпатичный юноша на вокзале, бывает, собираются вдвоем. Но если к ним добавить еще крепкого мужчину лет тридцати в дорогом костюме тройке, будет странно, верно? А так и должно быть.

  – Добрейший вечерок, – сказал Джеральд, подойдя к молодым людям и дотронувшись до шляпы.
  "Как бы начать?" – такой вопрос он себе обычно не задавал.
  – Я с вашего позволения, вторгнусь в беседу. Вы записку на днях не получали? Там что-то про восток, почти Шехерезада.
  "Звучит, как бред. Ну и хорошо."

Говард часто просыпался вот так – будто кто-то снова и снова запускал одну и ту же кинематографическую ленту в нуарном стиле. Детективу даже не нужно было смотреть на старые часы – подарок от коллег полицейских к сорокалетию – время он знал с точностью до минуты. Голова болела, во рту будто кошка помочилась, но так будет лишь до тех пор пока Говард не съест свой обычный завтрак в дешёвой забегаловке на углу. Официантка Дороти, которая лет пять назад оставила свои попытки привлечь внимание угрюмого мужчины, поставит перед ним серый омлет с двумя тостами и сразу две – чтобы дважды не ходить – чашки дрянного кофе. За завтраком детектив знакомился с утренней прессой, которую по привычке начинал с колонки происшествий. Особое внимание Говард уделял внимание странным и необъяснимым происшествиям, которые чаще всего на поверку оказывались очередной мистификацией. Закончив с газетой, детектив обычно пробежался глазами по бумагам – освежить в памяти свои записи, пробежать вновь по зацепкам и уликам. Именно в эти минуты, пока ум оставался трезвым и острым, к нему приходило понимание как дело обстояло на самом деле – улики превращались в части паззла и детектив отчётливо видел, чего ещё не хватает. Но сейчас его взгляд выхватил одну единственную запись. Встреча на вокзале? Султан демонов? О чем это вообще, черт побери, с кем он должен встретиться? Информатор? Объект для наблюдения? Передача чего-то важного? Вспоминай, вспоминай, Говард. Но память будто нарочно давала сбой. Такое случалось редко, но нужно признаться, случалось. Годы берут свое и он теряет хватку. Нет, не сейчас, не теперь, когда он наконец что-то нащупал и понял, что культистов не плод его воображения и их действия не случайны, а имеют сложнообъяснимую цель и связаны между собой чем-то единым в сложный малопонятный рисунок, вроде пентаграммы.
***
Кивнув знакомому постовому, Говард взялся рукой за медную, отполированную не одной тысячей рук, ручку и толкнул массивную деревянную дверь, которая для своего веса открывалась на удивление легко, и шагнул в неизвестность.

О'Мэлли? А этому ублюдку что здесь надо? Все знали о делах этой семейки, но мафиози, к сожалению, слишком глубоко пустили свои корни и дружат со многими важными людьми, поэтому когда и удавалось кого-то зацепить, то всегда отрывался только один листок – и в большинстве случаев преступник предпочитал получить "пятерку" , чем выйти на свободу и жить в страхе за свой слишком длинный язык. Скрываться не было смысла – уж его О'Мэлли увидел сразу, как только Говард вошёл на вокзал. А потому Говард сразу направился прямиком к нему:

– А я уж начал думать, что хотя бы в этом деле обойдется без вездесущих ирландцев. Давай, О'Мэлли, начистоту: зачем ты здесь и кто все эти люди? И давай без этих твоих улыбочек и виляний хвостом.

Уйдя глубоко в себя Эдвард шел вдоль перрона, он даже не заметил как к нему подошла леди и попросила сигарету. Остановившись, словно ударившись об стену, он посмотрел сначала ей в глаза, но потом смущенно отвел взгляд. Джентльменом его назвать трудно - ведь он даже шляпу не носил, да и изящными манерами не обладал. Но пачка сигарет всегда была под рукой - без этих ароматных палочек в наш век никуда. Наблюдая за другими людьми парень часто видел как эффектно многие достают изящные портсигары или пачку знаменитых "Мальборо" и, эффектно закурив сигарету, выпускаю клубы таинственного дыма из своих легких.

– Сигарету? Да, одну секунду. – ответил Холифилд и начал растерянно хлопать по карманам пиджака.

Журналист сам курил довольно редко, но было глупо отрицать что табакокурение занимало важную нишу в жизни многих людей - и его в том числе. Никогда столько важных вопросов не решалось в высоких кабинетах, сколько решалось порой в курильных комнатах. Вот и сейчас именно простая сигарета могла помочь наладить контакт с совершенно незнакомой личностью.

Холифилд достал из внутреннего кармана пачку "Пэлл Мэлл". Когда леди взяла одну штуку, Эдвард из того же карман достал потертую латунную зажигалку и помог ей прикурить.

– Не ожидал никого встретить здесь в такую рань. Я Эдвард Холифилд - внештатный репортер, сейчас работаю с "Аркхэм Эдвертайзер". – представился молодой человек, доставая еще одну сигарету из пачки для себя, – А как вас зовут?

Вскоре после того, как Эдвард заговорил с дамой, он заметил приближение еще двоих людей. Один - приятного вида джентльмен, одетый в дорогой костюм и с первого взгляда ненамного старше самого журналиста. Таких можно часто увидеть на улицах города - в его самых благополучных районах. Выглядел он гораздо опрятнее Холифилда - неудивительно будет если леди сразу заинтересуется его компанией. Журналисту даже стало немного неловко.

Когда он задал вопрос, молодой человек сначала посмотрел на него пустым взглядом, держа в руке дымящуюся сигарету. Но как только он "переварил" его слова в своей медленно соображающей из-за бессонных ночей голове, то Эдвард остался мягко говоря ошеломлен.

"Что-то про восток? Он имеет ввиду султана? Но этого не может быть." – подумал журналист.

– Если говоря про Шахерезаду, вы имеете ввиду султана, который держал ее в плену, то да! – неожиданно громко воскликнул Холифилд, после чего понизив свой тон продолжил, – И черт бы меня побрал, но похоже я сам эту записку и написал - своей рукой. Но хоть убейте - понятия не имею когда и как я это сделал...

Второй человек - угрюмого вида мужчина в плаще и шляпе с широкими полями.

"Наверное он детектив, может быть частный сыщик или что-то вроде того." – скользнула мысль в голове Эдварда.

С такими людьми журналист часто общался в рамках своей профессии - порой у копов можно было узнать о каком-нибудь происшествии или дерзком преступлении, не успевшем еще засветится в газетах. Холифилд часто общался с рядовыми сотрудниками полиции, которые обычно ходят в униформе и сторожат место преступления. Но самое интересное можно узнать именно у людей такого типа как этот мужчина. Впрочем сыщики и детективы довольно редко сливают информацию прессе - тайна следствия все-таки.

Мужчина подошел к джентльмену, который задал вопрос о "Шахерезаде", и когда Эдвард услышал фамилию О'Мэлли, то слегка вздрогнул.

"О'Мэлли? Да уж, этот день становится все интереснее и интереснее. Сначала эта записка, а потом родич печально известного Клэя О'Мэлли. Это его племянник, или может сын? Вопросов становится все больше, а ответов никаких..."

  – Во-во, – подтвердил ирландец, улыбаясь настолько дружелюбно, насколько умел. Ну, то есть, как сытый крокодил, у которого солнце отражается в глазах. – Такая же чепуха с этой запиской. Как в анекдоте про лорда, слугу и телефон, знаешь? – хмыкнул он, протягивая руку. – Будем знакомы. Джеральд.

  И тут коп подрулил сам, как и планировалось.
  Джеральд оглянулся на него через плечо и смерил хмурым взглядом.
  Ишь разогнался. Перрон не забрызгай, легавый.
  – Мистер, – проговорил он неторопливо. – Попробуйте еще раз, а то у вас наезды, как будто в кармане либо ордер на моё имя, либо челюсть запасная. Только держу пари, в кармане у тебя их нет. А судя по тому, как ты завелся, у тебя там записка, которую ты сам себе написал, верно? И у меня. И вот – у него, – ирландец кивнул на журналиста, потом перевел взгляд на девушку. – Мисс, у вас тоже, так? – затем он снова посмотрел на копа, или кто он там был, на этот раз насмешливо, как будто с игроком, который поспешил сказать "рэйз". – И я, как и ты, понятия не имею откуда она взялась и кто такой этот "султан". Так что успокойся, покури, если надо, и начни с правильного конца: ты, собственно, кто?

– Я, О'Мэлли, тот самый детектив, который пару лет назад здорово насолил твоему папочке, когда накрыл ваши бутлегерские норы в Доках. Говард Блэквуд. Только не говори, что ты не слышал мою фамилию. Уверен, что у твоего отца она вызывает кислую мину, будто он съел на завтрак лимон. Но то дела давно минувших дней, хотя признаться честно, мало какие воспоминания мне так греют душу как эти. Я вот не пойму ты то тут каким боком. С каких таких пор самая практичная семья Аркхема стала интересноваться всякими странными делами? Вам то что тут надо? И что тут делают все эти остальные леди и джентльмены?

По правде говоря Конрад не привык к отпускам, тем более к таким длительным. Как-то так получилось, что он, если и ходил в отпуск, то ненадолго. Да и как правило для него работа от отпуска отличалась лишь тем, в какой именно библиотеке он проводил большую часть дня. А сейчас все было не так. Да, он по-прежнему посещал библиотеки, читал книги, изучал подшивки газет, делал выписки, но... но все было не так. И самым главным "не так" было то, что его расследование не двигалось с места. Причем Готу все больше и больше казалось, что это не просто фигура речи. Не только расследование, он сам, кажется, застыл на месте. Нет, он мог ходить - он посещал библиотеку, заходил в магазины и даже отправлял телеграммы, но чем дальше, тем больше ему казалось, что он читает одни и те же книги, ест один и тот же гамбургер и даже текст его телеграмм ни капельки не меняется...

- Ну вот зачем заламывать страницы?! - привычно проворчал Конрад, обнаружив дефект в книге. Сколько лет Гот работал в библиотеке, а все никак не мог привыкнуть к манере некоторых несознательных читателей портить - а с его точки зрения это было именно этим - книги. Подчеркивают, делают пометки на полях, заламывают страницы и даже, даже! - как у них только руки не отсохнут - вырывают страницы!

Стоп. Это ЕГО книга. Не библиотечная. А свои книги Конрад отдавал кому-то крайне редко, как правило таким же как и он настоящим библиофилам, которым в голову не придет так издеваться над изданием. Тем более Гот отчетливо помнил, что он никому эту книгу не отдавал. Или не помнил? Что-то последнее время у него начались какие-то проблемы в памятью - наверное сказывалось перенапряжение...
А может это он сам, осознавая свою забывчивость, загнул страницу? Тогда это должно быть очень важным, раз он решился на такое. Интересно, что же тут такое?
Надпись! Надпись на книге. причем сделанная его собственной - тут сомнений быть не может! - рукой. Важность информации возрастала буквально в геометрической прогрессии.

«Султан демонов близко. Встреча на вокзале» ..
Хм-м-м... чтобы это значило? Не понятно. Но раз он дважды преступил свои принципы, чтобы оставить послание самому себе, надо идти на вокзал. Правда тут не сказано когда именно... Ну что же, пойдем сейчас, а там разберемся...

  – Может, и слышал, – Джед сделал вид, что задумался. – А может, и нет. А может, пошел ты? – он улыбнулся.
  А, ну да. Это, должно быть, тот хрен, который строил из себя "честного копа". Спору нет, суету навел. Только потом его вдруг уволили. Из-за проблем с алкоголем, как же, как же. Наверное, до сих пор так думает. Вообще-то, мог бы спасибо сказать, что только уволили – па тогда решил не жестить. Джеральд не стал расстраивать мужика и говорить, что па вряд ли бы вспомнил его, даже поднапрягшись – больно много воды утекло. Насколько скучной должна быть жизнь, что кроме такой чепухи ничего человека не греет.
  Значит, в отставке. Ну это еще куда ни шло. А то знаете, ручкаться с копом при исполнении – дело совсем тухлое. В отставке – еще, допустим, сойдет.
  – Короче. Хочешь задать мне вопросы – задавай их с уважением, а не скандаль, как баба. Или неси ордер, повестку там... официальным порядком. Всё, не голоси. Если ты не получал записки, ты не с нами – тогда проваливай. А если получил – завязывай катить на меня баллоны и подумай головой, если еще не все мозги пропил: зачем мы тут могли собраться? Сложи два и два! Затем же, зачем и ты сюда притопал, зачем еще-то? Понять, что происходит.

– Моё уважение тебе никогда не получить. Преступник должен сидеть в тюрьме, О'Мэлли. Хотя все вы сейчас бизнесмены, да? А завтра может и вообще конгрессмены. Если это так, то Боже, храни Америку. Но в одном ты прав, ирландец я уже давно не у дел и твои дела меня не интересуют. А вот что меня интересует, так это обстоятельства, которые привели вас всех сюда. Как я понимаю, все вы получили каким-то образом послание прибыть на вокзал, причем оставленное вашей же рукой?

Предлагаю каждому назвать себя и рассказать об обстоятельствах случившегося. Начну, пожалуй, с себя. Говард Блэквуд, частный детектив, расследую одно дело, проснулся утром – вчера заработался допоздна – Говард потёр рукой давно небритую щетину и на секунду пожалел, что не сменил рубашку – обнаружил пометку, написанную своей рукой о встрече на вокзале и султане демонов. Больше ничего не помню. Никаких пометок, улик, связей.

  Джеральд усмехнулся и смахнул воображаемую пылинку с плаща детектива.
  – Проигрывать нужно тоже уметь достойно, детектив. Будем считать, что ты почти научился.
  Он выслушал его историю.
  – Ну вот. Не так сложно. А разговоров-то было. У меня все очень похоже – получил письмо, надпись была на конверте. Написать её я просто не мог – я утром только письмо из почтового ящика вытащил.
  Он пожал плечами.
  – Только сдается мне, все не так просто. Будь письмо какое угодно, я бы не придал этой чертовщине значения и сидел бы дома. Но письмо было от знакомого – я попросил его узнать насчет тайных культов в городе. Он ничего не смог раскопать. И еще кое-что... Одна... – Джеральд поколебался. – Один очень близкий мне человек сейчас находится на лечении. И когда я навещал его, у него была бессвязная речь. Но я точно помню, что там звучали эти слова – "султан демонов". Вот так вот.

  Джеральд вспомнил ма, ушел в себя, мгновенно забыв про ерепенистого бывшего копа, журналиста и дамочку.
  Рассеянно закурил, щелкнув зажигалкой.
  Зря, наверное, он это им вот так вот выложил, незнакомым людям. Но в каком-то смысле стало легче.

Первая затяжка оказалась резкой, обжигающей, терпкой. Мгновенно проникнув в легкие, никотин вскружил голову. Ада почувствовала легкую слабость и покалывание в конечностях. Хотелось опереться о стену и сползти вниз, наслаждаясь растворяющимся в организме ядом. Но она удержалась на ногах: не при джентльмене и не в платье же усаживаться на грязный перрон. Уголки губ сами собой полезли вверх, когда она представила эту нелепую картину. Поблагодарила представившегося Эдвардом молодого человека и дальше затянулась уже легче и увереннее.
- А я как раз искала здесь кого-нибудь, - начала было отвечать на вопрос девушка, но тут к ним подошли.

Пока мужчины выясняли отношения, у Ады была возможность немного подумать. То, что они все оказались здесь, было по меньшей мере странно. Она и правда намеревалась остаться и продолжить выяснять обстоятельства? Не лучше ли было уйти и не ввязываться? Тем более тут вот какие страсти накалялись. Но что-то внутри нее не позволяло просто так развернуться, приехать домой и укутаться коконом на кровати. Ком встал в горле. Это воспоминания грозились вырваться наружу нескончаемым потоком слез. Это скопившееся горе утрат требовало ответов на вопросы. Покрепче стиснула зубы, обхватила себя одной рукой, сдерживая нервную дрожь, и молча затянулась снова, успокаиваясь и возвращаясь в реальность. Аделаида выпорхнула из своих размышлений, прислушиваясь к словам споривших.
Молча закатила глаза. - "Два пса, метивших один столб". Совсем не хотелось вмешиваться и как-то разнимать их, но и терпение девушки было не бесконечным. Она пришла тут из-за записки и совсем не хотела знать, кто что кому должен в этих бесконечных мафиозных разборках. Поймала взгляд репортера, улыбнулась, ища молчаливой поддержки и адекватности. Хотела уже было отвести его в сторонку и продолжить спокойное общение посчитав, что от него она получит более продуктивную информацию, но тут русло диалога двух мужчин начало перетекать к сути ее вопроса.

- Позвольте добавить, - Ада уже притоптывала свой окурок каблуком, - что меня сюда тоже привела аналогичная записка. Я Аделаида Девоншир, - она оглядела их небольшую компанию, - и я тоже ни черта не понимаю.

Оказавшись на вокзале, Конрад некоторое время бесцельно бродил по залу, пытаясь понять, что ему делать дальше. Ну не спрашивать же у первого встречного, не слышал ли он про султана демонов?

...Султан... Ему показалось или кто-то сказал "султан"? Библиотекарь замедлил шаг и прислушался. Определенно та группа обсуждала султана и какие-то записки, причем, судя по всему, такие же странные как и его собственная.
- Извините за беспокойство, - Гот решил подойти к говорящим, - Мне показалось, что вы говорите про странные записки с предложением придти на вокзал. Так вот у меня такая же история. И да, я забыл представиться. Меня зовут Конрад Гот.

  Ну вот, и мистер профессорская лысина прочухал.
  Джеральд пожал ему руку. Можно сколько угодно мысленно посмеиваться над такими дядьками, но старших нужно уважать.
  – Знаете что? – сказал он вдруг, выпустив дым. – Если мы пишем себе записки, возможно, "они" тоже пишут, верно? Я к тому что... мы хотим узнать, что происходит. Найти их, если "они" есть. А вдруг они тоже будут нас искать?
  Он обвел собравшихся взглядом.
  – Нам нужно какое-то место для собраний. И не у кого-то из нас дома – вдруг за домами они будут следить? Нужно снять квартиру или дом, лучше всего с телефоном. И встречаться если что там. Делиться тем, кто что нашел, например. Типа... типа клуб, если вам так больше нравится. Не на вокзале же нам собираться, в самом деле.
  Он подумал, что встречаться с ними со всеми, придется еще не раз, похоже.
  – И запасная связь нам нужна. Через надежного бармена, если у кого есть в друзьях такой. В Норт-Сайде в самый раз.

Оценка Джеральда была более чем верна. Все пятеро беседующих сейчас людей резко выделялись на фоне вокзальной суеты. Ни у кого из них не было багажа и главное никто из них явно не собирался никуда уезжать. Впрочем и сам О`Мэлли был не менее чужд этому месту.

Но что-то объединяло эту разношерстную компанию, хотя все законы логики говорили о том, что общего у них ничего быть не может. Да несомненно кто-то о ком-то слышал, возможно даже пересекался, но не придал значения мимолётному знакомству. Но сейчас это было не столь важно, важнее было разобраться, что же всё таки заставило их прийти этим субботним утром на вокзальную площадь. Откуда взялись записки и почему никто не помнит, как их писал.

Несомненно, почерк можно и подделать. Но если в засаде на члена мафии, сующего не в свои дела нос журналиста, да даже, черт с ним, бывшего копа, можно было найти смысл. То кому и зачем могло понадобиться куда-то заманивать бальзамировщицу и старого библиотекаря? Нет, тут было, что-то другое. Что-то с чем еще только предстояло разобраться.

Тем временем другие посетители вокзала сновали мимо, удостаивая странную компанию лишь мимолётным взглядом. Для них это был совершенно обычный день, но что-то в их поведении, даже нет, скорее в самой городской обстановке, было неестественно. И буквально спустя мгновение в копилку странностей добавился еще один фрагмент. Из-за отсутствия секундной стрелки это было не столь очевидно, а вся логика говорила о том, что механизм просто не предназначен для работы подобным образом, но тем ни менее это был факт – большие часы расположенные на здании вокзала неуклонно шли назад...