| |
|
|
 Раскаленная земля. Столбы серного пламени. Вкус горелой плоти на губах. Мириады тлеющих частиц пепла летают в воздухе. Рев. Огромное чудище, тысячерукое и тысяченогое, стонущее и хрипящее, ворочается, истекая кровью и гноем. Толпа обезумевших тварей бесчинствует, рвет друг друга на куски... Безымянный словно очнулся от забвения, очутившись в самом центре толпы. Доспехи истязали плоть, прорастая внутрь раскаленными шипами. Глазницы давно вытекли и запеклись от жара, и лишь боль оставалась ориентиром. Боль была разная, она то усиливалась, то ослабевала... Безымянный научился существовать в океане боли, различая её оттенки. Когда есть только боль, оказывается, что в ней можно... жить. Дышать болью. Видеть боль. Слышать боль. Можно - только очень, очень больно. Высокая фигура, большой сгусток огненной боли. Может, он прервет мучения Безымянного своими клешнями? "А может, я смогу искупить часть своей вины, уничтожив эту тварь?" - мелькнула в голове чужая мысль, сотканная из боли. "Кто я? Что я здесь делаю?" - мысли всплывали одна за другой, но доспех впился сильнее, и мыслей не осталось. Боль затмила все, и оставалось только поделиться ей с теми, кто окажется недостаточно далеко, чтобы избежать своей судьбы.
|
|
1 |
|
|
|
|
Короткие, словно молнии бьющие в твоё истерзанное тело, вспышки мыслей. Твоих? Чужих? Наверняка сказать не можешь. Невозможно даже кричать от боли, зубы стали шипами и впились в десна и дальше, в череп, словно у грызуна, что забыл стачивать свои зубы, что превратились в "Дамоклов меч". Но смерти тебе не видать. Нет, смерть была бы избавлением. Ты её не достоин. Агония - вот твоя участь на ближайшую вечность. А затем... Затем, быть может, тебе дадут умереть, что бы на секунду избавится от мучений, а затем переродится и страдать снова и снова.
"Тварь" - это водоворот в этом океане страданий. Он затягивает Безымянного. Это "огонек" что привлекает светлячка. И Безымянный начинает двигаться к нему. Сначала медленно, словно на его плечах тяжесть всего мира.
Это уже было?
Но каждый шаг его становится увереннее и тверже. Шире и быстрее. С каждой убитой тварью, с каждым новым триумфом боли, Безымянный просыпался. Этот океан страданий, а Безымянный в нем акула среди мальков. Он сожрет их всех, прежде чем его сожрет "водоворот".
|
|
2 |
|
|
|
|
Безымянный учился чувствовать боль и познавать её. Видеть оттенки боли. Делиться с ней. Отголоски памяти говорили, что разумные должны друг с другом общаться. Делиться своими чувствами, переживаниями.
"Я разумен?" - вспыхнула новая мысль.
Безымянный попробовал пообщаться. Он подарил немного своей боли ближайшему "мальку", но тот не ответил. Маленький огонек угас. Наверное, он умер. Что такое "умер"? Безымянный попытался задуматься, но не смог понять, что это значит. Может, это что-то хорошее? Он сам краем мысли уловил, что хотел бы умереть. Наверное, это действительно хорошо. Значит, подарив маленькому огоньку немного боли, он сделал хорошо? Он общается? Он разумен?
Воспряв духом, Безымянный щедро разлил всю доступную ему боль. Боль была разной - боль разрываемых костей, боль сгорающей кожи, боль воспаленных нервов, боль выгорающих глаз... боль была разная, а значит, он, Безымянный, может многое сказать. Ведь у него есть целая палитра боли, чтобы передать свои чувства!
Огоньки вокруг угасли, получив восхитительную смерть. Но Безымянному стало немного грустно. Почему с ним никто не общается? Почему ему не дарят новых переживаний? Может, "Большой" захочет с ним подружиться? Крупное существо впереди двигалось навстречу. Он хочет пообщаться? Наверное!
|
|
3 |
|
|
|
|
Никто не хотел общаться с Безымянным. Никто не хотел принимать его. Как только он делился с ними своей болью, они бросали его и уходили. Почему, почему его все избегали? Что с ним не так?! К боли, в груди добавилось новое чувство. Безымянному хотелось назвать его обидой, а потом оно стало меняться, приобретая новые цвета и отзвуки, и сказало что оно теперь - Злость.
Злость...
Она подавляла Боль, делая её меньше и незаметней. Что вообще происходит?! Безымянный замер, путаясь в эмоциях и ощущениях, которых становилось чуть больше чем одна боль. Но боль нравилась Безымянному, ведь она была с самого начала с ним. Они вместе появились в этом мире. Он не хотел что бы боль уходила!
Раскинув руки в стороны, Безымянный шагал по-направлению к "твари". Он хотел кричать, что бы она дала ему немного боли, что бы злость и обида ушли и не кричали так громко. Он бы поделился болью потом и с ней, но лишь культивировав и взрастив её внутри себя ибо без боли ему... больно?
Безымянный хотел кричать об этом, но лишь хрипел...
|
|
4 |
|
|
|
|
Пространство вокруг опустело. Маленьких огоньков больше не было, и если бы не крупное Нечто, отчасти похожее на него самого, Безымянный остался бы в тишине и пустоте. Наедине со своей Болью. Никто бы не мешал ему перебирать её оттенки, словно богач - редкие жемчужины.
Но пока что рядом была еще Тварь, она же Нечто. Может, она подарит новую боль? Боль, которую Безымянный еще не знает?
Большая тварь поддержала душевный порыв Безымянного, и он воспрял духом. Поток боли захватил его обожженное тело, он еще не помнил, чтобы его металлический доспех, вросший в тело стальными калеными иглами, что-то срывало, обнажая внутренности, и разбрызгивая вокруг горящую, ярко-алую кровь.
Боль переполнила Безымянного, и он щедро одарил ей своего нового собеседника. Правда, на Твари не было доспеха - ну и пусть. Безымянный изобретателен. Он подарил Твари незабываемые ощущения сдираемой раскаленным мечом чешуи. Собеседник же повел себя эгоистично, уподобившись маленьким огонькам. Он забрал себе всю боль, которой поделился с ним Безымянный... и больше ничего не отдал взамен.
|
|
5 |
|
|
|
|
Безымянный стол ошарашенный и непонимающий. Почему? Почему никто не хочет делится с ним болью? ПОЧЕМУ!?!
Ярость росла и её становилась больше, а боль уходила и ему её давать никто не хотел. Безымянный предпринял отчаянную попытку отдать ярость чудовищу, быть может он взамен отдаст боль. Но как отдавать ярость он не знал. Выронив оружие из рук, Безымянный схватил нечто за голову и начала трясти, неистово, вкладывая всю свою ярость в это, затем начал хлестать эту голову, сначала ладонями, потом бить кулаками, долбить о землю, топтать ногами.
И ярость ушла. У него получилось отдать её?
Безымянный развел руки в стороны, в ожидание ответного дара...
|
|
6 |
|
|
|
|
Ответных ударов все не было. Но Безымянный чувствовал, что ярость действительно ушла, и... он все же почувствовал новую боль. Тело противника имело чудесные длинные шипы - не прямые, как на самом Безымянном, а серповидные, крючкообразные, проходящие между пластин доспеха и изумительно впивающиеся в мягкие внутренности. Тряся своего собеседника, Безымянный сам одарил себя новой болью, разливающейся жаром по всему телу.
Жертва стала маленьким огоньком из большого, и Безымянный задумался. Он силой выпил чужую боль, отобрал её, заставил силой делиться - теперь оно умирает? Это - плохо? Или хорошо?
|
|
7 |
|
|
|
|
Безымянный, отдавая боль, сам же её и вернул, приумножив. Но... Тварь - она исчезает. А если она уйдет, то Безымянный вновь останется один. И вновь появится этот голос, что приносит боль, но не ту желанную, а иную, ложную. Боль, что терзает не тело, но... Душу?
Безымянный не знал что делать. Он не умел говорить. Не мог спросить Нечто, что происходит. Ничего не мог. Беспомощный Безымянный.
Лязг доспехов раздался в тишине, когда Сжегший Душу пал на колени. Он удовлетворил свой болевой голод. Но теперь появился голод иной - душевный. Только как его утолить тому, кто сжег свою душу?
|
|
8 |
|
|
|
|
Голод и пустота горьким осадком отравили радость от свежей и яркой боли. Вокруг Безымянного больше не было никого, и ему вновь осталось только страдать, не имея ни собеседников, ни новой боли... ничего, кроме уныния и серой пустоты, в которой потухли все огни. Развеет ли бесцветную хмарь новое пламя, или его душа так и погаснет в этом бессмысленном Ничто и Нигде?..
|
|
9 |
|