Пираты моря Мечей | ходы игроков | Борода Ульгота

Едва Джон с Виралом сошли на берег, Грюм подошел к Спенсеру. Судя по огню в глазах некроманта, что-то сильно волновало этого бесстрастного мага. Но Грюм умел следить за тем, чтобы тайна оставалась тайной.

Пока Грюм и Спенсер обсуждали на корабле свои дела, Джон с Виралом отправились решать дела команды. И в первую очередь занялся укреплением командного духа через временное ослабление командных чресел. Вообще говоря, снять всех шлюх "Розовой пяточки" "в розницу" обошлось бы Черному Джону всего в сотню золотых. Однако угроза полного закрытия заведения настолько пугала и бордельмаман, и ее "крышу", что Джону пришлось прибегнуть к крайнему аргументу и выложить на стол слиток золота. Такое предложение невозможно было отвергнуть, и стороны ударили по рукам. Когда с основным делом было покончено, Джон вызвал с корабля Вирала, пару самых удалых матросов, и пошел на деревенскую площадь - покрасоваться. Народ должен знать своих героев - а героям тоже нужно было кое-что узнать от народа.

После принятия причитающихся почестей ото всех собравшихся на берегу зевак, и всех тех, кто не видел, но уже успел услышать, Джон начал выспрашивать насчет снаряжения. Боцманские рожки нашлись практически сразу - коллеги из Лускана весьма удивились, что такой лихой капитан до сих пор не имеет своего, и каждый предлагал на выбор один из своей коллекции, так что пожелай того Черный - мог бы купить сразу шесть штук. А вот с луками дело оказалось не столь простым. Джон подозревал, что в деревне есть лукодел, но почему-то все вопросы "впрямую" встречали весьма уклончивые ответы. Однако, как часто бывает, в дело вмешалась удача. Кто-то одернул Джона за штаны - весьма непривычный способ приветствия. Обернувшись, Черный увидел хафлинга, казалось, несколько смущенного самим фактом своего существования. Но достаточно наглого.

- Мистер Джон, я видел, как дрались ваши ребята. И видел, что одного из них убило трезубцем - рраз и пополам! И еще я слыхал, что вы ищете хорошие луки и стрелы... Я предлагаю вам сделку. Я покажу дорогу к лукоделу, у которого есть все - ну или почти все - что вы искали. А вы берете меня на борт взамен убитого. Дело в том, что у меня ужасно чешется правая пятка, а когда она так делает, это верный признак, что я засиделся на суше, и пора на море. Дорога снова зовет. Ну так что, по рукам, или вы так и будете стоять здесь, как памятник на площади?

Вирал в это время отправился к храму Селунэ, чтобы, с одной стороны, поблагодарить за помощь, а с другой - прикупить магических вещей. Жрецы с порога завили, что храмовыми реликвиями не торгуют, и вам тут не рынок, но ведьмак дал понять, что любой парень из команды Черного Джона мог бы купить их храм с потрохами, и не делает это только потому, что очень уважает СелунЭ, чтит Кодекс, а попросту - лень. После долгого разговора намеками выяснилось, что в закромах храма-маяка все-таки кое-что водится, а золотые слитки жрецы ценят ничуть не меньше, чем шлюхи из "Розовой пяточки" (хотя жрецам такое сравнение вряд ли понравилось бы). Впрочем, в запасах храма нашлось далеко не все, что рассчитывал там найти Вирал - но видя неплохую платежеспособность ведьмака, жрецы пообещали, что смогут сделать пару волшебных палочек за неделю, если он оставит в задаток половину суммы.

Посмотрев на нахального халфлинга, еще недавно бывший в более чем хорошем настроении Джон вновь почувствовал, как навалилась на его плечи незримая тяжесть капитанского долга и непомерные цены. Хорошее снаряжение и так стоило дорого, но здесь оно стоило еще дороже! И деньги, вырученные за продажу целого барка, уже не казались даже хоть сколь-нибудь приличной суммой.
- Ты прав, незнакомый полурослик. Показывай дорогу, такого пробивного парня мы возьмем к себе на борт без проблем. Если что-то особенное умеешь, положим офицерскую долю, а если нет, то не обессудь, будешь простым матросом. И у нас корабль маленький, все из общего котла едят, единственная в общем-то привилегия офицера, это впахивать три вахты вместо двух - хохотнул бард.
- Люди добрые! - крикнул он на всю площадь, прежде чем пойти за полуросликом - сейчас мои парни привезут сюда пару бочек, выпейте за наше здоровье и за Капитанов из Города Парусов!

С лусканцами бард договорился по простому, не желая обидеть ни одного капитана из трех - взял по рожку у каждого, расплатившись целой горой провианта и досок из трюма Чайки. Черный резал себя по живому, переступая через собственное горло, ведь одна провизия стоила дороже, чем три дудки, а он еще и доски отдавал! Но ради таких гостеприимных коллег по корабельному делу был готов и не на такие жертвы. Один рожок капитан сразу же повесил себе на шею на шнурке, а два оставшихся приберег для Шипоцепа и Сабатинии - когда вернется на корабль.

У лукаря Джона интересовало действительно качественное оружие - арбалеты тифлингу и механику, новый лук себе. И большую вязанку стрел и болтов всех типов, чтобы не оказаться еще раз в ситуации, когда противнику наплевать на тычок острой палкой. Широкие серповидные и тяжелые освинцованные снаряды решают эту проблему, но позаботиться об этом, разумеется, нужно заранее. Не забыл Джон и редкие зачарованные стрелы, о которых ему рассказал ведьмак - проходящие сквозь препятствия, словно их не существует. Один из двух арбалетов тут же был передан Дэмьену, с требованием пристрелять на палубе.

Халфинг расплылся в широчайшей белозубой искренней улыбке. Возможно с этой встречи начнется приключение, которое позволит ему возвыситься в глазах Неудержимого Проходимца.
- Вы не пожалеете, Мистер Джон! - радостно воскликнул метр позитива, и указал на оттиск стилизованного следа ноги на кожаной броне - Вы не смотрите что я маленький и борода не растет, я на самом деле высококвалифицированный жрец! И мой Бог, похоже, поспособствовал моей встрече с таким приключенцам как вы, я надеюсь повстречать на нашем общем пути множество опасностей, приключений и, возможно, эльфийскую принцессу, которая, несомненно, влюбится в меня!
Халфинг уверенно зашагал в нужном направлении продолжая говорить:
- Звать меня Симон Волкингс, но лучше Капут Драконис. Мне кажется когда барды начнут слагать песни обо мне такое имя лучше будет звучать в песнях о моих эпических приключениях!

Калишит расхохотался в голос, поворачивая за халфлингом.
- В таком случае, мистер Капут, вы пришли по адресу. Склянку назад мы отбивались от шнявы с полутора сотнями мордоворотов, которые нас едва не потопили - но это вы видели своими глазами в этой бухте, четыре вахты назад мы встретили нимфу на безымянном острове, а еще за пару вахт до этого - бились насмерть с матерыми пиратами и встретили проклятый галлеон, дрейфующий без команды, с прогнившими парусами и страшной нежитью на борту. А ведь не прошло и трех дней, как мы покинули порт Аскатлы! Кажется, ваш бог нас уже давно заметил, не так ли?
- Кроме того, я бард из Калимпорта, и мои песни вам еще могут надоесть - хмыкнул Джон уже не столь воодушевленно, задумавшись, что же будет, если бог этого полурослика будет к его команде еще более внимателен, чем прежде?

Симон уверено кивнул.
- Вы правы, Мистер Джон. Это без сомнения божественное проведение. Только Неудержимый Проходимец может так помогать своим адептам на пути к славе. - халфинг сложил руки в молитвенном жесте, а его в глубине его глаз полыхнул фанатичный блеск, - Лучше бога не сыскать, сегодня я еще раз уверился в этом. Подумать только, я совсем недавно расстался со своим наставником на пути к великому Приключению, как встретил Вас. Надеюсь на плодотворное сотрудничество, мистер Джон.

- А я надеюсь на понимание того, что иной раз стоит придержать пыл - ответил капитан более чем серьезно - согласитесь, мистер Капут, что если сунуть голову в пасть кракена сдуру, то её там и откусят? И не стоит кричать "сдавайтесь, жалкие смертные!" будучи в одиночку против сотни. Мы выжили в этих передрягах потому, что сохраняли трезвую голову, а те недоумки, которые не заботились о завтрашнем дне - уже кормят рыб на дне морском. Приключений нам хватит вдоволь, но на корабле может быть только один капитан. Если у вас получится вести людей лучше меня - я передам вам свой пост в тот же час, а если нет, то настаиваю на исполнении команд в критической ситуации. Конечно, будет время и расслабиться, тогда каждый делает что хочет - я не сторонник бессмысленной муштры.
- К примеру, с заката и до рассвета у нас уже заказан весь бордель. Если вам интересно такое приключение, следуйте за нами. Кто знает, может там вас ждет эльфийская принцесса? - хитро ухмыльнулся калишит, зная, что опытная шлюха может изобразить хоть принцесску, хоть королеву воров, хоть неприступную мэтрессу-академика, плати только. А он, Джон, заплатил более чем достаточно. Да и эльфа среди сотрудниц вполне может найтись.


***

- Раздевайся - услышал Джон не терпящий возражений голос абордажницы, едва они дошли до местного кузнеца и переступили порог полутемной лавки
- Что, прямо здесь?.. - несколько офигел бард. Он конечно знал, что красавец в полном расцвете сил, но неужели нельзя потерпеть еще пару часов до нормальной койки?
Не отличающаяся особым терпением Дремория практически подлетела к стеллажу с оружием, выхватив оттуда парные ножны с короткими широкими мечами, зацепила второй рукой семифутовое копье в чехле и молча нацепила на капитановы плечи ремни, с чувством прихлопнув сверху изящной женской ладошкой. От подобного изящества калишит едва не упал (и совсем не потому, что ему на хребет будто мельничный жернов надели - заявить женщине, играючи поднимающей двуручный фальшион, что у неё тяжелая рука, мог бы только откровенный самоубийца)
- А теперь попрыгай - добавила она с издевкой в голосе - не бился ты на палубе толком... эта шкура - пренебрежительный тычок в лакированную кожанку, прикрывающую ребра и грудь - не защита, а гиря, которая утянет на дно! Двигаться надо больше, не стоять на одном месте. Не дай по себе попасть, и кожанка не понадобится. Снимай!
Едва открывший рот чтобы что-то возразить, Джон наткнулся на многообещающий взгляд, и молча начал расшнуровывать завязки на боках. Абордажница спросила у кузнеца чурбак, надев на него бывший Джонов доспех. Вытянула из-за спины свое кривое чудовище, и со свистом обрушила удар на полено. От толстой, пропитанной лаком кожи остались две едва скрепленные половинки, надетые на надрубленный чурбак.
...А пропустишь удар - и она тебе не поможет - закончила Русалка с той же издевкой, неспешно убирая оружие в наспинный зажим.

Бард нервно сглотнул, прикидывая, что останется от него после такого удара. Перед глазами встал шрам на теле Шипоцепа, которого огр едва не вскрыл, как свинью на бойне - от паха до глотки.

Из лавки Джон вышел в одной тонкой рубахе и шароварах, поверх которых осталась расстегнутая по случаю жары штормовка из дубленой кожи. Зато поверх перекрещивались аж три пары оружейных ремней - ножны на бедрах с мечами, короткими, чтобы не бояться зацепить переборку в жестокой резне в кубрике, и широкими, закрывающими носителя не хуже, чем небольшой кулачный щит. Длинное копье за спиной, сильно бьющее по левой ноге и торчащее из-за правого плеча. И пустой пока налуч с колчаном. Ко всему этому еще придется привыкать, чтобы оружие стало частью себя, а не чем-то инородным - но лучше проливать литры пота, чем капли крови. Чего-чего, а эту простую истину Черному объяснять не придется.

***

После лавки кузнеца и неприметной хибарки лукаря, скрывающей целую необъятную мастерскую в своем (кто бы мог подумать?) подвале, о котором знали все местные, но при этом делали вид что никто ничего не слышал и не видел, как и подобает в деревне контрабандистов, в которой Черный оставил целую тысячу золотом и вышел с большой вязанкой стрел и болтов, дела команды вели в храм-маяк.
Вирал уже там ждал - и если поначалу селуниты, ушлые до такой степени, что кажется, всерьез были готовы утверждать, будто звездное небо и лик Богини отлиты из чистейшей платины, потому и блестят столь глубоким светом, а значит и Её верным сынам грешно принимать что-то менее ценное, чем платиной по весу за храмовые реликвии, но после короткого обсуждения цен в не такой уж и далекой Аскатле служители богини были вынуждены спуститься с далеких и прекрасных небес на грешную землю. По крайней мере, в делах торговых. Особенно, когда подошел еще и Дэмьен, владеющий религиозным каноном так, будто сам только вчера с небесного светила свалился, а потому очертания Её Лика знает наизусть, и даже был там.

Сошлись на том, что палочки защиты изготовят не через неделю а к утру, и не по две тысячи за штуку, а за семьсот, и еще небольшая надбавка за срочность. Эту цену Джон был уже готов отдать, понимая, что лучше заплатить за защитные чары, чем потом платить за лечение. Если будет еще, кого лечить... Буквально в последний момент перед уходом кэп вспомнил, что нужны еще свитки, а механику, который еще и алхимик - алхимическая лаборатория, пусть и небольшая, походная. Ударили по рукам - утром Макрель перед выходом из бухты подойдет к храму, заберет весь заказ и заплатит вторую половину суммы. Жадные жрецы вытянули у Джона все оставшиеся золотые слитки задатком, а следующим утром придется еще и платиной добавить в счет остатка.

И наконец, можно было настраиваться на вечер в борделе, где если и придется прокладывать курс - то исключительно от высоких покатых холмов в глубокие и сокрытые низины, прекрасно обойдясь без секстана и циркуля

//Тут будет эпичный крафтовый монтаж. Чуть позже. Пока броски.

На корабль Джон вернулся измочаленный, как швабра в руках неопытного салаги, больше треплющего рогожу почем зря, чем драющего палубу, и пытающегося возмещать неумение энтузиазмом. Переговоры с жрецами его вымотали, как бы Джон не хотел показать себя непрошибаемым.
Он конечно заметил пару косых взглядов на здоровенное копье, торчащее из-за плеча, однако задавать вслух вопросы никто не стал. И на том спасибо, а то капитан мог бы и не сдержаться - послал бы прямиком в нижние планы, с щупальцами йоклол обниматься. Что это за твари, Джон не знал точно, но в Калимпорте к ним посылали не раз.

- Минуту внимания! - крикнул Джон, уже привычно перевернув бочку у грота и залазя на нее обоими ногами
- Как вы заметили, мы только что закупили в деревне целую телегу стрел! Возможно, мои слова кому-то покажутся странными, потому что Макрель - не корабль флота, а свободное судно, однако нам совсем недавно показали, что могут сделать двадцать человек с луками! - махнул капитан рукой в сторону паруса, в котором еще виднелись обгорелые дырки от горящих стрел с шнявы - поэтому мы с Виралом привезли различные виды стрел. Каждому, владеющему луком, будут выданы стрелы пяти различных видов! Они все отличаются по оперению, числом и формой перьев! Поэтому завтра мы начнем тренироваться выхватывать их из колчанов на ощупь не глядя, чтобы в нужный момент никто их не перепутал! Дальнейший инструктаж по типам оперений и наконечников проведет старпом, как более опытный стрелок из присутствующих, на тренировки будет отведена одна склянка в сутки. И если кто-то хочет сказать, что Черный Джон слишком много на себя берет, вводя ненужную муштру - я буду тренироваться под началом Буревестника вместе с вами. Лучше набить кровавые мозоли, чем хоронить кого-то из нас потому что подготовились к сражению хуже, чем могли.

Наверняка кто-то в команде будет недоволен, но навряд ли так сильно, чтобы действительно затаить обиду. Джон специально выдал это перед тем, как матросы пойдут в "Пяточку" - там если и придется стирать что-то до мозолей, то только по собственному желанию, а следующим утром, уже после отплытия, люди будут настроены более благодушно. Да и не кривил душой капитан - надрачивать выхватывание стрел из колчана наощупь по команде он собирался наравне со всеми. Как уже говорил халфлингу Джон, на Макрели у капитана похоже одно из основных прав, это право вкалывать три вахты вместо двух.

***

Шестая склянка ночной вахты. Половина команды на берегу - по крайней мере половина мужской части команды. Из женщин он мог точно сказать только про Русалку, но и то лишь потому, что сам не выпускал её из постели несколько часов. Чем в это время занимались Абигейл, Лалайф, Эвклист - Джон не знал. Хоть он и капитан, но все же не всеведущее божество. Бард мерил ровными шагами квартердек, посматривая по сторонам. Эту надстройку Джон уже выучил до последней щепки, зная каждую скрипучую доску, пусть с выхода в море и прошла едва ли неделя. Он перебирал пальцами правой руки тонкий браслет из собственных волос на запястье левой, сплетенный им той ночью на Чайке. Странным казалось собственное поведение - днем в храме Селуны пел хвалу защитнице моряков, а ночью... Ночью Черный Джон вспоминал совсем другое божество.

Корсара.

Капитан не просил его практически ни о чем. Только предупредить, дать предчувствие о врагах, с которыми справиться - выше сил всей команды. Боги тем помогают, кто сам себе помогает, и Джон не собирался просто сидеть и молиться, в надежде что Красный ниспошлет им на утро целый галлеон, битком набитый золотыми слитками и без единого матроса в охране.

Тем более - они ведь уже встречали такой галлеон? Встречали, да вот только взять в руки не сумели. Не по их силам добыча была.

Перебирая грубые узелки на браслете, Джон вспоминал, все ли он сделал, что было в его силах, чтобы подготовить корабль и команду к следующему сражению? Что они будут делать, если встретятся с немертвыми? А если кого-то из матросов зачарует неведомая водная тварь, навроде сирены? А если... а если... а если...

Вот такая странная была Джонова молитва. Перебирал пальцами узелки на браслете, да на каждый узелок вспоминал, что он сделал за минувший день, надеясь что этого хватит, чтобы в следующий бой выйти без потерь.

Резкий стук каблуков по палубе прервал его мысли. На зрение Джон не жаловался, однако с квартердека узнать со спины, кто из матросов пошел до ветру на нос, когда небо затянуто тучами и едва видишь собственную руку - для этого надо быть кем-то больше, чем просто человеком. Однако, когда в свете якорного фонаря блеснуло кривое лезвие фальшиона за спиной фигуры - все вопросы исчезли. Таким оружием во всей команде пользовалась только Дремория.

Джон продолжил свое хождение - четыре шага от штурвала, разворот, четыре шага к штурвалу, разворот... так он боролся со сном на долгих ночных вахтах, да и грелся заодно. Холодный морской воздух, когда солнце садилось за горизонт, забирался даже под штормовку из тюленьей кожи, пронизывая до костей. Вслух калишит не жаловался, но все же в этих широтах было значительно холодней, чем в теплых водах Калимшана - а то ли еще будет? Они ведь держат курс на север, в сторону Долин Ледяного Ветра.

Стук матросских сапогов раздался снова, приближаясь. А сразу после этого - скрип шканцев, и вот уже он не один на квартердеке.
- Чего бормочешь? - встала, опершись на штурвальное колесо, и скрестила руки под грудью.
Ехидства в голосе абордажницы было не меньше, чем и в прошлый разговор, в оружейной лавке. А в борделе... в борделе они вообще не разговаривали. Не до того было как-то.
- Молюсь - невозмутимо ответил Джон, одергивая рукав штормовки и пряча под ним волосяной браслет

Освещения не хватало, однако он практически почувствовал, как в немом вопросе поднялась бровь Русалки. Ну да, шибко набожным бард не был, с другой стороны - моряки всегда были народом суеверным. Как тут без помощи небожителей обойтись, когда остаешься один на один со стихией?
- Этой? - мотнула головой без особого уважения в сторону храма-маяка, прорезающего ночное небо чистым бело-голубым лучом света - хранительница... лучше бы, не знаю, Темпоса восславил.
Ну да, чего еще стоило ждать от горячей и скорой на решения абордажницы? Как она еще на Жаке не сунулась вслед за Шипоцепом на огра, с двуручником наперевес? Не успела, понятно, трап-то узенький был.

- Нет, не Селуне. Когда я был совсем сопляком, в Калимпорте, у нас пацаны, мечтающие выйти в море, говорили о Красном Корсаре. О том, что он незримо следит за каждой командой, решившей поднять черный флаг и чтящей Кодекс. Вот и...
Джон похлопал себя по запястью, где был браслет, который он отказался снять даже в постели.
- А... эта цацка - хмыкнула Дремория, заподозрившая неладное еще в борделе, когда капитан отказался снимать эту фитюльку, оставившую следы своими узлами - от бабы что ли какой осталось? Кудрявой, черномазой...
- Да я и сам кудрявый, черномазый - ответил Джон со смешком - мои это волосы. Монету серебряную подвесить еще надо, с боем взятую. Механика попрошу дырку пробить - достал он из кармана штормовки потертую серебрушку, полученную в счет доли с Жака, и протянул женщине не слишком уверенно.
- Чо она... в грязи-то? - с нескрываемым уже скепсисом спросила Русалка, повертев исцарапанную чем-то острым монетку
- Это не грязь. Кровь огра, того, с Чайки. С моей стре...
- Делай как знаешь - махнула рукой Русалка пренебрежительно, явно не желая напрашиваться на религиозный диспут и слушать Джонову болтовню. Потрепаться-то он любил, это уже все успели узнать. Получив ответ на свой невысказанный ранее вопрос, абордажница окончательно потеряла интерес к разговору.

...

Дежуривший у фока Бугурн все же не выдержал слушать негромкие стоны и хлесткие удары о доски. Любопытный гному, явно желающий утром поделиться сплетней, как их суровый капитан вопреки своим же словам прямо на штурвале девку брал, полез на шканцы...
- Три раза и все? Сильнее, я не из соломы! Бедром...
Тяжелые хриплые выдохи. Гном поднялся еще на ступеньку, выглядывая со шканцев, но из-за штурвала видно было только нелепо задранные к мачтам сапоги.
Еще один хлесткий звук, и резкий болезненный стон. Ай да капитан, затейник! Взыграла калишитская кровь, не наигрались что ли в "эмира и рабыню"? Или кто там кого плеточкой охаживает, оклик-то женский!

Однако, стоило Нудруму высунуть голову, чтобы увидеть картину целиком, в свете фонаря нактоуза он увидел совсем иное зрелище. Виттелдэйл стояла, широко расставив ноги, и скрестив на груди руки, Черный Джон - в шаге от неё в той же позе, только что вставший с палубы. Оба одетые, только вот капитан кривится и морщится. Наконец, собравшись с силами Джон бьет под колено неподвижно стоящую Русалку, и тут же снова, стиснув зубы с шипением, чуть не падает, будто не по женщине живой, а по кнехту врезал со всей дури.
- Еще пару заходов? - игривый голос Дремории обещает многое, но совсем не то, что кажется на первый взгляд.
Джон хрипло дышит, как загнанный зверь, опирается руками на штурвал. Наконец распрямляется - почти, чуть подвернув правую ногу. И снова бьет, кулаком в гладкий животик, а потом падает на колено, шипя и дуя на разбитые в кровь костяшки. С едва слышным стоном сквозь зубы снова выпрямляется - медленно, через силу. И тут же падает, получив резкий удар в живот.

Убедившись, что капитана никто не убивает насмерть, да и сплетничать особо не о чем - в порту вахта рулевого чистая формальность, маленький гном так же тихо слез на палубу, возвращаясь к фоку.