Seaweed: A Lil' Formality | ходы игроков | Бристоль: Контрабанда Оружия

Джон Эдвард Макриди

Ты в бристольском порту. Белые бока яхт и красные здания складов дрожат в акварельной воде. Город вдруг предстал тебе в лучах утреннего солнца полный робкого очарования: улицы ещё пусты, гавань спит и всё здесь похоже на тихую сказку.

Разумеется, после посещения Министерства юстиции Джон стал осторожнее. Он приобрёл привычку петлять по улицам, прежде чем зайти туда, куда ему нужно. Задерживаться на углу улицы, тщательно раскуривая трубку, при этом вскользь разглядывая, не идёт ли за ним слежка. Быть крайне аккуратным в том, что он говорит и кому.
Это было новой рутиной, не выбивавшей его из душевного равновесия. Это было нормально - наоборот, те "водоросли", которые жили беспечной жизнью, ожидая у моря погоды, а у имперских властей - снисхождения, были слишком... беспечны.
Жили своей жизнью, заводили детей, не думая о том, кто их прокормит, когда следующий патруль решит, что усекновение руки будет справедливой карой за избыточный груз трески в трюме.

Поэтому капитан не удивился, услышав, что за ним следят. Разумеется, это всё инспектор гадит. Приставил своих шпиков и теперь пытается понять, чем же занимается Джон. Чувство неприязни к японцу почти перелилось через край. Но следовало сохранять лицо.
По пути в Бристоль Макриди выбирал максимально сложный маршрут, пока позволяла погода и собственные знания. Он даже прочесал свой корабль, в приступе паранойи, тщательно разглядывая каждый болт и заставляя Лео искать незнакомые запахи. Мало ли, вдруг ему подкинули жука?! Закончилось это всё тем, что пёс нюхнул в каком-то углу щепоть пыли и несколько минут смешно чихал, пока Джон не промыл ему нос, оттаяв сердцем.

Город встретил чарующей дымкой и сном. В прошлый раз он не был таким красивым... К тому же, ранний час был только в помощь контрабандисту. Патрульные корабли, если таковые имеются, видны издалека - нет многочисленных лодчонок, мешающих обзору.
"Жемчужина", которая, в целях конспирации, ненадолго превратилась в "Жида" (грамотно приклеенная на рыбий клей дощечка была как нельзя кстати) пыхтела дымом и аккуратно встала у дальнего причала. Теперь оставалось проверить, нет ли слежки и уладить дела с местными "товарищами".

Джон Эдвард Макриди

— Спасибо вам, мистер Макррриди!

"Товарищ" в клетчатом кивает тебе, закрывая крышку ящика с соломой и стреляющими произведениями искусства. Похлопывает по ней ладонью, улыбаясь светло.

— Хорошее орружие, как хорроший друг.

Он протягивает тебе пачку денег, пересчитываешь серые, бледно зелёные и цветные купюры разного номинала вперемешку — 1500 юаней.

— Ещё кое-что. Мистер Андеррсон прросил передать.

"Немец?" - подумал Джон, обратив внимание на протяжное "р". В акцентах он не был таким уж докой, чтобы попробовать идентифицировать собеседника нужно было хорошенько подумать. Да и не было сейчас это главным.
- Патриотизм - это оружие. Но и другое оружие хорошо бы иметь под рукой, - кивнул капитан, убирая деньги в карман.
Разглядывая доставшуюся ему карту, Макриди задумался о её смысле. Вряд ли её вручили просто так, однако вопросов об этом задавать не стал, у него было кое-что другое на уме.
- Раз уж мы покончили с этими делами и я оказался в Бристоле, могли бы вы мне помочь, сэр, с некоторым приватным делом?
- Суть в том, что около месяца тому назад я уже был в вашем городе и со мной случилась неприятность. Если точнее, некий субъект по имени Окава Йоширо, - Джон скривился, словно откусил от лимона. - похитил с моего корабля черепаху. Я соглашусь, и дело уже достаточно давнее, и черепаха - не слишком серьёзный манер, чтобы привлекать кого-то на её поиски. Но ситуация неприятная. Тогда у меня не было ни возможности, ни ресурсов провести поиски самостоятельно. В полиции помогать не стали, учитывая, что тем же вечером произошёл полицейский рейд по городу. Однако, если не найти Отто - черепаху, - то затребовать сатисфакции с упомянутого Йоширо было бы правильным.
- Я хочу задержаться в Бристоле на день-два, посмотреть город, сделать небольшой перерыв перед отплытием обратно в Эдинбург. Если вдруг вы могли бы мне помочь с этим вопросом, то я был бы очень признателен. К примеру, на 200 юаней?
Пожав руку своему визави, Джон кивнул, поправил кепку и отправился прочь, осматривать бристольские соборы и шпили.

Джон Эдвард Макриди

Он шотландец. На нём тартан, но узор ничего не говорит тебе: не местность, не знаменитый клан, не войсковое соединение... Хмыкнув, он принял 200 юаней и пообещал узнать у друзей. "Окава Йоширро", — повторяет он тихо, уходя, — "Окава Йоширро"...

Пока время было, Джон решил потратить его с пользой. Зашёл на корабль, покормил пса. Проверил, всё ли в порядке. Потом отправился к фонтану "Чужих Судеб". Любуясь архитектурной достопримечательностью, крутил меж пальцев имперский мон - мелкую чеканную монетку, - думая, куда бы отправиться дальше. Кинул монетку в воду, решив, что сначала можно съесть в уличном кафе горячие такояки, а потом посетить Музей-Цирк Технических и Научных Чудес сэра Роджера Блэквуда.
Картинная галерея была слишком изящным местом для Макриди. Он всегда больше тяготел к науке, машинерии, практическим вещам или вещественным диковинкам.

Джон Эдвард Макриди

Бросаешь монетку в широкий древний фонтан. Порыв ветра сбивает фуражку и перебирает волосы, будто невидимая рука. У тебя перехватило дыхание. Рыжий уличный кот громко мяукнул за твоей спиной и поднял хвост, прыгнув боком от испуга, и вытаращившись на тебя. Прохожие плывут медленно мимо по своим делам: британские дамы с зонтиками, японский старик в красивом кимоно. Они не замечают, как замедлилось для тебя время. Этот фонтан... Не просто легенда.

Удивительные события подстерегают там, где ты их ожидаешь меньше всего.
Простая монетка, брошенная в фонтан, может повлечь за собой нечто пугающее, но, несомненно, волшебное...

Бернард Тофан

Ты стоишь, сжав руками металлический прут релинга. Тёмно-зелёные волны ребят за бортом, блестя в свете луны. "Эврика" дрейфует. Твой лоб холоден. Твоё сердце лежит в груди мёртвое. Пленный каппа шевельнулся в клетке, жалобно квакнув. Обернулся резко, лязгнув на него зубами. Он смотрит на тебя в ужасе. Теперь ты, как и он, голодный дух моря. Проходишь по палубе, качающейся походкой. Твои глаза выклевали чайки, пока ты лежал. Твоё лицо уже начинает темнеть. Подходишь к нему. Кладёшь ладони на прутья клетки. Смотришь, как он пятится, перебирая исхудавшими перепончатыми лапами и тихо булькая. Он вжимается спиной в клетку и дрожит. Его чёрные глаза блестят отчаянием. Медленно — поднимаешь верхнюю губу, показывая ему железные зубы. Разжимаешь челюсть. Показываешь ему разбухший гнилой язык.

Джон Эдвард Макриди

Моргнув, приходишь в себя. Ты на солнечной площади. На суше. Сейчас день. Мимо идут люди. Сердце колотится, как мчащийся на полном огне локомотив. Пот пробился через волосы, стекает по щеке. Ты чувствуешь во рту слабый привкус гниения.

Солнечный день. Вовсе не море. Нет следа каппы в клетке, нет на небе луны. Но этот вкус во рту заставляет сердце биться в груди очень тревожно. Как я смотрел, не имея глаз? Откуда у меня железные зубы? Кого я должен сожрать потом?
Как будто вступив под проливной дождь, Джон моментально взмок. Вот только непонятно, отчего начали стучать зубы, от морозного ветра или же ледяного страха, обнявшего после жуткого видения?
- Виски, мне нужен виски, - пробормотал в замешательстве и отправился в ближайший паб, забыв про музей. Но даже там, опустошая стакан за стаканом крепкого алкоголя ощущение гнили во рту продолжало терзать капитана, сколько бы он ни полоскал рот обжигающей жидкостью.
Ему опять было страшно и он не знал, к кому пойти за ответами на вопросы.

Вот только он знал! Озарение прошибло его, заставляя второй раз за день покрыться потом. Заныло в груди сердце, негодуя от таких всплесков эмоций, да кто его спросит!
"Что же там было, на этой печати... как же это..." - вцепившись в стакан, Джон водил пальцем по столу, чертя раз за разом круг. Он следил за движением пальца, пытаясь выстроить круг текста, который должен был тянуться следом, пока, раза с десятого, он, наконец, не вспомнил.
"Министерство... по Надзору... и Контролю... за Паранормальными Явлениями".
Он знал, что ему придется искать беседы с мистером Андерсеном гораздо быстрее, чем ему самому того хотелось бы.

Джон Эдвард Макриди

Стакан. Ещё стакан. Зубы стукнули по стеклу. Огонь разливается внутри. Дуэт выступает в пабе: он перебирает струны, она выводит музыкальную историю на флейте. Но ты не слышишь музыки. Тебе жарко и холодно сразу. Ты залил в себя столько виски, что думал, уснёшь сном без снов. Но сновидения пришли. Всю ночь на лицо во сне тебе садилась чайка...

Проснувшись и умывшись, ты привёл мысли в порядок, вспомнил о купленном вчера билете и отправился в Музей-Цирк. Билет стоил грабительских 300 юаней.

Музей смог сделать главное, что от него требовалось: он отвлёк от пугающего опыта вчерашнего дня и душных воспоминаний о чайке. Другое дело, не сменят ли их теперь воспоминания об игрушечной мартышке. Глядя на неё, Джон, отчего-то, видел сгущающееся грозовое небо и раскаты грома, похожие на звук колошматящих друг о друга огромных литавр...
Всё это исчезло, растаяло, словно летний сон, стоило увидеть субмарину!
- Это гениально! - вырвался восторженный вздох у капитана. "Это полнейшее и безоговорочное безумие!" - в тоже время пронеслось в голове, когда Джон стянул с головы шапку и растерянно почесал коротко стриженную макушку.
Каким же отчаянным сумасшедшим надо быть, чтобы выйти в море в этом! Аж дух захватывало об одной мысли.
Но перспективы, каковы были перспективы. Зажмурившись от нахлынувших мыслей, Макриди пару минут просто стоял рядом с лодкой, позволяя фантазиям о богатстве затонувших городов омывать его, словно приливная волна накатывающая на каменистый пляж.
Поглядев на табличку с названием судна, капитан вдруг разглядел, что это и не табличка вовсе, а ценник.
- То есть она ещё и настоящая, - тихо проговорил, удивляясь. То ли цене, то ли удивительной реальности, в которой ему довелось жить.

- Да, это было очень познавательно, - о заплаченных деньгах не жалел, головоломки решать не стал, пожал экскурсоводу руку и направился, наконец, узнать, были ли какие-нибудь подвижки по его приватному делу.

Джон Эдвард Макриди

— Мистер Макрриди, — молодой моряк (отчего-то ты уверен, что он тоже на суше проездом, как и ты) приветственно поднял фуражку, — мы нашли кое-что про мерзавца.

Берёшь папку с машинописными листами: Окава "Волк" Йоширо... 1864 года рождения... подозревается в убийствах... организации преступного сообщества... нарушении правил торговли... пиратстве... в розыске с 1881... Указаны адреса, по которым раньше велось наблюдение, в ожидании, что он рано или поздно там появится. Несколько из них в Бристоле.

Мелькают машинописные буквы. Строчки чужой биографии оседают в памяти Джона. Он сосредоточен и хладнокровен.
- Спасибо, - говорит он моряку, которого, скорее всего, никогда не увидит.
- Если у вас будет такая возможность - передайте "товарищам", чтобы позаботились о Лео и "Жемчужине" если я не справлюсь. Этот долг смоет кровь, его или моя.

Капитан понимал, что на этом может закончиться его история. В каком-нибудь притоне с танто в боку. Но что бы сказал отец? Что его сын спокойно проглотил оскорбление? И не попытался что-то сделать? Горячая кровь клана Макриди требовала возмездия. А наследие... что же, придётся возложить его на плечи многочисленных кузенов. Он и так не слишком справлялся с этой задачей, в тридцать лет так и не обзаведясь ни женой, ни детьми.

- Не поминай лихом, дружище, - потрепал по мягкой морде Леонарда. Проверил патроны в револьвере - на месте.
После чего сошёл на берег.

Джон Эдвард Макриди

Несколько дней прошли в слежке. Дом на углу Бат-роуд — ничего. Рыбный склад в порту — ничего. Игорный дом в Хай-Литлтон — ничего. Иногда ты чувствовал, что продрог до костей на слабом, но безжалостно-постоянном февральском ветерке, и тогда ты возвращался на "Жемчужину" — поговорить с Леонардом и отогреть закоченевшие пальцы. И снова возвращался в дозор. В такие минуты ты напоминал себе, что он в городе. Он появится где-то, где раньше бывал. Рано или поздно — он появится.

Дни сменялись днями. Джон начал привыкать не только к дрянному району, но и ко вкусу местного удона, что продавали продавцы с деревянных лотков. Чтобы его внешность не бросалась в глаза, он предпринял несколько действий. Во-первых, пришлось сбрить усы. Ничего, их можно было отрастить заново. За неделю он покрылся небольшой равномерной щетиной, с проседью, которая скрадывала некоторые его черты. Во-вторых, он тщательно разрисовал себе тушью шею и предплечья. Каждый день обновляя замысловатый рисунок, повторяющий некоторые клановые татуировки ирландских бандитов, Джон не узнавал себя в зеркале. Это было очень хорошо. В-третьих, по утрам он приобрёл привычку есть сюрстрёмминг и заедать его чесноком. Лео был в ужасе от этого и потешно лаял, когда Джон пытался к нему приблизиться после этого ритуала. Закрывал лапами нос. "Представляю, какой эффект я произвожу на людей", - ухмылялся Макриди. Есть он мог что угодно, а обоняние ему отбили годы курения крепкого табака.
Теперь, если кто-то будет расспрашивать о нём обитателей Хай-Литолтона, то первым делом о нём скажут: "Это был какой-то ирландский бородач, от которого постоянно воняло рыбой и чесноком". А чтобы в лицо ему смотреть было неповадно, он с удовольствием выдыхал на своих собеседников.

В какой-то момент начало казаться, что Окава больше не появится в этом районе. Что весь маскарад - зря.
Когда знакомая фигура появилась в поле зрения, Джон внутренне возликовал. Отогрел пальцы. Убрал за пазуху фуражку, нацепил на голову старую норвежскую рыболовную шапку, которую нашёл пару дней назад и направился свершить свою месть.

Джон Эдвард Макриди

Грохот револьвера. Звон стекла. Блестящие осколки опадают, как вихрь осенних листьев. Силуэт человека валится из-за стола, смахнув рукой пиалу сакэ. Ты спешишь прочь.